Трудный сентябрь 12 страница

Целый год с группой испытателей Костенко занимался этим нужным делом. Несколько тысяч парашютов попали на фронт благодаря их самоотверженному труду. И все-таки вырваться в действующую армию удалось. По­пал в Московскую группу особого назначения, которая в это время работала в основном на блокированный Ленинград. Именно здесь получил богатую практику полётов в сложных метеоусловиях.

I2 сентября 1942 года Михаил Костенко стал командиром корабля в 1-м авиаполку дальнего действия. Определили его в 3-ю эскадрилью к Д.М.Равичу. Сентябрь 1942 года – один из тяжелейших месяцев войны, разгар Сталин­градской битвы. На подготовку дали десять дней. Сколотили экипаж: штур­ман М.Я.Орлов, борттехник A.И.Морозов, радист И.Ф.Коваленко, стрелок А.М.Демьяненко. Второго пилота не было.

24 сентября – первый боевой вылет. Для уверенности на штурманское сиденье сел В.М.Чистяков – штурман эскадрильи, один из первых трёх Героев Советского Союза авиаполка. Слетали, вернулись в Никифоровку. Чистяков, докладывая ко­мандиру авиаполка, был краток: «Летчик – классный!» В эту же ночь полетели в район Сталинграда вторично, теперь уже с Орловым. Так началась боевая биография Михаила Костенко в 1-м авиаполку.

28 сентября – очередной вылет, и вновь туда же, в район Сталинграда. При выполнении этого задания Костенко показал, что он лётчик волевой и целеустремленный. Надо было уничтожить склад боеприпасов врага. Поднялись на высоту 3100 метров, и пошли на цель. Она была уже близко, когда в кабине за­пахло горелым маслом. В чём дело? Ба! Из-под левого мотора валит дым. А до цели минут пятнадцать.

- Всем надеть парашюты, левый винт во флюгер, идём на цель!

Костенко уселся поудобнее. Скорость полёта снижалась, неумолимо падала высота. Она уже на тысячу метров ниже заданного эшелона бомбардирования, над целью можно попасть под бомбы своих самолётов. К тому же нет второго лётчика. Это понимали все, поэтому притихли и ждали.

А в кабине работать все сложнее – дым и гарь лезут в глаза, дерут горло. От перегрузки уменьшилась тяга правого мотора, он стонет, словно просит пожалеть. Но вот уже появились первые признаки цели – виден огонь зенитных батарей и прожекторных лучей, вспышки от разрывов бомб.

Михаил Орлов «колдует» над прицелом. Дымящийся самолёт над объектом. Высота 1500 метров. Лётчик строго выдерживает боевой курс. Орлов ждёт, когда один мотор дотянет бомбардировщик до точки сброса. А вокруг огонь. Где-то рядом проносятся зенитные снаряды, правда, их разрывы выше, но можно угодить и под прямое попадание. И ещё эта боязнь попасть под свои бомбы. И ещё этот проклятый дым. «Держись, Миша, держись!», – уговаривает сам себя Костенко, преодолевая неудобства и физическую нагрузку.

Но вот машина вздрогнула, стала более послушной в управлении – ведь сразу освободились от целой тонны бомб да ещё на внешней подвеске.

А лётчик уже блинчиком, блинчиком уходит из этого ада. Иван Коваленко доложил на КП о выполнении задания и повреждении мотора. На обратном маршруте за три часа полёта потеряли еще 500 метров высоты, но до род­ной Никифоровки дотянули. На стоянку самолёт притащил тягач. Инженер полка М.И.Овчаров уже ждал. Подсветил себе фонариком и ахнул.

Немедленно организовали мойку самолета, к ней привлекли мотористов и механиков всей эскадрильи. Инженер сам опробовал мотор. Он... работал. Ну и ну! Чего только не бывает в авиации! Машину запра­вили бензином и маслом, подвесили бомбы, и экипаж вторично в эту ночь ушёл в район Сталинграда.

