Chapter Seventeen: Kiss Me//Spark. Part 2

Саундтрек:

1. Ed Sheeran - Spark

Эта идея пришла в голову Гарри случайно: они просто решили обсудить тему для вечеринки.

— Это Рождество будет другим, — произнес он. — Оно будет не в Lego. А все праздники, проведенные здесь, были самыми лучшими. К сожалению, вам так и не доведется узнать всю прелесть рождественских каникул Дома, — обращаясь к Луи, Лиаму и Найлу, добавил Гарри. — Поэтому мы должны придумать что-нибудь классное.

— Но на дворе и ю л ь, — по слогам произнес Зейн, с нескрываемым удивлением глядя на Гарри. Не спуская с него глаз, он выдохнул едкий дым, ожидая ответа.

Но Гарри лишь закатил глаза.

— Ты что, никогда не слышал о Рождестве в июле? — как можно более раздраженно хмыкнул он.

А Луи не мог побороть ту нежность, что топила его глаза, потому что Гарри был слишком милым, когда злился. Он слишком долго боролся с желанием поцеловать его и, в итоге безоговорочно сдавшись, повалил его на подушки и, под аккомпанемент застонавших Найла и Зейна и захихикавших Лиама и Даниэль, запечатлел на его алых губах яростный поцелуй.

— Какой же ты сладкий, — прошептал Луи, не отрываясь от глубины зеленых глаз. И если сперва Гарри смущенно улыбнулся, то уже в следующую секунду его губы растянулись в самодовольной усмешке, совсем как тогда — в прошлом.

— Вы просто омерзительные, — воскликнул Зейн, но ни кинутая в них салфетка, ни просьба снять отдельный номер не смогла отвлечь их друг от друга.

В итоге Рождество-в-июле-в-Lego-House все равно было тщательно спланировано. Шумная вечеринка ждала своего часа.

И сейчас Луи как раз заканчивал развешивать гирлянды по всему коридору.

— Какой же хренью я занимаюсь… — простонал он и, пытаясь распутать морские узлы вокруг своего тела, неожиданно обернулся на заливистый смех Гарри, стоявшего на лестнице.

— Хватит ржать! Лучше иди и помоги мне.

— Ты выглядишь нелепо, — и, хихикнув, Гарри в два шага оказался возле него, осторожно вынимая его из праздничных пут.

— Придурок, — закатив глаза, Луи благодарно клюнул его в нос.

— Ты на вкус как леденец, — глаза Гарри озорно сверкали.

— Может, я ограбил твои запасы? — ухмыльнулся Луи в ответ.

— Ах ты хитрец! — и Гарри в шутку пихнул его в грудь.

— Прекратите отвлекаться, — мимо прошла Даниэль с коробкой в руках. — Меньше поцелуев — больше дела!

— Ты даже хуже Джеммы, — буркнул Гарри, отбирая у Луи часть гирлянд. — Кстати, нет новостей от Эль?

Но Дани лишь покачала головой.

— Я пыталась до нее дозвониться, но меня все время переключают на голосовую почту.

Гарри нахмурился.

— Вот и у меня также. Блин, если эти двое не вернутся к вечеринке, то я, то я… черт, да я запрещу Элеонор приближаться к Старбаксу!

— А что сделаешь с Джеммой? — улыбнулась Дани.

— Оставлю все зеленые M&M. Она ненавидит их.

— Но они же все одинаковые на вкус, — встрял Луи.

— Вот ты ей это и объясни. Она абсолютно уверена, что все зеленые отравлены.

*

Луи обнял Гарри за талию и, несмотря на протесты, оттащил от аквариума. Он уткнулся ему в шею и с улыбкой вдохнул теплый запах — запах дома.

— Вечеринка скоро начнется, — прошептал он, легкими поцелуями покрывая его в впалые ключицы.

Гарри вздохнул, роняя голову ему на плечо.

— Я так не хочу, чтобы все заканчивалось…

Луи пощекотал кончиком носа его шею.

— Я понимаю, маленький. И предлагаю тебе попрощаться с этими местом на высокой ноте! Пусть это будет наша самая крутая тусовка! — и Луи характерно поиграл бровями, вызывая у Гарри веселый смешок.

— Наша самая крутая тусовка… — повторил он медленно. — Ура-а-а! — но звучало это слишком неубедительно.

— Твой энтузиазм поразителен, Гарольд, — убирая с его талии руки, произнес Луи.

— Засунь свой сарказм, знаешь куда, Льюис? — не остался в долгу Гарри, толкая его в коридор.

Из кухни показались Найл и Зейн с пачками чипсов и банками содовой на перевес.

— Возьмите себе что-нибудь.

— Обязательно.

— Заткнись и молча возьми.

Луи взял банку содовой, а Гарри миску начос. В гостиной Лиам и Дани пытались настроить плеер, а Сэнди и Джош тащили алкоголь.

— Не для тебя, — ткнув пальцев в Луи, воскликнул Джош. — И не для тебя тоже, — следом поймал он глазами Гарри.

И парни одновременно закатили глаза.

— Зато прикинь, как круто их бухих потом будить будет, — заверил его Луи.

Через полчаса к ним спустились Шэр и Рэбекка, и праздник начался.

Праздник-прощание. Праздник — дань этому дому. Праздник — дорога в будущее. Все они подняли бокалы во время этого тоста (У Гарри и Луи был налит имбирный эль), а затем Дани включила музыку, и Луи, Гарри, Зейн и Найл в розовом боа (— ЭТО ДЖОША!) исполнили Santa Baby.

А где-то примерно через час, когда Джош уже в пятый раз сделал вполне трезвого Зейна в какой-то танцевальной игре, входная дверь отворилась, и на пороге появились Джемма и Элеонор с гигантскими улыбками и переплетенными руками.

— Всем привет! — весело воскликнула Джемма. — Просим прощения за опоздание… пробки.

Музыка продолжала орать, разрывая перепонки, но все будто замерли в этой комнате, не спуская глаз с их рук.

