Глава 20.

А Третьяковой было противно. Противно слушать елейный голосок Арланова и противно смотреть на ангельскую улыбку Алёны. А ещё противнее было услышать ответ Абдулова на заданный ему Арлановым вопрос. Ах, значит на двоих любовь делить? Ну что ж, удачи. Лена, просто хмыкнула в ответ, стараясь показать, что ей абсолютно плевать на новенькую актрису.

- Ладно, дорогие мои, учите свои роли на сегодня. Алёнка, у тебя, несмотря на то, что это твой первый съёмочный день, есть пара сложных сцен, и настоятельно рекомендую тебе подготовиться. – Нарочито мягко сказал Арланов, стараясь действовать понежнее. Ему хватило сегодняшней перепалки с Абдуловым.

Лена, бросив красноречивый взгляд на новенькую, молча отвернулась и зашагала к девчонкам. Настроение в принципе было вполне нормальное, только вот всё равно что-то не давало ей покоя. Только вот что именно, она разобраться не могла.

Лера с Нютой и Наташей вполне дружелюбно беседовали, когда увидели подошедшую к ним Лену.

- О, Ленка, пойдём в гримёрку, там Анька с Женькой гримируются, поболтаем, - предложила Наташа.

- Я только что из гримёрки, надоело, - отозвалась Третьякова, посмотрев в окно, - я лучше выйду покурить.

- Ну вот, опять ты «покурить», - хмыкнула Наташа, собираясь идти в гримёрку, увлекая за собой девчонок.

Лена направилась к выходу из школы. Выйдя на уже ставшее родным школьное крыльцо, она подожгла сигарету и поднесла её к губам. Хотелось раствориться в этом сизом дыме, который медленно выходил из её лёгких в сыроватый декабрьский воздух. Противоречивые чувства, борющиеся в её душе, сейчас терзали её изнутри – с одной стороны, Абдулов её раздражал. С другой – притягивал. А тут ещё вдруг появилась третья сторона – эта Алёна. Третьякова ещё не успела разобраться, как она к ней относится, но всё-таки она ей почему-то не импонировала. Что именно отталкивало её от Алёны, Лена понять не могла, но знала точно – такая «фифа» себя в обиду не даст.

Услышав шаги за своей спиной, Третьякова обернулась. И, столкнувшись с парой больших карих глаз, спросила:

- Ты что-то хотела?

- Огоньку не найдётся? – звонким голосом осведомилась Алёна, и, согнув одну ногу, чуть наклонилась вбок.

- Найдётся, - протянула ей зажигалку Третьякова.

- О, какая милая пара, - насмешливо хмыкнула Алёна, рассматривая картинку на зажигалке, подаренной Третьяковой фанатами пары «КВМ», глазея на изображение Кулёминой и Степнова и читая надпись «КВМ - навсегда».

Третьякова посмотрела на Алёну своим фирменным изучающим взглядом, и, ничего не отвечая, молча забрала зажигалку обратно, когда Алёна подожгла свою сигарету.

Но Алёна всё не унималась:

- Так значит, Абдулов, да? Неплохой выбор, жаль, что бесперспективный, - сосредоточенно глядела она куда-то мимо Третьяковой, выпуская дым изо рта.

- Что ты имеешь в виду? – приподняла бровь Лена, не понимая, к чему клонит Тропинина.

- Ничего, забей, - беспечно отозвалась Алёна, прекрасно понимая, что Третьякову голыми руками не возьмешь – это она заметила ещё тогда, когда Арланов представлял их друг другу.

- Нет уж, договаривай, - с раздражением в голосе ответила Третьякова, заметив, что Алёна не просто так ляпнула про Абдулова и про отсутствие перспектив в отношении его.

- Не обращай внимания, - была довольна произведённым эффектом Алёна, увидев, что избранная тактика приносит первые плоды.

- Как знаешь, - пожала плечами Третьякова, решив не показывать, что её задела та фраза Тропининой. Пусть думает, что ей, Лене, абсолютно всё равно. Или, что она совсем дура. Неважно, главное, пусть наконец свалит с крыльца и не мешает думать о своём.

