Свойства нервной системы как предпосылки способностей.

Особенностью функционально-генетического подхода к способностям выступает признание их генетической обусловленности, врожденности. Такая идея, как уже отмечено, высказывалась еще Платоном. X. Уарте, Ф. Бэконом, Дидро (1935), И. Про хаз кой (С. РгосЬазка, 1820). Ф. Гальтоном (1808) и др.

Представление о врожденности и генетической обусловленности способностей разделяли многие мыслители и философы и в нашей стране, начиная с А. II. Радищева. После выделения психологии в самостоятельную науку вопрос о врожденном характере способностей (и одаренности) стал обсуждаться не менее остро. Об этом писали В. Штерн (1910). Э. Мейман (1917). А. Ф. Лазурский (1921). Однако затем в нашей стране эта точка зрения фактически была запрещена.

В то же время в зарубежной психологии в связи с изучением интеллекта способности рассматривались двояко: и как врожденные, п как приобретенные. Это нашло отражение, например, во взглядах Р. Кеттелла (К. СаКеИ, 1971), делившего интеллект на «кристаллизованный» и «подвижный» («текучий»). Первые (логи*ческое мышление, счет, знания п пр.) зависят от тренировки, образования, приобщенности к культуре. Вторые (скорость восприятия и обработки информации) обусловлены генетически.

В последние десятилетня в нашей стране стали появляться отдельные работы, авторы которых вновь заговорили о врожденных способностях.Так, В. С. Фарфель (1976), один из немногих физиологов, занимавшихся проблемой двигательных качеств п способностей, считал, что под последними надо понимать свойства индивида, прямо п непосредственно определяемые наследственностью. О врожденности общих элементарных способностей писал К. К. Платонов. В. Д. Шадрнков (1982) считает, что уже при рождении ребенок обладает определенными способностями — генотипа. Правда, он. как н К. К. Платонов, говорит также о способностях фенотипа, которые образуются в результате развития генотипических способностей. Примыкает к этим точкам зрения и мнение генетика II. II. Дубинина (1977), считающего, что наследственное разнообразие людей не касается высших проявлений психики человека, его интеллектуальных способностей. Однако здесь возникает вопрос: насколько мышление отражает способности, а насколько умение совершать мыслительные операции, умственную деятельность. Не принимаются ли за способности умения, знания? Генетик Д. К. Беляев (1982) указывает, что признание генетической основы должно касаться всех способностей, если речь идет именно о них.По мнению Г. Айзенка (1972), интеллектуальные способности являются врожденными (за критерий ума он принимает быстроту умственных процессов и решения интеллектуальных проблем), но при этом в определенной степени и разви- маемыми. И хотя специальные тренировки увеличивают быстроту мышления, автор отмечает: кто быстро решает легкие задачи, гак же справляется и с трудными, и соответственно делающие эго медленно столь же медленно решают задачи большей сложности.

Правда, выбранным им критерии ума нельзя признать единственным, потому что он есть и у так называемых «тугодумов». Один из крупнейших ученых нашего времени датчанин Нильс Бор соображал очень медленно и с огромным напряжением. Не блистал он и памятью. Однако это не помешало ему стать великим физиком и философом XX в. Следовательно, существующий в общеобразовательной школе подход к оценке способностей и успеваемости но быстроте выполнения умственных заданий не может считаться адекватным.

Г. Айзенк приводит ряд примеров, показывающих ограниченность влияния среды на проявление интеллектуальных способностей. «Коэффициенты интеллектуальности» (/(2) взрослых людей, которые когда-то, сразу после рождения, были усыновлены и никогда не общались со своими биологическими родителями, были сравнены с аналогичными коэффициентами как биологических, гак и приемных родителей. Оказалось, что умственные способности приемышей соответствуют способностям родивших их людей, а не усыновивших.

Аналогичные результаты получены и при проведении исследований в детских домах, куда дети поступали сразу после рождения. Условия там для всех воспитанников одинаковые, и. несмотря на это, интеллектуальные способности детей были столь же различными, как и у тех. которые воспитывались в своих семьях.

