Арматинцам, взбудораженным после занятия с ментором Фероксом, ничто не могло испортить хорошее настроение — даже необходимость идти сквозь липкий густой туман по размякшей земле на занятие зооводством. В том, что им придется в такую погоду сидеть за партами под открытым небом, студенты первого курса Арматина сейчас видели одни только плюсы.
Однако эйфория, охватившая сокурсников, не распространялась на Лилу: увлекаемая первокурсниками Арматина к выходу из замка, она не чувствовала ни легкости, ни бодрости — настроение было ни к черту. К тому же, мысль о том, что ей следовало бы задержаться и задать Корву вопросы, которые она не смогла задать Авроре Кантанс, пришла девочке в голову лишь тогда, когда она уже спустилась по каменным ступеням и шла по площадке с «одуванчиком».
«Я его спрошу, — твердила самой себе Лила. — Кантанс уже спрашивать не буду, а Корва спрошу. Он мне должен ответить, он обещал! Еще тогда!..»
Девочке вспомнилось, как подло обманул ее Корв, пообещав «зайти вечером» и объяснить, где он был все то время после гибели Адлеров, — и пропав. Несмотря на то, что тогда Лила была очень обижена на него за это, теперь от обиды не осталось и следа — Корв и вправду здесь, в Кимагусе, рядом с ней. Теперь Лила в любой момент может подойти и спросить его о чем захочет. И он ответит, он расскажет все, что знает — должен, и все тут!
«Подойду к нему в обед, — решила Лила, подсаживаясь за парту к Бенемору. — Пусть этот знаток, как спасаться от темных магов через щели в полу, расскажет, почему он спасся, а мои мама с папой — нет. И пытался ли он их спасти вообще?..»
«А ведь он должен знать, кто были те неизвестные! — Внезапно пришло в голову девочке, когда ментор Аманс начала занятие. — Он не мог их не видеть, если был там, если сражался с ними!..»
«Но ведь и я там была... — возразила самой себе Лила. — Я там была, но не знаю, кто были эти «неизвестные». Я вообще их не видела. Или не помню просто?.. А вдруг и он не помнит?»
Девочка повернула голову и посмотрела в лес, до которого от парт было рукой подать. Она переводила взгляд с необъятных замшелых стволов, окутанных туманом, на темно-зеленые кроны деревьев, и скользила взглядом все дальше и дальше, глубже в лес, докуда хватало глаз — туда, куда уже не проникал свет, и где пульсировал пугающий мрак. Лиле казалось, что она глядит не в лес, а внутрь себя. Девочка изо всех сил старалась разглядеть в этом лесном мраке хоть что-нибудь, будто этим самым она разгонит мрак неизвестности и неопределенности, который таился в глубине ее души — тот мрак из вопросов без ответа, который она так давно старалась не тревожить, и который сейчас начал разрастаться с неимоверной скоростью, грозя поглотить Лилу целиком.
* * *
На обеде, едва Лила собралась подойти к Корву, сидящему за менторским столом, директор Академии вдруг поднялся со своего места, намереваясь сделать объявление:
— Дорогие друзья! Разрешите поделиться с вами радостной вестью, — громогласно начал директор Панакс. — Она касается Дуэльного клуба Академии Кимагус.
Ряды студентов разом перестали переговариваться и шевелиться, ловя каждое слово.
— Многие годы Дуэльным клубом заведовала Альфа Эруди — декан Кохибена и опытный ментор, которого все мы глубоко уважаем, — продолжил директор.
Лила пропустила мимо ушей ехидные реплики соседей-арматинцев насчет степени уважения к ментору Эруди. Девочка мысленно просила директора поскорее закончить со своим объявлением — боялась не успеть до конца обеда спросить Корва о том, что волновало ее больше всего на свете.
— В знак признательности Альфе Эруди за многолетнюю безропотную жертвенную службу администрация Академии в этом году приняла решение сложить с нее полномочия заведующей Дуэльным клубом.
По Залу прокатился недоуменный ропот.
— Клуб закроют? — Охнул Тинтинар.
— Давно пора, — пожала плечами Эфрена. — Все равно туда кроме кохибенцев никого не брали.
