Звук и свет

Одной из интереснейших форм Нетрадиционного театра в по­следней четверти XX века, как я уже отмечал, были спектакли «Звук и свет». Наиболее яркое проявление особенностей такого действа, пожалуй, было представление «Звук и свет», разыгрывае­мое у пирамиды Хеопса в Гизе.^йГ|

Итак, испытывая огромное влияние традиционного театра, в котором произошли в XX веке значительные качественные изме­нения и режиссура утвердилась как самостоятельное искусство. Нетрадиционный театр именно в это же время обогатился новыми формами, рожденными желанием передовой режиссуры вырвать­ся из тесных стен сценической коробки и использовать,иш вопло­щения задуманного новые выразительные средства.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что и традицион­ный театр многое взял из арсенала массовых представлений.

В частности, многие выразительные средства, присущие некоторым формам Нетрадиционного театра. Например, из представлений «Звук и свет». Но в свою очередь и Нетрадиционный театр XX века испытывал значительное влияние традиционного театра.

XX век в истории Нетрадиционного театра знаменателен еще и приходом в него выдающихся, получивших мировое признание режиссеров, таких, как Крег, Рейнхард, Пискатор, Брехт, Вилар, Брук и другие.

Следует сказать, что и в постановочных группах массовых представлений происходит определенная профессионализация. Более того, именно в последней четверти XX века постановщика­ми многих массовых представлений становятся профессиональ­ные театральные режиссеры.

СПЕКТАКПН-ЗРЕПНША

Пожалуй, наиболее ярким событием в жизни Нетрадицион­ного театра конца XX века, а точнее 80-х годов этого века, стали постановки выдающегося режиссера кино и театра Робера Оссеи­на. Осуществленные им на огромных сценических площадках спектакли-зрелища имели ошеломляющий успех. И это неудиви­тельно. Именно Оссеину принадлежит заслуга вписать новую страницу в историю мирового Нетрадиционного театра.

В своих знаменитых действах-спектаклях режиссер сумел сплавить воедино с драматической тканью сценария элементы эс­трады и балета, кинематографа и цирка вкупе с последними тех­ническими открытиями в области света и звука. Собственно, именно эти режиссерско-авторские новации и были тем новым в истории не только для Нетрадиционного театра, но и театра вооб­ще, что позволило говорить об особом «оссейновском языке», «ос-сейнографии».

Весьма любопытно и очень характерно, что спектакли-зрели­ща Робера Оссеина не воспринимаются зрителями как некие су­перзрелища и тем более не как дань шоу-бизнесу. Скорее его по­становки — это своеобразный синтез массового представления с театральным зрелищем.

Следует заметить, что постановки Робера Оссеина принципи­ально отличаются от спектаклей под открытым небом, о которых мы только что говорили. И дело не в том, что постановки Оссеина идут в закрытых помещениях.

В спектаклях под открытым небом чаще всего с используются в качестве основного оформления архитектурные или природные особенности места, где проходит спектакль, или спектакль перено­сится вто место, в котором происходит действие пьесы, с добавле­нием нужных деталей оформления и, как правило, увеличенным числом статистов. Так это было при постановке «Кармен» на Се-гедском театральном фестивале, так это было с «Иваном Сусани­ным» во внутреннем дворе Ипатьевского монастыря в Костроме, так это было с «Кармен» в Зеленом театре ЦПКиО им. Горького в Москве, «Снегурочкой» Островского в Щелыкове, «Вей, ветерок» Яниса Райниса в ленинградском парке культуры и отдыха (о по­следних разговор дальше).

Спектакли-зрелища Робера Оссеина ставились каждый раз по специально созданным сценариям, в основе которых лежало то или другое историческое событие,"¹ или на основе сюжета той или другой пьесы или романа известного писателя.

Еще одно немаловажное отличие, о котором уже упоминалось: его спектакли-зрелища идут на огромных площадках закрытых по­мещений со всеми элементами массового представления и всех до­стижений современной сценической техники.

Обратившись к историческим событиям, Робер Оссеин создал грандиозное представление — историческую сюиту «Броненосец Потемкин» о легендарном подвиге русских матросов, осущест­вленное в Парижском Дворце спорта.

