МЕГА ВЫХОДИТ! 4 страница

– О, Ровена определенно нас застукает. Я собираюсь перекинуться парой слов с этой бабулькой.

На случай если дела пойдут плохо, я буду держать свою силу наготове и позволю Дэни вынести нас оттуда. Или призову В'лейна.

– Хочешь со мной?

– Ты что, шутишь? Да я ни за что не откажусь от такого кайфа!

Даже несмотря на то, что мы с Дэни неслись на сверхскорости, нас обнаружили в южном крыле меньше чем за три минуты.

Наверное, Ро наложила новую защиту, которая опознала нас и сообщила ей в тот момент, когда мы входили в аббатство. Интересно, как ей это удалось и было ли это колдовство сродни тем, когда требуются прядь волос, кровь или ногти. Я легко могла представить эту старушку над котлом, в который она, злорадно хихикая, ссыпает нужные ингредиенты.

Однако защита сработала, и кучка ши-видящих с Кэт во главе встретила нас на пересечении двух коридоров на полпути к Запретной Библиотеке, куда я пробралась во время своего последнего визита.

Тогда я оставила ши-видящих исследовать книги и попыталась пройти мимо голограммы охранницы в «тупиковый» коридор аббатства.

Ши-видящие, как и мы, были в узкой одежде, чтобы Книге негде было спрятаться. После визита «Синсар Дабх» и при нашествии Теней им тут жилось довольно сложно.

– Что в пакете? – осведомилась Кэт.

Я открыла пластиковый пакет, показывая, что в нем нет Книги. Как только ши-видящие убедились, что я ничего не скрываю, они перешли к делу.

– Грандмистрис говорила, что ты умерла, – сказала Джо.

– А затем – что это не так, но мы можем считать тебя мертвой, потому что ты перешла на сторону Гроссмейстера, как и Алина, – добавила Клэр.

– А еще выяснилось, что Алине ты вовсе не сестра. Это правда? – подключилась Мэри.

– После визита к Нане О'Рейли, – сказала Кэт, – я говорила с Ровеной, и она подтвердила слова старушки о том, что главой Хевена была О'Коннор. Но Исла умерла через несколько дней после исчезновения Книги, и все считали, что Алина тоже умерла, хотя тела девочки не нашли. Но Алина была единственным ребенком Ислы. Так кто же ты, Мак?

Десятки ши-видящих смотрели на меня и ждали ответа.

– Она не должна вам отвечать! – рявкнула на них Дэни. – Вы же стадо овец, которые не видят даже того, что у них перед носом.

– Мы видим. Мы видим ши-видящую, которой, по общему мнению, не существует. Это нас и беспокоит, – сказала Кэт. – А вот ты определенно готова ее защищать. С чего бы это?

Дэни сжала губы в тонкую линию и скрестила на груди тощие руки. Она притопывала ногой и смотрела в потолок.

– Если вы чего-то не понимаете или оно вам не нравится, это не значит, что это плохо. Того, кто умнее или быстрее вас, вы сразу же считаете опасным, потому что у него больше мозгов или энергии. А это нечестно. Люди не виноваты в том, какими они родились.

– Вот мы стоим здесь и пытаемся это понять. – Кэт посмотрела на меня спокойными серыми глазами. – Помоги нам, Мак.

– Это правда? – равнодушно спросила я. – Твой дар ши-видящей – действительно телепатия?

Внезапно смутившись, Кэт одернула рубашку и пригладила волосы.

– Где ты это услышала?

Я вынула из пакета записи Дэррока, шагнула вперед и протянула их ей, но, чтобы взять листки, Кэт нужно было шагнуть мне навстречу.

Я принесла не все, что было в моем рюкзаке, но достаточно для того, чтобы это выглядело как жест доброй воли. Пусть мне плевать, что думает обо мне Ровена, но ши-видящие мне нужны. Часть меня ненавидела это аббатство, где Ровена контролировала все силы ши-видящих, но не справлялась с ответственностью. А часть меня все еще хотела найти свое место. Снова раздвоенность.