— С этим домом точно что-то не так, — пробормотал Луи. — Здесь все влюбляются.

— Ооо, как это мило, — хлопнув в ладоши, улыбнулась Ребекка.

— Ну... мы... да, — покраснела Джемма в ответ.

— Мы вместе, — закончила за нее Элеонор. И она еще никогда прежде не выглядела такой счастливой. Впервые за все время, что они прожили с ней, она не пугала их своим видом.

— Ну, тогда поздравляю! — заорал Найл, поднимая бокал. — У меня есть тост!

— У тебя есть еще один предлог выпить, — усмехнувшись, перебил его Луи, поднимая свой бокал. — За Джемму и Элеонор!

— Пусть их любовь будет лесбиофигительной! — закончил Найл.

— Ты просто в дерьмо, чувак, — покачал головой Луи, но затем, окинув взглядом комнату и поняв, что они с Гарри единственные здесь адекватные и остались, просто молча осушил свою газировку.

После того, как все немного угомонились, Луи оказался невольным противником в танцевальном баттле с Джошем, и, услышав «давай, сделай их всех», он клюнул Гарри в щеку, взамен получив ободрительный хлопок по собственной.

Отпустив Луи, Гарри сел чуть поодаль, взглянув на танцующих в центре.
Вокруг него слышались веселые разговоры, играла хорошая музыка, а ёлка в углу мерцала потрясающими переливами теплого, отражаясь о стену настоящим счастье. Вот она. Сама суть их Дома. Он чувствовал ее внутри себя.

Чувствовал, как золото заполняет его душу, а солнечные лучи гладят по самому сердцу, собирая все осколки воедино. Он был окружен ЕГО людьми. Он был Дома.

— Гарри! — из минутного забытия его вырвал звонкий голос Луи. С раскрасневшимся щеками и светящимися глазами, он подзывал его к себе.

И, улыбнувшись так широко, что челюсть заболела, Гарри было подорвался с места, но в последнюю секунду задержался.

— Ты же знаешь, я не очень танцую… — перекрикивая музыку, с улыбкой запротестовал он, специально дразня Луи своими ямочками. Ему ужасно хотелось, чтобы он умолял его подойти, что сам пришел за ним, чтобы вцепился ему в локоть и потащил за собой.

— Подними свою задницу сейчас же! — пригрозил ему Луи. — Быстро иди сюда!

На что Гарри лишь ухмыльнулся и покачал головой так, что кудри попали ему в глаза.

А в следующую секунду он поплатился за все свои слова: Лиам, Зейн и Найл во главе с Луи в два счета оказались возле него, неподъемным грузом падая на его исхудавшее тело, путаясь в руках-ногах и дергая за волосы. Громкий смех Луи, оглушительный визг Найла и Зейна и приятное хихиканье Лиама… Гарри застонал в голос и, чувствуя, что живот сейчас взорвется от хохота, завопил что есть мочи.

— А НУ ПОШЛИ НАХРЕН!

— Неа! Пока не пойдешь танцевать, — дернул его за рубашку Луи.

— Танцевать, засранец, танцева-а-а-ть! — скандировал Найл.

— Ну, ладно, — толкнув Найл, Гарри поднялся на ноги. — Но только потому, что сейчас играет хорошая песня.

И парни, вцепившись в него со всех сторон, потащили его в центр комнаты.

Луи притянул его за грудки к себе и игриво улыбнулся, как вдруг услышал звонкий шлепок по заднице.

— ЛИАМ! — опешил Гарри.

Но Лиам лишь пожал плечами, делая хороший глоток пива. Пьяный Лиам — странный Лиам.

А Найл и Зейн, наконец, перестали цепляться за него и, судя по их плотоядным взглядам, решили сожрать друг друга заживо прямо в углу этой комнаты.

Теперь центр был отдан только Луи. И, может быть, здесь был кто-то еще, но все, что мог видеть Гарри — сводящие с ума голубые глаза, соблазнительную улыбку, выбившиеся из челки пряди и чуть приоткрытые влажные губы, словно созданные лишь для поцелуев. И как-то так случилось, что Гарри оказался в его руках, а губам не хватало последних сантиметров, голубой мешался с зеленым и дыхание в унисон. Гарри упал ему на плечо; биты били по вискам, струились по венам, будоражили кровь, и бедра сами собой вжимались в пах, глаза закрывались, а движения смешивались — они становились единым целым. Гарри вдруг вспомнил случайно, когда они в последний раз танцевали; в ночь перед пожаром, в ночь, когда Гарри ушел к Ральфу, несмотря на все молитвы Луи остаться, в ночь, когда Луи напился из-за него. Это была вина Гарри.

Гарри зажмурился до звезд. Нет. Черт возьми, нет. Это не его вина. Луи перед ним, и Луи в полном порядке. Он обнимает его. И Гарри в порядке. Ему хорошо.

— Эй, ты… — едва касаясь мочки уха, прошептал Луи.

Гарри открыл глаза — Луи смотрел на него самым светлым взглядом, так и не прикрыв губ. И Гарри поцеловал его. Потому что он мог. Потому что он хотел, потому что у него было на это право — он заслуживал Луи. Луи хотел его. И они были здесь, в Lego, в окружении не просто друзей — семьи. Именно они стали его Домом.

— Пойдем отсюда… — задыхаяся, смог вымолвить Гарри.

— Куда?

— Наверх. — И Гарри потянул Луи к лестнице.

Спустя пять бесконечных проемов они добрались до лестницы, ведущей на крышу.

— Давай, — кивнул на немой вопрос Луи.

И, щелкнув по замку, Гарри отворил дверь.

Первое, что он почувствовал — прохладный ветер на лице и в волосах; он заставлял его дышать. Он чувствовал себя живым. А когда руки Луи обняли его сзади, он окончательно понял, кому и чему принадлежал всегда.

Целовались, не переставая улыбаться, в паре сантиметров от края. Но на этот раз Гарри не хотел сделать шаг в пустоту, чтобы его потом нашли на асфальте. Да, периодически зуд в руках напоминал ему о прошлом, но он научился противостоять своему мозгу.

