Примечание к части. Цзытао не любит ночные смены, потому что

Part I.

Цзытао не любит ночные смены, потому что…

— Гэгэ-э-э, — противным голоском протянули над самым ухом.

Парень, резко подняв голову, пытается сфокусировать сонный взгляд и тут же вытирает рукавом толстовки слюну, собравшуюся у уголков рта.

— Гэгэ-э-э, — повторяют ультразвуковую пытку буквально за секунду до того, как Тао замечает худощавую девчушку, стоящую рядом с его столом.

— Что такое? Что-то случилось? — Припухшие ото сна глаза Тао удивлённо округляются, и он, как ошпаренный, вскакивает с нагретого места, по инерции нащупывая рукой резиновую дубинку, прикреплённую к его поясу на боку.

— Гэгэ, случилось! — Девушка пытается состроить жалобную моську, отчего Тао чуть ли не хватается за сердце. Наверняка с бедняжкой приключилась беда. — У моего парня заболела собака. Я должна помочь ему в уходе за ней. Ты не мог бы выпустить меня, м?

Охранник смотрит на сложенные в умоляющем жесте ладошки в течение нескольких секунд. Взгляд скользит чуть выше, и на глаза попадается трясущаяся губа, а затем и глаза, из которых едва не текут ручьи слёз. Парень тяжко вздыхает. Часы показывают первый час ночи. Замечательно!

— Хорошо, — выдыхает он, когда направляется к выходу. Щелчок замка, и молодой особе даже приоткрывают дверь, за которой стоит невысокий парнишка, неловко переминающийся с ноги на ногу.

— Гэ, ты самый лучший! — Уже оказавшись рядом со своим бойфрэндом, пищит китаяночка.

— Да, да, знаю, — бормочет себе под нос Хуан, запирая железную дверь обратно на замок. — А ещё я знаю, что меня опять лишат премии, — заключает он со вздохом.

Но он действительно думает, что это неплохо — помогать людям, пусть его за это в который раз отчитают. На прошлой неделе Цзяй Фэ, ученица школы, где он работает, забыла кошелёк в кафе. Ну как не помочь ей? А Ли Хао не выгуляла морскую свинку перед сном. Цзы Тао не садист какой-нибудь, чтобы мучить животных, в самом деле. Он всего лишь охранник в школе для девочек.

Дневные смены он отсиживает в учебном заведении, где проходят уроки, следя за порядком на этажах и не пропуская подозрительных личностей внутрь. Его должностные обязанности ночью — блюсти иногородних молоденьких девушек в общежитии, а так же не позволять выходить им на улицу после одиннадцати вечера.

С последним он, откровенно говоря, справляется не лучшим образом. В прошлый раз начальство отчитало юношу и урезало премиальную выплату вдвое. Но сегодня его не покидает чувство, что поплатиться он может не только в денежном эквиваленте, но и рабочим местом. А оно ему просто позарез необходимо! Цзы Тао даёт себе наказание больше не выпускать или, наоборот, запускать жительниц общежития в неположенное время и, сложив ладошки под голову, снова засыпает.

Почему же, спросите вы, совсем молодой человек, которому и двадцати нет, не грызёт гранит науки в каком-нибудь престижном университете, а трудится днями и ночами напролёт? Ответ очень прост: во всём виноват О Се Хун.

Тао помнит тот день, когда его жизнь скатилась коту под хвост, очень хорошо. Осенний денёк не предвещал беды. Староста группы шагал уверенной походкой по университетскому коридору к кабинету, чтобы сдать недельный отчёт о посещаемости лекций студентами. В отличие от своих одногруппников, ему не о чем было переживать. Знание о том, что скоро начнутся итоговые экзамены, не заставляло его колени трястись, а пульс учащаться. Цзытао никогда не пропускал занятий, в его тетрадях аккуратным почерком были записаны абсолютно все конспекты, и в голове не гулял ветер, как у большинства его сверстников, а хранились полученные знания. Этого китайского паренька любили все преподаватели без исключения, он был у каждого на хорошем счету. Хуан Цзы Тао действительно можно было назвать ответственным, порядочным студентом, который на каждую просьбу наставников откликался с энтузиазмом. Напечатать отчёт, сходить в библиотеку за необходимой литературой — он никогда не отказывался. И когда О Се Хун, его одногруппник, который приехал по обмену из Кореи, перехватил его на полпути и попросил о помощи, Тао согласно закивал.

Если бы к нему обратился кто-нибудь другой, то он, возможно, и сказал бы «нет». Да только О Се Хуну отказать было невозможно. Этот котяра знал подход к каждому, не важно, будь этот человек невиданным упрямцем, строгим преподавателем или же Хуаном Цзы Тао. Тем более, Тао способен на эмпатию, а потому представлял, как его иностранному знакомому тяжело в чужой стране. Просьба Се Хуна показалась китайцу недопустимой, но тот так умело заливал Тао в уши да ещё и смотрел при этом невинными глазками, что пришлось дать положительный ответ.

Тао требовалось зайти в кабинет их преподавателя по истории и забрать документы, которые Се Хун оставил там днём раньше. О объяснил своё нежелание появляться там тем, что господин Вейж просто терпеть его не может, потому и лишний раз мозолить чужие глаза не хотелось. Мало ли, вдруг нарвётся. Файловый лист с бумагой, помеченный красным, по словам одногруппника, лежал на краю стола. Возможно, уже заваленный другими документами.

Тао опасливо постучался, но в ответ не услышал ни единого звука — кабинет был пуст. Се Хун, ободрительно улыбнувшись, повернул ручку и подтолкнул черноволосого паренька внутрь, а сам остался стоять «на стрёме», как пояснил он. Файл с красной меткой нашёлся сразу же. Тао, довольный своей удачей, уже было собрался идти к выходу, как дверь открылась, и в проходе показался сам господин Вейж. Его брови взметнулись вверх, а глаза едва не выкатились, когда он переместил ошарашенный взгляд на то, что его студент прижимал к груди.

Как оказалось позже, это были далеко не Хуновские бумажки, а итоговый экзаменационный тест, к которому сразу же прилагались ответы. Цзы Тао пришлось взять академический отпуск — преподаватель отказывался принимать экзамен у нечестного студента-негодяя, что пытался выкрасть у него решение. В тот день Хуан впервые в жизни грязно выругался в адрес взрослого человека, набил рожу какому-то чересчур разговорчивому первокурснику и… вылетел с позором из учебного заведения. Се Хуна он так и не увидел, а жаль. Тогда бы не только паренёк с первого курса красовался разбитым носом, но и одногруппник, бессовестно подставивший его.

Теперь Цзытао вынужден зарабатывать на жизнь своими силами, так как родители ограничили его в средствах. Причём ограничили ощутимо. У сына, по их мнению, теперь достаточно времени на самостоятельный заработок. В свою провинциальную деревушку он возвращаться не собирался ни под каким предлогом. Снова батрачить на грядках и слушать указания престарелого деда? Нет уж, увольте!

Паренёк оборвал телефон, пока обзванивал всевозможных работодателей. Отказы сыпались один за другим. И Тао уже было отчаялся, как ему ответили согласием, услышав, что парень владеет боевыми искусствами.

«Добро пожаловать в школу для девочек Тайян». Тао в тот момент хотел провалиться под землю, но этот вариант был отброшен сразу же — хозяин однокомнатной квартирки, которую он арендует, из объятий самого дьявола его достанет, если он вовремя не заплатит за проживание. И теперь на груди чёрной форменной куртки красуется бэйдж с его именем, а под рукой всегда резиновая дубинка. Последнее радует китайца больше, чем все остальные преимущества его нового места работы. Он сможет отбить почки О Се Хуну в любой момент, когда увидит эту наглую рожу.

Будучи серьёзным молодым человеком, Тао относится к своей работе с должной ответственностью, понимая всю важность его миссии, а потому на все происки легкомысленных школьниц, пытающихся завладеть его вниманием, лишь укоризненно качает головой и просит не отвлекать его.

Не то что бы паренёк не интересовался противоположным полом, но крутить с малолетками нет никакого желания. Так и под статью угодить можно, в конце концов. Именно этого ему не хватает для полного счастья, нет уж, спасибо. Он держится из последних сил, игнорируя милые улыбки и коротенькие юбочки, мелькающие мимо проходной. А вот настырные девчонки всё не унимаются.

