Глава 33. Сегодня ночью я сбегу из тюрьмы

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ Я СБЕГУ ИЗ ТЮРЬМЫ. Вот мой план.

Когда наступает ночь перед днем моей казни, я слышу, благодаря мониторам возле моей камеры, что толпа шумит громче. Патрули полностью перекрыли сектора Озерный и Альберта. Непрекращающиеся звуки стрельбы с экранов говорят о том, что люди в этих секторах оказывают войскам сопротивление. И только одна сторона при оружии — солдаты. Догадайтесь, кто выигрывает в схватке.

Мои мысли возвращаются к Джун. Я трясу головой, пораженный тем, как много я ей рассказал. Интересно, что она сейчас делает, о чем думает. Может быть, она думает обо мне. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас она была здесь. Почему-то рядом с ней я всегда чувствую себя лучше. Такое чувство, что она всегда понимает меня и помогает выговориться, к тому же я всегда могу найти утешение в ее прекрасном лице.

Оно также придает мне смелости. Ведь мне так тяжело теперь быть храбрым без Тессы, Джона и мамы.

Я думаю об этом целый день. Если бы я смог найти выход из камеры, достать оружие и одежду как у солдат, то смог бы пробить себе путь из Баталла Холла. Я видел это здание снаружи несколько раз. Стены здесь не такие гладкие, как в Центральной Больнице, и если бы мне удалось выпрыгнуть в окно, то я смог бы перебегать от одного выступа к другому, даже с моей больной ногой. Солдаты не смогли бы последовать за мной. Им придется стрелять с земли и с воздуха, но я буду быстрее, если найду опоры для ног, я даже смогу вытерпеть боль в раненых руках. Мне нужно еще найти способ вытащить Джона. Идена, скорее всего, уже нет в Баталла Холле, но я помню, что сказала Джун в первый день моего заключения. Заключенный в камере номер 6822. Там должен быть Джон....и я найду его.

Но сначала, надо понять, как выбраться из камеры.

Солдаты выстроились у стены и около двери. Всего четверо. На всех стандартная форма: черные ботинки, черная рубашка с одним рядом серебряных пуговиц, обычные темно-серые штаны, пуленепробиваемый жилет и одна серебряная нарукавная повязка. У каждого в руках винтовка и дополнительный пистолет на поясе. Мой мозг начинает усердно все анализировать. В таком помещении как это, с четырьмя железными стенами, пули будут рикошетить, поэтому, скорее всего, они не будут стрелять. Возможно, они применят резиновые дубинки, чтобы оглушить меня. Может, даже транквилизаторы. Но ничего из того, что может убить меня или кого-то из них.

Я прочищаю горло. Солдаты поворачиваются в мою сторону. Я жду еще несколько секунд, затем сгибаюсь пополам, изображая рвотный рефлекс. Я мотаю головой, как бы прочищая мысли, облокачиваюсь на стену и закрываю глаза.

Теперь солдаты, кажется, насторожились. Один из них указывает винтовкой в мою сторону. Они продолжают молчать.

Я проделываю то же самое еще два раза, давясь сильнее, в то время, как солдаты продолжают смотреть на меня. Затем, без предупреждения, я резко поднимаюсь и взрываюсь в приступе кашля.

Солдаты смотрят друг на друга. В их глазах мелькает намек на растерянность

— Что случилось? — один из них хватает меня. Тот, который направлял оружие в мою сторону. Я не отвечаю ему, стараясь делать вид, что меня сейчас стошнит.

Другой солдат смотрит на него.

— Может быть это чума.

— Чепуха. Медики уже проверяли его.

Солдат качает головой.

— Он ведь находился рядом с братьями. Младший ведь Нулевой Пациент, верно? Может быть, медики не определили, что он заразился.

Нулевой Пациент. Я так и знал. Я снова повторяю рвотный рефлекс, стараясь отвернуться от охранников, делая вид, что не хочу привлекать их внимание. Я наклоняюсь и плюю на пол.

Солдаты колеблются. Наконец, один из них, с поднятой винтовкой, кивает солдату рядом с собой.

— Хорошо, я не хочу находиться здесь, если это какой-то очередной мутирующий вирус чумы. Вызови биокоманду. Пусть отведут его в камеру в медицинском корпусе.

Другой солдат кивает, затем стучит в дверь, ведущую в коридор. Я слышу, как она отпирается снаружи. Солдат что-то говорит тому, который стоит за дверью, а затем быстро запирает дверь.

