Полдень следующего дня. Первый шаг в новую жизнь.

Скорпиус

Мне уже нужно идти: спасать семейную гавань, умолять любовницу хранить молчание, заметать следы преступления. До чего отвратительно звучит, ей-Мерлин! Я скривился от яда, переполнившего артерии. Прискорбно осознавать, что жизнь может разлететься от одного небрежно брошенного слова. Не имеет значения – случайно или намеренно. В руках Лили мое сердце, в руках Доминик – счастье. Я чувствовал себя зверем, загнанным в тупик собственных поступков, пленником в темнице пугающих мыслей, заложником противоречивых эмоций. Обычно после укуса змеи полагается высосать яд из крови. Могу ли я уповать на такую возможность? Бессмысленно и глупо, ибо отпущение грехов следует за покаянием, а покаяние означает произнести вслух то, что совершил. Но я не могу.
Я запустил руку в волосы, пытаясь отвлечься. Не думать, не чувствовать, окаменеть. Впервые в жизни вынужден кого-то просить. Нет, умолять. Люциус, пожалуй, уже начал ворочаться в гробу, готовясь к переворачиваниям и подтягиваниям. Черный юмор – все, что мне сейчас остается. Нужен соответствующий настрой. Доминик плевать на семью, тем более на чувства одной из кузин, с которой она не особо ладила. Одновременно так просто, но чертовски сложно. Хватит. Я Малфой, а Малфоям не пристало колебаться. Впрочем, изменять тоже.
Я вздохнул поглубже и повернулся к Лили, чтобы поцеловать на прощание. Она даже не заметит моего отсутствия. Рыжие волосы разметались по подушке, оттеняя бледную матовость кожи. Ресницы чуть подрагивали, рисуя зигзаги на щеках, покрытых мягким румянцем. Губы были приоткрыты и подрагивали в такт дыханию. Вспомнилась любимая маггловская сказка Лили о спящей красавице. Наверное, принц также благоговейно смотрел на нее, решаясь на поцелуй. Вот только их история только начиналась, а наша не должна оборваться.
Самая любимая женщина.
Я наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. Вряд ли она почувствовала, но для меня важно. Своего рода ритуал. Уйти, не ощутив на губах вкус ее кожи, казалось невозможным. Уверенность и сила волнами обдавали тело, нашептывая слова успокоения, укрепляя решимость, смывая сомнения. Это ее магия.
Совсем не волшебная.
Магия Лили.
Оберег любви.
Взгляд остановился на часах. Пора. Заставлять даму ждать невежливо. Настал момент сбросить маски, чтобы закрыть постыдную главу биографии. Не обязательно, но необходимо. Предчувствие чего-то важного окатило ушатом ледяной воды. И почему мне кажется, что все намного глобальнее, чем хотелось бы?
Больше не раздумывая, я сосредоточился и аппарировал в безлюдный переулок на Сен-Марте. Сомнения и предчувствия подождут. Совершенно неуместно в памяти всплыл Люциус и его «Кодекс чистокровности». В шестом пункте говорилось, что Малфои в любой ситуации должны сохранять ясную голову и руководствоваться доводами логики и здравого смысла. Все, что остается за рамками, не имеет права на существование.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Чем скорее я посмотрю в лицо страхам, тем раньше неуверенность отступит. Совсем скоро легкие заполнит запах свободы, чего бы мне это не стоило. Нельзя очистить запятнанную совесть, но можно заставить замолчать свидетелей позора.
Я выбрал «Бенедикт» для встречи, потому что обычно в полдень он пустовал. Расчет оправдался. Лишь у барной стойки несколько клерков торопливо цедили кофе, да молодая парочка восхищенно разглядывала пейзаж за окном, показывая пальцем на очередную достопримечательность.
Жерар – владелец этого небольшого, но уютного кафе, засеменил ко мне, вежливо улыбаясь. Обычно мы перекидывались несколькими дежурными фразами о семье, погоде, иногда политике и экономике. Знакомые, поддерживающие беседу лишь для того, чтобы подтвердить заинтересованность в продолжение сотрудничества. Не более того.
- Мистер Малфой… - я махнул рукой, прерывая его.
- Обойдемся без церемоний. Важный деловой обед. Ты меня понимаешь? – едва уловимое движение бровей, и Жерар сопроводил меня к кабинке у дальней стены кафе, увитой со всех сторон плющом.
- Конфиденциальность гарантирую, - я кивнул головой, протягивая несколько галеонов.
- Крепкий черный кофе.
Через пару минут горький напиток дымился передо мной, источая аромат горечи и корицы. Дама заставляет себя ждать. Пожалуй, впервые я был рад задержке оппонента.
Я достиг совершенства в искусстве лицемерия, но сейчас ставки слишком высоки.
Провал означает крах целого мира.
Остается надеяться, что у Доминик не припрятан туз в рукаве.