Разрешение вопроса о том. обусловлены ли способности генетически (врожденные ли они), связано, конечно, не только с мнениями того или иного ученого, но главным образом с наличием фактов, подтверждающих определенную точку зрения. Такие сведения возможно, например, получить благодаря близнецовому методу, т. е. сравнив выраженность различных процессов психики у моио- и дизн- готных близнецов, а также у сносов (однояйцовых, двуяйцовых близнецов и детей одних и тех же родителей, которые не являются близнецами). Генетическая основа сильно выражена у первых, слабее у вторых, совсем слабо — у третьих. Следовательно, если выраженность той или иной функции у однояйцовых близнецов одинаковая (что устанавливается путем корреляции), значит, эта функция генетически обусловлена, что и было установлено во многих исследованиях.Р. Николс (К. КЧсЬоБ. 1978) обобщил данные 211 близнецовых исследований. выполненных разными авторами, касавшихся когнитивных способностей (табл. 12.1).

Психофизиологическая природа способностейДо недавнего времени проблема способностей рассматривалась в основном психологами. Это дало повод Т. II. Артемьевой (1977) ратовать за создание чисто психологической теории способностей, а Л. А. Бодалеву (1981) написать, что способностями обозначают образования в психике человека. Нерациональность этой точки зрения очевидна. Ведь даже сторонники личностно-деятельностного подхода не могли обойти стороной врожденные анатомо-физиологическис задатки, связанные с особенностями строения и функционирования мозга. Уже это заставляет говорить о способностях как о психофизиологической проблеме.

Еще очевиднее такая необходимость, когда рассматриваются двигательные способности. Так, способность к длительной циклической работе (бег, плавание, езда на велосипеде и т. п.), т. е. аэробная выносливость, во многом определяется уровнем кислородного обеспечения организма (МИК), который, как показано В. М. Зацнорским и Л. П. Сергиепко, В. В. Шварцем и др., генетически обусловлен. Кроме того, в числе задатков, обусловливающих двигательные способности, входят не только типологические особенности свойств нервной системы (т. е. физиологические характеристики протекания нервных процессов), по и морско- функциональные особенности строения мышц, в частности соотношение в них быстрых и медленных мышечных волокон, которое тоже генетически обусловлено. У выдающихся спринтеров и прыгунов количество быстрых мышечных волокон достигает 90%, а у марафонцев — только 15%.

Итак, почему же важен функционально-генетический подход к способностям?

1. Нет необходимости объяснять, каким же таким загадочным образом физиологическое (задатки) превращается в психологическое (способности), поскольку способности понимаются как целостное интегральное психофизиологическое образование.

2. Нет необходимости привязывать способности только к деятельности: становится очевидным, что они могут проявляться и развиваться и в жизнедеятельности (в быту), и в игре.

3. Одна н та же способность может развиваться в различных сферах п видах деятельности (поэтому, например, и возможна профессиональная подготовка средствами физической культуры или развитие способностей в психотренинге).

4. Функционально-генетический подход устраняет пропасть, образовавшуюся между возможностями человека и животных в результате увязывания способностей только с деятельностью людей. Животные обладают большинством функции и психических процессов, присущих и человеку. У них имеются те же, что и у него, задатки (в частности, типологические особенности свойств нервной системы). Следовательно, есть основание говорить и о способностях животных.

5. 5. Привязка способностей к функциям (психическим и психомоторным) огра-ничивает сферу практического задействования этого понятия, открывая путь для дифференцированного рассмотрения п развития возможностей человека. Например, для педагогики имеет существенное значение, что в данном случае проявляется у учащегося опыт, приобретенный ранее, или способности, от чего зависит оценка обучаемого, прогноз его будущих успехов. Как тут не вспомнить слова В. Белинского, который в одном из инеем отмечал: «Чтобы написать в наше время несколько строк, не уступающих в звучности и великолепии некоторым строфам Ломоносова, нужно одно — умение и навык, а в то время, в каком жил Ломоносов, для этого нужен был талант» (Белинский В. Г. Письма. Т. III. С. 184).