Чего греха таить, Тао тот ещё фрукт! (В самом хорошем значении, конечно же!) Уже спелый, как кажется юным сердцеедкам, самое то для первых отношений. Да и внешность у охранника очень даже ничего. Смоляная чёлка едва прикрывает тёмные глаза, имеющие красивый разрез, чему откровенно рады многие. Пухлые капризные губы так маняще приоткрываются, когда парень растягивает их в улыбке. Ведь взгляд и улыбка Тао — это действительно его изюминки. Как глянет или улыбнётся — потом унимай участившееся сердцебиение да вздыхай мечтательно. А если воспользуется полным набором, то… Про то, что творится ниже пояса, наверное, стоит умолчать.

А ещё девчонки любят тайком наблюдать, как разминает затёкшие мышцы охранник. Его куртка остаётся на стуле, благодаря чему обнажаются натренированные руки и можно увидеть всю мощь подкачанных бицепсов. Жаль, что Цзы Тао с майкой не расстаётся никогда. Тогда бы количество его поклонниц значительно возросло.

Малолетние вертихвостки, которые так и норовят обратить на себя внимание красавчика-охранника, долго не хотели опускать руки. И обеды ему таскали, и крутились рядом, пытаясь выделиться среди сверстниц, но всё без толку. На данный момент только новенькие, ещё не приученные к тому, что Тао наплевать на все подкаты, пробуют свои силы в искусстве соблазнения. И ни к чему хорошему, к сожалению, их попытки не приводят. Цзы Тао в этом плане неприступный, как Великая Китайская Стена, чтоб его!

***

Ливень барабанит по крыше и окнам уже не первый час, что неимоверно раздражает охранника. Он кутается в куртку, надеясь, что таким образом хоть немного согреется, но всё впустую. Ему бы сейчас тёплый плед и кружку горячего ароматного чая, эх. Настроение Цзы Тао стремительно движется к отметке «очень плохое» не только благодаря погоде, но и об одном упоминании утреннего разговора с начальством. Не удивительно, что о его добром поступке, когда он ночью отпустил Мейхуи к своему парню и больной собаке, узнали. Девчонка бездумно растрезвонила всем подружкам, что охранник ведётся даже на откровенный бред и уломать его в следующий раз будет проще простого. Только следующего раза, к их несчастью, больше не будет. Тао едва не лишился работы из-за этого инцидента, как и предполагал.

Именно сегодня хочется посетовать на судьбу и пожалеть самого себя, что, собственно, и делает последние минут двадцать китайский паренёк, находясь на посту. Теперь уже некого винить в случившемся, кроме себя, ибо если бы Тао взял над собой контроль в тот момент, когда посылал преподавателя по истории далеко и надолго, то не просиживал бы сейчас свою пятую точку на проходной, а получал знания, общался со сверстниками, быть может, подружился с Се Хуном…

Внезапное понимание последней мысли будто бьёт обухом по голове, и Хуан укоризненно качает головой — с такими людьми ему точно не стоит водиться. О Се Хун всегда виделся ему хорошим, а тот в итоге оказался неплохим актёром, раз так сумел запудрить китайцу мозг. Обидно, что он до сих пор студент университета, а сам Тао вынужден существовать от зарплаты до зарплаты и лишь мечтать, что его примут обратно на следующий год.

Молния, сверкнувшая в ночном небе, выводит охранника из глубоких раздумий, и, кроме шелеста дождя и раската грома, он слышит стук в входную дверь. Сначала он подрывается с места, готовый без разбору впустить любого в тёплое помещение, но стоит подойти ближе к выходу и потянуться к щеколде, как в голове всплывает дикий ор босса и угрозы о том, что вылетит как шавка, если подобное повторится. Именно поэтому Цзы, надув щёки, плетётся обратно к проходной, чтобы усесться на стул и взяться за начатую книгу. Он, правда, старается пропускать мимо слуха звуки, раздающиеся за дверью, да только его хватает на минут пять от силы. С его губ вырываются бранные ругательства, пока он в несколько шагов преодолевает расстояние до двери и всё же отпирает ночным гулякам.

На пороге стоят три девушки, промокшие до ниточки и трясущиеся от холода. Вроде бы, на улице весна, но ночи по-прежнему прохладные. И если первых двух старшеклассниц Тао узнаёт буквально за пару секунд, то третью, как бы ни старался, вспомнить не удаётся. Она значительно выше своих подруг, её неестественно светлые волосы падают прямо на лицо (хотя тут удивляться нечему, Цзы и зелёный цвет недавно наблюдал у одной из учениц), и её одежда — не изящное пальто, как у двух других, а зауженные джинсы и удлинённая ветровка. На ногах модные белоснежные кроссовки той марки, которую так любит Тао, но сейчас не в состоянии себе позволить. Наверняка незнакомка занимается спортом, и это, несомненно, добавляет плюс к её карме.

— Гэгэ? — произносит Ли Хао, одна из уже знакомых девушек, умоляющим голоском. — Ты же простишь нас, да? Автобус ушёл раньше, и моя сестра… двоюродная… да, двоюродная... она опоздала на свой рейс. Ты же не оставишь нас ночевать на улице, правда?

Тао чувствует себя королём ситуации, а потому не спешит отвечать на просьбу. Он заходит за стойку, где обычно сидит охрана, с важным видом усаживается на стул, не забыв вальяжно закинуть ногу на ногу, и только тогда поднимает взгляд на трёх провинившихся. По-хорошему, он не должен давать слабину и пропускать их, но… взгляд незнакомки невозможно проигнорировать. Блестящие глазки так и просят о снисхождении, и Цзы, взвесив все «за» и «против», идёт на уступку. Но перед тем как проводить девушек в их комнаты, решает воспользоваться шансом. Только бы она была совершеннолетней, пожалуйста…

— Вы же знаете, что посторонних даже в дневное время мне пропускать нельзя, — начинает он медленно, растягивая слова, на что ученицы часто кивают и поддакивают. — Так вот, во избежание неприятных ситуаций, которые могут произойти, когда на территории общежития посторонний, я должен узнать хоть какую-нибудь информацию о твоей сестре, — обращается он к девушке, что стоит ближе к блондиночке. Та лишь дёргано хихикает и мнёт пальцы и только потом всё же интересуется, что именно необходимо знать парню.

— Имя? — взяв в руки блокнот с ручкой, начинает охранник.

— Се… — Девушку тут же перебивают слишком писклявым голоском:

— На!

Брови Тао удивлённо ползут вверх, и он поднимает голову, подозрительно прищуривая глаза.

— Просто я из Кореи. Вот такая интернациональная семья, — быстро добавляет блондинка, после хрипло хохотнув и пожав худыми плечами.

В мыслях Тао набатом бьёт фраза: «Корейцы — зло, корейцы — зло», и тут же возникает образ Сехуна, его бывшего одногруппника, который ехидно улыбается и трясёт перед ним средним пальцем. Ему стоит некоторых усилий продолжить расспрос.

— Возраст?

— Восемнадцать, — теперь отвечает сама девушка более уверенным тоном. — Я приехала в Китай погостить к родственникам и увидеть младшую сестру. Ещё вопросы?

От такой наглости охранник чуть ли не задыхается, забавно вытаращив глаза. Благо, что контролировать он себя научился, а потому выдыхает резкое: «нет» и указывает ладонью на фойе, куда следует пройти девушкам.

— Я провожу вас. Но утром, за час до начала занятий, девушка должна уйти.

Ученицы не могут сдержать радостных воплей, и Цзы шикает на них, прося быть тише. Если о его проделках узнает босс, то Тао действительно окажется на улице, чему не особо будет рад, учитывая его нынешнее положение. Се На, в отличие от своих спутниц, спокойна, лишь смущённая улыбка мелькает на её тонких губах, когда она встречается благодарным взглядом с парнем. И в этот момент в голове Тао внезапно всплывает романтичная мелодия «You’re beautiful», которую исполняет Джеймс Блант. Ему кажется, что милее этой улыбки ещё ни разу не видел. Сердце предательски быстро стучит, будто он пробежал стометровку, а щёки, стоит приложить к ним ладонь, горячие-горячие. Может, у него температура?

Приходится подниматься на третий этаж, где находятся комнаты учениц. Цзы идёт позади девиц, и это, он считает, вполне неплохо, учитывая что Се На двигается последней, а её попка в этих обтягивающих джинсах так и намекает, чтобы на неё взглянули. Охранник отказать не может, да и не хочет, по-видимому, и победно ухмыляется, прилепив взгляд к соблазнительным округлостям. А что?! Между прочим, эта блондиночка уже совершеннолетняя.