— Теперь я понимаю, как буду скучать по этому месту, — сквозь поцелуй, прошептал Луи.

— Я тоже, — кивнул Гарри и развернулся, глядя на открывшуюся панораму: там, вдалеке, цветными огнями переливался Вавилон — «рождественские гирлянды», усмехнулся он про себя.

— К черту эти огни! — засмеялся в голос Гарри, и Луи не мог не подхватить его смех.

— Помнишь, у нас здесь был секс? — чуть успокоившись, спросил его Гарри.

— Припоминаю что-то подобное…

— Он был великолепным, — кивнул Гарри, вновь разворачиваясь к нему. — И знаешь, даже несмотря на мое…состояние… в тот раз… я чувствовал себя любимым, — сглотнул Гарри, а когда Луи очертил пальцами его скулу, затаил дыхание.

— Ведь я люб… — но он резко оборвал себя, закусив губу.

— Нет-нет, ты можешь продолжить… — с улыбкой кивнул Гарри.

— Потому что я любил тебя тогда, я люблю тебя сейчас и буду любить всегда, — и эти слова повисли между ними вместе с прикосновениями пальцев к его щеке — нет, словно к самому сердцу. Ломаные траектории; и Гарри чувствует в себе силы ответить.

— Лу, я…

— YAAAAAAAHOOOOOO!

Дверь с треском открылась, и крышу озарил золотой свет. Парни одновременно встретили Найла с бутылкой водки и взбитыми сливками, а затем услышали бухое «ВРЕМЯ ФЕЙЕРВЕРКОВ!», приправленное горой сладкой пены и смачным глотком спирта.

— Ты все испортил, Найлер! — заорал Луи в отчаянье. — У нас почти случился крышесносный секс!

— Почти голову снес! — подхватил Гарри, глядя, как Найл размазывал по лицу сливки. Он был немного расстроен, что их момент был сорван, но слюнявый и одетый в розовую сетчатую майку Найл окупил его разочарование сполна.

Следом появились Зейн и Лиам, таща за собой коробку с петардами.

— Вы уверены, что это законно?

Они равнодушно пожали плечами.

Даниэль, Джемма, Элеонор и Шер, гремя разноцветными коктейлями, вбежали на крышу с раскатами хохота.

— Не беспокойся, Ли, — нежно произнесла Дани. — Мы уже делали это раньше. Это наша традиция.

— Эй, Зейн, держи своего парня подальше от края! — ловя в шаге от падения Найла, закричал Луи, передавая барахтающееся тело в руки Зейна.

— Я держу! Держу его! — прижал Найла к груди он.

— Гарри, — позвал его Луи.

Гарри обернулся назад, глядя, как тот тащит коробку.

— Поможешь мне?

И он в два счета оказался около него.

— Черт, — пыхтя из-за коробки, буркнул Гарри. — Откуда у них столько?

— Говорят, у Найла есть один знакомый…

— Это точно незаконно, — сейчас Гарри напоминал ему Лиама.

— Думаю, да. Да и никто не арестует нас за желание отпраздновать Рождество.

— Но это не Рождество.

— Фейковое Рождество.

— Я САМ ИХ ЗАЖГУ! — вдалеке настаивал Найл.

— А он точно справится? — осторожно спросила Дани.

— В трезвом состоянии он еще хуже… — зажигая первую спичку, ответил ей Зейн и передал ее Найлу.

— Я сейчас обделаюсь, — послышался Джош.

Гарри взял Луи за руку.

— ТРИ! — Найл поднес огонек над первым фитилем. — ДВА! — подождал, пока тот загорится. — ОДИН! — и, хватаясь за Зейна, побежал обратно.

А затем…

Небо озарилось всеми цветами радуги: голубой, красный, зеленый и золотой. Настоящий цветной дождь — олицетворение Lego House; как смех всей их банды, словно подпитывающий неустанно взрывающиеся залпы.

— С НОВЫМ ГОДОМ! — завопил Найл, салютую бутылкой и, сделав еще один глоток, увлек Зейна в слюнявый поцелуй.

— Сейчас не тот праздник, — прыснул Луи, за что получил сразу два средних пальца.

— Это точно незаконно… — Гарри нервничал, пытаясь успокоить дрожь в руке.

— Нас могут арестовать, — понизив голос, прошептал Луи, пряча игривую ухмылку в уголках губ; и огонь отражался в его глазах.

Гарри окатило жаром.

— Уверен, ты очень сексуально выглядишь в наручниках, — ему нечем было дышать под этим требовательным взглядом и этими округлыми бедрами, трущимися об него. — Нам нужно торопится, пока за нами не приехали…

— Отличная идея…

Им не трудно было улизнуть от остальных, занятых собственными друзьями и любимыми. И, найдя нужную дверь, Гарри неожиданно остановился возле, пристально взглянув на Луи.

— Вообще-то, я не вожу мальчиков к себе… — издевательски протянул он.

— Может, я стану исключением? — прошептал Луи, ведя влажную дорожку от его шеи до самых ключиц.

Они пошатнулись на месте, и Гарри хихикнул, когда запутавшись в собственных ногах, они по инерции оказались в квартире.

— Боже, на этом коврике до сих пор пятно от моей блевотины, — случайно заметив половик, пробормотал Луи.

— Да уж, — кивнул Гарри. — Как будто это случилось в прошлой жизни…

— Это точно.

— А ведь прошло всего четыре с половиной месяца, — тихо ответил Гарри.

И правда, как всего за пять месяцев изменилась его жизнь. Как всего за пять месяцев Луи стал частью его старой и центром новой жизни. Потому что теперь он не представляет и минуты жизни без этого удивительного мальчика.

Потому что теперь он не может вспомнить ни единого фрагмента жизни до Луи. Он помнил, как встретил Зейна на улице. И все, дальше — чистый лист с редкими безлики всполохами.

