Переводчики: schastlivka Редактор: grammarnazi

Глава 16

– Посланники, Коко. Посланники, – прошептала Лайла, когда Никола подоткнула ее одеяло.

– Я знаю.

– Демоны, Коко. Демоны.

– Я знаю, дорогая. Но мы не должны бояться их. Колдо заверил меня, что они не могут причинять нам боль. – И теперь, став свидетелем произошедшего в парке, уверенность девушки в «Команде Хороших» стала нерушимой.

– Как я не понимала, что они были там все время? Почему я не могла видеть их?

– Твои глаза были закрыты. Теперь они открыты.

– Я...я... я не уверена, что смогу справиться с этим.

Никола вспомнила свое детство. Это Лайла утешала ее, накрыла одеялом, когда Никола увидела своего первого монстра. Какой мягкой, терпеливой и доброй была ее сестра.

– Ты всегда была сильной и сейчас найдешь способ. Мягкий, без юмора смех оставил печаль.

– Ты всегда так думала. Ты всегда думала, что я сильная. Но, Коко, это ты сильная. Всегда ты. – Лайла воткнула в уши наушники от айпода, подаренного ей Николой на их последний день рождения. Та копила и экономила в течение многих месяцев, чтобы иметь возможность приобрести это маленький гаджет.

Вздохнув, Никола поцеловала сестру в щеку и оставила ее отдохнуть. Не зная, что еще сделать, она решила изучить дом Колдо. Трепет постепенно охватил ее, и она почувствовала себя в сказке, а не в стране третьего мира, где они находились на самом деле. Дом был построен из сосны и пах роскошью и чистотой, но по-настоящему ее поразила мебель.

Тут и там стояли бархатные диваны и кресла, изысканные резные столы. Изящные фигурки и чаши, заполненные бриллиантами, сапфирами, рубинами и изумрудами размером с ее кулак. На стенах висели гобелены, а на полах лежали роскошные ковры. И это только гостиная!

Колдо действительно богат.

Кухня блистала мраморными столешницами в золотых прожилках, медными кастрюлями и сковородами, свисающими с серебреных стоек, большой холодильник был обшит деревом, сочетаясь с остальной мебелью. Все было на своих местах. Ни пылинки не лежало на поверхности стола, украшенного резьбой.

В доме было четыре спальни. Лайла поселилась в той, что ближе к кухне, а Никола выбрала комнату в дальнем конце коридора. В центре спальни стояла огромная кровать, драпированная веселым розовым кружевом. Розовый? Кружева? В доме воина?

Оформлением дома занималась женщина?

Никола прикусила щеку, борясь с приступом ревности. Одеяло было более светлого оттенка розового, но не менее шикарно, чем все остальное. Наверняка Колдо хотел, чтобы она поселилась здесь, поскольку на краю кровати лежали сложенные одеяла ее мамы, сшитые за несколько недель до аварии.

Украшенный камнями потолочный вентилятор медленно вертелся над головой. Фрески с изображением небес украшали все четыре стены. Яркое солнце в правом углу сияло из-за облаков всех форм и размеров.

Слева находилась большая лоджия с видом на цветущую рощу апельсиновых деревьев. За пышной зеленой листвой и налитыми фруктами можно было увидеть горы, и даже курящийся вулкан. Неподалеку находились три поразительных водоема с рыбами, которые подпрыгивали и выскакивали на поверхность.

Никола стояла, пораженная красотой, и наблюдала, как солнце садится за горизонт. Красно-розовый закат создавал идеальный контраст с пышной зеленью и голубизной склонов земли. Пели птицы.

Сколько ей будет разрешено оставаться здесь? Девушка думала... надеялась... ну, это уже не имеет значения. Колдо не хотел отпускать ее на свидание. Замечательный знак... но он так разозлился, когда она начала настаивать на своем. Как глупо. Учитывая факт, что Никола приняла предложение потому, что он исчез на три дня.

Сейчас мужчина вернулся... но она зашла в тупик. Что делать?

Услышав шелест одежды, она резко развернулась. Колдо стоял в нескольких футах от кровати с опущенной головой, а его руки были сжаты в кулаки. Пряди волос прилипли к его лицу и груди, – и темные и светлые. Грязь частично покрыла кожу. На руках виднелись следы укусов. Он глубоко и ровно дышал, но прилагал слишком много усилий для этого, как если бы удерживаемый им спокойный вид был напускным и готовым вот-вот взорваться.

– Что случилось? – Все мысли об ужасном свидании покинули ее, и Никола помчалась к нему. – На тебя опять напали?

Тишина. Колдо просто упал в мягкое кресло позади себя.

Беспокойство охватило Николину, когда она присела перед ним и положила ладони на его твердые бедра. Тепло, которое он излучал, окутало ее, и она вздрогнула, осознав, что оно не связано с температурой его тела.

– Поговори со мной, – позвала она. – Пожалуйста. Золотые глаза умоляли ее... о чем?

Она никогда не видела его таким. Таким расстроенным. Таким измученным. Таким сломанным.

– Колдо. – Что еще она могла сказать?

Он откинулся назад, ударившись головой об деревянный край.

– Я... сделал что-то. Что-то ужасное. Это заслуженно. Мне нужно радоваться результату, но... но...

Что он мог сделать, вызвав такую реакцию?

– Расскажи мне.

Он провел рукой по лицу.

– И смотреть, как ненависть заполняет и твои черты? – Он рассмеялся, без юмора, как и Лайла. – Нет.

Пряди волос отлепились от него и взвились в воздух, кружась и опадая на землю. Ему нравились шутки. Надо поддразнить его.

– Ты что, испортил кому-то прическу? – спросила она с легкой улыбкой.

Он закрыл глаза, сделал вдох, поднял руки и с силой опустил, пробивая дыру в стене.

Сильный грохот встряхнул ее.

Такая реакция... Он по-настоящему испортил кому-то прическу?

– Колдо...

– Прости, – прохрипел он, сосредоточив внимание на ней. – Мне не нужно было делать этого.

Хорошо, возможно не прическа, но его тоска и темнота как-то связаны с волосами.

– Помоги мне забыть, – умолял он. – Хотя бы ненадолго. Расскажи мне что-нибудь.

Она сделала бы все, чтобы он обрел покой. Но что Никола могла рассказать воину, живущему много веков, чтобы развлечь его? О, я знаю!

– Один раз девочка из моего класса назвала меня и Лайлу «Страхолюдными Франкенштейнами» из-за трубок, торчащих из-под одежды... и знаю, знаю, это довольно оригинальное имя, но я не обратила на это внимания. Зато Лайла заплакала. Обрати внимание, что я сказала «Лайла». Не я, уточняю для ясности. Я не проторчала двадцать минут в туалете, прислоняясь к грязному унитазу и рыдая так, что сопли запузырились из носа.

Его лицо чуть-чуть посветлело, и Колдо провел рукой по линии ее подбородка.

