Год спустя. Свадебный переполох. Часть 1.

Скорпиус

Сегодня. Это случится сегодня. Немыслимо, непостижимо, невероятно. Через несколько часов Лили Поттер станет его женой. Разве он мог об этом подумать, когда впервые увидел смешливую рыжую девчушку с двумя косичками на перроне вокзала Кингс-Кросс? Неужели мог предположить, что однажды отчаянная гриффиндорка, запустившая в него летучемышинным сглазом в пылу ссоры, сведет с ума холодного Скорпиуса Малфоя? Едва ли представлял, что его свадьба послужит долгожданным перемирием между некогда враждующими сторонами. А что теперь? Совсем скоро он станет зятем великого Гарри Поттера. Удивительно, что дед его еще не выжег с родового гобелена, хотя Малфои же везде ищут выгоду. Черт, настроение резко упало. Не буду думать! Может Люциус и видел преимущества от брака с Лили, для меня она все та же наивная девочка, верящая в любовь до последнего вздоха и спящая в пижаме с розовыми слониками. Впрочем, глядя на чету Поттеров, он вполне ее понимал. А Малфоям не пристало с нежностью смотреть на супругу, обнимать, целовать на публике — лишь холодная учтивость и вежливая любезность. А самое страшное, что со временем они превращаются в маску и намертво примерзают к лицу.

Черт! Я тряхнул головой. Какая разница, что многие поколения чистокровных семей придерживались глупой традиции жениться без чувств, лишь для продолжения рода? У нас ведь все по-другому! И тут меня осенило. Я боялся. Едва ли не впервые в жизни дрожал, как осиновый листок. Неожиданно стало нечем дышать, будто из легких выкачали весь воздух. Грудь сдавило тугим обручем, замыкая все ощущения на раздирающей боли. Я медленно сполз по стене, лихорадочно пытаясь глотнуть хоть немного кислорода, но его нет. Нет. Нет. Нет. Понимаю, что это приступ паники, которыми я мучился в детстве. Еле доползаю до окна и распахиваю настежь. В комнату врываются дождевые капли и запах озона. Вдох. Выдох. Вдох. Становится легче, но сердце продолжает дробить ребра в пыль.

Я выхожу под дождь, даже не вспомнив о водоотталкивающем заклинании. Капли хлестко бьют по лицу, сбивая дыхание. Стекают прозрачным потокам по щекам, унося с собой неуверенность, страх и сомнения. Я даже не сразу замечаю, что они смешиваются со слезами. Моими слезами. Я усмехаюсь. Сейчас Люциус бы точно меня проклял.

Да, мне страшно. Страшно, что не смогу сделать Лили счастливой. Страшно, что не оправдаю ее ожиданий. Страшно, что стану похожим на отца и деда. Но у меня есть то, чего не было у них — искренняя любовь прекрасной девушки. И, черт возьми, я готов положить к ее ногам небо, снова и снова умирать и возрождаться, отречься от своего «я» и сгореть в пучине отцовского гнева, непонимания и отрицания. Что угодно, лишь бы быть рядом.

Дождь — это очищение. Он вымывает ненужные сомнения и лишние страхи, оставляя безмятежность и уверенность. Он не делает меня лучше, нет: под тяжелыми струями я становлюсь собой. С оголенными нервами и обнаженными чувствами. Сейчас я именно такой, каким меня полюбила Лили. Такой, каким хочу остаться. И только она сможет сохранить меня настоящего, ведь только ее тонкие пальчики смогли забраться под ребра и забрать себе сердце. Только Лили Поттер ведомы все уголки моей противоречивой малфоевской души и, пожалуй, даже лучше, чем мне самому.

Лили

Я так и не смогла уснуть. Да и могла ли? В полдень я стану Лили Малфой! Я и мечтать о таком не смела, даже когда мы начали встречаться. Скорпиус ведь такой идеальный: красивый, умный, воспитанный, мужественный, элегантный. И совсем он не холодный, нет, рядом со мной он всегда теплый, как домашние яблоки, согретые солнечными лучами. Он смог открыть мир, о котором я и не подозревала. Смог укрыть такой любовью, какая бывает только в сказках. Сумел защитить от всех проблем и ненастий. Но самое главное — держа его за руку, я чувствую себя абсолютно счастливой. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, когда я погружаюсь в воспоминания о самом важном, самом сокровенном, самом нежном.

Мечтательно потираю на безымянном пальце фамильное кольцо его семьи. Я впервые видела его таким взволнованным, растрепанным, с полубезумным блеском в глазах. Он напомнил мне воробушка с поломанным крылом, которого я недавно принесла домой, чтобы вылечить. И такая нежность поднялась в душе, что захотелось просто прижать его к груди и никуда не отпускать. Такого родного, такого близкого, такого моего. А он взял трясущимися пальцами мою руку, едва касаясь губами, поцеловал, встал на колени и протянул кольцо. Без лишних слов и признаний, ненужных фанфар и романтического антуража. И в этом весь Скорпиус. Разве я могла отказать? Когда он надевал кольцо на мой палец, с небес посыпался снег. Крупные снежинки выписывали причудливые узоры на наших телах, опускаясь на лицо, плечи, грудь. Они словно пытались остудить пыл разгоряченных тел и душ, переплетенных между собой. И не нужно было цветов и свеч, бьющего по глазам солнца, достаточно холодного тепла, которое дарили мягкие резные снежинки и серые глаза напротив. Глаза, в которых плескалась расплавленная сталь. Глаза, которые горели призрачным огнем. Глаза, которые смотрели в душу, отдавая любовь и получая ее в ответ.