Они, наконец, зашли в квартиру; она была уставлена коробками с вещами, которые уже завтра придется вывезти. Но в гостиной все было точно также: тот же серый диван, на котором они провели бесчисленные вечера у телевизора, а кухня все такая же полупустая, как в то утро, когда Зейн голышом познакомился с прошлым Луи.

Мир не прекратил свое существование тогда и не прекратит завтра.

Они проведут свою последнюю ночь в этом месте, а завтра переедут в следующее. И оно также станет их домом в будущем.

Осознав это, Гарри что есть мочи притянул Луи к себе, прижимаясь к его спине.

— Я хочу быть с тобой… здесь и сейчас. В нашу последнюю ночь, — прошептал он точно в ухо ему, заставляя Луи дрожать.

— Ты уверен? — судорожно выдохнул он.

— Да, — кивнул он. — Я абсолютно уверен. Я. Хочу. Тебя.

И Луи поцеловал его, на одних инстинктах короткими толчками проталкивая в спальню. Там еще оставались кое-какие их вещи и аквариум в углу. Минуя разбросанную по полу одежду, они избавились от ботинок и упали на кровать, путаясь друг в друге. Гарри оказался сверху и, поддавшись жажде голубых глаз, с дьявольской улыбкой принялся расстегивать его рубашку.

Луи покорно улыбнулся в ответ и отшвырнул ее в общую кучу. А затем, приподнявшись, поцеловал его в уголок губ, не спуская глаз с перелива теней на стройном теле. Он скользнул руками под его рубашку и очертил ногтями впалый торс, припадая губами к лебединой шее. Первый стон сотряс комнату; Луи опустился к его соскам, и острые ноготки коснулись напряженной вершинки. Гарри дрогнул, закусил губу и сам попытался отбросить влажную рубашку, поддаваясь на очарование соблазнительной ухмылки.

Но его длинные руки запутались в цепляющейся ткани, и Луи, сидя на коленях, не смог сдержать рвущего смеха.

— Это не смешно! — завопил Гарри, размахивая руками и лишь усугубляя ситуацию. — А ну сними ее с меня!

— Я пытаюсь, — пытаясь задушить собственный смех, пролепетал Луи. — Прекрати махать конечностями! Сиди смирно.

Гарри раздраженно фыркнул, но подчинился, поддаваясь на ловкие руки, орудующие с его пуговицами. Луи расстегнул верхнюю пуговицу и потянул полы вверх.

— Это абсолютно не смешно, — показавшись из-за рубашки, буркнул Гарри.

— Но нет, это очень смешно, — кивнул ему Луи.

— Мы просто забудем об этом раз и навсегда.

— О, нет. Я буду напоминать тебе об этом во время каждого нашего будущего секса.

— Ты подонок.

— Но ты все равно меня любишь.

Глаза Гарри расширились, а Луи проклял все на этом чертовом свете — он понял, что только что сказал.

— Гарри, я… не…

— Тише, — он опустил руки ему на бедра и притянул к себе. — Я не сбегу.

Луи прикусил нижнюю губу и кивнул — они совсем близко. Гарри близко. Он везде. Его запах на собственной коже играл поразительными нотами: острая ваниль, мягкая малина и ядреная пена для бритья — сумасшедший коктейль.

Луи так хотелось иметь маленький пузырек имени Гарри.

Легкие пылают; каждый поцелуй — зажженная спичка: яблочный сок, сахарное печенье и мята. Он слишком вкусный, чтобы когда-нибудь насытиться им сполна. Гарри млел тоже; Гарри вдруг начал хихикать.

— Что такое?

Но Гарри сжал губы в тонкую линию и покачал головой.

— Ну, давай, я слушаю, — держа его лицо в руках, улыбнулся Луи.

— Ты будешь смеяться, — легкий румянец окрасил его щеки.

— Но ты ведь уже смеешься. И я хочу посмеяться тоже.

Он закатил глаза.

— Ну, ладно, — сдерживать улыбку было невозможно. — Я хочу тебя съесть. Ты очень вкусный.

Секунда, вторая, третья… Луи пытался сохранить подобие серьезного лица, но… в итоге сложился пополам, заглушая хохот в ладонях.

— Съесть? Меня?

— Ну да... как сок с печеньем.

Луи закатил глаза, притягивая его к себе.

— Иногда мне кажется, что тебе навсегда останется пять лет, — легкими поцелуями он покрывал его дрожащие губы.

Они замолчали, отдаваясь под контроль собственных тел, что неустанно тянулись друг к другу. Не прекращая целовать любимые губы, Гарри вцепился пальцами в бедра Луи, а тот скользнул по его обнаженную телу в ответ, пахом коснулся паха, чувствуя, что брюки начинают больно жать. Легкий ветер проник через форточку с последними залпами петард и дружным смехом друзей, мимо проносились машины, звучала музыка — за окном происходило столько всего и сразу, а у Гарри и Луи здесь тоже есть своя жизнь. Луи поцеловал его, спускаясь ниже, проводя горячей ладонью по члену — заставляя требовать большего. Да. Он хочет Луи. В себе.

И Гарри застонал, заставляя Луи оторваться от его кожи и опустить пальцы на молнию джинсов. Гарри кивнул, позволяя ему потянуть "молнию" вниз и стянуть… снова стянуть… и снова.

— Черт бы побрал тебя, — буркнул он, снова дергая за узкую ткань. — Ты специально надел самые узкие джинсы на свете?

Гарри хрипло засмеялся и сел на кровати, стягиваясь с себя джинсы.

— Они удлиняют мои ноги.

— Ты идиот.

— И об этом мы тоже больше никогда не заговорим!

— Все, что угодно, кудрявый, — Луи осторожно опустил его обратно на лопатки.

— Нет, погоди, — Гарри попытался высвободиться из его рук.

— Что такое? Ты хочешь остановиться? Если хочешь, то все в полном поряд…

— Нет, просто заткнись и сними свои штаны тоже. Чтобы мы больше не отвлекались.

Луи кивнул и стянул с себя брюки сразу с бельем; Гарри снял свои боксеры следом и снова прижался к нему… открытый, свободный, желанный.

