Читайте также:
|
|
Даже оптимистически настроенные ученые и философы признают, что современная цивилизация балансирует на грани допустимого. Состояние такого неустойчивого равновесия не может продолжаться долго. Подобно канатоходцу, цивилизация имеет возможность не только рухнуть вниз, но и подняться на более высокую и вполне устойчивую ступень.
Для того чтобы упасть, не приходится тратить усилий. Скольжение под откос или падение в пропасть происходят по естественным законам гравитации. А вот для того, чтобы подниматься в гору, переходить на более высокий уровень, приходится эту самую гравитацию преодолевать, затрачивая порой немалые усилия, а в критических случаях — напрягая все свои физические и духовные силы.
Именно к такому критическому рубежу подошла глобальная техническая цивилизация. Об этом можно судить не только по нынешней взрывоопасной ситуации в мире, не только по научным прогнозам, основанным на статистических данных и кибернетических моделях, но и по высказываниям, к примеру, оптимистически настроенного Элвина Тоффлера. Вот что он пишет: «Мы фактически переживаем не просто разрушение техносферы... Но также распад ее психосферы.
..Увеличивается процент подростковых самоубийств, ошеломляюще высок уровень алкоголизма, широко распространены психологические депрессии, вандализм и преступность. В Соединенных Штатах пункты первой помощи переполнены наркоманами, употребляющими марихуану, амфетамин, кокаин, героин, не говоря уже о людях с «нервными расстройствами»...
В Вашингтоне президентская Комиссия по психическому здоровью объявляет, что не меньше четверти граждан США страдает от той или иной формы сильного эмоционального стресса. А психолог из Национального института психического здоровья, утверждающий, что практически не осталось семьи, в которой не страдали бы от той или иной формы психического расстройства, заявляет, что «психическое возбуждение... Достигло угрожающих размеров в американском обществе, находящемся в замешательстве, разделенном и обеспокоенном своим будущим».
...Каждый день жизни — это ходьба по лезвию ножа. Нервы напряжены до предела, и драки, и выстрелы в подземках или очередях на бензоколонках едва сдерживаются. Миллионы людей устали от насилия.
Более того, на них постоянно наступает все увеличивающаяся армия взвинченных, странных личностей, недоумков, чудиков и психов, чье антисоциальное поведение средства массовой информации часто окружают романтическим ореолом...
Тем временем миллионы людей занимаются поисками своей идентичности (самих себя) или какого-то магического средства, которое помогло бы им вновь обрести свою личность, мгновенно дало бы ощущение близости или экстаза, привело бы их к более «высокому» состоянию сознания».
Прошу прощение за длинную цитату. Она очень выразительна. Причем Тоффлер оговорился: такова ситуация пока еще преимущественно в Соединенных Штатах. Но за два десятилетия, которые прошли со времени опубликования его книги «Третья волна», отрывки из которой приведены выше, ничего не изменилось к лучшему. Как бы не наоборот!
Есть все основания говорить, что современная техническая цивилизация переходит в наркоцивилизацию. И это связано не столько с возрастающими масштабами использования химических наркотиков. В За последние десятилетия наиболее мощно воздействуют на сознание людей и деформируют — в глобальном масштабе — человеческую личность электронные средства массовой рекламы, агитации, пропаганды (сокращенно — СМРАП).
В принципе, подобные воздействия могли бы приносить пользу, пробуждая в людях чувства высокие и добрые, повышая культуру мысли, содействуя справедливости, свободе, равенству, братству... А что происходит в действительности?
Современный массовый человек превращается в бездумного и безвольного потребителя материальной и интеллектуальной пищи, причем последняя предоставляется ему преимущественно в самом убогом виде, потакает его низменным чувствам и помыслам.
Техногенный человек становится крохотной частичкой телетолпы. Его сознание обработано специальными психотехнологиями, которми пользуются СМРАП. Электронные и химические наркотики отравляют психику человека.
Такой в наше время стала главная, коренная проблема глобальной экологии: охрана психосферы!