– Я нашла это, когда была под прикрытием, – я сделала ударение на последнем слове, – с Дэрроком. Я обыскала его пентхаус. Он делал заметки обо всем, в том числе и о Невидимых, которые мне неизвестны. И я подумала, что вы захотите добавить эти записи к своим книгам. Они пригодятся вам при встрече с новыми кастами. Не знаю, как Дэррок получал сведения об аббатстве, для этого нужен был свой человек внутри. Возможно, предатель до сих пор среди вас.

Дэни сказала мне, что кто-то уничтожил защиту моей кельи, когда я была при-йа.

– Думаю, вам интересно будет узнать, что дар Ровены – это подчинение.

– А откуда мы знаем, что не ты сама написала на этих бумажках какую-то чушь? – спросила Мэри.

– Вам решать. Мне надоело оправдываться.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнила Кэт. – Кто ты, Мак?

Я встретила ее взгляд. Кэт была единственной, кому я доверяла, и я верила, что она примет мудрое решение. Изящная брюнетка была сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Она была уравновешенной и спокойной даже в стрессовых ситуациях, и я надеялась, что однажды Кэт заменит Ровену на посту Грандмистрис. Человеку, занимающему эту должность, не нужно было обладать особой силой. Требовались мудрость и дальновидность. Кэт излучала уверенность и при почти полном отсутствии эгоизма обладала живым умом и храбрым сердцем. Мой голос она бы точно получила.

Если Кэт и вправду телепат, она почувствует мою искренность.

– Я не знаю, кто я, Кэт. Я правда считала себя сестрой Алины и до сих пор в это верю. Нана сказала, что я выгляжу, как Исла. Совершенно ясно, что я выглядела именно так, как она представляла себе повзрослевшую Алину. Однако я, как и ты, слышала, что у Ислы не было второго ребенка. Если это огорчает тебя, представь, что творится со мной, – Я печально улыбнулась. – Сначала я узнаю, что меня удочерили, затем – что меня не существует. Но я узнала и то, что шокирует вас, Кэт: согласно заметкам Дэррока, ему известно о происхождении ши-видящих. Возможно...

Три оглушительных свистка разрезали воздух, требуя внимания собравшихся.

– Достаточно! – приказала Ровена, появляясь за их спинами. Она была одета в строгий темно-синий костюм, длинные седые волосы уложены в корону из кос на голове. В ушах, вокруг шеи и на цепочке очков поблескивали отборные жемчужины. – Достаточно! Свяжите предательницу и ведите ее за мной. И, Даниэлла Меган О'Мелли, если ты думаешь, что я ее просто выгоню, ты глубоко ошибаешься. Будь очень, очень осторожна, Даниэлла. – Повернувшись к Кэт, она добавила: – Я отдала приказ. Выполняйте его немедленно!

Кэт посмотрела на Ровену.

– Мак сказала правду? Твой дар – действительно подчинение?

Брови Ровены сошлись над тонким острым носом. Голубые глаза засверкали.

– Ты предпочитаешь верить лжи той, что связалась с бывшим Фейри, забыв все, что я вам говорила? А я ведь считала тебя мудрой, Кэт. Возможно, самой мудрой из моих дочерей. Ты никогда не подводила меня. Не разочаруй и сейчас.

– Мой дар – это телепатия, – сказала Кэт. – В этом он был прав.

– Лжец знает, как приправить ложь частичкой истины, чтобы придать своим словам правдоподобие. Я не подчиняла себе волю моих дочерей. И никогда не стану этого делать.

– Я считаю, что пришло время выяснить правду, Грандмистрис, – сказала Джо. – Нас осталось всего триста пятьдесят восемь. Мы устали терять сестер.

– Мы потеряли не только сестер, – сказала Мэри. – Мы теряем надежду.

– Согласна, – подхватила Клэр.

– Да, – пробормотали Джози и остальные.

Кэт кивнула.

