Глава 4. За обедом.

На столе появилось два горшка - со щами и с кашей с мясом. Лесаня достала с полок четыре расписные миски. Куда-то сходила и вернулась с горшочком сметаны Настенька.

- Я думал, что раз деревня, то все с одного котла едят, - брякнул Ваня, увидев миски.

- Мы, поди, не голь перекатная, - даже слегка обиделся Леший. - Уж по мисе-то своей каждый имеет. Садись-ка за стол и не говори глупостей, - и хозяин показал пример, сев на широкую врубленную в стену лавку. Кот потянулся, облизал лапы и улегся черным воротником у хозяина на плечах. Лесаня и Настенька сели за стол напротив Лешего. Ваня плюхнулся рядом с ними. Леший недоуменно посмотрел на него:

- Чего ж с бабами сел? Али мужиком себя не считаешь вовсе?

Настенька и Лесаня засмеялись. У девушки смех был похож на маленький серебряный колокольчик, а Лесаня смеялась басом, раскатисто и глуховато.

"Влип, - подумал Ваня, вставая и пересаживаясь. - Теперь задразнят - будут бабой называть. Блин, подстава какая! Тут, оказывается, мужики отдельно от баб сидят. А откуда, елки-палки, я мог это знать?"

- Никто тебя никак дразнить не будет, - прочитал его мысли Леший. - А думать о тебе будут так, как заслужишь. Я ведь вижу, что ты будто вчера родился - ничего не знаешь. Как блаженный какой, всему-то тебя учить надобно - как умываться, как в людях себя вести. Ничего, со временем всему обучишься. А пока доставай ложку да садись за стол.

У Лешего ложка оказалась в специальном чехле, привязанном к поясу, женщины взяли свои ложки из висевшего на стене специального шкафчика-­лошкарника. А у Вани ложки не было - кто ж в лес ее с собой таскает? Почему-то семью Лешего это удивило.

- Как же ты без ложки-то в лес пошел? А если б охотников или рыболовов встретил и они тебе поесть каши или ухи предложили? - спросила Лесаня.

- Предложит мне кто-то, ждите, - усмехнулся Ваня. С какой это радости им со мной кашей или ухой делиться? Разве что если совсем бухие уже - тогда и накормят и стопку нальют. А так чего ради?

- Как это чего ради! - воскликнула Настенька. – Если охотник или рыбак путника не накормят, так ловиться же ничего не будет! Разве у вас об этом не знают?

- Не знаю, - буркнул парень. - Меня никогда никто чужой не кормил.

- Ну, хорошо, - допытывалась Настенька. - А если по пути в гости зайдешь, как же без ложки-то?

- А чего, у хозяев что ли ложки нет?

- Ну, свои-то, само собой есть, а вот для тебя найдется ли?

- А чего им жалко ложки что ли?

- Серый ты какой! Не знаешь разве - у каждого человека своя ложка должна быть, - попыталась объяснить девушка. - Ты же им не муж, не отец, а так, сторонний молодец. Мало ли что по ложке передашь. Да и чья ложка была ты не знаешь - может девица какая ей поела, а она может рябая или кривая какая...

- Ну, поела и поела, мне-то что? - не понимал Ваня.

- Дак ведь, - продолжала она, - ежели девка поест с ложки, с которой парень ел, то влюбится, и парню, который девичью ложку оближет, без этой девки свет не мил будет. Вот тебе и что! Да и испортить человека ненароком можно через ложку-то.

- Это как?

- Ну, как портят, - ответила его собеседница и немного смутилась, - разве даже этого не знаешь?

- И чего будет?

- А что после порчи бывает, - спокойно сказала Лесаня. - Если легкая порча - просто удачи ни в чем не будет, или заболеет человек, а может и помереть.

- Фигня это все, - безапеляционно заявил Ваня. - Не верю в эту чушь. Заболеть через ложку действительно можно - если здоровый после больного поест из немытой ложки - он может заразиться. Микробы болезни на него через ложку перейдут. Мыть посуду надо и все. И ничего передаваться не будет.

