Глава 9. Третьякова нервно стянула с себя майку и потянулась к лежащей на диване футболке.

Третьякова нервно стянула с себя майку и потянулась к лежащей на диване футболке.

В голове мысли были только на одну тему. «Вот придурок. Козёл. Кобель. Вообще!», - вот такие вот нелестные мысли сейчас крутились у неё в голове по поводу Абдулова.

- Кхе-кхе, - раздалось за спиной.

Третьякова на автомате в панике прижала к себе не надетую ещё футболку. Сердце колотилось с бешеной силой, и Лена повернула голову в сторону, откуда раздалось это «деликатное» покашливание.

- Тебя что, стучаться не учили?! Вали отсюда, - разражено бросила она, по-прежнему не поворачиваясь к нему и прижимая к обнажённому по пояс телу не надетую футболку.

- Это комната отдыха. И она для всех. А в общественные заведения не принято стучать перед тем, как войти – они не являются ничьей собственностью. – Нагло заявил Абдулов, проходя в комнату и заваливаясь на кожаный диванчик в углу комнаты.

- А в общественном туалете ты тоже в кабинку стучаться не будешь? Так и попрёшь, как баран? – едко заметила Третьякова, не спешащая натягивать на себя футболку. Хоть она и была повернута к нему спиной, но ей казалось, что если она сейчас оторвёт майку от груди, то он увидит даже сквозь спину. Глупая, но очень пугающая мысль.

- А вообще-то если человек не хочет, чтобы его застали в самый неподходящий момент, то он запирается, Третьякова. – Логично заметил Абдулов, - Отсюда вывод. Ты специально не заперла дверь комнаты, чтобы я вошёл и увидел тебя в таком виде, - нахально улыбнулся он, складывая руки на груди и опираясь на спинку дивана, продолжая при этом нагло разглядывать её обнажённую спину.

- Выйди, - поцедила она вквозь зубы.

- Не выйду, - беспечно ответил он, протягивая ноги.

- Тогда…

- «Тогда выйду я»? – девчачьи голоском спародировал её недавнюю фразу Абдулов, продолжая довольно ухмыляться. – Ну что ж, удачи.

- Не угадал. Я не выйду. – Произнесла Третьякова, оторвав злополучную футболку от груди, спокойно надела её. Хотя чего стоило ей сыграть видимое спокойствие!

Она повернулась лицом к нему, метнула ненавидящий взгляд в его лицо, думая, что бы такого ему сказать, чтобы он понял, что он – не пуп земли. Но Абдулов опередил её:

- А ведь без майки было лучше, - усмехнулся он, водя по ней оценивающим взглядом.

- Да пошёл ты, - резко ответила Лена, отойдя в противоположную сторону комнаты. Предстояло переодеть штаны. Как это сделать при Абдулове, Лена не представляла. Был, конечно, вариант снова вернуться в гримёрку, но это было уже как-то по-детски, и Третьякова решила немного пощекотать Абдулову нервы.

Виталий сидел на диване и наблюдал за тем, как Третьякова, вытягиваясь в струнку, натягивает на себя футболку, и как красивая спина скрывается под легкой трикотажной тканью. Во рту пересохло, а по спине пробежали мурашки. Абдулову показалось, что в комнате сделалось жарковато, но он продолжал вести себя как ни в чём не бывало. Третьякова повернулась и бросила на него полный презрения взгляд. Что-то внутри кольнуло. Это взгляд заставил желудок неприятно сжаться, но Абдулов стойко вытерпел все эти издевательства собственного организма.

Но дальше Третьякова шокировала его ещё больше – она ушла в дальний угол комнаты, и, как ни в чём не бывало, начала стягивать с себя штаны.

Он даже не пытался заставить себя оторвать взгляд. А если бы даже и попытался, всё равно не получилось бы. Третьякова, будто чувствуя это откровенное разглядывание, подняла голову и насмешливо посмотрела ему в лицо. Абдулов, сам не понимая почему, резко отвернулся, словно малолетний воришка, попавшийся на первой краже. К вискам прилила кровь. Почувствовав, что с ним происходит явно что-то не то, Абдулов снова открыл папку со сценарием, пытаясь хоть как-то отвлечься. Строчки перед глазами расплывались, и смысл читаемых фраз упорно не хотел доходить до его разума. Контрольным выстрелом стала наглая просьба Третьяковой.

- Дай мне, пожалуйста, штаны. Они рядом с тобой лежат, - указала она взглядом на лежащие на краешке дивана клетчатые штаны.

- Что? - Абдулов нервно сглотнул, недоуменно смотря на Третьякову. Она не понимала, чего он медлит, и спросила:

- Я что, непонятно выразилась? – недовольно и в то же время с усмешкой ответила Лена, продолжая стоять в зелёных трусах и уже надетой футболке в углу комнаты. – Штаны подай, говорю.