– Что случилось потом?

Она пожала плечами, отвечая вопросом на вопрос.

– Догадайся, какую очень вежливую, очень учтивую вещь я сделала, чтобы расквитаться с маленькой вредной девчонкой?

– Что?

– Догадайся.

– Будучи жестким панк-рокером, наверняка ты как-то непристойно ее обозвала.

– Не-а. Я ударила ее кулаком в лицо и сломала нос. «Никто не смеет обзывать мою сестру «Страхолюдным Франкенштейном» и надеяться, что ему это сойдет с рук. Пусть это будет тебе уроком. Можешь записать и подчеркнуть».

Колдо разразился очень грубым, очень хриплым смехом, что дало ей понять, что он не смеялся годами. Если вообще смеялся. И это она привела его к этому, убирая его, вытягивая из трясины темноты на свет. И Боже, он был красив.

Так прекрасен, что она захотела сесть ему на колени и поцеловать. Просто прижать свои губы к его, попробовать, повторно изучить и предложить поддержку иного рода. Но после их ссоры...

– Другую историю, – попросил он.

– Вместо этого я задам вопрос. – И, возможно, она будет выглядеть озабоченной, ну и пусть. – Посланники ходят на свидания? – Очевидно, они целовались, но...

Его лоб сморщился, будто перемена темы смутила его.

– Некоторые.

Не делай этого. Не дави.

– А ты?

– Нет.

О. Сильное разочарование, которого девушка все же не хотела признавать, переполнило

ее.

– Никогда?

– Никогда. – Он взглянул на нее, на самом деле не видя ее, его золотой взгляд выражал

глубокую тоску. Его руки опустились по бокам и схватились за обивку кресла, как если бы он заставлял себя успокоиться.

Чтобы не пробить новую дыру в стене... или от чего-то еще?

– Если скажу тебе, что я мучил другого Полсанника, – начал он, – ты подумаешь, что я монстр?

Будет ли она?

– Ты делал это? Тишина.

Да. Сделал. И он знал, что это было заслуженной мерой. Разве не это Колдо сказал минуту назад? Но он все же жалел об этом, независимо от того, осознал это или нет.

– Что я узнала за эти годы, так это то, что людей нельзя судить по одной единственной ошибке. Каждый мог натворить делов, – сказала она. – Ты должен простить себя и двигаться дальше.

Он провел языком по зубам.

– Почему ты думаешь, что это моя первая ошибка? Она вздохнула.

– Ты упустил суть, Колдо.

– Не имеет значения. Независимо от сути, я не могу простить себя.

– Ты можешь. Это не чувство, а выбор... и нужно жить соответственно тому, что выбрал. Знаю, это мне нужно искать радость, но ясно, что ты тоже в ней нуждаешься. Я думаю, твое нежелание отпустить свое горе, то же самое что и токсин, подпитывающий демонов.

Еще один момент тишины.

Ну, мудрость не сработала. Новая попытка пошутить.

– Я серьезна. Все врачи по телевизору говорят, что концентрация на прошлом вызывает застой. И понос.

Колдо опять расхохотался, но быстро оборвал смех.

– Ты когда-либо причиняла боль,.. – он закрыл рот.

– Причиняла боль кому? Он прочистил горло.

– Где твоя сестра?

Хорошая уловка. Но, учитывая его печаль, Никола позволила ему это.

– Спит в своей комнате. – Девушка встала и протянула руку. – Я знаю то, что заставит тебя почувствовать себя лучше. Мы пойдем на кухню, и я приготовлю самое заурядное блюдо, какое ты когда-либо имел удовольствие пробовать, поскольку мои фирменные блюда

– хлопья и обеды для микроволновки. Между тем, ты сможешь прочитать мне еще одну лекцию.

– Я не читаю лекции. Я учу. – Мужчина принял ее руку. Ощущение мозолистой ладони вызвало мурашки на коже. Колдо задержался на минуту, не позволяя ей помочь ему встать. Затем он покачал головой, будто только что принял решение, и потянул девушку вниз.

Взвизгнув, Никола упала на его колени и ее волосы хлестнули Колдо по лицу. Она положила руки на его большие, сильные плечи для равновесия... и задохнулась, когда мужчина прижался своими губами к ее.

О, сладкое наслаждение. Как и в прошлый раз, ее кости мгновенно расплавились. Не имело значения, каким грубым он был в начале, потом он стал очень нежным. Колдо отметил ее, заклеймил, доставил удовольствие. И его вкус, – о, его вкус! Это был чистый восторг, чистый и простой, как лето и зима, весна и осень, каждое время года, каждый день, уносящий ее прямо в вечность.

Она обняла его, прижимаясь крепче. Он застонал и затем... затем Колдо понял, как именно хотел ее целовать, и давление выровнялось. Мужчина наклонил голову, углубляя поцелуй. Он брал и отдавал. Требовал и возвращал. Владел.

Это стало больше, чем поцелуй, и на каком-то уровне это испугало Николу. Он давал ей что-то драгоценное. И она дарила что-то дорогое взамен.

Но она не знала, что именно... доверие? Кусочек ее сердца? Никола не была уверена, что хочет это знать.

Что случится, если она влюбится в него? Если отдаст ему все? Примет ли он ее нежные чувства? Или убежит от них?

Какими бы не были ответы, они пугали ее. Девушка знала только, что она никогда не испытывала ничего подобного... и, вероятно, не испытает вновь. Как она могла? Он был светом в темноте. Гаванью при шторме. Надеждой, что так нужна посреди войны. Не было человека, подобного ему. Он единственный. И Никола хотела, чтобы он получал такое же удовольствие с ней, какое она получала с ним. Она хотела быть тем, в чем он нуждался.

Радовать его, а не разочаровывать.

Его руки гладили ее спину... затем спустились ниже. Он ласкал и массировал и... и... это поглотило ее, заставив дрожать, задыхаясь от отчаянной нужды в большем... И он, его мозолистые пальцы дрожали. Понимание снизошло на Николу.

– Колдо. – Она запустила свои пальцы за воротник его мантии. Ткань разорвалась от легкого контакта, давая ей прикосновение кожа к коже, обжигая, согревая ее. И когда его мышцы дернулись от ее прикосновения, как если бы искали более тесного контакта, жар ухудшился... и в тысячу раз улучшился. Он был таким мягким, таким сильным, таким... Именно тем, кого она всегда жаждала, даже не зная об этом.

– Никола, – выдохнул он.

– Больше, – попросила она. Слова словно сами вырывались из нее. Никола продолжала разрывать его мантию, пока не обнажила всю грудь.

Святые небеса. Он. Был. Великолепен!

Бронзовая и упругая, фигура атлета с мускулами и бугрящимися венами будто выточена рукой мастера. Его грудь... Этот рифленый пресс со стальными кубиками... Идеальный пупок. Шрам здесь, шрам там, но все равно, нет ни единого недостатка. Он был обточен на поле битвы, каждая отметка – знак силы.