- Ты бы, Ваня, о том, чего не понимаешь, болтал поменьше, - осадила его Лесаня. - Видать повезло тебе, и не видал, как через ложку злые люди человека в гроб сводят.

Тем временем Леший встал, снял с плеч кота и подошел к стоявшей у входа скамейке. Под сидением оказался сундук, набитый всяким хламом. Порывшись там немного, Леший извлек деревянную ложку и протянул ее Ване:

- На, пусть твоей будет. Это Николай себе новую ложку вырезал, а эту на твое счастье, я не выкинул. Она теперь ничейная, вреда через нее никому не наделаешь. А чужой ложкой пользоваться не след - можешь ненароком на себя или на хозяина ложки беду накликать. Ну, а захочешь, так новую ложку себе вырежешь.

Он вернулся за стол. Кот привычным движением вскарабкался на плечо хозяину и мурлыкнул в ухо. Деревянная ложка показалась Ване громоздкой и неудобной, но другой все равно не было. Впрочем, у деревянной ложки были свои достоинства - она не обжигала губы.

На столе стояли густые наваристые щи. Вместо картошки в щах плавала репа. Вместо майонеза была сметана, но привычного для парня кетчупа не было. Зато на столе стояли пироги, которые можно было есть вместо хлеба, хотя и хлеб на столе был - Леший отрезал от каравая каждому по куску и убрал остальной хлеб в деревянную хлебницу, стоявшую рядом с ним на лавке. Ваня решил, что, пожалуй, он проголодался и с аппетитом навалился на еду.

- Ешь, ешь, - понукала Лесаня. - Не стесняйся. Извини, не знали, что ты придешь, праздничной снеди не припасли. Чем богаты, тем и рады. Приступили к еде. Сам Хозяин почему-то почти не ел, а все больше наблюдал за Ваней, ухмыляясь и думая о чем-то своем. Лесаня тоже ела как-то не слишком охотно.

- А ты чего не ешь? - спросил гость хозяина.

- Да мы же с Лесаней не люди, - можем есть, а можем и совсем не есть. А за столом сидим, чтобы вы не обижались, не думали, что мы вами брезгуем, еду не разделяем. Хотя, если хозяйка приготовила - что ж не поесть. Как говорится, где пироги да щи, там и нас ищи. А то и семья не чувствуется, коли за столом не собираться, - и вдруг прищурился на Ваню, чему-то усмехнулся и сказал ни с того ни с сего:

- А ты, наверное, хорошим работником будешь!

- Что, ем много? – усмехнулся Ваня.

- Да не в этом дело. Ешь ты плотно, основательно, - значит, и дело будешь делать основательно. Только, вон, торопыга, ешь быстро, будто отнимут, а так ничего. Сам-то из каких будешь?

- Как это из каких?

- Ну, родители у тебя кто? Бояре, мещане, купцы али крестьяне? - спросила Лесаня.

- Инженеры, - коротко ответил Ваня.

- Инженеры... - повторила хозяйка, будто пробуя слово на вкус. - А они мещане или дворянского звания?

В ответ Ваня расхохотался:

- дворяне! Инженеры - дворяне! Ха-ха-ха. Да у нас каждый второй такой дворянин. Их у нас хоть пруд пруди, - смеялся он.

- Экий ты смешливый, - заметил Леший. - Выходит мещане родители-то. А что твои родители делают?

- В каком-то КБ сидят, заказы для военных клепают, - неохотно ответил Ваня.

- А, ну так бы и сказал, что оружейники, - по-своему понял Леший, а Ваня не стал ничего объяснять, кивнул в ответ и поспешно добавил, что с родителями он давно не живет.

- Это хорошо, - улыбнулся чему-то своему Леший. - А сам-то чем промышляешь?

- В ларьке торгую.

- Сам купец али на чужом капитале приказчик? - спросила Лесаня.

Ваня снова рассмеялся:

- Купец! Скажешь тоже. Продавцом работаю у хозяина.

