Переводчики: Shottik Редактор: Marusy_Vlasova

Глава 25

Колдо медленно выплывал из темноты к свету. Он не двигался, его разум был пуст. Колдо не отдавал себе отчета. Однако чувствовал, как нежные руки поглаживают его, облегчая муки. В момент, когда ласка прекратилась, волна гнева накрыла его, возрождая необходимые силы что бы встряхнуться и начать двигаться.

Он открыл глаза, но все расплывалось. Моргнул пару раз. Картинка медленно начала проясняться. Моргнул еще пару раз. Он увидел отблеск ножа. Увидел женщину с ножом, которая тянулась к его шее.

Его мать. Его мать сбежала, оказалась здесь, и сейчас хочет его убить, пока он слишком слаб, чтобы сопротивляться.

Рычание вырвалось из груди Колдо. Он дернулся, ударяя по руке и выбивая тем самым нож. Женский стон боли проник в его уши.

Он узнал этот звук. Это не его мать. Никола?

Он попытался сесть, но нежные руки внезапно сменились сильными, мозолистыми, оказывая сильное давление, заставляя лечь обратно.

– Он не хотел обидеть меня, – сказала женщина. Да, Никола. Его Никола.

Она говорила с ним? Или в комнате есть кто-то еще?

Конечно, в комнате кто-то был. Руки, удерживающие его, принадлежали мужчине. Он вспомнил угрозы отца на счет Николы...

Колдо старался освободиться от стального захвата. Ему удалось собраться с силами и отбросить человека. Резкий звук столкновения, и в воздух взвилось облако штукатурки.

– Полегче, – сказал мужчина.

Колдо узнал этот голос. И это не отец. Но и не Никола, поэтому волноваться об этом не стоит. Колдо хотелось добраться до нее, и он пытался сделает все, чтобы преуспеть в этом. Он бил до тех пор, пока наконец мужчина не прекратил держать его и начал отвечать на

удары. Но Колдо быстро достал до чего-то мягкого... перья... и рванул.

Вой сотряс воздух.

Мягкий груз навалился на Колдо. Он протянул руку, чтобы отодвинуть его, но уловил сладкий аромат Николы.

– Успокойся, – сказала она, проведя пальцами по линии подбородка. – Сейчас ты должен успокоиться. Хорошо?

– Безопасность?

– Ты в безопасности. Я в безопасности. Мы у тебя дома в Панаме.

Доверившись, он расслабился на матрасе, обхватив ее своими руками и притянул ближе, вдыхая запах, наслаждаясь ароматом ванили и корицы.

– У меня теперь плешь, – прозвучал мужской голос. Аксель. – Знаешь как это отстойно?

– А у меня сломанный позвоночник, – ворчание другой тональности. Малькольм.

– Мы как будто нарвались на что-то жутко плохое. Ты хоть никогда не сможешь снова ходить, но, по крайней мере, выглядишь мило.

– Ты думаешь, я милый?

– Думаю, всадить тебе кинжал в живот.

Шаги. Шаги двоих, выходящих из комнаты. После всего, Малькольм должно быть не потерял способность ходить.

– Останься, – попросил Колдо Николу.

– Хорошо, – прошептала она. – А сейчас отдохни.

Не в состоянии ей сопротивляться, он провалился в темноту.

***

Лучики света проникли в сознание. Колдо радовался, хоть свет и сопровождался болью. Колдо привык к боли. Но в тот момент, когда он практически проложил себе дорогу к собственному сознанию, где голос Николы успокаивал и доставлял наслаждение, Колдо потянуло обратно в темноту.

Он не был уверен, сколько прошло времени.

Свет попытался еще раз поднять его выше, и еще выше.

–...ты уверен, что он женился на ней? – спросила Никола.

– Несомненно, – ответил Аксель.

– Но он не лжет.

– Так он и не врал.

– Черт! Как такое может быть?

– Спроси у него. Темнота.

Свет.

–...и все Посланники приходили проведать тебя. Я готовила для них, и у меня получается все лучше, – мягкий смех ласкал уши. – Даже и крошки не оставили, а я...

Громкость уменьшилась прежде, чем Никола смогла закончить. Темнота вернулась. Нет! Нет, он хотел дослушать ее слова... все, что она скажет...

В следующий раз, когда появился свет, он услышал:

– Я узнаю о тебе много интересного. Оказывается, раньше у тебя были волосы, но затем, как-то раз, совсем недавно, у тебя их не стало. Ты привык мало общаться со всеми. Магнус сказал, что слова приходилось вытаскивать из тебя клещами, но сейчас ты говоришь более чем здраво. Их слова, не мои. А Эландра сказала, что ты любишь ходить по магазинам и

покупать лифчики и трусики. Уверена, она шутит.

Он стиснул зубы и, зарычав про себя, порвал нить, связывающую его с тьмой. Его веки открылись.

В отличие от первого раза не было никакого тумана. Колдо увидел Николу, сидящую рядом с ним: она выглядела расслабленной, без какого-либо беспокойства. Никола взглянула вниз и Колдо заметил собранные блестящие волосы. Она была аккуратно одета. От ее совершенства перехватило дыхание.

Колдо облизал губы, ощущая мятный вкус. Она должно быть почистила ему зубы. Хотя его руки ослабли и дрожали, ему удалось потянуться и сжать кончики ее волос. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Никола взглядом встретилась с Колдо. Он пытался вдохнуть снова и снова. Эти глаза... летняя гроза, которые так возбуждали, заставляя волноваться.

– Ты проснулся, – Никола склонилась над Колдо, и потрогала лоб ладонью. – И жар прошел.

Колдо наслаждался её телом, которое прижималось к нему. Но Никола откинулась назад, разрывая контакт. И Колдо это рассердило.

– Как долго я был в отключке? – спросил он грубым голосом. Колдо оценил ситуацию: он лежал обнаженный, прикрытый по талию простыней.