– Скажи нам, что думал Дэррок о возникновении нашего ордена, Мак.

Ровена уставилась на меня, вздернув нос:

– Не смей!

И тут я почувствовала это – слабое давление на сознание – и задумалась: а не использовала ли она свою способность каждый раз, встречаясь со мной? Просто сейчас это не представляло для меня угрозы. Я научилась сопротивляться Гласу, а сила Ровены не шла ни в какое сравнение с тем давлением. Занимаясь с Бэрронсом, я стояла на коленях, я резала себя. Чертовски строгий он был учитель.

Игнорируя Ровену, я обратилась к ши-видящим:

– Дэррок считал, что много лет назад вовсе не Королева Видимых принесла «Синсар Дабх» в аббатство, чтобы похоронить ее...

Ровена затрясла головой.

– Не делай этого. Им нужна вера. У них мало что осталось. И не смей отбирать это у них. У тебя нет подтверждения его словам.

Я почувствовала, как она усиливает давление, пытаясь подчинить меня своей воле.

– Ты знала об этом. Всегда знала. И, как и многое другое, скрывала от них.

– Если ты поверишь, что в тебе есть семя зла, оно может поглотить тебя. – Ровена всмотрелась в мое лицо. – Ну конечно, ты это понимаешь.

– Могу поспорить. Зная, что в тебе есть семя зла, можно научиться контролировать его, – ответила я.

– Или поспорить о том, что неведение дарует безопасность.

– Безопасность – это ограда, а ограды нужны для овец. Я бы предпочла умереть в двадцать два года, зная правду, чем сотни лет прожить в клетке лжи.

– Сколько уверенности в твоем голосе. А если дело дойдет до реальной проверки, выдержишь ли ты сама?

– Иллюзии не заменят жизни, – сказала я.

– Оставь им их священную историю.

– А что, если она не так уж священна? – спросила я.

– Скажи нам, – потребовала Клэр. – Мы имеем право знать. Ровена отвернулась и покосилась на меня, словно я была слишком отвратительна для прямого взгляда.

– С первой нашей встречи я знала, что ты попытаешься уничтожить нас, МакКайла – или кто ты там есть на самом деле. Следовало умертвить тебя еще тогда.

Кэт втянула в себя воздух.

– Мак человек, а не животное, Ровена. Мы не убиваем людей.

– Правильно, Ро, – подхватила Дэни. – Людей мы не убиваем.

Я посмотрела на нее. Дэни глядела на Ровену прищуренными, полными ненависти глазами. О да, время истины настало уже давно, и не важно, нравится нам эта истина или нет. Дэррок мог ошибаться. Мог просто записать свои предположения. Но нельзя отрицать то, чему боишься взглянуть в лицо. А неозвученные подозрения имеют свойство усиливаться. Мне ли этого не знать: одно такое подозрение даже сейчас разрасталось в моем сердце.

– Ровена отчасти права, – признала я. – Мне неизвестно, не лгал ли Дэррок. Но я хочу, чтобы вы знали: Бэрронс подозревает то же самое.

– Скажи нам, – потребовала Кэт.

Я глубоко вздохнула. Я помнила, как это подействовало на меня, а ведь я не росла на принципах ши-видящей. Прежде чем взять с собой заметки Дэррока, я пролистала их. Далее он писал: «Король Невидимых создал ши-видящих».

– Дэррок считал, что «Синсар Дабх» поймал сам Король Невидимых и он же создал для нее тюрьму в нашем мире. А также стражу для этой тюрьмы.

Тишина была мертвой. Никто ничего не говорил. Никто не шевелился.

Теперь, озвучив это, я снова сосредоточилась на Ровене. Я не сомневалась, что она знает все, что мне необходимо.

– Скажи мне, о чем говорится в пророчестве, Ровена. Она фыркнула и отвернулась.

– Можем разобраться по-хорошему, можем по-плохому.

– Не болтай ерунды, ребенок. Ничего подобного не будет.