Всё повторилось один к одному: «больной» мотор на высоте 3100 метров отказал, полёт к цели на одном рабо­тающем, море огня снизу, свои бомбы сверху, прицельное бомбардирование и возвращение, посадка в Никифоровке.

Михаил Костенко, как командир корабля, имел полное моральное право ве­рнуться с маршрута в первом и, тем более, во втором случае. Но он этого не сделал, потому что был так обучен, потому что имел такой характер.

Мотор действительно был «болен». Полдня борттехник Александр Морозов и моторист с инженером отряда Константином Пильщиковым ковырялись в его внутренностях, в конце концов, установили диагноз – отказал термостат.

А Михаил Костенко в первом боевом вылете приобрел первый полковой авторитет и, пожалуй, самого высокого ранга: дважды в одну ночь сходить на одном моторе на боевое задание и выполнить его – это говорило о многом.

Умение грамотно воевать показал экипаж Костенко и 15 января 1943 го­да в том же сталинградском небе. К этому времени группировку немецких войск уже полностью окружили, её связь с внешним миром осуществлялась только по воздуху, через оставшийся единственный аэродром «Опытное поле» Надо было врагу окончательно перекрыть кислород, Командование АДД при­няло решение нанести по аэродрому бомбардировочный удар днём.

В 11 часов три экипажа 1-го авиаполка – М.И.Мишина, Н.А.Бобкова и М.Ф. Костенко – получили задачу. Через час видавшая виды «полуторка» доста­вила лётчиков на аэродром, что в трёх километрах от Никифоровки. Зелёную ракету ждать долго не пришлось. При рулении, на полпути до старта, на самолёте Петра Рубина сложилась одна нога шасси. На задание ушло два корабля. Прижавшись друг к другу, словно пара лебедей, они держали курс на цель.

Солнечный яркий день особого восторга не вызывал, в бесконечной го­лубизне было неуютно. Тревога, которую испытывали все двенадцать авиаторов, оправдалась. Минут за двадцать до цели нарисовался «Me-110». Дружным огнём стрелков его удалось отогнать. Зорко следя за воздухом, вышли на объект.

Вот что значит дневной полет – аэродром противника, словно на ладони. Свои ладони и потирал штурман Георгий Мосунов, готовясь к бомбометанию. Как раз в это время по взлётной полосе начинали разбег немецкие истребите­ли. Успела взлететь пятёрка. Остальных остановил Мосунов. Сделал он свое дело аккуратнейшим образом – четыре ФАБ-250 точненько легли на полосу. Так хотелось подольше полюбоваться этой красотой, но резкая команда Костенко не позволила этого сделать:

- Всем следить за воздухом!

Пятёрка истребителей стремительно набирала высоту, заходя для атаки со стороны солнца. А оно в этот морозный день такое яркое! А голубое небо без единого облачка, такое голое! Теперь, как на ладони, у врага два советских бомбардировщика. Бой предстоял жаркий. О том, как провели его наши экипажи, лучше, чем кто-либо из его участников не расскажет. Передо мной воспоминания М.Ф.Костенко. Внеся некоторую стилистическую правку, привожу его описание полностью.

«Я, откровенно, в такой переделке, да еще днём при ясном солнечном небе, никогда не был. Мгновенно созрело решение на выполнение манёвра. Даю команду своему борттехнику Саше Морозову и командиру ведомого кора­бля Бобкову выпустить шасси и щитки. Скорость стала посадочной, и наши самолёты снижались больше вертикально, чем горизонтально.

Атаки следовали одна за другой. Работали без устали наши пулемёты. Правый лётчик Шеховцов, опытнейший аэрофлотовец, всё время бегал от хвоста до кабины, и сообщал мне в какую сторону отвернуть самолёт для то­го, чтобы стрелкам были видны истребители, и, надо сказать, атаки «мессеров» они срывали одну за другой.

