Глава 21. Обычно я благодарен толпам людей на улицах озерного

ОБЫЧНО Я БЛАГОДАРЕН ТОЛПАМ ЛЮДЕЙ НА УЛИЦАХ ОЗЕРНОГО. Среди них легко спрятаться, избавляясь от тех, кто сидит у тебя на хвосте или просто хочет подраться. Я уже сбился со счета, сколько раз такие толпы спасали меня. Но сейчас они лишь тормозят меня. Даже по короткому пути, я бегу лишь наравне с грузовиком с сиренами и у меня нет никакого шанса добраться до дома моей семьи раньше них.

У меня не останется времени, чтобы спрятать их. Но я должен попытаться. Я должен добраться до них быстрее солдат.

Иногда я останавливаюсь, чтобы убедиться, что грузовик едет все в том же направлении. Конечно, они движутся именно в наш город. Я бегу быстрее. Я не останавливаюсь даже, когда сбиваю с ног какого-то старика. Он спотыкается и падает на землю.

— Извините! — кричу я. Я слышу, как он кричит мне что-то вслед, но у меня нет времени оборачиваться.

Когда я добегаю до нашего дома, я весь вспотел, но в карантинной зоне пока тихо. Я украдкой бегу через переулок, затем пробираюсь к дому через сломанный забор, убираю в сторону доски и лезу под крыльцо. Ромашки, которые я там оставил, все еще на месте, нетронутые, но они давно засохли и погибли. Через щели в полу я вижу маму, сидящую рядом с Иденом. Джон стирает что-то в раковине на кухне. Я смотрю на Идена. Сейчас он выглядит хуже, как будто все цвета просто пропали из его кожи. Дыхание прерывистое и хрипящее настолько громко, что я слышу его со своего места под домом.

Мой мозг работает в поисках решения. Я могу помочь Джону, Идену и маме убежать из дома прямо сейчас, но есть риск нарваться на патруль или уличную полицию. Может, мы могли бы найти для них убежище, где обычно прячемся мы с Тессой. У мамы и Джона достаточно сил, чтобы бежать. Но как же Иден? Только Джон достаточно силен, чтобы нести его. Может я смогу найти способ помочь им попасть на грузовой поезд и уехать из страны... куда-нибудь подальше. Если патруль уже идет за Иденом, хуже уже не будет, даже если мама и Джон бросят работу и сбегут. Они все равно находятся на карантине. Я могу помочь им сбежать в Аризону или в Западный Техас, и, возможно, через какое-то время их перестанут искать. И вообще, может быть я ошибаюсь — может быть Девчонка ошиблась, и патруль вообще не придет за моей семьей. Я смогу продолжить поиски средств на лекарство для Идена. Возможно, я зря сейчас беспокоюсь.

Но вдалеке я уже слышу звук приближающейся сирены.

Они идут за Иденом.

Я собираюсь с мыслями. Выбираюсь из-под крыльца и бегу к задней двери. Отсюда я лучше слышу приближающуюся сирену. Они уже близко. Я открываю заднюю дверь и делаю несколько шагов в гостиную.

Я глубоко вздыхаю.

Затем я пинком распахиваю дверь и врываюсь на свет.

Мама испуганно вскрикивает. Джон резко поворачивается в мою сторону. Мы стоим так несколько секунд, уставившись друг на друга.

— Что случилось? — Его лицо бледнеет, когда он видит мое выражение лица. — Что ты здесь делаешь? Скажи мне, что случилось. Он пытается успокоиться, но понимает, что происходит что-то не так — что-то настолько серьезное, что заставило меня раскрыться собственной семье.

Я снимаю поношенную кепку с головы. Волосы в беспорядке падают вниз. Мама прикладывает замотанную руку ко рту. Ее глаза смотрят с подозрением, затем расширяются.

— Это я, мама, — говорю я. — Дэниэль.

Я смотрю, как разные эмоции сменяются на ее лице — недоверие, радость, замешательство — перед тем, как она делает шаг вперед. Ее взгляд перемещается с меня на Джона. Я не знаю, что потрясло ее больше... то, я что я оказался жив, или то, что Джон знал об этом.

— Дэниэль? — переспрашивает она шепотом.

Так странно слышать снова, как она произносит мое имя. Я быстро беру мамины израненные руки в свои. Они трясутся.

— Нет времени объяснять. — Я стараюсь не обращать внимания на выражение ее глаз. Когда-то в них была сила, они были ярко-голубого цвета, совсем как у меня, но печаль давно обесцветила их. Как мне смотреть в лицо мамы, которая все это время думала, что я умер? — Они идут за Иденом. Мы должны спрятать его.

