Сглаз и порча 22 страница

Столь широко распространённый запрет разговаривать перед выходом на охоту вписывается в комплекс представлений, из которых можно сделать вывод, что, готовясь к отправке в «чужое» пространство, охотник и сам некоторое время находится в маргинальном (переходном) состоянии: он как бы удаляется от мира людей, ограничивая свои контакты с ними и готовясь к контактам с лешим или водяным, от которых зависит не только добыча, но и сама жизнь отправляющегося в лес или на воду.

В этот же комплекс представлений входит предписание надевать грязную одежду, специально предназначенную для охоты и рыбалки (пахнущую рыбой и лесом) и запрет бриться: бритье также может быть расценено как действие, отдаляющее человека от природы и тем самым усложняющее переход из своего пространства в чужое (ср. представления о леших и водяных как о бородатых стариках). Для успешного функционирования в чужом, неосвоенном пространстве человеку самому на некоторое время следует стать отчасти «чужим», уменьшить свою «человеческую» составляющую и ритуально сблизиться с неосвоенным пространством и его демоническими обитателями.

Важное отличие охотников и рыбаков от обычных людей — это возможность контакта с нечистой силой, настоящей владелицей их добычи и хозяйкой пространства, в котором происходит работа. Найти с ней общий язык и завоевать её доверие — одна из важнейших задач магического специалиста. Для успешной рыбалки или охоты принято оставлять лешему или водяному недоеденную еду (нельзя уносить её из леса домой) либо её часть. Рыбаки в качестве жертвы водяному выливают в воду стопку водки. Чтобы леший/водяной относился к охотнику/рыбаку лояльно, ему следует соблюдать ряд запретов (не шуметь в лесу/на воде, не материться, не пьянствовать и т. п.), которые, впрочем, распространяются на любого заходящего в лес и не являются специфически охотничьими.

Существует представление о том, что вся добыча, полученная охотником/рыбаком, по праву принадлежит лешему/водяному — он её хозяин, и он распоряжается ей по своему усмотрению, поэтому ни на охоте, ни на рыбалке не следует жадничать, брать лишнего. У охотников часто определено конкретное число животных, которых он имеет право убить, у рыбаков принято отпускать первую выловленную рыбу. Кроме того, запрет жадничать у рыбаков чаще распространяется не столько на водяного (опасность взять у него больше, чем он даёт, как это бывает у охотников), сколько на других людей (если не дать то, чего просят, в следующий раз водяной не даст рыбы вовсе). Граница между достаточно удачным и слишком удачным уловом размыта: иногда норму назначает специалист — колдун, знающий человек, иногда же она не эксплицируется (в таких случаях она изначально заложена в неписаном кодексе охотника).

За вне шн ей общностью охотников и рыбаков скрывается их противопоставление друг другу. В частности, это проявляется в правилах поведения на реке и на озере: на воде не следует вспоминать промысловых животных, особенно медведя. Примечательно, что часто информанты сами заговаривают о том, что представление, будто бы охотники не любят рыбаков, а рыбаки — охотников, ложно или же вообще не существует, акцентируя тем самым наличие такого противопоставления.

Самым ярким примером вхождения охотников и рыбаков в контакт с демонологическими персонажами является заключение договора между человеком и нечистой силой, который называется статьёй или, по аналогии с подобными действиями, производимыми пастухами, отпуском. В этом случае охотник, как и пастух, даёт ряд обязательств (чаще — зароков), в случае выполнения которых он заручается поддержкой лешего (или, гораздо реже, водяного).

Помимо магии самих охотников и рыболовов существуют представления о людях, от которых они получают свои магические знания. Это могут быть как обычные бабки, к которым обращаются по любым вопросам, требующим магического вмешательства, так и люди, все функции которых сводятся исключительно к помощи охотникам. После удачного промысла принято отдавать им часть полученной добычи.

Таким образом, охотники и рыбаки современной деревни Архангельской области, по сути не являясь профессионалами, в фольклоре всё же сохраняют ряд черт, позволяющих относить их к магическим специалистам. В силу специфики своего занятия они оказываются связаны с пространством, воспринимаемым как чужое и опасное для обычного человека, населяемым различными демонологическими персонажами и требующим особого отношения и соблюдения определённых норм поведения. В результате охотники и рыбаки и сами начинают наделяться некоторыми чертами, не свойственными обычным людям, — им приписывается особое знание и умение контактировать с персонажами низшей мифологии.