— Однако Дуэльный клуб продолжает свою работу, — поспешил прибавить директор Панакс. — График тренировок и турниров остается прежним. А что касается правил набора дуэлянтов, то здесь произошли изменения — Корв Ферокс, новый заведующий Дуэльным клубом, сейчас их огласит.
— Изменения? — Возмущенная до глубины души, скрежетнула Альфа Эруди. — Прошу прощения, но мы так не договаривались!..
Директор Панакс, казалось, не слышал ментора Эруди. Он, добродушно улыбаясь, сделал Корву знак начинать, и опустился на свое место.
— Собственно… — смущенно развел руками Корв, не привыкший выступать перед такой большой аудиторией — к тому же, никто не смог бы чувствовать себя уверенно под тяжелым взглядом рассерженной Эруди. — Стать дуэлянтом может студент Кимагуса любого курса, даже первого, при условии, что он владеет двумя заклинаниями...
— Вы с ума сошли! — Громко охнула Альфа Эруди. — Двумя?!..
—...одним защитным и одним атакующим, — закончил ментор Ферокс. И прежде, чем студенты успели переварить услышанное, добавил: — Отборочные в воскресенье.
От ликующих возгласов арматинцев у всех присутствующих в Зале чуть не полопались барабанные перепонки.
Лила поняла: спрашивать сейчас Корва о чем бы то ни было даже и пытаться не стоит. Прикрывая, подобно кохибенцам, уши руками, девочка поспешила выйти из Зала.
Лила первой из арматинцев добралась до входа в астрономическую башню и первой начала восхождение по ее бесконечной лестнице. Ступени были похожи одна на другую, и девочка быстро потеряла им счет — казалось, она идет по ним уже целую вечность.
Вконец запыхавшись, она остановилась перевести дух, прислонившись спиной к холодной стене. Девочке было очень досадно. Ей почему-то казалось, будто директор знал, что Лила хотела спросить Корва, и знал, что она хотела спросить — и нарочно именно в этот момент решил сделать объявление.
«Так, спокойно, не надо сходить с ума, — сказала самой себе Лила. — Не хватало еще на директора Панакса наговаривать!»
Девочка прислушалась: не слышны ли шаги сокурсников на лестнице? Однако кроме собственного тяжелого дыхания она ничего не услышала.
С трудом оторвав спину от стены, Лила продолжила подъем. Ей пришло в голову, что даже если ей и удастся добраться до кабинета астрономии, то после занятия оттуда придется спускаться — легче от этой мысли не стало.
«Хотя... — подумала Лила, — вот если бы у нас была астрономия, совмещенная с Кохибеном, то можно было бы совершенно случайно подтолкнуть Поросятину, и...»
В лилином воображении Парсимония кубарем покатилась по винтовой лестнице башни, не пропуская ни одной ступеньки.
Встряхнув головой и пытаясь сдержать улыбку, Лила решила, что теперь, когда Дуэльным клубом заведует Корв, лучше поквитаться с Парсимонией там.
Мысль о Корве вновь возвратила девочку к неудавшемуся разговору, и улыбка сама сползла с лица: нет, кто-то же виноват в том, что Лила не рада возможности поставить кохибенскую выскочку на место!
«Да не виноват никто, — успокаивала себя Лила, — просто день дурацкий. Не выспалась, опозорилась, ничего не успела... снова».
Вздохнув, девочка сказала:
— Все равно я его спрошу!
Она улыбнулась, понимая, что адресовала эти слова директору Панаксу, который, должно быть, все еще обедает в Зале и знать не знает, что Лила Адлер на него в обиде из-за его несвоевременного, по ее мнению, объявления.
В кабинет астрономии Лила зашла первой. Облегченно бухнувшись за ближайшую парту и дав, наконец, ноющим ногам отдых, девочка огляделась.
Кабинет имел сходство с трюмом пиратского корабля: к окнам были приставлены тускло светящиеся телескопы, словно готовые к выстрелу пушки. Однако, в отличие от трюма, в кабинете астрономии было светло — окон в башне было больше, чем стен.