— Дэниэль!? — Ее пальцы убирают волосы с моего лица. Я снова чувствую себя ее маленьким мальчиком. — Мой Дэниэль. Ты жив. Наверное, я сплю.

Я беру ее за плечи.

— Мама, послушай. Патруль идет сюда, у них с собой медицинский грузовик. Независимо от того какая болезнь у Идена.... Они собираются забрать его. Мы должны всех вас спрятать.

Она смотрит на меня еще пару секунд, затем кивает. Она подводит меня к кровати Идена. С такого расстояния, я могу рассмотреть, что темные глаза Идена стали почти черными. В них не отражается никакой реакции, и я с ужасом понимаю, что они черные, потому что радужки глаз все в крови. Мама и я осторожно помогаем Идену сесть. Его кожа горит от жара. Джон аккуратно кладет его на плечо, шепча при этом ласковые слова, как он всегда делал.

Иден слегка хнычет от боли, его голова прижимается к шее Джона.

— Соединение двух схем, — бормочет он.

Сирены продолжают вопить снаружи — они, должно быть, всего в двух кварталах от нас. Я обмениваюсь с мамой отчаянными взглядами.

— Под крыльцо, — шепчет она. — Нет времени бежать.

Ни Джон, ни я не стали с ней спорить. Мама крепко держит мою руку. Мы выходим через заднюю дверь. Я останавливаюсь на секунду, чтобы проверить, нет ли поблизости полицейских или патруля. Они почти здесь. Я спешу к крыльцу и убираю доски.

— Первый Иден, — шепчет мама. Джон снимает Идена с плеча, затем встает на колени и ползет вперед. Я помогаю маме пролезть за ними. Затем быстро залезаю сам, стараясь смахнуть грязь, чтобы не осталось следов, и аккуратно кладу доску на место. Надеюсь, это поможет.

Мы забираемся в самый темный угол, где нам едва ли удается рассмотреть друг друга. Я смотрю на полоски света из вентиляционного отверстия. Они разделяют грязный пол на несколько частей, в одной из них видно букет завядших ромашек. Звук сирены медицинского грузовика удаляется на какое-то время — должно быть, они где-то повернули — затем завывания прекратились. Теперь я слышу звуки тяжелых военных сапог.

Чертовы идиоты. Они остановились перед нашим домом и теперь собираются ворваться внутрь.

— Оставайтесь здесь, — шепчу я. Я убираю волосы обратно под кепку. — Я выкину их из нашего дома.

— Нет. — Это голос Джона. — Не ходи туда. Это слишком опасно.

Я отрицательно качаю головой.

— Для вас будет слишком опасно, если я останусь. Доверься мне. — Я смотрю на маму, которая, едва сдерживая страх, рассказывает Идену сказку. Я помню еще с детства, она всегда старалась быть спокойной — всегда нежный голос и улыбка на лице. Я киваю Джону. — Я вернусь.

Наверху я слышу, как кто-то барабанит в дверь.

— Это патруль! — кричит голос снаружи. — Откройте!

Я быстро пробираюсь обратно к доскам, аккуратно убираю их с дороги и выбираюсь наружу. Затем так же аккуратно ставлю их на место. За забором мне не видно нашего дома, но сквозь щели я вижу солдат около входной двери. Нужно действовать быстро. Они не ожидают нападения, особенно от того, кого они не видят. Я тихо пробираюсь к задней части дома, опираюсь на кирпич и забираюсь наверх. Я хватаюсь за край крыши и лезу на нее.

Солдаты не видят меня за дымоходом и в тени больших зданий вокруг. Но я их хорошо вижу. И это заставляет меня застыть на месте. У нас был маленький шанс справиться с одним патрулем, но здесь больше дюжины солдат. Я насчитываю человек двадцать, может больше, все с белыми масками вокруг рта. На некоторых респираторы. Два военных джипа припаркованы около медицинского грузовика. Перед одним из них стоит высокопоставленный офицер с красными кисточками на мундире и коммандерской фуражкой в руках. Рядом с ней стоит молодой парень с черными волосами в капитанской форме.

А перед ним, неподвижная и беззащитная, стоит Девчонка.

Я растерянно смотрю на них. Должно быть, они арестовали ее — и теперь пытаются как-то использовать. А это значит, что они, скорее всего, поймали и Тессу. Я оглядываю толпу, но Тессы нигде не видно. Я снова смотрю на Девчонку. Она кажется спокойной, равнодушной к куче солдат вокруг нее. Она подтягивает собственную маску вокруг рта.

