Путь по кругу 25 страница

Дим не был заинтригован приглашением Бари. Он, скорее, просто поддался течению жизни. Разочарования последних дней выбили его из колеи, и у него уже не хватало сил оценивать происходящее.

- Мне надо было удивиться?

- Я бы удивился. И не пошел бы. Если бы я был таким, как ты, таким ярким, таким... необыкновенным, я бы просто не обратил внимания на просьбу такого неприметного парня, как я. Но я верил, что у тебя большое сердце. Я все время наблюдал за тобой и восхищался. Сколько раз я мечтал о том, что когда-нибудь мы окажемся вот так, вдвоем. Но даже в мечтах я не мог себе позволить прикоснуться к тебе. Вот если бы я был ухоженным домашним ребенком, избалованным лаской и вниманием, я бы надеялся хоть на каплю твоего тепла. А тебе, наверно, и слушать все это неприятно.

Теперь Дим действительно был удивлен поведением Бари. Раньше он казался ему более уверенным и знающим себе цену. В то же время, слова Бари тронули его.

- Бари, ты напрасно создаешь эту дистанцию между нами. Во мне нет ничего необыкновенного. Наоборот, я мог бы назвать тебе столько своих недостатков. И разве мог бы кто-нибудь назвать тебя неприметным. Скажи, как ты оказался в круге?

Бари смутился.

- Да я и не в круге вовсе. Я же за стойкой. Когда-то Шеф пожалел меня и принял на работу.

- Когда-то? Странно, что он принял тебя на такое место, несмотря на твой возраст.

Бари смутился еще больше.

- Нет, я ведь не сразу встал за стойку. Сначала был на побегушках. Шеф всегда говорил, что я смышленый, а потом... Я ведь только выгляжу, как мальчик. Мне бы не хотелось, чтобы я был таким в твоих глазах. Ты, наверно, думаешь, что я несмышленыш, что ничего не умею. Может быть, отчасти это и так. Но в мечтах, в фантазиях...

Бари говорил все более страстно, жадно ловя взгляд Дима. Дим, заметив это, попытался перевести разговор на другую тему.

- А как ты относишься к тому, что происходит в круге?

Бари поднялся с кровати. Дим отошел к окну.

- Многое мне кажется неприглядным. Но я понимаю тех, кто добивался тебя. Конечно, они уверены в себе, у них положение, деньги. А всех моих денег не хватило бы, чтобы получить хотя бы один твой поцелуй. Но разве это бывает только за деньги? - Бари шагнул к Диму. - Разве нельзя подарить его просто потому, что человек влюблен. Я так противен тебе, что ты не можешь поцеловать меня? Хотя бы из жалости!

Бари упал на кровать и, уткнувшись в ладони, заплакал. Дим смотрел на него и не знал, что делать. Что-то в происходящем настораживало его. К тому же, в последнее время он слишком много подавал надежд, и всегда это заканчивалось печально.

- Не надо плакать. Хотя... говорят, что со слезами из сердца уходит печаль. А иначе она останется там навсегда. Мне иногда тоже хочется поплакать, когда становится жалко себя.

Дим все же подошел к Бари, сел рядом на кровать и стал гладить его по голове.

* * *

- Ну, что же вы?! Активнее, активнее! - подбадривал Эс, пританцовывая на месте.

Никто не откликался на его призывы. Тогда он достал из кармана пачку фотографий и принялся тасовать ее, как колоду карт.

- Нет, хорошие мои, так дело не пойдет. Каждый, слышите, каждый должен внести свою лепту в общее дело. Да, мы на время разбрелись, ослабли связи, но смутные времена прошли, и мы должны вновь раскрыть друг другу свои объятия, - Эс подошел к Боссу. - Понимаю, что трудно, но надо постараться. Мы должны сохранить все лучшее, что было между нами. Мы навсегда откажемся от иллюзии, что там, вне круга, нам будет лучше. Никакие деньги не облегчат горечь разлуки. Отныне мы отменяем унизительные выкупы в круге. Мы - одна семья и всегда должны быть вместе.