– Три дня.

Он снова из-за отца потерял три дня. Колдо помнил... сражение с Нефасами и демонами. И победу, когда прибыли Посланники. Помнил собственные жалкие попытки переместиться, и то, как у него это не получилось. Вернулась способность? Ему хотелось попробовать, но он не собирался оставлять Николу. Более того Колдо знал, что будет лучше подождать пока тело не окрепнет. Если он сейчас потерпит неудачу, только потому что слаб и еще не полностью избавился от яда, то потратит драгоценные время и силы на беспокойство.

– Кстати, пока не забыла, Аксель попросил сказать тебе, что он позаботился о твоем маленьком грязном секрете на заднем дворе.

"Его мать", – понял Колдо, напрягаясь сильнее.

– Мне хотелось быть как можно ближе к тебе, и я поэтому еще не исследовала двор... но собиралась. Не буду лгать. Поэтому ты можешь рассказать мне о своем грязном маленьком секрете, – сказала она.

Колдо хотелось чтобы Никола узнала. Просто... не сейчас. Он расскажет ей, когда станет сильнее.

– Ничего, что бы касалось тебя, – прохрипел он.

– Ты мне не доверяешь? – её голос был пронизан болью.

– Я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было еще, но это не имеет никакого отношения. – Отвлекая Николу, он спросил, – Чем ты занималась все это время?

Момент был упущен. Она вздохнула и ответила:

– Заботилась о тебе, развлекала твоих друзей. Оставалась спокойной, счастливой. И угадай что? В глубине души я знала, что ты выздоравливаешь. Как и я! Я тоже становлюсь сильнее. Разве это не замечательно?

– Замечательно, – повторил он. Если ей становится лучше.

Она положила его руку сбоку, потянулась к тумбочке и взяла стакан с водой:

– Ты знаешь, что разговариваешь во сне.

Колдо напрягся:

– О чем?

В ее глазах промелькнула печаль:

– О матери, которая вырвала тебе крылья, и об отце, который бросил тебя в яму со змеями. Ты говорил, что они ужасно поступали с тобой, но я даже не представляла насколько, – Никола приложила соломинку к его губам. – Пей.

Он послушался. Не знал, что еще сделать. Его желудок сжался, почти отвергая прохладную, сладкую жидкость, что текла в горло. Возможно, наконец-то пришло время рассказать ей о своей матери.

– Давай я что-нибудь расскажу о своем прошлом? – предположила она. – Тогда мы будем квиты.

Невероятно. Он кивнул, заинтригованный, желающий узнать больше информации о ней.

Любой информации.

– Итак... несколько лет назад моих мать, отца и маленького брата убил пьяный водитель.

Колдо знал это, но прозвучавшая боль в ее хрипловато-мечтательном голосе сильно взволновала его.

– Робби не должно было быть с ним в тот день. Предполагалось, что он останется со мной и Лайлой. – вина смешалась с болью. – Но она хотела пойти к друзьям, а я увязалась с ней, чтобы проследить, что она не заболеет. Поэтому мы убедили родителей взять брата с собой на званый ужин.

– Ты не могла знать. – Но все равно винила себя, понял он, и это стало тяжелым бременем. Колдо хотел снять его с плеч Николы. Но не мог. Только она сама могла сбросить его. И если у Николы не получится, если она потерпит неудачу, то в конце концов огромный вес её раздавит.

Колдо знал не понаслышке.

– В том-то и дело, что не могла. Глубоко в душе, как с тобой, я это чувствовала. Знала, что должна остаться с ним. И думаю, Лайла тоже это чувствовала. Вот почему она такая какая есть – решительно настроенная жить, не оглядываться назад. Она не хочет помнить свою роль в гибели Робби.

– И ты тоже.

– Знаю. На протяжении многих лет мы пытались притвориться, будто этого никогда не было. Думаю, так было легче. Но это несправедливо по отношению к Робби, а он заслужил лучшего. Сейчас я это понимаю.

Это может объяснить почему Колдо не удалось найти никаких записей о Робби в небесных архивах. То, от чего отказались здесь, потеряно и там.

– Ты должна простить себя. Разве не ты мне это говорила? – Колдо потянулся. Движения давались ему все легче и легче. Силы по крупицам возвращались. Колдо обхватил заднюю часть шеи Николы и надавил, притягивая ее к себе, но она впервые сопротивлялась.

– Знаю, ты не женился на той девушке, – сказала она. – Аксель рассказал мне. Но ты сказал парню с татуировками, что возьмешь ее, а ты никогда не лжешь.

Она ревновала? Он почти надеялся. Ему нравилась такая мысль:

– Ты права на счет моих слов. Я сказал, что возьму ее. Он предположил, что я говорю о Сирене... но я подразумевал тебя.

Ее глаза округлились:

– Ты хочешь... жениться на мне?

Хотел он? Нет. Нет, он не мог. Он запятнан, напомнил себе:

– Взять женщину не тоже самое что жениться.

– Ох, – сказала она, ее плечи поникли.

Он потянул ее, сокращая оставшееся расстояние. Она устроилась на его груди – голова легла в углублении шеи, как она любила.

– Ты разочарована?

Почему? И почему он рад ее реакции? Он хотел, чтобы она жаждала большего?

– Я? Я рада, что все разрешилось.

– Потому что я лучше чем твои свидания все вместе взятые?

– В большей степени. – Она играла с кончиком его бороды. – Хотела спросить тебя о последнем свидании.

– Зачем?

– Потому что я не знаю, какое у меня положение.

– Не надо быть сильно опытным, чтобы все понять – простые наблюдения доказывают, что ты для меня единственная.

– Только наблюдения? – по крайней мере ее тон стал веселее.

– На протяжении веков я слышал, как многие женщины говорят своим друзьям, что мужчина должен принимать ее такой какая она есть, иначе он ее недостоин. Но если она лжет, распускает сплетни, жестоко ведет себя с окружающими, часто злиться, часто ненавидит, он, конечно, не может принять ее. Ему лучше без нее.

