ЗЕЛЕНЫЙ ДРУГ 6 страница

Оле с шипением принял внутрь порцию воздуха – кажется, пер-вую с начала событий. Арамир посидел, подумал... и вдруг захохо-тал. Перепуг выходил из него сначала обычно, потом он стал взвиз-гивать, закатываться и верещать, уже, видимо, вспоминая, что ему подумалось, и как мы выглядели. В холмах эти звуки породили эхо, умножились и приукрасились. Когда же Арамир устал и затих, кашляя, на соседнем холме в лунном свете лишь блестели брошен-ные лопаты, а со стороны Зеленого Тракта затихал бешеный топот драпающих искателей сокровищ.

Внизу показался напившийся и отдохнувший Фангорн, как ни в чем не бывало он предложил идти дальше. Мы ссыпались вниз и с бодрой песней (чтобы было не так страшно) двинули к Старому Лесу.

Шли мы всю короткую ночь и часть утра, часов пять после вос-хода. Когда лес уже придвинулся вплотную, мы сели и дошибли всю еду и воду, остававшиеся в мешках. После этого недостаточно-го питания решили отдохнуть, прилегли, да так и проотдыхали до полудня.

– Ну вот, теперь можно сделать вид, что мы случайно попали к ланчу, – сквозь широкий зевок провыл Арамир. – Где тут эта вил-ла-Бомбадилла?

Энт вытянулся по вертикали, чтобы заглянуть за холмы, и стал вращаться по солнцу. Градусов через семьдесят он замер и указал на юго-восток. Я лично видел там вершину холма с редкими дере-вьями, но король, немного уступавший энту в росте, вгляделся и сказал:

– Дым!

Энт насупился, как всегда при упоминании процесса быстрого окисления. Но даже теоретически он не мог прекратить действия хозяина заповедных мест. Я понюхал и глубокомысленно сказал:

– Сушняк! И хворост. Ольха.

Энт подумал и просветлел.

– Или уголь, – добавил Трофи. Энт совсем успокоился.

– Или гренки сгорели, – предположил голодный Оле. И вдруг король рявкнул:

– Какие гренки на обед? Может, там ПОЖА-А-АР! И почти ку-барем рванул по склону вниз, продрался сквозь кусты и злаки на дне лощины и на четвереньках побежал на Бомбадилов холм. Мы не столько испугались возможного пожара, сколько встречи безот-чих и прочих отцов земель и народов без надлежащей свиты. По-этому мы кинулись вдогонку, не оглядываясь на энта, только по-хватав мешки с барахлом. Как выяснилось, при необходимости энт двигается со вполне приличной скоростью, так что он не отставал, даже выдернул Трофи из особенно цепкого куста у основания скло-на. На множестве конечностей мы взбежали на холм и выпучились на аккуратный белый коттеджик с крышей из полимерной черепи-цы, красовавшийся ярдах в двухстах на соседней вершинке этого же холма. И почему мы все ожидали увидеть на крыше солому? В конце концов все, что поступает в Шир из промышленно развитых гномьих районов, так или иначе едет мимо Бомбадила. Тут же обнаружился источник дыма: перед крыльцом стояла портативная коптильня – у меня у самого была точно такая же – и коптила вов-сю. Арамир сидел на склоне и жевал травинку, как будто вышел утром в сад обдумать третью строчку к изысканной стихотворной форме. Никаких признаков безумия он больше не проявлял, так что это было даже неинтересно. Зато на крыльце сидел сам хозяин до-ма в пронзительно-голубой шляпе с пером и готовил что-то к коп-чению следующей порции.

Фангорн пришел в разум первым. Он выдернул из почвы впив-шиеся туда при резком торможении корявые корни-пальцы, встрях-нулся так, что мне послышался шум листвы, и вопросил с неожи-данной краткостью:

– Это Бомбадил?

