Мне нужен ваш разум, не ваша покорность

Ошо, в поисках своего главного врага я вспомнил, что в детстве, когда мой отец бил меня ремнем или иногда даже плетью, я не плакал и никак не показывал ему, что мне больно. Как только он отпускал меня, я пел, снова и снова думая: «Лучше умереть, чем покориться». Этот ежедневный самогипноз, длившийся многие годы, должно быть, способствовал появлению изощренной позиции пассивного сопротивления.

Находясь рядом с тобой, я не имел удобного случая понаблюдать за этим сопротивлением, потому что открытость тебе и твоей работе — единственное, что для меня сейчас имеет значение. Вот чего я боюсь: насколько глубоко во мне эта детская решимость не покоряться? И как я могу выпустить ее на поверхность?

Позиция непокорности есть в каждом. Это естественно. Это просто значит, что природа хочет, чтобы вы были самими собой, а не чьим-то представлением о себе.

Поэтому, когда в детстве возникает ситуация, что вы должны постоянно бороться против покорности, это убеждение опускается очень глубоко. Это естественное убеждение. В нем нет ничего неправильного. Нужно очень четко себе уяснить, что в нем нет ничего неправильного. Оно может быть использовано правильно, может быть использовано неправильно, но само убеждение очень естественное.

Люди могут использовать вас, опираясь при этом на ваши естественные инстинкты; люди также могут помогать вам расти в правильном направлении, используя те же естественные инстинкты.

Поэтому первое, что тебе нужно сделать, это отбросить мысль, что ты подавил в себе нечто неправильное. В этом нет ничего неправильного. Это прекрасно, что ты не покорился, что ты сопротивлялся, что ты сохранил свою отождествленность невредимой и хорошо защищенной.

Что касается мира, то до этого момента все абсолютно правильно. Проблема возникает только с неправильным учителем, который снова просит вас покориться.

Правильный мастер никогда не просит вас покориться. Самого его присутствия достаточно.

Ему не нужно просить ни о какой покорности. В его присутствии вы чувствуете себя настолько принятым, что вопрос о том, чтобы отвергнуть его, вопрос о том, чтобы возвести стену между ним и вами, не возникает. Нет пассивного сопротивления.

Проблема возникает только в том случае, если вы попадаете к неправильному учителю; к тому, кто не мастер; к тому, у кого нет присутствия; к тому, кто еще не реализовался сам; к тому, кто просто повторяет чьи-то слова, цитирует писания — к человеку, который в кавычках. Он будет настаивать на покорности.

Каждому, кто настаивает на покорности, сопротивляйтесь, потому что само усилие навязать себя кому-то другому направлено против человеческого достоинства.

Я не хочу, чтобы вы покорялись. Я хочу, чтобы вы были собой, чисто и просто только ваше естественное существо. Этого достаточно. Это протянет мост между мной и вами.

Я здесь не для того, чтобы духовно вас порабощать.

Я здесь, чтобы сделать вас свободными от любого духовного рабства.

Люди, которые просят покорности, просят рабства во имя духовности. И миллионы людей на земле живут в духовном рабстве — под разными именами: христиане, индуисты, иудаисты, буддисты. Неважно, как они называются, но они отказались от своей свободы, они отказались от своей осознанности, они отказались от своего права выбирать, что правильно, а что неправильно.

Настоящий мастер просто указывает вам, что правильно и что неправильно. Принимать это или нет, оставлено на усмотрение вашего разума, не вашей покорности.

Мне нужен ваш разум, не ваша покорность. Мне нужна ваша осознанность, не ваше рабство.

Поэтому нет абсолютно никакой проблемы. Как бы глубоко ни проникло это убеждение, позволь ему там остаться; это прекрасная защита в обществе, где каждый стремится каким-то образом подчинить другого, властвовать над другим. Это хорошо — иметь высокую сопротивляемость: что бы ни случилось, вы останетесь собой.

Ошо, после двух недель гипнотических сессий с Кавишей я могу свидетельствовать свое сопротивление расслаблению. В поисках причины этого я осознал, что для меня расслабиться означает быть ленивым и бесполезным.

В моей семье охотнее болели бы, чем выпустили из рук свою так называемую силу, полагая, что быть занятым и неистовым означает успех. Я усвоил их наставления слишком хорошо и теперь еще раз нуждаюсь в том, чтобы ты уточнил это слово.