Эс выбрал из колоды одну из фотографий и подал Боссу.

- Вот наше истинное лицо, и мы не должны его стесняться. Это наша суть! А теперь вперед! Смелее!

Эс вывел Босса и Геру на середину комнаты. Гера хотел было воспротивиться, но Босс взглядом остановил его.

- А вот еще!

Эс выбрал им еще по фотографии. Босс и Гера неловкими движениями, не глядя друг на друга, начали свой танец. Смеясь, Эс подошел к Динго.

- А ты, подружка, отчего такая грустная? Танцевать разучилась? А-а, у тебя же нет пары. Ну, ничего, мы тебя без мужчинки не оставим. Я не злопамятный, подберу тебе лучшее. Эс пальцем поманил к себе Платона. Тот с готовностью подбежал к нему. Эс похлопал его по плечу.

- Умница! Ты заслуживаешь нашу Диночку. Конечно, это не Лиза. Годы уж не те, но посмотри, какая она красавица.

- Прекрати кривляться! - Гриф резким движением отстранил руку Эса, которую тот протянул к Динго, чтобы похлопать его ладошкой по щеке.

Глаза Эса сузились.

- Любимый, не мешай мне работать. Может быть, ты сердишься, что тебе фотографий не досталось? Не волнуйся, у меня их много. Часть я запечатал в конверт и подписал твоей бывшей жене. Правда, пока не отправил. Куда спешить? Мне почему-то так жалко ее стало. Одно дело, когда кто-то, где-то, с кем-то... А совсем другое дело увидеть, как твой муж...

Гриф с размаху ударил Эса по лицу. Тот устоял на ногах только потому, что повалился на Платона. Платон поддержал его, а Грифу сказал с упреком:

- Зачем вы так?! Вы всех нас погубите!

Эс засмеялся:

- Ничего, я стерплю. Он хозяин не только моей души, но и моего тела. Он любит меня и очень скоро это докажет. А ты, Платон, приглашай даму, пока я добрый.

Затем Эс вывел танцевать Папу, сунув ему в руки стул. Странным образом он обошел Кому и Тони.

- Ну, что же вы как неживые! Команда была танцевать, а не пастись! - Эс расхохотался. - Ах вы мои тихие, скромные овечки! Смотрите сюда, на своего пастушка! Я покажу вам, как надо веселиться!

Он почти до предела прибавил громкость музыки, скинул с себя всю одежду и вскочил на стол. В следующий миг он уже отплясывал, передвигаясь по столу и удивительным образом не задевая приборы и блюда. Все, как завороженные, следили за его движениями. Казалось, он почти не смотрит под ноги, но ни один предмет на столе не был сдвинут с места.

Музыка ускоряла ритм, ноги Эса все быстрее перемещались по крошечным свободным местам между посудой. При этом он еще умудрялся извиваться всем телом, иногда подхватывая из вазы с фруктами какой-либо плод и бросая его застывшим в изумлении зрителям.

Музыка закончилась. Эс спрыгнул со стола и бросился к Грифу.

- Пойдем, жизнь моя, я подарю тебе свою страсть! Я так хочу тебя прямо сейчас! Пусть все узнают о нашей любви! Разве ты еще не понял, что все это ради тебя!

Эс увел его в соседнюю комнату, осыпая фотографиями. Вскоре оттуда уже раздавались его стоны и вскрики.

Кома что-то сказал Тони. Тот выключил музыку.

- Простите, что я прервал ваше веселье, но уж слишком скверно вы танцуете, - скривившись, Кома обвел всех мрачным взглядом.

- Помолчите, вы такой храбрый только потому, что он вас не тронул, - Платон все еще обнимал за талию Динго. Тот стоял, отрешенно глядя в сторону.

- Попробовал бы. Потому и не тронул, что не рискнул, - усмехнулся Кома.

- Ах, оставьте! - почему-то шепотом огрызнулся Платон.

Все молчали, невольно слушая любовные стенания Эса.

* * *

В прихожей прозвенел звонок, и тут же послышались удары в дверь. Кто-то кричал в подъезде. Дим быстро поднялся.