Собственно, стена была всего одна — она соединяла диск пола кабинета с круглой крышей, и, как следствие, сама тоже была округлой.
Лиле пришло в голову, что этот кабинет ей нравится больше всех остальных, которые она видела до сих пор. Единственный минус — это изматывающий подъем на пути к нему.
«Неужели преподавателю астрономии приходится ходить туда-сюда по этим дурацким ступеням по десять раз на дню? — Подумала девочка. — Я бы точно не выдержала!»
Вскоре до кабинета добрались и остальные арматинцы. Отдуваясь, они в точности как Лила падали на ближайшие свободные места и растирали натруженные с непривычки ноги.
— Нет, вы видели лицо этой карги? — Едва отдышавшись, воскликнул Тинтинар. — «Мы так не договаривались!» Ха! Скорее бы на отборочные!..
Кроме новости о смене заведующего Дуэльным клубом арматинцев сейчас ничего не интересовало.
— Я же говорила! — Сказала Лиле Хилари, сев за соседнюю парту и многозначительно подняв брови.
Прежде, чем Лила сообразила, что это значит, началось занятие:
— Добро пожаловать в поднебесную! — Посмеиваясь, сказала ментор, глядя на вымотанных долгой дорогой арматинцев. — Меня зовут Спектинерия Прокус. Я здесь, чтобы помочь вам разобраться в астро-науках: астрономии и астрологии. В астрономологии, как я ее называю.
Лила думала, что преподавать «астрономологию» — или как там ее правильно называть, — должен какой-нибудь старенький звездочет в треугольном колпаке — нелюдимый, вечно глядящий в телескоп и погруженный в вычисления, когда в небе появится новая комета. Однако вместо этого перед арматинцами предстала ментор Прокус — женщина средних лет с круглым добрым лицом и открытым ясным взглядом. Она больше походила на пекаря, чем на звездочета — одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она такая же мягкая, как свежеиспеченный хлеб.
— Прежде всего, нам следует знать, — продолжала ментор Прокус, — что мир не является скоплением химических элементов, а одухотворен, наполнен жизнью. Каждое небесное тело точно так же, как и каждый из нас, имеет свой характер. Точно так же, как мы взаимодействуем с окружающими, так и планеты взаимодействуют с нами — они влияют на жизнь каждого из нас и определяют события в мире. Вот, например, Солнце, — сказала ментор, указывая пальцем в потолок. — Как оно влияет на нашу жизнь?
— Светит, греет, — неуверенно отвечали арматинцы.
— Да, Солнце дает свет и тепло, — подтвердила ментор Прокус, — но это лишь часть его влияния. Солнце дает энергию счастья и является вестником времени. Тех, кто следует времени, Солнце одаривает здоровьем, бодростью, счастьем, успехом в жизни. Мы чувствуем это на себе каждый день. Если мы легли спать несвоевременно, встали с опозданием, поели не вовремя — то настроение испорчено, ничего не получается сделать хорошо и вообще день насмарку. Но если мы все делаем вовремя, то получается совсем другой результат: настроение приподнятое, у нас много сил, и за день мы легко делаем больше дел, чем тогда, когда встали не вовремя. И это все — влияние Солнца.
Ментор Прокус подбоченилась и, широко улыбаясь, спросила:
— Как вы считаете, может ли Солнце однажды погаснуть?
Арматинцы переглянулись — кажется, вопрос был с подвохом.
— Не спешите отвечать, — сказала ментор. — В субботу ответите. Кстати, пока я не забыла, запишите, что к следующему занятию надо еще прочитать введение в астрономию из учебника. Сразу скажу, что астрономия — хоть и скучная часть нашей астрономологии, но все же это база, без которой астрологию нам не понять Первое время придется потерпеть.
Всю оставшуюся часть занятия ментор Прокус посвятила обзору планет Солнечной системы. Арматинцам эта информация, судя по всему, была в новинку. Однако Лила, в отличие от них, прекрасно знала, что собой представляют планеты Солнечной системы, и поэтому вместо того, чтобы вместе со всеми зарисовывать концентрические круги орбит и записывать названия движущихся по ним планет, девочка бездумно водила пером по пергаменту и вскоре совсем отключилась от происходящего.