О главной мысли своего спектакля, о его идее режиссер гово­рил, что он ставил его «ради идеи братства, человеческого достоин­ства. Она объединила русских моряков, чтобы не жить на коленях».

Пока шел спектакль, ежедневно более 50 тысяч зрителей следи­ли за развертывающимся действом па огромном макете броненос­ца, сооруженном на арене Парижского Дворца спорта. Нечего и го­ворить, что зрелище это имело у зрителей ошеломляющий успех.

Такой же успех имела постановка самого грандиозного предста­вления, посвященного 200-летию падения Бастилии, «Свобода или смерть» в парижском Дворце Конгрессов. Помимо огромных мас­совых сцен в этом спектакле-зрелище действовало 85 персонажей.

Репетировалось это представление пять месяцев, а на его по­становку было затрачено 50 миллионов франков. Пожалуй, наибо­лее точно существо этого зрелиша определил критик парижской газеты «Пари матч», назвав это удивительное представление «фре­сками революции».

Истории французского сопротивления, его событиям был по­священо представление «Ночью — свобода».

Не меньшим успехом пользовалась драматическая эпопея «Имя его — Иисус» о земной жизни сына Божьего, рассказ о ко­тором вели евангелисты Матфей, Марк, Лука, Иоанн. Предста­вление это было осуществлено на арене Дворца спорта у Версаль­ских ворот.

Во всех представлениях — а в их числе были такие, как «Собор Парижской Богоматери», «Отверженные», «Дантон и Робеспьер» по В. Гюго, «Юлий Цезарь» по Шекспиру, «По ком звонит коло­кол» по Э. Хеменгуэю и другие — для Оссеина было особо важной «только историческая правда». Кстати, это утверждение режиссе­ра позволяет нам считать, что мы, по сути, имеем дело со своеоб­разным массовым театром, кредо которого очень точно выразил сам режиссер-постановщик: «Прежде всего я освобождаю идею. Только историческая правда! Во-вторых, несу ее к зрителям на крыльях музыки, света, пластики, кино. Это не прием, а способ возвыситься до уровня идеи» "ч

Я не случайно столько внимания уделил творчеству Робера Оссеина, ибо считаю, что жанр «массовый театр» — есть одно из важнейших направлений развития Нетрадиционного театра в на­ши дни, форма Нетрадиционного театра.

Если подытожить сказанное о возникших в XX веке новых формах Нетрадиционного театра, без сомнения, можно говорить, что утверждение некоторых исследователей — мол, XX век не оста­вил большого следа в истории Нетрадиционного театра — принципиально ошибочное. Да, массовые представления в какой-то мере утратили свои ведущие позиции, да, они перестали быть основной формой европейского Нетрадиционного театра. В то же время не­которые массовые представления, став традиционными, проводи­лись и проводятся в различных странах и городах Западной Евро­пы.⁶³ Более того, пройдя сложный путь, они не только дожили до наших дней, но и стали весьма распространенной формой Нетра­диционного театра.

В России же в первое десятилетие после 1917 года Нетради­ционный театр вообще занял ведущее место в культурной жизни страны.

Конечно, одной из основных ведущих форм Нетрадиционно­го театра в Западной Европе прошлого XX века стали различные праздники: государственные, церковные; праздники, посвящен­ные тем или другим важным историческим событиям в жизни страны, и, конечно, грандиозные, чрезвычайно популярные кар­навалы, прежде всего всемирно известный бразильский карнавал

Глава II

НЕТРАДИЦИОННЫЙ ТЕАТР РОССИИ

Не менее, а может быть, более значимое место в истории Не­традиционного театра занимает становление и развитие Театра массовых форм в России. Ведь именно Россия, особенно в XX ве­ке, внесла огромный самобытный вклад в развитие самых разных форм Нетрадиционного театра.

ИСТОКИ РУССКОГО НЕТРАДИЦИОННОГО ТЕАТРА

Конечно, истоки становления и развития русского сцениче­ского искусства, русской культуры, как и культуры других наро­дов, и в частности западной, лежат в глубокой древности и в нема­лой степени связаны с земледелием, или, как бы мы теперь сказа­ли, связаны с первобытными производственными процессами.