- Значит, таки приказчик, - по-своему понял Леший. Заплакал ребенок в колыбельке. Лесаня достала малыша и приложила к своей огромной груди. Ребенок был уродлив - большущая голова, тонюсенькие ручки и ножки и явные признаки умственной отсталости на личике. Ваня невольно сравнил симпатичную Настеньку, хозяина с хозяйкой и некрасивое дите и не удержался от неприличного вопроса:

- Он, чего дебил?

- Нет, его Лешаченком зовут, - спокойно сказала Лесаня, не знавшая значения этого слова. - Вырастет - Лешим будет.

"Какой страшненький! Да, повезло родителям, нечего сказать", - подумал Ваня.

- Это пока маленький он страшненький, - прочитал его мысли Леший. - Маленькие Лешачата все на человечий взгляд страшненькие. А к годам тридцати выправляются. Ну, а лет в сто и в ум начнет входить, можно и к делу приставлять будет.

- А может и раньше, - вставила Лесаня. - Он у меня смышлененький.

Лесаня вероятно очень гордилась своим нескладным отпрыском и довольно посмотрела на сына, как бы ожидая подтверждения своих слов. Дите же смотрело на потолок бессмысленным взглядом и глупо улыбалось. То, что Лешаченку пророчат к столетию стать умным, насмешило Ваню, хотя он и постарался не подать виду. Но, вообще-то, к ста годам и помирать впору, а вовсе не ума набираться.

- Человеку и правда, к ста годам помирать пора, - сурово сказал Леший. - А малому ты зря так рано гроб пророчишь. От ста до трехсот у Леших детство кончается, а молодость для всех самая лучшая пора. В это время как раз на ноги станет, лесом править научится, может и свою Лесаню к тому времени найдет. Хотя чаще Лешие лет в пятьсот женятся.

- В пятьсот! - присвистнул Ваня. - Так вы чего вечные что ли?

- Да нет, не вечные. Мы живем, пока лес живет. А ты будто этого не знаешь? - удивился Леший. - И чему тебя только учили?

- Многому, - огрызнулся парень. - А про Лешего я никогда вообще не слышал. Только, ну это, у Пушкина "там чудеса, там Леший бродит". Я вообще думал, что всякие там лешие и тому подобное - это бабушкины сказки, и что никаких леших вообще нет.

- Слышь, Лесаня, нас-то и нет, - захохотал Леший так, что застучала посуда на столе. - Как же лес-то без Лешего? Представляешь, Лесаня, лес сам по себе без Лешего растет, и звери сами знают где селиться, - хохотнул он. Лесаня вторила ему своим глуховатым смехом.

- Ты откуда такой? - спросила она, отсмеявшись. И, увидев, что Ваня обиделся, ласково ему улыбнулась и мягко спросила откуда он родом.

- Ну, из Питера, - ответил он. Оказалось, что это название не говорит семье Лешего ровным счетом ничего.

- Ну, Питер, Петербург, Ленинград по-старому, - Ваня решил, что так будет понятнее, но и эти названия были здесь незнакомы. "Ну и глушь", - подумал Иван и презрительно скривился: "А что вы вооще тут знаете?"

- Ладогу знаю, Псков, Господин Великий Новгород знаю - говорят, нет города краше и богаче, - спокойно ответил Леший, - про Киев, Чернигов, Владимир, про Муром слыхал, деревни окрестные знаю: Лампово, Сиверская, Рождествено, Белогорка…

Оказалось, что на этом познания Лешего в географии заканчивались - за этими деревнями в лесах правят другие Лешие, а он сам дальше их владений бывал редко.

- А чего так?

- Кто же за лесом-то следить будет? - удивился Леший. По его тону можно было подумать, что ему предлагают совершить преступление или сделать глупость. - Вот вырастет мой сынок, тогда и погуляю.

- Слушай, а если вы не помираете, то Лешачата зачем? На всякий случай, чтобы тебя заменить, если погулять захочется?

- Не только, - усмехнулся хозяин. - Каждому свое дело найдется. Вон у меня на краю леса березовая рощица подрастает. Ей и будет владеть, а может пока вырастет и в другом месте где понадобится, там видно будет.