Я зажмурилась, отгоняя воспоминания. Пора начинать готовиться. Сегодня наш праздник. И совсем неважно, что в «Нору» уже начинают прибывать первые гости. Кажется, в списке приглашенных около пятисот человек. На этом настояли Малфои и, самое удивительное, родители их поддержали. Хоть в чем-то они пришли к согласию. Признаться, я практически не участвовала в подготовке свадьбы. Да и зачем? Я была слишком возбуждена и взбудоражена предстоящим событием, чтобы принести хоть какую-то реальную пользу. Все эти салфетки, списки приглашенных и рассадка гостей — ненужная мишура. Иногда мне казалось, что все они не понимают смысла свадьбы. Какая разница, в чем я буду выходить замуж, и кто именно будет присутствовать, если в этот день неразрывные узы соединят меня с самым любимым человеком на свете. С тем самым мужчиной, который станет моей опорой и поддержкой, которому я нарожаю кучу детишек, с которым разделю все невзгоды и радости.

Меня снова захлестнула волна эйфории, когда в дверь просунулась каштановая копна волос Розы:

— Ну что невеста, пришло время наводит лоск, — ее кудряшки подрагивали в такт задорному голосу. — Ты у нас будешь самой красивой сегодня.

Я глубоко вздохнула. Здравствуй, новая жизнь, через пару часов я стану миссис Малфой, и тогда лишь смерть сможет разлучить меня со Скорпиусом. Только так и никак иначе.

Доминик

Фи, как же это пошло — свадьба на пятьсот гостей. Похоже, здесь собралась все магическое население Британии. Да, дядя Гарри не поскупился. Впрочем, искренне была удивлена, когда мне пришло приглашение на свадьбу. Не думала, что у малышки Лили Луны получится-таки урвать кусок малфоевское пирога, хотя жена из нее получится, пожалуй, неплохая. Мужа будет любить и уважать, холить и лелеять, пылинки сдувать да и детей кучу нарожает — кажется, она об этом в детстве мечтала. Банально и примитивно.

Не могу сказать, что изменилась за последний год, я, разве что, наконец, закончила Шармбатон, и в списке побед прибавилось энное количество мужских особей. Ах да, теперь я Доминик Делакур. Я усмехнулась, вспоминая, как вытянулось лицо отца от столь неожиданного известия. Он разве что слюной не брызгал, а так полный набор: крики, визги, швыряние посуды в стену, угрозы, стихийный выброс магии. А ведь сразу и не скажешь, что он способен на столь бурные эмоции. Видимо, спокойная кроткая мама не располагала. Странно, но и она не поняла моего решения. Жаль. Я думала, она должна оценить, что фамилия Делакур не умрет вместе с тетей Габриэль.

А чего на меня смотрят, словно диковинного зверька в зоопарке увидели? Разве что пальцем не показывает, как же высшее общество. Жалкие снобы, заискивающие перед власть имеющими. Подлые и мерзкие, впрочем, сейчас я их вполне понимаю. Явиться на свадьбу в белом платье, не будучи невестой, весьма и весьма рискованно. Тем более платье еще и с сюрпризом. Невесомое, полупрозрачное, едва удерживаемое бретелями на плечах. Шлейф — моя отдельная гордость, он цеплялся за землю, как нельзя лучше напоминая павлиний хвост. В целом, если бы не излишняя откровенность и провокационность, оно вполне могла сойти за свадебное, вот только миссис Малфой не пристало выставлять напоказ пышную грудь и стройные ноги. Ах, печаль-печаль! Беру бокал шампанского с подноса и призывно обвожу взглядом присутствующих мужчин. Прячут глаза, краснеют, отворачиваются. Что за убожество! Мы же не на похоронах в конце-то концов. Скучно.

— Тебе совсем наплевать на Лили или только делаешь вид скучающей распутницы в монастырской оранжерее? — послышался шепот над ухом. Черт, обязательно нужно было подходить? Давно ведь расставили точки над «и». Сволочь, знает же, что я таю под его взглядом.

— А я-то как рада тебя видеть, Джейми, даже не представляешь. Смотрю, не изменился, все так же глазками стреляешь, но не трогаешь, — я скривила губы в самой ехидной ухмылке, на которую сейчас была способна. Пошли меня к черту и исчезни, не надо делать покладистого котенка из разъяренной пантеры.

— А ты опасная девушка, Доминик Делакур, — он хищно улыбнулся. — Только помни, что сафари — непредсказуемое развлечение, рискуешь запутаться в своих же сетях, — закончил Джеймс с придыханием. Он что издевается? Стоило три года задвигать чувства в самые укромные уголки души, чтобы сейчас они взорвались неуправляемым фейерверком, заполняя внутренности едким дымом и пронзая болью?