Признание врожденности и генотипической природы способностей не означает фатальной предопределенности профессиональных успехов или неуспехов человека. Способности составляют только часть его возможностей, а успех определяется и волевыми качествами, мотивацией, социальной средой. По и недооценивать роль способностей исследует. Можно согласиться с академиком Д. К. Беляевым, замечающим, что врожденные различия в способностях людей есть реально, неза-висимо от нашего сознания существующий факт.

5. 45. Церебральная асимметрия и способности.

как-то криво, но потянет

Мнения исследователей относительно компетенции двух полушарий при решении разных задач в основном сходны, гораздо меньше согласия достигнуто по вопросу о природе фундаментальных характеристик, определяющих межполушарные различия.

В настоящее время утвердилось мнение, что левое полушарие доминирует в формальных лингвистических операциях, включая речь, синтаксический анализ и фонетическое представление. Правое полушарие у больных с расщепленным мозгом проявляет почти полную неспособность к активной речи, не может различать времена глагола, множественное и единственное число, правильно понимать предложения со сложным синтаксисом или требующие значительной нагрузки на кратковременную вербальную память, неспособно к фонетическому представлению. Однако оно узнает звучащее слово и хорошо улавливает ассоциативные значения отдельных произносимых (или написанных) слов, что свойственно также многим видам птиц и млекопитающих. Уникальные особенности левого полушария у человека включают высокоразвитое программирование артикуляционного аппарата и обладание тонкими программами различения временных последовательностей фонетических элементов и причинно-следственных связей, выражаемых синтаксическими средствами.

Нарушение способности к чтению и письму (дислексии) связывают с анатомическим аномалиями левого полушария. Однако степень проявления и частота дислексий могут зависеть от языка, на котором человек учится читать. Так, среди населения стран Запада число дислектиков составляет 1-3% населения, в Японии их число в 10 раз меньше. В японском языке используется два вида письма: кана, где символы соответствуют слогам, икандзи, где символами служат иероглифы, отображающие не звуки, а понятия или предметы. При поражении левого полушария мозга вследствие инсульта, японские больные сохраняли способность читать слова на кандзи, но теряли возможность читать на кана. Данные факты подтверждают возможность локализации зрительно-пространственного восприятия правой половиной мозга. Известно, что некоторые американские дети, страдающие дислексией, успешно обучились читать по-английски, представленном в виде китайских иероглифов (цит. по [Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988]).

Язык жестов, применяемый глухими людьми, также основан на зрительно-пространственных способностях.

Один из видов языка жестов, применяемый для коммуникации, является американский язык жестов (american sing language), в котором каждый знак представляет слово, слова организованы в грамматическую структуру. Клинические данные подтверждают, что люди, пользующиеся этим языком, не способны активно его использовать или понимать из-за повреждения левого полушария в тех областях, где происходит обработка звуковой речи у лиц, обладающих слухом. Исследование глухих людей, использующих язык жестов с очень раннего возраста, показали, что у них левое полушарие доминировало над правым и при решении зрительно-пространственных задач.

Интересно отметить, что большинство людей, читающих по Брайлю, предпочитают пользоваться левой рукой для распознавания знаков. Это пример взаимодействия координации специализации правополушарных и левополушарных функций.

Вербальная и невербальная коммуникации позволяют человеку использовать два канала, две субсистемы получения и обработки информации. В настоящее время накоплено много данных о важной роли невербальных средств коммуникации (жестов, мимики, пантомимики, невербальных компонентов речи) в жизни человека. Так, например, частота основного тона речи и ее изменения являются носителями информации не только о эмоциональных характеристиках высказывания, но и позволяют судить о возрасте, поле, некоторых индивидуально-личностных особенностях человека. Невербальная коммуникация является функцией правого полушария. Способностью к невербальным коммуникациям обладают и животные. Она раньше вербальных способностей появляется в онтогенезе человека. Эволюционно-историческая древность невербальных функций позволили выдвинуть предположение о правополушарном приоритете в латерализации мозга.