- Не беспокойся, я открою.

Едва щелкнул замок, дверь распахнулась и в квартиру, чуть не сбив Дима с ног, ворвался Женька.

- Где этот гаденыш?!

Женька вбежал в комнату. Бари приподнялся на кровати и испуганно смотрел на него заплаканными глазами. Женька схватил его за грудки.

- Уже разлегся, говнюк! Ты опять за старое! На этот раз тебе это с рук не сойдет.

Женька метался по квартире, расшвыривая вещи, срывая со стен картины, полки.

- Где она?! Говори, пока я не разворотил этот гадюжник! Говори, или я сожгу все к чертовой матери!

Дим изумленный застыл в дверях, не решаясь войти в комнату. Его так же поразило выражение лица Бари. Только что по-детски обиженное, оно ожесточилось. Колючим взглядом Бари следил за каждым движением Женьки. Дим переминался с ноги на ногу.

- Женя, что ты ищешь?

Женька, словно только что вспомнив о нем, остановился.

- Что между вами было?

- О чем ты говоришь?

- Я спрашиваю, чем вы тут занимались?! - злость, с которой Женька наступал на него, вконец привела Дима в замешательство.

- Я не понимаю.

Женька подскочил к Бари и рывком поднял его с кровати.

- Вставай, ублюдок! Убить тебя мало, змееныш! Признавайся, в постель хотел его затащить?! А?!

Бари тряс головой:

- Н-нет...

- Врешь! Хотел и его подставить! Тебе сколько лет, сопляк?

- Семнад...

- Что?! - Женька ударил его так, что Бари снова оказался распростертым на кровати.

- Ну что, вернулась память?

Бари слизнул кровь с губы.

- Ты за это ответишь.

Женька захохотал:

- Да знаю я! Знаю все твои штучки. И пусть Шеф полюбуется, как я тебя душить буду.

С этими словами Женька бросился на Бари. Дим успел схватить его сзади и оттащить от кровати.

- Дим, пусти! Ты ничего не знаешь! Этому недоноску только пятнадцать лет. У него здесь где-то видеокамера спрятана. По заданию Шефа он заманивает сюда таких лопухов, как мы с тобой, изображает из себя сиротку, а потом... И поди докажи... Знаешь, как это называется? Совращение несовершеннолетних! Теперь ты скажешь, что у вас тут было?

Дим недоверчиво смотрел на Бари, тот затравленно отодвигался в угол, потом зло выпалил:

- Ничего не было! Только Шефа ты зря сюда приплел. Никаких указаний он не давал. Я сам решил отомстить.

Теперь уже не только Дим, но и Женька удивился.

- Отомстить? За что?

- Это он Шефу все испортил! Это из-за него круг разваливается! Ненавижу!

Женька рванулся к Бари, но Дим снова удержал его. Женька с трудом подавил в себе ярость.

- Дим, отпусти, я не трону его. А поговорить надо. Бари, а мне ты за что мстил? Или все-таки тогда Шеф распорядился?

Бари, убедившись, что гнев Женьки утих, немного успокоился.

- Нет, Шеф вообще никогда ничего такого не говорил.

- А как же фотографии? На них же все из круга. Это же надо было так сработать. Без Шефа ничего бы не вышло. Он же сам меня ими все время дразнит, теми, где мы с тобой...

- Он ими воспользовался, но он ни при чем.

- А кто при чем?

- Я не могу сказать. Ты скоро сам узнаешь.

Женька перевел дух, стараясь справиться с новой волной гнева.

- Конечно, узнаю. Ты мне и скажешь. И прямо сейчас. Черт! А ведь я мог не успеть! Спасибо Мики...

- Мики?! - изумление Бари было неподдельным.

- А что Мики? - насторожился Женька.

- Мики сказал тебе, что Голубка у меня?

- Да. А что? Хотя, я и сам никогда от Мики ничего путного не ожидал. В одном я с ним, пожалуй, согласен - пора кончать с этой лавочкой. Мне наплевать на его планы, но то, что он Шефа скинуть хочет, совпадает с моими желаниями.