— Хочешь поучаствовать? — повисшая в воздухе двусмысленность плавила внутренности. — Тогда в очередь, мой маленький, запись ведется в произвольном порядке, и, думаю, ты далеко не в первых рядах, — тело заледенело, стук сердца барабанной дробью отдавался в висках, дыхание начинало сбиваться. Бежать. Срочно. Куда глаза глядят, лишь бы подальше от него.

— Что ты, дорогая кузина, что ты, — он сделал акцент на слове «кузина», сволочь, — всего лишь хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь, — он нагло обласкал мою фигуру взглядом, — для девицы легкого поведения. Если у вас во Франции все такие, пожалуй, стоит нанести визит из вежливости тетушке Габи, — и прежде чем я успела что-либо сказать, он скрылся в толпе.

Мерзавец! Подлец! Скотина гриффиндорская! Да как он смеет?! Я отдала ему самое дорогое, а он меня оскорбляет! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Это ты меня такой сделал, Джеймс Поттер, и гореть тебе в аду за это, уж я постараюсь! Чувство превосходства испарилось без следа, нужно скинуть напряжение. Срочно! А вот и мальчик симпатичный. Улыбается. То, что нужно. Я взяла очередной бокал шампанского, кажется, третий, и направилась прямо к нему, обольстительно улыбаясь. Пошел ты к черту, Поттер, я приехала развлекаться, и мне плевать, что ты обо мне думаешь.

Пылающая праведным гневом я так не заметила тоскливый взгляд карих глаз, устремленный мне вслед.

Джеймс

Нора преобразилась: сейчас она мало напоминает то уютное гнёздышко, где я провёл своё детство. Вокруг царит сама праздность, облачённая во всё светлое, блестящее, создавая ажиотаж. Серебристо-зелёный и ало-золотой ослепляет, но это лишь определённый символ — Малфои и Поттеры.

Ослабив хватку идиотского галстука, я залпом осушил стакан с огневиски. Знаете, эта свадьба стоила того, чтобы пропустить сборы нашей команды, ведь сегодня моя маленькая Лилс станет миссис Малфой. Ко мне подбегает какая-то малышня с воплями «Вы же Джеймс Поттер — ловец сборной Англии?», я лишь киваю и подписываю свою колдографию, а потом… потом начинается самое весёлое. Здесь, оказывается, собрались все Хогвартские красавицы, некогда брошенные мною. Каждая пыталась пройти как можно ближе, всем своим видом показывая «ну, смотри, какая я стала. А ты козёл не заслуживаешь меня!». В отношениях с девушками я всегда руководствовался правилом ВПБ.

Влюбить. Переспать. Бросить.

И не один пункт никогда не вызывал затруднений. Они влюблялись сами, в постель лезли с удовольствием, а бросать я умел стильно.

Забросив чёртов галстук под стол, я расстегнул пару пуговиц парадной рубашки, и лениво скользнул взглядом по гостям. Она. Тело пробирает слабый электрический заряд, мысли в голове путаются, и меня магнитом тянет к ней. Только понимаю, что сказать мне ей нечего, вернее наоборот: хочется сказать так много, но я не знаю как.

Полупрозрачная ткань её платья едва подрагивает из-за слабого ветра, волосы струятся по спине, словно золотые нити шёлка; я наклоняюсь чуть ближе, улавливая запах карамели, и говорю то, что приходит первое на ум. Вернее, говорит моя ревность, потому что каждый мужчина в радиусе пяти метров пожирает её взглядом, а она наслаждается. От её голоса у меня мурашки по коже, но я всё та же сволочь — Джеймс Сириус Поттер, и стараюсь ударить её больнее, подчёркивая обыкновенное «кузина».

М-е-е-е-рлин, какой я идиот. Поспешно скрывшись в толпе, я схватил бутылку огневиски, поглощая алкоголь прямо из горлышка. Янтарная жидкость обжигает гортань, а вкус ещё долго остаётся на кончике языка.

В детстве Никки любила собирать камушки на берегу моря, непременно разноцветные, а потом дарить несколько мне. Я бы сейчас многое отдал за разноцветные камушки.

Доминик вообще была похожа на море, разливающееся близь «Ракушки»: красивое, манящее, но холодное. Ледяная вода касается кожи, но тебе всё равно хорошо. Ты просто стоишь и терпеливо ждёшь, когда солнечные лучи согреют воду, а тело привыкнет к температуре. Ты стоишь и думаешь, что ты особенный: все вокруг мёрзнут в этом море, а именно тебя оно греет. Но себя я нихрена особенным не чувствую, скорее прокажённым.

Проводив её грустным взглядом, я допил остатки алкоголя и резко развернулся, врезаясь в какую-то девушку. Кажется, подружка невесты. Она улыбается, флиртует, а я не реагирую. Просто в голову слишком прочно въелся образ одной девушки, а на языке имя «Доминик» смешивается с горечью огневиски.

Дата добавления: 2015-10-24