Трофи утвердительно кивнул. Он бывал здесь и раньше по службе, но дом Тома ему не встречался. Встречался только сам Бомбадил во время прогулок по лесам лугам. Там они и общались на доисторические темы. Видимо, сейчас он не имел ничего против гостей, вот и позволил дому остаться на виду. Я тоже когда-то об-щался с Томом на профессиональной почве: даже ему потребова-лись мои семена и саженцы! Вон клумба под окнами с чем-то до боли знакомым...

– Ху-ум, Том Бомбадил, мы пришли к вам в гости! Человек не крокодил, принимай без злости! – громко послышалось со стороны его величества. Мы с Трофи испугались. Оле закатил глаза и дви-нулся к Арамиру, набирая в себя воздуха. Энт затрясся, как осина на ветру. Я решил, что энт разделяет наш испуг за идиота-короля, но оказалось, что Фангорн трясется от смеха. Бомбадил в это время неторопливо поднялся со ступеньки нам навстречу, и уже ничего не оставалось, как идти в направлении хозяина – глупо было бы развернуться и прыснуть по кустам, как воробьи.

– Добрый день, Тельконтар, радостная встреча! – Прозвучал вполне веселый голос Безотчего. – Заходите вы, вместе встретим вечер. Старый энт Древобрад, как тебе живется? Я тебе очень рад, сердце сильно бьется!

Я подумал, что Бомбадил осмысленные фразы по привычке рифмует с чем ни попадя. Вот только как отличить, где смысл, а где рифма? Вдруг у него совсем иные об этом представления? Оле держал короля за шиворот (благо тот сидел) и что-то шипел ему в ухо. Впрочем, я понял, что меня во вступительном монологе сму-тил крокодил. Кто его знает, известны ли такие твари Бен-Адару... Я решил, что раз уж тут есть кому выражаться стихами, то лучше буду помалкивать. Поклонюсь вот, приложу руку к сердцу, это у меня хорошо получается, автоматически. А говорить буду, когда спросят, и только прозой!

В общем, не прозвучало и половины поэтического сборника вроде тех, что я читал зимой, как мы вошли в дом, с пением и пляс-кой умыты и препровождены в гостиную или столовую, уж не знаю, как там все это называл Том. Гондорское трио почему-то ощущало себя неуютно, так что даже король не отсвечивал, все де-лал, как велели, и помалкивал. Что интересно, помещения были не-велики, почти как у меня в норе, но энт вошел вместе с нами и пе-редвигался, не цепляясь за потолок. Фангорн чувствовал себя очень свободно и поэтому сразу начал говорить. Говорил он подробно и довольно быстро, так что события двух с половиной эпох Средизе-мья и отдельно трех последних недель изложил между салатом и вторым горячим блюдом по моему исчислению. Кстати, это горя-чее оказалось содержимым коптильни – речная рыба, по-моему, лещ. Сам Фангорн пил всякие холодные напитки, в изобилии сто-явшие на столе, но особенно налегал на что-то, поданное прямо в шланге с огорода. Шланг имел на конце вентиль, так что энт откру-чивал, подливал в лохань, поданную ему в качестве бокала, закру-чивал, опрокидывал и продолжал молоть. Бомбадил внимал, изред-ка приплясывая и напевая что-то звонкое, но бессмысленное, и зву-чали они с басящим энтом, как целый оркестр, не мешая друг дру-гу. Я был узнан немного погодя – когда энт перешел к новейшей истории – и отдельно приветствован куплетами. Часть была посвя-щена приветствиям и докладу о состоянии сада и огорода. Потом Бомбадил понес какую-то полную околесицу:

Рыжий Рэнди Гэмджи,

Зреют помидоры,

Наточи все ножи,

Мы своротим горы,

Было бы все вполне,

Кабы не за морем

Вниз упали оне,

Все объяты горем.

Утонул твой корабль,

Сходни разбежались,

Облетела кора,

Навсегда расстались.

Отыщи все в себе,

Не ходи кругами,

Что угодно судьбе,

Обретешь с друзьями!

Вот так. И я должен был отвечать на все эти помидоры "пре-многоуважаемый сэр Бомбадил, я рад нашей новой встрече..." и тому подобным. При этом бредятинка села мне на мозги и зудела там до после ужина, как рекламный ролик. А после ужина прои-зошло то, что надолго задвинуло посторонние мысли куда-то в продолговатый мозг.

