Глава 19. В чужой постели.

Что мне сделать? Я смотрю на него, ощущая, как к голове приливает кровь и закладывает уши, будто при полете на большой высоте. Что мне сейчас делать? Положить рубашку на место и сделать вид, что ничего не было? Снова уткнуться в нее носом и показать ему, что со мной делает этот запах? Я не знаю, куда мне девать глаза.

Он смотрит, не отрываясь, ничего не спрашивая. Я понимаю, что он изумлен. Я даже не могу сказать, в каких именно чертах его лица я это замечаю — он ничем не выдает своего удивления. Но я это просто ощущаю.

Опускаю взгляд и боком, заводя руку за спину, кладу рубашку на кресло, поверх его сюртука. Он провожает ее взглядом и снова смотрит прямо мне в глаза.

— Мне негде спать. Там, в комнате, нет моей кровати… — как будто это может объяснить то, что я сейчас делал с его вещью.

Я пытаюсь не смотреть на него, но все равно то и дело бросаю косые взгляды. Ночная рубашка съехала на его плече, завязки воротника свисают, перепутавшись, волосы растрепались и теперь лежат на плечах как попало.

Он продолжает смотреть на меня суженными глазами, чуть отводит голову вбок, не опуская взгляда, будто не веря в то, что я действительно реален, и замирает так, просвечивая меня этим взглядом насквозь.

Я не знаю, что мне еще сказать. Сейчас, безусловно, я вылечу отсюда с треском. Я уже приготовился к ледяному тону, но его последующие действия ввергли меня в еще более глубокий шок, чем ругань и оскорбления, которых я ждал.

Снейп откинул край одеяла, продолжая безотрывно и испытующе смотреть мне прямо в глаза, и сдвинулся в сторону.

Мерлин, если бы я мог просто так, без дементоров и заклинаний падать в обморок, я бы точно сейчас упал. Он что?..

Он предлагает мне место рядом с собой? Он хочет, чтобы я спал с ним в одной кровати? Я невольно вздрогнул, качнув головой и глядя на него совершенно ошалелым взглядом.

Мне? Лечь с ним? Спать рядом? В его постели?

— Я два раза не предлагаю, Поттер. Или ложитесь и спите, или убирайтесь из моей комнаты!

Меня словно хлестнули по щеке. Мерлин великий, какой же, наверное, глупый вид у меня сейчас.

Нет, я не уйду. Но это…

Окидываю взглядом пространство вокруг себя. Нужно же куда-то положить вещи. Положить вещи? Я намерен раздеваться при нем? Все дементоры Азкабана, мне что, нужно просить его отвернуться, как барышне на выданье?

Но он избавляет меня хотя бы от этого. Зыркнув еще раз на меня, ложится в кровать и поворачивается спиной к тому месту, которое мне освободил.

— Подайте мне колбу с каминной полки.

От звука его голоса я вздрагиваю и оборачиваюсь к камину гораздо резче, чем это можно было бы посчитать нормальным. Замечаю на нем стеклянную колбочку, подхожу и сжимаю ее в руке. Отдать ему? Как я должен это сделать?

Он, словно ощутив мое смущение, недовольно оборачивается и вскидывает руку. Я приближаюсь и осторожно передаю ему склянку. Его пальцы прохладны несмотря на то, что он под одеялом. Неужто мерзнет в своих подземельях?

Однозначно, я не пойду сейчас наверх. Это все, происходящее в комнате, неестественно и непонятно, но все же доставляет извращенное удовольствие мне и моему телу. Я, как какой-то странный мазохист, стремлюсь к этому, не ухожу, краснею, смущаюсь, но выгнать меня отсюда практически невозможно.

Подхожу к кровати, беру край одеяла, приподнимаю.

— Вы рассчитываете на то, что я пущу вас в постель в одежде, Поттер? Вы в этих своих джинсах обтерли все углы Хогвартса!

Я замираю, пораженный. Мерлин, мне просто так не удастся отделаться от всего этого. Ну, он хотя бы не смотрит. Раздеваться под его взглядом… от одной мысли об этом меня передергивает.