Не мог бы ты объяснить, что на самом деле значит расслабление?

Расслабление — это не что-то значительное. Это простое явление. Это просто сон наяву. Тебе каждый день нужно несколько часов сна. Попробуй постичь сам феномен сна.

Ребенок в утробе матери спит двадцать четыре часа в сутки в течение девяти месяцев. После рождения медленно-медленно часы сна начинают сокращаться — он будет спать двадцать два часа, он будет спать двадцать часов, он будет спать восемнадцать часов, он будет спать шестнадцать часов.

А когда он становится взрослым, это обычно семь или восемь часов. Так будет до тех пор, пока он не начнет чувствовать свой возраст. У каждого человека это происходит по-разному, потому что кто-то умрет в семьдесят, кто-то умрет в восемьдесят, а некоторые приятели настолько упрямы, что умирают в девяносто, в сто, а есть и такие, которые живут больше ста лет.

Когда человек начинает чувствовать себя старым, уставшим, его сон начинает сокращаться еще больше: он спит от трех до четырех часов, затем постепенно от двух до трех часов.

Почему так происходит? — в утробе матери ребенок спит двадцать четыре часа в сутки, а старый человек спит только два или три часа за ночь?

Причина в том, что во сне ваше тело отлично функционирует без вашего вмешательства. В течение девяти месяцев в утробе матери тело работает так много — оно не будет столько работать всю оставшуюся жизнь, — потому что за эти девять месяцев тело должно пройти все ступени эволюции, которые прошло человечество с самого начала.

Теперь ученые говорят, что жизнь зародилась в океане и ребенок в самом начале выглядит точь-в-точь как рыба. За девять месяцев он проходит от двух до трех миллионов лет прогресса. Тело вовлечено в такую работу, что оно не хочет никакого вмешательства, а если ребенок бодрствует, получится вмешательство.

Тело пожилого человека по мере старения не наращивает больше никаких новых тканей, никаких новых нервов. Старые нервы отмирают, и они не заменяются новыми. Внутренняя работа тела убывает, потому что человек скоро умрет. И подготовка к смерти сокращает часы сна. Как для подготовки к жизни нужны были двадцать четыре часа сна, теперь для подготовки к смерти сон почти не нужен.

Расслабление — это обдуманное усилие, направленное на то, чтобы позволить телу делать свою работу без вашего вмешательства. Вы просто становитесь отсутствующим; вы покидаете тело, как будто это мертвый труп, — и это необходимо. Так как человеческая жизнь становится все более и более напряженной, все более и более неистовой, все более и более быстрой, обычного сна недостаточно. Расслабление ведет вас в более глубокую область сна.

Hypnos означает сон. Это слово просто означает сон, но сон другого рода — сознательно выполняемый, не биологически, но психологически. Биологически сон может дойти только до определенной степени, но психологически сон может проникнуть очень глубоко. Все зависит от вас.

Общество, безусловно, готовит вас к активности, к стремлениям, к скорости, к продуктивности. Оно не готовит вас расслабляться, ничего не делать и отдыхать. Оно клеймит всякого рода безмятежность как лень. Оно осуждает людей, которые не исступленно активны, потому все общество исступленно активно, пытаясь куда-нибудь добраться. Никто не знает куда, но все озабочены: «Давай скорей!»

Я слышал, как один мужчина со своей женой ехали по дороге настолько быстро, насколько это было возможно. Жена повторяла мужу снова и снова: «Смотри на карту».

А муж отвечал: «Тихо. Замолчи! Я водитель. Не имеет значения, куда мы едем, главное, что мы едем со скоростью. Главное — это скорость». Никто в мире не знает, куда он направляется и зачем.

Есть очень известный анекдот о Джордже Бернарде Шоу. Он ехал из Лондона куда-то еще, и пришел контролер. Шоу посмотрел во всех своих карманах, в сумке, он открыл свой чемодан. И контролер сказал: «Я знаю вас. Все вас знают. Вы Джордж Бернард Шоу. Вы человек с мировой известностью. Билет, наверное, где-то есть, вы просто забыли, куда положили его. Не волнуйтесь. Бросьте».

