Крещение

По преданию, пророк Иоанн в этот день крестил Христа в ре­ке Иордан. Главным в этот день была церемония освящения воды и обряд погружения человека в воду, или обливания его, или окро­пления водой. Вот почему праздник этот, как правило, совершал­ся на реках.

Собственно, начинался этот праздник накануне вечером, еще до богослужения, в крещенский вечер.

Под Крещение обычно старые женщины собирали со стогов снег, в полной уверенности, что только он один может выбелить всякую холстину, чего так не сделает солнце. Считалось, что снег, собранный в крещенский вечер, может сохранить в колодцах воду на весь год. Снегом, собранным в крещенский вечер, мол, исцеля­ются многие недуги.

В этот вечер, как на Святках, девушки пекли пироги и выхо­дили с ними вечером кликать суженого.

Невольно вспоминаются строки Василия Андреевича Жу­ковского:

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали;

Снег пололи под окном;

Слушали; кормили Счетным курицу зерном;

Ярый воск топили;

В чашу с чистою волой

Клали перстень золотой,

Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад Песенки подблюдный

Как и во время Святок, вечером молодежь собиралась на по­сиделки в каком-нибудь доме, где плясали, пели, шутили. Одной из распространенных шуток была пугающая девиц шутка «прита-скивание гроба», в котором лежал кто-то из парней. Чудили в этот день все. В некоторых местах селяне ходили по домам щедровать крещенские морозы: «Трещи, трещи, пока не пришли водохре-щи». В праздник Крещения парни ездили в лес, рубили березу. На нее садились девчата, и парни тащили их в деревню — для того «чтобы девки замуж вышли».

Пасха

Если мы обратимся к другому церковному празднику, входя­щему в число двунадесятых — Пасхе, то увидим, что и в нем цер­ковный обряд был в значительной степени связан с народными бытовыми обычаями, с массовыми гуляниями.

Пасха до сих пор считается главнейшим церковным праздни­ком «Пасха новозаветная — высочайший, радостнейший и вместе с тем древнейший Христианский праздник — Воскресение Христо­во. В событии крестной смерти и воскресения Господа из мертвых заключается основание и средоточье всего Христианства. Около событий смерти и воскресения Спасителя группируются у апосто­ла Павла все высочайшие догматы веры Христиан и все высшие наши надежды. Праздновать Пасху заповедали апостолы»¹*³.

Пасха (от древнееврейского «песах» — прохождение) — весен­ний христианский праздник — связан с мифом о воскресении Христа. Отмечается верующими в первое воскресенье после ве­сеннего равноденствия и полнолуния. Обычно приходится на пе­риод с 22 марта по 23 апреля. Пасхе по церковному календарю предшествует семинедельный Великий пост, который, в свою оче­редь, начинается после семи дней разгульной Масленицы.

Последняя неделя поста называлась Страстной. Ей предше­ствовало Вербное воскресенье, основные обряды и действия кото­рой были связаны с вербой. Отсюда и название этого дня: «Верб­ное воскресенье».

Вербное воскресенье проходило под знаком освященной вербы. Распустившиеся почки этого растения считались целеб­ными, наделенными особой силой. «По верованию крестьян, если съесть девять вербных сережек, то это предохранит от лихо­радки. Почки освященной вербы советовали есть бесплодным женщинам. Ветками вербы, принесенной из церкви, хлестали друг друга, и в первую очередь детей, приговаривая:

Пришла верба

Из-за моря,

Принесла верба

Здоровья

Верба хлест

Бьет до слез.

Верба синя

Бьет не сильно,

Верба красна

Бьет напрасно,

Верба бела Бьет за дело.'¹¹'

Придя от заутрени, хозяин бросал веточки вербы в корм до­машней скотине в надежде на то, что это предохранит скот от па­дежа. Несколько веток втыкали под крышу дома или хлева, чтобы скотина не только сохранилась в целости, но и домой возвраща­лась исправно, не терялась бы в лесу.

Страстная неделя отличалась особой строгостью.

Строгость была во всем. В эти дни запрещались какие-либо развлечения и зрелища. Такой же строгий характер носила и цер­ковная служба. Это сказывалось во всем, даже в убранстве храма: царские врата завешивались темной тканью, темным было и одея­ние священников.