Алёна немного удивлённо взглянула на Третьякову, которая безмятежно затянулась и, прикрыв глаза, выдохнула сигаретный дым. А она непростая, эта Лена. Или ей действительно всё равно, или она умеет великолепно скрывать свои эмоции.

Выкурив свою сигарету, Алёна вернулась в здание школы, готовиться к съёмкам. А Третьякова осталась на крыльце, доставая из пачки ещё одну сигарету.

И снова шаги за спиной. Ну почему ей просто не дают остаться наедине с собой? Почему обязательно когда уходит кто-то один, так сразу на горизонте появляется другой? На этот раз Лена не обернулась, продолжая свой ритуал – щелчок, затяжка, выдох.

- Ну как тебе «соперница»? – послышался за спиной чуть насмешливый голос.

Третьякова прикрыла глаза, собирая мысли в кучу, заставляя себя как можно более спокойно ответить:

- Ничего. Сойдёт. – Всё так же продолжая стоять спиной к собеседнику, отозвалась Лена, вдыхая очередную порцию никотина.

- А если у неё получится? – чуть ближе подошёл к Третьяковой Абдулов, заставляя себя не прикасаться к ней.

- Что? – Равнодушным голосом спросила Третьякова, в глазах которой сейчас читалось легкое волнение. Но Абдулов её глаз не видел.

- Выполнить свою миссию, - неопределённо ответил Абдулов, всё ещё пытаясь побороть желание прикоснуться к девушке.

- Тогда желаю ей и Степнову счастья и долгих лет совместной жизни, - напряжённо отозвалась Лена, думая над тем, о чём сейчас её спрашивает Абдулов – о сериале ли? – Всё равно я не считаю, что у него и Лены может быть будущее. Тем более, что во втором сезоне она ему именно так и сказала. – Добавила она, решив добить Абдулова до конца. Будет знать, как загадками говорить.

- Ты действительно так думаешь? – севшим то ли от непрошедшей простуды, то ли от чего-то ещё голосом спросил Абдулов, прикоснувшись пальцами правой руки к плечу Третьяковой.

- Если я что-то говорю, значит, я так думаю, - отозвалась Лена, так и не повернувшись лицом к нему, даже когда он прикоснулся к ней. Ей казалось, что если она сейчас повернётся, то не сможет сказать ему то же самое в глаза.

Абдулов, не говоря ни слова, отвернулся, и направился обратно в школу.

Сигарета в руке Лены почему-то подрагивала. Чувствуя себя полной идиоткой, Третьякова выбросила не дотлевшую до конца сигарету в урну, и направилась обратно в школу, чтобы хоть как-то отвлечься от своего не очень адекватного состояния. Зайдя в гримёрку, она заметила немного удивлённые лица Ранеток, которые читали Ленкин сценарий.

- Лееен, - протянула Козлова, поднимая взгляд от печатного листа к Третьяковой: - У тебя, кажись, Витеньку уводят, - недоуменно договорила она, но, заметив недовольное выражение лица Лены, поправилась: - в смысле, у Кулёминой.

- Ну и пускай уводят, - хмуро отозвалась Лена, опускаясь на диван рядом с Женькой.

- Нет, Лен, ты не поняла. Я серьёзно. Они целоваться будут, - осторожно произнесла Лера, сидя в кресле недалеко от дивана.

У Третьяковой внутри что-то перевернулось. Противная ноющая боль запульсировала в левом виске – так всегда бывало, когда она волновалась. Постаравшись изобразить на лице равнодушие, она ответила:

- Плевать. Пусть хоть любовью занимаются. – Но голос предательски дрогнул.

Лера, заметив неадекват Третьяковой, закусила нижнюю губу. Многолетний опыт общения с Третьяковой подсказывал ей – если Третьякова делает вид, что ей всё равно – значит всё реально хреново.