Джордж Бернард Шоу ответил этому человеку: «Вы не понимаете, в чем проблема. Я ищу билет не для того, чтобы показать вам. Я хочу знать, куда я еду. Дурацкий билет — если он потерялся, потерялся и я. Вы думаете, я для вас ищу билет? Скажите мне, куда я еду».

Контролер сказал: «Это уже слишком. Я просто пытался помочь вам. Не беспокойтесь. Может быть, вы вспомните позже, к тому времени, когда достигнете станции. Как я могу вам сказать, куда вы едете?»

И все находятся в одинаковом положении. Это хорошо, что вокруг нет духовных контролеров, проверяющих: «Куда вы направляетесь?» Иначе вы бы стояли там без ответа. Вы направлялись, в этом нет сомнения. Всю вашу жизнь вы куда-то направлялись. Но в действительности вы не знаете, куда вы направляетесь.

Вы доберетесь до могилы — это единственное, в чем можно быть уверенным. Но это единственное место, куда вы не направлялись, место, куда никто не хочет попасть, но куда в итоге попадает. Это конечная станция, куда прибывают все поезда. Если у вас нет билета, дождитесь конечной станции. И вам скажут: «Выходите. Поезд дальше не идет».

В моей деревне было прекрасное кладбище прямо возле реки. Это было очень тихое место, и никто не приходил туда, пока его не приносили. Никто не хотел туда приходить. Я обнаружил, что это прекрасное место для медитации, для расслабления, для отдыха. Прекрасные мраморные надгробья, большие деревья с великолепной тенью. Это было прекрасное место.

Мой отец был очень зол, когда узнал — когда я вдруг исчез, и меня нигде не могли найти... Кто-то сказал ему: «Ты не найдешь его, что бы ты ни делал, потому что есть одно место, где ты никогда не будешь искать, и это кладбище. А я видел его, потому что постоянно хожу к реке». Он был рыбак. Он сказал: «Я видел много раз, как он направляется на кладбище и там исчезает».

Мой отец сказал: «Странно. Зачем он ходит на кладбище? Пусть идет домой». Никто даже не пытался искать меня на кладбище; никто не хотел туда идти.

Когда вечером я вернулся домой, все были злы и остановили меня снаружи.

— Сначала помойся. И ты ходил на кладбище каждый день?

— В конце концов человеку придется туда пойти, — ответил я. — Почему вы так злитесь? Вы все туда пойдете. Я просто посещаю то место, где в итоге будет отдыхать человек. Я уже учусь там отдыхать. Когда-нибудь я буду отдыхать под мрамором, сейчас я отдыхаю на мраморе. Это невероятно прекрасное и тихое место.

— Нас не интересуют эти странные объяснения. Сначала помойся.

— Я могу принять ванну. Я буду принимать ванну каждый день — это для меня не проблема. Это не помешает мне ходить на кладбище, потому что ваш храм постоянно переполнен — это базар, он на базаре. Везде полно людей — куда бы ты ни пошел, везде люди. Это единственное место, где людей много, но они все расслабляются, в глубоком расслаблении, безо всякой возможности снова подняться.

Ночью моя мать спросила: «Но тебе, наверное, страшно?»

Я ответил: «Почему мне должно быть страшно? Эти люди мертвы. Человек должен бояться живых, потому что это люди, которые могут сделать что-нибудь. А эти бедняги, они не могут сделать ничего. Они не могут даже выбраться из своих могил. А вы боитесь их. Они просто расслабляются, вечно расслабляются».

Все общество включено в работу. Это общество трудоголиков. Оно не хочет, чтобы вы учились расслаблению, поэтому с самого детства оно вкладывает в ваш ум антирасслабляющие идеи.

Я не призываю вас расслабляться целый день. Делайте свою работу, но выкраивайте некоторое время для себя, а это можно сделать только в расслаблении. И вы удивитесь: если вы сможете расслабляться час или два часа из двадцати четырех, это даст вам более глубокое проникновение в себя.

Это изменит ваше поведение внешне — вы станете более умиротворенным, более безмятежным. Это изменит качество вашей работы — она станет более искусной и более изящной. Вы будете совершать меньше ошибок, чем совершали раньше, потому что теперь вы будете более уравновешенными, более центрированными.

В расслаблении чудотворные силы.

Это не лень.