- А вы все же смертные или нет?

- Смертные, - вздохнул Леший. - Можем от тоски помереть, если весь наш лес погибнет. Убить нас можно серебряной пулей или кое-каким колдовством, но тогда и лес высохнет. А сами не помираем.

Ваня взглянул на Настеньку и перевел взгляд на страшненького младенца, невольно их сравнивая.

- А она чего, тоже Лесаней будет?

- Нет, - ответила девушка. - Лесаней я не буду, я человек. Хоть я и зову Лешего тятей, а Лесаню мамой, но я им не родная. Я - проклятка.

- Это как?

- Вот человек, ничего не знает! - удивленно всплеснула руками Лесаня. - Неужто совсем не знаешь?

- Не знаю, - процедил сквозь зубы Иван. Он чувствовал себя круглым идиотом.

- Проклятка - это если проклянет кто-нибудь, - мягко объяснила Настенька. Она умела как-то незаметно успокаивать. - Так бывает, когда кто-нибудь в недобрый час в сердцах скажет: "будь ты проклята" или "иди к лешему!" Меня, когда я еще маленькой совсем была матушка так к Лешему послала, вот я здесь и живу.

- Ну и чего будет, если я скажу кому-нибудь в сердцах "будь проклят" или "иди к лешему"?

Лесаня что-то тихонько сказала будто про себя, но Ваня не расслышал.

- Может и ничего. А если в урочный час к лешему пошлешь, то я и заберу. Как тебя намедни забрал, - хохотнул Леший, - а остальные у банника живут, он их себе забирает.

- Надолго? - забеспокоился Ваня.

- А, пока не умрут или не женятся, - беспечно ответила Лесаня.

- Так эта бодяга так надолго?! - Мысль, что ему придется остаться у Лешего до свадьбы, а может и навсегда, показалась современному Ване совершенно неприемлемой. Как тут вообще можно жить в такой глуши, где даже о Питере ничего не знают? Да и элементарнейших бытовых удобств здесь нет – ни электричества, ни телефона, ни водопровода. Ваня молча доел то, что у него оставалось в тарелке и пошел к своим вещам, буркнув на ходу "спасибо этому дому, счастливо оставаться".

Леший вздохнул, и подмигнул дочке. Она быстро встала, ушла за занавеску, и тут же вернулась с деревянным резным ковшиком, наполненным зеленоватой жидкостью.

- Отпей на дорожку, - протянула она ковшик Ване, лукаво улыбнувшись. Ваня решил, что это его не задержит, и отпил пахучего настоя. Вкус питья ему понравился. Ваня допил настой, утер губы рукавом и отдал пустой ковшик Настеньке. Куда он шел и зачем вообще поднялся из-за стола, он тут же забыл. Почему-то в руке была еще не высохшая одежда. Ваня пощупал ее и положил на печку сушиться, а сам вернулся к столу. Обед закончился, но Ваня смутно чувствовал, что ему чего-то не хватает. Немного подумав, он вспомнил, что не пили чаю и сказал об этом семье Лешего. Слово чай здесь было не знакомо, а без чая обед казался неполным. Захотелось пить.

- Что же вы пьете, если чая нет?

- Молоко, квас, а иногда и просто водицу студеную, - ответила Настенька. - Чего тебе принести: молочка, малинового квасу, брусничного, смородинового, мятного?

Ваня даже растерялся от такого большого выбора и решил остановиться на смородиновом квасе. Настенька улыбнулась и принесла Ване еще один резной ковшик, на сей раз с квасом. Квас был совсем не похож на привычный Ване напиток. Он был светлым, пах хлебом, мягко щипал язык и сильно отдавал черной смородиной. «Вкусно», - подумал Ваня, залпом выпив целый ковшик.

- еще принести? - заботливо спросила Настенька.

- Не-а, - помотал головой Ваня и снова утер губы рукавом.

- Рушник возьми, - посоветовала Лесаня, - что одежу пачкать.

- Угу, в следующий раз возьму…

Дата добавления: 2015-10-24