Она усмехнулась:

– Хорошая точка зрения, но все это также касается и мужчин.

– Да.

– Итак... как ты узнаешь, что я так себя не веду? Она серьезно?

– Я наблюдал, как ты общаешься с сестрой, всегда ставя ее нужды выше своих. Ты провела время с Акселем, но не убила его... для любого подвиг. А со мной ты... добрая, заботливая, милая, внимательная, любезная, доброжелательная, сострадательная, любящая...

Она снова улыбнулась:

– В принципе все эти слова означают одно и тоже.

– Красивая, изящная, ошеломительная, великолепная, прекрасная, яркая...

– Так ты хочешь меня, да? – спросила она хрипло.

– Да. – Так сильно.

– Хорошо, потому что ты получишь меня. Всю меня, – она подняла голову, встретив его взгляд. – Я уволилась с работы, и теперь ты мой официальный хранитель.

Колдо это понравилось. Слишком.

– Тогда лучше начать охранять тебя должным образом, – он обхватил ее щеки и отклонил голову назад, от чего его руки раскалились. Дрожь прошла по ее телу от нежного поцелуя Колдо.

Никола сразу же открылась, приглашая.

Он сдерживал давление, переучивал ее, вновь знакомил себя с ее сладостью, действовал медленно, пытаясь сдержать себя перед накаляющимся водоворотом желания.

Это была Никола. Каждое мгновение должен быть идеален.

Но когда она застонала, издав пьянящий, возбуждающий звук, ее руки вернулись к его бороде, и мягкость проиграла битву, уступив необходимости... не то, чтобы он стойко боролся. Колдо отбросил простыню и перекатился, наполовину придавив ее своим весом. Ноги Николы раздвинулись, позволяя ему прижаться к ней. Жесткость к мягкости. Необходимость к необходимости.

Он потянул руку, срывая резинку с её волос и наблюдая, как клубничные кудри ореолом рассыпаются по подушке. Все, что он мог – это смотреть на нее. Он хотел смотреть на нее хотя бы недолго, и сейчас она намного красивее, чем он когда-либо мог представить.

– Что? – спросила она, елозя под ним.

– Ты... – Было только одно подходящее слово. – Моя. Ты моя. – С требовательным звоном в ушах он подарил ей еще один поцелуй.

Она приветствовала его напор. Ее руки исследовали его грудь, плечи, спину, ее ногти оставляли царапины.

– Прости. Прости, – произнесла она, задыхаясь. – Тебе больно, а я...

– Не останавливайся.

Она продолжительно поцеловала его шею:

– Хорошо.

– Эта футболка тебе сильно дорога?

– Нет.

Он разорвал материал посередине, открывая взору белый кружевной бюстгальтер и мягкий, плоский живот самого лучшего оттенка. Небольшое количество веснушек усеивали ее кожу.

Он всегда ненавидел веснушки. Но здесь? Ему казалось, что он... любит их. На Николе они словно дорожная карта, по которой он жаждал следовать, облизывая путь от одной к другой.

– Бюстгальтер? – проскрипел он.

– У тебя есть пунктик по уничтожению одежды?

– Бюстгальтер? – настаивал он.

– Избавься от него.

Он так и сделал. Раздевая Николу, он пристально за ней наблюдал. И, ох, новый водоворот желания накрыл его, практически смыв. Его мышцы содрогались. Кости дрожали. Душа кричала: "Да". Да, ради обладания этой женщиной я был создан. Единственная, кто окрыляет его, и никогда не даст упасть.

Он мог только упиваться ею, каждый из его органов чувств пел колыбельную. Раньше такого не было. Опьяняющая песня окружила его, ласкала, захватила. Его соблазняли, не ради оцепенения, а ради сокрушительных изменений.

Он никогда не станет прежним.

Корица и ваниль, которые были частью Николы, окутали его, проникая через поры. Она клеймила его собственной эссенцией... он принадлежал ей. Половинка целого.

Эти неистовые глаза смотрели на него, в них отражалось сильнейшее желание. Свет окутал ее. Наслаждение добавляло её коже сияние.

– Ты пялишься на меня, – прошептала она.

– Мне жаль, – затем, – нет, мне не жаль. Мне это нравится.

– Ну, тогда я рада.

Он не мог удержаться, чтобы не сказать следующие слова:

– Я хочу быть с тобой, Никола.

– Я тоже.

Он двигал пальцами вдоль ее шеи, мягко, легко:

– Я буду осторожен.

Никола покачала головой, ее волосы на подушке задвигались в огненном танце:

– Не хочу осторожности.

– Но ты ее получишь. – И он убедится, чтобы ей понравилось. Неважно, что для этого придется сделать.

Он исследовал ее, и каждая новая точка соприкосновения отправляла его глубже и глубже в океан желания, пока безжалостно не накрыл Колдо с головой. Но он знал, в глубине души, что каждым своим действием заявляет о своих чувствах к Николе.

Она была ценна. И ее стоило спасать. Ему хотелось видеть Николу на своей стороне.

Все, в чем он раньше нуждался, теперь ничего не значило.

Он снял с нее остальную одежду, удивляясь и вновь открывая эту женщину, которая так пленяла его, и распространил свою эссенцию по ней, не оставляя нетронутым ни дюйма, в результате покрасневшая кожа светилась все ярче.

– Колдо, – выдохнула она. – Мне жарко... горю.

– Это эссенция, моя сладкая Никола. Она посмотрела на него, сказав:

– Безупречный, – прежде чем закрыть глаза и простонать. – Эссенция?

– Порошок, который мое тело производит специально для тебя, – напряжение внутри него нарастало. И он понял, что теперь она ему просто необходима. Каждый мускул, который сжимался вокруг кости, требовал Николу. Его кровь кипела.

– О. Это мило.