Так же как и другие народы, славянский народ тысячелетиями был беззащитен перед силами природы, от которых зависела его жизнь. И так же как другие народы, славяне, приписывая стихиям таинственную силу, отождествляли их с живыми существами. По­клоняясь матери-земле, солнцу, луне, дождям, ветру, огню и дру­гим явлениям природы, они верили в то, что, скажем, растения и животные — слуги добрых и злых сил. Например, по представле­нию славян того времени некоторые птицы были носителями нес­частий и бед. Такой была Дева Обида: фантастическая птица с женским ликом и распростертыми крыльями, которыми она раз­гоняла хорошие и светлые времена. Для того чтобы уберечь себя от «злых сил», у наших далеких предков-славян существовала целая система так называемых «оберегов» — предметов-символов, имев­ших, по их вере, способность (силу) охранять их от всевозможных бед. Неудивительно, что славянин-земледелец верил и в то, что его благополучие полностью зависит от воли богов, верил в то, что божества даруют жизнь, долголетие, плодородие. Молясь в жела­нии добиться милости и покровительства богов, он старался вся­чески их задобрить. Богов же, как и у других языческих народов, у славян было великое множество, и выполняли они характерные для язычества'¹⁴ разные функции. Причем надо предполагать, что, как и у других древних народов, их обращение к богам проходило тоже как коллективное ритуальное действо.

Самобытность же русской культуры, уже на ранней стадии своего зарождения, еще до принятия христианства, в отличие от западной выражалось, прежде всего в содержании этих ритуально-обрядовых'⁰ действ. Например, славяне (а первые поселения сла­вян на территории восточной Европы — далекое историческое прошлое), поклоняясь деревянным или каменным идолам, (кото­рые обычно устанавливались на открытых всем ветрам вершинах холмов), резко разделяли богов на добрых и злых. Эти ритуально-обрядовые действа, в том числе и порядок раскрытия их содержа­ния, шли в раз и навсегда установившейся последовательности. Сегодня бы мы сказали, что обряды поклонения разным языче­ским богам шли по выработанному за долгие годы определенному сценарному плану. Причем обряды эти не только были тесно свя­заны с повседневным бытом славянина-земледельца, но и с большой долей вероятности можно предположить, что обряды эти яв­но имели какое-то точно установленное внешнее выражение того или другого его момента. А это, в свою очередь, дает право допу­стить, что моменты эти, пусть в зачаточной форме, были элемен­тами «сценического» действа. И в то же время носили не обыден­ный, а скорее праздничный характер. Хотя прямых указаний на то, когда зародились на Руси праздники, нет.

К величайшему сожалению, прямых свидетельств об обрядах и ритуалах, связанных со славянской мифологией первого тысяче­летия до нашей эры, о том, что конкретно составляло их содержа­ние, как они проводились, какими элементами праздничного дей­ства они сопровождались и были ли вообще в обрядовых действах того времени какие-либо признаки праздника, просто нет. Обо всем этом можно лишь догадываться. Славянские мифологиче­ские тексты не сохранились. Вместе с язычеством они были унич­тожены христианизацией славян. Правда, по некоторым источни­кам все же можно представить себе их содержание. Источников этих не так уж много.

Во-первых, как отмечено в исследовании «Мифы народов мира», «для реконструкции славянской мифологии — сравнитель­но-историческое сопоставление с другими индоевропейскими мифологическими системами... позволяет выявить истоки славян­ской мифологии и целого ряда ее персонажей, их имен и атрибу­тов, в том числе о поединке бога грозы (Перуна. — А.РЛ и его де­монических противников»'¹'¹.

Во-вторых, летописи и поучения против язычества.

В-третьих, устные предания и прежде всего сказки. Вернее, сказочные персонажи, которые, по всей вероятности, были дей­ствующими лицами тех или других древнеславянских мифов. Это позволяет предположить, что эти персонажи в той или другой сте­пени были предметом поклонения древних славян.

Например, Перун — бог грозы и грома — был одним из глав­ных идолов славян. Как правило, его деревянная голова была се­ребряной, а усы — золотыми. Особое значение для поклоняющих­ся имела борода громовержца.