Наши самолёты, тем временем, парашютируя, снижались вертикально... На высоте примерно 2000 метров из-под брюха моего Ли-2, впереди и выше, с большим креном, показался «мессер». Мне отлично был виден лётчик без шлема, оскаливший в злорадной улыбке свои зубы. Рыжий, рыжий. Я мгновенно задрал нос бомбардировщика, показал ему кулак и дал сигнал Николаю Богданенко: «смотри вперед». Стрелок среагировал моментально. Самолёт фрица, словно ужаленный, как был в глубоком крене, так и пошёл к земле. Наблюдавший за ним Шеховцов, доложил, что за ним тянется дымный хвост.

Оставшаяся четвёрка стала осторожнее, но нам крайне необходимо было как можно быстрее сбить высоту ещё, чтобы обезопасить нижнюю сферу самолёта. Мы это смогли сделать, потеряв её с 3100 до 50 метров.

С той поры прошло 45 лет, многое забылось, но основные моменты, самые острые, никогда из памяти не улетучатся. Очень хорошо запомнилось как все члены экипажа, каждый на своём посту, предельно грамотно и своевре­менно отражали атаки противника до окончания воздушно схватки с шакалами».

Так закончился этот воздушный бой двух Ли-2 с пятью «Ме-110». На стороне врага в дневных условиях было полное превосходство. Но он проиграл, победило лётное мастерство советских авиаторов…

Эти и другие эпизоды из боевой жизни экипажа Костенко Равичу, как командиру эскадрильи, были хорошо известны. И когда ему доверили формирование 336-го авиаполка, он, не задумываясь, взял лётчика к себе, предложив должность комэски, И теперь, готовя первый вылет в Словакию, перебрав фамилии всех кома­ндиров кораблей, взвесив всё за и против, он решил доверить перевозку штаба чехословацкого авиаполка ему, Михаилу Костенко. Немаловажную роль при выборе экипажа имел и тот факт, что у Костенко был один из самых сильных штурманов авиаполка – М.Я.Орлов, ко­торый ещё до совместной работы уже имел солидный боевой опыт.

Достаточ­но сказать о том, что 5 декабря 1941 года он удостоился первой награды – ордена Красной Звезды. 21 июня 1942 года получил орден Красного Знамени. В сентябре вошёл в экипаж Костенко, который только прибыл в авиаполк. В декабре, уже летая вместе, Михаил Яковлевич прикрепил к гимнастёрке орден Ленина. У Костенко же первая награда появилась лишь через год после этого. По сути дела становление командира корабля как боевого лётчика проходило с помощью уже опытного штурмана.

Таким образом, при выборе экипажа для доставки на аэродром «Три Дуба» штаба истребительного чехословацкого авиаполка сработал принцип: ответственное поручение – самому сильному экипажу.

Переброску щтаба 1-го чиап получил и командир корабля В.А.Кузьменко со своими подчинёнными – штурман С.А.Белых, лётчик Ф.А.Киселёв, борттехник А.Т. Плёнкин, радист А.Б.Зборовский, стрелок А.Б.Старков.

Командир авиаполка не ошибся, экипажи Костенко и Кузьменко задание выпол­нили отлично. Я не стал подробно описывать ответственный полет этих эки­пажей, решив ограничиться лишь некоторыми архивными документами.

Первый – это боевое донесение 53-й авиадивизии: «Два Ли-2 (командиры ко­раблей Костенко и Кузьменко) в 23.10 – 23.20 с посадкой на «Три Дуба» доставили 40 человек и 900 кг (личные вещи, оружие и штабные документы). Заход на посадку был совершён по сигналу с земли – две белые ракеты. Разгрузились быстро, организованно и без задержки, с работающими моторами. Взлетели нормально, но с форсированным набором высоты, так как пло­щадка ограничена горными возвышенностями».[145]

И второй документ – наградной лист, на основании которого штурман эскадрильи ЗЗ6-го авиаполка Михаил Яковлевич Орлов 23 апреля 1945 года был представлен к зва­нию Героя Советского союза: «...Семь вылетов совершил с посадкой в тылу противника на аэродроме «Три Дуба», где 18 сентября 1944 года, выполняя боевое задание по доставке людей, первый нашёл цель в гористой местности и приземлился на аэродроме без костров, в результате чего, выложив костры, дал возможность делать посадку другим экипажам»[146].