Каждый день Страстной недели был связан с определенными действами. Так, например, в Великий четверг, как правило, во вре­мя церковной службы чаще всего разыгрывалось «Умовение ног». Эта появившаяся в начале XVII века в церковной службе инсцени­ровка евангельского повествования удержалась значительно доль­ше, чем «Пещное действо». По всей вероятности, объясняется это тем, что в ней было гораздо меньше бытовых моментов. «Умове­ние ног» в пасхальной службе удерживалось вплоть до Октябрь­ской революции.

Его содержание составлял евангельский рассказ о тайной ве­чере, во время которой, по восточному обычаю, Христос омыл но­ги своих учеников. Разыгрывалась эта инсценировка на Страстной неделе посреди церкви. Роль Христа исполнял архиерей, роли уче­ников — двенадцать священников. Кстати, и это можно понять, никто из них не хотел изображать Иуду Искариота.

Уже то, что основными исполнителями были священники, го­ворит о значении в день Пасхи этого действа.

Итак, по мере чтения евангельского текста архиерей без слов изображал то, о чем говорилось: снимал ризу, перепоясывался, на­ливал воду в сосуд и приступал к омовению ног апостолов...

Дойдя до соответствующего места Евангелия, священник, изображавший роль Симона Петра, вступал в диалог с архиереем, изображавшим Христа:

Священник. Господи, ты ли мои умысши нози?

Архиерей. Еще аз говорю, ты не веси ныне, разумеешиже по сих.

Священник. Не умоеши ногу мою вовске.

Архиерей. Аще не умыю тебе, не имаше части со мною.

Священник. Господи, не нози моей токмо, но и руце, и главу.^л:

Наряду с «Умовением ног» Великий четверг сосредоточил во­круг себя огромное число поверий, примет и действий. Великий четверг назывался также Чистым четвергом. В этот день принято было убирать, варить кисель (обычно овсяный), выносить его в миске на улицу и кричать: «Мороз, мороз! Иди кисель есть! Не бей наш овес, нашу рожь, а бей быльник да крапивник!» Во многих местностях мужчины и женщины выходили на улицу и изобража­ли пахоту, молотьбу, косьбу, даже разыгрывали сцены полевых ра­бот, полагая, что это скажется лучшим образом на самих работах и на урожае. Тверские мужики в Великий четверг садились верхом на кочергу и трижды объезжали вокруг избы, огорода и поля, про­износя при этом; «Крот, крот, не ходи в мой огород, в день чисто­го четверга тебе в... Кочерга». Мальчики с колокольчиками на шее перед восходом солнца бегали вокруг деревни, чтобы скотина шла прямо домой, а не плутала. В некоторых местах разыгрывались сценки-диалоги. Например, один из домочадцев забирался на печь, другой на чердак. С печи кричат в трубу: «Дома ли теленки?» С чердака отвечают: «Дома, дома! — «Дома ли лошадушки?» — «До­ма, дома!» И так перебиралась вся скотина.**

В других местах существовал обряд защиты кур от хищных птиц. В Великий четверг до восхода солнца хозяйка дома, нагая, держа в руке старый горшок, бежала на огород и опрокидывала его на кол. Горшок на колу оставался все лето. Такие обряды продержа­лись довольно долго. Как и обряд, который в те далекие времена можно было видеть в глухих костромских деревнях. Здесь девушка «до солнца» в одной рубахе без пояса, с распущенными волосами садилась на помело и объезжала дом и постройки. Подъехав к окну, она обращалась к матери: «Тетка Анна, скотина дома?» — «Дома!» И так три раза.

Множество обрядов Великого четверга было связано с жела­нием очистить дом от накопившейся за зиму грязи. По многочи­сленным свидетельствам, в этот день изба самым тщательным об­разом вымывалась и украшалась: расстилались чистые, празднич­ные половики, развешивались красивые полотенца и занавески, кое-где пол в горнице посыпали белым песком. Помимо уборки было принято собирать можжевельник и окуривать им внутренние помещения.

Таким образом, даже при всей строгости Страстной недели тот же Чистый четверг включал в себя многие, идущие с времен язычества игровые и бытовые элементы.