– Мило?

Она задыхалась, извивалась на матрасе, а он выдыхал одно слово наслаждения и похвалы за другим, водоворот держал его в ловушке слишком долго. Они ухватились друг за друга и смешались, и он мог чувствовать, как бешено колотится ее сердце, пока они отчаянно целовались. Удары становились сильнее с каждой проходящей минутой, подводя их к краю пропасти.

– Колдо, – простонала она.

Такая пьянящая просьба. Почти сверх того, что он мог вынести:

– Да?

– Мне нужно...

– Мне тоже, – но его забота о ее благополучии вдруг затмила все остальное. Он не возьмет ее, неважно что она сказала и неважно что он чувствует. До тех пор, пока она не готова.

Неважно каким отчаянным он был, ее здоровье важнее, и ничто это не изменит. Потому что он понял, что не хотел ничего забирать. Только отдавать ей.

Будет трудно придерживаться этого пути, он знал. Всю его жизнь ему отказывали в таких вещах, который многие считали само собой разумеющемся.

Одобрение, мягкость. Привязанность. Наконец-то он обрел их.

И когда все это ему так открыто предлагают, ему необходимо ждать?

– Никола, – сказал он.

– Колдо, – простонала она.

– Однажды мы будем вместе.

– Да. Сегодня. Сейчас. Мы уже говорили об этом. Боже Милостивый.

– Нет. Планы поменялись.

Ее руки обхватили его, ногти вонзились в спину.

– Я смогу выдержать это. Смогу!

Возможно. Возможно нет. Но он не мог. Мысль о том, чтобы причинить ей боль, даже такую незначительную, его убивала. Если даже он когда-нибудь даст ей повод оглянуться назад и подумать о нем с разочарованием, сожалением или гневом, он охотно бросится на собственный меч.

– Не можешь... продолжать словно... это, – сказала она. – Пожалуйста.

"Никогда не умоляй", – хотел он сказать. Но ему нравилось слишком сильно, чтобы останавливать ее от повторного действия.

– Пожалуйста.

– Я помогу тебе с этими чувствами. – Как-нибудь. Каким-то способом. Хотя ему не хватало опыта: он касался ее здесь, там, казалось везде и сразу, но этого недостаточно для него, но она начала кричать, тяжело задыхаться, напрягаясь под ним, прося, умоляя, прося больше.

Давление внутри него усилилось. Это напоминало ему о тех временах, когда он зашел в свою пещеру и взорвался, гнев слишком сильный для тела, чтобы сдерживать. Но это была не ярость. Это неприкрытый, животный голод. Никола так чудесно выглядела – ее глаза закрыты, ресницы отбрасывали неровные тени на щеки, губы красные и пухлые, а запах усилился, она благоухала медом, затмевая корицу и ваниль. Его рот наполнился слюной, а его внутренности... его внутренности... раскололись.

И затем она закричала его имя. И Колдо заревел от сильнейшей агонии, которая поглощала. Совершенно ошеломленный, задыхающийся, потеющий… бормочущий.

Да, бормочущий.

– Что случилось? Это было... Я не могу описать... Я никогда... Что мы только что сделали... Ты почувствовала это... как можно... – Понимание прорвалось к нему сквозь замешательство, и появилось желание сбежать, но он остался на месте.

Никола обнимала его.

Колдо рухнул на матрас. Его трясло, но он... улыбался, несмотря на свои эмоции.

– Ты испытала тоже что и я? – наконец-то. Связное предложение.

– Да, и я не в обмороке, – сказала она с улыбкой.

– Как и я, – он не потерял контроль, не взял, что мог. Он не свернул с пути и сделал еще один шаг к ее завоеванию. Он подарил ей удовольствие и, очевидно, сам его получил.

"Скоро", – сказал он себе. Очень скоро он сделает следующий шаг... возьмет ее полностью. И они упадут в пропасть вместе.

Переводчик: Shottik Редактор: Marusy_Vlasova

Глава 26

Когда Тэйн вырвал ему рога, демон закричал от боли. Когда Тэйн вырвал ему глаза, демон рыдал и плакал.

Когда Тэйн срезал огромные куски плоти с его тела, демон хныкал.

Черная кровь стекала по рукам Тэйна крошечными ручейками, обжигая, оставляя шрамы. Запах серы наполнил воздух. Рядом, по стенам пещеры текли телесные жидкости других жертв. У ног Тэйна лежала куча вырванных органов.

– Если ты откажешься говорить, – сказал он. – Я, прежде чем убить, вырву тебе язык. Существо забормотало, но все, что слышал Тэйн это:

– Бла, бла, бла, пожалуйста. Бла, бла, бла лучше меня.

– Думаешь, ты лучше меня? – набросился Тэйн. – Или что я не лучше, чем ты? – В любом случае...

Уступив ярости, Тэйн отрезал демону язык, как обещал. Но этого было недостаточно, и он закончил тем, что перерезал горло существу, тело которого мгновенно повисло на цепях.

Возможно, следующий будет... Следующего не будет, понял он. Он убил всех. Затем провел рукой, пропитанной кровью, по волосам.

Тэйн приехал в Окленд два дня назад. След привел его в трущобы, где обнаружилась группа бездомных мужчин и женщин, которые нападали друг на друга.

Они боролись за права на мусорный бак, убивая друг друга чисто из-за физической жестокости, а единственный выживший ополчился против посетителей соседнего кафе, и убил трех невинных прежде, чем копы приехали и его пристрелили.

Тэйн заметил, что пока допрашивали остальных клиентов, двое вели себя не в соответствии с ситуацией, и он последовал за худшим из них в офисное здание.

Мужчина кричал на всех с кем сталкивался, и сотрудники собравшись возле кулера, обсуждали его странное поведение.

И тогда Тэйн осознал правду. Демоны Раздора заражали людей. Возможно, повинуясь лидеру... это был один из шести, которые убили Германуса.