Этой ночью Цзы Тао так и не удаётся поспать, и тому виной не ужасная погода за окном или же чрезмерная ответственность на рабочем месте, а Се На, с её шикарными волосами и… задом.

Наутро глаза закрываются сами, а зевки вырываются из широко раскрытого рта чуть ли не через каждые две минуты, но Тао упорно сопротивляется собственной усталости. Он то и дело поглядывает на наручные часы и отсчитывает тянущиеся минуты до встречи с одним прекрасным созданием, которое вот-вот должно спуститься вниз. Старшеклассницы обещали, что сестра, как и просил Тао, покинет общежитие за час до начала занятий.

Погода меняться на солнечную не желает: в окно до сих пор стучатся мелкие капли дождя, а ветер качает деревья из стороны в сторону. Тао передёргивает плечами, представляя, как на улице мокро и зябко. Он в такие ненастья предпочитает отсиживаться дома, греясь в тёплой постельке и попивая из огромной именной кружки чай. Да вот только его смена кончается буквально через полтора часа, а солнце, скорее всего, за это время так и не покажется на горизонте. Но он ошибается, ибо спустя мгновение с лёгкой улыбкой на губах к его стойке приближается Се На. Чем не солнце в непогоду? Тао сам едва сдерживает желание улыбнуться в ответ. Изумительная, он ещё таких не встречал.

— Привет. — И всё же уголки его губ приветливо поднимаются.

Кореяночка отвечает кивком головы и взмахом белоснежной ручки — Тао заметил, о, да. Она чеканной походкой проходит мимо, прямо к двери, и китаец понимает, что если сейчас не скажет хоть что-нибудь, то, возможно, он больше никогда не встретится с девушкой своей мечты.

— Се… На! Се На, подожди, пожалуйста! — подрывается он следом, на ходу сбивая пластмассовую вазу. Чёрт возьми, как же неловко! — Ты куда сейчас?

Во взгляде напротив можно без труда прочитать удивление, девушка издаёт нервный смешок и поправляет ладонью волосы.

— На остановку, — помявшись, отвечает она. — Мой автобус будет нескоро, но я не хочу пропустить его снова.

Тао бросает взгляд на окно, и ему совсем не хочется отпускать незнакомку в такую погоду одну. Мысль, которая приходит в голову, бесспорно, идиотская, но… вдруг?

Его ладонь скрывается в кармане чёрных форменных брюк, через мгновение выуживая оттуда горсть мелочи и пару помятых купюр. На губах Цзы словно бы извиняющаяся улыбка, он протягивает деньги девушке и высыпает всё до последней монеты в её ладонь. После он бегом бежит к стойке, перегибается через неё и, немного поёрзав шикарным задом, возвращается обратно. В его руках зонт радужной окраски, который тот также передаёт озадаченной подобными жестами Се Не.

— Если ты дождёшься меня в кафе напротив, то я провожу тебя, — произносит он, заикаясь и устремляя глаза в пол. Его ладонь автоматически тянется к шее, и он начинает тереть кожу чуть ниже затылка. — Я сменюсь через минут тридцать. Ну, так что?

Когда в ответ Тао получает кивок, то заметно расслабляется. Если честно, его распирает желание счастливо завопить на весь холл и крутануться вокруг своей оси, прихватив вместе с собой и Се Ну, да только не делает этого, чтобы, не дай бог, не привлечь внимание учениц и воспитателя, который как раз в это время начинает обходить комнаты, чтобы разбудить любительниц поспать. Се На уходит, кинув на прощание: «спасибо», а охранник возвращается на своё законное место. В его груди появляется странное чувство: не то страх, не то волнение. И он не может понять, что же стало причиной этого ощущения. То ли боязнь, что его напарник каким-то образом догадается о ночном присутствии посторонней на территории здания. То ли опасение, что Се На может не дождаться его. Ладно, мелочи там хватит только на пару чашек чая, а вот зонтик действительно жалко. Его ему мама подарила.

Второй охранник, Чжан Исин, как обычно опаздывает, и за это, несмотря на то, что старше, чуть ли не получает по своему пивному пузу. Тао необычайно зол и, уже практически вылетая из двери, обещает вдобавок к нехилому удару в следующий раз сломать чужие очки, без которых мужчина не может обойтись. Ещё бы, постоянно пялиться в экран небольшого планшета, при этом загадочно хихикая над мелькающими картинками! Когда-нибудь Цзы обязательно спросит, что такого интересного смотрит там Чжан, но не сейчас, когда он торопится к одной горячей блондиночке.

Примечание к части

Гэгэ (если кто не знает) — обращение к старшему парню в Китае.

Part II.

Когда Цзы, подобно тайфуну, залетает в помещение, на него пялится почти весь зал. Молоденькая официантка тут же подходит к нему, приглашая присесть. На столике, куда она ведёт его, дымится растворимый, как потом узнаёт Тао, кофе, а на сидении рядом находится зонтик и крохотный листочек. Записка от Се Ны, вполне ожидаемо.

«Прости, я не дождалась тебя. Спасибо за помощь!»

Тао расстраивается так, будто ему сообщили очень плохую новость. И ведь это действительно так. Если бы девушка захотела общаться дальше, то обязательно бы дождалась, а если и вправду опаздывала, то хотя бы номерок свой черканула. Но, увы и ах, молодой парень вынужден глотать невкусный, уже давно остывший напиток в полнейшем одиночестве и в который раз осознавать, что является неудачником. Ещё бы! Столь шикарные девушки мечтают не о каких-то там охранниках, работающих в школе, а как минимум бизнесменах, которые гребут деньги лопатами. Цзы Тао же способен только огребать…

Домой парень возвращается насквозь мокрым и совсем печальным. Завтра его очередь выходить на дневную смену, а значит, дежурить придётся в школе. Там шанс увидеть не то что Се Ну, а даже Ли Хао, учащуюся данного заведения, очень низкий. Дежурство в общежитии только через двое суток, но Тао уже считает минуты. Вдруг Ли Хао приведёт сестру снова? Он бы, например, этого очень хотел.

Вообще, ему впервые так сильно понравилась представительница слабого пола. Не сказать, что Хуан обделён женским вниманием. Наоборот, этого внимания у него чересчур много. Но ещё ни одна девушка так, как Се На, не занимала его мысли. Тао не может спать, есть, даже думать. Если думать, то только о светловолосой кореяночке с нежной улыбкой и длинными ножками. Что он и делает всё свободное время, а его у него, честно говоря, навалом.

Парень в свои девятнадцать ещё ни разу не имел отношений с противоположным полом, и потому имеет смутные представления о самом процессе. Все эти ухаживания вводят его в ступор, но ради одной-единственной блондинки он готов попробовать себя в новой роли. Потому-то и читает различные статейки в журналах для брутальных мужиков и пособия для начинающих Дон Жуанов. Он и сам сначала удивился, что подобная вещица на самом деле существует, но вскоре обрадовался, что прикупил буклетик в ближайшем книжном. Парочку дельных советов он даже выписывает в блокнот, а остальные, самые элементарные, доверяет своей памяти. К встрече с девушкой его мечты готов!

Вот только, как по воле злого рока, эту самую девушку увидеть ещё раз не удаётся, а Ли Хао, её младшая сестра, шарахается от него, вылупив глазёнки, будто от чумного. Цзы Тао теряет всякую надежду, но обещает сам себе, поражаясь собственной настойчивости, что со старшеклассницей разговор состоится в любом случае. Не в его интересах упускать шанс.

***

Ли Хао всегда считала, что Се Хун именно из тех парней, которые не станут стесняться близости с противоположным полом. Но всё вышло совсем наоборот. Этот горячий, как она думала раньше, кореец только и делал, что сопел в подушку, оказавшись в её общежитии, всю ночь напролёт. А она, между прочим, не для этого так рисковала. Ладно, на самом деле, Цзы Тао обвести вокруг пальца — раз плюнуть, но всё равно! Упустить такой шанс... Наутро этот парень, криво нацепив парик и кинув простое «пока», сбежал так быстро, что старшеклассница и моргнуть не успела. И сейчас он, поганец такой, не отвечает на звонки и игнорирует сообщения в социальных сетях, хотя сам был инициатором их общения. Что за парни такие? Фиг поймёшь! Ли Хао раздирает злость. Сплошное кидалово вокруг. Ещё и Тао этот, ненормальный какой-то, теперь глаз с неё не спускает. Всё следит своим ястребиным взглядом за ней, будто подозревает в чём-то. Бр.