Мы отвалились от стола и помогли убрать посуду. Дальше ло-гически наступал момент, когда в Шире мы бы достали трубки (или карманные игрушки, кто не курит), а дамы пошли бы смотреть новые занавески в детской или поискать давно обещанный друг другу узор. Но у Бомбадила все больше напоминало театр в Минас Тирит перед началом пьесы. Камин сам собой вспыхнул и осветил дотоле незаметную дверь. Лампы потускнели и постепенно погасли совсем. В комнате запахло рекой, вечерней сыростью, прохладой. Так не бывает в помещениях, даже в Голдиной мокрой оранжерее все равно воздух куда более спертый. Ну и, конечно, зазвучала нежная музыка, дверь открылась, и в гостиную вплыла хозяйка до-ма. То есть она не то что плавно вошла, а действительно вплыла на большом листе кувшинки. Оказывается, часть комнаты уже не бы-ла вымощена темным мрамором, а залита водой. Лист подвез даму к твердой части пола, и она сошла на берег, а Том успел подпрыгать к ней и подать руку. Дама была в бледно-зеленой пря-мой одежде со складками, на голове и на поясе были венки из водя-ной растительности – с виду мокрой, но на самом деле все это было не то кожей, не то пластиком. Качество, однако, отменное. Любое растение можно было без труда определить, не снимая с хозяйки. Из-под верхнего венка свисали прямые светлые волосы, тоже как бы мокрые. Присутствовала и какая-то обувь, и браслеты, но для разглядывания этого требовались тетки и жена. Или вот Арамиру, наверно, интересно. Вон как уставился, даже не моргает... У меня все усиливалось желание подать даме большое мохнатое полотенце и проводить ее поближе к камину. Но это была сама Голдберри, Золотая Ягодка, и отогревать и сушить ее было совершенно излиш-не, несмотря на некоторую ее зеленоватость. Мне в конкурсной ма-кулатуре попадался философский трактат "О природе Златеники, дочери реки", как раз там автор пытается выяснить, к какому виду средиземских разумных существ она принадлежит, ибо ясно, что Голдберри не человек, не эльф (все ушли!), тем более не орк и не хоббит. Хозяйка погоды – подходящее определение, да только ма-ло что проясняет. Автор трактата обзывал ее странным словом "гваррагед аннън". Озерная дева. Дочь реки. Даже непонятно, река ей отец или мать. То есть из трактата ясно, что ничего не понятно. А и ладно. Должно быть что-то в мире без четких определений.

Но четкости не было и в чертах прекрасной дамы. То есть она была так – прекрасная дама вообще. Я не смог выделить ничего, что хотелось бы отдельно превознести. В этом она была действии-тельно как вода: река вполне красива, но если рассматривать ее квадратными футами, можно увидеть много чего интересного, а вот красоты уже не будет. И пахло от нее, как от стебля нарцисса.

За время этих размышлений мы, конечно, все встали, раскланя-лись, представились, сказали комплименты дому, столу, обстанов-ке, саду, хозяйке, хозяину... Я порадовался, что мысли читать как-то не принято. Ибо уяснил себе, что моя Голда лучше. И даже срав-нивать смешно. Я все-таки сравнил: лужа с отражением луны – и хорошая корзина яблок. Впрочем, о вкусах не спорят не только с Томом Бомбадилом.

Энт продолжал нести историю своей счастливой (далее – не очень) жизни, чета Бомбадилов задумчиво кивала и изредка отвеча-ла. Я ничего не понимал в этом разговоре, тем более что собесед-ники временами переходили на эльфийские языки и забывали вер-нуться. Тазаринан... Нанта-са-ри...он...

Возвращение ветки несломанной,

возвращенье листа неотпавшего,

обращенная вниз голова...