С аэродрома Кросно в Словакию уходило два самолета. На одном из них экипаж принял груз и ожидал небольшую группу пассажиров. Наконец в тем­ноте ночи прорезались их бегущие фигурки. Старший, переведя дух, спросил:

- Это вы устюги? Мы к вам!

- Не устюги, а устюжане! – ответил командир корабля И.П..Прохоров. – А вы кто?

- Мы – советские техники из чехословацкого полка. Наши вчера перелете­ли своим ходом, а мы вот с вами. Слышь, командир, а почему вы устюжане?

- Спроси у штурмана, он лучше знает.

- Подними голову и прочти! – вступил в разговор А.Д.Гладков.

- Во! Именной самолёт! Это здорово! А кто такой Устюжанин?

- Это от названия города Устюжна. Его жители собрали свои кровные, ку­пили этот самолёт и подарили своему земляку, штурману нашего полка Герою Совет­ского Союза Чистякову.

- Так это ты что ль?

- Нет, не я.

- А чей ж?

- А у нас в полку все летают на этом самолёте. Ну, хватит, загружайтесь, а то время уходит!

Пропустив пассажиров в салон, правый летчик Константин Дупленко закрыл дверь, рассадил гостей и скрылся за пилотской перегородкой. Через пять минут Ли-2, на борту которого красовалась надпись «Устюжанин», взял разбег.

… О том, как именной самолет оказался в 1-м полку, надо рассказать под­робнее. Его рождение связано с именем Героя Советского Союза Василия Михайловича Чистякова. Было ему в ту пору тридцать пять. Из родной деревни Балахтимерово мальцом ушёл на заработки в Питер. Именно – ушёл. Топал пешком, да еще, сберегая отцовские сапоги, босиком. В восемнад­цать стал начальником лесопункта на Урале. В двадцать – вступил в партию.

Подошло время службы в армии. Попал в эскадрон обслуживания Школы красных командиров имени ВЦИКа в Кремле, потом стал курсантом кавалерийского отделения этой же школы. С третьего курса, поменяв седло на каби­ну самолёта, перешёл на штурманское отделение Ейского лётного училища. В авиаполку с 1935 года.

Как воевал? Достаточно сказать, что ровно через год после начала войны он стал Героем Советского Союза. Случилось это 20 июня 1942 го­да. Это был шестой Указ Президиума Верховного Совета СССР за период вой­ны, которым награждались лётчики АДД. Сразу 19 человек удостоились самой высокой правительственной награды. Это больше, чем за всё предыдущее время войны.

Среди девятнадцати – о три представителя 1-го авиаполка: командиры кораб­лей Я.И.Пляшечник и Ф.Ф.Степанов, а такие штурман В.М.Чистяков. Причем, Степанов и Чистяков летали в одном экипаже. Из девятнадцати награждённых этим Указом – пять штурманов, двое из них – посмертно. До этого в АДД звание Героя получил только один штурман, но уже погиб. Таким образом, в авиации дельнего действия появились первые три, будучи в полном здравии штурмана - А.П.Штепенко, С.М.Романов и В.М.Чистяков.

В должностях не засиживался. Вскоре стал штурманом эскадрильи. В приказе по авиаполку по итогам работы в мае 1943 года 3-я эскадрилья определена как лучшая, а её командованию (командиру Д.М.Равичу, штурману В.М.Чистякову и инженеру М.И. Овчарову) объявлялась благодарность. В июне Василий Михайлович возглавил штурманскую службу полка.

Интересную характеристику дал Чистякову некогда подчиненный ему по штурманской службе Евгений Щапов: «Его отличала личная отвага, желание выполнять самые ответственные боевые задания, умение хорошо взаимодей­ствовать с молодыми штурманами, благожелательное отношение к их успехам. У меня с ним сложились самые дружеские отношения. Несмотря на то, что в 1942 году мы были наравных, штурманами отрядов, мне много недоставало, чтобы стать Чистяковым. Он был невероятно силён. В Ясенках взял на спи­ну ящик с картами, килограммов в сто, и поднялся на второй этаж. Широкое лицо, крупная голова, в плечах – косая сажень, роста среднего, но вся его фигура дышала силой».