Луи качнул бедрами, Гарри выгнулся, пытаясь поймать его губы, неуклюже целуя его сквозь рваные стоны, потому что руки Луи на его члене - болезненно, томно, забыто. Гарри захныкал: он хочет Луи везде. Он хочет Луи полностью.

Губами Луи скользнул ниже к груди: завтра обязательно расцветут соцветиями засосы, покрыв остатки ссадин и синяков. На его коже теперь будет Луи. Новые метки будут любовными. Он запустил пальцы ему в волосы, чувствуя палящее дыхание на бедренных косточках, а стоило Луи нырнуть меж его ног, он кротко вздрогнул, подаваясь навстречу, и…

— Лу…

Луи взглянул на него из-под ресниц — Господи, как же он был красив. У Гарри внутри настоящий пожар: он хочет Луи неимоверно, а Луи… заменяет пальцы губами и целует его там.

— Я… — он едва ли мог найти слова. — Я хочу…

Не спуская с него взгляда, Луи провел языком по внутренней стороне бедра.

— Чего ты хочешь, Хаз?

— Возьми меня, — задыхаясь, вымолвил он. — Я хочу быть... снизу. Я хочу... чувствовать тебя в себе.

В груди ныло, воздуха не хватало. А Луи… опешил слегка, пристально глядя на него.

— Вот только... я слишком давно был снизу... и... в последний раз... со мной не очень хорошо обошлись.

У Гарри голова пошла кругом, а Луи подтянулся к нему ближе, и теперь их лица были в сантиметре друг от друга. Луи опустил ладонь на его щеку, нежно касаясь кожи.

— Я тебя люблю, — дрожа всем телом, произнес он. — Я безумно люблю тебя. И я хочу всегда защищать тебя, хочу сделать так, чтобы все даже самые страшные воспоминания забылись, — его голос был таким мягким, таким нежным, что Гарри на мгновение забылся. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. — Гарри глотал горячий воздух, а Луи целовал его ключицы.

В лунном свете, в тенях, переливающихся на их телах, все размылось — все напоминало старую фотографию. Луи вновь скользнул вниз — грудь, живот, бедра, ноги… он касался его везде, исключая лишь то, где болело, тянуло и давило страшно. Луи коснулся его языком - Гарри пробила влажной дрожью, заставляя подаваться бедрами на встречу, медленно направляя Луи в правильном ритме. Гарри скулил, жмурился и отпускал собственный разум.

Но неожиданно Луи отстранился от него, и Гарри захныкал совсем по-детски, ерзая на простынях и нетерпеливо приподнимая голову, следя за тем, как Луи вновь припадает к его вскинутым бедрам и… ведет языком до самого колечка мышц. И Гарри упал на подушку, протяжно, до боли в груди едва ли не крича. Слишком медленно, томно… Гарри так хотел побыстрее кончить. Он просто не привык к нежности. Все, что у них всегда было — яростный секс буквально на выживание, а сейчас… сейчас они занимались любовью. Это было странно и потрясающе одновременно. Луи нежно ласкал его, открывая, заменяя горячий язык смазанными пальцами.

Гарри медленно подавался вперед, насаживаясь на его пальцы, нуждаясь. Нуждаясь в нем. В Луи. Он хотел больше.

— Лу… — всхлипнул он.

— Да, маленький?

Гарри едва ли дышал, а Луи подтянулся к нему ближе, целуя его в уголок рта, медленно спускаясь к ключицам.

— Что такоe, Хаз?

— Я хочу тебя, — сглотнул он. — Внутри.

На мгновение они застыли в глазах друг друга, а затем, кротко кивнув, Луи потянулся за смазкой и презервативом, оставляя Гарри в нетерпении ждать.

Луи попытался разорвать упаковку зубами, но потерпел уже вторую неудачу к ряду, и Гарри не смог не засмеяться.

— Дай сюда.

Он с легкостью подцепил квадратик зубами под недовольное фырканье.

— Ну, да, ты же мастер.

— Один из моих талантов, — задорно улыбнувшись ему, Гарри раскатал резинку по его члену. — Я вообще много чего умею. Покажу как-нибудь, в следующий раз, — и он лег обратно на спину от сильного толчка в грудь.

— Да брось. Я знаю все, что ты умеешь. Мы же занимались сексом, помнишь?

Да, занимались. Ни раз, ни пять, ни двадцать. Но сейчас… у них был своеобразный первый раз. Потому что раньше их секс был чем-то вроде оправдания, отвлечения. Гарри всегда был великолепным, Гарри всегда пытался очистить себя от грязи, доказать себе, что он кому-то нужен. Но теперь Гарри по-настоящему счастлив, он научился доверяться, он чувствовал себя п р а в и л ь н о. И этот раз — больше, чем секс.

Луи проник в него медленно, давая время привыкнуть к себе. И когда Гарри качнулся бедрами ему навстречу, он поймал правильный ритм. Гарри прикрыл глаза, полностью отдаваясь во власти любимых рук, растворяясь в каждом прикосновении к себе. Простыни под ними давно промокли и липли к телу, пальцы на ногах поджимались, на руках - переплетались. Луи был везде. Он касался его шеи, ключиц, сосков и бедер. Гарри жался к нему ближе и ближе, а когда Луи прошелся по простате, он утробно стонал в потолок.

Луи опустил руку на его член, лаская его ритмично, кротко, сполна. Гарри метался по постели, не различая ни времени, ни пространства, словно мантру выдыхая его имя, прося, умоляя.

Раньше он боялся секса. Вернувшись из больницы, его пугала даже мимолетная мысль о близости, но… Луи удалось спасти его. Луи целовал его. Луи ласкал его. Луи был в нем. И это не просто секс… они не просто хотят друг друга, нет… Луи теперь в самом его сердце, струится по венам, заставляет дышать собой, разбиваться на тысячи осколков и мгновенно возрождаться. И стоны, стоны, стоны… бесконечно, правильно, желанно. Это была их любовь.