Особо солнечным утром девушка в приподнятом настроении движется в сторону школы и чуть не подпрыгивает от внезапности, когда ей прерывает путь тень внушительных размеров. На губах Тао расцветает коварная, как ей кажется, улыбка, а глаза недобро блестят. Ли Хао готова на всё, даже отдать заначку, если понадобится, лишь бы охранник от неё отстал. И она уже было собирается огласить условия сделки, как Цзы сам начинает разговор.

— Ли Хао, привет, — тараторит он так быстро, что девушка с трудом разбирает слова. — Я тут по делу. Твоя сестра... Се На, она ещё в Китае?

Брови старшеклассницы изумлённо изгибаются, а в груди бешено колотится сердце — её раскусили, боже мой! Она сглатывает слюну и тихо-тихо, чуть ли не пища, отвечает: «нет».

Не заметить, как переменилось выражение лица парня напротив просто невозможно, а потому девушка удивляется ещё сильнее. Но минутное замешательство быстро сдвигает понимание причины, почему же парень преследует её. Неужели...? О, боже, Тао действительно не видит дальше своего носа! Губы китаяночки кривятся в усмешке, когда на ум приходит одна идея.

— А что ты хотел, гэгэ? — Она старается быть дружелюбной изо всех сил. Да и стараться-то, по правде, особо не нужно — Тао слишком легковерный.

— Я... — На грустном лице виднеется смущённый румянец. Как мило! — Я хотел бы... - запинается парень, опуская глаза в пол. — Хотел бы пообщаться с твоей сестрой. Она мне... понравилась.

Последнее слово произносится так, будто Тао сам не уверен в своём заявлении, но взгляд, который он через мгновение устремляет на собеседницу, говорит об обратном. Точно влюбился, дурачок! И Ли Хао знает, как поступить дальше. Тонкие пальчики обвивают предплечье паренька и ведут в сторону парка, который в двух шагах от их нынешнего местонахождения. Рядом никого — все уже давно на занятиях, а потому можно спокойно усесться на ближайшей лавочке и, невинно похлопав ресничками, начать свою месть одному самовлюблённому корейцу.

— Се На, на самом деле, ещё здесь. Просто я боялась, что ты создашь нам с сестрой неприятности. Теперь, зная о твоих чувствах, я могу сказать тебе правду, гэ.

Тао не верит своим ушам. Может Судьба не такая уж и подлая дама, какой он её всегда считал? Его взгляд доверчивый и открытый, он кивает головой часто-часто и ждёт продолжения. Ли Хао мысленно хихикает, коварно потирая ладошки.

— Гэ, — девушка переходит на шёпот, когда придвигается ближе. — На самом деле, моей Се Не ты тоже очень понравился, но она настолько стеснительная, что не смогла узнать твоего номера телефона. Ты же хочешь познакомиться с ней поближе? — Карие глаза лукаво блеснули. Охранник, будто завороженный, снова закивал. — Тогда я дам тебе её номер. Я надеюсь, ты хороший парень. Смотри, не обижай мою старшенькую! — Старшеклассница наигранно дует щёки и несильно ударяет парня кулачком в плечо.

Когда Цзы Тао идёт домой, то впервые чувствует себя настолько окрылённым. Ему хочется петь и танцевать, что он, собственно, и делает в душе, а ещё улыбаться во весь рот. Бодрый, свежий и приятно благоухающий гелем для душа, он удобнее устраивается на кровати и берёт в руки мобильный. На всякий случай, переписывает заветные цифры, которые ему любезно огласила Ли Хао, в блокнот, чтобы наверняка. И решительно выдохнув, нажимает на зелёную трубку на экране напротив светящегося белым «Блондиночка». Он уверен, что в этот раз ему повезёт.

***

Се Хун, конечно же, знал, что идея Ли Хао с переодеванием выльется во что-то ужасное. Но даже представить не мог, что, благодаря его подружке, встретит Хуана Цзы Тао.

О, этот парень, который из-за собственной наивности лишился специальности, навёл много шума после своего ухода. Во-первых, господин Вейж, преподаватель истории, провёл совершенно другой тест повышенного уровня, и добрая половина группы его завалила. К счастью, Се Хун в этот список не вошёл, но проклятий от тех, кто был в курсе его причастности, в свою сторону получил немало. Во-вторых, парень-первокурсник, выхвативший за длинный язык по роже, не одну неделю красовался синяком под глазом. Оказывается, Цзы занимался одним из видов боевых искусств, хотя по нему и не скажешь. Се Хуну просто повезло, что он не встретил своего одногруппника в самый разгар его яростного порыва, иначе точно бы ходил со сломанным носом. И это в лучшем случае. Ребята, которые видели, как ловко махал кулаками Хуан, ещё долго обсуждали его физические способности. Уж кто-кто, а Се Хун наслышан о силе его удара.

Он молил всех богов, чтобы их встреча никогда не произошла, но там, наверху, по-видимому, решили отомстить хитровыдуманному корейцу за его проделку. И вот, когда во время прогулки с Ли Хао он действительно опаздывает на последний автобус, который может доставить его к университетскому общежитию, то девушка предлагает поехать к ней. Се Хун соглашается мгновенно, потому что мокнуть под проливным дождём совсем не хочется, да и предложение весьма заманчивое.

Так он считает до тех пор, пока не понимает, что пригласили его не в собственные апартаменты, а в такое же общежитие, только женское. Он пытается возмутиться, но девушка его тут же успокаивает, добавляя, что «охранник у нас просто лапочка, воспитатель в эту смену любит дрыхнуть без ног, а ты слишком милый». Последнее заявление кажется уж слишком подозрительным, и не зря, чёрт возьми! Соседки по комнате скидывают Ли Хао из окна увесистый пакетик, где находятся светловолосый парик и пара плюшевых черепашек, которые, по словам девушки, отлично подойдут на роль груди. Се Хун проклинает этот день всеми фибрами души. Когда китаянка из усыпанного блёстками клатча достаёт губную помаду и брасматик, парень едва не взвывает от безысходности. Вообще-то, естественная красота в моде, заявляет он, увёртываясь от попыток разукрасить собственное лицо. Девушка, недовольно побурчав, всё же сдаётся. Её спутник, признаться, и без косметики на девушку смахивает — до того хорошенький.

В общем, Се Хун не особо волнуется, когда заходит внутрь помещения. Ноги у него длинные — убежит в любом случае. По-настоящему переживать он начинает в тот момент, когда понимает, кто же является охранником в общежитии. Хуан Цзы Тао в чёрной робе и такого же цвета высоких кожаных ботинках на шнуровке, вдобавок ко всему с дубинкой за спиной и взглядом палача, совсем не кажется тем лошком, которого можно развести, как раньше. Се Хун начинает считать секунды до собственной кончины. Он уверен, Тао отыграется на нём за всё.

Но ничего подобного не происходит. Мало того, что китаец не узнаёт в нём знакомого, так ещё и охотно верит, что перед ним девушка. Боже, да он действительно наивен, как ребёнок!

Всю ночь О Се Хун не может сомкнуть глаз. Не то что бы ему до такой степени совестно или страшно, но червячок внутри грызёт, да. Даже присутствие Ли Хао не сглаживает ситуации. Кореец пару раз лениво отзывается на поцелуй, а потом и вовсе притворяется спящим, чтобы к нему не приставали лишний раз. Ох уж этот Цзы Тао! Ну зачем он только встретился ему на пути?

Се Хун очень надеется, что молодой охранник не заметит его, пока он будет продвигаться к выходу. Это, конечно же, глупо, ведь китаец будто специально поджидает его у проходной. Се Хуну ничего не остаётся, как улыбнуться и поднажать, чтобы к нему не… поздно! Тао окликает его у самого выхода.

Целая горсть мелочёвки и зонтик радужной окраски — Се Хун, откровенно говоря, не понимает, что от него требуется. Неужели — о, нет! — охранник пытается за ним приударить? Интересно, будет сильно больно, если он откажет? Кидая беглое «спасибо», кореец осознаёт, что влип не на шутку.

Кафе, о котором говорил Тао, действительно находится через дорогу. В блондинистой голове корейца два развития событий: либо он сбегает прямо с зонтиком и мелочёвкой, либо он сбегает, предварительно оставив чужое в вышеупомянутой забегаловке. Второй вариант кажется… правильным? Да, именно так.