Весть о том, что Василий Чистяков стал Героем Советского Союза, дока­тилась до земляков его родной деревни Балахтимерово и районного центра Устюжна. Это было время, когда по почину саратовского колхозника Ферапонта Головатого, в стране началось массовое движение по сбору денежных средств и материальных ценностей на строительство боевой техники для Красной Армии. Захватило оно и Вологодскую область, а в Устюжненском районе приняло целевое назначение – собрать средства на самолет герою-земляку Чистякову.

Инициативу проявили колхозники Хрипеловского сельсовета и рабочие судостроительной верфи имени Желябова. Вскоре их начанание приняло широ­кий размах, охватило всё население района. К I марта 1943 года в фонд обороны устюжане собрали 140 тысяч рублей, из них половина принадлежала желябовцам. Они-то и обратились с письмом к Верховному Главнокомандую­щему: «Дорогой Иосиф Виссарионович! По примеру патриотов нашей социали­стической Родины, коллектив рабочих судостроительной верфи им. Желябова внёс из своего заработка 70 тысяч рублей на постройку боевого самолёта для Красной Армии. Построенный самолёт просим передать нашему земляку – Герою Советского Союза, трижды орденоносцу Василию Михайловичу Чистякову». Вскоре из Москвы пришел ответ: «Судостроительная верфь имени Желябова, директору верфи тов. Фадееву, секретарю партбюро тов. Сарачеву. Передайте коллективу рабочих судостроительной верфи мой братский привет и благодарность Красной Армии за заботу о воздушных силах Красной Армии. И.Сталин».

Воля трудящихся Устюжненского района была выполнена, на собранные ими средства рабочие авиационного завода № 84 города Ташкента построили самолёт Ли-2, которому было присвоено имя «Устюжанин». В первых числах августа 1943 года Член Военного совета АДД генерал-полковник авиации Г.Г.Гурьянов направил командиру 1-го авиаполка И.С.Аграновскому телеграмму с просьбой командировать в Монино экипаж Чистякова за получением именного самолёта. Одновременно ушла телеграмма и на имя секретаря Устюженского РК ВКП (б) с предложением направить в Москву делегацию для передачи самолёта экипажу.

Такая делегация устюжан была немедленно сформирована, в неё вошли: второй секретарь райкома Иван Дмитриевич Питерцев, отец Героя колхозник колхоза «Красное знамя» Михаил Архипович Чистяков, рабочий судостроительной верфи Степан Иванович Дёгтев, учитель Иван Павлович Киселёв и председатель колхоза «Гончар» Екатерина Павловна Корсакова.

Из Устюжны делегация прибыла в Вологду, получила необходимые документы и поездом выехала в Москву. 12 августа посланцев принял Гурьянов. Он вкратце рассказал об авиации дальнего действия, познакомил в общих чертах с боевой деятельностью Героя Советского Союза Василия Чистякова. Питерцев, в свою очередь, проинформировал Члена Военного совета о про­изводственных успехах устюжан, об их участии в патриотическом движении.

После сытного обеда делегацию сопроводили на Центральный аэродром. Там на дальней стоянке одиноко приютился новенький Ли-2. Вдоль его правого борта, исполненная большими белыми буквами, красовалась надпись – «Устюжанин». Представителей района встретил экипаж, который к этому времени, получив самолёт в Монино, прилетел на нём в Москву.

Земляков приветствовал Василий Михайлович Чистяков и члены экипажа: командир корабля Герой Советского Союза Фёдор Фёдорович Степанов, лётчик Бобылев, борттехник П.А.Васильев, радист А.Е.Лапченков, стрелок А.А. Хотламаджиев. Началось знакомство и осмотр самолёта. Фотограф из штаба АДД сделал два снимка: на фоне самолета делегация в полном составе с Героем Советского Союза Чистяковым и отец с сыном. С Центрального аэродрома Москвы все вместе перелетели в Монино, пере­ночевали, а утром взяли курс на Никифоровку Тамбовской области.