Божеством весеннего плодородия был Ярило. По одним све­дениям олицетворялось оно девушкой в белом одеянии с венком на голове, ржаными колосьями в правой руке и с человеческой го­ловой в левой. По другим (фольклорные записи XIX века) — ста­риком в высоком бумажном колпаке, пьяным и забавным. Ярили-ны игрища, несомненно несущие в себе признаки какого-то древ­него языческого торжества, существовали вплоть до середины XVIII века. Проводилось оно перед Петровым постом. На месте «позориша» избирался миром человек, которого обвязывали цве­тами, лентами и обвешивали колокольчиками. На голову ему на­девали сделанный из бумаги украшенный с лентами высокий колпак, румянили его лицо, а в руки давали позвонки. В таком на­ряде под именем Ярилы в сопровождении пляшущего народа, вы­кидывая всяческие коленца, ходил он, пьяненький, по площади.

А вот русалки — существа вредоносные, в которых превраща­лись умершие девушки, преимущественно утопленницы — пред­ставлялись в виде красивых девушек с длинными распущенными зелеными волосами.

С большой долей вероятности можно предположить, что об­раз русалки восходит к древнерусским языческим мифам. Судя по тому, что впоследствии русалки часто становились персонажами календарных праздников, можно думать, что этот, как и другие обычаи, зародился у древних славян еще в те далекие времена.

Можно предположить, что в каких-то действах-празднествах, в ритуалах, связанных с этими богами, молящиеся в знак почита­ния могли примитивно наряжаться, используя их атрибутику, по­скольку почва для этого заключалась в самом их содержании.

Например, бог Белее, похитив у Перуна скот, прятался от пре­следования, оборачиваясь то камнем, то деревом, то змеем, то ка­ким-нибудь животным и даже человеком. Иногда идол, изобра­жающий Белеса, был снабжен атрибутами скота — рогами и копы­тами. Интересно, что, по преданиям, бог Белес состязался с пасту­хами в бросании диска и был связан с музыкой и танцами. Можно предположить, что эти особенности так или иначе находили свое отражение в общих ритуальных действах древних славян.

Баба-яга — лесная слепая старуха-волшебница, которой до сих пор пугают малых детей, — с самого начала жила в лесу в избушке на курьих ножках. Одна нога у Бабы-Яги была костяная, груди огромные. Забор вокруг ее избушки был сложен из человеческих костей, а на заборе висели человеческие черепа. Засовом, запи­рающим ворота, была человеческая нога, а вместо замка — рот с острыми зубами. По этой сказке Баба-Яга похищала маленьких детей, которых старалась изжарить.

И здесь можно предположить, что взрослые не только расска­зывали детям сказку про Бабу-Ягу, но и проделывали ряд ритуаль­ных действий, оберегающих детей от ее посягательств.

А вот построение сказки о Кощее бессмертном, чья смерть находилась в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце, а заяц в сундуке, а сундук тот зарыт под дубом, а дуб стоит на острове-океане, на­талкивает на мысль о ее игровом характере, о воплощении ее в за­бавной игре.

Если разобраться, то и кикимора, которая в ранних сказках о ней представала маленькой женщиной-невидимкой, по ночам беспокоящая маленьких детей и пугающая мужчин, по сказке обя­зательно путала пряжу, поскольку сама любила прясть или плести кружева. Нетрудно вообразить себе, что по вечерам сказку эту рас­сказывала детям мать или бабушка, когда сидела за прялкой или плела кружева. Очень соблазнительно представить себе, что, по всей вероятности, сказывалась эта сказка в характере мелодиче­ского речитатива.

Если разобраться, то игровые моменты есть и в сказке о Ле­шем — злом духе, воплощающем лес, враждебную человеку часть пространства. Леший считался хозяином леса и зверей. Помимо всего прочего Леший был связан одновременно с водой и расти­тельностью. По сказке одет он был в звериную шкуру с рогами и копытами. Левая стороны его одежды была всегда была запахнута на правую, а левый лапоть надет на правую ногу. Пугал он людей своим смехом. Хотя и нет доказательств, но невольно представля­ешь себе, что во время одного из земледельческих праздников, кто-то из крестьян был так обряжен.

