Дирк Баутс. Мученичество Св. Эразма. Около 1450-1460.

Он унаследовал несколько домов, ферм и виноградни­ков, поэтому стал вхож в высшее общество города. Та­ким образом, «главный художник» стал равен по статусу ученым и политикам.

Мученичество Святого Эразма атрибутировали Баутсу давно; стилистическое сходство с Тайной вечерей, а также обстоятельства получения заказа полностью подтверждают его авторство. Триптих размещался на алтаре одной из двух часовен Братства святых таинств в церкви Святого Петра в Лувене, расположенных на се­верной стороне у начала крытой аркады. Возможно, ча­совня была воздвигнута в честь Святого Эразма, и слу­жившиеся там мессы (а также мессы в честь Святых Бернара и Иеронима) заказывались Гертом де Сметом (иначе Фабри) по прозвищу Учитель Герт. Триптих мог быть заказан именно этим человеком: по окончании лувенского университета он получил степень магистра ис­кусств, преподавал в латинской школе при церкви Свя­того Петра и заверил подписи на контракте, в котором то же самое братство заказало Баутсу Тайную вечерю. Этот заключенный в 1464 году контракт запрещал Баут­су начинать работу над другими произведениями до окончания исполнения Тайной вечери. Так как стиль Му­ченичества Святого Эразмаболее архаичен, оно должно было быть закончено до 1464 года, возможно, даже ра­нее 1460-го. Хотя произведение было перенесено на холст в XIX столетии, оно осталось в неизмененном со­стоянии. Фигуры изображены перед умиротворяющим зеленым пейзажем, переходящим в синеватые тона у холмистой линии горизонта. Это типичный ландшафт для живописи старых мастеров — скалы по краям и сре­диземноморские холмы на заднем плане. Мягкое осве­щение приглушает краски, придавая им по-осеннему коричневатые оттенки. Таким образом, слова теолога и историка Иоганна Молануса, который около 1575 го­да назвал Баутса изобретателем жанра пейзажа, не ли­шены некоторого основания. Источник света помещен с левой стороны (это окно в часовне Святого Эразма), что придает фигурам «эффект присутствия», словно они стоят под лучами зимнего солнца. Для одежд выбраны насыщенные цвета, среди которых преобладают оттенки красного вплоть до шафранного и розового. Головы рез­ко выделяются на фоне лазурного неба, но, используя терминологию фотографии, «недодержаны». Картина создает ощущение тревожной тишины. Люди похожи на окаменевшие мысли. Именно в этом вакууме происхо­дит мученичество. Эразм терпит жесточайшую боль: его взгляд, который предшественники Баутса изображали полным мистической экзальтации, типичен для умира­ющего человека. Полуобнаженный мученик лежит на деревянной платформе. Под его обритую по монашес­кому обычаю голову подложена черная ряса; его лежа­щая на земле красная епископская митра кажется кус­ком другой реальности. Палачи сделали надрез у пупка святого, вытащили тонкую кишку и медленно наматы­вают ее на ворот колодезного типа. Лысеющий палач слева, который стоит с голыми ногами в низкой обуви, закатал рукава своей рубахи. Мучитель справа небрежно подтянул штаны и вывернул их выше талии. Его ру­баха заправлена лишь наполовину. На его левой щеке глубокий шрам. Не совсем понятно, почему он мор­щится и кусает нижнюю губу: скорее, просто от напря­жения, а не от отвращения. У его помощника характер­ное лицо профессионального палача. Все они смотрят в направлении своей жертвы, но на самом деле их взгля­ды сфокусированы не на мученике.

Эразм — один из тех святых, биографии которых не совсем ясны. Он был епископом Антиохии во время террора императора Диоклетиана; последний подверг его мучительной пытке за христианскую веру. В Среди­земноморье Эразм считался покровителем моряков. Его атрибуты — кабестан и веревка — впоследствии трансформировались в орудие пытки. По этой причине к нему стали обращать молитвы при болезнях желудка и пищеварительной системы.

Один из наблюдателей (одетый в парчовую куртку человек с жезлом правителя) никто иной, как импера­тор Диоклетиан. Он невозмутимо следит за ходом пытки. Бородатый мужчина в псевдо-восточном костюме — его министр или судья. Им противопоставлены два дру­гих человека в современных художнику одеяниях. Хотя они могут изображать охранников императора, они дер­жатся обособленно от происходящего действа. Очевид­но, это портреты. По одной из гипотез, изображенный в повороте на три четверти человек — сам Баутс. Это подтверждается сильным сходством — вплоть до приче­ски — с гравированным портретом художника (выпол­ненным Иеронимом Коком для альбома Доминика Лампсония о выдающихся нидерландских живописцах <1572; илл. 29>). Вторая изображенная в профиль фи­гура (элегантный придворный) кажется заимствован­ной у Пьеро делла Франчески. Судя по его внешнему виду, он типичный итальянец. Может быть, изобра­женный человек имел отношение к заказу или состоял в Братстве святых таинств?

На левой и правой створках Святые Иероним и Бернар стоят на дороге, проходящей через нижнюю полови­ну произведения. Иероним изображен в виде кардинала; лев, из лапы которого он вытащил занозу, лежит у его ног. Основатель Ордена цистерцианцев Бернар Клервосский представлен в образе аббата; он одет в обычную рясу простого монаха. Скорчившийся у его ног демон символизирует перенесенные им пытки. Непонятно, по­чему заказчик произведения выбрал именно этих святых вместе со Святым Эразмом.

Создавая высокие стройные фигуры, Дирк Баутс был под впечатлением творчества Рогира ван дер Вейдена, Снятие с креста которого все еще находилось в Лувене в то время. Однако это влияние, как и влияние ван Эйка, он всегда интерпретировал по-своему. Именно этот сплав южно-нидерландского реализма, монумен­тальности и драматизма с более приземленной и не столь эмоциональной лирикой голландского искусства объясняет сакральную и несколько неожиданную сущ­ность картин Баутса. Он пытался изобразить смысл жиз­ни с точки зрения интроверта: для него чувства и страс­ти существуют лишь потенциально, в приглушенном состоянии и в отрыве от прямого эмоционального кон­такта. В этом смысле его образы относятся к естествен­ному символизму. Являясь объектом наблюдения, мир и происходящие в нем события приобретают сверхъесте­ственный характер.

Дата добавления: 2015-10-28