В авиаполку для приёма делегации и самолёта все было го­тово. Дорогих гостей встречали хлебом и солью, познакомили с боевыми успехами личного состава, на автомашине свозили в Мичуринск, где они по­сетили питомник знаменитого селекционера.

Митинг, посвящённый передаче именного самолёта, состоялся 15 августа. Был по-летнему теплый и солнечный день. Личный состав, построенный на лётном поле аэродрома, застыл по команде «смирно». Перед строем, чеканя шаг, прошла знамённая группа. Гвардейский стяг затрепетал на правом фланге авиаполка. Лучи солнца бликами играли в серебре, золоте и эмали орденов и медалей личного состава.

Митинг открыл заместитель командира авиаполка по политчасти Павел Никола­евич Морозов. В коротком вступительном слове он сказал, что торжествен­ная передача именного самолёта, построенного на трудовые сбережения по­луголодных тружеников Устюженского района, свидетельствует о единении фронта и тыла, которое является проявлением высокого морального духа советского народа, что Фонд обороны создается из ручейков, один из ко­торых проторил дорожку в 1-й гвардейский авиаполк дальней авиации.

Затем Морозов предоставил слово каждому члену делегации. Все они пе­редали горячий привет гвардейцам от тружеников Устюженского района, просили принять от них подарок – боевой самолёт и наращивать удары по врагу, быстрее изгнать его с советской территории, а также заверили, что труженики Устюжны и впредь будут выполнять свои социалистические обязательства перед государством и отдавать всё для фронта, для победы.

Затем выступил отец Героя:

- Ты, Васька, не посрамил нашего рода и, как истый русский патриот, борешься с врагами человечества – проклятыми гитлеровцами. Твою грудь украшает Золотая звезда. Родина высоко оценила твой героизм. Имя твое с гордостью произносят в родном селе. Трудящиеся района, построив на свои сбережения бомбардировщик «Устюжанин», единогласно решили передать его в часть, где служит земляк. Прими, сын, этот подарок и помни, что твои земляки вложили в него не только свои средства, но и жгучую ненависть к немецким захватчикам. Без пощады разите врага и гоните его прочь с на­шей земли, друзья-лётчики!

Чистякова-отца сменил Чистяков-сын:

- Отец, от имени всего личного состава заверяю тебя и моих земляков в том, что мы с честью выполним ваш наказ. На этом самолёте мы отвезем в стан врага сотни бомб. Я, как и все мои друзья, до последнего дыхания буду драться с немчурой. Мы просим передать всем устюжанам горячую бла­годарность за подарок, за заботу о нашей авиации. Клянемся, что «Устюжанин» будет грозным оружием. На его крыльях мы понесём врагу месть устюжан!

Радист экипажа Лапченков, командир авиаполка Аграновский призвали весь состав по-гвардейски громить врага, совершенствовать боевое мас­терство, на заботу тыла ответить новыми бомбовыми ударами.

Затем было принято письмо гвардейцев трудящимся Устюженского района и родителям Василия Чистякова: «Сегодня личный состав Н-ского гвардейского полка собрался на митинг по случаю приема купленного вами самолета для Героя Советского Союза гвардии майора Чистякова,

Передаем вам гвардейское спасибо и заверяем, что самолет «Устю­жанин» будет находиться в надёжных и смелых руках, будет по-гвардейски громить проклятых гадов, которые своими погаными сапогами топчут нашу священную землю.

Товарищи рабочие, колхозники, все трудящиеся Устюженского района, мы горды за вашего земляка тов. Чистякова и постараемся иметь ещё немало таких героев. Мы благодарны его родителям – Михаилу Архиповичу и Евдо­кии Ивановне Чистяковым, которые воспитали замечательного и смелого во­ина. Пусть ваши старческие сердца радуются вместе с нами и гордятся тем, что Василий Чистяков для Родины отдаёт все свои силы, умение, чтоб быстрее освободить нашу землю от оккупантов.