Она поцеловала его в шею, и его голова упала на спинку дивана, давая Николе больший

доступ к ней. Девушка поцеловала его плечо, ключицу, безрассудная в своем стремлении показать ему, насколько глубоко приняла его, независимо от того, что он сделал, независимо от того, что сделает в будущем. Его пальцы сжали ее бедра, и она приподнялась, чтобы еще раз соединить их губы. Он застонал в ее рот и начал доминировать над ней самым удивительным способом. И она... она...

Изо всех пыталась глотнуть воздуха. Никола осознала, что пытается вдохнуть, но терпит неудачу. Ее разум затуманивается.

– Никола? – позвал он. – Что случилось?

– Я... в порядке... буду... – Нет, нет, нет. Не это. Не сейчас. Она разрушит момент...

Возможно, даже его чувства к ней.

Он стянул мантию на груди, и ткань стала целой. Колдо взял ее лицо в свои большие руки.

– Вдохни медленно и легко, хорошо? Теперь выдохни так же медленно, так же легко. – Его большие пальцы гладили ее щеки, кожа была такая горячая, словно ее прижали к солнцу.

– Вот так. Вдох. Выдох. Да. Хорошая девочка.

Прошла минута. Затем две, три, прежде чем к ней вернулось спокойствие. Втайне Николе было жаль, что ей это удалось.

Она поняла, что разрушила момент. Хуже того, она показала глубину своей слабости и то, насколько бесполезна в плане отношений.

Сильный мужчина вроде Колдо презирает таких, как она.

– Я устала, – пробормотала Никола. – Мне нужно пойти поспать. Его взгляд был непоколебим.

– Ты расстроена. Почему?

– Просто забудь, хорошо?

– Не могу. Ты сердишься из-за того, что я сделал?

– Нет. – Она не могла позволить ему думать так.

– Тогда почему?

– Просто оставь это. Пожалуйста.

– Я не могу. Поговори со мной.

– Слушай, я... – хотела выйти из комнаты и из-под его проницательного взгляда. Хотела уйти, скрыться и забыть, что это когда-либо происходило.

Но она не могла забыть, не так ли? Это врезалось в ее мозг... и в каждую клеточку тела.

– Тук, тук, есть кто дома? – спросила Лайла, спотыкаясь об порог и входя в комнату. Девушку сопровождал запах алкоголя. Она захихикала, пошатываясь на ногах, когда узнала их. – Ой-ой. Я что-то прервала? Подожди. Как-то неправильно. Я чему-то помешала? – Кивок. Еще хихиканье. – Намного лучше.

Никола поднялась с Колдо и встала, едва удерживая себя. Глупые ноги.

– Я думала, ты спишь, – сказала она, радуясь отсрочке. И отшатнулась. Обезьяны... демоны взгромоздились на плечи Лайлы.

– Колдо, – прошептала Никола. – Посмотри. Лайла резко развернулась, чуть не упав при этом.

– Что?

Колдо поднялся на ноги так быстро, что бусинки в его бороде зазвенели. Обезьяны пискнули в знак протеста и бросились из комнаты.

– Я притворюсь, будто понимаю, что происходит, – сказала Лайла строгим тоном.

Впрочем, образ разрушало глупое выражение лица.

Почему она не видит демонов? Ее глаза открылись... она теперь должна видеть их.

Верно?

– Я сходила на кухню и нашла это. – Ухмыляясь, Лайла подняла бутылку водки. Колдо застыл.

– Где ты нашла это?

– У одного из твоих друзей. И хорошо, что он это принес, потому что я чуть не умерла от сердечного приступа, когда увидела его. Мне понадобилось что-то, чтобы успокоиться.

– Друга? Какого друга?

– Такого, что пырнет тебе ножом в грудь, только чтобы услышать твой крик.

Взгляд Николы остановился на опустевшем кресле Колдо. На подлокотниках отпечатались следы его ладоней, сверкающие тем же оттенком золота, что и его глаза. Этого рисунка там раньше не было. «Как... странно», подумала девушка.

Стоя рядом с ней, мужчина протянул руку и поднял ее подбородок, заставляя смотреть себе в лицо.

– Оставайся здесь. И помни, что я говорил тебе о татуировках. – С этим он вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Переводчики: Shottik Редактор: grammarnazi

Глава 17

Колдо никогда не забудет превосходное ощущение губ Николы на своих, или мягкость её тела прижатого к его. Или сладость её вкуса и тысячи других вещей, разжигающих огонь в его крови, заставляя испытывать боль на грани острого отчаяния.

Пока он сжимал её в своих руках, забыл ужас всего что сотворил ранее. Его внутренняя уязвимость ослабла, и он почувствовал себя целым. Счастливым. Впервые умиротворенно

Будущее выглядело ярче. Проблемы? Какие проблемы? Не было ни злости, ни страха, ни чувства безнадежности. Колдо чувствовал себя нормальным. Но он чем-то её расстроил, неважно что она сказала. Сначала она таяла. Затем, выйдя из обморока, напряглась, готовясь сбежать.

Сожалела ли она о произошедшем?

Возможно. Он был груб с ней, и она собиралась оставить его. Если ей это удастся, он будет преследовать её и… что? Требовать, чтобы она его хотела?

Он не будет столь жалким. Или будет?

Возможно её бегство к лучшему. Он не сможет всегда быть с ней, и также позволить себе надеяться на неё.

У него был он сам, и только он сам, и так и должно оставаться. Так безопасно. Это то что он знал.

Пройдя на кухню, Колдо вызвал огненный меч. Затрещало пламя, и перед ним разлился свет.

Он не знал, что обнаружит. Захариил, как и никто из Посланников не знали где находиться это место.

Как и его отец, но мужчина снаружи активно его разыскивал.

К своему удивлению, он обнаружил Акселя, сидящим за его кухонным столом и уплетающим еду, которую он купил для Николя и её сестры.

Пробудилась злость.

– Как ты меня нашел?

С крошками сыра на подбородке, воин произнес:

– Я могу найти кого угодно, где угодно и когда угодно. Мой маленький дар. – Он поднял пачку с чипсами. Единственный источник нездоровой пищи во всем доме. – У тебя есть такие же с табаско?

Злость мгновенно стихла. Раз Аксель мог найти любого, то сможет найти и отца Колдо, прежде чем Нокс найдет Колдо.

Битва закончится не начавшись.

– Тебе не стоило приходить, и приносить алкоголь. – Стоит только выпить и о корнях Нефас в Колдо станет известно. Его зубы удлинятся, ногти превратятся в когти. Его раздражительность овладеет им. Да. Всё что для этого нужно, это алкоголь. – Раз уж ты здесь, у меня есть работа для тебя. Какова бы ни была твоя цена, мне нужно чтобы ты нашёл. Нефаса.