Абдулов протянул руку к штанам и неуверенно поднялся с дивана, направился к Третьяковой. Приблизился почти вплотную, стараясь держать свои эмоции при себе.

- Для того, чтобы дать мне штаны, совершенно не обязательно ко мне прижиматься, - насмешливо хмыкнула она, отчего Абдулов чуть вздрогнул и чуть отстранился. Но на диван не вернулся.

- Ты что-то ещё хочешь мне отдать? – удивлённо посмотрела на него Третьякова, держа в руках штаны, глядя на то, как Абдулов буквально в двух шагах стоит от неё и изучает её взглядом.

- А ты разве не хочешь меня отблагодарить? – нагловато осведомился Абдулов, чувствуя, что снова приобретает способность более или менее трезво мыслить.

- За что это? – хмыкнула Лена и собралась надеть штаны, уже начиная надевать правую штанину.

- Как это за что? За помощь, - удивленно протянул он, стоя практически в полутора метрах от неё.

- И как же я должна тебя благодарить? – пришла её очередь удивлённо посмотреть на него.

- Ну а ты подумай, - с намёком отозвался он, и сложил руки на груди.

- Ума не приложу, - заявила Третьякова, продолжая натягивать правую штанину на ногу.

- Было бы что прикладывать, - хмыкнул Абдулов в ответ, наблюдая за её реакцией. А реакция не заставила себя ждать:

- Что ты сказал? Это типа намёк на то, что я тупая? – с угрозой в голосе осведомилась Третьякова, перестав натягивать на себя штаны.

- Я этого не говорил, - довольно ухмыльнулся Абдулов – ну наконец-то он снова «на коне».

- А по моему, ты именно это и сказал, - угрожающе протянула Третьякова и продолжила: - Ты что думаешь, ты самый умный, да? Так вот, спешу тебя разочаровать – это не так. И ты меня достал. И благодарности ты от меня не дождёшься. – Заявила она, смотря ему в глаза возмущённым до предела взглядом.

- А я и не собираюсь ждать. Я получу её прямо здесь и прямо сейчас. – Нагло ответил Абдулов, и приблизился к Третьяковой вплотную. Он не мог объяснить ни ей, ни даже самому себе, почему его так тянуло к её губам. Просто тянуло и всё. Ни о причинах, ни последствиях Абдулов предпочитал не думать.

Третьякова судорожно пыталась сообразить, что же ей делать. Она отошла к углу комнаты, он приближался к ней. Она, наполовину голая, стоит сейчас перед Абдуловым, и такой огромный соблазн заехать ему коленом между ног граничил с каким-то внутренним трепетом, будто бы ей не терпелось узнать, что же он будет делать дальше. Хотя она могла догадаться, что. Чувствуя, что он уже практически прижимает её к стене, она собрала всю волю в кулак и возмущённым голосом ответила:

- У тебя что, мания меня к стене прижимать? Тебе не кажется, что ты увлёкся немного? – удивлённо спросила она, глядя, что в его глазах пляшут какие-то странные огни, будто что-то внутри зажгло их в его взгляде. Абдулов не реагировал на её вопросы. Чувствуя, как подкашиваются колени, она сглотнула и продолжила: - Остынь, и дай мне одеться, наконец, - сделала последнюю попытку она.

- А что, если я этого не сделаю? – нагло осведомился Абдулов, кладя руки ей на талию.

Третьяковой показалось, что тело пронзили миллионы тонких иголочек, заставляя приятное тепло проникать в каждую клеточку её кожи.

- Отпусти тебе говорю, - настаивала Лена, понимая, что если он сейчас прикоснётся к её губам, дороги назад уже не будет. А вперёд она идти не готова. Впервые её что-то пугало в жизни. Нет, страх, конечно, присутствовал в её жизни и сознании, как и у всех остальных людей – это был страх за своих близких, за их здоровье и благополучие. Но за себя Третьякова не боялась никогда. Никогда она не боялась неизвестности, будущего, проблем и неудач.

А сейчас её пугала именно неизвестность, неопределённость. Что это за дикое чувстсво, которое возникает в ней, когда он к ней прикасается? Почему ей иногда хочется навалять ему по полной программе, а иногда – прижаться всем телом и не отстраняться? Бред какой-то. Лене казалось, что её разум играет с ней в какие-то странные, жестокие, ненормальные игры.

- Блин, да что ты заладила – отпусти, отпусти? Долг платежом красен, - усмехнулся Абдулов, чувствуя, что от того, как она ему сопротивляется, ему только больше хочется её поцеловать. Блин, ну что за нелепые желания? Абдулов никак не мог разобраться, почему его так тянет к этой девчонке, особенно тогда, когда она заставляет его завестись, выйти из себя, когда провоцирует его и явно наслаждается производимым эффектом. Что ей от него надо? А ещё Абдулову было интересно, почему именно она вызывает в нём такие сильные эмоции. Глупый вопрос. И на него в голове крутился глупый ответ. Но Абдулов не подпускал подобные мысли слишком близко к своему сознанию, боясь столкнуться с этим ответом лицом к лицу. Вместо этого Абдулов предпочитал думать, что это только от того, что у него давненько уже не было женщины. Нет, сами женщины-то, разумеется, были, только вот ни одна в душу не запала, не заставила Виталия запомнить себя, не смогла въесться в память и прорости корнями во все его существо. А Третьякова смогла. Только Абдулов пока отказывался признаться в этом самому себе.