Товарищи устюжане, только в нашей стране так крепка и нерушима связь тыла с фронтом, они едины. Вы постарайтесь хорошо справиться с уборкой урожая, в срок рассчитаться с государством по всем видам поставок, а мы приложим ещё больше сил по-гвардейски бить врага. 15 августа 1943 года».

После митинга старший Чистяков обнял сына и сказал:

- Гордись честью, оказанной тебе правительством, командованием и зе­мляками. Будь достоин её!

Ещё пару дней провели гости у лётчиков. Вечером 16 августа они смот­рели, как самолёты авиаполка уходили на боевое задание в район Боромля. Пока гости знакомились с боевой жизнью личного состава, его бытом, начальник штаба авиаполка оформил их подарок приказом: «Самолёт Ли-2 № 1849008 «Устю­жанин», подаренный земляками-колхозниками Герою Советского Союза майору Чистякову, принять от делегации и зачислить в боевой состав полка с занесением в книги учёта самолётов и моторов 17 августа 1943 года»[147]. Новичку дали бортовой номер «9».

18 августа, в День авиации, «Устюжанин» взял курс на Рыбинск, откуда, после короткой остановки для заправки, направился в Устюжну.

Полевой аэродром. Августовский знойный полдень. В голубом небе, словно белые лебеди, проплывают разрозненные облака. Лёгкий ветерок теребит траву, парусами надувает юбки разнаряженных женщин. Трудно сказать, кто в эти часы из устюжан остался дома. Весь взрослый люд и вся детвора вышли встречать прославленного земляка-героя и са­молёт, построенный на их сбережения. Наконец, в голубой дали глазастые мальчишки рассмотрели небольшую тёмную точку.

- Летит, летит!

Точка приближалась, ширилась, приобретая очертания самолёта. Вот ог­ромная машина пронеслась низко над аэродромом, разогнав собак и уложив слабонервных на поле. Затем лётчик развернулся и пролетел в стороне, по­казывая правый борт машины.

- Устюжанин, Устюжанин!

Заход на посадку, плавное касание земли. Мягко урча моторами, «Устюжанин» важно подрулил к восхищённой толпе, несколько раз стрельнул в пат­рубки сизым дымком, отшелестел лопастями пропеллеров и замер для смотра.

Что тут началось? Взрослые обнимали и целовали лётчиков, бросились качать Чистякова, а сам самолёт подвергся нашествию детворы. Даже собаки, подогретые всеобщим возбуждением, решили, что самолётные колёса – это как раз то, что надо для выражения своих собачьих радостей. Лишь спустя час, когда первые страсти улеглись, секретарь райкома смог начать митинг.

Чистяков и его товарищи пробыли в районе несколько ­дней, побывали в родной деревне Героя Балахтимерово, в Устюженской МТС, на судостроительной верфи, на витаминном и спиртовом заводах. Везде земляки-устюжане тепло приветствовали своего Героя и его товарищей, за­веряли в том, что тыл приложит все силы, чтобы у Красной Армии имелось всё необходимое для скорейшего разгрома врага. Особенно тёплый приём авиаторам устроили рабочие-желябовцы. Коллектив судостроителей подарил экипажу две лодки-волокуши и шлюпку.

21 августа лётчики покинули гостеприимную Устюжну и вернулись в Никифоровку. Через пять дней новый бомбардировщик узаконили и приказом по 53-й авиадивизии: «Самолет Ли-2 «Устюжанин», подаренный земляками Гeрoю Советского Союза майору Чистякову, зачислить в боевой состав 1-го гвардейского полка дальнего действия»[148].