[У охотников есть статьи?] А которы со статьёй, а которы не со статьёй. Со статьёй — не дай Бох это дело. [Почему?] Неладно сделает, да так наде- лат... [леший накажет]. [Что такое статья?] Слова там, изверские. [Что это значит?] А может и убить. [Кто?] А лесной. Не понравится ему, так...

Евсино, 1996, САМ

И на рыбака есть отпуск. Будешь рыбу носить. На охотника. Будешь хорошо охотиться. Тожо слова есть такие. Я этого не знаю, но они почитают пойдут, и им охота хорошо пойдёт. Он [рыбак или охотник] ведь не даст никому всё равно, пока не умрёт. Пока охотится.

Печниково, 1997, КГФ

Там вот дедка рассказывал, у одного мужика была свистулька на рябка сделана. Сколько эти мужики ходят — ни фига, а он пойдёт — целую [сумку] набьёт этих рябчиков. А потом этот взял да у него заменил — она из косточки, да там чё-то кто-то нашептал или чё-то наговорил, и вот эти рябчики прямо как один, только свистнет, чёрт знат, откуда прилетают. Вот, пока ходит, целую [сумку] набьёт. А потом раз, и всё — сломался свисток, чё-то испортили его и всё, у него рябчики — как все стал ходить. [Как испортили?] А чё-то там нельзя, например, у него вот свисток, да там мешочек был сшит, да там, не знаю, старуха ли кто ему там наколдовала — он всё и не ходил, потом посмотрели чёго в мешочке-то есть да... в чужие руки попал — всё, и у него как сглаз получился.

Рягово, 1998, ИВН

У меня вот отец охотник был, и какая-то старушка ему... вот в каком... ну, фуфайками называли. Он ходит на охоту и сюды [в край фуфайки] вшила ему... тожо, нельзя говорить-то. Ну, какой-то там... наговорила, вот и вшила. И вот он удачный. Погод четырёх рысей убил. И мне не передал. Вот я тебе честно говорю: старушонка отцу, а отец мне этого не сказал, чего она нашаптывала. Слова-то она по-русски говорила, объясняла ведь, правда? [Он в фуфайке на охоту ходил?] Да, вот в кромочке, в опушке зашито. Он всё: «Пощупай».

Нокола, 1997, КВА

[Не говорили, что старые охотники что-то знали?] Дак естественно, охотник каждый должен знать. Охотник и рыбак, они ведь, каждый должен знать что-то. А так, вот идти просто — дак мало толку. [Не говорили, что у них есть что-то такое, как у пастухов отпуск?] Дак у них да, у них есть что-то. Как у них считается, тожо за[говор]... типа заговора что-то такоё вот у охотников. [Что они делают? Говорят его?] Не знаю, что они делают, но знаю, что тожо идут, они спокойно идут. Знают, что не встретят ни волка, ни медведя, ну вот опасного зверя никого не встретят. Они идут если, то... на кого они пошли, на белку — дак на белку, на эту, на лису. Вот таких, вот на таких зверьков. А с этим не повстречается, с медведем, с волком.

Калитинка, 2001, КГИ

[ГМС:]Тоже есть что-то [у рыбаков]. Это, как это, статейка.

[Что такое статейка?]

[ГВМ:] Ну, вроде как разрешение...

[ГМС:] А вот это, Бога просят, чтобы, в общем...

[ГВМ:]...чтобы рыба шла на тебя.

[Это слова какие-то?]

[ГМС:] Слова, слова, слова. [Их читают?] Наверное уж прочтёт, видимо уж перед рыбалкой.

[ГВМ:] И вот вы представьте себе, вот сидишь рыбачишь в одной лодке, у него рыба клюёт, только успевай забрасывать, я рядом сижу, у меня нет поклёвки. Ну вот, видимо, статейка есть у него. [А у охотника?] То же самое.

Орлово, 1997, ГМС, ГВМ

В Шалге^[123] — километров десять [от Тихманьги]... Лихая Шалга — был лесопункт, я возил по реке из Ухты и в Шалгу продукты. И вот у дядя Лёши Заморкова стоял... на квартире, приеду. Так вот он пас, так у него был стариц’ёк. Он вот эти все отпуска давал: триста рублей на охоту — за кем пойдёшь, того убьёшь — и так же вот это пашеньё. Дак вот оно... при мне случ[илось]. Вот пришёл домой и ни одной коровы не пригошіл. Вот... и в лес не смиёт^[124] идти. И он к этому с... старицьку поехал, порядил машину и... йиздил он... туда, с Цюрилова [д. Чурилово] — како-то там зовут или... — и стариц’ёк небольшого росту, борода тожо большая, сам такой плец’истой — и вот этот стариц’ёк приходил ему налаживал этот отпуск. Вот. Дак ведь ни одной животины: ни колхозной, ни колхозника не пришли. А в ц’ём приц’ина? Ак он потом говорил, шо, наверно, говорит, кто-то сумку — я на сарае вешал в уголок, а наверно, ноцью кто-то, говорит, до- тронул сумку. Вот. Этот старичц’ёк ноць ноц’ёвал, сходил в лес и... и коров — фить — коровы все пришли. Вишь, как люди знают.