Поэтому Тэйн начал охоту на миньонов: через пол часа он нашел одиннадцать, рыскающих по улицам, как голодные львы на охоте. Он ввязался в бой и сразу же убил двоих. Один сбежал. Еще трех ему удалось ранить так сильно, что они не могли смыться.

Схватив, он принес их сюда в пещеру.

Тэйн провел следующие несколько часов, занимаясь тем, что делали с его друзьями. Ужасными вещами. Жестокими вещами. Единственными вещами, которые принесли ему какое-то спокойствие.

Но он так и не получил никаких ответов. Где же лидер?

Разочарованный он взлетал все выше и выше, а достигнув просвета в пещере, выровнялся, чтобы пройти сквозь узкий проход. Свет разлился внутри, прогоняя темноту и указывая путь на окружающий лес.

Через несколько минут, Тэйн оказался снаружи, в воздухе, паря над бурлящей рекой.

Внизу раскинулись густые деревья и заснеженные горные вершины.

Запах серы исчез и темно-красные кровавые пятна пропали, его роба очищала не только его тело, но и саму себя. Температура упала до зимней нормы. Холодный воздух хлестал лицо. Но ничто не могло смыть чувство поражения.

Послышался шелест позади него.

Он призвал огненный меч, пока поворачивался... но там никого не было. Солнце поднималось, бросая розовые и фиолетовые лучи. Небо потемнело до синего.

Облака были белыми и пушистыми, звезды стали видимыми. Тэйн парил в небе, его крылья медленно и изящно поднимались и опускались, а взгляд сканировал пространство.

Но... никто так и не проявился.

– Выходи, трус, – приказал он. – Сразись со мной. Тишина.

Раздраженный он помчался ввысь на предельной скорости. Затем выровнялся и прошарил облака в поисках каких-либо признаков движения. Справа послышался свист...

Тэйн нахмурился.

Что это? Как бы там ни было, но звуки смеха быстро приближались.

Он изменил курс, только чтобы обнаружить четырех крылатых воинов, играющих в бейсбол в облаках. Один бросил мяч, другой попытался остановить его.

Бейсбол. В небе. Кто бы мог подумать? Но... какими счастливыми казались игроки.

Какими довольными.

Они не относились к армии Захариила, а были из легиона Лисандра. Тэйн узнал одного из мужчин, которого звали Брендон, который часто посещал его клуб.

Тэйн остановился. Завис в воздухе на расстоянии нескольких ярдов от играющих.

Возможно, они слышали что-то новое о высшем демоне. Он выкрикнул приветствие.

Игра остановилась, и все четверо посмотрели на него. Сперва они улыбались. Но улыбки быстро исчезли, когда они разглядело его.

– Ты из Армии Отщепенцев, – сказал один. Тэйн презирал это название.

– Да.

– Что ты здесь делаешь? – бросил другой. – Это наша территория.

– Таким как ты здесь не рады, – сказал Брендон, разглядывая свои ноги. Четвертый молчал, но его взгляд говорил о многом.

Осуждение и презрение, от собственного вида. Они не имели ни малейшего представления, что сделало его таким. Они не знали, что он делал, чтобы выжить. Понятия не имели о боли, стыде и вине, с которыми он сталкивался на каждом шагу... даже при том, что Тэйн сказал себе: ему нравится его жизнь, нравится то, кем он был. И что делал.

Он поступал так, потому что должен.

Четверо окружили его, блокируя. Он мог напомнить Брендону о его наклонностях назвав лицемером, и остальные поверили бы ему. Как у всех Посланников его голос обладал силой Истины.

Но Тэйн промолчал. Он совершил много, много ошибок, но никогда не разрушит репутацию другого человека перед друзьями.

Он знал как важны могут быть друзья.

– Вы не хотите драться со мной, – произнес он спокойно.

– Правда? – лидер вздернул подбородок, демонстрируя всю агрессию и уверенность в успехе. – И почему же?

– У меня нет чести, и вам не понравится то, что я с вами сделаю.

Доказывая это, он пнул лидера в живот, заставив того задыхаться. В тоже время повернул верхнюю часть тела и, выхватив меч из кармана справа, замахнулся. Он подрезал нижнюю часть одного из крыльев Брендона.

Воин упал с небес, заставляя других кинуться за ним, чтобы помешать ему превратиться в лепешку. Тэйну хотелось смеяться, но он не мог искусственно поднять себе настроение.

Он ненавидел себя в этот момент, так как своими действиями только подтвердил репутацию собственного клуба. Ненавидел, что каждый за его пределами насмехался над

ним, провоцируя на такое агрессивное поведение.

Как будто его нужно провоцировать.

Они лучше, чем ты. Они могут делать все, что захотят. Он даже не мог вспомнить, как это жить незапятнанным злом.

Неважно. Тэйн увеличил скорость.

"Повезло?" – послал мысль в голову Бьорна. Они были связаны так надежно, так прочно, что расстояние не имело значение.

"Нет. А тебе?"

"Нет ".

"Повезло?" – послал мысль в голову Ксерксеса.

"Да. Плохо. А тебе?" "Тоже самое".

Он должен найти и остановить Раздор прежде, чем другие человеческие жизни разрушатся. В отличие от некоторых своих собратьев, он понимал людей. Сочувствовал их слабостям. Хотел защитить их от той боли, которую пережил сам.

Тэйн ускорился. Ему нужно продумать свои следующие действия.

Очисти голову. Подумай. Секс его обычный метод, но он использовал для этого женщин из клуба.

Они знали о нем совсем немногое, но были уже на пути к гибели. Ему не приходилось волноваться об уничтоженной невинности.

Но у Тэйна нет времени, чтобы слетать в клуб и обратно. А значит нужно рискнуть, и пойти в человеческий клуб.

Да, решение принято. Он пойдет в человеческий клуб. И найдет женщину, дико поимеет ее и решит задачу. Несомненно.