– Скажи мне, о чем говорит пророчество, Ровена, – повторила я, на этот раз пользуясь Гласом.

Он резонировал, эхом отражаясь от каменных стен аббатства. Ши-видящие задвигались и забормотали.

Сжав кулаки и выкатив глаза, Ровена начала говорить на языке, которого я не понимала.

Я хотела приказать ей перейти на английский, но Кэт прочистила горло и шагнула вперед. Она побледнела, но ее голос оставался спокойным и уверенным.

– Не делай этого, Мак. Не нужно ее принуждать. В Запретной Библиотеке, которую ты обнаружила, мы нашли книгу с пророчествами. Мы скажем тебе все, что ты захочешь. – Она потянулась к бумагам, которые я принесла. – Можно?

Я отдала ей записи.

Кэт смотрела мне в глаза.

– Ты веришь, что Дэррок был прав?

– Не знаю. Я могу допросить Ровену при помощи Гласа. И расследовать все ее тайны.

Кэт посмотрела на Ровену, которая продолжала говорить.

– Это гэльский. Потребовалось время, но мы смогли сделать перевод. Пойдем с нами. Только пусть Ровена замолчит, хорошо? – Кэт вздрогнула. – Это неправильно, Мак. Это похоже на то, что ты сделала с Наной. Наша воля должна принадлежать только нам.

– Ты защищаешь Ровену, несмотря на то что столько лет она вас подчиняла?

– Ее сила не идет ни в какое сравнение с твоей. Есть разница между соблазнением и изнасилованием. Некоторые из нас подозревали, что Ровена... обладает определенным даром. И все же она принимала мудрые решения.

– Она лгала вам, – напомнила я.

В Кэт было больше снисходительности, чем во мне.

– Умалчивала. Это небольшое, но важное различие, Мак. Ровена права: если бы нам с детства говорили, что мы можем стать Невидимыми, мы могли бы избрать иной путь. Освободи ее. Прошу.

Я долго глядела на Кэт. И думала о том, не обладает ли она помимо телепатии способностью успокаивать эмоции. Я смотрела ей в глаза, и моя злость на Ровену исчезала. Я чувствовала правду в словах Кэт. Алина и Кристиан называли это необходимой ложью. Если бы кто-то, когда мне было девять или десять лет, сказал, что я Невидимая, я бы поверила, что обречена быть плохой, и не пыталась бы стать хорошей? Не подумала бы; а зачем?

Я вздохнула. Жизнь – сложная штука.

– Забудь о пророчестве, Ровена.

Грандмистрис резко замолчала.

Кэт удивленно выгнула бровь.

– Ты правда хочешь, чтобы она это сделала?

Я моргнула.

– Не забывай его! Просто перестань о нем говорить!

Но было уже поздно.

Глас повлиял на нее, и по отвращению в глазах Ровены я поняла, что все слова пророчества стерлись из ее памяти.

– Ты опасна для нас всех! – заносчиво выплюнула она.

Я запустила пальцы в волосы. Гласу я больше не доверяла.

– Мои дочери откроют тебе пророчество, которого я больше не помню благодаря твоему неумелому обращению с магией друидов. Но ты согласишься на мои условия: работать ты будешь только с нашим орденом и больше ни с кем. Если я вспомню пророчество, мы будем знать, что нам нужно. Ты отследишь Книгу. Мы сделаем все остальное с... – Ровена осеклась и потерла лоб.

– Пятью друидами и камнями, – подсказала Кэт.

– Вы нашли пророчество, которое говорит, что нужно делать? – спросила я.

Кэт кивнула.

– Я хочу его увидеть.

Мы собрались в Запретной Библиотеке, маленькой комнатке без окон, которая в прошлый раз меня не впечатлила – слишком уж меня испортил магазин Бэрронса. Десятки ламп под низким потолком заливали комнату мягким янтарным светом. Его было ровно столько, чтобы не подпустить Тени и при этом не повредить древние поблекшие страницы.