[На охоту тоже давали?] Да, и на охоту. Вот я и говорю, что хоть такой отпуск бери: триста пятьдесят рублей брал — вот я потом поинтересовался — хоть на охоту бери, хоть... скот пасти. И лесной — у него только лесной, а божественного нету^[125]. И вот он говорит: возьмёшь, будешь со- блюдать^[126] — тоже надо соблюдать — надо ни с кем не ругаться. Как вот на охоту возьмёшь отпуск, тоже... шобы как и этот отпуск: не надо ни с кем ругаться. Знашь ли — не знашь ли... э... вот пошёл, например, вот, захотел лося убить — убьёшь лося. Он и гарантию давал. Да было у меня семёро ребят — так я не взял отпуска. А хотел взять, вертелся к бабке. «Ты шо?» А я говорю: «Нюрка, я возьму отпуск. Дедо просит триста пятьдесят рублей на охоту». Я говорю: «Вот, за кем задумашь — и обязательно убьёшь». Она: «Ой-ой-ой-ой-ой! Ведь надо оцюметь тристапиисятки носить — деньги — а будет ли нет помогать да вот!» А вот руцялса. Дак вот и есь у нас неко- торы — брали. [Это тоже на сезон?] Да, на сезон, на сезон, а этот, на охоту, он... пока не и... испортишь, можно ходить с ним, всю жись. [Пока не поругаешься?] Да вот, ругаться нельзя или там спорить — ну... в общем, така... там-то одно это место... что порядок такой. Дак вот дак я и говорю, шо, вишь вот... а пойдёт старик вот ведь вот не боится один, а ночью пойдёт в лес, вот на ёму нах... етот отпуск на... наладил, что коровы пришли домой. А... э... Ведь ето надо! Ведь это... мня это Лёша говорит вот... уж я... он отпас, дак вот: «Ты знаешь, — говорит, — аж с ног ронит — такой ветёр заходит! Испортишь... испортится. А ничто, — говорит, — да я... стал, — говорит, — покувыркался-покувыркался, а в лес не смел войти, что куды-ни запихаёт, и вернулся домой. И сразу... машину выпросил, съездил за стариком. Привёз старика и, стариц’ёк в лес сходил и всё наладил». — «Поди, — говорю, — на фиг!» Вот предупреждал, что ну... как-то надо аккуратно надо, место найти, чтобы... вот. Там утром вставать надо, чтобы до солнышка встать, выйти на улицу... с этим, с лесным [отпуском].

Тихманьга, 2002, ПМН

[Перед охотой отец ГАА получил заговор на охоту.] А у отца-то была, статья, дак его чуть не захлестнуло ёлкой. Вот так он ходил, значит, раз собаки залают, второй залают — никого нет. Дерево видно насквозь. Он возьмёт да говорит: «Какого тут чёртова здесь статья, кто-то фальшивку дал. Ходил без статьи, понимашь», — сам про себя говорит. Такой ураган схватил, пол-ёлки прилетело, с ветру до него, до ног. Еле домой пришёл.

Кречетово-Лохово, 1996, ГАА

[Что желают рыбаку, чтобы лов был хороший?]

[БАП:] Никто ничего не говорит.

[ХТН:] Никто... не говорит. Не...

[БЛЕ:] Не говорит.

[Или наоборот надо идти так, чтобы никто не видел?]

[ХТН:] Да... Стараются и так, чтобы...

[БАП:] Нет, были, были та... тогда... колдуны такие, что были вот... примерно, ты... пошёл, а какой-нить бабке не нравится, что ты ходишь, она... она встанет, к тебе спиной нагнётся, через ноги туда посмотрит — ни одной рыбинки тебе не... хоть как ни старайся.

[ХТН одновременно:] Ни одной рыбы не попадёт.