Первый солдат подходит ко мне.

— Держите его на мушке, — говорит он остальным. Он достает пару наручников. Я делаю вид, что не замечаю его приближения, стараясь еще сильнее давить из себя кашель.

— Поднимайся. — Он хватает меня за руку и резко поднимает на ноги. Я вскрикиваю от боли.

Он освобождает одну мою руку от цепей и защелкивает на ней наручники. Я не сопротивляюсь. Затем он освобождает вторую руку, собираясь и на нее надеть наручники.

Внезапно я скручиваюсь и на пару мгновений оказываюсь свободен. Перед тем, как он успевает отреагировать, я быстро обхожу его, достаю пистолет из кобуры и наставляю на него. Остальные солдаты направляют винтовки на меня, но не стреляют. Они не смогут попасть в меня, не задев солдата рядом.

— Скажи своим парням, чтобы открыли дверь, — говорю я солдату, направляя на него пистолет.

Он с трудом сглатывает. Остальные даже не осмеливаются моргнуть.

— Откройте дверь! — выкрикивает он.

За дверью слышен какой-то шум, затем несколько щелчков. Первый солдат скалит на меня зубы:

— Там десятки солдат, — шипит он. — У тебя ничего не выйдет.

Я просто подмигиваю ему.

В тот момент, когда дверь начинает открываться, я хватаю солдата за рубашку и толкаю к стене. Кто-то стреляет в меня, но я падаю на пол и делаю кувырок. Вокруг меня раздаются выстрелы, по звуку похожие на резиновые шарики. Я вовремя поднимаюсь на ноги, сбивая солдата с ног. Даже это движение заставляет меня стиснуть зубы от боли. Черт бы побрал эту больную ногу. Я устремляюсь к открытой двери до того, как они успеют закрыть ее.

Я быстро осматриваю коридор. Солдаты в проходе. Плитки на потолке. В конце коридора поворот направо. На стене написано «4 этаж». Солдат, открывший дверь, начинает реагировать — рука тянется к пистолету, как будто в замедленной съемке. Я прыгаю вверх, отталкиваясь от стены, хватаюсь за верхнюю часть открывшейся двери. Боль в ноге сбивает меня с толку — я чуть не падаю обратно на пол. Слышно еще больше выстрелов. Я делаю рывок к потолку и хватаюсь за металлическую перегородку между плитками. Комната 6822 — шестой этаж. Я спрыгиваю вниз и бью солдата ногами по голове. Он падает, и я перекатываюсь ему за спину. Я чувствую, как две резиновые пули попадают ему в плечо. Он кричит от боли. Я приседаю и быстро бегу по коридору, уворачиваясь от солдат и пистолетов, выскальзывая из рук, хватающих меня.

Я должен добраться до Джона. Если я смогу освободить его, вместе мы сможем сбежать. Если я…

Но вдруг что-то тяжелое бьет меня по лицу. Перед глазами все темнеет. Я пытаюсь сосредоточиться, но чувствую, что падаю на пол. Я хочу встать обратно на ноги, но кто-то снова сбивает меня, и я чувствую резкую боль, от которой выгибаю спину вверх. Должно быть, солдат ударил меня прикладом винтовки. Я чувствую, как кто-то связывает меня по рукам и ногам. Мне становится трудно дышать.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю все осознать. Перед глазами все расплывается. Кажется, я могу потерять сознание.

Над головой раздается знакомый голос. Это коммандер Джемесон.

— Что это, черт возьми!

Она продолжает кричать на своих солдат. Зрение постепенно фокусируется. Я понимаю, что все еще пытаюсь вырваться из рук солдат.

Чья-то рука хватает меня за подбородок. Внезапно прямо перед собой я вижу лицо коммандера Джемесон.

— Идиотская попытка, — говорит она. Она смотрит на Томаса, который салютует ей. — Томас. Отведи его обратно в камеру. И поставь на этот раз более квалифицированных солдат охранять его. — Она отпускает мой подбородок, потирает руки в перчатках. — Я хочу, чтобы этих солдат уволили и выкинули из моего патруля.

— Да, мэм. — Томас снова салютует, затем начинает раздавать приказы. На моей свободной руке защелкивают наручники, болтавшиеся на другой руке. Краем глаза я вижу еще одного офицера, одетого в черное, рядом с Томасом. Это Джун. Сердце пропускает удар. Она щурит глаза в мою сторону. В руках у нее я вижу винтовку, которой она ударила меня.