Но Се Хун меняет своё мнение ровно в тот момент, когда через несколько недель, бездумно ответив на звонок с неизвестного номера, слышит неуверенный голос... Цзы Тао, о, чёрт! Он даже не задаётся вопросом, откуда китаец знает его телефон. Всё вполне предсказуемо — наверняка Ли Хао постаралась, маленькая дрянь! Если бы он остался в кафе, то, несомненно, осадил бы пыл китайского любовничка. Наврал бы с три короба, что его, девичье, сердце не свободно, и вообще он уезжает в скором времени на родину, и горя не знал. А теперь приходится краснеть, бледнеть, зеленеть, в то время пока Тао делает попытки познакомиться поближе и даже... флиртовать. Се Хун растерян настолько, что, когда его о чём-то спрашивают, машинально отвечает согласием, только чуть позже понимая, на что подписался. Общаться с бывшим одногруппником, способным уложить тебя одной правой, и при этом прикидываться девушкой... Наверное, Фортуна слишком часто была на стороне Се Хуна. Настало время перемен.

Эти перемены заметно ощущаются, когда Се Хуну каждый вечер докучает своими звонками китайский поклонник. Поклонник, твою мать! Ему одновременно смешно до коликов в животе и хочется плакать.

Поначалу их разговоры в основном состоят из неловких пауз и смущённых смешков. Но с каждым днём Тао говорит больше, чем положено, несёт всякую нелепицу, заставляя собеседника закатывать глаза и мысленно ругаться бранью. Да-а-а, ухажёр из него, мягко говоря, совсем никакой. Однако, спустя пару недель общения, Се Хун понимает, что уже по привычке ждёт вечернего звонка, и заметно нервничает, когда прилипчивый китаец не донимает его в чётко обозначенное накануне время.

Мягкое бурчание парня по ту сторону трубки, на самом деле, успокаивает. Се Хун предпочитает слушать его нелепые истории из жизни и уже более раскрепощённый смех, когда шутит сам. Ему нечего рассказать о себе, ведь он якобы девушка, но в характере Се Ны можно проследить и что-то от самого О. Хоть он и не откровенничает так, как это делает Цзы, и всё же в общих чертах о своей жизни повествует.

Хуан оказывается совсем не тем человеком, каким его представлял кореец. Он действительно добрый и отзывчивый. Не чудаковатый лох, каким его считали многие, нет. Чудаковатый, может быть, но при этом умный и весёлый. И чем больше Се Хун узнаёт Тао, тем сильнее ему становится совестно, что так поступил с ним в прошлом. Профессор Вейж до сих пор припоминает тот случай с украденными решениями ответов, а Тао считает самым коварным студентом в истории его преподавательской практики. Хуан об этой истории упоминал всего лишь единожды, но в его голосе так отчётливо чувствовалась грусть и боязнь разочаровать девушку, что Се Хуну, по правде говоря, впервые за все свои девятнадцать лет стало стыдно. Он, вообще-то, жизнь сломал человеку, а сам ходит довольный. Цзы никогда не жалуется на свою работу, если только в шутку. Мол, девчонки достали, но и то, не так открыто и пафосно, якобы хвастаясь о своей незаменимости и значимости у женского пола.

Корейца всё чаще посещают мысли, что, будь он девушкой, то непременно бы согласился встречаться с этим парнем. Ведь он обходительный и интересный, а ещё имеет уважение к слабому полу, не то что сам Се Хун. Взять даже тот случай с Ли Хао. Она, кстати, наконец-то, перестала закидывать его сообщениями. Но Се Хун не девушка, а парень, который чувствует, что заигрался. Тао не настойчив, его устраивает простое общение, но всё меняется в один вечер. Он необычайно молчалив, лишь слушает свою собеседницу, и когда та заканчивает рассказывать о Корее, то, немного помолчав, выдаёт:

— Се На, ты пойдёшь со мной на свидание?

Се Хун жалеет, что не пресёк рвение китайца знакомиться ближе ещё на первых звонках. Тогда было бы проще, намного проще. И зачем он только отвечал ему? Ведь теперь приходится придумывать отговорки на ходу, что, признаться, получается неудачно. Парень впервые так решителен по отношению к девушке. И Се Хун сдаётся. Конечно, позже он долго будет ругать себя за необдуманный поступок, переживать ночами, но тот факт, что он снова увидится с Тао уже не вызывает страха, как это было раньше. На лице корейца появляется лёгкая улыбка, стоит только подумать, что он услышит мягкий приятный голос Хуана совсем скоро и совсем... близко.

Будь что будет, думает Се, когда отправляется в женское крыло общежития на поиски блондинистого парика, необходимой одежды и косметики. В следующий вечер пятницы нужно быть красивым, определённо.

Примечание к части

Следующая часть будет последней)
Всё-таки рамки, установленные правилами феста, необходимо соблюдать.
Надеюсь, не разочаровала)

Part III.

Тао сияет не хуже сегодняшнего солнца: Се На согласилась на свидание. Наконец-то! Наконец-то сегодня ему снова посчастливится увидеть приятную девичью улыбку, услышать тихий успокаивающий голосок и поболтать тет-а-тет, а не через расстояние. Возможно, появится шанс подержаться за руки или — мечтать не вредно — сорвать поцелуй. О, да, такого разворота событий бы очень хотелось, учитывая, что у Тао это впервые.

Охранник специально подсчитал так, чтобы выпала смена Исина, и он смог не париться по поводу времени. Пятница — отличный вариант: этот день полностью свободен и на следующий выходить на работу не нужно. Если только Исин не обратится к нему... Но это уже другая история. В коне концов, пора и о своей личной жизни думать.

Подготовка идёт полным ходом. Джинсы с рубашкой уже давно отглажены и висят на вешалке, любимые кроссовки сверкают — так хорошо их почистили. Да и сам Тао словно бы светится, не в силах сдержать довольной улыбки с самого утра. Правда, с приближением вечера всё же подкатывает волнение, и он успокаивает себя тем, что всё пройдёт удачно. Не зря же он столько литературы перелопатил, правда? Дон Жуан из него, конечно, так себе. Тао и сам это признаёт, но, несмотря ни на что, надеется на успех.

Укладку удаётся сделать только с третьего раза: то чёлка не так легла, то прядка сбоку всё время выбивается, то слишком много геля на волосах. В конечном итоге выходит что-то по-очаровательному небрежное. Стильный беспорядок на голове, как назвал сам Тао то, что творилось на его черноволосой макушке. Его устраивает — это главное. Приятно пахнущего лосьона оказывается на щеках уж слишком много — фонит за километр, переборщил, бывает. Приходится материться сквозь зубы и идти заново умываться. В зеркале Цзы широко улыбается сам себе, пытаясь вернуть ту уверенность, с которой он проснулся. Выходит, по правде говоря, кривовато и слишком уж напряжённо. Паренёк волнуется — это очевидно. Может, стоило надеть что-нибудь поприличнее, нежели утеплённый кардиган из серой шерсти, такого же цвета рубашку и тёмно-синие джинсы? Нет уж, пиджак, строгие брюки и галстук явно будут лишними. Когда будильник звенит любимой мелодией по всей квартире, китаец в последний раз поправив причёску и брызнув в рот мятным освежителем, отправляется испытывать Судьбу.

С выбором места, куда они с Се Ной отправятся, долго думать не пришлось. В пособии было написано, что это должно быть что-то не многолюдное, где молодой паре никто не помешает строить отношения. И Тао решает отвести свою спутницу в уютный ресторанчик, славящийся живой музыкой, вкусной выпечкой и, главное, уютной атмосферой. К тому же, одним из советов было — выбрать такой уголок, где будет меньше лишних глаз. Поэтому парень заранее заказывает вип-столик с перегородками, и это, определённо, того стоит. Конечно, потратиться пришлось знатно, но что ни сделаешь ради внимания одной красивой блондиночки?

Цзы впервые жалеет, что не является сынком богатых родителей. Сейчас бы он не трясся со своей пассией в переполненном автобусе, а, ловко выкручивая руль какой-нибудь небезызвестной иномарки, доставил бы их к ресторанчику с комфортом. Однако Се На, несмотря на все неудобства общественного транспорта, лишь кусает щеку с внутренней стороны, пытаясь, по-видимому, сдержать улыбку. Это выглядит так мило, что сам Тао не может не улыбнуться. Да и вообще сама девушка сегодня само воплощение весеннего очарования. Длинные светлые волосы заплетены в широкую косу, убранную на бок и украшенную мелкими заколками-цветочками. Тонкая дутая курточка нежно-розового цвета скрывает под собой ладную фигурку, облачённую в платье, по-весеннему лёгкое, с юбкой «тюльпаном» чуть ниже колен. Тао даже немного расстраивается, что Се На не на каблуках, а в длинных сапогах на плоской подошве. Так бы она была ещё выше, о, да. Стоит ли говорить, как ему нравятся высокие девушки? Каждому своё, а Цзы подавай длинноногих блондинок.