Данные Л.Р.Зенкова и Л.Т.Попова (1987), полученные при обследовании больных с левополушарными повреждениями мозга, позволяют авторам выдвинуть гипотезу, что правое полушарие специализируется на коммуникации посредством иконических знаков, а левое - символических. Иконические знаки являются формой образных представлений.

В работах С. де Шонен и Э. Метиве на основе анализа физиологических и психологических данных, полученных на животных, младенцах и взрослых, обосновывается гипотеза об опережающем развитии правого полушария в раннем онтогенезе человека. Узнавание лица в первые месяцы жизни младенца обеспечивается взаимодействием двух составляющих: эндогенной (нейрональные связи разных отделов мозга, синоптическая компетенция и стабилизация, становление межполушарных связей) и экзогенной (средовая регулярность, т.е. частота с которой встречаются в окружении специфические лица в определенном контексте полимодальных сигналов, ограничения зрительной селективности младенцев в течение первого месяца жизни, особенности их сензитивности к низким пространственным частотам). Асимметрия в развитии полушарий с опережением в развитии функции правого полушария определяет не только узнавание лица, но и многие особенности когнитивных функций на начальных этапах развития. Правое полушарие имеет преимущества при различении паттернов на основе их конфигурации (глобальных характеристик). Левое полушарие - при детальной оценке (локальных характеристик). Развитие локальных процессов начинается на несколько месяцев позже, чем развитие глобальной оценки, предполагающей континуальность. Так, континуальная информация, обеспечивающая общую, контекстуальную оценку ситуации, характерна для правополушарного типа обработки. (подробнее о правополушарном преимуществе в раннем онтогенезе см. [Сергиенко, 1992]).

Специализация мозга в процессе становления речевой функции обладает значительной пластичностью. Удаление коры левого полушария при раковой опухоли у взрослых пациентов приводит к тяжелым необратимым речевым потерям. Однако если подобная операция по удалению левого полушария проводилась в младенческом возрасте, то это почти не сказывалось на развитии речи. Стандартные тесты на оценку вербальных способностей не выявили различий в речевом развитии детей перенесших операцию и нормальными сверстниками. Не было обнаружено и различий при удалении правого или левого полушария.

Только тонкий анализ развития речевых способностей у детей с удаленным полушарием показал наличие у этих детей трудностей в оценке грамматических правил (цит. по [Блум, Лейзерсон и Хофстедтер, 1988]).

В ранний период жизни мозг обладает огромными возможностями компенсации. С возрастом пластичность мозговой организации уменьшается. Дети более старшего возраста, перенесшие операцию на левом полушарии, могли разговаривать, но делали много грамматических ошибок и хуже понимали речь.

Правое полушарие лучше левого различает ориентацию линий, кривизну, многоугольники неправильных очертаний, вертикальные и горизонтальные ряды точек в точечных матрицах, пространственное положение зрительных сигналов, глубину в стереоскопических изображениях, сходство или различие между непрерывным и фрагментарным контурами превосходство и во многих других задачах, требующих мысленного преобразования пространственных отношений или интеграции и синтеза общей формы.

При исследовании методом электрошока (одностороннего воздействия по медицинским показаниям) были получены характеристики “левополушарного” и “правополушарного” типа организации психических функций. У “левополушарного” человека страдают виды психической деятельности, связанные с образным мышлением: он не воспринимает интонационный состав речи, мелодии, словоохотлив, имеет богатый словарный запас, усилены виды психической деятельности, лежащие в основе абстрактного мышления: наблюдается склонность к классификации. Отличается положительным эмоциональным тонусом. “Правополушарный” человек демонстрирует резкое снижение речевых способностей, классификация нарушена, объясняется охотнее мимикой и жестами, хорошо различает изменение интонации. Отличается образным мышлением. Преобладают отрицательные эмоции. (Деглин, 1995).В табл. 2.2 представлено распределение функций между двумя полушариями у взрослых здоровых испытуемых-правшей.