- Мики?! - видно было, что Бари не может прийти в себя.

* * *

Эс и Гриф вышли из соседней комнаты. Эс прижимался к Грифу, обняв его за талию. Рука Грифа безвольно лежала на его плече.

- Ты был великолепен! - воскликнул Эс и потянулся, чтобы поцеловать его.

Гриф, не поднимая глаз, отвернулся.

- Гриф, тебя опустили? - участливо спросил Кома.

- Не сметь! - заорал Эс. - Я заткну тебе твою поганую пасть!

Он бросился разыскивать среди разбросанных на полу фотографий ту, на которой был запечатлен Кома.

- Не трудись. Я готов повторить то, что там изображено перед всеми желающими посмотреть. Со мной этот номер не пройдет, - он подошел к Грифу. - А ты-то на что надеешься? Неужели ты еще не понял, что никогда не сможешь удовлетворить этого больного. Стоит ли пачкаться.

Гриф, ни слова не сказав, вышел на кухню. Эс схватил Кому за лацканы пиджака, на что тот двумя пальцами сдавил ему нос и подвел лицо Эса к своему паху.

- Посмотри сюда и запомни свое место. Выше тебе никогда не подняться.

Когда он отпустил Эса, кровь у того закапала на рубашку. Эс, не обращая на это внимания, злорадно оскалился.

- Я знаю, что надо сделать. Я пущу Голубку в расход. А тебе буду присылать фотографии, чтобы ты полюбовался, как его трахают пять... нет, десять мужиков. А потом я подошлю к нему инфицированного, и тогда он на самом деле станет СПИДоносцем. И только после этого он попадет в твои руки и сдохнет на них. Тебе не кажется, что пришла и твоя очередь станцевать?

Кома, не двигаясь, смотрел на Эса тяжелым взглядом. Но тот не унимался.

- Если хорошо станцуешь, может быть, я и изменю планы. Может быть. Так что постарайся. И помни, жизнь Голубки теперь зависит от твоих хореографических способностей.

Кома шагнул к Эсу, тот не двинулся с места. Платон бросился к Коме.

- Прошу вас! Мы вас все просим, сделайте это. Все это слишком далеко зашло. Это же шутка! Давайте веселиться!

Эс скривил губы:

- Нет, это не шутка. Мне не нравится, когда меня заставляют ждать. Еще секунда и ты станцуешь нам голым. Вот уж мы повеселимся.

- Хотите повеселиться? - тихо переспросил Кома. - Повеселиться. Ну, что ж, видно пришла и моя очередь сплясать. За себя и за Голубку. Мало не покажется.

Он повернулся спиной к Эсу.

- Тони, мальчик мой, вруби-ка музыку, да погромче.

Тони включил музыку.

- Громче!

Тони прибавил громкость.

- Еще!

Музыка уже гремела так, что посуда на столе звенела. Кома медленно поклонился всем присутствующим, сбросил пиджак. Эс в каком-то диком экстазе впился в него взглядом.

Вдруг Кома вскочил на стол и принялся скакать по тарелкам, распинывая фужеры. Как футбольный мяч в сторону Эса полетела ваза с фруктами, он едва успел увернуться. Во все стороны разлетались бутылки и салаты. Все бросились врассыпную, прячась за кресла и стулья. Кома хохотал как сумасшедший.

Гриф дрожащими руками вылил содержимое пузырька в бокал с вином.

- Кого собираешься отравить?

За спиной стоял Динго. Гриф на минуту замер, словно ожидая, что ему наденут наручники.

- Не тебя.

- Надеюсь. Если это для Эсмеральды - самое время.

Гриф словно хотел оправдаться:

- Это не может больше продолжаться.

Динго успокоил его:

- Я понимаю. Действует мгновенно?

- Да. Он не будет страдать.

- Жаль. Ему следовало бы напоследок узнать, что такое страдание. Но разумнее было бы это сделать не здесь. Или хотя бы после нашего ухода.

Гриф смотрел на Динго в некотором замешательстве.

- Ты так говоришь, словно проделываешь это постоянно.