Теперь, когда я рассмотрела комнату, она произвела на меня другое впечатление. В мое отсутствие ши-видящие убрали здесь, достали старые тома из сундуков и расположили на стеллажах так, чтобы их легко было достать и занести в каталог.

Любовь к книгам у меня в крови. Я шагала по сухому камню, останавливалась то тут, то там, проводила руками над хрупкими обложками, которых хотела коснуться, но которые боялась повредить.

– Мы все копируем и обновляем, – сказала Кэт. – Тысячелетиями доступ сюда был разрешен только членам Хевена. Еще несколько веков, и множество записей превратилось бы в пыль. – Она с упреком посмотрела на Ровену. – А некоторые уже превратились.

– О, если ты когда-нибудь примешь скипетр моего правления, Катерина, – едко проговорила Ровена, – тебе придется осознать быстротечность жизни и количество сложнейших выборов, которые нужно сделать.

– Пророчество, – нетерпеливо напомнила я.

Кэт провела нас к большому овальному столу. Мы выдвинули стулья и сели.

– Мы перевели, насколько нам это удалось.

– Некоторые слова были не на гэльском, – сказала Джо. – Скорее это производные, которые придумала необученная женщина.

– Джо у нас переводчик, – пояснила Дэни со смесью гордости и пренебрежения. – Она считает, что исследования – это забавно. Да ни фига!

– Следи за речью! – рыкнула Ровена.

Я моргнула. Она до сих пор настолько уверена в себе? Мне эти «фиги» давно перестали казаться ругательствами.

– А это уже не твои проблемы. Ты мной не командуешь. – Дэни уставилась на Грандмистрис тяжелым взглядом.

– О, ты так довольна собой, Даниэлла О'Мелли, правда? Если бы твоя мама узнала, что в тринадцать лет ты покинула аббатство, связалась с Принцем Фейри и другими сомнительными личностями и никого не желаешь слушать, она бы перевернулась в гробу.

– Нечего упрекать меня в том, что я слишком юная! – зарычала Дэни. – К тому же скоро мне будет четырнадцать. – Она просияла и оглянулась на нас. – Двадцатого февраля, не забудьте. Я люблю шоколадные торты. Не желтые. И никаких фруктов. Шоколад на шоколаде, и чем больше, тем лучше.

– Если вы обе не можете помолчать, уходите, – сказала я.

Книга, которую открыла Кэт, была на удивление маленькой и тонкой, переплетенной в коричневую кожу с завязкой из потертого кожаного ремешка.

– Морена Бин жила в этих стенах чуть больше тысячи лет назад.

– Ее даром ши-видящей было ясновидение? – предположила я.

Кэт покачала головой.

– Нет, она была посудомойкой. Ее звали Безумной Мори за привычку бродить повсюду, смеялись над ее верой в то, что события наших снов реальны, как и жизнь. Безумная Мори считала, что жизнь формируют не прошлое и настоящее, а вероятности. Она утверждала, что каждый миг является камнем, брошенным в озеро, но «почтенные женщины», на которых она работала, не могли увидеть рябь от его падения. Мори заявляла, что увидела все озеро, каждый камень в нем. И что она не безумна, просто слегка потрясена. – Кэт слабо улыбнулась. – Большая часть ее записей не имеет смысла. Если пророчества и сбывались, мы не можем связать их с настоящим течением времени и понять ее знаки. Все, что она здесь писала, подчинено определенному порядку, а мы только в начале предсказаний. Уже на двадцатой странице она говорит о побеге «Синсар Дабх».

– Она так ее и называет?

– Мори ни о чем не писала прямо. Здесь сказано о великом зле, которое дремлет под аббатством, но вырвется при помощи высшего круга.

– Посудомойка знала о Хевене?! – воскликнула я.

– Конечно, она же подслушивала разговоры лучших из нас, – фыркнула Ровена.

Я закатила глаза.

– Элита до мозга костей, да?

Кэт вынула желтый линованный лист из блокнота, в котором Ро делала перевод.