Не ощущая костей, Гарри сжался вокруг Луи, пытаясь поймать его дыхание. Сейчас они лежали нос к носу и с закрытыми глазами лениво целовали друг друга. Усталые и счастливые. Гарри положил ему голову на грудь и, чувствуя, что их сердца снова бьются в унисон, начал медленно засыпать.

*

Гарри проснулся под Little Bitty Pretty One; в коридоре слышались голоса наперебой с топотом. Рядом послышалось сонное мурчание.

— Привет.

И Гарри украл у него поцелуй.

Следом заиграла You Make My Dreams, но ее переорал требовательный голос Найла.

— Оставь, вот эту оставь! Она мне нравится.

— Похоже, они стащили мою кассету, — усмехнулся Гарри.

— Что они до сих пор здесь делают? — поворачивая голову к двери, спросил Луи. В коридоре что-то звякнуло, упало, и следом Зейн отборно ругнулся.

Гарри выбрался из объятий Луи и тихо отворил дверь, глядя на то, как Зейн и Найл пытаются поднять упавшую коробку. Он обернулся обратно к Луи, который пытался выбраться из простыней.

— Они собираются, — он прыгнул обратно в постель.

— Переезд…

— Слушай, а может, если мы останется в кровати, они не закроют Дом?

— Было бы здорово…

— ГАРРИ СТАЙЛС! — заорал Зейн, с размаха открывая дверь.

Парни пораженно уставились на него, словно олени в свете фар.

— О, класс, вы проснулись уже, — сладко протянул он. — Я думал, вы уже не соизволите поднять свои задницы. За окном почти полдень, и я не собираюсь забирать с собой ваше барахло. А, да, мне нужно отлучиться по делам вместе с Лиамом, так что собирайтесь вместе с Найлом.

И он ушел.

— Давай просто подождем, пока он уйдет… — но не успел Луи закончить предложение, как дверь снова отворилась, и на пороге появился Найл.

— Подъем, мальчики! — голосом вожатого воскликнул он. — Давайте-давайте!

Для убедительности он хлопнул в ладоши, но парни лишь вздернули брови и не сдвинулись с места.

— Я ненавижу вас обоих. Самой страшной ненавистью.

И он с разбега прыгнул в центр их кровати, заставляя Гарри как ошпаренного вскочить на ноги и потянуть за собой Луи.

Найл самодовольно прикрыл рукой глаза.

Когда они оделись, они принялись разбирать аквариум.

— Я реально заебусь собирать его снова, — переводя взгляд с разобранного аквариума на временный домик для рыб, простонал Луи.

— Мы что-нибудь придумаем, — хихикнул Гарри.

— Точнее, ТЫ придумаешь.

— Ну, конечно. Только я. Никакой помощи от тебя.

Они подошли к Найлу чуть позже, не спуская глаз с рыбок, барахтающихся в импровизированном домике.

— Рыб нужно перевезти в первую очередь. Не хочу убить их остальными нашими вещами.

Гарри с улыбкой кивнул в знак согласия, спускаясь вниз по лестнице с последней коробкой.

— Доброе утро! — улыбнулась встретившаяся им по пути Дани. — Гарри, можем мы… — и она кивнула вверх.

Гарри пошел следом за ней, и они сели на верхнюю ступеньку. Не верится, что на этих ступенях они провели столько часов в бесконечных разговорах.

— Ну… — протянула она, глядя, как вся их семья потихоньку выносит свои вещи на улицу. — Вот и все.

Гарри, глядя, как Луи в последнюю секунду увернулся от чей-то лампы, тихонько промурлыкал в ответ.

— Это не конец. Это только начало. И для тебя, и для меня. Для нас для всех.

Мимо них пробежали Джемма и Элеонор и, глядя на счастливую улыбку Эль, на то, как трепещет она в руках его сестры, Гарри продолжил: — Ты приезжаешь к Ли, Зейн к Найлу, Я к Луи. Мы все будем жить в одном здании…

Джош и Сэнди вдруг начали спорить прямо с коробками в руках о розовом вибраторе Джоша.

— Я ОТТРАХАЮ ТЕБЯ ДО СМЕРТИ, ЕСЛИ ТЫ ОТПРАВИШЬ ЭТО МОЕЙ МАМЕ!

— Но он же относится к кухонному стаффу!

— С какого это, блять, хуя?

— С ТАКОГО! Я ВСЕГДА ТРАХАЛ ТЕБЯ ИМ НА КУХНЕ!

— Бля, ты прав… — и эти дебилы слились в диком поцелуе.

Гарри едва смог оторвать от них взгляд, а Дани рассеянно улыбнулась:

— Ладно, иди и дальше делай вид, что помогаешь своему бойфренду перевозить ваши вещи.

Гарри поднялся на ноги и с улыбкой взглянул на девушку.

— У нас ведь все будет в порядке?

— Судя по всему, в полном, — улыбнулась она в ответ.

Луи уехал с рыбами через полчаса, но прежде едва отделался от просьб Гарри взять его с собой.

— Оставайся здесь. Пожалуйста. Оставайся. Здесь.

— Что ты задумал, Томлинсон? — прищурился Гарри.

— Ничего, — рассмеялся Луи, и в этом смехе Гарри распознал кое-что.

В итоге Гарри его отпустил, и следующие полчаса провел в танцах с Лили и Карлом, помогая Ребекке и Шер с их вещами.

Луи вернулся как раз к обеду.

— Я съезжу за едой, — спускаясь с лестницы, объявил Найл. — Кто хочет со мной?

Джош и Сэнди подняли руки, сверкая синяками на их губах.

— Вот и чудненько. Мы принесем вам жирного цыпленка. Ждите нас.

Когда Джош за шкирку уволок Сэнди за дверь, Гарри поймал взглядом стоящего вдалеке Луи и поманил к себе.

— Привет, мой парень, — обнимая его, прошептал Луи.

— И тебе привет, — улыбнулся он в ответ.