Доминик

Несмотря на данное себе обещание, я не могла не думать о причине, побудившей Малфоя прислать сову.
Зачем?
Вряд ли он жаждет повторения, слишком сильно было раскаяние после всплеска эмоций.
Выяснение отношений еще менее вероятно, случайный секс их не предполагает.
Насладиться моим так называемым падением? С трудом верится, что его вообще интересует моя жизнь.
А может, Малфойчик забеспокоился, что его бешенство скажется на работе, и тогда драгоценная Лили узнает о мелких проказах муженька? Этот вариант вполне приемлем и правдоподобен.
Задумавшись, я излишне резко дернула волосы.
Черт. Что б тебя!
Значит, он думает, что я сплю и вижу, как бы скомпрометировать его? Смело, но иррационально. Какая выгода? Не то чтобы я меркантильна, но что можно поиметь с банального траха?
Досадить Лили? Детство давно прошло. Иллюзорный мирок кузины давно не представляет какого-либо интереса.
Плюнуть в лицо семье? Слишком мелко, есть куда более эффективные и болезненные способы.
Продвинуться по службе? Ха-ха, тогда мне стоило переспать с начальником, а не представителем иностранного Министерства.
С какой стороны не подступись логики никакой.
Я бросила беглый взгляд на часы и чертыхнулась. Почти полдень. Не в моих правилах опаздывать. Придется плюнуть на укладку волос и привычные косметические процедуры. Наскоро собравшись, я подхватила сумочку и вышла на улицу. Благо, кафе, в котором Малфой назначил встречу, находилось за углом.
За совершенно обычными деревянными дверями меня встретил услужливый гарсон и аромат свежей выпечки. Невольно вспомнились семейные посиделки в «Норе». Молли всегда злоупотребляла сдобой с корицей.
- Мисс, вам помочь?
- Полагаю, мистер Малфой уже прибыл? – на лице мужчины расплылась вежливая улыбка, и он пригласил следовать за ним. Не опоздал. Радует, хотя бы ждать не придется.
А вот и кавалер. Бледный, осунувшийся, напряженный. Сидит, словно жердь проглотил, и смотрит немигающим взглядом на кофе.
А не собрался ли этот умник покаяться в злодеяниях жене?
Нет, я отказываюсь участвовать в представлении на три персоны.
Черте с два, милый.
- Малфой, у тебя десять минут. Коротко и по существу, – он вскинул бровь, не поднимая взгляд и не меняя позы. – Дела, знаешь ли, не ждут.
- Серьезно? А я-то надеялся провести с тобой остаток дня. Как не стыдно рушить ожидания преданного любовника. Жестокая ты женщина, Доминик Уизли, – язвительные слова хлыстом ударили по оголенным нервам, разметав ураганом все построенные предположения.
- Женушка настолько скучна и примитивна, что решил развлечься на стороне? – я и не заметила исчезновение официанта. – Снова, - не прогадала с последней репликой. Малфой вскинулся, ноздри раздулись, руки сжались в кулаки. Не будь я девушкой, точно прилетело бы в челюсть. Как предсказуемо.
- Сядь, - рыкнул он. Не послушаться разъяренного мужчину, которому только что намекнули на его неверность - верх глупости. С минуту я наблюдала, как Малфой пытался обуздать эмоции. Стоит отдать ему должное – успешно.
- Предельно внимательно слушаю, - как можно миролюбивее произнесла я, закидывая ногу на ногу.
- Лили беременна, - отрывистый тон был обманчиво спокойным, но на дне серых глаз зажегся огонек нежной любви и трогательный заботы. На мгновение я даже позавидовала Поттер. Насколько же она ему дорога, что явился ко мне. Наверняка, за индульгенцией. Или прощением? Молчанием?
- Если ждешь бурных восторгов и искренних поздравлений, обратился не по адресу, - стоит заткнуть чувства поглубже, высокомерная и циничная стерва получается на порядок достовернее.
- Тебе настолько плевать? – я утвердительно кивнула, молясь Мерлину и Моргане, чтобы расспросы закончились. Не лучшее время для ковыряния в душе. Мое растерзанное и кровоточащее сердце не в настроении. – Тогда, полагаю, тебе ничего не стоит держать рот на замке? – Чувствуя себя роботом, я снова кивнула.
- Дополнительные стимулы требуются?
- О чем ты? – сознание пронзила молниеносная догадка, но я отгородилась от нее. Слишком мерзко даже для Малфоя.
- Назови цену, и я сегодня же перечислю всю сумму, - ни один мускул не дрогнул на холодном лице. Нет, маске. Цена. Сегодня. Вся сумма. Слова вертелись в голове, отказываясь складываться в цельную картину.
- За кого ты меня принимаешь, черт возьми? – похоже, я его недооценила или переоценила, как посмотреть. – Я не девочка по вызову, если не заметно с первого взгляда. Как вообще в голову такое пришло? Неужели был повод? – я пыталась говорить спокойно, но с каждой секундой гнев комком собирался в груди, грозя вылиться в неконтролируемый поток стихийной магии.
- Доминик, давай пропустим игру в угадайку. Ты циничная и бездушная дрянь, давно отрекшаяся от семьи, переспавшая с мужем кузины при первой возможности. Что я должен о тебе думать? – горькая ухмылка исказила мои губы. Я физически ощущала, как яд жестоких слов просачивался в легкие, закупоривая вены.
- Живи спокойно, не собираюсь дробить на кусочки сказочную жизнь Лили. Если она и узнает о случившемся, то от тебя. Совесть замучает, но не мне судить. Твоя семья – твой выбор, - Малфой в изумлении поднял брови, словно не верил ушам. Конечно, как же так. Мерлин его подери. – Что? – все-таки не выдержала я.
- Как-то не особо эти слова вяжутся с тем, что мне известно о Доминик Уизли, - наткнувшись на разъяренный взгляд, он поправился, - ох, прости, Делакур, - сколько же издевки было вложено в три коротких слова.
Стоп.
Успокойся.
Остынь.
Откуда ему что-то знать?
Откуда?
Откуда?
Откуда?
Мерлин, гори все синим пламенем.
Слишком долго тайна с именем Джеймс Сириус Поттер бурлила в крови, отравляя внутренности.
- Почему стоит мне проявить каплю человечности, и у людей появляется изумленное выражение лица? Я обыкновенный человек, пусть более циничный и прагматичный, нежели другие, - откинулась на спинку стула. - Я устала, Малфой, ты и представить не можешь, насколько. Возможно, дом - полная чаша - не самая сокровенная моя мечта, но иногда хочется остановиться, отдохнуть, побыть слабой, почувствовать себя любимой, в конце концов. Не стоит судить о человеке по обложке. Поверь, у каждой Снежной королевы за плечами горькое разочарование в принце, который оказался очередным проходимцем, а не единственно любимым и нужным. Жестокая ирония, - я раздраженно передернула плечами. - По глазам вижу, любопытство разъедает. Моя история слишком тривиальна, чтобы ее рассказывать. Селяви.