Колдо ждал реакции. Многие бы содрогнулись при одном упоминании этого народа. Аксель проигнорировал его, забросив ещё одну чипсину в рот.

– Тебе стоит поговорить с блондинкой насчет того, чтобы делиться напитками с гостями, особенно если напитки принадлежат гостю! Было не вежливо колотить меня по голове бутылкой водки, когда я попытался забрать её обратно. И кстати, ты в курсе, что твои руки светятся?

– Что ты…? – взгляд Колдо остановился на его ладонях. Его светящихся ладонях.

Сущность начала просачиваться через поры.

Он так сильно желал Никола, что его тело инстинктивно стремилось заклеймить её как свою собственность, даже если она хотела кого-то другого.

Ему должно быть стыдно, учитывая, что он никогда не был с ней связан. Но ему не было.

– Как ты обошел моё облако? – Воин должен был натолкнуться на непроходимый барьер.

– Если я скажу тебе бла, бла, бла. – Колдо выгнул бровь. – Тебе придется убить меня?

– Не будь глупым. Я просто отрежу тебе язык, чтобы ты не болтал, и отрежу руки, чтобы ты не смог писать. – Аксель отряхнул руки и поднялся.

– Я бы с радостью тебе помог с твоим маленьким Нефасом. Но вообще-то, я здесь потому что Захариил созвал собрание на небесах. И чтобы ты там не хотел сделать с Нефасом? Эти засранцы крепкие орешки.

– Как и мы. – Было ли это той встречей, о которой упомянул Захариил, когда Колдо посетил его облако? Когда воин был весь в крови и побоях? – Где он нас ждет?

– Храм Божества на небесах.

Божество. Германус. Колдо с нетерпением ожидал встречи со своим наставником. Они не разговаривали с тех пор как Колдо отдали в распоряжение Захариилу.

И это было все из-за Колдо. Он так рассердился, узнав о своей участи, что держался на расстоянии охотнее, чем кричал. Тем не менее, Германус радушно принял бы его в любое время.

– Встретимся там, – многозначительно ответил Колдо.

– Как будто я на самом деле хочу остаться и тащить тебя снова. Я говорил, что ты тяжелее целого здания? – Аксель встал, сверкнул крыльями и взмыл в воздух, окутавшись

туманом благодаря высокому потолку и исчез.

Пройдя по коридору, Колдо вошел в комнату Николы. Лайла прыгала на кровати, напевая мелодию, еле переводя дыхание.

–...что-то, что-то, что-то, ты любишь меня. Да. Да. Что-то, что-то, вместе.

Никола отдыхала на диване, одеяло покрывало ее ноги. Одна из его книг о стратегиях небесных битв лежала на ее коленях.

– Пижамы в комоде, – произнёс Колдо, и она подняла взгляд. Встреча с ее неистовыми серыми глазами всегда была удовольствием и болью. Они всегда честны...

За исключением этого периода. Она отвела взгляд. Щеки запылали.

Колдо почувствовал неловкость и добавил слова, которые, как сказала Аннабель, необходимы.

– Эта одежда была куплена специально для тебя. Ни одна женщина не одевала её.

– Спасибо, – сухо ответила Никола. Всё оказалось гораздо легче.

Лейла продолжала петь.

– Меня вызывают, – объяснил он.

– Эй, крутой-э-ох, – сказала Лайла, падая спиной на матрас и подпрыгивая. – Знаешь что? Я собираюсь родить ребенка от этого дома. Мне он так сильно нравится!

Колдо понятия не имел, что на это ответить.

– Когда ты вернешься? – спросила Никола, теребя нитку на одеяле.

– Не знаю точно, но я попрошу кого-нибудь сопроводить тебя до работы, если не вернусь к утру.

– Не беспокойся. Мне не нужно на работу в Эстеле в выходные. Точно. Завтра же суббота.

– Но ведь у нас двойное свидание, – вставила Лейла. – Это будет весело!

Колдо сжал руки в кулаки, ожидая, что Никола что-нибудь ответит на это. Но она молчала, определенно желая пойти, даже после всего того, что было между ними.

Это к лучшему, напомнил себе Колдо.

– Я позабочусь, чтобы вы попали туда, как и обещал, – процедил он.

А сейчас ему нужно идти. Он знал, что должен уходить. Но все же колебался.

– Я купил тебе сотовый телефон, – сказал он Николе. Аннабель настояла. – Он в верхнем ящике тумбочки. Также купил еще один для себя. – В настоящее время тот лежал в кармане мантии.

– Какой у тебя номер? – спросила она.

– Он уже внесен в список. – И является единственным. Единственный номер, который он позволит ей внести. – Позвони мне, если я буду нужен. По любой причине. – И даже без нее.

Она кивнула, открыла рот, чтобы что-то сказать... и закрыла.

– Ни о чем не беспокойся. Всё будет хорошо.

– И сей радость, – вздохнула она. – Я знаю правило.

Колдо не стал напоминать, чтобы она не покидала пределы жилища. Облако бы гарантировало это.

Не говоря ни слова, Колдо телепортировался в сад около храма Германуса. Он так много раз был здесь на протяжении веков, что знал эту местность наизусть.

Две реки текли от алебастровых колонн, сквозь цветы, лились каскадом по склонам гор в облака, орошая звезды.

Однако, впервые, все пространство было заполнено Посланниками. Сотни мужчин и женщин окружили его, создавая совершенно неконтролируемый шум.

Колдо появлялся и исчезал то там, то здесь, разыскивая солдат состоящих в армии Захариила. Он нашел их в дальнем углу, перед алебастровой лестницей и колонной, покрытых плющом, которые вели к возвышающимся двойным дверям храма.

Шарлотта и Ронен подмигнули и помахали ему. Эландра отвернулась от него.

Малак был слишком занят, изучая Бьорна, чтобы заметить его.

Бьорн был слишком занят, разговаривая с Тэйном и Ксерксесом, чтобы заметить Малака.

Джамила заметила его и нахмурилась. Она перегородила ему путь и сказала:

– Дела в Эстела приходят в упадок. Сирена выясняет отношения с твоей девушкой. Фактически, ненавидит ее. Вещи, что она делает и говорит, когда Никола отворачивается... – Она вздрогнула.

Новости удивили его. Как можно придираться к такому спокойному человеку?

– Я разберусь с ней. – Кем бы или чем бы она не была. – Ты знаешь кем является Сирена?

– Да. Злом.

– Но ты не уверенна?

– Да, – проворчала она.

В понедельник, когда он перенесет Николу на работу, найдет способ расспросить эту Сирену. Она не является Нефас и не является демоном.

Но кем-то она была. И если она ненавидела Николу, значит могла работать на его отца. С этой точки зрения, Колдо будет подозревать любого.

Аксель незаметно подошел к нему и похлопал по плечу.

– Рад что ты смог оторваться от женской груди на достаточно долгое время, чтобы показаться.