В пятницу (в самый строгий день поста) после окончания бо­гослужения все прихожане выходили из церкви с зажженными свечами в руках и шли домой, чтобы там зажечь лампаду. Важно было, чтобы свеча на улице не погасла.

В Страстную субботу, которая называлась «великая, красиль­ная», красили яйца и святили куличи и пасху.

Празднование Пасхи в православной церкви отличалось, и до сих пор отличается, особенной торжественностью. В продолжение всей пасхальной недели при открытых царских вратах священни­ки в нарядных светлых облачениях совершали богослужение.

В пасхальную ночь, по существовавшему поверью, что имен­но в это время все черти бывают необычайно злы, с заходом солнца никто не выходил на двор и на улицу. В каждой кошке, в каждой собаке они видели оборотня, черта, прикинувшегося жи­вотным. Правда, находились, как тогда говорили, «озорники, ко­торым все нипочем»*¹*. Считалось, что в пасхальное воскресенье можно даже узнать, кто в деревне является ведьмой и сколько их: «Для этого взять заговенный творог, встать с ним у церковных две­рей и держаться за дверную скобу — ведьмы будут проходить, и по хвостам их можно сосчитать всех до единой»⁴⁰. С первым пасхаль­ным днем были связаны и многие приметы, явно родившиеся еще в языческие времена. Например, считалось, что если собака во время пасхальной заутрени будет лаять на восток — к пожару, на запад — к несчастью.

Конечно, как любой большой праздник — а Пасха длилась це­лую неделю — все его дни помимо церковной службы были запол­нены различными играми, развлечениями и хождением в гости. «На Пасху принято поздравлять друг друга с воскресением Хри­стовым, христосоваться и обмениваться крашеными яйцами. На Пасху повсюду разрешалось всем (мужчинам и парням) звонить в колокола, поэтому звучал беспрерывный колокольный звон, под­держивая радостное, праздничное настроение. Обычай христосо­ваться (целовать друг друга) со словами «Христос воскресе» и от­вет — «Воистину воскресе», как бы уподоблял целующихся учени­кам и ученицам Аристовым, когда последние беседовали друг с другом о воскресении Христа. С праздником Пасхи было связано много особенностей весьма древнего происхождения.

Исключительно пасхальным развлечением было катание яиц, для чего приготовлялись заранее специальные желобки и выбира­лись опытными игроками яйца особой формы — чтобы легко раз­бивало другие яйца, а само оставалось целым.¹"

Обязательным игровым атрибутом Пасхи были качели. Зара­нее на площади специально для качелей вкапывались столбы, на верхушках которых навешивались свисающие почти до земли длинные веревки. К этим неревкам крепились доски. Одни — преж­де всего парни с девушками (а их было большинство) — качались на качелях, другие собравшиеся вокруг качелей — бабы с ребятишка­ми, девушки, ожидающие своей очереди и лузгающие семечки, парни с гармониками — толпились на площади с утра до ночи.

Как видим, в этих праздниках огромное значение имели на­родные традиции, приметы и обряды, корни которых в своем большинстве явно уходили в языческие времена. Можно предпо­ложить, что именно эти традиции и обряды, являясь неотъемле­мой частью церковного праздника, были для народа самой суще­ственной, привлекательной и понятной его стороной, поскольку эти традиции и обряды давали им возможность собственного дей­ствия, возможность чувствовать себя не зрителями, а участниками праздничного действа.

Появление в церковных службах как «Пещного действа», так и «Умовения ног» в особенности, да и других маленьких религиоз­ных инсценировок, было не случайным. Помимо религиозной пропаганды церковь преследовала и политическую цель. Ведь именно в XI веке Русь шагнула в новую эпоху, эпоху феодализма. Стало укрепляться в своих правах боярство. Постепенно росла роль светской власти. И естественно, православная церковь всяческими способами стремилась не только сохранить, но и упрочить свою власть. Собственно, это противопоставление, обостряясь и затухая в разные годы, продолжалось многие века.

Доказательством тому служит «Хождение на осляти», которое разыгрывалось в Вербное воскресенье.

В Москве начиналось это действо большим помпезным рели­гиозным шествием из Успенского собора на площадь. Одной из особенностей этой процессии была, как бы мы теперь сказали, ее театрализация, в которой как основное выразительное средство использовалась пантомима.

