Синтез знаний

В 1932 году В. И. Вернадский писал: «Мы стоим на границе величайших изменений в познании мира, остав­ляющих далеко за собой эпоху со­здания новой науки в XVII веке.

В философской литературе до­вольно часто, а изредка и в научной, встречаются указания, что наука пе­реживает кризис. Но в философской же литературе и обычно в научной есть другое представление о пережи­ваемом моменте, как об эпохе не кризиса, но величайшего научного расцвета...

Мы только начинаем сознавать непреодолимую мощь свободной на­учной мысли, величайшей творчес­кой силы Hоmo sapiens, свободной человеческой личности, величай­шего нам известного проявления ее космической силы, царство которой впереди».

Даже страшнейшая за всю чело­веческую историю Вторая мировая война не поколебала его оптимизма (он немного не дожил до нашей по­беды, но никогда не сомне­вался в ней). С той поры произош­ли великие технические сверше­ния — выход человека в космос, ос­воение атомной энергии, создание и стремительное распространение компьютеров,— а никаких соразмер­ных научных или философских дос­тижений нет и нет.

В чем же дело? Неужели основ­ные проблемы познания мира и че­ловека решены? Неужели остается только уточнять частности и материализовать гото­вые идеи?

С этим невозможно согласиться. В области познания Земли, жизни и разума успехи только мнимые.

Вернадский еще в начале XX века высказал идею о двух синтезах Кос­моса. Она научно обосновывает про­зрения тех философов, которые

представляли земную область жизни и Вселенную как организм, в отли­чие от сторонников представлений о космическом механизме. Он осно­вывался на учении о биосфере, ко­торую никто даже не пытается опро­вергать. Тем не менее, в последние десятилетия наиболее популярны механи­стические гипотезы: «Большого взрыва», тектоники плит, гибели динозавров от астероидной катастрофы, зарождения живого из мертвого...

Так человек, ошеломленный сво­ими техническими достижениями, невольно подходит к самоотрица­нию и признанию бесцельности бы­тия. Во Вселенной, возникающей от его взрыва (немыслимого, беспричинно­го, подозрительно напоминающего взрыв водородной бомбы), ни жизнь, ни разум не имеют никакого смысла.

Несмотря на ог­ромное количество мелких и част­ных научных открытий последнего полувека, нет никаких фундамен­тальных достижений творческой мысли, заставляющих нас по-новому взглянуть на себя и мир. Более того, возобладали едва ли не самые при­митивные концепции из многих возможных.

Так не пора ли пересмотреть в корне все механистические модели природных необычайно сложных, порой уму непостижимых процессов? Не помогут ли нам в этом религиозные и философские идеи мыслителей древности или недавнего прошлого?

Человечеству не удается наладить диалог с окружающей животворной средой. Мы все меньше понимаем природу и озабочены созданием и размноже­нием техники в ущерб живым орга­низмам и всей области жизни на Земле.

Наука раздроблена на десятки крупных разделов и многие сотни мелких дисциплин со своими спе­цифическими объектами, методами, приборами и специалистами. От­чужденность этих научных ветвей от единого ствола непреодолима при современных условиях. Требу­ется выработать методику синтеза знаний — а это уже задача филосо­фии, а не частных научных отрас­лей.

Изучение преобразованной, техногенной «второй природы» идет более или менее успешно. Этого никак не скажешь о познании «техногенного человека» и «техногенного познания», которое довлеет над со­временной научной мыслью.

Но никакие успехи наук и философии ничего не изменят к лучшему без единой доброй воли людей. А это уже область религиоз­ного сознания и поведения. Дело, конечно, не в каком-то учении, объединяющем все кон­фессии. Такой религиозной и философской системы, не бу­дет никогда: слишком разнообразны личности, нра­вы, традиции, чаяния... Разве что абсолютно восторжествует стандарт­ный убогий техногенный человек? Пока такой исход выглядит наиболее вероятным.

Возможен другой вариант: осоз­нание единства всех нас, обитателей небольшой планеты, затерянной в бездне космоса, между собой и с окружающим миром. Конечно, кое-кто возразит: что мне до всех и планеты? Есть у меня част­ное дельце, обеспечивающее меня желанными благами. Вот я и буду обделывать его, пусть даже во вред кому-то и чему-то, лишь бы мне и моим близким было хорошо.

Что ж, и в таком случае человек волен сделать свой выбор. Но только если он будет отчужден от общего дела, от общества, то ему останется недоступным подлинное высокое человеческое счастье. Будет довольствоваться убогими животными радостями. Каждому — свое.

Всеединство — не вы­думка досужих мыслителей, а реаль­ность. Каждый из нас — часть наро­да, страны, человечества, биосферы. Это — факт. Опровергнуть его мож­но только путем самоуничтожения.

Дата добавления: 2015-08-27