Но опущена долу не злом она,

но о дне Возвращенья не спрашивай:

это – Знак, это – Ива!¹⁴

Я всхрапнул и испуганно выпрямился. Ар-Фаразон... Манвэ Су-лимо... Ох, да это уже совсем сначала. Я осторожно огляделся. Тро-фи спал. Кабинетный работник не выдержал полевых испытаний. Оле сидел с таким видом, будто застрял на затянувшемся госсове-те. (По телевизору как-то показывали. Весь Шир ржал, кто-то записал передачу случайно, так потом даже брал по зеленому за копию.) Арамира не было. Я похолодел и кинул в Оле скомканным носовым платком. Он вопросительно поднял бровь. Я показал но-сом на пустое кресло. Оле поднял вторую бровь, потом выпучил глаза, потом протер их, потом раскрыл рот – все это дало мне по-нять, что советник не заметил, когда и куда делся король. Тут на наши шевеления обернулись трое древних.

– Извините, вы не видели короля Арамира? – тупо спросил я... прозой, да уж, чем же, как не прозой!

Бомбадилы и энт как-то неловко переглянулись, причем Фан-горн попытался пожать плечами – набрался от нас. Ага, они тоже не в курсе. Караул! Мальчику наскучили длинные умные беседы, и он пустился в самостоятельное плавание!

Тут оказалось, что Голдберри умеет двигаться быстро и даже резко, а не только скользить на листьях по воде. Она метнулась на-верх, тут же вернулась, покачав головой, пробежала в кухню и кла-довые, пока мы еще только думали, удобно ли попроситься поис-кать короля. Бомбадил озабоченно подпрыгивал у окон, где, кажет-ся, видел больше, чем я. Потом он распахнул входную дверь, поню-хал воздух и сказал:

– Вот это король, я вас понимаю! Но страшно порой, дверь я за-крываю. Пошел погулять, молодой, наивный, а там, так сказать, есть один противный...

– Вы хотите сказать, что Арамир таки выперся гулять, а мы и не заметили? – громко спросил Оле. Тут проснулся Трофи, и это было не лучшее пробуждение на его веку. Том не стал ничего говорить, а только покивал. – И что, это может быть опасно?!

Том еще кивнул. Голдберри не стала утруждаться пением и плясками, а просто сказала:

– Вам придется пойти с Томом искать Арамира. Вот вам фона-ри, и наденьте что-нибудь поплотнее. Там прохладно и комары.

После этого она мне показалась намного симпатичнее, чем в сценической атмосфере. По крайней мере, я понял, почему на ней хоть кто-то женился.

Мы похватали мощные фонари и выскочили во двор. Бомбадил напялил шляпу с сияющим навершием, и его движение теперь на-поминало полет крупного светляка: приплясывать он не перестал даже в такой ситуации. Да, привычка – вторая натура. Энт вон тоже что-то бурчит, глаза зеленым светятся... Мы пошли за Томом, кото-рый вел нас на юг, насколько я мог понять ночью. Эка мы засиде-лись! Темень такая, да еще тучки наползают... Бомбадил уверенно шел по тропинке, которая скоро привела нас на берег речки, кажет-ся, Ветлянки или Вербилки – никак не могу запомнить, от какого вида ивы ее назвали. А может, Ивицы... Вспомнил! Лихоборка!

Кажется, Том знает или чует, куда унесло Арамира. Но если спросить, опять нарвешься на концерт самодеятельности. Вот Тро-фи спрошу.

– Похоже, его выманило, – с дрожью в голосе сказал историк.

– Че-е? – вякнул я. Кажется, советник пересмотрел гондорского телевидения. Там по вечерам любят показывать людские страшил-ки, называется мистика.

– Ну, его позвали, и он пошел. Так бывает. А мы и не заметили. Но только с самого захода в дом мне было не по себе. И заметь, Бомбадил тут ни при чем, это снаружи откуда-то. Бомбадил как раз это нейтрализовал, а потом увлекся разговором. Вот фигня быть человеком! Никого не забрало, а этот – пожалте бриться! Ты пони-маешь, куда мы идем?