Скорпиус

Неужели она думает, что я куплюсь на слезливые россказни о поруганных чувствах? С таким характером ее и святой не выдержит. Заносчивая, грубая, высокомерная. Только этих качеств достаточно, чтобы бежать на край света, не оглядываясь, а ведь они даже не привольвирующие. Красивая, конечно, но что есть внешняя привлекательность супротив внутреннего света? Пустой звук.
- Не думаю, что услышу что-то оригинальное или хотя бы новое. Истории подобных тебе женщин пусты и шаблонны, как и вы сами. Увы, слишком часто из меня пытались выдавить слезу надменные курицы. Уж извини.
- За что? – Она пожала плечами. – Ты влюблен, счастлив, скоро станешь отцом. Тебе не должно быть до меня дела.
- Доминик, - из каких уголков души появилась жалость? Может, дело в том, что она упомянула предстоящее отцовство? Как представлю маленький комочек жизни, растущий внутри Лили, к глазам подступают слезы, а в горле ворочаются излишние сантименты? Или абсолютно уместные? Понятия не имею. – Не хочу показаться грубым, но…
- Я все понимаю, - она отмахнулась, но в глубине глаз плескались безнадежная тоска и обреченность.
- Почему ты стала такой? – В конце концов, я ведь ничего не теряю.
- Не нуждаюсь в одолжениях, - она горько усмехнулась, - привыкла быть сильной. Возможно, я не самая приятная в общении личность, но сделала себя сама. Потом, кровью, слезами. Такова жизнь, Малфой, и у всех собственная проверка на прочность.
- Допустим, моей стала ты, а как же выглядела твоя? – уголки ее губ приподнялись, она взглянула исподлобья, словно взвешивая «за» и «против».
- Как Джеймс Поттер, - в груди ёкнуло от знакомой фамилии еще до того, как смысл сказанного дошел до сознания.
Джеймс Поттер.
Джеймс Поттер?
Джеймс Поттер!
- Я ослышался? – скрывать удивление в данной ситуации выглядело бы как оскорбление. Если уж она доверилась ему… Доверилась? Серьезно? – Шутишь?
- Откровенна как никогда, - наманикюренный пальчик рисовал странные узоры на столешнице. Кривая линий не поддавалась описанию, но казалась такой же изломанной, как сидящая напротив девушка. Я посмотрел на нее с другой стороны. Внезапная догадка ударила под дых.
- Об этом никто не знает, да?
- Никто, - печальная улыбка тронула губы, - кроме него, разумеется. Наверное, нужно было рассказать, но кому? Родителям? Отец бы убил его. Кузинам? Я не была по-настоящему близка с кем-то из них. А друзья так и не появились. Доминик Уизли всегда слыла нелюдимым интровертом. Впрочем, не скажу, что переживала по этому поводу. Привыкла.
- Ты любила его? – внутренний огонь отразился в лазоревых глазах.
- И сейчас люблю, но это не имеет значения после того, что он сделал, - она подозвала официанта и заказала горячий шоколад. Неожиданный выбор. Хотя, что я знаю о такой Доминик?
- Расскажешь? Психологи говорят, становится легче, - она безразлично пожала плечами, поглаживая кружку.
- Почему нет. Раз уж начала, останавливаться нет смысла, - Доминик помолчала, видимо, собираясь с мыслями. – Он сделал меня женщиной. В пятнадцать лет. А на утро искупал в отвращении и ненависти. Тогда меня впервые назвали шлюхой. Майским утром две тысячи двадцать четвертого Доминик растоптали, сравняли с землей, вырвали сердце. В тот день я последний раз плакала, - она запнулась. - Ох, нет, предпоследний.
