О дознании чрез окольных людей

Статьи 454–466

Дознание через окольных людей – разновидность повального обыска, широко распространенного в России в период сословно-представительной монархии и утратившего свое значение одного из основных видов доказательства в начале XVIII века. Это один из самых архаичных институтов Устава, своими корнями он уходит к послухам Русской Правды. Свод законов сохранил его почти в первозданном виде в двух формах – малый обыск (опрос ближайших соседей) и большой обыск (опрос большей части местного населения без определения числа опрошенных). Свод ограничивал только сферу применения обыска, но весьма неопределенно, позволяя его производство по всем важным делам. Но доказательственное его значение постепенно снижалось. Наказ судебным следователям закрепил ранее сложившийся на практике порядок, по которому задачей обыска мог быть сбор сведений только об образе жизни, связях и поведении обвиняемого.

При составлении судебных уставов возникли споры по поводу того, как следует собирать сведения об образе жизни обвиняемого, – только с помощью свидетельских показаний или же сохранить и повальный обыск. Как справедливо заметил В. Даневский, «единственное, по-видимому, серьезное соображение защитников исходило из мысли о крайней тягости «личной явки» в суд; особенно у нас в России, при дальности наших расстояний, вызов свидетелей, в суд должен быть насколько возможно ограничен лицами, могущими дать сведения, прямо относящиеся к существу дела»²²⁴ [Даневский В. Нужно ли сохранить в УУС главу VIII «О дознании чрез окольных людей»? – ЖМЮ, 1896, № 4, с. 213]. Преимуществом этого вида доказательства с точки зрения его защитников было то, что, в отличие от свидетелей, окольные люди в суд не вызывались, но их показания, занесенные в «акт дознания чрез окольных людей», подлежали обязательному оглашению на судебном следствии. С точки зрения противников такого «дознания» это достоинство являлось и главным не достатком «повального обыска», поскольку нарушало принципы устности и непосредственности судопроизводства ²²⁵ [См. там же, с.215].

На практике этот институт имел незначительное применение (например, для выяснения прошлого лиц, привлеченных за конокрадство), и только в сельской местности. Но когда на совещании старших председателей и прокуроров судебных палат был поставлен вопрос: «Надлежит ли удержать дознание чрез окольных людей в числе способов исследования виновности привлеченного?», пятеро из восьми голосовавших ответили на него положительно, указав, что он особенно целесообразен «по делам о преступлениях, совершаемых в виде промысла» ²²⁶ [Высочайше учрежденная комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Труды, т. I. СПб., 1895, с. 138–150].

Дата добавления: 2015-07-11