Динго скрестил руки на груди.

- Может быть, и так. Если опустить разницу между тем, о чем думаешь и тем, что делаешь. Ты должен знать: я с тобой, что бы ты ни сделал. И куда бы тебя это ни привело, последую за тобой.

Гриф стоял с двумя бокалами, погрузившись в тягостные раздумья. Потом безучастно спросил:

- Что там за шум?

- Кома танцует.

- А-а...

- Бокалы не перепутай.

- Хорошо.

В комнате на несколько секунд воцарилась тишина. Но тут же раздался истошный вопль Эса:

- Я тебя уничтожу! Весь город увидит твои фотографии, извращенец!

Гриф и Динго вошли в комнату, когда Кома бросился на Эса. Остальные пытались растащить их. Никак не удавалось разжать пальцы Комы на шее Эса. Тот уже хрипел.

- Может быть, твоего участия и не понадобится, - шепнул Динго Грифу.

Эс не сводил с Грифа вытаращенные глаза. Они молили о помощи.

- Костя, оставь его. Ты испортишь себе жизнь.

Гриф сказал это спокойно и глотнул из бокала. Динго опасливо следил за каждым его движением. Кома отпустил Эса, вытер ладонью пот с лица. Вид у него был безумным.

- Ты пожалеешь, что остановил меня. Кто-то все равно должен это сделать. Удавить эту тварь!

Гриф протянул Эсу бокал.

- Выпей и успокойся.

Эса трясло. Вдруг он заплакал. Бокал он держал возле губ не в состоянии сделать глоток. Слезы капали с лица и смешивались с вином.

- Вы все ненавидите меня, вы все хотите моей смерти. С самого начала... Когда я пришел в круг, я любил всех. Никто из вас не знает, как я умею любить и как я страдаю. Никто не ищет моей любви. Зачем тогда жить?! Дайте мне яду, я хочу отравиться! Я не хочу больше терпеть эти муки! Или сжальтесь надо мной. Я хочу так немного, только капельку счастья, - после короткой паузы он начал смеяться, обвел всех заплаканными злыми глазами. - Но даже отравить меня вы не сможете. Вы же такие порядочные! Как бы вы жили после этого, как бы восхищались собой, как бы целовали свои чистенькие ручки, смотрели бы в зеркале на свои честные глазки. А я ничего. Я - тварь и буду преспокойненько вытирать об вас ноги! Ваше здоровье, господа!

Эс поднял бокал.

- Постой, - Гриф взял из его руки бокал и отдал свой. - По традиции круга я хочу обменяться с тобой желаниями.

Эс поцеловал руку Грифа, когда тот менял бокалы.

- Любовь моя, твои слова вернули меня к жизни. Я снова хочу жить. Теперь только смерть разлучит нас. Это и есть мое самое заветное желание. Надеюсь, оно сбудется! - Эс залпом осушил бокал.

Динго бросился к Грифу.

- Нет! Ты не сделаешь этого!

Гриф отстранил его.

- Ты не можешь помешать сбыться моему желанию.

Динго упал на колени.

- Умоляю, исполни и мое желание, оставь мне вина в твоем бокале. Ради всего, что было между нами.

В прихожей раздался звонок. Звонили долго и непрерывно.

- Я открою, - Платон вышел из комнаты.

Воспользовавшись заминкой, Динго выбил бокал из руки Грифа. Эс подбежал к нему.

- Ах ты змея! Ты хочешь разлучить нас!

В комнату вместе с Платоном вошли Женька и Дим. Диму было плохо, он обессиленный прислонился к стене. Женька удивленно оглядывал погром, царивший вокруг.

- Развлекаетесь, - усмехнулся он. - Напоследок. Все, нет больше круга. Все свободны.

Все замерли в ожидании.

- Бари нам все рассказал. Шеф не вернется.

- А как же он? - Босс указал на Эса.

- Он? - Женька обошел вокруг Эса, брезгливо оглядывая его с ног до головы. - Кончился твой звездный час. Надеюсь, ты не в обиде, что тебя слегка попользовали.

- А фотографии? Шеф увез их с собой? - воскликнул Платон.