Мы не случайно выделили особенности перечисленных нами языческих богов. Это перечисление можно было бы продолжить, но и сказанного вполне достаточно, чтобы с большой долей веро­ятности говорить, что эти особенности, как и особенности других, не упомянутых нами богов и мифологических персонажей, так или иначе выражались не только в самом обряде, но и были в ка­кой-то, пусть в весьма малой степени театрализованными элемен­тами, будучи составной частью древних языческих праздников.

Есть и четвертый источник, причем историки считают его главным. Это средневековые хроники, анналы, написанные по­сторонними свидетелями. Так, мы узнаем, что согласно «Повести временных лет» князь Владимир Святославич совершил попытку создать в 980 году нечто подобное общегосударственному языче­скому пантеону. В Киеве, на холме, вне княжеского теремного двора, были поставлены идолы богов Перуна, Даждьбога, Стрибо-га и Макоши (единственный бог — женщина), около которых про­исходили самые различные языческие действа и празднества.

Но каковы бы ни были эти источники, становится ясным, что служение языческим богам, как правило, сопровождалось опреде­ленными религиозно-зрелищными ритуалами, обрядами и праз­дниками, которыми отмечались основные моменты трудовой дея­тельности и которые поэтому, но всей вероятности, несли в себе элементы театрализации. А так как эти ранние обрядовые ритуа­лы-зрелища, как и, несомненно, уже тогда существовавшие трудо­вые песни (организующие ритмические движения) и примитив­ные, связанные с трудовыми процессами (например, при обмоло­те зерна) пляски, естественно, носили коллективный характер, можно предположить, что в какой-то мере они были источником возникновения не только религиозных, но и бытовых языческих праздников. Причем последние уже к началу XI века во многом утратили свое былое религиозное значение, поскольку отмечали они основные моменты трудовой жизни славянина-земледельца. Надо полагать, что уже тогда в этих празднествах (а их у древне­русского народа было множество)"⁷ были и ряженые, и пляски, и песни, и игра на музыкальных инструментах и «гуляния»⁶*, в ко­торых находил свое воплощение творческий дух народа. Кстати, народные гуляния с давних времен процветали на Руси.

Собственно, как я думаю, истоки русского современного Не­традиционного театра в какой-то степени можно отнести к тому же времени.

КАЛЕНДАРНЫЕ ПРАЗДНИКИ

Естественно, что, размышляя об особенностях праздничных действ на Руси, я прежде всего обратился к так называемым кален­дарным праздникам.

Их происхождение напрямую связано с окружающей русский народ природой. Вглядываясь в ее явления, замечая периодически происходящие в ней перемены, подмечая повторяющуюся из года в год смену времен года, наблюдая явления сопутствующие этим изменениям, запоминая их, в его сознании невольно складывался своеобразный календарь природы. Не случайно у всех месяцев го­да в давние времена были особые славяно-русские названия, заме­чательные тем, что они очень ясно выражали особенности кален­дарного времени, к которому относились. Некоторые из них были связаны с явлениями природы, некоторые — с сельскохозяйствен­ными работами. Так, январь назывался просинец, февраль — лю­тый, апрель — цветень, июнь — червень, сентябрь — ревун, октябрь — листопад, декабрь — студень и т.п.

Закономерным было и естественное появление связанных с тем или другим природным событием праздников, преследующих определенную цель. Нет сомнений в том, что праздники, связан­ные с переменой времен года, различными природными катаклиз­мами и явлениями, были самыми древнейшими. А во времена язычества, пожалуй, и единственными. Затем, в последующие го­ды, уже насыщенные многими театральными элементами, они от­личались причудливой смесью языческих обрядов с христиански­ми обычаями.

Таких праздников было много, и все они в те времена носили ритуальный, обрядовый и в то же время праздничный и чаще всего игровой характер. Среди них, бесспорно, наиболее известен идущий с языческих времен и доживший до наших дней праздник славянских народов дохристианского происхождения Широкая Масленица.

Дата добавления: 2015-07-08