левое Устная речь Чтение Письмо Вербальное мышление Метр прозы и поэзии Ритм музыки Название цветов Классификация цветов Счет Правая часть внешнего пространства Интерпретация мимики и жестов

правое Метафорный смысл речи Чувство юмора Эмоциональная окраска речи Интонация устной речи (просодия) Звуковысотные отношения, тембр и гармония в музыке Пространственные понятия и представления, стереоскопическое зрение, вращение в пространстве Пространственные координаты, общая пространственная ориентация Геометрия, игра в шахматы Восприятие "гештальтов" Левая и правая части внешнего пространства Распознавание мимики и жестов Узнавание лиц Эмоциональные реакции

"Пространственное" правое и "временное" левое полушария обладают способностями, позволяющими им вносить важный вклад в большинство видов когнитивной деятельности. Комплементарность специализированнных функций двух полушарий определяет то, что модели действительности, конструируемые нормальным мозгом и качественно отличные от простого суммирования типов репрезентационных стратегий, свойственных каждому отдельному полушарию, дают человеку возможность видеть и воспринимать окружающий мир во всем его многообразии.

47. Когнитивные стили и их место в структуре психологических особенностей человека.

При анализе психологических особенностей, относящихся к личнос­тной сфере, было показано, что среди них отчетливо выделяются дина­мические характеристики. Эти характеристики, или свойства темпера­мента, определяют не конечный результат деятельности, а ее процесс, т.е. свидетельствуют о том, как человек действует, а не о том, чего же он достигает в результате своих действий. Иначе говоря, при исследо­вании индивидуальных различий в личностной сфере была обоснова­на правомерность разделения психологических характеристик на со­держательные и динамические.

Но динамический компонент деятельности присутствует и при вы­полнении интеллектуальных заданий. Попытки выделить в интеллек­туальной деятельности, кроме ее результативной стороны (уровня), еи£ и особенности ее динамики, особенности ее процесса, привели к изуче­нию индивидуальных различий в способах решения различных интел­лектуальных заданий. Результатом этого изучения стало разделение особенностей интеллектуальной деятельности на уровневые и процес­суальные, а одним из понятий, появившемся в психологии, благодаря этому новому ракурсу рассмотрения интеллектуальной сферы, оказал­ся стиль познавательной деятельности или когнитивный стиль.

В самом общем виде когнитивные стили можно определить как спо­собы переработки информации - ее получения, хранения и использо­вания. Предполагается, что эти способы являются относительно неза­висимыми от содержания информации, различаются у разных людей* устойчивы у каждого конкретного человека.

С конца 30-х годов велись работы, в которых исследование перцеп­тивных характеристик (особенностей восприятия) привело к выделе­нию наиболее известного и на сегодня наиболее тщательно исследо­ванного когнитивного стиля, названного полезависимостью-поленеза-висимостью.

Изучая особенности ориентации в пространстве у летчиков, Герман Уиткин обратил внимание на индивидуальные различия в доверии к зрительной и вестибулярной информации. В обычной ситуации зри­тельная информация (то, что мы видим вокруг себя) и вестибулярная (та, которую мы получаем на основании положения своего тела в про­странстве) не противоречат друг другу: наше восприятие вертикаль­ных и горизонтальных линий может в равной степени основываться и на том, что мы видим вокруг себя (например, стены домов) и на ощу­щении силы тяжести. Однако летчики часто оказываются в ситуации, когда зрительные и гравитационные ориентиры дают не согласующу­юся информацию: те объекты, которые они видят из кабины самолета, предоставляют одну систему горизонтальных и вертикальных линий, а кабина самолета (и положение собственного тела) - другую.

Уиткин разработал три теста (Witkin H., 1949; Witkin H., Asch S.E., 1948).

В одном из них, тесте стержня и рамки, испытуемому предлагалось восстановить вертикальное положение стержня, помещенного в центр Рамки. Ориентация и стержня и рамки от пробы к пробе менялись (рис. ¹⁵ а), б), в)).