Переводчик: Shottik Редактор: natali1875

Глава 27

–...не могу перемещаться, – Никола услышала слова Колдо, его голос был наполнен яростью. – Ты должен продолжить охоту на свое усмотрение.

Он не мог перемещаться? Она только повернула за угол, входя в кухню, где расположились мужчины, но услышанное заставило её застыть в дверном проеме.

– Я не возражаю против этого, – ответил Аксель. – Но должен сообщить тебе. Я ничего не добился. Твой отец не оставляет следов.

– Нокс планировал это долгое время. Прежде чем приблизится к нам, он бы придумал способы избежать обнаружения.

Никто не заметил ее. Они сидели за столом. И так странно выглядели. Двое первобытных воинов, сидящие так по-семейному за резным столом, бело-черные клетчатые шторы закрывали окно за ними.

– Но он не умнее меня, – сказал Аксель. – Или лучше сказать чем я? Постоянно забываю. В любом случае. Я найду чем привлечь его.

– Голодные? – спросила Никола, наконец-то обратив на себя внимание.

Аксель расправил плечи, выпрямившись. Колдо провел рукой по голове, будто смутился. Как очаровательно.

Они были одеты в одинаковые белые футболки и штаны свободного кроя, и оба

выглядели восхитительно. Как лучшие друзья, которые заключили договор, всегда и все делать вместе... даже одеваться.

Скажи это вслух. Слабо?

– Ну? – напомнила она.

– Мы сами можем покормить себя, – сказал Колдо и в тоже время Аксель выдал, – я голоден.

– Ну, мой ответ совпадает с мнением Акселя, – сказала она. – Поэтому я что-нибудь приготовлю.

Эти последние несколько дней она провела много времени за готовкой, пробуя новые рецепты, добытые друзьями Колдо, и это было замечательно.

Она обнаружила в себе скрытые таланты в кулинарии. Нехватка времени и денег не позволяли ей даже попробовать роскошных продуктов.

Аксель ухмыльнулся. Колдо нахмурился. Никола достала посуду, столовые приборы и соответствующие ингредиенты для салата с авокадо и клубникой, и все это время чувствовала на себе взгляд Колдо, два глаза буравили ей спину.

Он думал о прошлой ночи?

Она да. С каждым взглядом, каждым прикосновение, Никола чувствовала углубление их связи. Что-то таинственное, непоколебимое.

– Я бы хотел нанять тебя в свой дом, мисс Никола, – сказал Аксель. – Предоставлю соцпакет, знаю, тебе понравится.

Шорох одежды, скрип стула. Удар кость о кость.

Никола обернулась и увидела, как двое мужчин мутузят другу друга и катаются по полу. Колдо зарычал.

– Она моя!

Аксель рассмеялся.

– И я не могу тебя дразнить из-за нее?

– Нет.

– Дети! Хватит, – вмешалась Никола, хлопнув в ладоши, привлекая внимание. Они оторвались друг от друга, Колдо пыхтел и отдувался, Аксель усмехался.

– Твоя ревность такая милая, – сказал Аксель.

– Только попробуй оставить меня, – Колдо бросил взгляд на Николу. Я не закачу глаза.

– Сядьте!

Мужчины мгновенно повиновались, пододвигая стулья к столу.

Она бросила все ингредиенты в большую миску, затем установила небольшие пиалы перед парнями. Когда Никола попыталась сесть между ними, Колдо взял ее за руку и потянул к себе на колени. Тепло его тела и солнечный аромат кожи сразу же окутали ее, удерживая в плену.

Он свирепо посмотрел на Акселя. Тот усмехнулся.

– Итак, ты не можешь перемещаться, – обратилась она к Колдо. Он застыл.

– Нет. Я пытался снова этим утром. Не получилось.

– Что случилось?

– Со мной что-то сделали во время последней схватки. – Колдо в спешке закончил есть,

встал, отошел в сторону и усадил ее обратно на стул. – Оставайся здесь. Ешь. – Он быстро и жестко поцеловал ее и потащил Акселя из комнаты.

– Но я еще не закончил со своей порцией, – услышала она голос черноволосого воина.

– Тебе хватит.

Задняя дверь захлопнулась за ними, обрезав какой-либо ответ. Что же мне делать с этим мужчиной?

Она подошла к окну и наблюдала, как он вел Акселя внутрь маленького строения, которое возвели на прошлой неделе. Там был маленький грязный секрет Колдо? Если так... что это могло быть? Другая женщина?

Нет, он не из тех, кто обманывает. Слишком благороден.

Отказываясь опускать руки, она взяла миску для Лайлы, сполосну остальные тарелки и загрузила их в посудомоечную машину, затем пошла в спальню сестры. Близняшка вышагивала перед кроватью, ее руки были сжаты вместе.

– Я приготовила завтрак, – сказала Никола ей.

– Я не голодная. – Кожа Лайлы была бледной, движения жесткими.

– Ну, тебе нужно есть.

В голосе сестры слышались нотки отчаяния, когда она сказала:

– Нас чуть не убили, Коко.

– Но не убили же. Мы выжили.

– Что если на нас снова нападут?

– А если нет? Тебе не стоит беспокоиться о том, что произойдет, Лала, но тебе стоит ожидать, что нас защитят, когда что-то случится. – До сих пор ее сестра не хотела ничего делать, как говорит Колдо, татуировки или что-либо сказанное им... хотя знала, что он прав!

– Ты действительно веришь в это?

– Да.

– И я хочу походить на тебя. Правда. Просто... у меня проблемы с верой во все это. Я имею ввиду, как разглядывание множества татуировок в виде цифр поможет мне? Пожалуйста!

– Поверь разуму, а не чувствам. – Просто словно прощение. – Дай шанс.

– Я просто... Прости. Нет. Не могу.

Никола могла бы свернуться в клубок и плакать. Но вместо этого она собралась, настроилась.