– Еще раз ее так назовешь, и я вырву твое сердце через грудь и принесу ей в качестве трофея! – говоря это, он заметил Малькольма и Мангуса.

У обоих была азиатская внешность. У Малькольма черные волосы, окрашенные в зеленый цвет на кончиках, торчащие единственным шипом по центру головы.

У него были такие бледные глаза, что казались практически белыми, и татуировка в виде костей на шее.

Магнус был так серьезен и привлекателен как любой человеческий бизнесмен. Ну, если "любой" означает шесть футов в росте и триста фунтов мышц.

Аксель убрал угрозу прочь: – Могу я порекомендовать тебе также содрать с меня кожу? Ну что ты скажешь такому мужику?

Его взгляд упал на Тэйна. Воин кивнул, приветствуя.

Бьорн и Ксерксес нахмурились, когда посмотрели вверх лестницы на... Захариила, который шел к помосту вместе с другими шестью членами Элиты.

Четыре мужчины и три женщины, представляли одну из армий Германуса. Хотя у всех были крылья из чистого золота, на этом сходство заканчивалось.

Белокурый и черноглазый Лисандр шагнул вперед, поднял руки и толпа мгновенно

успокоилась. С серьёзным выражением лица, он говорил без тени эмоций.

– Мне больно быть вестником плохих новостей, но пришло время. Вы должны знать правду. Вам нужно узнать, что наш король... наш король мертв.

** *

Колдо пошатнулся. Он не был уверен сколько времени прошло с того момента, как Лисандр сделал объявление, знал только, что время текло.

Послышались крики неверия и отчаяния, всколыхнулись эмоции, затем последовал хаос.

Вспыхнул бой, Посланники против помешанных Посланников.

Полились слезы, оплакивая будущее их вида. В конце концов все успокоились достаточно, для продолжения встречи. Для завершения. Затем, одна за другой, армии улетели. Все кроме воинов Захариила.

Он приказал им остаться, и они так и сделали.

Колдо ходил назад и вперёд, его тело двигалось само. Его лидер... их король...

Германус... мертв. Мертв.

Ушел.

Он никогда не должен был позволять своему гневу отвергать привязанность к мужчине и заставлять держаться подальше от храма.

И не только гневу, но и сожалению. Он знал, Германус не одобрил бы его план в отношении матери, и хотел дать мужчине шанс выразить свое недовольство, чтобы предостеречь Колдо о его действиях.

Теперь, ему никогда больше не представится возможно посидеть с Посланником, мудрыми словами которого он воспитывался и пропитывался.

После всего, что перенес Колдо в детстве, Германус единственный подарил ему надежду на будущее.

И сейчас его тело стало пылью, а дух на небесах со Всевышним.

Как это могло... произойти? Ответ проскользнул на место, прежде чем успел полностью сформироваться вопрос.

"Сотрясение в офисе Николы", – подумал он. Тогда он решил, что толчки возникли из- за какого-то землетрясения. Но нет. Умер великий и могущественный, и весь мир почувствовал это.

Но Колдо не знал, даже не подозревал. Продолжил дела, как будто ничего не произошло.

Захариил махнул солдатам подойти ближе. Они прошли вперед, и Колдо боролся за спокойствие.

– Мы планировали рассказать армиям эти новости вместе, но после такой бурной реакции на первое известие... ну хорошо. – Захариил откашлялся. – Я хочу, чтобы вы знали, что Всевышний не хочет нас потерять даже на мгновение, и поэтому он назначил нового короля, отвечающего за эту сферу. Его имя Клириси, и в ближайшие месяцы он призовет каждого из вас, чтобы индивидуально встретиться и успокоить.

Клириси. Означает духовный. Колдо никогда не встречался с мужчиной, но слышал о нем... слышал о его справедливости, беспристрастности и действенности, приведшие к успеху.

Но он не был Германусом.

– Зет просто переходит сразу к делу? – пробормотал Аксель ему на ухо. – У этого мужика железные яйца.

– Мы воины, а не младенцы, – отрезал Колдо. – С нами не нужно нянчиться. – Но все чего он хотел, вернуться к Николе, посадить ее себе на колени и зарыться в ее волосы. Он рыдал бы как ребенок и признался, что скорбит по отцу, к которому повернулся спиной.

Она бы обняла его и сказала, что боль от потери пройдет. И он поверил бы ей.

– Кое-кто в режиме перезагрузки? – спросил Аксель. Рычание зародилось глубоко в груди Колдо.

– Разве ты не сожалеешь о гибели Германуса? Разве это не разрывает тебя изнутри?

– Я не знал его. Не совсем.

– Тогда ты должен сожалеть об этом.

Захариил продолжил говорить, но не о том, что Колдо хотел знать больше всего.

– Как его убили? – наконец вмешался он, не в состоянии больше терпеть. Захариил нахмурился.

– Это объяснили во время...

– Объясни снова! – требование вырвалось из глубин его истекающей кровью души.

В любое другое время Захариил точно бы его наказал. Вместо этого нефритово-зеленые глаза излучали симпатию.

– Люцифер решил сделать еще одну демонстрацию силы для человечества и послал шесть своих сильнейших воинов, чтобы убить короля. Они не убили его сразу, а скрылись с ним и попытались переманить на сторону зла, прежде, чем нанести сокрушающий удар. Эти демоны худшие из худших, и они не в счет с их планом разрушения.

Демоны.

Ярость жгла его грудь. Ярость и печаль. Чувство вины и раскаяние.

– Почему ты не вызвал нас раньше? – прорычал Тэйн, его собственная сдержанность лопнула. – Мы могли бы преследовать напавших. Убить их прежде чем они нанесут последний удар.

– И нам бы это понравилось, – проворчал Бьорн. Выражение лица Захариила было мрачным.

– Ты знаешь также хорошо как и я, что демоны могли достать до Германуса только в том случае, если он сам позволил. По любой причине он позволил. Нет ничего, что мы могли сделать и все еще не сделали. Но мы используем свои навыки сейчас, когда демоны на земле или в бегах. У нас есть основания полагать, что они хотят создать армию одержимых людей, лишая нас возможности бороться эффективно.

Потому что людям нельзя причинять вред. Потому что людьми нельзя овладеть против их воли. Только в том случае если они под наркотой, или приветствуют демонов с распростертыми объятиями.

– Их нужно найти, – закончил Захариил, – и остановить до того, как зло распространится словно болезнь. И на вас, мои солдаты, возложена эта задача.

Переводчики: Shottik, schastlivka, chere _ mou, silvermoon, marisha 310191 Редактор: natali1875

Глава 18

Захариил отпустил всех кроме Колдо и Акселя.

Тэйн, Бьорн и Ксерксес взлетели и умчались на запад. Женщины появились из-за облаков и стрелой помчались к земле.

У всех было одинаковое выражение лица: смесь шока и ужаса, ярости и решимости.