Она стала вспоминать то, как представляла себе Кимагус всего несколько дней назад. Ведь тогда она и вправду думала, что Академия — это больница для ненормальных. Девочка боялась, что здесь ее изолируют от мира, запрут в эдакой тюрьме — а оказалось, что ее, наоборот, будто только теперь из тюрьмы выпустили в мир.
Разве могла Лила представить себе, что таких, как она, на самом деле так много? На целый Кимагус — и даже больше!..
Девочка вспомнила рассказ Альфы Эруди про ее первые опыты с волшебной палочкой: оказывается, спалить что-нибудь для начинающего волшебника в порядке вещей — старушка Эруди подожгла книгу, Лила сожгла дерево... Выходит, это нормально. Неприятно, но все-таки не катастрофа.
Но не для них — «непосвященных».
Девочка только теперь стала понимать, отчего так перепугалась Клеменс, когда решила, будто Лила — непосвященная.
Лила всю свою жизнь, сколько себя помнила, была вынуждена жить бок о бок с теми, кто принимал ее за какого-то диковинного зверька, к которому страшно подойти, потому что не знаешь, какой он выкинет фокус, но и нельзя оставить в покое, потому что слишком уж занятные эти фокусы у зверька выходят. Лила вспоминала, сколько раз соседские мальчишки доводили ее до слез, сколько раз вынуждали кипеть от бессильного гнева — и все это только ради того, чтобы лопнула новая банка, вспыхнул очередной клочок газеты или исчез летящий камень.
«Непосвященные хотят одного — сжечь всех нас на большом костре!» — так сказала Лиле Клеменс. Неужели соседские мальчишки стали бы и Лилу жечь на костре?
А вдруг бы и стали? Кто знает, на какую жестокость они пошли бы ради нового зрелища?
«Вдруг меня потому только и забрали от дедушки, что они захотели меня сжечь?» — Осенило Лилу.
Она почувствовала, как похолодели ее пальцы, крепко сжимавшие очин пера.
Девочка на миг очнулась от своих размышлений: арматинцы скрипели перьями, записывая название очередной планеты, а ментор Прокус, постукивая по пухлой щеке указательным пальцем, смотрела в окно — кажется, вспоминала характерные особенности Плутона.
«Какое счастье, что я здесь, в Кимагусе, а не там, у дедушки!..» — с облегчением подумала Лила.
Девочка смотрела на спину склонившейся над партой Клеменс — та застыла, ожидая, когда ментор Прокус продолжит лекцию.
«Подняла голову, — отметила про себя Лила. — Наверное, у нее сейчас недоумевающее лицо — не понимает, почему остановились».
Ментор Прокус начала говорить о Плутоне, и голова Клеменс мигом склонилась к парте, а локоть заходил ходуном. «Записывает», — с улыбкой подумала Лила.
Девочка обвела взглядом своих однокурсников.
«Вот Хилари, которая знает то, чего не знают другие, — сказала самой себе Лила, — вот Тинтинар, который превращает в веселье любую нудятину. Вот Клеменс, которая не боится ничего, кроме исключения из Кимагуса... Они же все ненормальные! Ненормальные, странные, сумасшедшие — да! Но не чужие».
Лила подумала, что те, с кем она провела всего несколько дней, стали для нее ближе, чем те, с кем она жила рядом несколько лет. Эти ненормальные — это ее семья.
Лила тряхнула головой.
«Кого ты хочешь обмануть? — Спросила она саму себя. — Твоей семьи нет! А у тебя даже смелости не хватает узнать, кто в этом виноват. Никчемная, жалкая трусиха, вот ты кто!..»
Девочка вздрогнула — ее задел сумкой прошедший мимо Тинтинар.
Кажется, занятие закончилось: арматинцы уже собрали сумки и неспешно направлялись к лестнице, ведущей к выходу из астрономической башни.
Лила сгребла свои писчие принадлежности с парты и поспешила следом за сокурсниками.
Дата добавления: 2015-09-05; просмотров: 133 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 20. Простое заживляющее зелье | | | Глава 22. Филкратово эссе |