[БАП:] Всё... он токо как и... её видит вот... ну... ну тоже уже знает, вот, что... что она колдунья, Всё, вертается обратно домой.

[ХТН:] Домой идёт.

[БАП:] Надо уйти так, чтобы она не видела тебя. Вот такие были, да...

[Они нарочно, что ли, смотрели?]

Да, нарочно чтоб... чтобы... ты... не уловил рыбы. Ну или завись такая у нее... брала... её, что вот.

Лепша-Кырчема, 2007, ХТН, БАП, БЛЕ

Единственное, что было, — вот, допустим, возвращаемся с охоты, вот выходишь ты с леса, [если перед тобой] две берёзы стоят, ты не должен проходить

[между них]. Ты идёшь, ищешь первую сосну попавшуюся, обошёл вокруг неё, кверху выстрелил, всё, потом можешь идти домой. Потому как ты у этого, у лешего [в гостях], освобождает территорию, он тебе путь освобождает.

Кречетово-Лаптево, 1996, ПВВ

[МАС:] [Если рыбакам, уходящим на озеро, сказать: «Господи: благослови»] — то ничего не попадёт... Там чёрт гоняет рыбу по воде, по дну, вот туда и попадёт больше. Вот с первыми сетями идти, нужно женщине промеж ними пролезти, да вот я вам про [нрзб.] сетками, тогда и рыба будет. А пойдёшь — женщина попала — лучше в озеро не идти, обратно пойди домой... навстречу женщина, знать — обратно пойди.

[МЛГ:] Кака женщина, ведь есть хитрый да нехитрый, дак вот так.

Нокола, 1997, МАС, МЛГ

[Когда на охоту выходишь, делали что-нибудь такое, чтобы удачно сходить?] Дак ведь тут надо самому смекать, самому, самому. Но. Эти позже поговорки, конечно, тут наговорили всё. Говорят, в лес пойдёшь дак, за крупным зверем, дак это самоё, [говорят]: «Мой дворовой, гони домой» [Как?] «Мой дворовой, гони домой». [Когда надо это говорить?] Ну когда на охоту пойдёшь. [Когда выходишь?] Да, когда выходишь, или в лес заходишь ли. Вот было. Или вот ночуёшь, придёшь в избу хоть свою, хоть не свою. Ну, своя — дело другоё. Тожо мысленно скажешь: «Хозяин и хозяюшка, пусти ночевать», — или пожить ли там сколько ты думаёшь.

Слобода, 2001, ТРА

[Рыбаки перед рыбалкой окуриваются вересом.] Полный дом людей, это снасть вот тут выкидают лишнюю, только матицу ещё оставят, вот, вересу вот тут на заслоне и на сковороде зажгут верес и через этот верес идут все, все рыбаки вот через этот верес идут, вот так перешагивают. Огонь горит, вот через этот огонь перешагиват.

[Охотники ружья не окуривают?] Ружья обкуривают только в том случае, если тебе нет удачи: ходишь, ходишь, день-другой где-то, потом уж в дыму обкуриваешь, чтоб... нет, нет удачи. [А каким дымом?] [...] Как лося коптя... дымом бедокуря, так ружья обкуривают. Которым дымом лося коптишь, допустим, тем и ружьё обдымливашь, бедокуришь. [...] [Это «бедокурить» называется?] «Бедокуришь» — это, обще, как те сказать, проказ- ничашь, бедокуришь — проказничашь, ну, короче, людям на вред делаешь. Так вот ты должен так, как на леву сторону сделать.

Ошевенск, 1999, АВО

[Не говорили, что старые охотники знали что-то?] Ну, ну знали, конечно. Ну вот, у меня что ещё отец говаривал: «Убьёшь крупного зверя, ну что: «У Бога, — говорит-от, скажи, — у Бога не без милости, у казака не без доли»». [Как?] «У Бога не без милости, у казака не без доли», ну, у охотника. «У Бога не без милости». [Это когда убьёшь медведя?] Да-да-да.