Со стороны может выглядеть, будто ленивый ни над чем не работает, но его ум движется настолько быстро, насколько это возможно, а расслабленный человек — его тело расслаблено, его ум расслаблен, его сердце расслаблено.

Расслабление происходит на трех уровнях: тело, ум, сердце — два часа человек почти отсутствует. За эти два часа его тело восстанавливается, его сердце восстанавливается, его разум восстанавливается, и все это восстановление сказывается на его работе.

Он не будет неудачником — даже если он больше не будет неистовым, он не будет бессмысленно бегать туда-сюда. Он пойдет прямо туда, куда он хочет пойти. И он будет делать то, что должно быть сделано, он не будет размениваться по мелочам. Он будет говорить только то, что должно быть сказано. Его слова станут четкими; его движения станут изящными; его жизнь станет поэзией.

Расслабление может трансформировать тебя до таких прекрасных высот — и это настолько простая техника. В ней нет ничего лишнего; всего несколько дней это будет казаться вам сложным из-за старой привычки. Чтобы сломить старую привычку, вам понадобится несколько дней.

Продолжай использовать технику гипноза для релаксации. Она обязательно придет к тебе. Она привнесет новый свет в ваши глаза, новую свежесть в ваше существо, она поможет вам понять, что такое медитация. Это только первые шаги за дверью храма медитации. Все более и более глубокая релаксация становится медитацией.

Медитация — это обозначение самого глубокого расслабления.

Ошо, меня всегда удивляет, насколько радикальное воздействие могут оказывать химические препараты — не только на тело, но и на ум.

Например, в моих новых противозачаточных таблетках по сравнению со старыми содержится двойное количество эстрогена, и сразу же после принятия таблетка повергла мои тело и личность в хаос — не просто симптомы физического характера, как, например, тошнота, но еще и чувство отупения и снижения жизненных сил, неустойчивое состояние напряженности и чувство, что ты полностью «выключен».

Это настолько раздражает — чувствовать себя такой беспомощной во власти нескольких химикатов и гормонов. Между тем, я была удивлена, заметив, что, когда я нахожусь здесь, с тобой, на этих встречах, все симптомы исчезают. Они есть до и после, но не во время твоего присутствия.

Что есть такого в тебе, что влияет даже на воздействие химии? И есть ли что-то, чему мы и наука можем научиться, чтобы помогать людям быть более независимыми в таких обстоятельствах?

Всю структуру нашего тела и ума составляет материя. И пока вы не выйдете за пределы своей системы тело-ум и не станете свидетелем — за пределами того и другого, — они будут глубоко влиять на ваше поведение, ваш образ мысли, ваши эмоции, ваши настроения. Гормоны, химикаты и все прочее — компоненты нашего тела, но не компоненты нашего сознания.

Вот почему, когда ты находишься здесь, со мной, ты совершенно забываешь о теле, совершенно забываешь о гормонах, и без усилий с твоей стороны случается определенный выход за пределы. Ты достигаешь состояния тишины, наблюдательности. Вот почему их воздействие больше не ощущается — потому что ты очень далеко, за границей их воздействия.

Один западный искатель истины в начале этого века передвигался по Ближнему Востоку, по Индии, по Тибету, по Японии, по Китаю, и он сообщал о многих странных переживаниях и людях, которых он встречал.

Один из тех, кого он описывает, — широко известный индуистский мистик, Брахма Йоги. В двадцатые годы двадцатого века он был известен всему миру. Он обладал исключительной способностью: мог выпить любой яд, и ни один яд не влиял на него. Он перемещался по всему миру из университета в университет, из лаборатории в лабораторию, чтобы продемонстрировать это специалистам. И все были озадачены: яды, которые мгновенно убивают... а этот человек пил в двадцать, тридцать раз больше, и на него это даже не влияло. Он даже не терял сознания.

Он умер в Калькутте по чистой случайности. В университете Калькутты он показал свою способность, выпил яд, но никто не знал его секрета. А секрет был прост. Он состоял в том, что он мог продолжать свидетельствовать без колебаний тридцать минут. За эти тридцать минут он выпивал яд, заканчивал выступление, поспешал в гостиницу и все извергал.

Йоги знают, как извергать, это один из компонентов их подготовки: выпить столько воды, сколько вы сможете, а потом ее изрыгать. Я видел, как люди выпивали две, три бочки воды с живой рыбой; потом они изрыгали воду, и рыба выплывала живой.