Когда парочка выходит на нужной остановке, Се На всё же интересуется, куда они направляются. В ответ она получает лукавую улыбку и блестящий взгляд тёмных красивых глаз. Ладно, думает лжедевушка, она готова на всё, чтобы только видеть такого Цзы Тао как можно чаще.

Ресторанчик, и вправду, оказывается уютным и не забитым до отвала посетителями. В помещении витает сладковатый аромат тёплой выпечки, отчего Се На прикрывает глаза на мгновение, наслаждаясь приятными ощущениями. Тао на эту картину смотрит завороженно и с приподнятыми уголками губ. Он повстречал замечательную девушку, определённо.

Изначально Се Хун против идеи провести свидание в людном месте. Он бы не отказался прогуляться по парку, например, желательно скрывшись в самых отдалённых закутках. Но столь неодобрительное мнение меняется в ту секунду, когда кореец видит, что его ведут к закрытой зоне, где они смогут спрятаться от его возможных разоблачителей. Мало ли кому в голову взбредёт посетить данное заведеньице. Внезапного разоблачения не хотелось бы на первом свидании. Если Тао и суждено узнать именно в этот знаменательный день о небольшом секретике Се Ны, то только от неё самой. О, боже, о чём он только думает...

А Тао подготовился не на шутку, как заметил Се Хун. На сервированном столике молодых уже ждут несколько блюд, от которых исходит дымок — по-видимому, их только-только принесли. В небольшой вазочке красуются какие-то сиреневые цветочки, больше похожие на полевые, и Се Хун при виде этого понимает, что Тао — романтик. Если он, не дай бог, воспылал сильным чувством к нему, к ней... О, господи, как теперь разобраться во всём этом?! В общем, если влюбился, то дело плохо. Разбивать сердце этому китайскому пареньку совсем не хочется. В голове уже появляются мысли, где Се Хун сообщает Тао о своей мужской природе. И реакция китайца оставляет желать лучшего. Несмотря на свои внутренние опасения, Хун твёрдо решает сегодня же расставить все точки над «и» — этот обман не может продлиться вечность. Да и под париком ужасно не комфортно и жарко.

По поведению Тао видно, что он очень волнуется. Нервно теребит салфетку длинными пальцами, закусывает пухлую губу и неестественно натянуто улыбается, когда встречается со своей спутницей взглядом. Сам Се Хун старается меньше болтать своим длинным языком и, что уж скрывать, далеко не девичьим голосом. Он, конечно, не такой грубый и совсем мужицкий, как, например, у Криса, его соседа по общежитской комнате, но и тоненьким и по-девичьи нежным не назовёшь. А ещё кореец до ужаса стесняется своего дефекта, маленького, но для него это целая катастрофа — он шепелявит. Это бывает редко, но метко, как говорится. О совсем некстати понимает, эта ненавистная особенность также может выдать его. Потому и сидит молча, как партизан, что, конечно, не есть хорошо, так как сам Тао тоже сегодня не в духе трещать без умолку. В голове корейца всплывает мысль, что Тао совсем не идёт быть хмурым и серьёзным. Его улыбка, бесспорно, его украшение. Нет, этот парень сам по себе очень симпатичный, если быть честным, но с улыбкой он ещё более... привлекательный. Да что происходит?! В какой момент мнение О об этом некогда устрашающем объекте так резко поменялось? Он даже и не вспомнит.

Стук столовых приборов о тарелки в застоявшейся тишине кажется таким противным, что сводит зубы. Прочистив горло и едва заметно вздохнув, Се Хун решает начать хоть какой-нибудь разговор. Казалось бы, по телефону они обсудили всё — от детских воспоминаний до сегодняшнего момента. Но у корейца на языке навязчиво крутится один вопрос, который он тут же озвучивает:

— Тао, я бы хотела спросить... — Паренёк, до этого вяло ковырявшийся в тарелке, резко поднимает голову, показывая лёгкую улыбку. — Если бы ты узнал, что я в скором времени возвращаюсь домой, в Корею, как бы ты отнёсся к этому?

Сложно не заметить, как чужие уголки губ медленно ползут вниз. Приятная улыбка превращается в сжатую полоску губ, будто радуга исчезла. Тао замирает на мгновение, недоумённо хлопая глазами. Он растерянным взглядом скользит по лицу девушки, безмолвно спрашивая, ты что, сейчас серьёзно, да? Се Хуну как минимум хочется ткнуть себя вилкой в бедро, чтобы не испортить этот вечер ещё больше, но он способен только робко улыбнуться и кивнуть. Тао не спешит с ответом. Его глаза принимаются бегать по кабинке, видимо, лишь бы не встречаться расстроенным взглядом с девушкой, а в руках сжимаются столовые приборы. В его голове, наверное, мысли меняются одна за другой, но китаец всё же отвечает в тот момент, когда Се Хун уже собирается перевести тему.

— Я бы... — несмело начинает он. — Я бы, конечно, расстроился. Но и обрадовался бы тоже. — На что получает вопросительно вздёрнутые кверху брови и удивлённо расширенные глаза. Се Хун, откровенно говоря, не понимает, к чему клонит брюнет. — О, нет, не подумай, что я хочу от тебя избавиться, — сквозь мягкий смех поспешно добавляет Цзы Тао. — Просто дома лучше. Дома чувствуешь себя счастливее. И никакое другое место не может принести такого эффекта, как родной пейзаж или же родные стены. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой.

Сехун медленно кивает, будто бы соглашаясь со словами своего собеседника, но на самом деле он поспорить готов, что это не так. Если только дома можно обрести счастье, то почему ему сейчас, в чужой стране, так комфортно и... счастливо? Сердце в груди громко стучит и хочется глупо улыбаться — и всё из-за Тао. Он опускает голову, чтобы скрыть свою широкую улыбку. Ну почему этот парень такой... милый, добрый и просто хороший?

Дальше разговор проходит более расслабленно. Китаец не молчит, слава богу, теперь его приятный бархатный голос ласкает слух. Он рассказывает обо всяких мелочах с таким энтузиазмом, будто вещает нечто важное и значимое. Но Се Хуна и это устраивает. С его губ с каждым часом всё чаще срываются сдержанные смешки, отчего глаза в такие моменты превращаются в милые щелочки. Как думает Тао, в Се Не всё мило. И какое-то непонятное желание, наконец, прикоснуться к белоснежной коже одолевает его. Его рука неуверенным движением подаётся вперёд, он, будто извиняясь, улыбается, и спустя мгновение накрывает своей горячей ладонью чужую. Она почему-то холодная, и Цзы Тао принимается растирать большим пальцем приятную на ощупь кожу. Ему всё ещё неловко, потому и не смеет поднять взгляда. Но если бы он сделал это, то непременно увидел бы, какими глазами на него уставились. Се Хун не ожидал, что подобный телесный контакт заставит его щёки покраснеть, а дыхание участиться.

— Я... Мне нужно выйти ненадолго, — слишком быстро выпаливает кореец, понимая, что на чужую ласку его организм действует совсем уж неправильно — в паху горячо и сладко тянет. Оказавшись в женской уборной, парень едва ли не подставляет лицо под холодную струю воды из-под крана. Но не делает этого, вспоминая, что на нём килограмм косметики — девчонки постарались, а быть похожим на панду совсем не хочется. Его слегка потряхивает от ощущений, появившихся внизу живота. О, этот парень... И почему его ладонь такая горячая? Нет бы подумать о том, почему он вообще об этом думает, Се Хун вспоминает мягкий голос Тао, его губы и глаза, от взгляда которых было тепло. Напряжение в паху не спадает ни разу, приходится сжать эрекцию и сделать пару глубоких вдохов-выдохов — хоть так немного успокоиться. Как хорошо, что выбор китаяночек, которые его одевали, пал на платье с пышной юбкой, способной скрыть кое-что так некстати проснувшееся.