Слобода, 2001, ТРА

[Не было такого, чтобы рыбаки всего по чуть-чуть в воду выкидывали из еды?] Не знаю. [Водку?] Вот этого, вот этого не знаю. Но водку выливали в озёро. [Выливали?] Да. [Когда?] А, вот, станут выпивать и лянут. «Давай, — говорят, — лянём водяному». Вот это да. Это бывало дело, бывало. С этим я согласен. [Зачем?] А ни знаю [смеётся]. Чтобы добрее был. [Чтобы добрее был?] Да, да. «Давай, —говорит, — лянём ему, чтобы он добрее был». Вот и лянут. [А говорили, что он может быть недобрым?] Дак ведь всяко бывало. Всяко бывало. Что ить... мы... ловили круглое, круглое времё дак ведь, знаёшь и задевали, рвались снасти и... прирвёшь невод, да в другой рас сидим, сидим два дня его ремонтируем. Ведь сколько у нас... у нас ведь много по озёро водили, водили лес всё времё дак, сколько было этих одних баланов наволокём другой раз дак. [Это водяной путал?] Дак никто, ничего, а водяной тут уж. [Но рассказывали так?] На... В нашо времё водяного тут не вспоминали гораздо.

[Не говорили, что, если на озере ешь, нужно немного в воду выбрасывать?] А, ну хозяина-батюшку поприветствовать можно. Бываёт такое. [Хозяина-батюшку?] Да. [Это кого?] Водяного. Стопочку налить да закусить дать. Да. [Что дают закусить?] Чего есть, того и дают. [...] Хозяина — батюшку угостить. [Это когда делали?] Перед рыбалкой. Мы обычно так это возили на открытие сезона, вот, озеро открывают, после нереста, у нас же полуторамесячный, по пятнадцатое июня закрывают — лов запрещён, рыба нерестится. Ну вот, мы по несколько лет ездили на открытие, там не столько на рыбалку, а сколько первый выезд сделать, ну вот хозяину стопку наливали, закуску что-то давали. [Что обычно давали?] А что у самих с собой взято, дак то и давали, что есть. [А говорят при этом что-нибудь?] Ну... [Что говорят?] Хто что. [А вы что говорите?] Ну а мы ничего не просили, мы просто угощали. [А обычно что-то просят?] Кто-то, может быть, и просит. А мы просто его, чтоб не сердился на нас, рыбу не отгонял.

Тихманьга, 2002, ПВВ

[Водяному рыбаки не выливают стопку в воду?] Не-ет, это... я соблюдаю эту традицию, не знаю — традиция, не знаю — что, но на охоте... почему бы... не положить хозяину конфету там, чайку, хлебушка. Ну, пускай это сказки, но всё равно, это ж тебя не убьёт. [Куда положить? В воду?] Нет, ну... на воде я не... делаю, н... в лесу, ходишь, сядешь, чай попить, пообедать, ну почему там под кустик не положить что-нибудь: печенюшку, конфетку. Это ж тебе не трудно. [Нужно что-то сказать?] Да може шь сказать что- нибудь, може шь так положить — всё равно найдёт, он там хозяин.

Мехреньга, 2005, ПСП

[Когда за рыбой отправляетесь, ничего не делаете, чтобы хорошая рыбалка была?] Чего... Вина бутылку берёшь, начинаешь ловить, вот, стопку наливаешь и выливаешь водяному, чтобы рыбка клевала. Вот так. И начинает клевать. А то сидит у меня Олежка: «Мама, давай, надо по стопке вылить, вдруг хоть будет ловиться». Он это наливает, от себя отливает, в воду, и я тоже наливаю туда, в воду. [...] [А на червяка не надо поплевать?] Я плюю кажный раз почти что. [Да?] Да. И быстрее ловится.

Каргополь, 2001, ЖНА

[Какие-нибудь жертвы водяному делали?] Ну, вот там как бы не столько водяной. Но в принципе, да, жертвы делаются периодически. Считается, что лучше отпустить первую рыбку, то есть которая попала, первую надо отпустить, но, в принципе, не так это часто соблюдается. Когда едешь, нужно двадцать грамм водяному влить. Ну, перед рыбалкой. [Водки?] Водки. Значит рыбалка будет лучше.

Каргополь, 2003, ВЮА

Слыхала, што первая рыбина [которую поймал в году], говорят, надо ведь растюкать, да ей в реку отпровадить. [Растюкать — это разбить?] Да, розрезать. Розрезать и опустить.

Лекшма, 1998, ДАВ

Снасть опустят, невод в снег упихнут: «Ловись рыбка крупная и мелкая». И продольник опускают: «Ловись, рыбка, крупная и мелкая». Да, говорят, рыбаки ходили, первым долгом опустили яйцо, яйцо опустили, там уж чего говорят, а яйцо опускают. [А молчать нужно было?] А в том озере^[127] молчи, не говори, один с другим не говори... а здесь [на Лаче] можно говорить, и матюгаться можно, и всё.