Вся его особенность заключалась в том, что в течение тридцати минут он оставался свидетелем, но больше тридцати минут не мог. Несчастный случай произошел от того, что на дороге возникла проблема, и движение было перекрыто, и он не смог вовремя добраться до гостиницы. Он умер в машине, потому что через тридцать минут он снова стал отождествленным со своими телом и умом.

Поль Брантон — человек, который объехал всю Азию в поисках всех этих удивительных людей. Естественно, все были потрясены, хотя в этом нет ничего духовного; методика была частью духовной техники, которую он разменивал по мелочам, тратил попусту свое время.

Если бы он не тратил время, если бы он продолжил практиковать свидетельствование — сорока восьми минут достаточно. Тот, кто может быть свидетелем непрерывно сорок восемь минут, безо всякой передышки, — тот вышел за пределы системы тело-ум. Теперь он может жить, но он живет практически над своим телом, не внутри него.

Вот здесь с тобой случается то, что ты забываешь о своем теле, ты забываешь о своих гормонах, таблетках, обо всем остальном; ты становишься настолько безмолвной, настолько умиротворенной, настолько созвучной мне. Если ты сможешь оставаться такой и после, воздействие не проявится; если ты сможешь оставаться такой весь день, воздействие не проявится.

Но по старой привычке мы незамедлительно возвращаемся назад — становимся отождествленными с телом, и тогда все, что чувствует тело, мы полагаем, что чувствуем мы. Теперь мы утратили разделение.

На самом деле, вы знаете, что чувствует именно тело. Когда вы чувствуете жажду, будет немного странно говорить каждый раз: «Я полагаю, я наблюдаю, что тело чувствует жажду». Ваша семья и люди начнут сердиться на вас, будут говорить: «Хватит нести эту чепуху; просто скажи, что хочешь пить».

Но вашему внутреннему «Я» следует помнить, что вы всегда свидетель, вы никогда не чувствуете; тело чувствует, а вы наблюдаете, вы как зеркало. Тело чувствует — зеркало отражает, но отражение не меняет зеркало, оно не оставляет на зеркале никаких следов. Зеркало остается чистым.

У вас могут быть серьезные проблемы с телом, но, тем не менее, вы сможете оставаться невозмутимым и спокойным. Вы знаете, что есть проблема и есть боль, но вы сами просто наблюдатель.

Научитесь искусству наблюдения, и вы научитесь всей религии, которая есть.

Ошо, пробуждение больше кажется процессом, чем вспышкой переживания, похожей на единичный удар молнии, как это часто описывается в дзенских историях.

Не мог бы ты рассказать больше о разных путях, которыми гость подходит к порогу человека?

Это может произойти и так, и этак. Все зависит от того, какой метод вы используете. Есть постепенные методы, при которых просветление приходит очень постепенно, по частям. И есть внезапные методы, при которых ничего не случается годами; и вдруг резко однажды утром вы пробуждаетесь, как от вспышки молнии.

Как результат этих двух вариантов — а есть только две возможности — у дзен возникли две школы. Ты осведомлен только о внезапной школе, потому что я продолжаю рассказывать вам истории внезапной школы по той простой причине, что у постепенной школы нет историй. Просветление случается, но нет ничего, что бы оставило историю. Даже человек, с которым происходит постепенное просветление, не уверен до конца, что процесс завершен, пока его мастер не скажет об этом.

Что-то вроде этого. Если поставить две бочки: одну — с кипящей водой, а другую — с обычной холодной водой, которая медленно нагревается, стоя на огне... Если вы бросите лягушку в кипящую воду, она просто выпрыгнет оттуда. Если вы положите ту же лягушку в воду, которая нагревается постепенно, которая в какой-то момент закипит, лягушка может там обосноваться. Там уютно, тепло и хорошо, и теплее становится так незаметно, что она не улавливает разницы.

Но приходит момент, когда вода закипает, и бедная лягушка кипит, но не может прыгнуть. От теплой до кипящей воды изменения происходили настолько медленно, что бедная лягушка не смогла уловить разницу.

Ситуация аналогичная... Есть методы постепенного просветления: випассана — метод постепенного просветления. Изменения будут происходить медленно-медленно; вы будете чувствовать их все больше, и больше, и больше. Коан — метод внезапной школы. Методы внезапной школы творят прекрасные истории.