Во главе процессии шли облаченные в парадные одеяния па­триарх и царь. В соответствующий момент евангельского чтения к патриарху подводили «осла» — покрытую белой полотняной попо­ной обязательно белую лошадь с длинными приставными ушами. Патриарх, изображая шествующего в Иерусалим Христа, садился на «осла», которого царь брал под уздцы и в сопровождении кре­стного хода вел к помосту, воздвигнутому у церкви Василия Бла­женного.

Обряд «Хождения на осляти» закаЕ^чивался раздачей вербы всем собравшимся на площади.

В этом обряде, введенном в церковный обиход в XVII веке, ярко обозначилась ведущаяся в те времена борьба церкви за госу­дарственную власть. Народу ничего не надо было объяснять. Царь, смиренно ведший лошадь, на которой восседал патриарх, нагляд­но демонстрировал превосходство церковной власти над светской. Вот почему, понимая политический смысл инсценировки, «Хож­дение на осляти» как церковное действо, подрывающее авторитет государственной власти, было Петром I упразднено.

Вообще же, следует заметить, что праздничные действа посте­пенно теряли свое религиозное начало.

БЫТОВЫЕ ПРАЗДНИКИ

К бытовым праздникам относились те, которые были связаны с событиями личной жизни человека, с народным бытом. Боль­шинство из них сохранилось до наших дней, но и они своими корнями уходят в далекое прошлое, к тогдашним обычаям и обрядам, связанным с семейной и общественной жизнью

Думаю, не ошибусь, подчеркнув, что бытовые праздники бы­ли самыми распространенными на Руси и самыми насыщенными различными игровыми элементами. По сути, это были инсцени­ровки того или другого жизненного события. И пожалуй, самым известным из них и самым значительным семейно-бытовым обря­дом был обряд русской свадьбы.¹" который обычно длился три дня.

РУССКАЯ СВАДЬБА

Это было многоактное театрализованное народное песенно-танцевальное игровое массовое поэтическое зрелище —действо со своим сюжетом, образами, особой драматургией⁹¹ и режиссурой, действо, требующее от его участников определенного природного дарования. Особенно это касалось главного действующего лица -невесты, которая исполняла передаваемую из поколения в поко­ление как бы написанную обычаем роль. Кстати, следует заметить: если невеста не очень-то справлялась со своей ролью, то ее ждало строгое осуждение окружающих. Игровой характер всего происхо­дящего подчеркивало и то, что к жениху и невесте обращались «князь» и «княгинюшка».

Вообще же, каноническое содержание и порядок свадебного действия не родился сразу и вдруг. Несомненно, этот обряд, воз­никнув когда-то стихийно, складывался долгие годы и в описы­ваемом мною виде, надо полагать, окончательно сложился где-то к середине X или в начале XI века.

Сватовство

Начинался свадебный обряд с момента сватовства.

В дом, где проживала невеста, засылались сваты предлагать жениха, «звать» девицу в жены. По приходе сватов обязательно ра­зыгрывалась сценка, которая в разных местностях имела свои тек­стовые варианты.

Вот один, наиболее распространенный. «Слышно, есть у вас товар, чтобы не залежаться ему, нашелся купец. Так подумайте, чтоб не упустить его», — начинают свою речь сваха или сват. Как бы не понимая речей свата, родители невесты выспрашивают его, что же это за товар и что за купец? Тогда сват переходит ближе к делу, также соблюдая, однако, условность своей «роли». «Далеко молодцу за зверем гоняться, далеко девице по грибы ходить. Нам с тобой неприлично околесицу вести. У тебя есть невеста, у меня жених». Однако как бы положительно ни относились к предстоя­щему браку родители невесты, они продолжали вести условный диалог: «Так-то, так. Да дочка наша еще младешенька, не постыло ей житье девичье, пусть еше дома поживет да потешится. Бабий век долог — помается»'¹⁴.

Но вот невеста просватана. Это событие обычно скалывалось и на внешнем виде девицы. Она надевала свою лучшую повязку, а в некоторых местностях не подпоясывала сарафана вплоть до де-вишника.

Дата добавления: 2015-07-08