Это, конечно, не означает, будто не надо заботиться о состоянии природной среды, о совершенствовании технологий и внедрении экологичной техники. Все это необходимо, но совершенно недостаточно. Химическое загрязнение воздуха и воды, как свидетельствует наш опыт, опасны меньше, чем загрязнение и деформации духовной среды, психосферы. Опасность эта возрастает вдвойне потому, что пока еще ее недооценивают или даже не сознают.
До сих пор много говорят и пишут о проблемах технической экологии, охраны биосферы и физического здоровья людей. Но слишком мало внимания обращают на очень сложные и запушенные проблемы охраны психосферы и психического здоровья, которые относятся к ведению психоэкологии. О такой науке мало кто говорит даже в среде профессиональных экологов. (Если не ошибаюсь, первым написал о ней я четверть века назад.)
Итак, мы пришли к неутешительным результатам.
Само собой ничего не изменится к лучшему. Катиться под уклон легче, чем взбираться в гору.
Без напряжения интеллекта и воли, всех духовных сил, человечество не сумеет преодолеть кризис, в котором находится современная техническая цивилизация. Как писал замечательный наш философ Николай Бердяев, человек из образа и подобия Божия превращается в образ и подобие машины.
Техносфера сотворила и продолжает создавать многочисленные «подвиды» техногенного человека по своему образу и подобию.
Каждый из нас в большой или малой степени наделен чертами этой механической личности. Более всех одурманены иллюзиями техногенного рая самые влиятельные социальные группы — руководители производств и государств, имущие власть и капиталы.
Они вынуждены служить на благо техносферы, ибо являются ее наиболее важными винтиками, гаечками, болтиками и другими механическими придатками. Идет стихийный отбор таких людей, стремящихся к богатству и власти. Они со своими материальными интересами наиболее соответствуют техносфере.
Не менее ей необходим тип человека другой разновидности: безропотный исполнитель, готовый за материальные блага на любую — в особенности интеллектуальную — работу (тот самый «жадный хам, продешевивший дух», о котором писал Максимилиан Волошин).
Наиболее массовые разновидности — представители одурманенной телетолпы. Они руководствуются, сами того не понимая, внедренными в их сознание и подсознание установками. Множится и такая шизофреническая фигура, как наркоман, погруженный сначала в райскую, а затем адскую бездну мира иллюзий...
Вопрос не в том, чтобы напряженно и лихорадочно искать выход из сложившейся трагической ситуации. Выход известен. Он очень прост: у нормального человека духовные потребности должны преобладать над материальными.
Другого выхода из кризиса нет, если не считать таковым самоуничтожение рода человеческого.
Ресурсы биосферы ограничены и это надо иметь в виду. Они начинают убывать с угрожающей быстротой. Материальные потребности сотен миллионов людей (так называемого «золотого миллиарда» далеко не самых лучших представителей рода человеческого, хотя и наиболее богатых) растут постоянно.
Под неистовым напором техносферы область жизни опустошается. Постоянно увеличиваются и достигли критических масштабов контрасты между богатыми странами и бедными (экономическими и экологическими колониями), между живущими в роскоши и в нищете, между представителями разных стран и народов, религиозных убеждений, политических пристрастий. В мире непрерывно происходят малые и большие войны. Социальные и политические конфликты, жестокая и нечестная идеологическая борьба, техногенные и природные катастрофы.
Что же дальше? Чем завершится очередной переходный период, наиболее острый и опасный из всех, которые происходили прежде?
Античные греки-эпикурейцы пытались свести смысл жизни человека и его счастье к простейшим радостям: «Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это и кто надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о счастье».
Но вспомним и другую позицию. Демокриту приписывают такую мысль: «Если бы счастьем было услаждение тела, счастливыми называли бы мы быков, когда они находят горох для еды». Сенека подчеркнул потребность в познании: «Человек, не имеющий понятия об истине, никоим образом не может быть назван счастливым».
Впрочем, оставим в стороне философские рассуждения на эту тему. Еще раз обратим внимание на данные научных исследований. По материалам американского биофизика X. Дельгадо, в мозгу человека раздражение 360 точек вызывает ощущение слабого удовольствия, 31 точки — среднего и 8 — сильного, граничащего с эйфорией. Неприятные ощущения вызывает раздражение 200 точек.