Например, одному из великих мастеров, Ринзаю, дали знаменитый коан «звук хлопка одной ладони». Он медитировал над ним; он изыскивал что-то и шел с этим к мастеру. И мастер, уже только видя его лицо, говорил: «Нет-нет! Исчезни! Медитируй, не трать время зря». Он даже не хотел слышать, что он пришел с результатом.

И Ринзай снова шел назад и садился в своей бамбуковой роще медитировать. Опять не то. Так случалось каждый раз.

Один раз он настоял, он сказал:

— Ты должен выслушать меня. Я слышал его! А ты просто смотришь на меня и даже не разрешаешь мне войти в комнату. Ты говоришь: «Нет-нет, просто иди и медитируй. Не трать время зря». Но это уже слишком. Я медитировал месяцами. Я должен это сказать.

— Хорошо, скажи, что ты обнаружил, — ответил мастер.

— Сидя в бамбуковой роще, я слышал, как ветерок, проходя через бамбуковые стебли, издает прекрасный звук. Это он и есть, — и он не надеялся, что...

Мастер так сильно ударил его по лицу, что он напрочь забыл и о бамбуковой роще, и о медитации, и о звуке хлопка одной ладони. И мастер спросил:

— Ты услышал звук хлопка одной ладони?

— Это был звук хлопка одной ладони? Ты ударил меня, — сказал Ринзай. — Если это тот самый звук, зачем надо было просто так месяцами томить меня?

— Это не тот звук. Это награда за твое требование потратить напрасно мое и твое время. Теперь исчезни и медитируй. Найди его.

Это было очень оскорбительно. Ринзай получил хорошее образование, был вхож в королевскую семью. С великой решительностью он вернулся и сел в своей роще. Он сказал: «Я не сдвинусь с места, пока не услышу его».

Проходили дни за днями. Мастер поинтересовался: «Где Ринзай? Я не вижу его, и он не приходит ко мне докладывать».

Все сказали: «Он сидит в своей бамбуковой роще».

Мастер пошел туда, встряхнул его. И он сказал, не открывая глаз: «Не беспокой меня». И он сказал: «Не беспокой меня» с лицом, наполненным такой тишиной, как если бы он был изваянием Будды!

— Открой глаза и слушай. Я твой мастер.

— Забудь об этом, — ответил Ринзай.

— Как насчет того коана, который я тебе дал?

— Какого коана? Я ничего не помню. Не беспокой меня, пожалуйста, кем бы ты ни был.

Мастеру пришлось разбудить его, заставить открыть глаза.

Он посмотрел на мастера так, будто он смотрел на незнакомца, на кого-то, кого прежде никогда не видел.

— Кто ты? — спросил он у мастера.

— Теперь ты его услышал. Пойдем со мной.

— Кто ты такой, и куда ты забираешь меня? Я получал такое наслаждение. Не было руки, и не было звука, была просто тишина.

— Эта тишина и есть то, что мы называем звуком хлопка одной ладони. Ты услышал его, и ты услышал его настолько глубоко, что забыл даже меня.

Он отвел Ринзая обратно в монастырь, представил его всем монахам со словами: «Он услышал его».

Когда кто-то слышит, он не приходит докладывать, потому что о чем докладывать? Звука нет. Человек настойчиво пытается услышать звук хлопка одной ладони, но приходит момент — человек устает и совершенно забывает о руке, о звуке, и царит тишина. Не возникает даже желания или мысли доложить.

И мастер сказал: «Ринзай будет моим преемником, потому что он первый ученик, забывший меня. В своей тишине он забыл коан, он забыл мастера, он забыл свое собственное имя. Он просто стал тишиной».

Истории оставляет внезапная школа, потому что сама ее методика такова, что предоставляет широкие возможности для внезапных превращений. Но оба метода безусловно подходящие, равноценные. Зависит от мастера, какой он будет применять к человеку в соответствии с его возможностями, потенциалом.

В современном мире, похоже, постепенный метод более пригоден. Внезапный метод может быть опасен для современного человека. Лишь немногие современные люди могут оказаться способными реализоваться с помощью внезапного метода. Большинство же сойдет с ума — они и так уже на грани сумасшествия, поэтому лучше изменять их постепенно, чем путем внезапного изменения. Они могут быть не способны перенести его.