Они тащат меня, отбивающегося и орущего, обратно в камеру. Джун стоит рядом с солдатами, заковывающими меня обратно в цепи в стене. Затем, когда они отходят, она наклоняется к моему лицу.

— Я настоятельно рекомендую тебе большего этого не делать, — шепчет она.

В глазах у нее только холодная ярость. У дверей я вижу улыбающуюся коммандера Джемесон. Томас смотрит на меня с серьезным выражением лица.

Затем Джун снова наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Не делай так больше, — говорит она. — В одиночку у тебя ничего не выйдет. Тебе нужна моя помощь.

Из всего, что я представлял себе, что она может мне сказать, этого я точно не ожидал. Я стараюсь не выдать своего потрясения, но сердце на секунду перестает биться. Помощь? Джун хочет помочь мне? Девушка, которая только что сбила меня с ног в коридоре? Может быть, она хочет заманить меня в ловушку? Или она действительно хочет помочь?

Джун отстраняется от меня, произнеся последнее слово. Я притворяюсь, что очень зол, как будто она прошептала мне что-то обидное. Коммандер Джемесон поднимает подбородок.

— Хорошая работа, агент Ипарис. — Джун быстро салютует ей. — Следуйте за Томасом вниз, в вестибюль, встретимся там.

Джун и капитан уходят. Я остаюсь наедине с коммандером Джемесон и новоприбывшими солдатами, стоящими возле двери в камеру.

— Мистер Уинг, — говорит она через какое-то время. — Неплохая попытка. Ты действительно проворный, как и утверждала агент Ипарис. Ненавижу, когда такие таланты становятся преступниками, но ведь жизнь несправедлива, верно? — Она улыбается мне. — Бедный мальчик. Ты действительно поверил, что сможешь сбежать с военной базы?

Коммандер Джемесон подходит ко мне, наклоняется и кладет локоть на колено.

— Позволь мне рассказать тебе одну короткую историю, — говорит она. — Пару лет назад мы поймали одного изменника, у него было очень много общего с тобой. Смелый, дерзкий, по-глупому наивный. Он пытался бежать за день до казни. Знаете, что случилось с ним, мистер Уинг? — Она протягивает руку, кладет мне на лоб и сильно толкает назад, пока голова не упирается в стену. — Этот парень успел добраться до лестницы, когда мы его поймали. Когда настал день его казни, суд разрешил мне убить его лично, вместо того, чтобы расстрелять у всех на глазах. — Ее рука сжимает мне лоб. — Я думаю, он бы предпочел публичную казнь.

— Придет время, и ты умрешь, куда худшим способом, чем он, — выплевываю я ей эти слова в лицо.

Коммандер Джемесон усмехается.

— Борешься до самого конца? — Она отпускает мою голову и приподнимает пальцем мой подбородок. — Ты такой забавный, мой красивый мальчик.

Я прикрываю глаза. И прежде чем она успевает остановить меня, вонзаю зубы глубоко ей в руку. Она визжит. Я кусаю еще сильнее, пока не чувствую во рту привкус крови. Коммандер Джемесон прижимает меня к стене. От удара я выпускаю ее руку. Она прижимает к себе раненую руку, сгибаясь от боли, а я пытаюсь оставаться в сознании. Несколько солдат подбегают к ней, чтобы помочь, но она отталкивает их.

— Я с нетерпением жду твоей казни, Дэй, — с угрозой говорит она. Из руки у нее течет кровь. — Я буду отсчитывать минуты! — Затем она вылетает из камеры и с силой захлопывает за собой дверь.

Я закрываю глаза и опускаю голову на руки, так, чтобы никто не видел моего лица. На языке осталась кровь — я вздрагиваю от этого металлического привкуса. У меня еще не было времени подумать о своей казни. Как это, стоять перед солдатами с оружием без шанса на спасение? Мысли беспорядочно кружатся в голове, пока я не вспоминаю то, что прошептала мне Джун: «Ты не сможешь сделать это в одиночку. Тебе понадобится моя помощь».

Она, наверное, выяснила что-то: кто на самом деле убил ее брата или еще что-то о Республике. Сейчас у нее нет оснований обманывать меня... Мне нечего терять, а она ничего с этого не выиграет. Посмотрим, что она придумала.

Агент Республики собирается помочь мне сбежать. Она поможет мне спасти братьев.

Должно быть, я схожу с ума.

Дата добавления: 2015-07-11