– Прежде чем перейти к делу, Мори записала уйму чепухи, – сказала Джо. – Эта посудомойка жила тысячу лет назад. Она не видела ни машин, ни самолетов, ни мобильных телефонов, ни землетрясений, поэтому у нее не было нужных слов для описания. Чтобы определить дату события, она пользовалась описаниями вроде «в день того». Я перевела в основном то, что касается непосредственно «Синсар Дабх». И все еще работаю над остальными предсказаниями, но работа движется медленно.

Я просмотрела перевод. Мне не терпелось найти подтверждение своей героической или хотя бы злодейской роли.

«Зверь вырвется прочь и спалит землю. Его нельзя уничтожить. Нельзя ему навредить. На нечистом дереве вырастут новые листья. Его нужно сплести (окружить стенами? посадить в клетку?). Из величайших родов придут двое: если одна умрет молодой, вторая, что будет искать смерти, станет охотиться за этим. Драгоценности с ледяных скал, возложенные на востоке, западе, севере и юге, заставят троих встретить одно. Пятеро от тайного барьера будут колдовать там, где сложатся камни, и один, что пылает чистотой (сожжен в погребальном костре?), вернет это в место, откуда оно сбежало. Если захваченный... или одержимый (не уверена в слове... трансформированный?) запечатает это в сердце тьмы, оно будет спать, но не крепко».

– Чуваки... Фигово! Ну кто пишет такую ерунду?! – воскликнула Дэни, читавшая через мое плечо.

Джо фыркнула.

– Я сделала, что смогла. В написании одного и того же слова эта женщина всякий раз делала новые ошибки.

– Ну вот что ей стоило выражать свои мысли малость точнее? – проворчала Дэни.

– Наверное, она думала, что пишет точно, – сказала я. Нюансы языка, особенно его диалектов, постоянно менялись. – Дэни, ну кто сможет через тысячу лет перевести слова «чуваки» и «фигово»?

Но дело было не только в языке. Сложность была в том, чтобы пересказать сон. В средней школе меня так беспокоили сны о Холодном Месте, что я решилась поговорить с папой о повторяющемся кошмаре. Он посоветовал мне записать его, чтобы мы вдвоем попытались понять, что он значит.

Логичный и прагматичный Джек Лейн считал мозг большим компьютером, а сны – всего лишь способом, с помощью которого подсознание копирует и располагает события дня, разбирает воспоминания и анализирует полученные уроки. Мой папа верил, что если сон повторяется, то разум или сердце не могут с чем-то справиться и сигнализируют о проблеме.

Он предположил, что сон отражал мой детский страх потерять маму, но даже когда мне было десять, этот ответ не был похож на правду. Теперь я думала, что папа волновался о том, что сон был связан с моей биологической матерью, которую я потеряла.

До недавнего визита в Белый Особняк я тоже так думала, но, увидев Короля и фаворитку, я опознала в ней женщину из своего сна. А в последнем сне, глядя на ее смерть, я чувствовала, что сама умираю. И теперь меня беспокоила совершенно иная возможность. Когда я пыталась записать сон о Холодном Месте, запись вышла очень похожей на это пророчество: смутной, странной и сбивающей с толку.

– К тому же мы думаем, что разобрались, – сказала Джо. – Слово «Келтар» означает «волшебная мантия». Клан Келтаров... МакКелтары были друидами и служили Туата де Данаан тысячи лет назад, когда Фейри еще жили среди нас. Когда был подписан Договор и Фейри ушли из нашего мира, Келтары остались на страже Договора и присягнули хранить древнее знание.

– А мы узнали, что сейчас живы пять друидов Келтаров, – сказала Мэри.

– Дэйгис, Драстен, Кейон, Кристиан и Кристофер, – перечислила Джо. – Мы уже отправили им сообщение, попросив присоединиться к нам.

К сожалению, с Кристианом будут проблемы.

– Ты сказала, что знаешь, где камни, – сказала Кэт.

Я кивнула.