— Мы так и не погрузили наши вещи…

— Мы никогда не везем их целиком, — хихикнул Луи. — Ты помнишь, какая у меня машина?

— Остатки привяжем на крыше, — рассмеялся Гарри.

— Это слишком опасно, — пробормотал Луи.

— Учись жить на лезвии ножа, — издевательски пропел Гарри в ответ.

— Мое второе имя — опасность, — закатил глаза Луи.

— Серьезно?

— Луи Опасность Томлинсон. Это наше семейное.

— Ты не устаешь поражать меня…

И на какое-то время они выпали из реальности, провалившись в объятия друг друга и шепча на ушко всякие глупости.

— Если вы хотите поесть, то перестаньте спариваться прямо в углу, — растолкала их Джемма, и парни обернулись к народу — все растянулись на полу с бумажными тарелками, а Джош, Сэнди и Найл руководили процессом.

— Отлично, уедем отсюда под запах курицы, — присоединившись к их банде, произнес Гарри.

— Ну, это логично, — с набитым ртом пробурчал Найл.

— Почему логично?

— Потому что это место напоминает мне курицу. Большую теплую ароматную курицу.

— Это самое глубокое умозаключение, что я слышал от тебя, Найл, — и Гарри не мог не обнять его за плечи.

— Спасибо, чувак. Я старался. Это все влияние Зейна.

Они продолжили есть под одну из кассет Гарри, и когда заиграла The Joker, все тихонько начали напевать себя под нос, но на Really love your peaches, wanna shake your tree! все они весело запели, перекрикивая друг друга, и в этом бедламе Джемма едва ли не пропустила звонок. Она резко встала на ноги и сделала музыку потише. А затем замолчала, внимательно слушая человека на том конце.

— Повторите, пожалуйста, я не расслышала, — снова наступила долгая пауза, а затем девушка широко распахнула глаза и ртом начала хватит воздух. — Вы серьезно?! — голос на том конце не утихал; Луи непонимающе повернулся к Гарри, но тот отрицательно покачал головой. — Да! Да, конечно! Я передам ему! Спасибо! Спасибо за все, что вы для нас сделали! — Гарри моргнул, а Джемма развернулась ко всем, не спуская с брата глаз; в них стояли слезы. — Они поймал его. И арестовали. Он попался на краже машины.

И Гарри бросился к ней в руки. Гарри плакал. И тогда все разом подорвались со своих мест и заключили их в одних огромных теплых объятиях. А потом Гарри притянул к себе Луи, и тот поцеловал его, не сдерживая собственных слез.

— Теперь все точно будет х о р о ш о, — прошептал Луи, а Гарри… теперь Гарри верил ему на все сто. Гарри, наконец, нашел выход из собственного лабиринта. И перед ним тот, кто провел его по верной дороге.

Когда все они оторвались друг от друга, то неожиданно обнаружили, что Зейн и Лиам уже вернулись. Те улыбались не менее широко. В руках Зейн сжимал бумагу.

— У нас для вас тоже есть кое-какие новости… — начал Зейн. — Конечно, она не такая крутая, как твоя, чувак, но все же… мы разобрались с Paradise. Теперь мы с Ли стали совладельцами, — и он передал Гарри контракт.

Новая радостная волна накрыла парней с головой, и пока Дани целовала Лиама, Зейн притянул к себе Найла.

— Ммм, ты такой остренький.

— Это потому что я — Буффало курица.

Дом даже в последний день существования не утратил свою атмосферу: Ребекка, Лили и Карл танцевали под Wake Me Up Before You Go-Go, Сэнди и Джош, сидя друг на друге, спорили, кто кому первым должен сделать предложение, Элеонор и Джемма рассказывали всем, что собираются открыть магазин в Манчестере, а затем Дани неожиданно объявила, что ее приняли в танцевальный коллектив при университете. В дом снова вернулась радость и всеобщий покой. Дом заставлял чувствовать их надежду. Дом научил их дарить тепло друг другу.

Как-то незаметно они всей своей дружной бандой оказались на улице и, улыбаясь, смотрели на закрытую яркую дверь.

— Я буду скучать по этому месту, — оборачиваясь к своим друзьями, произнес Гарри. — Но ведь завтра начнется наше будущее, да?

И все они обняли друг друга на прощание.

— До скорой встречи!
— Увидимся!
— Это, блять, не прощание! ВЫ ПОНЯЛИ?

Все было сказано. Все было сделано. Гарри забрался к Луи в машину и вставил свою кассету. Луи завел мотор и вырулил в противоположную сторону. И из-за огромных коробок на заднем сидении они не могли видеть, как медленно растворяются очертания дома.

Они улыбнулись друг другу под голос Стиви Уандера.

— У меня для тебя есть сюрприз, — под конец песни произнес Луи.

— Какой же?

— Ну, — Луи закатил глаза. — Если я тебе скажу, это перестанет быть сюрпризом.

Гарри было дело надулся, но неожиданно игривая ухмылка залегла на его губах.

— А что, если мы… — и рука сама собой потянулась к ширинке.

— Нет, — Луи убрал его руку. — Не в этот раз.

Гарри рассмеялся и убрал руку, а трек между тем сменился на Send Me On My Way, и Гарри, рассмеявшись во весь голос, воскликнул в такт музыке. Луи широко распахнул глаза, глядя на него.

— Ты в норме?

— Обожаю эту песню!

— А кто нет?

— Это такая счастливая песня.

И они начали петь; Луи — на бэк-вокале у Гарри, который стучал по бардачку, оттягивал ремни безопасности и подставлял лицо под безумными ветер. Когда они заехали на парковку и остановились, машина еще какое-то время словно дрожала от бешенной энергетики Гарри. А между тем Зейн и Найл уже ждали их около своей машины со скучающими лицами.

— Приветик, ребятки, — позвал их Луи, но те лишь закатили глаза и скрылись в подъезде.

— Грубияны! — крикнул им в след Луи, а затем повернулся к Гарри. — Пора.

— Пора что? — ухмыльнулся тот озорно.