Но неважно, становитесь вы просветленным постепенно или внезапно. Важно то, что вы становитесь пробужденным.

Большинство людей, ставших просветленными, следовали постепенному методу. Всего несколько человек — в основном в Японии — использовали внезапный метод; он соответствует японскому характеру. У японцев несколько иной характер, чем у других, еле уловимые отличия.

Весь мир, все культуры, белые и черные, — если они хотят сказать «да», они кивнут головой; только японцы не сделают этого. Если они хотят сказать «да», они покачивают головой из стороны в сторону.

Когда впервые ко мне стали приходить японцы, я был в большом недоумении. Я спрашиваю что-то, и они говорят «да», но их «да» не такое, как у всего мира — кивок головой вниз и вверх. Это их «нет». Покачивание головой из стороны в сторону — это их «да».

Поэтому сначала я был весьма озадачен. Человек, который обычно переводил, сказала мне: «Не ломай голову. Когда они мотают головой, они говорят „да“, а когда они делают наоборот, говорят „нет“».

Я воскликнул: «Боже мой!» Потому что я у них спросил: «Вы хотите принять саньясу?» И они покачали головой. Я сказал: «Тогда подойдите», — и они говорят «нет»! Японский характер столетиями развивался по абсолютно иному пути.

Затем появился дзен, и он сформировался в соответствии с японским характером. Внезапный метод был вполне подходящим. Хотя там и есть постепенная школа, она никогда не была знаменита; поистине знаменитой стала внезапная школа. Но объяснить современному уму, как действует внезапная школа, очень сложно, потому что она алогична.

Иногда его использовал Гурджиев, но он алогичен и опасен. Он работал с небольшой группой в Тифлисе, в России, и там был неподалеку небольшой арык. Он сидел в доме, арык был пуст — воды там не было. Его открывали иногда в целях орошения.

И люди переходили с одной стороны на другую, и он учил их специальной практике — «стоп!»; когда бы он ни сказал «стоп!», все должны были остановиться в том положении, в каком их настигла команда. Если одна нога была поднята, ее нельзя было опускать вниз, она должна была остаться в том же положении — и нужно было стоять на одной ноге. И, что бы вы ни делали, в каком бы положении, позе ни находились, нельзя было ничего менять.

Несколько человек получили команду «стоп!», когда они переходили канал, и внезапно пошла вода. В это время как раз включали воду. Когда пошла вода, первый человек посмотрел по сторонам и подумал: «Гурджиев в доме, он ничего не знает о воде». Он подождал, пока вода дошла до шеи, и выпрыгнул; он сказал: «Это глупо. Это просто самоубийство». Второй человек подождал немного дольше, пока вода не добралась до носа, — тогда выпрыгнул и он.

Но третий человек остался. Вода накрыла его с головой, но он остался там, где был. Гурджиев выбежал из дома, вытащил человека — он был без сознания, — выкачал из него воду; и, когда он пришел в сознание, он был тотально трансформирован.

Это было внезапное просветление.

Но удивительное качество, доверие, было необходимо.

Он тоже знал: «Мастер в доме, и он ничего не знает...», — но вместо того чтобы спасать свою жизнь, он предпочел продолжить практику, которую он был обязан выполнить. Вода накрыла его с головой, и Гурджиев это знал: он знал время, когда прибывает вода. Это происходило четко по расписанию.

Те два других человека просто упустили — но они были более рациональны. Этот же человек был абсолютно иррациональным. Но он изменился навсегда. Старый ум ушел. В тот момент, когда вода накрыла его с головой, она унесла с собой все; он стал новым человеком.

Внезапные методы использовались и другими, но очень редко. Суфии использовали их, но тоже очень редко. В основном они практиковались в Японии, и все эти истории невероятно прекрасны. Но если это сделают с вами, вы будете на грани нервного срыва; вы не сможете впитать это.

Ваш ум столетиями развивался совсем по иному пути — в сторону рациональности, благоразумия. Поэтому путь постепенного просветления предназначен для большинства людей, разве что он не подойдет кому-то конкретному; только тогда должен быть использован внезапный метод. В противном случае внезапные методы опасны.

Дата добавления: 2015-07-10