Испытуемые, полагавшиеся в большей степени на положение рамки (т.е. на зрительное поле), менее точно устанавливали вертикальное положение стержня, чем те, кото-рые принимали решение на основе своего положения в пространстве, т.е. не были зависимы от зрительного поля, окружавшего стержень.

С помощью второго теста - корректирования положения тела - оп­ределялось, на основании чего испытуемый воспринимает свое положе­ние в пространстве как вертикальное.

В третьем тесте, тесте вращающейся комнаты, от испытуемого тре­бовалось, как и в предыдущем, придать себе и комнате вертикальное положение, но, в отличие от него, изменение поля достигалось не изме­нением угла наклона комнаты, а вращением испытуемого. Комната же и стул всегда находились в строго вертикальном положении. В данном случае к большей точности (сохранению вертикальности) должна была приводить ориентация на зрительное поле, а не на собственное пол­ожение в пространстве.

Индивиды, оказавшиеся сравнительно точными в выполнении двух первых тестов и часто ошибавшиеся в третьем, относились к поленеза-висимым, а индивиды, более успешные в третьем и сделавшие много ошибок в первых двух, - к зависимым от поля.

Индивидуальные различия в выполнении этих трех тестов оказа­лись устойчивыми, а зависимость-независимость от зрительного пол* была названа Уиткиным в книге „Перцепция как основа личности (1954г.) когнитивным стилем.

Таким образом, первоначально индивидуальные различия по зав"' симости-независимости от поля основывались фактически на том, •* кая информация является для человека более важной - зрительная ИЛ* вестибулярная.

Уиткин предположил, что в основе успешности выполнения таких заданий лежит способность „преодолевать контекст": люди, обладаю­щие поленезависимым когнитивным стилем, обладают этой способ­ностью в большей степени, чем зависимые от поля. С этой точки зре­ния Уиткин реинтерпретировал результаты, полученные в тестах про­странственной ориентации: люди, которые оказываются успешными в выполнении, например, теста стержня и рамки, могут придти к пра­вильному решению, несмотря на контекст, в котором выполняется эта деятельность (несмот­ря на то, что положение рамки подталкивает к неправильному решению).

Исследования многочисленных взаимосвязей полезависимости-по-ленезависимости с самыми разными психологическими характеристи­ками (которые будут обсуждаться далее в этой главе) привели Уиткина ^и его коллег к выводу о глобальном характере когнитивного стиля. ° связи с этим они предположили, что этот стиль является одним из показателей уровня психологической дифференцированности.

Психологическую дифференцированность в самом общем виде мож-^Но определить как уровень развития: в самом начале жизни особенности окружающей среды и себя самого воспринимаются глобально, не-расчлененно, недифференцировано. С течением времени формируется представление о границах между собой и окружающим миром, появля! ется представление о частях своего тела и взаимосвязях между ними познаются предметы внешнего мира, возникает стремление к самостол ятельной целенаправленной активности. Иначе говоря, стечением вр©| мени повышается уровень психологической дифференцированности. )

Психологическая дифференцированность проявляется в относитель­ной обособленности разных функциональных систем, в отчетливости представлений человека о самом себе и об окружающем мире и имев» значительные индивидуальные различия.

К числу параметров психологической дифференцированности Уиткин и его коллеги отнесли: 1) зависимость-независимость, т.е. когни! тивный стиль, в котором большая независимость от поля соответству. ет большей дифференцированности; 2) структурированность представ­лений о физических качествах, выражающуюся в сформированности схемы тела; 3) специализацию психологических функций, предполага­ющую высокое развитие регуляторных и защитных механизмов; 4) осо­бенности межличностных отношений, связанные со способностью со* хранять собственную автономность и 5) специализацию нейрофизио­логических функций, представляющих собой биологическую базу пси­хической деятельности (Witkin H., et al., 1974, 1977).

Дата добавления: 2015-10-31