– Вдоль речки, которая где-то там впадает в Брендивайн, – от-ветил я в меру своего разумения. Я не стал комментировать, куда мы идем, пользуясь человечьими присловьями – хоббит, а туда же, бриться ему...

– Это не есть куда. Да вот, уже и пришли! Надо же, я угадал!

На берегу, сильно свесившись к воде, стояло – нет, скорее сиде-ло – огромное жирное дерево. Том стукнул кулаком по стволу и что-то проговорил. Дерево не ответило. Я не понял, чего они друг от друга хотят, но почувствовал, что я воспринимаю это дерево скорее как животное, чем как растение. И тут Оле толкнул меня локтем и тихо пискнул не своим голосом:

– Там!..

Я посветил "туда" и увидел ноги, торчащие из ствола ярдах в семи над водой. Они слегка шевелились, но было совершенно не-понятно, как они туда крепятся. Ноги были королевские. Мне не понравилось их местоположение, но Оле впал в какой-то необъяс-нимый ужас, как некоторые при виде крупного членистоногого. Трофи цыкнул зубом и почесал в затылке. Энт сохранял спокойст-вие.

– Бру-ум. Это, значит, его величество пошли прогуляться и по-сидеть на дереве над речкой? А дерево совсем и не дерево. Хуорн! Старый Ивнюк! Бур-брум. Схватил короля... Он и позвал, правиль-но Трофи объясняет... Ладно, эту росяночью манеру он сейчас на-долго позабудет... Я говорю об Ивнюке, а не о нашем юном друге...

Я был весьма благодарен энту. Все стало ясно, в том числе и ругань Трофи на Людей. Действительно, ни на кого из нас чары де-ревьев со времен строительства забора вокруг Баковки почти не действуют. Когда-то проняло младших хоббитов, входивших в Братство Кольца, но и то на них в первую очередь Кольцо действо-вало, а потом уж Ивнюк. И попались те раздолбаи точно как Ара-мир – прислонились к дереву подремать, видите ли!

Фангорн тем временем испустил рокочущую тираду и грохнул дубовым кулаком по стволу Старого Ивнюка. Посыпалась кора и мелкие ветки. Хуорн как будто взвизгнул и прислушался. Во вся-ком случае, я так понимал происходящее. Энт добавил пару раска-тов. Ивнюк затрясся и заскрипел, а королевские ноги забрыкались. Энт рявкнул что-то очень убедительное – если бы он это мне, я что угодно бы выполнил! Ивнюк затрещал и раскрыл ствол. Арамир выпал в воду, вынырнул, пуская пузыри и ругаясь так, что с Ивню-ка посыпалась оставшаяся кора. Чуть ниже по течению король вы-лез на берег, отряхнулся, ощупью подобрал сухой сук потолще, подскочил к Ивнюку и огрел его этой дубиной по стволу. Хуорн скрипнул как будто зубами, но сдержался. Мы стояли и смотрели, что будет дальше. Король еще несколько раз вломил деревом по дереву, приговаривая что-то насчет "промеж рогов", хотя наличест-вовали только сучья, закинул дубину в реку и отряхнул ладони. После чего обернулся к нам и вежливо спросил:

– Ну, чего уставились? Пошли под крышу, холодно.

...Вернувшись в Бомбадилов коттедж, мы не стали рассижи-ваться. Златеника появилась на минутку, удостоверилась, что все спокойно, и снова скрылась где-то на своей части дома. После это-го все, кроме энта, немедленно полегли спать, где указал хозяин. Было удобно, а больше я ничего не помню.

Утром оказалось, что Фангорн провел остаток ночи с пользой. Он продолжил беседу с Томом и что-то надыбал, но повторять нам не хотел. Видимо, сведения были угнетающего характера. Он бу-хал, бормотал и время от времени досадливо махал рукой на все. Потом его мысль проходила по некоторому циклу, глаза зеленели и оживлялись, он чесал в затылке, что-то прикидывал и опять скуч-нел. Так продолжалось весь завтрак, при котором хозяева не при-сутствовали.

Трофи задумчиво жевал ломоть со сливками и вареньем, погля-дывая то на короля, то в сторону хозяйских покоев.