Колдо хотел выкрикивать проклятия. Только по одной причине его оставили здесь... задание, которое помешает ему охотиться на демонов, ответственных за смерть Германуса.

– Банда Нефаса и змеивидных демонов навели беспорядок в парке в Уичито, Канзас. – Захариил отбарабанил координаты. – Клириси просил послать вас двоих, чтобы навести порядок и найти виновных, поскольку каждый из вас лично заинтересован в этом.

– Потому что мы сражались против змеивидных подонков несколько дней назад, – сказал Аксель, утверждая, а не спрашивая.

Пронзительный взгляд зеленых глаз Захариила задержался на Колдо.

– Да, это одна из причин.

Он не знал. Не мог знать. Даже Германусу не было известно о происхождении Колдо. Захариил скорее всего имел ввиду факт вовлеченности Николы в это дело.

– Я позабочусь об этом. Один. – Люди его отца устроили бардак, поэтому эта схватка Колдо... и наконец-то он уничтожит весь клан. – И тогда я смогу охотиться на демонов, ответственных за этот балаган.

Захариил изогнул бровь, скорее забавляясь, чем раздражаясь.

– Вообще-то, вы сделаете это вместе. Я решил сделать ваше партнерство постоянным. И нет, ты не будешь охотиться за демонами, которые в ответе за смерть короля. Ты слишком занят, охраной человека.

– Одно другому не мешает.

– Мешает. Ты выбрал ее, и я позволил тебе привести ее в наш мир, поскольку хотел видеть тебя счастливым. Знаю, как сильно любовь может изменить твою...

– Я не люблю ее, – поспешно прервал Колдо. Он не мог. Захариил похлопал его по плечу.

– Ты согласился заботиться о ней, и не сделал бы этого, если бы она тебе не нравилась.

Подведем итог: ему пришлось выбирать между оказанием помощи Николе и местью за дорогого друга.

– Если ваши люди не найдут демонов к тому времени как Никола поправиться и сможет сама защитить себя, я выйду на охоту.

– Выйдешь? Нет. Однако, на один день я могу позволить тебе присоединиться к охоте. Ты должен запомнить одну вещь, Колдо, – сказал Захариил сурово. – Нельзя справиться со всем самостоятельно. Иногда нужно принять помощь. Этот урок я хорошо выучил. – С этими словами Посланник распахнул свои золотые крылья и устремился в ночь.

– Как думаешь, мы должны обменяться кольцами, чтобы закрепить эту сделку, партнер?

– спросил Аксель, поглаживая подбородок.

– Возможно однажды я оторву тебе голову, – бросил Колдо и перенесся к парку в Уичито.

Изменение в часовых поясах привело его к залитому солнцем раю. Люди прогуливались по траве и вымощенной дорожке. Мамы катили коляски, мужчины выгуливали собак. Деревья тянулись вверх, отбрасывая тени. Он знал, здесь Никола и Лайла увидели его отца, но где беспорядок, упомянутый Захариилом? Колдо вытащил телефон из кармана и набрал номер Николы. После трех гудков она ответила.

– Алло?

Звук ее голоса сгладил грубые края его чувств... и это раздражало его.

– Где ты видела лысого мужчину?

– Ох. – Она описала место.

– Спасибо. – Последовала пауза. – Я буду поздно.

– Не беспокойся. Он откашлялся.

– Ты носишь пижамы, которые я купил тебе?

– Да. Но, Колдо... все хорошо? Кажется, ты чем-то расстроен.

"Ты беспокоишься?" – хотел спросить он.

Аксель приземлился рядом с ним, крылья исчезли за его спиной.

– Я должен идти, – ответил Колдо, переминаясь с ноги на ногу. – Мы скоро поговорим.

– Он захлопнул телефон и сунул его обратно в карман.

– Ну, что... никаких колец? – поинтересовался Аксель так, будто их разговор и не прерывался.

Колдо подхватил там же, где закончил.

– Однажды, возможно сегодня. – Он зашагал пока не достиг места, описанного Николой. Вот! Следы. Он прошел вперед и присел перед парой следов. Подошвы сапог пропитались змеиным ядом, оставляя траву опаленной. Этот образец он хорошо знал. Его отец или кто-то из приспешников стоял на этом самом месте и...

Он принюхался. И также заразил кору дерева. Нахмурившись, Колдо изучил ствол. В нескольких местах были царапины, оставленные острыми когтями.

Черный дым с запахом серы, который выделяли Нефас, покрыл деревья. И сотни крошечных насекомых, уползали от повреждений.

На дереве уже появились признаки приближающейся смерти. Листья увяли. Трава вокруг пожелтела. Несколько мертвых птиц лежали в его тени.

Рядом собака пыталась пометить дерево, но теперь крутилась возле хозяина и скулила, вероятно, обожгла лапы.

– Где беспорядок? – Спросил Аксель, останавливаясь позади него.

– Тебя никогда не подвергали воздействию дыма Нефаса?

– Ну да. Кого не подвергали?

Почти каждого, кто все еще дышал. Но все в порядке. Аксель знал, чего ожидать, если позволит себе слишком много забыв о манерах.

– Проверь остальные деревья. Все заражённые, должны быть уничтожены, а территория очищена.

– Значит, командовать в нашем небольшом альянсе собираешься ты? – небрежно поинтересовался Аксель.

Колдо проигнорировал вопрос.

– У тебя есть облако?

– Это ли не самый неуместный вопрос за день? Конечно, у меня есть облако.

– Позови его.

Аксель кивнул, и спустя секунду, белый туман окутал их.

– Позволь людям видеть парк, – приказал Аксель облаку, – но не позволяй к нам приближаться.

Когда туман рассеялся, став полупрозрачным для глаз и немного твердым на ощупь, образуя сферу вокруг них, Колдо приступил к непосредственной работе. Яд и дым не убивали его, но могли ослабить. Тем не менее он обнял ствол дерева и воспользовался всеми силами, чтобы вырвать его из земли. Он бросил его в воздушный карман, чтобы позднее сжечь. Также Колдо собрал каждую крупицу земли, зараженную резким, предательским

запахом дыма. Он подобрал все упавшие листья, даже мертвых птиц.

– Там еще пять, – сказал Аксель, возвращаясь к нему.

Они потратили следующие несколько часов на зачистку, Колдо оставлял частичку облака вокруг каждого места, препятствуя тому, чтобы люди увидели проделанную работу. Сегодня ночью, когда люди укроются одеялами в своих постелях, Аксель сможет снять барьер. Люди придут завтра утром и предположат, что им померещилось

– Что ты знаешь о Нефас? – спросил он Акселя, когда они подобрали последний зараженный лист.

– Им нравится нападать на людей, Посланников или кого-нибудь еще, не имеет значения, и они считают правила, сострадание и щедрость фигнёй. О да, Нефасы такие же говнюки, как и демоны.

Колдо кивнул.