— Сейчас узнаешь. Идем, — он обогнул машину и открыл Гарри дверь, помогая ему отстегнуть ремень.

— А мои вещи? — кивнул Гарри на заднее сидение.

— Позже… намного… позже… — сжимая губы, махнул рукой Луи.

— Как скажешь, — и Гарри взял его за руку.

Они провели в лифте добрую минуту, а затем Луи вытащил ключи и снова повернулся к Гарри.

— Ну что, готов? — вздернув бровь, спросил он.

— Абсолютно, — тихо ответил Гарри и, отобрав у него ключ, сам повернул его в замочной скважине, отворив дверь.

Первое, что ему бросилось в глаза — отсутствие мебели. Нет, не совсем так. Вся она была в чехлах. Гарри недоуменно посмотрел на Луи.

— Была ли конкретная причина так измываться над мебелью?

Луи пожал плечами.

— Я слышал, что в Америке такая мода, — и он протолкнул их через порог.

— Клянусь, ты нагло врешь мне, — встав между гостиной и кухней, пробормотал Гарри.

И Луи похлопал его по плечу.

— Клянусь, ты абсолютно прав. — И Луи кивнул ему, приглашая войти на кухню. Там на столе стояли семь банок с краской.

— Мы что, будем рисовать?

Луи улыбнулся и потащил его в гостиную.

— Именно. Посмотри на стены — они голые. А я уже так привык к ярким цветам.

И Гарри расплылся в абсолютно тупой улыбке.

— Ну так… что скажешь? Не сочтешь ли за глупость немного порисовать со мной? — и он, встав на одно колено, протянул ему кисточку.

— С превеликим удовольствием, — как можно более серьезно пролепетал он.

И они принялись раскрашивать… ну или пытаться это делать. И потеряли надежду тогда, когда Луи испачкал футболку Гарри.

— Она же винтажная! — глядя на огромное красное пятно, воскликнул Гарри.

— Синими ее или получишь еще! — угрожающе выставил вперед кисть Луи.

— Ах вот каким был твой основной мотив… — и прежде чем Луи успел среагировать, Гарри полоснул кистью по его груди. — А как тебе это?

Луи схватился за грудь и повалился на бок.

— Ты только что ранил меня!

— И ты истекаешь голубой кровью? — хихикнул Гарри.

— Именно. Теперь ты знаешь, почему мои глаза такие голубые.

Гарри фыркнул и опустил кисточку в следующую банку.

— Хочу, чтобы твои джинсы стали оранжевыми.

Так они и закончили: голые, с краской в волосах и между пальцев и разноцветными поцелуями на полу.

— Разве эта краска не токсична? — лаская его языком, прошептал Гарри.

— Может быть.

— Отличная информация, — и он снова припал к его губам.

Отлично начало новой главы в жизни, — подумал он и улыбнулся сияющему под ним Луи. У того на правой щеке фиолетовое пятно, на лбу - красное сердце, и огромные голубые глазищи, в которых и утонуть не страшно, а еще широченная улыбка и заостренными зубами улыбка - только для Гарри. Луи сейчас с ним, он будет с ним завтра, а еще в следующем месяце. Он никуда не уйдет. И пока Луи рядом он будет любимым и нужным кому-то.

У Гарри вновь голова пошла кругом, и три крохотных слова застыли на губах. Каким же глупым он был все это время, считая, что он не заслуживает их, считая, что не заслуживает любить и быть любимым.

Должно быть, Гарри слишком долго смотрел на него, потому что Луи вздернул бровь и удивленно уставился на него.

— В чем дело?

Гарри встряхнул головой и пожал плечами.

— Не знаю… я просто… ты знаешь… ты заставляешь меня чувствовать… так… Господи… — он чувствовал, как румянец коснулся его щеку. — Боже, я такой жалкий.

И он рассмеялся, кончиками пальцев щекоча Луи по груди.

— Скажи мне, — и Луи притянул его за бедра ближе.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — мягко кружа по его груди, улыбнулся Гарри. — Но я сам хочу сказать тебе это.

— Ах, Гарри, — и Луи покачал головой. — Ты не должен…

— Не должен, но я хочу, — резко оборвал он его. — Я так долго хотел узнать это чувство. Ты даже не представляешь КАК долго. Я просто никогда не верил, что смогу это почувствовать, что я достоин этого чувства, учитывая все то, что произошло со мной. Но ты, Луи, ты показал мне, что я был не прав, — Гарри уже полностью лежал на нем. — Ты доказал, что я имею право на это чувство, — прошептал он ему в шею. — Ты показал мне, что я чего-то стою. Ты показал мне, что значит любить в то время, когда я едва не разочаровался в этом чувстве окончательно, — Гарри дрожал; пара слезинок обожгли тело Луи. — Ты научил меня любить СЕБЯ.

— Ну, Хаз, ты чего…— обняв его за талию, Луи прижал его к своей груди. Гарри шмыгнул носом и снова взглянул на него.

— Когда ты появился, ты каким-то образом заставил меня снова чувствовать хоть что-то. То, что я не испытывал никогда прежде. Сначала я ужасно испугался, — улыбнулся он; зеленый вновь смешался с синим, заставляя Гарри отвлечься на это удивительное смешение совсем как тогда, в первый день их встречи. — Я пытался сбежать от этих чувств, пытался забыть их, отвергнуть, ведь мне не разрешали это испытывать. Но они никогда и никуда не уходили. И сейчас лежа здесь с ног до головы залитый краской, я чувствую себя дома…

Он в последний раз утонул в этом невероятно взгляде и глубоко выдохнул горячий воздух.

— Я тебя люблю.

Луи обнял его еще крепче, притягивая на себя, а Гарри легко поддался ему — Гарри больше не ощущал того неподъемного груза на собственных плечах. Он шумно выдохнул в потолок и положил голову ему на грудь. Ему стало тепло, безопасно и просто по-человечески хорошо.

Он наконец нашел свой дом.

Мэйк сам нойз, гайз!
Вы готовы к финалу?

---

Дата добавления: 2015-10-29