– Хорошо, однако, что нас было всего четверо гостей, – поче-му-то сказал он к концу бутерброда.

– А что, думаешь, мы угрохали бы этого хуорна насмерть или что? – поинтересовался Оле.

– Нет, просто иначе у хозяйки, вероятно, возникли бы труднос-ти. Говорят, дочери реки не умеют считать... или только до пяти... И себя включать в счет не могут. А всего нас было как раз шесть. На пределе. Поэтому, кстати, Том накрывал на стол. А то она пос-тавит гостям и Тому, а себе – нет. Шесть приборов, да еще считая себя... Невозможно трудная задача. Говорят, это из-за водяной при-роды. Много воды ведь нельзя сосчитать...

Под конец завтрака явился Том, игривым хореем велел заби-рать с собой остатки еды и выдал упаковку для этой цели. На него все события и разговоры никакого впечатления не произвели: он все так же сиял и прыгал, и настроение у него было оптимистич-ное. Впрочем, по сравнению с иными событиями древности это и вовсе водевиль... Еще в Войну Кольца Фродо нервно относился к шуточкам Бомбадила и общей несерьезности по данному вопросу. А тогда был вариант, что и самому Бен-Адару не поздоровилось бы. Так что мы с энтами и энтихами – мелочь, даже незначительнее комаров.

Вот еды-то получилось – ужас, прорва! Три наших рюкзака и один кинг-сайз аж затрещали от натуги. А на столе как-то незамет-но было... Ну там сыр, творог, сливки, фрукты, хлеб такой, хлеб ся-кой, яйца вареные, бекон, ветчина, пирог с вареньем, колбаса коп-ченая, та же рыба (на сей раз сом)... Пиво, мятный чай, зверобой-ный чай, компот, молоко... Вроде ели-ели, а не то что не съели, а как будто прибавилось! Жаль, что я не знаю этих заклинаний, или как Том это делает. С этой вот оравой в гостях ведь никаких кладо-вых не хватит.

Когда мы уже вышли во двор, то сообразили повесить все рюк-заки на энта. Теперь он был похож на майское дерево, которое я видел как-то в Рохане. Только еще надо было натереть его салом и повесить на макушку новые сапоги или седло в качестве главного приза.

Тут провожавший нас хозяин хлопнул себя по лбу и сказал:

– Вот кстати, друзья, помогите малость. Я сад расчищал, мне чуть-чуть осталось. Огромный пенек, весь такой корявый, я не смог его один выкорчевать!

От такого прозаического перехода у меня полезли глаза на ма-кушку, и пока Том вел нас в дальний угол сада, я размышлял, как это он не справился. Трофи пхнул меня в бок и тихо сказал:

– Впучь глаза обратно. Он же хозяин живой природы, а этот пень, небось, сухой.

Я покосился на энта. Видимо, Трофи был прав, потому что энта не волновало услышанное. Я еще раз порадовался аналитическим способностям господина советника. Корчевать так корчевать, заня-тие знакомое.

Пень оказался действительно на славу. Это был реликт, а не пень. Площадь он занимал примерно тридцать на тридцать футов, некоторые корни были подкопаны, но было совершенно очевидно, что никакая волшебная сила его из земли не вытянет. Физическая тоже требовалась изрядная. А главное, один Том мог тянуть только с одной стороны.

Мы распределились по кругу, взялись за корни. Энт, не снимая рюкзаков, прихватил комель. На раз-два-три дернули – и ничего не произошло. Еще раз – пень слегка подался. Еще раз... я поскольз-нулся, нога проехала по траве, и между пальцами оборвалась тра-винка. И тут вдруг меня подняло в воздух, закрутило, в ушах за-свистело, и я гулко ухнул куда-то, отчаянно цепляясь за пень.

Когда я обрел способность к ориентировке, оказалось, что мы с пнем находимся в глухом лесу, посреди бурелома крапивы и папо-ротника. К разным частям пня был все так же прицеплены участни-ки экспедиции, за исключением Бомбадила. Все мотали головами, озирались, бум-хумали и плевались.