Нет ничего удивительного в том, что «центров удовольствия» так много. Такова естественная стратегия жизни: организму предоставлена возможность получить больше приятных ощущений, чем неприятных. Тем самым стимулируется желание жить, потребность в существовании. Она поистине фундаментальна.
А зачем же тогда многомудрая природа или Бог предопределили не только удовольствие, но и страдание? Для того, чтобы избегать опасностей, испытывать сострадание, оказывать взаимную помощь... Отсюда исходит, по-видимому, и потребность в познании, благодаря которому появляется возможность активно избегать неприятностей и стремиться к счастью, находя пути для его достижения.
Итак, природа позаботилась о том, чтобы мы получали от жизни больше удовольствий, чем неприятностей, а значит, испытывали потребность в существовании и деятельности физической и умственной. Эта деятельность привела к созданию техники не просто как орудий труда, а как глобального техновещества (технос), вытесняющего и подавляющего биовещество (биос). Подсчеты показывают, что на Земле масса техники и ее активность соизмеримы с биомассой и ее активностью (техномассу составляют все технические сооружения и используемые ресурсы).
Еще сравнительно недавно, во времена братьев Гумбольдтов, Байрона, Канта, Гете, Гердера, Лобачевского, Пушкина, Достоевского и многих других великих людей, удавалось прекрасно обходиться без личных машин и компьютеров. Так было на протяжении многих тысячелетий. Существовали и реализовывались потребности биогенного человека.
Теперь для многих миллионов людей не только в работе, но и в быту сложнейшие механизмы и приборы стали необходимостью. Сформировалась устойчивая потребность в технике, и не просто в жизненно необходимой, но максимально комфортной, желательно новейшей и модной. Такие потребности — порождение техносферы, определяются экономической выгодой и характерны именно для техногенного человека.
Теперь предположим, что и впредь будет расти и расширяться сфера потребностей современных людей. Какие материальные идеалы имеет техногенная личность? Роскошная квартира в городе, загородный коттедж, бытовые приборы, персональный компьютер, два-три автомобиля на семью, кондиционер и многое другое.
Для значительного количества богатых людей такой техногенный комфорт не выглядит чрезмерным. У сверхбогатых имеются личные самолеты и океанские лайнеры, дворцы. Но если на Земле появится хотя бы десяток миллиардов легковых автомобилей, не говоря уж обо всем остальном, это будет равнозначно всемирной катастрофе.
Сейчас средний американец потребляет в сотни раз больше природных ресурсов (при таком же соотношении отходов), чем средний индиец. Причем подавляющее количество энергии и материалов тратится на технику. И что же, средний американец живет значительно счастливее и беззаботней, чем простой индиец? Как бы не наоборот!
Однако техногенному человеку доступно нечто такое, о чем не мог даже догадываться его недавний предшественник: техногенное счастье, как говорят ныне, полнейший кайф.
Для этого нет никакой необходимости затрачивать огромные средства и приобретать материальные ценности. Достаточно с помощью слабых электроразрядов или определенных химических препаратов раздражать «центры удовольствия» головного мозга. Радость без границ и без причин!
Почему бы и нет? Сократятся до минимума материальные потребности, снизится активность техногенеза, а значит, возродится земная природа. Это же апофеоз наркоцивилизации!
Конечно, это гипотетический крайний случай, предельный результат. Но и без того нечто подобное осуществляется постоянно, хотя и не так явно. В конечном итоге электронные средства развлечения наркотизируют сознание, подавляют рассудок, вызывают так называемые положительные эмоции, что и соответствует раздражению — хотя и опосредованному — тех же «центров удовольствий».
Очень может быть, что людям моего поколения или даже более молодым невозможно прочувствовать то, что наполняет безотчетной радостью душу молодого человека, с детства воспитанного на «психоделической» музыке. Она не только возбуждает тягу к наркотику, но и сама им является. «Постмодернистский обыватель, — пишет философ Жиль Липовецки, — поневоле слышит музыку с утра до вечера; его так и подмывает куда-то бежать, уноситься и погружаться в пространство, наполненное синкопами; ему необходима стимуляция, эйфорическая или опьяняющая дереализация окружающего мира...