Как штурман авиаполка Чистяков постоянного экипажа не имел, на боевые задания ходил реже, поэтому на «Устюжанине» часто летали дру­гие лётчики, причём попасть на именной самолёт стремились многие,

Первый боевой вылет на подаренном самолёте Василий Михайлович совер­шил в ночь на 29 августа. В это время 53-я авиадивизия вела боевую ра­боту в интересах наступательных операций Западного и Юго-Западного фрон­тов на харьковском направлении. 28 августа, в соответствии с распоряжением Лабудева, командир 1-го авиаполка подписал боевой приказ: «Противник сосредоточил войска и технику в пункте Левчёнки (харьковское направление, район Ахтырки. – А.С.), ПВО слабое, метеообстановка – ясно. В ночь на 29 августа полк массированным ударом уничтожает скопление войск и техники противника. Время удара: 03.40 – 04.05. Высота – 2000 м. Задачу выполняют 17 ЛИ-2. Контролёром для наблюдения за результатами бомбардирования назначаю штурмана полка майора Чистякова. Для освещения цели назначаю экипажи командиров кораблей Тимшина (штурман Шугаев) и Ларских (штурман Воеводов)»[149].

На контроль бомбардирования цели Чистяков ушёл на именном самолёте и свою задачу выполнил успешно. Таким образом, боевое крещение «Устюжа­нин» прошёл над Харьковом. Здесь впервые немцы узнали его силу.

В последующие дни полк своими ударами продолжал бить противника на этом же направлении. В ночь на б сентября в район Ахтырки с контрольными функциями штурман авиаполка вновь полетел на своём именном самолёте.

В ночь на 15 сентября 50 самолётов авиадивизии ударили по наземным вой­скам противника в районе Валки (харьковское направление. - А.С.). Контро­ль за соединение, осуществлял штурман 1-го авиаполка. В 22.20 «Устюжанин» появился в районе цели. Зафиксировав её хорошее освещение, прицельное бо­мбардирование экипажей, а также до десяти очагов пожаров, при этом два больших размеров с чёрным густым дымом, штурман авиаполка приказал командиру корабля идти на цель. Сбросив бомбы, вернулись домой[150].

С учетом того, что на «Устюжанине» стремились летать все, счёт боевых вылетов самолёта рос быстро. Уже к концу октября «Устюжанин» более тридцати раз побывал в тылу противника. В конце 1943 года Василий Чистяков в письме доложил Михаилу Чистякову: «Отец, ты можешь быть спокоен, лётчики держат клятву, данную моим зем­лякам. Я наблюдал, какие сокрушительные удары наносит «Устюжанин» фашис­там. Передай землякам, что с их самолёта уже обрушены на врага десятки тонн бомб».

3 январе 1944 года авиаполк работал в интересах Ленинградского фронта с оперативного аэродрома Смольное. Бомбардировочные удары наносились по дальнобойной артиллерии немцев, обстреливавшей Ленинград, и по узлам сопротивления в Пушкине, Павловске, Гатчине, Ропше, Сиверской. Объекты бомбардирования находились недалеко, и экипажи совершали в ночь по три вылета, а некоторые, наиболее опытные и выносливые, по пять, а то и по шесть раз успевали до рассвета «смотаться» на цель. 13 экипажей за такую высокую активность, получили благодарность генерала Георгиева. Среди них был и командир корабля А.Ф.Бровкин, который работал на «Устюжанине».

Именно здесь самолёт получил первое ранение – три осколка пробили его фюзеляж и стабилизатор.

14 марта 1944 года с именным самолётом произошла еще одна неприятность. Она отражена в приказе по авиаполку: «Во время вылета на боевое задание на са­молёте «Устюжанин» при взлёте непроизвольно открылся астролюк, которым сбило рамку РПК-2 и только потому, что крышка астролюка был втянута внутрь самолёта, происшествие закончилось без более серьёзных послед­ствий. Это произошло потому, что командиры кораблей, штурманы и бортовые техники не проверяют закрытие астролюков, полагая, что они не могут са­мопроизвольно открыться, а данное происшествие как раз указывает обрат­ное. Приказываю: I. Командирам кораблей лично перед каждым вылетом проверять крепление крышки астролюка. 2. Командиру корабля М.В.Левину за по­терю рамки РПК-2 объявляю выговор»[151].

Дата добавления: 2015-10-28