– Они расчётливы. Сначала делают небольшие пакости, чтобы видеть реакцию соперника, также вызывают столько страха, сколько возможно, поскольку страх смущает, ослабляет и заставляет делать такие вещи, которые при обычных обстоятельствах не сделал бы.

" Мать лишила тебя крыльев, я заберу сердце и скормлю собакам, – говорил его отец. Отблески серебряного клинка, который он держал, колебались при свете. – Ты хочешь отдать мне свое сердце, мальчишка?"

Почему бы и нет? Ты уже разбил его.

"Я хочу, чтобы ты умер". – Колдо сидел в дальнем углу своей клетки, грязный и покрытый запекшейся кровью от многочисленных неудачных попыток сбежать.

Раздался издевательский хохот.

"Очень жаль. Я останусь здесь. И я давал тебе пять дней, чтобы выполнить мой приказ. Сейчас же даю тебе пять секунд на выполнение. Убей человека или кого-нибудь еще. В одиночку".

" Однажды, я заставлю тебя страдать за это ". " Три ".

"С овсем скоро ".

"Пять". – Петли заскрипели, поскольку дверь его клетки, из которой он мог переместиться, распахнулась.

Колдо вскочил на трясущихся ногах, шагнул к дрожащему человеку, которого впихнули внутрь и ударил.

В настоящее время он протер кулаками глаза, чтобы отогнать тошнотворные, пропитанные кровью изображения, преследующие его. Если бы он мог вернуться назад... Он так хотел вернуться.

"Ты должен простить себя", – сказала Никола.

Он сомневался, что она произнесла бы эти слова, зная хотя бы половину, совершенного им. Лучше бы он умер чем уступил требованиям отца. Он должен был...

Сконцентрируйся. Рассеянность убивает. Правильно. Итак. Старая война возобновилась. Первый удар, Нокс показался Николе.

Второй удар, прореживание этого парка. Третий вскоре случиться... но это на руку Колдо. Он готов поспорить, что его отец оставил человека, наблюдать за каждым его действием. Колдо оглянулся и, конечно же, заметил высокого, лысого мужчину с темными хищными глазами стоящего возле лавки с солеными крендельками. Мужчина покупал еду и

пристально следил за окружающими. Пошатываясь от контакта с ядовитым дымом, Колдо вышел из-под защиты облака и позволил Нефасу себя обнаружить. Мужчина широко оскалился, сверкая ярко-белыми клыками, когда подошел. Дым не сочился из его пор. Нефасы могли контролировать свои физические функции, по большому счету они просто не заморачиваются.

– Мы справимся с этим? – спросил Аксель, взволнованно. – Тогда, хорошо. Хорошо, что я одел штанишки большого мальчика сегодня.

Ожидание гудело в Колдо. Он встретил своего врага на полпути, всё ещё изучая. Они не встречались раньше. Либо мужчина моложе Колдо на несколько столетий, либо отец выкрал его из другого клана Нефас. Он жевал с удовольствием, как если бы ни о чем не беспокоился, предполагая, что Колдо ничего не сделает ему при человеческих свидетелях.

– Прошло много времени, прежде чем ты собрался с духом и показался, – заявил Нефас очень глубоким голосом. – У меня есть сообщения для тебя, Колдо Ужасный.

У Колдо не было желания слушать остальное. Все Нефас могли перемещаться, и поэтому нужно действовать быстро. Одним движением он выхватил свои обоюдоострые короткие мечи из воздушного кармана, используемые для хранения оружия, и ударил, скрестив руки, чтобы сформировать гигантские ножницы.

– Облако, – сказал Аксель, когда голова человека отделилась от тела.

Облако мгновенно было здесь, закрывая происходящие, когда обе части тела с глухим стуком упали на землю и образовали лужи черной крови.

– Ну вот, крендель испортил, – непринужденно добавил воин. – Тебе, что не любопытно, что за послание?

– Нет. Я знал, что он собирался сказать. – Привет от отца Колдо, а также угрозы Николе, всё, лишь бы вызвать страх Колдо.

– Не хочешь поделиться с остальным классом?

– Нет.

– Вопрос снят, поскольку мне в действительности не было интересно. Но должен сказать, что так горд сейчас. – Аксель приложил руку к сердцу. – Ты воспользовался моим козырным движением, доказав, что я более чем обалденный. Я обалденющий. Есть такое слово? Возможно оно девчачье, но кого волнует! Серьезно. Видишь слезу в моем глазу? Поскольку уверен, что чувствую одну.

Колдо не понимал его шуток и все же осознал, что Аксель нравится ему несмотря ни на что. Он был сильным, мужественным и не отказывался от боя. Он никогда не позволял настроению Колдо испортить собственное расположение духа, и был рад выполнять просьбы Колдо. Или требования. Какая история у этого мужчины?

– Ты очень странный, – заключил Колдо.

– Неа. Я таинственный. Это большая разница.

– Ты определенно странный.

Колдо поместил тело и голову Нефаса в воздушный карман вместе с деревьями и грязью, и продолжил поиски оставшихся следов. Но ничего не обнаружил, но потом, он и не ожидал. Только надеялся, что отец оставит след, думая привести его к ловушке. Ловушка, о которой вы знаете, перестает ею быть... становиться оружием.

– Итак, ты не хочешь убраться отсюда? – Спросил Аксель.

– Мне нужно сжечь воздушный карман и проверить девушек. Давай встретимся завтра ночью и отправимся охотиться за Нефас.

– Приукрась меня там.

***

С наступлением утра, солнечный свет просачивался сквозь занавески, закрывающие окно в спальне Николы. Она сильно потянулась и села. Уложив Лайлу в постель, она устроилась на диване и читала. Спустя время, Никола прикрыла глаза, желая восстановить энергию, а затем... ничего до настоящего момента. Она не ложилась в кровать, но сейчас была здесь. Она не укрывалась, но была завернута в одеяло. Лайле это не под силу, а значит вернулся Колдо. Он просто не стал будить ее. Ох! Он был так ласков благодаря своей доброте. Теперь она не сможет всегда избегать его и делать вид, будто поцелуя не было. Сейчас ей придется встретиться с ним и поблагодарить за любезность. Она ворчала пока выползала из постели, ворчала пока чистила зубы и принимала душ, осторожно обходясь с новыми татуировками, и ворчала даже когда надевала очаровательный розовый топ и блестящие джинсовые шорты. В тот момент, когда Никола взглянула на себя в зеркало, ворчание затихло. Она носила поношенную одежду большую часть своей жизни. Ее родители тарились в Секонд Хэндах, а затем, когда она стала сама распоряжаться своими финансами, делала тоже самое. Сейчас... увидев себя. Это было... Это было... удивительно. Стон вырвался из нее. И снова она обязана Колдо за что-то прекрасное в своей жизни. И действительно, во время того недолгого поцелуя, она заставила его почувствовать это же чувство благоговения. Заставила его почувствовать себя особенным. Она знала это и никогда не забудет, как он дрожал. Возможно... возможно она не такой уж и плохой вариант для него, после всего. Да, она потеряла сознание во время их второго интимного момента.