И в этот момент, я понимаю, почему эта Девчонка показалась мне знакомой. Ее глаза. Эти темные глаза в золотую крапинку. Молодой капитан по имени Метиас. Тот, от кого я скрылся, когда проник в Лос-Анджелесскую больницу. У нее те же глаза.

Наверное, Метиас ее родственник. Как и он, она работает на военных. Не могу поверить, что был так глуп. Я должен был заметить это раньше. Я быстро оглядываю остальных солдат, интересно, Метиас тоже здесь. Но я вижу только Девчонку.

Они отправили ее выследить меня.

И теперь, из-за моей тупости, она привела их прямо к моей семье. Возможно, она даже убила Тессу. Я закрываю глаза — я доверял этой девушке, как дурак целовал ее. Даже полюбил ее. Эти мысли застилают мне глаза яростью.

Я слышу звук ломающихся досок в доме. Слышу громкие крики, потом вопли. Солдаты нашли их — они сломали пол в доме и достали их оттуда. Давай же, иди вниз! Почему ты прячешься на крыше? Помоги им! Но это лишь будет прямым доказательством того, что они имеют ко мне отношение и их судьба будет предрешена. Мои руки и ноги застыли на месте.

Затем двое солдат в респираторах выходят из дома, волоча за собой мою маму. За ними следуют солдаты, держащие Джона, который кричит им, чтобы они оставили маму в покое. Пара медиков выходит последними. Они привязали Идена к каталке и везут его к медицинскому грузовику.

Я должен что-то сделать. Я достаю из кармана три серебряные пули, которые Тесса дала мне, три пули, оставшиеся после моего нападения на больницу. Я кладу одну из них на свою импровизированную рогатку. Я вспоминаю, как в семь лет забросил огненный снежок в штаб полиции. Затем навожу рогатку на одного из солдат, который держит Джона, отвожу руку как можно дальше и стреляю.

Пуля задевает ему шею так сильно, что я вижу, как кровь струей выступает на коже. Солдат резко съеживается, комкая маску на лице. Мгновенно остальные солдаты хватают ружья и направляют их вверх. Я приседаю и сижу тихо за дымоходом.

Девчонка делает шаг вперед.

— Дэй. — Ее голос звучит эхом по улице. Я, должно быть, спятил, но мне кажется, что я слышу сочувствие в ее голосе. — Я знаю, что ты здесь, и я знаю почему. Она указывает на Джона и маму. Иден уже исчез внутри медицинского грузовика.

Теперь моя мама знает, что это я тот преступник, которого показывали на Информщитах. Но я ничего не отвечаю. Я кладу другую пулю на свою рогатку и целюсь в Девчонку.

— Ты хочешь, чтобы твоя семья была в безопасности, я понимаю, — продолжила она. — Я тоже хотела этого для своей семьи.

Я отвожу руку назад.

Теперь в голосе Девчонки слышится мольба

— Сейчас я даю тебе шанс спасти твою семью. Сдавайся. Пожалуйста. Никто не пострадает.

Один из солдат, стоящий рядом с ней, поднимает пистолет выше. Инстинктивно, я перевожу рогатку на него и стреляю. Пуля попадает ему в колено, и он падает на землю.

Солдаты открывают огонь, и в меня летит шквал пуль. Я прячусь за дымоход. Летят искры. Я стискиваю зубы и закрываю глаза — я ничего не могу сделать в этой ситуации. Я беспомощен.

Когда стрельба прекращается, я выглядываю из-за трубы и вижу, что Девчонка стоит на месте. Ее коммандер стоит со скрещенными руками. Девчонка даже не дрогнула.

Затем я вижу, как ее коммандер делает шаг вперед. Когда Девчонка начинает протестовать, она отталкивает ее в сторону.

— Ты не сможешь прятаться там вечно, — кричит она мне. Ее голос звучит гораздо холоднее, чем у Девчонки. — И я знаю, что ты не оставишь свою семью умирать.

Я кладу последнюю пулю в рогатку и направляю прямо на нее.

Коммандер качает головой на мое молчание.

— Хорошо, Ипарис, — говорит она Девчонке. — Мы попробовали следовать вашей тактике. Теперь сделаем по-моему. Она поворачивается к черноволосому капитану и кивает. — Убей ее.

У меня нет времени остановить то, что происходит дальше.

Капитан поднимает пистолет и наставляет его на мою мать. Затем он стреляет ей в голову.

Дата добавления: 2015-07-11