- Не было у Шефа никаких фотографий. То есть, были только те, на которых я. Но теперь и их нет. Все это дело рук Мики. Это он решил использовать круг. Сначала прикинулся помощником Шефа. Тот и согласился везде установить камеры, для острастки. Пускать фотографии в ход, если верить Бари, он не собирался. Зато у Мики были грандиозные планы. Никто и ни в чем ему не посмел бы отказать. Что он и продемонстрировал на Шуре. Да, Гера, это Мики ты обязан, потеряв Шуру. Про СПИД тоже он "утку" пустил. И доканал-таки Шефа. А теперь эту погремушку выставил, - Женька кивнул на Эса. - Хотел реакцию проверить, чтобы уж наверняка потом объявиться. Все негативы и фотографии у Мики.

Лицо Геры было каменным.

- Он их отдаст. Все до единой. Где он сейчас?

- В кафе. За стойкой.

После ухода Геры воцарилось молчание. Вдруг Эс бросился собирать с пола фотографии.

- Нет, так просто вы от меня не отделаетесь!

Платон бросился к нему, вырывая их из его рук, и разрывая на части. За ним последовал Босс. Динго взял Грифа за руку и они ушли. Папа, до сих пор тихо стоявший в углу, подошел к Диму.

- Димок, здравствуй. Ты такой бледный. Что с тобой?

Дим улыбнулся ему. Он тяжело дышал.

- Я, кажется, умираю.

- Не говори так. Теперь все будет хорошо.

Папа обнял его и усадил в кресло. Женька принес Диму стакан воды.

- Дим, я вызову "скорую".

- Нет, нет, сейчас все кончится. Я хочу этого. Я хочу вернуться.

Между тем, уничтожив все фотографии и оставив Эса биться в истерике на полу, ушли и остальные. Эс бросился предупредить Мики в надежде вернуть былое господство. В комнате остались Дим, Женька, Папа, Кома и Тони.

Кома шепнул на ухо Тони:

- Малыш, пора. Ты помнишь, о чем я тебя просил?

Тони испуганно затряс головой. Кома выразительно посмотрел на него.

- Ты сделаешь все быстро и аккуратно. Он должен остаться здесь.

- Я не смогу. Я не хочу.

Кома обратился к присутствующим:

- Оставьте нас с Голубкой ненадолго, нам надо поговорить.

Дим смотрел на него затуманенным взглядом. Он уже плохо понимал происходящее.

- Ну! Живо выйдите все! - Кома готов был вытолкать всех силой.

- По какому праву... - начал было Папа.

- Заткнись, тебя не спросили! Убирайся к черту! Ты что, не видишь, в каком он состоянии?! Только я смогу ему помочь.

Несмотря на сопротивление, Тони и Женьке удалось увести с собой Папу. Кома присел рядом с Димом, взял его за руки.

- Дим, это я. Ты слышишь меня? Это я. Ты и сейчас меня не узнаешь?

Дим пристально смотрел на Кому. Взгляд его прояснялся, но на лице отразилась крайняя растерянность.

- Ты?!

- Я, - пожал плечами Кома. - Такой вот...

Дим продолжал смотреть на него, словно впервые увидел. Смутные воспоминания проносились в его памяти, он то хмурился, то улыбался.

- Почему ты раньше... Хотя, ты пытался. Но...

- Я понимаю. Но что же делать, если именно такими хотят стать многие тихие мальчики. Я тебе очень неприятен?

Дим закрыл глаза, на лбу выступил пот. Кома достал платок, вытер пот со лба и провел ладонью по щеке Дима. Тот улыбнулся.

- Мне кажется, я узнаю тебя.

Кома оглянулся, на пороге комнаты стоял Тони. Кома кивнул ему. Тони нервно мял пальцы и во все глаза продолжал смотреть на Кому. Тот сдвинул брови и строго покачал головой, потом повернулся к Диму.