- А когда…? – заканчивать фразу не было нужды, она и так поняла.
- Позавчера, потому что Джеймс соизволил попросить прощения. Глупо, конечно, четыре года прошло, а ощущение, будто случилось вчера. Я бы и должна его ненавидеть, но продолжаю любить. Нет, не так. Свято верила, что ненавижу, пока Поттер не явился с дурацкими извинениями и камешками, которые я дарила ему в детстве, – она подняла взгляд, и я едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Столько обреченной боли и отчаянии светилось в нем. Какая должна быть сила воли, чтобы столько времени молчать и терпеть? – Скажи мне, Малфой, ты же мужчина, - Доминик бесцветно хохотнула, наверно, для поддержания имиджа, - зачем? Почему он мучает меня сейчас? Неужели мало было того унижения?
- Не знаю, – а что я еще мог ответить хрупкой девчонке? Именно девчонке. Она ни капли не походила на холеную женщину, умело провоцирующую конфликты и манипулирующую вожделением. Взъерошенный котенок, надеющийся на каплю ласки. – Только Джеймс может ответить.
- А ты? Ты бы так смог? – пустой взгляд живого мертвеца ужасал. Ни любви, ни тоски, ни жалости. Тишина, отдающаяся эхом от скал. Я не хотел отвечать, но она заслуживала правды.
- Смог бы. И делал. Пока не встретил Лили, - Доминик съежилась, глянула затравленно, а потом неожиданно выпрямилась.
- Видимо, она и правда, особенная. Не обижай ее. Искореженных женщин и так хватает. – я не верил звукам, срывающимся с пухлых губ. Она крушила все, что я знал о ней, строя империю открытий, но наводненную еще большим количеством загадок.
- Ты еще встретишь… - она махнула рукой, прерывая робкую попытку утешения.
- Не нужно банальных слов участия. Я не нуждаюсь в сострадании и, тем более, жалости. Пережила, осмыслила, сделала выводы, – улыбка вышла фальшивой, как контрабандные галеоны. – К тому же сломанные часы может починить лишь мастер, точно знающий причину поломки.
- Джеймс? – она сделала усилие, глубоко вдыхая, и кивнула.
- Передай родителям, что я приеду на выходные. Поттер ведь на сборах?
- Да, его не будет еще месяц, кажется, - она снова кивнула, будто заводная кукла.
- Теперь ты понимаешь, почему я отдалилась от семьи. Надеюсь, могу рассчитывать на молчание? – настала моя очередь кивать. – Не суди его строго: уверена, у Джима были свои причины, о которых вряд ли кто-то знает кроме него.
- Почему ты так уверена?
- Малфой, - она снисходительно посмотрела на меня, - я выросла с ним.
Доминик неожиданно резко поднялась, едва не опрокинув горячий шоколад на колени. Неуклюже дернулась, сдвигая с жутким скрежетом стул. Кинула настороженный взгляд, выискивая что-то, понятное лишь ей. В глазах блеснули слезы. Или это игра света? Отвернулась на секунду. Резко схватилась за палочку, направила на меня и тихо, но четко произнесла: «Обливейт».
- Так будет проще для всех, - через несколько секунд о ее присутствии напоминал лишь едва уловимый аромат лаванды.
Доминик предусмотрела все, кроме одного.
Я успел поставить ментальный блок.
Она права, в конечном счете, так будет лучше для всех.
Вот только пока и не догадывается, что Джеймс сейчас у кровати Лили, а я твердо намерен узнать историю до конца.
Пришла пора разрубить гордиев узел.