– Ты продолжаешь волноваться и это беспокойство убьет тебя. Ты этого хочешь?

– Нет. – Сестра опустила плечи. Никола потянулась и сжала ее руку.

– Давай сделаем что-нибудь отвлекающее. – Что-угодно, чтобы поднять ей настроение. Книги не помогут, телевидение может усугубить проблему. Оставалось только... Тьфу. То, что звучало как пытка. – Мы можем, ну я не знаю, поработать над чем-нибудь. Привести тела в форму.

– Не знаю. Я...

– Пожалуйста. Ради меня. Лайла потерла затылок.

– Я не в настроении.

– Как и я, но мы обе могли бы немного позаниматься. – Опережая очередной отказ сестры, она добавила: – Я буду в тренажерном зале. Присоединяйся ко мне, хорошо?

Пауза, вздох, а затем:

– Хорошо. Может быть.

– Обязательно. – Никола потопала в свою спальню и переоделась в спортивный топ, крошечные облегающие шорты и кроссовки. Ее первая пара. Ну, первая пара, которую она действительно использует.

Она вошла в тренажерный зал и огляделась. Множество устройств встретили ее. Все большие. Все пугающие. Только в части оборудования она опознала беговую дорожку.

Это нужно сделать.

Никола установила медленный темп... для начала. Но начал катиться пот, сердце забилось, мышцы горели и ей это нравилось, поэтому она увеличила наклон и повысила скорость.

Скорее она бежала. Бежала и бежала! Удивление охватило ее, но упражнение заставляло ее чувствовать себя хорошо, слишком хорошо, чтобы останавливаться, бодрило, и она подумала, что могла продолжать вечность, и если бы оказалась снаружи, то могла бы обежать весь мир.

В ее мозг поступало так много кислорода, ее мысли будто шипели, кровь пульсировала и потрескивала, хвост качался взад и вперед, хлопая по лицу, и даже от этого было хорошо, потому что она свободна и здорова и ничто не могло остановить ее, и...

– Я доволен.

Ее взгляд резко сместился влево. Колдо стоял в дверях, выражение его лица отражало удовлетворение, руки лежали на бедрах. Это действие отвлекло ее, и Лейла пропустила следующий шаг. Беговая дорожка была безжалостна, и она споткнулась, полетев назад, и врезалась...

В Колдо.

Его тело было большим и твердым, и у нее перехватило дыхание... дыхание, которое уже стало редким и хриплым. Вдруг у Николы закружилась голова, и она наклонилась вперед. Или собиралась. Руки Колдо обхватили ее, удерживая в вертикальном положении.

– Мне жаль, – сказал он. – Я не хотел пугать тебя.

– Не беспокойся об этом, – прохрипела она. И хорошо, ух ты, тренировки подействовали на нее сильнее, чем предполагалось. – Тебе следует отпустить меня. Я вспотела.

Его зрачки расширились, поглощая золотой цвет радужной оболочки.

– Ты мне нравишься именно такой. Его голос хрипел...

– Ты заигрываешь со мной? Колдо моргнул от удивления.

– Думаю, да.

Мир закружился... но не потому что Никола почувствовала слабость. Колдо взял ее за талию и повернул лицом к себе. Она пошатнулась вперед, и чтобы сохранить равновесие, ее ладони уперлись в его грудь. Где билось сердце также сильно и быстро как ее.

– Это работает?

– Да.

– Докажи.

Он приподнял ее. Никола обхватила его талию ногами. Когда он наклонил голову, их губы встретились в горячем поцелуе, который не подразумевал предварительные ласки, только страсть.

И точно таким же, исследующими движениями, она провела руками по его лицу, нет, шее, нет, она сжимала его плечи, впиваясь ногтями в кожу. Такой прекрасный момент, такой насыщенный, две части головоломки соединились вместе.

Страсть сжигала ее изнутри и потребность, такая сильная потребность. Желание, такое сильное желание. Будто она не получила удовлетворения прошлой ночью. Две энергии переплелись, стали неразличимы, такими же осязаемыми как тело Колдо.

– Я должен взять тебя, – сказал он. – Всю тебя. Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы бегать, значит достаточно поправилась, чтобы быть со мной.

– Да.

– Здесь. Сейчас.

– Дааа. – Это случится. Наконец-то. Они будут вместе, будут принадлежать друг другу и перестанут беспокоиться о том, что может пойти не так... даже при том, что они, как предполагалось, не должны ни о чем беспокоиться.

– Ммм, с этим небольшие проблемы, – произнёс какой-то мужчина.

Зарычав, Колдо повернул голову в сторону двери. Никола последовала его примеру. Ухмыляясь, Аксель стоял рядом с другим мужчиной, который не уступал ему по мощи. У него были черные волосы и сверкающие зеленые глаза, что сильно контрастировало с его губами, которые были сжаты в ледяную линию.

– Захариил, – произнес Колдо, кивая ему в знак уважения. Для Николы он тихо добавил.

– Он всегда так выглядит. Не бойся.

Никола опустила ноги на пол. Ее сердце стучало, но сейчас удары были равномерными, сильными. Одежда на месте, ничего не растрепалось, и все же она чувствовала себя подростком, пойманным со спущенными штанами.

Новый парень оглядел ее.

– Ты преуспеваешь. Это хорошо.

– Ты меня знаешь? – спросила она удивленно и смущенно. Никола никогда не встречала этого мужчину. Он не из тех парней, о которых девушка когда-нибудь забудет. Нет, он относился к тому типу, о котором девушка мечтает всю оставшуюся жизнь... либо романтично вздыхая, либо рыдая от страха.

– Я заметил определенный интерес воина к тебе и решил всё разузнать. – С этими словами взгляд великолепных нефритовых глаз скользнул к Колдо, прежде чем она смогла прокомментировать. Не то чтобы она знала, о чем говорить. – Твое присутствие необходимо на небесах.