Цзы Тао встречает вернувшуюся на своё место девушку обеспокоенным взглядом. Се На говорит, что в порядке, и он облегчённо выдыхает. Конечно же, он подумал, что своими поползновениями смутил блондиночку, но когда та снова демонстрирует ему свою беззаботную улыбку, то эта мысль как-то сама собой пропадает. Десерт оказывается очень вкусным. И Тао понимает это не благодаря собственным вкусовым ощущениям, а глядя на то, с каким удовольствием кореяночка облизывает крем с ложки. Её розовые губы блестящие и такие манящие, Цзы уверен, они вкуснее, чем любые пирожные и сладости. Но, увы, смелости на то, чтобы узнать это, не хватает. Он-то к руке прикоснуться решался не одну минуту, а тут поцелуй!

Время пролетает незаметно за лёгким диалогом, и когда Се На опускает взгляд на часы, обвивающие изящное запястье, то невольно присвистывает. Это заставляет Тао удивлённо поднять брови и поинтересоваться, в чём дело.

— Кажется, мне пора, — бормочет Се, покрываясь в который раз за день румянцем. Посмотрите-ка, грёбаная Золушка! Но ему действительно необходимо появиться в общежитии до его закрытия. Куда он подастся, если не успеет? Точно не к китайцу, который смотрит на него грустным влюблённым взглядом сейчас. Мало ли, вдруг приставать начнёт. А Се На полна сюрпризов, знаете ли. Просто один такой высокий ходячий сюрприз. Да и если охранник, как настоящий джентльмен, потащится провожать её, то окажется очень странно, что девушка, приехавшая в страну просто погостить, просит проводить её к мужскому общежитию. Не то что бы Се Хун печётся о своей репутации невинного цветочка, но... Да, почему-то именно перед Тао легкомысленной девицей казаться совсем не хочется. Поэтому нужно выдвигаться посветлу, тогда китайца уговорить пойти одному станет легче.

Парень ненадолго исчезает, чтобы, по всей видимости, расплатиться за ужин, и в это время Се Хун успевает проверить макияж в зеркальце, которое предусмотрительно сунули ему в клатч китаяночки, поправить причёску и зачем-то закинуть в рот мятную пластинку. Нет, он просто заботится о свежести его дыхания. Не подумайте лишнего. Так, а теперь стоит подумать над тем, под каким предлогом смыться. О решил сегодня не рассекречивать себя, по телефону это сделать, несомненно, легче, да и он всё же не последняя сволочь, чтобы портить такой вечер. Китаец возвращается спустя пару минут с новостью о том, что погода портится.

И вправду, за окном стремительно вечереет, солнце ещё не успело скрыться за хмуро-серыми тучами, но стоит выйти из тёплого помещения на улицу, как на коже появляются неприятные мурашки и хочется уткнуться в ворот курточки, что, собственно, Се и делает. На самом деле, ему не так холодно, это просто весомый повод отправиться домой на такси. На языке корейца крутятся различные фразочки, способные убедить его спутника не ехать вместе с ним, но все они исчезают ровно тогда, когда его холодную ладонь обхватывают чужие горячие пальцы. Се Хун, забавно округлив глаза, даже останавливается на мгновение, пытаясь совладать с желанием одёрнуть руку или же, наоборот, прильнуть к сильному плечу охранника. Второе пересиливает, и вот, он щекой чувствует мягкую шерсть кардигана Тао, и то, как ладонь парня ещё крепче сжимает его.

— Тао, — несмело начинает Се На. — Я поеду домой на такси, хорошо? Я обещала родителям Ли Хао вернуться в половину девятого. Осталось десять минут, и мне не хотелось бы...

— Сейчас поймаем машину. Не переживай, — добродушно отзывается китаец, и только Хун собирается выдохнуть с облегчением, мол, слава богу, пронесло, как Цзы, погладив того по плечу, гордо добавляет: — Я доставлю тебя с комфортом до самой двери.

И вот здесь накатывает паника. Нет-нет-нет, только не это! Ну почему ты такой?! Внутри Се Хуна всё просто взрывается, он едва ли не кричит это вслух, но вовремя поджимает губы. А что если...

«Если» наступает спустя пару секунд, когда на глаза попадается машина с шашечкой. Лжедевушка выставляет руку вперёд, чтобы авто остановилось, и пока Тао не успел высказаться против, а машина припарковаться, хватает китайца за грудки. Его взгляд, полный решимости и с искорками в блестящих зрачках, встречается с растерянным и ничего не понимающим, который принадлежит Цзы. Парень чуть приоткрывает рот, но не произносит ни звука — ну как не воспользоваться моментом? Губы Тао мягкие и до сих пор сладкие после съеденного десерта, щёки, куда Се перемещает свои руки, горят огнём и приятно гладкие. Кореец, вторя какому-то непонятному порыву внутри, аккуратно ведёт ладонью по крепкой шее, не прерывая поцелуя, и зарывается длинными пальцами в черноволосую макушку. Он бережно перебирает прядки, пока языком ласкает чужой язык, и улыбается в губы напротив, когда приходится отстраниться. Шепчет на неровном выдохе: «Прости, Тао» и снова тянется за поцелуем, мягко прикасаясь к приоткрытым влажным губам. Таксист несдержанно сигналит молодой парочке, намекая, что вечность их ждать не будет. И, наконец, пользуясь секундным замешательством Хуана, Се запрыгивает в салон, на ходу бормоча извинения.

Тао ошарашенным взглядом провожает выдвинувшуюся на дорожную полосу машину. Ноги будто пригвоздили к асфальтированной аллее, да и сам он больше похож на каменную статую, нежели на живого человека. Что это сейчас было? Он встряхивает головой, пытаясь переварить произошедшее. От него только что сбежали. Окей, Тао и сам с лёгкостью согласится, что не лучший вариант для такой горячей штучки. Да только... целовать-то зачем? А потом и прощение за это просить? Нет, скорее, Се На не за близость извинялась, а за то, что общение продолжать не хочет. Поцелуй на прощание. Что ж, хоть какое-то утешение для такого неудачника.

Понуро опустив плечи, китаец разворачивается и, раздражённо пнув камешек носком кроссовка, движется в сторону дома. А он так наивно полагал, что Фортуна пожмёт ему руку в этот день, а она только и смогла, что повернуться своим необъятным задом, злодейка. И вот как после сегодняшнего проявлять инициативу в знакомстве? Тао думает, что больше никогда не сделает и шага навстречу понравившейся девушке. Уж лучше одному, а не с почти разбитым сердцем.

***

Се Хун успокаивает Криса, что это переизбыток кофе виноват в том, что всю ночь прокрутился на кровати, так и не сомкнув глаз, а под утро и вовсе переместился на широкий подоконник, перед этим завернувшись в плед. На самом же деле, бессонница его одолела совсем не из-за энергетика, а благодаря мыслям об одном конкретном китайце. С неповторимым взглядом, ласковыми руками, пухлыми вкусными губами... Даже сейчас, уже днём, не удаётся сосредоточиться на чём-то другом. И совесть гложет, что так мерзко поступил с бывшим одногруппником. И осознание неправильности всей этой ситуации играет на чувствах. Целовать парня... Да, О Се Хун, ты точно спятил!

Сколько раз Се одёргивал руку от телефона, чтобы не позвонить Цзы, он сбился со счёту. Сколько раз назвал себя тупоголовым мудаком и мысленно надавал по щекам? Нет бы забыть всё, как сон, и не мучить себя. Да вот только кому охота забывать прекрасные сны? Нет, Хун не страдает, но близок к этому.

В мыслях крутятся возможные варианты того, что о нём думает Тао. Наверняка разочаровался очень, обиделся. Или хмыкнул да стёр из памяти, или принял с лёгкостью, как очередной житейский опыт. Кореец на это надеется, но, если мыслить здраво, то, конечно, Цзы Тао не такой. В последние дни казалось, что уверенность переполняла его, что он принял серьёзное решение относительно Се Ны. Что не есть хорошо, к слову. И тут некстати вспоминается Ли Хао, благодаря которой и началось всё это сумасшествие. Куда проще винить кого-то другого, нежели себя. Если бы не эта девчонка... Се не успевает посетовать на неё в полной мере, как понимает, что Тао встретится с этой пассией совсем скоро, ведь его смена уже завтра, а она, он уверен, ещё не забыла свою обиду на него. Рассказать всю правду охраннику ей ничего не мешает, и Се Хуну до скрежета зубов не хочется, чтобы Тао узнал обо всём из её лживых уст. Выбор, кому звонить — Тао или Ли Хао, оказывается лёгким. Перед китайцем слишком стыдно, чтобы после всего, что вчера произошло, снова тревожить его. Проще позвонить бывшей подружке, наплести что-нибудь лестное или же раскрыть правду, конечно, умолчав о некоторых деталях — он сориентируется по ситуации. Поэтому на экране высвечивается номер девушки, а из трубки раздаются гудки, пока она не отвечает.