Абдулов чувствовал себя полным ничтожеством – Третьякова недвусмысленно дала ему понять, что ей абсолютно плевать и на него, и на его чувства к ней, в которых он, идиот, сам ей признался вчера вечером. И чёрт его дернул тогда за язык?! Мысленно пообещав себе, что больше никогда не позволит себе говорить необдуманные вещи и совершать безрассудные поступки, Абдулов направился в гримёрку, приводить себя в порядок перед съёмкой. Сегодня у него было несколько эпизодов – два с Третьяковой и два с Тропининой. Вспомнив о новенькой, Абдулов невольно поёжился – уж слишком идеальная она была, ненастоящая. Как почти все его предыдущие пассии. Но, впрочем, внешне очень даже ничего.

Лена подумала, что было бы неплохо сейчас кому-нибудь чем-нибудь тяжёлым случайно попасть по голове. Под словом «кому-нибудь» Третьякова подразумевала двух человек. Каких именно, догадаться нетрудно. Молча поднявшись с дивана, она вышла из гримёрки, не в силах больше выдерживать на себе задумчивые взгляды ранеток. Пройдя по коридору пару десятков метров, она уселась на подоконник и открыла папку со сценарием.

«- Лен, можно тебя на минутку?

- Да, Виктор Михалыч. А зачем вы сюда пришли? И почему вы не на съёмках? – удивлённо спрашивает Кулёмина у своего бывшего учителя.

- У меня перерыв, актриса новая к нам пришла, на главную роль. Наташа Разина, ты её уже видела, она вчера знакомиться приходила к вам с дедом, помнишь? - ответил Степнов, и, задумчиво почесав затылок, продолжил: - Я вообще поговорить пришёл.

- Говорите, раз пришли, - складывает руки на груди Лена и смотрит в сторону.

- Дед твой переживает за тебя, говорит, что ты изменилась очень, - осторожно начинает Степнов.

- Все меняются, - с легким раздражением в голосе отзывается Кулёмина. – Вы вот тоже.

- С чего ты взяла? – удивлённо приподнимает брови Степнов, не понимая, к чему она клонит.

- Вы очень изменились с тех пор, как ушли из школы, - заявляет Лена, нервно подёргивая ногой.

- Ты же прекрасно знаешь, почему я ушёл, - вполголоса отвечает Степнов, не понимая, что нашло на Кулёмину.

- Знаю. Но Савченко предлагал вам вернуться. – Безапелляционно ответила Лена, всё ещё продолжая смотреть в сторону. В кабинете больше никого не было, все ушли на перемену.

- Предлагал. Но ты же понимаешь, что это был бы шаг назад. Я не мог вернуться, ты же знаешь, - примирительно отвечал Степнов, умоляюще глядя на Кулёмину.

- Да ничего я не знаю! Вы ушли, начали новую жизнь. Вам больше нет дела до того, что творится с нашей школой, со мной! – резко ответила Лена, - теперь ведь у вас есть новая работа, у вас новая жизнь. Сначала – физрук, потом - супервайзер, теперь – актёр, играющий главную роль в многообещающем фильме. Да ещё в паре с такой сногсшибательной актрисой. Конечно, кто же шило на мыло променяет? – разошлась Кулёмина, выплёскивая, наконец, всё, что накипело за последние недели.

- Лен, остынь, - обалдевшими глазами смотрит на неё Виктор.

- Всё, что вы говорили мне – ложь. Теперь я это прекрасно понимаю.

- Кулёмина, ты что несёшь?! Я от своих слов не отказываюсь! – взвился Степнов, не понимая, что нашло на Кулёмину и почему она так взбешена.

- Виктор Михалыч, уходите. И не приходите больше сюда. Опять сплетни начнутся. Хотя, они так и не прекратились, - устало говорит Кулёмина, и выходит из кабинета, оставляя Степнова в недоумении стоять в одиночестве среди пустых парт.»

Тупость какая-то! Арланов же говорил, что разговор Кулёминой и Степнова будет о её отношениях с парнями, а не жалкой попыткой показать ревность Кулёминой. Почему он изменил сценарий? С твёрдым намерением выяснить это, Третьякова направилась в кабинет режиссёра.

Дата добавления: 2015-07-10