– Что это случилось? – изумленно спросил Арамир, который яв-но ближе всех был к тому мнению, что Том устроил нам замеча-тельный аттракцион. Я переглянулся с Трофи.

– Понятия не имею, – компетентно сказал советник Брендибак.

И тут я вспомнил, что предшествовало полету, а также фразу из трактата "О природе Златеники", которую до сих пор считал сло-весным украшением.

– А я имею, кажется, – заявил я, решив, что какое-то объясне-ние лучше, чем полная неизвестность. На меня уставились со вни-манием. – Это я случайно сорвал там травинку... ногой... А в саду этих речных хозяек ничего нельзя рвать.

– И что? – спросило меня трио. Энт только готовил вопрос во втором чтении и не успел.

– И то. В одном трактате сказано, что если сорвать в саду под-водной девы хоть травинку, ее гость тут же окажется на земле. Мы, конечно, были не под водой, но сад принадлежит Голдберри. Вот нас и выкинуло... То есть меня, а вас заодно – потому что за пень держались.

Долгое молчание было мне ответом. И вдруг Арамир захихи-кал, потом заржал, потом сложился пополам и упал в кусты. Мы тоже захрюкали, сначала из солидарности, а потом он простонал из-под папоротников:

– Ну и рожа у Бомбадила сейчас! Ну и рожа! Пень… пропал... гости... Ха-ха-ха... А он его на дрова... аха-ха... небось хотел... Зато р-р-радикально!!!

И мы все, кроме энта, повалились в крапиву и папоротники.

Когда все отдышались и убедились, что мешки по-прежнему висят на энте, встала следующая задача: понять, где мы находимся. У меня как раз сел аккумулятор в телефоне, поэтому просто зака-зать координаты я не мог. Все надеялись, что мы хотя бы по нашу сторону Мглистого. Я судорожно вспоминал трактат. Если гостя просто выкидывает на ближайший берег, нас должно было выки-нуть за ближайшую границу владений Бомбадила. То есть скорее всего мы были в Старом Лесу. Это совпадало с типом раститель-ности и общим впечатлением. На нашу беду, небо с утра было рав-номерно сереньким, и понять, где там солнце, не представлялось возможным. Двигаться нужно было в любом случае на запад, даль-ше моря мы бы не ушли. А у западного моря такое плотное населе-ние, что как-нибудь узнали бы, где находимся.

– Если знать, где север, то легко определить, где запад, – с ум-ным видом промолвило его величество.

Оле аж передернуло.

– И как мы узнаем, где север?! А также любая прочая сторона света?

– Хм-м, не ссорьтесь, – с отсутствующим видом пробасил энт. – Я тоже не знаю, где север, но я могу ходить в лесу по прямой. Не кругами, как прочие племена. А прямая куда-нибудь да выведет.

Это было кое-что, и мы, выбрав наименее заросшее направле-ние, ломанули по прямой. Через очень утомительные полмили впе-реди слева показался просвет. Мы двинулись туда. Король, явно вспоминая школьные уроки ориентирования, предлагал разные ме-тодики:

– А еще мох на деревьях бывает с северной стороны...

Тут мы выскочили на круглую поляну. В поперечнике она была футов пятьдесят, а деревья вокруг стояли так густо, что сразу стало непонятно, откуда мы вышли. Я присмотрелся к деревьям. Я обна-ружил массу мха, росшего на стволах со стороны полянки.

– Поздравляю вас, господа, мы на Северном полюсе! – сообщил я и указал на мхи. Господа опять повалились – теперь уже в траву.

Энт не обращал на нас внимания. Он все больше уходил в себя, даже не интересуясь, когда и куда мы двинемся дальше. Судя по всему, он постепенно переваривал информацию, полученную от Бомбадила, и Оле шепнул, что, кажется, скоро нас завалит продук-том этого переваривания. Фангорн готовил речь. В свете поляны стало ясно, что слова уже подступили энту под самые глаза, и я объявил привал. Мало ли что, о некоторых вещах лучше слушать сидя. Не успели мы разложить еду, как у энта сорвало краны. Как обычно после засора в трубах, сначала зазвучали буханья и гуде-нья, рык, но потом полились и слова тоже.