- Руки убери. Я тебе ничего не должна, - членораздельно и более-менее твёрдо ответила Третьякова, уже заметно напрягшись.

- Ну, это как сказать, - усмехнулся он, и приблизил её к себе, обхватив вокруг талии, отчего они оказались лицом у лицу.

Лена чувствовала, что больше не может ему сопротивляться. А хочет ли? Может быть, все её «попытки» сопротивления – ни что иное, как видимость?

- Отпусти меня, по-хорошему прошу, - уже тише сказала она, но в её голосе всё ещё были слышны угрожающие нотки.

- А может быть, я не хочу по-хорошему, - усмешка с лица Абдулова куда-то пропала, он смотрел на неё серьёзно, и даже как-то решительно.

- Я тебя предупреждала, - хмыкнула Третьякова, и со всей силы наступила своей ногой на его ногу. Но, вопреки ожиданиям Лены, Абдулов не шелохнулся, будто и не почувствовал, и только ответил:

- Глупая ты, - и усмехнулся, убирая свои руки с её талии, и, отвернувшись, направился в противоположный конец комнаты.

Третьякову будто током прошибло. Это его «Глупая ты» подействовало на неё так, будто он ей сейчас в любви признался. Не думая, что говорит, она окликнула Виталия:

- Ладно, уговорил.

- Что? – обернулся он и ошарашено посмотрел на неё через плечо. Потом развернулся всем корпусом, и продолжил: - Ты что, серьёзно?

- Серьёзно. Просто не люблю быть в долгу. – Хмыкнула она, делая вид, что ей безразлично то, что она собирается сейчас сделать. Будто бы это часть какой-то сделки. «Господи, дура ты, Третьякова! – кричал внутренний голос, - Ты ещё тупее причину не могла придумать?! И что тебе так резко приспичило?», Лена дала внутреннему голосу команду заткнуться, чувствуя, что ещё немного, и она взорвётся.

Абдулов решил поддержать её «игру», которую, по сути, сам начал, и, не медля не секунды, в мгновение ока оказался возле неё, обхватил руками талию и прижался губами к её губам. Она с энтузиазмом отвечала на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом, водя ладонями сначала по его груди, а потом её руки переместились к нему на плечи. Впиваясь пальцами в его кожу, она чувствовала, что Абдулов теряет над собой контроль, и решила, что ещё чуть-чуть, и уже он будет «должен» ей. Глупая игра затянула обоих, но внезапное «деликатное» покашливание кого-то третьего, и, разумеется, лишнего в этой комнате, заставило этих двоих оторваться и отскочить друг от друга практически на метр.

- Эммм, Настя…а что ты тут делаешь? – переводя дыхание и стараясь успокоиться, запинаясь, спросила Лена.

- Ты у меня в гримёрке сценарий оставила, - бросила на диван зелёную папку Настя, и ухмыльнулась. – Простите, что помешала, - снова ухмыльнулась она, собираясь уходить.

- Ааа, спасибо, - Третьяковой стало ужасно неловко от того, что сейчас видела Настя, и Лена была готова сейчас буквально сквозь землю провалиться. Пытаясь хоть как-то оправдать сцену, которую наблюдала Настя полминуты назад, она начала: – А мы тут…

- …плюшками балуемся, - закончил за неё Абдулов, уже прийдя в себя и выглядя достаточно довольным.

Настя фыркнула.

- А вы всегда «плюшками балуетесь» в таком виде? – продолжала она, прекрасно зная, что это не её дело, но она ничего не могла с собой поделать – уж больно комично выглядела сейчас эта парочка.

Лена метнула в его сторону взгляд, в котором можно было прочесть: «Убъю тебя».

Абдулов поймал её взгляд, хмыкнул, м снова повернул голову в сторону гримёрши.

- Ладно, я пойду, - продолжила она, и, уже открывая дверь, посмотрела на Лену и полушутя-полузадумчиво напомнила ей: - Лен, оденься, а то простудишься, - и, усмехнувшись, закрыла за собой дверь.

Третьякова только сейчас вспомнила, что стоит в натянутых только на одну ногу штанах. И то, одна единственная штанина была натянута до колена, и теперь уже Третьяковой точно хотелось удавиться. Да уж, ну и позорище!

- Теперь, надеюсь, мы в расчёте? – осведомилась она, пронзая Абдулова уничтожающим взглядом.

- Пока да. – Усмехнулся в ответ Абдулов, и вслед за Настей покинул комнату.

Дата добавления: 2015-07-10