Музыка помогает устранить противоборство между реальным и воображаемым, что прежде всего означает трансформацию реальности и индивида».
По свидетельству психиатра А. Г. Данилина: «У подростков, истово увлеченных отечественной поп-музыкой, входящих в фан-клубы поклонников «тяжелого металла», панк-рока или просто постоянных посетителей ночных клубов... практически не удавалось добиться стойких перерывов в употреблении наркотиков».
Обратим внимание на такое замечание Липовецки: «Музыкальная революция, конечно же, связана с технологическими изобретениями сословия торговцев...» Понятно, изобретения-то делали ученые, инженеры, а вот пользу извлекли из этого «бизнесмены», торговцы. Стремление к выгоде вынуждает их всеми возможными средствами расширять спрос на приносящую доход электронику, включая компьютеры, так же как на автомобили. Надо заставить обывателя поверить, что без подобных предметов ему не обойтись, и лучше всего приобретать новейшие изделия.
Принцип — «спрос рождает предложение» — относится лишь к необходимейшим продуктам. Во всех других случаях преобладает система управления спросом, прежде всего через рекламу и организацию соответствующего общественного мнения. Это необходимо делать для того, чтобы продолжался рост производства и осуществлялся дальнейший технический прогресс, пусть даже он вредит природе и человеку.
Сто или двести лет назад многие серьезные мыслители предполагали, что благодаря успехам технической цивилизации люди избавятся от необходимости трудиться много часов в сутки, получат массу свободного времени, которое смогут использовать для саморазвития, творчества и полезных дел.
Так поначалу и происходило, хотя и не без жесточайших экономических кризисов капиталистической системы. Во второй половине XX века удалось наладить более или менее стабильный экономический рост, а технические достижения стали поистине грандиозными. И что же в результате? Много ли у современного человека свободного времени (если он не безработный)? А когда времени достаточно, то на что оно расходуется? Наблюдается ли в мире вообще и в наиболее процветающих странах в частности духовный расцвет? Можно ли назвать хотя бы миллионеров подлинно счастливыми людьми?..
Увы, мечта о техногенном комфорте завораживает умы очень и очень многих людей. Но сколько бы они ни приобретали вожделенных вещей, возбуждая тем самым на некоторое время мозговые центры небольших удовольствий, ощущение счастья приходится в конце концов получать с помощью наркотических средств. Благо, что техника и наркотики способны предоставить иллюзию познания, иллюзию свободы, иллюзию единения с миром и людьми, иллюзию любви (например, секс).
Перестраивая окружающий мир, человек движим не столько реальными потребностями, сколько иллюзорными представлениями о благополучии, счастье. А эти представления зависят от пропаганды, рекламы, общественного мнения, социальных идеалов. Для общества потребления, которое соответствует техносфере, характерны индустрия развлечений, массовая культура, стандартизация личности.
«Все это обуславливается тем, — пояснял психолог и физиолог В.М. Бехтерев, — что личность, благодаря подражанию, внушению и убеждению приобретает с воспитанием господствующие навыки и взгляды, становится шаблонным выразителем своей среды... Словом, вместо того, чтобы проявлять себя особым образом, личность оказывается в большинстве своих действий и поступков, а равно и в своих заявлениях представителем общества, а не самого себя».
Не только научная мысль, но и обыденный опыт доказывает неразрывность понятий личного и общественного счастья. Иначе и не может быть: личность проявляет себя в обществе, общество проявляет себя в личности. Об этом писал, в частности, Л.Н. Толстой: «Жизнь истинная есть только жизнь общая всех, а не жизнь одного. Все должны работать для жизни других». Оригинальный русский философ Н.Ф. Федоров уточнял: «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех».
Предоставляет ли современная цивилизация условия для такой нормальной человеческой жизни или хотя бы поддерживает биологически оправданную установку на такую жизнь?
Нет, ни в коей мере. Напротив, она содействует разобщению людей, озабоченности личным благополучием. Хотя и в американском классическом и ненасытном обществе потребления в середине XX века было сказано Генри Торо: «Никто еще никогда не проигрывал на душевной щедрости. На лишние деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за деньги не покупается».
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 48 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
На грани допустимого | | | Новая Земля — новый человек |