Нокола, 1997, ВАМ

[Не обращались зачем-то к хозяину «хозяин-батюшка»?] «Хозяин-батюшко»... Ой, а вот я от свекровки слыхала, у меня муж-то пойдёт рыбу ловить, дак она его всё учила: «Возьми крупы. Приедешь, крупы-то, скажешь: „Хозяин водяной, хозяюшка водяная, я тебе крупки, а ты мне рыбки“. Дак он по ушату рыбы вывозил, наловит. А внучата у меня — вот, сей год они приезжали, в июне месяце, дак поедут это... я, говорю, возьмите крупы.

— А какой?

— Да какой найдёте, такой и несите.

Дак сначала без крупы оне по двести грамм, по двести грамм ловили рыбы. А уж с крупой-то, дак восемьсот грамм привезли. Я говорю: «От, баушка тебя научила, дак теперь рыбу ловите с крупой» [смеётся].

Каргополь, 2003, ШУИ

[А не было такого, что рыбаки в воду что-то выбрасывали? Стопку водки, например?] Да-а, делают это. [Делают?] Да, что они пьют, наливают, водяному льют. [Водяному?] Да, да, называют, водяному льют, и вот... [И так говорят прямо?] Да. Шо: «На, мол, и ты выпей».

Каргополь, 2003, КНИ

[У охотников и рыбаков были приметы, когда они выходили на охоту, рыбалку, кого встретить?] Так это у всех такие приметы, Боже упаси, чтобы... Во-первых, едут на рыбалку, дак рыбы не едят. [Рыбы не едят?] Да, что, мол, поедешь — дак ничего не уловишь. Но, вот. [А это перед рыбалкой?] Перед рыбалкой. [Или на ней уже?] Нет, уже перед рыбалкой, перед рыбалкой. На рыбалке там едят рыбу. [...] Ну там навстречу [если кто-то идет]... Или, допустим, у нас, знаешь, ездят, дак как ты обойдёшь? — Людей полно! А так люди стараются пройти, чтобы лишний не видел да и... [Как это?] Ну, лишний человек не видел ох... рыбака. Чтобы навстречу лишний не попадался. Но. Ну вот тожо, кошка дорогу перейдёт, вот такоё вот чего. А остальных-то я не знаю никаких примет.

Каргополь, 2003, КНИ

[Есть у рыбаков какие-то приметы о хорошем улове?] Ну чё... Обычно рыбу с собой не берут. На рыбалку. [Как это?] Ну, там, может, консервы рыбные или, там, ну, чё-нибудь рыбного приготовления. Не берут с собой. [Почему?] На рыбалку не берут, иначе клёв плохой будет. [Почему?] Ну, примета такая. Ну, как банку консервную взял, значит всё — вернёшься пустой с рыбалки.

[После артельного лова варили общую уху?] Варили, варили общую уху, варили. [Как?] Ну дак вот нальют сначала, перву уху как варят, дак сначала нальют одной водицьки, вот сначала надо водичку съисть, а потом рыбу накладут. Вот, и блюдо на стол складут, складут и вот возьмут хлеба, вот так отломят да вот и будут вот так приговаривать, што: «Ловись, рыбка большая и маленька, вам на столе, а нам на тоне». Вот, все, хто тут есть, за столом, все подниму вот это блюдо-то. Все вместе. Потом и будут йисть. И вот это, когда начинают ловить и потом, когда отловят, то дак тоже вот, это самое, тоже — росшевная называется — росшевная уха. Ну, больше ловить не будут дак. Последняя уха, ну.

Нокола, 1997, НАИ

Когда удите рыбу, поймаешь маленькую рыбку, секут её с приговором: «Пошли отца, пошли мать, пошли тётку, пошли дядю, пошли дедку, пошли бабку», — и отпустить рыбку обратно в воду.

Нокола, 1997, КАФ

От у меня жена не верит, а всё от старых поводни [?] беру, они: прячь серебряный рупь, освящённый, он в семи водах помыт, в семи ветрах об- дуван, который охотник носил с собой. Из поколенья в поколенье... этот передавается. [А где охотник его носит?] В нагрудном кормане. Я обычно, знаэшь, уж слишком такой не предаваюсь от лишь бы он не потерялся, терять ведь нельзя. Как потерял — всё. Больше в лес не ходи.