– Итак, нам нужно только, чтобы ты определила, где Книга. Один из Келтаров подберет ее и принесет сюда. Четыре камня лягут вокруг нее, пятеро друидов прочитают связывающее заклятие или что там им известно, чтобы запереть ее здесь. Кажется, один из них поймет, что нужно делать. Я говорила с его женой, и она, похоже, знает, что такое «захваченный или одержимый».

– Запереть ее где?

Я внимательно наблюдала за Ровеной. Кажется, мне отводилась роль ищейки. Все это время я думала, что мне придется делать все самой, но в пророчестве обо мне почти не говорилось. И не было ни слова о том, что я плохая. Только упоминалось, что Алина может погибнуть, а я буду искать смерти – это уже было. С моих плеч словно свалился огромный груз. За большую часть работы будут отвечать пятеро других людей. Я едва сдержалась, чтобы не вскинуть кулак к потолку и не завопить: «Да!»

– Там, где Книга была ранее, – холодно сказала Грандмистрис.

– И где же?

– В конце того коридора, который, по словам Дэни, ты не смогла пройти, – ответила Джо.

Ровена прожгла ее взглядом.

– Ты можешь пройти мимо женщины, которая его охраняет? – спросила я у Ровены.

– Пусть тебя не беспокоят мои возможности, девочка. Я делаю свою часть работы. Ты – свою.

– В'лейн тоже не смог пройти, – забросила я наживку.

– Ни одному Фейри это не удастся. – Слова Ровены сочились высокомерием, и я поняла, что она приложила к этому руку.

– А кто та женщина в холле?

– Последняя глава Хевена, – ответила Джо.

Кто входил в состав нынешнего Хевена Ровены, для меня оставалось загадкой.

– То есть моя мать?

– Исла тебе не мать! У нее был только один ребенок, – отрезала Ровена.

– Тогда кто же я?

– Вот именно. – В эти два слова она вложила и обвинение, и приговор.

– Пророчество гласит, что нас было две. Одна умерла молодой, вторая искала смерти. – Если бы мы были одни, не знаю, как далеко я зашла бы в поисках ответа. Но знаю, что после этого я бы себе не нравилась.

– Вполне возможно, что посудомойка наелась несвежей рыбы, увидела пару кошмаров и объявила себя пророчицей. Там говорится о родах. Во множественном числе.

– Она писала с ошибками, – сказала Джо, – и во многих словах есть лишние буквы.

– Придется убрать защитные чары, – холодно произнесла я.

– Ни один Фейри не будет присутствовать при заточении мерзости!

– В'лейн не отдаст мне камень. Он ни за что не отступится.

– Ну так раздвинь ноги перед очередным Фейри и отработай, – сухо сказала Ровена. – Затем можешь пожаловаться на нас. Для выполнения ритуала твое присутствие нам не нужно.

Я покраснела и разозлилась. Эта старуха могла меня достать, как никто. Интересно, моя мать – Исла, быстро поправила себя я – чувствовала то же самое? Я так радовалась, что нашла свою биологическую маму, а теперь, когда все говорят мне о ее единственном ребенке, я чувствую себя так, словно у меня украли не только маму, но и сестру. Я никогда еще не испытывала такого одиночества.

– Пошла на хрен, старуха, – ответила я.

– Не мне туда нужно идти, – огрызнулась она. – Я не смогу добыть камень таким образом.

– Как ты мне однажды сказала? А, помню. – Я вложила в Глас всю силу: – Придержи язык, Ровена.

– Мак, – укорила Кэт.

– Она позволяет себе обзываться, а я не могу сказать, чтобы она заткнулась?

– Можешь, но на равных, без принуждения. Ты слишком полагаешься на силу там, где в ней нет необходимости, и рискуешь потерять человечность. У тебя взрывной характер и горячее сердце. Нужно научиться их контролировать.

– Можешь говорить, Ровена. – В исполнении Бэрронса Глас никогда не звучал так сердито.

– Ты прежде всего должна быть предана нам, ши-видящим, – тут же выпалила Грандмистрис.