- Потерпи еще чуть-чуть, сейчас тебе станет легче. Мы будем жить здесь. Я постараюсь измениться и понравиться тебе. Вообще-то, я уже меняюсь. Мне об этом говорят. Как только я оказываюсь рядом с тобой, то сразу успокаиваюсь. Теперь я буду оберегать тебя.

Дим открыл глаза. Он снова плохо видел Кому. Взгляд блуждал вокруг. Руки судорожно искали что-то. Наконец, он схватил руку Комы и с силой сжал ее, от чего пот снова выступил на его лице.

- Я не смогу остаться. Они не позволят мне этого. Но разве ты не хочешь вернуться со мной? Нам было так хорошо. Ты снова станешь прежним, моим нежным, ласковым котенком...

Кома нахмурился.

- Дим, я не смогу стать котенком, не смогу стать прежним. Я - это я, и разделить меня на части уже не получится.

Кома снова обернулся к Тони. Тот лежал на полу, его тело билось в судорогах. Кома подбежал к нему. Тони смотрел безумными глазами.

- Все кончено, - и он потерял сознание.

- Эй, где вы там! Скорее, воды! - позвал Кома. Когда к нему выбежали Папа и Женька, он бросился снова к Диму. - Дим, тебе легче?

Дим подался вперед, потом снова откинулся на спинку кресла и вздохнул. Казалось, ему действительно стало легче. Он словно отдыхал после долгой, тяжелой работы.

- Да, все прошло, не беспокойся.

Кома оглянулся на Тони. Женька приводил его в чувство, а Папа по телефону вызывал "скорую помощь". Сердце Комы сжалось при виде хрупкого безжизненного тела, лежащего у порога. Мысль о том, что Тони может умереть, заставила Кому снова оказаться возле него. Он поднял его на руки.

- Нельзя терять время. Я сам отвезу его в больницу. Диму уже ничто не угрожает, присмотрите за ним. Завтра я найду вас.

Кома быстро вышел из квартиры.

- Женя, выведи меня на воздух, - попросил Дим.

Когда Женька помог Диму подняться на ноги, тот тихо сказал:

- Как я хочу домой.

* * *

- Дим, я больше не отпущу тебя. Ты не представляешь, как я переживаю, когда тебя нет рядом. Ты только не смейся, но у меня такое чувство, как будто твоя жизнь в моих руках и я отвечаю за нее. Обещай, что больше не исчезнешь. Я приму все, что ты скажешь. Я поверю во все, во что веришь ты, но не бросай меня больше.

Дим полусидел-полулежал рядом на скамейке, положив голову на Женькино плечо. Глаза его были закрыты. Женька гладил его руку.

- Отдохну еще чуть-чуть и двинемся дальше. Здесь уже недалеко. Я тебя всю жизнь на руках носить буду. И все-таки тебе бы в больницу.

Дим встрепенулся, попытался встать.

- Нет, мне нельзя в больницу, они убьют меня.

- Кто?

- Врачи. Они меня вылечат, и я не смогу вернуться.

Женька обнял его.

- Ну вот, опять. Не говори ничего, не трать силы. Я не ослушаюсь тебя. Мы поедем ко мне. Все.

Женька встал, поднял Дима на руки. Дим прошептал ему:

- Женя, мне уже лучше, я, наверно, смогу уже сам.

Женька торопливо шел к выходу из парка.

- Не говори глупости. Я же чувствую, что ты растекаешься. Мне не тяжело. Ты удивительно легкий. Мне очень хорошо.

И все же Дим встал на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Женька поддерживал его.

- Зря Папу прогнал. Мне показалось, что ты уже в порядке. Ну ничего, главное, на дорогу выйти.

Они прошли мимо девочки, которая смотрела на Дима во все глаза. У нее был такой испуганный вид, что Женька сказал ей:

- Девочка, что ты уставилась? Никогда не видела, как мальчики обнимаются?

Но девочка не обратила на его слова внимания. Она шла следом за ними. Женька оглянулся. Глаза ее были полны слез, а губы дрожали.

- Рома, - вдруг позвала она.

Дим остановился, оглянулся и внимательно посмотрел на нее. Женька потянул его за собой.