Ошевенск, 1999, АВО

[В печь когда-нибудь смотрят?] Когда на охоту ходя, в пець смотрят. Или на рыбалку. Вот тут и говоря: «Пець-пець, попец’енься¹⁶⁸ обо мне». [Там можно что-нибудь увидеть?] Чего увидишь-то? Вот если ты пойдёшь на рыбалку, так рыбы наловишь. Пець попец’елится. Или на охоту. Тоже чего-нибудь надавишь, кого-нибудь, заюшка убьёшь ли кого.

Ошевенск, 1999, ОАВ

Насчёт охоты я щас вам раскажу. От у меня избушка^[128], я кода прихожу в лес, в избушку. Ночевать, чтобы не пугали, втыкаю ножик в порог. [Чтоб кто не пугал?] Да оно всё время там, в избушках, пугаёт, в стены колотит — чтобы этот не пугал. [Как ножик?] Лезвьём вверх в порог надо воткнуть. А когда уходишь, дак хозяин, так у кажой избушки хозяин есть, хлебушка, да нальёшь стокан, а обычно придёшь — всё мыши там всё ходят, а ел ли или нет он — я не знаю. [...] Дак, бывало, в стену стукнет ён, а у меня всё ножик кверху лезвием стоит в пороге. Я не боюсь, пусть он меня-от [нрзб.]. [В лесу как хозяина называют? Он там есть?] А как нету- то? Ты что, я бы десять годов не ходил бы там, без ёго, меня бы давно бы там сожрали бы вместе с костями, леший есть, это я точно знаю. [Вы его видели?] Нет, самолично не видел, но то что он... Хотите, я вам слова скажу, у охотников есть, их, вобще-то, когда в лес выходишь, из избушки, так говорится, мне-от старый охотник, из поколения в поколение слова передаваются, и надо ещё серебряный рупь: «Права нога вперёд, сила меня берёт, силой своей могучей силу свою беру, всё переборю, я серый волк, я всех съем».

[А что рубль?] Рубль у тебя должон лежать. [Дома?] От охотника, от старого охотника, он те[бе] серебрный рубь должон передать, иначе те в охоты счастья не будет. [Бывает, что леший водит?] Водит. [Как?] Бывает даже компас крутится вот, а это, скорей всего, от я-то думаю, леший не должон быть так, магнитный там, он вертится, понимаешь? [Как выйти, если заблудишься?] [...] Пока не переобуешься, то из... пока не выйти. [Как переобуться?] Да на левую ногу надо это. [Почему он водит?] Нежеланый гость, да если там будешь шуметь, да видно не понравишься ему.

Ошевенск, 1999, АВО

[Не нужно что-нибудь оставлять лешему?] А как?! Если ты ему не оставишь... ни попить, ни поесть, дак он тебя в лес пустит?! [А что ему нужно

оставлять?] Ты в лес вот коды походишь из избушки-то, ты что с собой... рюкзак — покушал, всё собрал, да пошёл?! Так не делается, ты вот ему это в избушке [оставь]. А ещё кусок, надо выкинуть, и чтоб собака не съела. [...] Чтоб никто не съел. [Наопашку?] Да хоть наопашку, хоть через плечо кинь, лишь бы собака не съела. Как у пастухов^[129]. Вот я два это... пас коров. Вообще, коров, знаешь, как это, шоб... паси... скотину у нас кто пасёт? Я пасу, что ли? [А кто?] Он и пасёт. [Леший?] Давай! Леш-то! Леший — он наш враг. [А как он пасёт?] Как пасёт? Ты ему зарок дай, как скотину выгонил, допустим, давай зарок: вот я через заворницу не перешагну, допустим, вот зарок, как пошёл, скотину-то пои, и через... через заворницу не пришаг... не перешагну, или, допустим, белку не дотрону и зайца не задавлю. От этот зарок будёшь соблюдать. Или реку в сапогах не перейду, только босиком, сапоги... иди босиком, а если ты зарок нарушил, хозяин у тя ско... скотину нарушит, нарушит, я те точно горю, я сам пасу да... охотник. [...] [Это зарок как называется? Не говорят «отпуск»?] Отпуск да зарок — это одно и то жо, одно и то жо. [Он на бумаге написан?] Кто тебе его на бумажке напи- шот? Ты, когды скотину-то выпускашь, к заворнице-то приходишь, тебя, чё говоришь... даваешь зарок, шо хозяин-батюшка... так-то и так-то, так и так-то, даваю такой зарок: или через заворницу не перешагивать, обязательно выдерни ей, или через реку в сапогах ни перейду, токо босиком, вот такие зароки. [А как этот зарок дается? Надо было стадо обойти?] Как не надо-то? [...] Ты сразу должен обойти. Я тебе об чём говорил-то: ты стадо- то обойдёшь, ты должен кусок выкинуть, шоб у тебя собака не съела. Это всё у нас, у охотников, то у пастухов одно и то же. Лишь бы собака этот кусок не съела.