Доминик

Я сдерживала слезы до последнего, но стоило войти в квартиру, как плотину прорвало. Если раньше я думала, что страдаю, то сейчас поняла, что чертовски ошибалась. Боль захлестнула с головой, погребая под обломками айсберга. Холодного, колючего, гигантского.
Вслед за этим пришло осознание. Оскорбления Поттера так и остались в том утре. Все годы меня мучил не он, а я сама, получая мазохистское удовольствие от копания в заживших ранах. Снова и снова с хирургической точностью и упрямой непоколебимостью срезала запекшуюся корочку, оставляя длинные, тонкие шрамы.
Больше.
Сильнее.
Точнее.
Дура.
Пришло время отпустить. Малфой был прав – стало легче. Понять – не смогу, но отпустить обязана, иначе испепелю себя за пару лет. И вот тогда останется безжизненная оболочка. Кукла. Марионетка. Механическая, заводная обезьянка.
Пришло время, наконец, повзрослеть.
Я слишком долго бегала, играя, манипулируя, извращаясь.
Не над мужчинами.
Над собой.
Идиотка.
Права была мама – от себя не убежать.
Слезы струились по лицу, застилая пеленой все вокруг. Вместе с ними последней кровью истекало сердце. Оно больше не будет надсадно ныть, потому что воспоминания останутся ссохшимся комком в подсознании, а не смыслом бесполезных, но регулярных истязаний.
Я, не глядя, швырнула в стену что-то стеклянное.
Опять.
Еще.
Снова.
По рукам тонкими струйками стекала кровь от порезов, но я не замечала ее.
Здравствуй, новая жизнь.
Я делаю первый шаг.

Дата добавления: 2015-10-24