И да, она опять могла упасть в обморок в следующий раз. Но что последует, если отрезать его от своей жизни, вместо того чтобы посмотреть в лицо слабости и смущению? Как можно поступать так глупо?

"Она может быть хрупкой... но сильнее этого", – думая так, Никола стягивала волосы в конский хвост, пока пряди были еще влажными. У нее были волосы как у мамы, и она едва не отрезала их тысячу раз. Но каждый раз, когда хватала ножницы, вспоминала, как мама мыла и заплетала их, и как после этого отец называл ее Маленькой Керри, и как брат дергал за косички.

Ее брат. Ее прекрасный Робби.

"Мне жаль, мисс Лейн, но ваш брат разбился..."

Нет, не думай об этом. Воспоминания о нем открыли раны, которые никогда не заживут. Поэтому она как всегда отгородилась от своих мыслей, прежде чем они успели сформироваться. Подняв подбородок, она вышла из своей комнаты и сразу направилась проведать сестру. Но спальня Лайлы была пуста, кровать не застелена, а одежда валялась на полу. Никола прошла гостиную... все еще не видя сестру... и вошла на кухню. И вздохнула с облегчением, когда увидела Лайлу обхватившую голову руками за столом.

От чашки чая, стоящей перед ней, шел пар.

– Не говори, – прохрипела сестра. – Просто... молчи.

– Похмелье? Лайла зарычала.

– Коко! Пожалуйста.

– Прости, – прошептала она. Никола сделала себе чашку чая и отпила горячую, слегка сладкую жидкость.

– Тебе нужны фрукты, – раздался мужской голос, и Лайла снова зарычала.

Сердце Николы забилось быстрее, когда она повернулась, чтобы встретиться с Колдо.

Он надел те же ниспадающие белые рубашку и брюки, что и тогда в больнице.

Из-за напряжения морщинки расходились от его глаз. Та же настороженность, что она услышала в его голосе прошлой ночью.

Он сделал паузу, посмотрев на нее сверху вниз, и у него отвисла челюсть. Он начал более неторопливо ее изучать, и его зрачки расширились.

– Ты... ты...

– Да? – спросила она с надеждой. Красивая? Потрясающая? Стоит попробовать поцеловать тебя снова?

– Надела одежду, что я выбрал для тебя? – прокаркал Колдо.

– Да. – Она ждала. Он больше ничего не сказал.

Серьезно? Это все, что она получила? Очевидное замечание?

– Я поем, если ты тоже, – проворчала она.

Он задумался на мгновение, сухо кивнул и сел за стол. Никола легко опустилась на стул рядом с ним. Тарелку наполнили огромное количество апельсинов, клубники, бананов и дыни.

Она выбрала клубнику и надкусила в середине, сок стекал по ее горлу и заставил ее издать стон.

– О, великолепно. – Этого почти достаточно, чтобы забыть об отсутствии у Колдо реакции на ее преображение. Почти.

Он протянул руку и стер капельку, которая стекала по её подбородку. Никола удивилась, когда он поднес палец ко рту и попробовал.

– Да, – согласился он, в голосе появились хрипотца.

Ее кожу покалывало в том месте, где он коснулся, восхитительное жжение. Блеск удовлетворенности появился в её взгляде, когда она посмотрела на тот самый палец.

Хорошо, Никола наконец-то забыла.

– Ты сегодня в настроении, – подметил он. Ей нравилось, что он так чувствовал ее.

– Да.

– Почему?

Ее беспокойство от вчерашнего поцелуя – личное, только между ними, это не обсуждается даже при ее любимой близняшке.

– Итак, – сменила тему Никола. – Кто обустраивал твой дом? Последовала пауза, прежде чем он пожал плечами и ответил: – Я.

Удивив ее. Потому что он не настаивал на ответе? Не так сильно беспокоился об этом, чтобы докучать ей?

Вот дурак.

– Просто для ясности, ты обставлял каждую комнату?

– Да, каждую.

– Но... в моей так много розового.

– А мне не может нравится розовый? Ее глаза расширились.

– Это твоя комната?

– Нет. Но, когда я был юным и глупым, надеялся, что моя мама... – Он поджал губы. – Неважно.

Надеялся, что его... мама останется с ним? Что заставило его считать такие надежды глупыми?

– Простите ребята, но я отчаянно нуждаюсь в тысячи таблеток. – Лайла встала, отодвигая стул. – И может быть массаже всего тела, короткий сон, многочасовой душ и просмотр сериала "Как я встретил вашу маму".

– Таблеток? – спросил Колдо.

– Ибупрофен, – пояснила Никола.

– Как только они подействуют, займусь подготовкой к свиданию. Кстати, мне очень жаль, что я разгромила твою комнату прошлой ночью. Этого не повторится. Скорее всего. – Лайла проковыляла из кухни.

Колдо взглянул на Николу.

– Почему поменялось? – спросил он, воспользовавшись моментом, когда они остались наедине.

Он понял, почему она проигнорировала вопрос. Он беспокоился. Как мило...

– Я смутилась из-за того что потеряла сознание.

Колдо резко выдохнул, и она решила, что уловила нотки облегчения.

– Мне бы не хотелось, чтобы со мной ты чувствовала себя неловко, Никола.

– Хорошо, поскольку я преодолела это, – ответила она. Почти.

– Итак, ты не жалеешь о наших действиях? Не думаешь, что я был слишком груб?

– Вовсе нет. Ты удивительный.

– Тогда почему ты так оделась для вашего свидания? – мягко спросил он. – Как будто желаешь другого мужчину.

Она сглотнула, затем честно ответила:

– Я... Нет. Я сделала это для тебя.

Последовала пауза. Затем раздался напряженный голос.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты... нужна мне здесь. Останься со мной.

Желудок Николы несколько раз перевернулся. То, как он сказал нужный слова...он беспокоится. И в этот раз попросил, а не потребовал.

Ее облегчение было осязаемым, а восторг удалось с трудом сдержать. Но…

– Я хотела бы отменить. Правда. – Именно сейчас, больше всего на свете. – Но ты слышал Лайлу. Она взволнована и не пойдет без меня. И она так волновалась, что я беспокоилась о яде в ее теле. Мне нужно поддерживать в ней спокойствие, мир и радость.

– Ты должна контролировать свои эмоции, а не ее.

– Знаю, но должна попытаться хоть как-то. – Пожалуйста пойми.

Его руки лежали на краю стола, а костяшки пальцев начали белеть. Наконец-то часть стола сломалась, деревянные щепки дождем осыпались на пол. Колдо вскочил на ноги и бросился из комнаты.

Оставив ее одну.

В таком душераздирающем одиночестве.

Дата добавления: 2015-10-23