— Неужели красавица Се На вспомнила о сестричке? — Се Хун удивляется, как ему вообще мог когда-то нравиться этот писклявый голосок. Уже сейчас хочется закатить глаза и сбросить вызов. Но приходится выдохнуть и, собравшись мыслями, всё же начать:

— И тебе привет, Ли, — выдаёт парень самым доброжелательным тоном, надеясь, что эта фальшь будет известна лишь ему одному. — Как дела? Что интересного?

— Интересного? Хм, дай подумать, — на этом моменте Се Хун всё же пробивает лоб ладонью. С ним либо так неумело флиртуют, либо он не способен отличить сарказм от флирта. — Мне интересно, почему ты пропал. Не звонил, не писал, игнорил по полной, а теперь, спустя столько времени, даёшь о себе знать. Хочешь вернуть парик?

— И черепашек, — добавляет кореец, на ходу вспоминая, куда спрятал этих плюшевых монстров, которые когда-то были его грудью. Крису он соврал, что встречается с близняшками, и прикупил для них презент. — Встретимся?

— Ой, Се. Я заболела, — тут же слышится тихое покашливание. Швыркнув носом, девушка продолжила: — Но если ты так сильно хочешь меня увидеть, то приходи сегодня вечером в общежитие. Я найду способ провести тебя через охрану.

Что-то внутри подсказывает, Ли Хао может подкинуть очередную свинью, но необходимость распутать клубок заставляет закрыть на это глаза. Се Хун соглашается сразу же, как только вспоминает слова Тао о том, что у него сегодня выходной. Переодеваться в девушку ему не привыкать, теперь он даже самостоятельно может губы накрасить и подвести глаза. Гордиться, конечно, нечем, но всё же. Ближе к вечеру он снова воплощается в шикарную блондиночку. Предварительно созвонившись со старшеклассницей, Се заказывает такси и отправляется в общежитие. Ему, по правде говоря, некомфортно. И виной всему не снова девичий образ, а внутреннее самоощущение. Всё же пройдёт хорошо? Ли Хао должна выслушать и понять его.

Девчонка встречает свою якобы сестру у самого входа в общежитие. Выглядит она и вправду нездорово. По крайней мере, Се Хун ещё никогда не видел её без макияжа, в халате и огромных тапках в виде собачьих рожиц. Да и лицо её бледное, как поганка, круги под глазами намного темнее обычного цвета кожи, кашель надрывный, который пытаются спрятать за миниатюрным кулачком. Повода не верить ей нет.

— О, я смотрю, ты подготовился. Но, мой милый, я по девочкам, как бы, — язвительно замечает китаянка, перед тем как чихнуть. Се Хун закатывает на это глаза, но, когда его, схватив за руку, тянут к входной двери общежития, он становится донельзя серьёзным.

— Ты собралась снова провести меня в общежитие? — округлив глаза, сбивчиво тараторит он. — Нельзя поговорить здесь?

Парня осматривают таким взглядом, мол, ты совсем идиот или да? Ему даже как-то неловко становится.

— Я болею, вообще-то. Мне нельзя долго на улице находиться, — выпаливают ему недовольно, снова хватая за руку. — Да не бойся, у меня всё схвачено. Просто помолчи немного и... поторопись.

На удивление, в холле нет никого, даже за стойкой охранника пустует место. И, пользуясь моментом, парень с девушкой пробираются внутрь, быстро взбираясь по ступенькам на необходимый этаж. Когда дверь захлопывается, Се Хун позволяет себе грузно выдохнуть и, опустившись на стул, стягивает парик. Голова зудит, по спине стекают капельки пота, и глаза слезятся от количества туши, нанесённой на ресницы. Зачем Се Хун раскрасился так ярко сегодня? Он и сам не ответит на этот вопрос. С минуту молодые люди молчат.

— Где твоя соседка? — понимая, что необходимо начать разговор с какой-то отвлечённой темы, интересуется парень.

— А, да она сегодня не ночует в комнате, — присаживаясь на край кровати, стоящей напротив, отвечает Ли Хао. — Так о чём ты хотел поговорить?

О, запустив ладонь во всклокоченные волосы, издаёт нервный смешок, за что потом себя будет ругать. Ему, конечно же, не в кайф торчать в этой маленькой комнатушке с девчонкой, к которой не чувствует ровным счётом ничего, кроме раздражения, но надо. А потому он негромко начинает:

— Ты же дала Тао мой номер?

— Ага, — усмехается старшеклассница. — Бегал за мной постоянно. Не представляешь, как бесило. Пришлось дать твои цифры, прости. — На милом личике появляется притворно-сладкая улыбка, но в глазах ни капли сожаления. Да, договориться с ней о чём-то будет трудно, заключает Се Хун. Придётся воспользоваться тяжёлой артиллерией.

— Я понимаю, ты обижена на меня. — Парень поднимается с места, чтобы через мгновение опуститься на место рядом с Ли Хао. Он, бережно опустив ладони на чужие щёки, поворачивает лицо девушки к себе. — Но я хочу попросить тебя кое о чём? Сможешь выполнить мою просьбу, несмотря на все обиды?

Такая нежная улыбка, какая появилась на лице Се Хуна секунду назад, действует словно гипноз, и девушка невольно кивает, завороженно глядя в тёмные глаза напротив, смотрящие на неё слишком серьёзно в этот момент.

— Ли, Тао ничего не должен узнать о нашей маленькой тайне, хорошо? — Его мягкий голос звучит тихо. — Мы с ним были злейшими врагами раньше, и он, если выяснится вся правда, не упустит возможности отомстить мне за прошлое. Не то чтобы я его боялся, но не хочется иметь проблем с парнем, за чьей спиной висит дубинка.

Се Хун обдумывал, что скажет ей, не один час. Перебрав кучу вариантов, всё же остановился на этом. Давить на жалость — это мы умеем.

— Хорошо, — так же почти шёпотом произносит девушка, не прекращая зрительного контакта. И нет ни намёка на то, что она раскусила ложь молодого человека. Теперь можно спокойно выдохнуть. Поверила, слава богу!

За окном слышится раскат грома, и оба вздрагивают, когда к этому ужасающему звуку прибавляется ещё и шелест внезапно полившего дождя. Странно, ещё полчаса назад светило солнце. Се Хун, подойдя ближе к окну, опирается ладонями о подоконник и вздыхает — льёт как из ведра, а последние деньги он потратил на такси. Он бы, быть может, и прошёлся пешком, одолжив у знакомой зонт, да на улице стремительно потемнело, что даже зажглись фонари.

— Может, останешься? Утром найдём способ, как выпроводить тебя, чтобы никто не заметил, — внезапно предлагает Ли Хао. Се и не хочет проводить ночь с ней, и в то же время так не вовремя представляет, как на улице мокро и, наверное, холодно, а потому приглашение принимает.

Как ни странно, но Се Хун готов признать, что остатки вечера они провели хорошо. Посмотрели комедию на ноутбуке, Ли Хао приготовила скромный поздний ужин, а потом ещё долго болтали перед тем, как уснуть. Правда, снова приходится делить общажную полуторку на двоих, потому что соседка девушки, хоть и отсутствует, вообще не приветствует посторонних на своей кровати. Сегодня Ли Хао умница — даже не пристаёт, просто по-детски чмокает парня в щёку и желает спокойной ночи. Честно говоря, Се Хун не ожидал, что она так проникнется к его просьбе. Но это и к лучшему, правда?

***

Тао чернее тучи, ни разу за сутки не улыбнулся, непривычно молчалив и, вообще, понурый какой-то. Естественно, отшила девушка, которая всерьёз понравилась — разве это повод для радости? Он, конечно, порывался позвонить Се Не, чтобы выяснить, что же стряслось, да только то ли кишка тонка, то ли боится услышать нечто негативное и разочароваться в себе ещё больше. Поэтому, когда телефон, лежащий на тумбочке, раздаётся мелодией, Цзы Тао как ошпаренный бежит к нему, чтобы через мгновение понять — Се На ему, такому неудачнику, никогда не светит (на что он вообще рассчитывал?), а Исину, по-видимому, снова от него что-то понадобилось. На зелёную трубку всё же нажимают.

Дата добавления: 2015-10-26