В затянувшейся, неловкой тишине повисла напряженная пауза, прежде чем Колдо вновь кивнул.

Аксель и Захариил вышли, оставляя ее наедине с воином.

– Я должен идти, – сказал он.

Она протянула руки и обхватила его щеки, мягкие волоски на его подбородке щекотали кожу.

– Понимаю. Просто приложи все силы, чтобы побыстрее вернуться домой. Я по- прежнему буду здесь, и мы сможем продолжить с того, на чем остановились.

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

– Ты только что подтвердила, что я вернусь как можно скорее. И не беспокойся о злых захватчиках. Аксель позволил другим Посланникам приходить и уходить, но никто больше не сможет пройти через мое облако.

Секунду спустя, он исчез, напугав Николу. Затем появился, удивление отразилось на его лице.

– Я переместился, – обрадовался он.

– Знаю. Я только что видела.

В конце концов он не утратил способности.

– Нет, я сделал это дважды. Не только сейчас, но раньше, чтобы поймать тебя, когда ты упала с беговой дорожки. Я слишком увлекся, чтобы осознать это, пока не появился на небесах.

Его губы изогнулись в медленной, чувственной улыбке, показывая ослепительные белые зубы, освещая все лицо. Николе только оставалось смотреть в изумлении, ее голова кружилась, а руки и ноги дрожали.

– Я могу защитить тебя, – сказал он.

– Я это знала.

– Я не беспомощный.

Желая поддразнить его, она сказала:

– Мы играем в Очевидное? Если так, то знаешь, что. Я могу заниматься на беговой дорожке. Я могу собирать волосы в хвост. Я девушка.

Рассмеявшись, он вновь поцеловал ее. И затем, уже дважды за этот день, исчез. В этот раз она пошатнулась. Его смех... был хриплым, но искренним. Резким, но великолепным.

Она когда-нибудь привыкнет к его притягательности?

Никола взяла стакан воды, прежде чем пройти в спальню сестры, где нашла вышагивающую Лайлу. Все еще.

– Ты не пришла в тренажерный зал, – сказала она.

– Прости, прости, – извинилась Лайла. – Я потеряла счет времени.

Никола открыла рот, чтобы ответить... но заметила две маленькие мордочки обезьян, выглядывающих из-за плеч Лайлы. Они увидели Николу и самодовольно усмехнулись.

Она шагнула вперед, но они нырнули вниз. Лайла, казалось, понятия об этом не имела. Никола обошла ее вокруг, высматривая их, но больше не нашла никаких признаков существ.

Ощущение неотложности поразило ее.

– Начни что-нибудь делать, ЛаЛа. Что угодно. Будем делать вместе. Постоянное беспокойство должно немедленно прекратиться.

– Мне просто... мне нужно подумать.

– О чем?

– Обо всем! Мы такие слабые, Никола. Обе.

– Я сильнее с каждым днем, и ты можешь также. Я имею ввиду, что мы на стороне победителя. За нас сражаются воины. У нас есть сила и защиты Всевышнего.

– Ты говорила это, но... – Лайла потерла лицо. – Что если он не откликнется в следующий раз?

– Он ответит.

– Как ты можешь быть такой уверенной?

– Я просто знаю, где-то глубоко внутри. – Каким-то образом Никола уложила сестру в постель и накрыла одеялом. – Если ты не собираешься ничего делать со мной, тогда я хочу, чтобы ты отдохнула, и дала своему мозгу передышку. И если ты настаиваешь на том, чтобы думать, вспомни мои слова. Это правда.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Лайла закрыла глаза, и Никола погладила ее по лицу, также, как раньше делала мама. Сначала лицо сестры было напряженным, тело металось, не в состоянии успокоиться. Через несколько минут она расслабилась, когда ее дыхание наконец-то выровнялось, Никола встала и направилась к себе в комнату.

Она приняла душ и надела розовую тенниску и джинсы, желая выглядеть как можно лучше, когда вернется Колдо... и предоставить в его распоряжение еще несколько предметов одежды, которые нужно сорвать. Но она ждала... и ждала... а он так и не появлялся.

Через некоторое время лучи солнца просочились сквозь окна, уговаривая ее выйти на задний двор. Воздух был теплым, чистым и наполненным запахами полевых цветов, цитрусов и хвои. Она глубоко вдохнула, наслаждаясь.

Тук-тук. Тук-тук.

Раздался приглушенный женский голос. Нахмурившись, Никола поспешила к построенной Колдо и Акселем хижине. Окна отсутствовали, и, казалось, нет двери.

– Помоги мне. Пожалуйста.

Вновь раздался голос, в этот раз ясно... он исходил из лачуги. Ее тон был... безупречным. Сильным. Достаточно, чтобы Николу охватил озноб. Эту непорочность она узнала, поскольку у Акселя и парня по имени Захариил было также.

Эта женщина Посланник? Она была так уверена, что нет?

– Кто ты? – спросила она, прощупывая стенки, ища хоть какой-нибудь стык.

– Помоги мне. Пожалуйста! Выпусти меня.

Почему Колдо поместил женщину в хижину? Он не был жестоким человеком. Или был?

Никола замерла, ее разум в смятении. Он был мужчиной, который никогда не причинял ей боль... даже ударил человека, который сделал это. Мужчиной, кто отчаялся из-за того, что не мог защитить ее. Мужчиной, который заставлял ее чувствовать себя в безопасности в своих руках.

Мужчиной, которому она доверяла.

Но она не знала и не доверяла женщине.

– Как тебя зовут? – спросила она.

Вновь женщина проигнорировала ее вопрос, сказав:

– Просто выпусти меня. Хорошо? Ладно?

Отчаяние оправдано. Но уклонение нет. Могла она быть серийным убийцей? Или работать с демонами?

– Выпусти меня! – кулаки застучали об стену. – Сейчас же! Никола прикусила нижнюю губу... и попятилась.

Дата добавления: 2015-10-23