Ошевенск, 1999, АВО

[Охотник разрешал свое ружье трогать?] Нет, уж ружьё охотник никогда никому не даёт трогать. Или покуда сам не даёт в руки подержать. У нас у отца всё время висело ружьё на стенке. У мёня моды не было никогда трогать. Повешено не тобой — не тобой и снимется.

Каргополь, 2003, СНИ

[Охотники давали другим ружьё трогать?] Нет, ни за что [категорично]. [Почему?] Нет, никогда не давали. Не-не-не... От у тебя своё ружьё есть, вот и всё, ты сам пойдёшь со своим ружьём, и всё. [Да?] Да. [Почему?] Не гоуорили мне про это.

Каргополь, 2003, БНА

[Охотники давали другим трогать свое ружьё?] Нежелательно. Это я прямо скажу. [Нежелательно?] Да. [Почему?] У каждого охотника должно быть своё ружьё. Это его личное, и давать чужим, посторонним людям, как говорится, у нас по-деревенски там как — чужим давать не по-ло-же-но. [Почему?] Ну раньше... ну хорошо, я скажу так. Раньше, вишь, всё как-то верили Богу, да и сейчас, слава Богу. Вот. Вдруг он... он э... это ружьё оговорит. Он... из него потом стрелять будет плохо. [Да?] Да. [А как оговорит?] Дак вот раньше знали что ведь. Вот так вот. И не охотник, вот, как вот, тот же плотник, он своего топора никому не даст, он тюкат — он будет тюкать им. Ну, там рубить, ну, тюкать, раньше по-деревенски — тюкать. А ну сейчас по-научному рубить, допустим. Никогда не даст. [А сети дают трогать?] Сети дают, дают сети, дают. Ну вот. А ружьё охотник, если хороший охотник — он свого ружья никому не даст. [А собаку можно было гладить охотничью?] А если хороша собака, а она к чужому не пойдёт, не пойдёт. [Не пойдёт?] Не-а. Она даже хлеба и куска не возьмёт у чужого, без хозяина без команды. [А не было такого, что собаку оговорят?] Слыхал. Но точно не знаю. [А что было?] Собака прям не идёт и всё. [Не идёт?] Ну, на охоте она не идёт с тобой. Собаки разны бывают, одна собака за птицей, другая собака, допустим, за этим, за лосем, за медведем ли за... ну вот. Не пойдёт и всё. Это я слыхал. Вот.

Каргополь, 2003, ТЕП

[Не рассказывали, что старые рыбаки знали (умели колдовать)?] Как не знали! [Слова знали?] Я... ну... слова я тебе сейчас, значит, вот тебе расскажу, значит, такую историю: вот дядька мой — он ac. Всю жизнь был охотник, ну вот, а... значит, в старости, значит, смотри, значит, его в... в лесу ни медведь, никто нигде не... нигде никто не трогал... он никого не боялся и ходил — никто не трогал. А... уже на восьмом десятке годов, где-то уже восемьдесят ему было, его бык забодал... причём так он и умёр. Бык колхозный. Вот его всё говорили, что, дескать, вот он знает. Знался с какой-то нечистой силой. Понимае шь? Ну вот. Я ему говорю (я это когда с Мурманска приезжал к нему в отпуск [...]), вот я там, значит... я ему говорю: «Дядя, ну вот ты всё-таки чего-то ты знаешь?» — и ну: «Как не знаю? — говорит. — Знаю». Это он мне говорил. Ну вот, а я говорю: «Так ну ты стал старый, — говорю, — ты передай мне всё это». А он говорит: «Не-ет. Тебе, — говорит, — нельзя передавать». — «А почему?» А он говорит: «Ты водочку пьёшь и баб любишь». Понимаешь? «Баб любишь, — говорит, — и водочку пьёшь — вот тебе, — говорит, — ни в коем случае нельзя!» [Охотникам пить нельзя?] [...] Ну он вина... не пил, и он... не гулял с бабами, он связан был, у него была своя отдельная старушка. Понял? [Соб.: Да.] Так что он, видишь как, эт самоё, во тут... о... говорит... видишь, он в Бога верил или в чего-то там он верил, раз этого делать нельзя. Вот так-от.

Дата добавления: 2015-10-24