Хорошо отжатая суть сводилась к следующему: не так давно (в геологическом масштабе) через Старый Лес кочевали птицы, поки-нувшие места своего проживания по причине голода. В нашей ле-тописи это как раз был не голодный, а весьма урожайный и благо-приятный год, но семейству воронов отчаянно не хватало мышей. Из-за отсутствия которых для людей и хоббитов как раз и осталось больше выращенного, чем обычно. Бомбадил подкармливал пожи-лую пару и трепался с ними, причем как по-птичьи, так и по-бомба-дильи – мы не уточняли у энта, какими языками Средиземья вла-деет Том. Наверное, всеми. И ворон рассказал, что лет сто назад они с супругой жили в очень престижном и удобном месте: в горах, под гнездовьем крупных реликтовых орлов, которых еще зовут "орлами Манвэ", причем никто не знает, то ли это название вида, данное для красоты, то ли это они и есть. Птица настолько редкая, что такую пока не заснял даже дед Арамира. Правда, дед их вроде бы видел в Мглистых Горах в полете, но даже он не был уверен в масштабе: очень уж было далеко, а орлы там водятся разные. И ЕС-ли там летало что-то в четыре ярда размахом крыльев, то это до-вольно обычный вид, а "Манвэ" должен быть ярдов в 12. Но с рас-стояния в пару миль по вертикали, да, как водится, против солнца, да на скальной стенке вися на канате... Почтенный натуралист, ко-нечно, мог оставаться при своем мнении, но доказательств у него не было.

Так вот эти вороны жили в скалах под орлами. Им доставались объедки зайцев, косуль, кроликов и прочего, что сыпалось сверху: благородные птицы были неопрятны. А еще оттуда сыпались об-рывки сведений на самые невероятные темы, потому что сытые ор-лы рассаживались на пиках гор этак в полумиле друг от друга и на-чинали общаться. Энт утверждал, что они используют для этого высокий эльфийский слог. Ворон с женой им не владели, но запом-нили звучание и повторили Тому. Том разобрался, отметил инте-ресные моменты, ранее от него ускользнувшие, и выкинул из голо-вы. После запроса энта он сложил два и два и расставил точки над ё. Ночью он изложил Фангорну результат, переведенный в доступ-ный вид. Теперь Фангорн транслировал это нам.

– Жил-был король Ар-Фаразон Золотой. Это был король Нуме-нора, который хотел непременно стать бессмертным. Он считал, что для этого надо высадиться на блаженные земли Валинора. Но море не пропускало к Валинору корабли, туманы закрывали под-ступы, подводные скалы таранили днища...

После нескольких неудач Ар-Фаразон решил, что надо взять с собой что-нибудь в качестве пропуска в рай. Он торчал где-то на своей летней вилле в Харлиндоне и от скуки смотрел в окно. И на-до же такому случиться, что в саду в это время копошилась энтиха, обитавшая здесь с незапамятных времен. Фаразон окликнул ее, ве-роятно, недостаточно грубо, так как она стала с ним разговаривать. На беду свою и всего Средиземья она объяснила, – во всех энтийс-ких подробностях, – кто она и что тут делает, и, видимо, как давно. О! – сказал себе Фаразон. Вот он, пропуск!

После этого король, видимо, отдал приказ поймать ему всех по-добных теток. Часть прогнали, так как это оказались обычные фер-мерши, но поскольку время, силы и ресурс у этого владетеля были изрядные, а жажда бессмертия и вовсе из рук вон, то практически все энтихи, обитавшие по садам побережья в то время, были отлов-лены. Еще сколько-то привезли верные слуги из других районов. Потом кто-то попытался прийти на выручку сестрам и подругам. В общем, если какие энтихи и оставались в тогдашнем Средиземье, дальнейших природно-исторических катаклизмов вполне хватило, чтобы их доистребить.

Дата добавления: 2015-07-12