Дневник Мари Уилкинз.

«Несчастье» это было самым страшным из тех, что могут

постичь человека. Шесть лет назад моя жена, которую я любил так, как не любил ни один смертный, повредила внутренний кровеносный сосуд, когда пела.» Эдгар По

…Сегодня должен приехать Кен, погостить у нас. Интересно, какой он. Лишь

бы он не оказался болтливым болваном, как Эдди.

…Мама рассказывала мне про него, что он немного странный, но все-таки милый.

…Далеко же мы разъехались - жили в Квебеке, теперь переехали в Орегон; а

Кен, интересно, имеет ли южноамериканский акцент?

…Кен опаздывает где-то на десять минут. Хорошо бы никто не приезжал

вовсе, я так устала после вчерашнего. Когда-нибудь все это чтение да вокализы сведут меня в могилу.

…Кен прибыл-таки, невысокий, но не полный, как я себе представляла. Он

худой и бледный. Слава богу, не болтливый, а иногда взгляд его застывает

на одном месте и печально так смотрит вдаль, куда-то далеко. Наверное, я

излишне впечатлительна, а он просто нервничает и устал с дороги.

…Он настолько вежлив, что даже не шутил за обедом. До обеда он проспал

в своей комнате, а мне было как-то неудобно самой к нему напрашиваться,

так что я просидела полдня у себя за книгами. Странно, почему так болит

голова? Я проглотила уже несколько таблеток, но они не помогают. Хотела

посмотреть какой-нибудь фильм, но после рези в глазах передумала.

…После обеда Кен собрался погулять и наконец-то обратил на меня больше

внимания, чем обычно полагается по этикету, пригласив меня на прогулку.

Погода у нас замечательная, даже уже немножко жарковато. Я пошла бы, но

мама напомнила мне, что у меня занятие через полчаса, так что прогулку

пришлось отменить. Какая же я стала забывчивая! Кен пошел один, а я ушла

заниматься.

…Миссис Конвик сегодня была немного раздражительна, я плохо пела. Голова

моя сильно болела, и я не могла брать самые верхние ноты. Когда я

объяснила миссис Конвик, в чем дело, она все поняла, но все равно мы

прозанимались еще полчаса. Сегодня мы повторяли какой-то вокализ, не

помню, какого автора - за это миссис Конвик меня очень ругает, я почти

не запоминаю авторов, для меня Шуберт с Моцартом - на одно лицо. Когда я

допела и вышла в холл, то обнаружила, что Кен ждал меня. Ему понравилось

мое пение, он слышал его из-за двери класса. Правда, он сказал, что это

пение навеяло на него страх и вызвало мурашки. Вот и правда,

странный.… Мы пошли прогуляться. Кен рассказывал мне о себе, я же все

больше молчала - побаливало горло после пения, но поддакивала. Я все

хотела у него спросить о его дедушке с бабушкой, но как-то постеснялась.

Вдруг он не любит об этом говорить?

…За ужином Кен сказал, что не прочь был бы послушать

мое пение еще разок. Я пообещала на днях исполнить что-нибудь. У меня же ничего

не готово, а еще мама так меня нахваливала, что мне самой стало немного

стыдно. Кен увидел, что я немного покраснела, и улыбнулся. Интересно,

какие у него дела в Орегоне?

…Не скрою, я пою хорошо, но не настолько, чтобы взрослый мужчина, я

имею в виду Кена, плакал во время моей арии. Это показалось мне

странным. Я пела, а сама следила за ним глазами время от времени. Боже,

у него даже руки тряслись немного, он, правда, пытался это скрыть, но

я-то видела. Хотя мама ничего не заметила - да и когда ей было замечать

- она вся была в умилении от талантов своей дочери.

…Странно, что Кен еще ни разу не посмотрел на мои, стесняюсь написать

даже, прелести, скажем так. Все другие парни нет-нет, да кинут взгляд.

Этот нет, все больше сверлит глазами мое лицо или вообще смотрит сквозь

меня. Он и вправду странный.

…Оказалось, он сам пишет стихи. Я так и знала. Правда, читать их немного

скучно, он дал мне листок, но там все больше о горестях и каких-то

призраках, пожалуй, даже слишком сентиментально, если к понятию

сентиментальность можно отнести что-то про кровь, раны, могилы и так

далее. На всякий случай я попросила его записать это стихотворение в

моем дневнике на последней странице. Он согласился. Почерк у него

приятный, читать легко.

…Я спросила у него, почему он плакал во время моего пения. Он сказал,

что не знает, почему. И что эти свои стихи он написал, услышав мой вокализ вчера.

Еще он сказал, что когда я пою, то становлюсь похожей на красивый призрак. Я даже немного обиделась, неужели я и вправду такая худая? Он сказал, что нет.

…Я все-таки спросила Кена про его дедушку и бабушку. Он сказал, что сам

мало что знает, разве только то, что они работали вместе на текстильной

фабрике одно время, а потом бабушка умерла, а дедушка пропал без вести

около какого-то болота.

-С этой записи почерк начинает ухудшаться.-

…Во время высокой ноты я потеряла сознание. Кен принес меня на руках в

госпиталь. Я ему так благодарна. Хотя кто бы на его месте поступил

иначе, если считает себя джентльменом. Говорят, он страшно испугался.

Наверно, я выглядела как тот самый призрак, о котором он говорил. Не

знаю, когда я смогу теперь петь, горло болит, голова раскалывается.

…Я лежу в больнице, а Кен повсюду рядом со мной, как тень. Мне кажется,

что я ему все-таки нравлюсь. Вот такие дела, он приехал всего на

несколько дней, а я умудрилась выкинуть такой номер с обмороком.

…Уже немного могу ходить, Кен, конечно, рядом со мной. Мне не хочется,

что бы он уезжал.

…Сегодня я пробовала петь, правда, вышло не очень, но для меня

сегодняшней это нормально. Кен опять был странный, мне кажется, что он

меня немного боится, особенно когда я пытаюсь петь. Наверно, волнуется

за меня. Хотя кого я обманываю, наверное, я ему не нравлюсь. Я

мечтательница, ничего более. Даже стыдно за себя.

Далее присутствуют несколько страниц записей, но почерком, который

невозможно разобрать. На самой последней странице, кажется, написано -

Кен уехал. Неужели все кончилось, не начавшись?

После этого нет ни одной записи.

Дневник был предоставлен мачехой покойной.

Дата добавления: 2015-07-10