- Ты что, Рома? Малышка ошиблась. По моим подсчетам, ее Рома еще в классе пятом должен учиться. Но стоит отметить, у нее хороший вкус.

Девочка подбежала к Диму и потянула его за руку.

- Рома, тебя мама с папой ищут. Куда вы его ведете?

Женька продолжал идти вперед. Дим терял силы, и все труднее было его поддерживать. Женька тяжело дышал.

- Отпусти руку, мерзкая девчонка, не видишь - ему плохо! И мне тоже. Дим, скажи ей, что ты не Рома, может быть, тебе она поверит. А то я вас двоих не донесу.

Ноги Дима подкосились, и он повис на руках Женьки. Женька беспомощно оглянулся. Скамеек поблизости не было. Они стояли недалеко от ворот парка.

- Видишь, что ты наделала! Его зовут Дим, понимаешь!

Девочка по-прежнему держала Дима за руку и плакала.

- Это мой брат - Рома! Что вы с ним делаете? Отпустите его. Его все ищут, ему надо в больницу.

- Ты считаешь, что именно сейчас я должен его отпустить? - Женька с трудом поднял Дима на руки. - Подруга, кончай свой черный юмор, лучше поймай машину.

Девочка не отпускала руку Дима, но уже не плакала. Она умоляюще смотрела на Женьку, тот на полусогнутых ногах двинулся к воротам.

- Или подержи его, а машину поймаю я.

Первая же машина остановилась у тротуара. Женька затащил Дима на заднее сидение. Девочка последовала за ним.

- А ты куда?

- Я с вами.

- Во молодежь пошла! Кто научил тебя за мужиками в машину лезть?

Парень за рулем оглянулся.

- А ну, выметайтесь все.

Женька поспешил успокоить его.

- Нет, нет, все в порядке. Это у нас такие шутки. Нашему брату плохо.

Девочка проводила Женьку и Дима до самых дверей квартиры, а потом быстро убежала.

Дверь открыл Валентин Семенович.

- Женя, Боже мой! Что случилось?

- Папа, помоги...

- Дим, тебе легче?

- Не знаю.

Женька покачал головой.

- Димчик, ты держись, я не позволю тебе уйти от меня. Мы только встретились. Понимаешь, мы только сейчас встретились! Все только начинается.

Дим вздохнул.

- Если я умру, ты не переживай. Я ведь пришел сюда на время.

- Мы все здесь на время. И не говори больше так.

- Мне надо вернуться, - Дим помолчал. - Неужели все было напрасно?

Женька горько покачал головой.

- Ты хочешь сказать, что я встретил тебя напрасно? И все, что между нами было, ничего не значит? А то, что я жить без тебя не смогу...

Он отвернулся. Дим ласково смотрел на него, потом тихо сказал:

- Я люблю тебя.

- Что? - Женька оглянулся.

- Теперь я знаю, что люблю тебя.

Раздался звонок в дверь. Глаза Дима расширились.

- Что это?!

- Это "скорая". Дим, ты прости, тебе надо в больницу. Я не хочу тебя потерять. Я хочу жить только с тобой.

Взгляд Дима потускнел.

- Поцелуй меня, - прошептал он.

Женька склонился над ним, но в комнату вошли врачи. Дим лежал с закрытыми глазами белый как мел. Женьку выставили из комнаты. Уткнувшись в косяк двери, он плакал. Зоя Филипповна и Валентин Семенович стояли за его спиной, не смея подойти к сыну.

Снова раздался звонок в дверь. Валентин Семенович отправился в прихожую. Зоя Филипповна прижала руки к груди.

- Женя, еще ничего не известно. Если хочешь, Дима останется у нас, пока не поправится... пока сам не захочет уйти...

Из прихожей к ним выбежала женщина с дикими глазами. Рыжие волосы ее растрепались, она оттолкнула Зою Филипповну и бросилась в комнату.

- Где он?! Где вы его прячете?!

За ней бежала девочка, которая встретилась Женьке в парке. Увидев Женьку с заплаканными глазами, она остановилась и не сводила с него глаз, пока не услышала голос матери.

Дата добавления: 2015-10-24