– Ты хочешь восстановить стены, Ровена?

– Ох, ну конечно, хочу!

– Тогда нам нужно подключить Видимых. Как только Книга будет запечатана, Королеве нужно будет просмотреть ее в поисках Песни Творения...

– В «Синсар Дабх» спрятана Песнь Творения?! – воскликнула Ровена.

– Королева считает, что там есть ее фрагменты и с их помощью она может воссоздать Песнь целиком.

– Ты настолько в этом уверена, что готова рискнуть?

– Так ты не хочешь, чтобы Невидимые снова были запечатаны?

– Айе, хочу. Но они жили без Песни Творения задолго до нашей с ними встречи. Если Фейри вернут древнюю мелодию, их сила вновь станет безграничной. Ты хоть понимаешь, к чему это может привести? Ты уверена, что человеческая раса это переживет?

Я моргнула. Я настолько сосредоточилась на том, что Невидимых нужно вернуть в тюрьму, а Видимых отправить обратно к их Двору, что не задумывалась над возможными осложнениями, которыми грозит возврат Песни Творения. Наверное, это отразилось на моем лице, поскольку тон Ровены смягчился, когда она сказала:

– О, так ты не полная дура.

Я покосилась на нее.

– Я разносторонняя личность. И Гласу научилась быстро, не так ли? Но у нас есть другие, более срочные дела. Я знаю Кристиана МакКелтара. Он пропал. С самого Хеллоуина он застрял в Зеркалах. И пока мы его не найдем, мы ничего не сможем сделать.

– В Зеркалах?! – воскликнула Кэт. – Но мы не можем войти в Зеркала! Никто этого не может!

– Я недавно там была. В них можно войти.

Ровена оценивающе взглянула на меня.

– Ты была в Зеркалах?

– И стояла в Холле Всех Дней, – сказала я, с удивлением отметив нотку гордости в своем голосе. Я наконец позволила себе задать вопрос, который грыз меня с тех пор, как я узнала о двух пророчествах и о том, что, согласно одному из них, я стану погибелью мира. Речь действительно шла обо мне? Или пророчество было таким же расплывчатым, как это? – Я слышала, что есть два пророчества. Где второе?

Кэт и Джо обменялись тяжелыми взглядами.

– Посудомойка пишет о том, сколько камней бросают в озеро каждый миг и что одни возможности реальнее других, – сказала Джо. – Она утверждает, что видела десятки камней, но только два показались ей похожими. Первый может спасти нас. Второй, скорее всего, обречен.

Я нетерпеливо кивнула.

– Знаю. Так что во втором пророчестве?

Кэт протянула мне тонкую книжку.

– Переверни страницу.

– Я не читаю на гэльском.

– Просто переверни.

Я перевернула. Чернила, которыми писала Безумная Мори, пропитывали тонкие листы насквозь, поэтому она писала только с одной стороны страницы. А следующей страницы не было. Обрывки пергамента и разорванные нити торчали из переплета.

– Кто-то вырвал страницы? – недоверчиво спросила я.

– И очень давно. Это один из первых томов, которые мы внесли в каталог, когда ты сняла защиту с библиотеки. Мы нашли эту книгу раскрытой на столе. Не хватало этой страницы и еще нескольких. Мы подозреваем, что это сделал тот, кто уничтожил барьер у твоей кельи, когда ты была при-йа, – сказала Кэт.

– В аббатстве предатель, – добавила Джо. – И кто бы он ни был, он либо знает гэльский язык, как и я, либо вырвал страницы наугад.

– Чтобы преодолеть мои барьеры и добраться до этой библиотеки, – мрачно изрекла Ровена, – нужно быть членом Хевена.

Я припарковала «вайпер» за магазином и уставилась на то, что когда-то было самой большой Темной Зоной города, – на район, заполненный Тенями, откуда один огромный аморфный вампир любил угрожать мне не меньше, чем я любила угрожать ему.

Дата добавления: 2015-07-10