Замечаю, что он возится под одеялом. Мне не видно, что именно делает, но через пару минут я замечаю, что он ставит колбочку на тумбу рядом с кроватью.

Что ему резко понадобилось с моим появлением? Какое-то одурманивающее? Что он собирается со мной делать? Внезапная мысль о том, что если бы делать ничего не хотел, не звал бы лечь в свою постель, пробивает мой мозг пониманием, и я даже пячусь назад в испуге. Но вот это нечто, неподвластное мне, приведшее меня сюда, гаденько шепчет на ухо, что я не ушел бы сейчас, даже зная наверняка, что он задумал нечто ужасное.

Стягиваю футболку, кладу ее на кресло с другой стороны от его вещей, расстегиваю "молнию" на джинсах — звук оглушающе громок в этой тишине. Мне кажется, что я раздеваюсь на каком-то подиуме, где на меня смотрят десятки глаз, хотя сейчас даже единственный свидетель этого совсем не обращает на меня внимания.

Стаскиваю джинсы, кроссовки и носки. Хочет, чтобы я спал в одних трусах в его чертовой постели? Ради Мерлина! Буду спать в одних трусах!

Приподнимаю одеяло, ныряю в постель.

Черт, нужно же как-то совместить то, что я не могу касаться его под этим одеялом и все же должен быть укрыт в прохладной комнате. Осторожно продвигаюсь спиной к нему ближе, в ужасе ожидая соприкосновения тел. Еще этого мне не хватает.

Запихиваю руку под подушку, прижимаюсь к ней щекой. Главное теперь — не раскидаться во сне, и еще — не лечь ему на волосы, чтобы не заставить его ночью спихнуть меня с кровати. Эта мысль так меня пугает, что я переворачиваюсь на спину, решив проверить, как далеко его волосы от моей головы. Поворачиваюсь к нему лицом. Его голова совсем близко, волосы разметались по подушке. Я замираю, раздумывая, что мне лучше сделать с ними, чтобы не потянуть, причинив ему боль, и… улетаю куда-то…

Я даже не пойму, что это. Куда я сейчас попал и что со мной сделали.

Тяжело сглатываю и смотрю на его волосы широко открытыми в полутьме глазами. Откуда он это знает? Такого ведь не может быть. Это нереально. Я втягиваю воздух раздутыми ноздрями, закрываю глаза, и едва не падаю лицом в подушку.

Я не могу сказать, что это, и что составляет Эдем, витающий в воздухе, но мне внезапно становится все равно. Мне тепло, мне так хорошо, как давно уже не было. Я блаженно улыбаюсь сам себе. Снейп. Ведь он… совсем не страшный. Он даже… он хороший, он такой… он так сдержан всегда, он так замкнут и так одинок, он молчалив и резок в своих редких словах, он так аскетичен и так угрюм, что… он ведь само совершенство… Молчащий, серьезный, гордый, насмешливый, резкий, нелюдимый. Недотрога. Холодный мрачный интроверт. Ледяной ветер с холодными лентами снега. Северус…

Я не могу больше сдержать это. Опускаюсь лицом в подушку, носом в пряди его черных волос, нанизываю на себя запахи, закрываю свое лицо этим шелком, вдыхаю его всего, втягиваю его в себя, дышу им.

Он не двигается, не оборачивается, хотя я не могу не тянуть его волосы, не могу не делать ему больно.

Я ощущаю, как замерзло оголившееся плечо, и едва ли не со стоном ныряю в теплый мягкий кокон одеяла. Ложусь щекой на подушку, завороженно глядя, как он закидывает руку себе за плечо и собирает волосы в горсть, притягивает к себе. Я колеблюсь меньше минуты. В конце концов, я не могу сопротивляться этому так долго. Затаив дыхание, приближаюсь к нему, касаясь грудью его спины, тычусь носом куда-то в шею, в волосы. Я не могу так лежать, мне некуда деть руку. На моем бедре она держится всего пару минут. Я поражаюсь своей наглости и тому, с какой уверенностью действую, но сейчас мне абсолютно не хочется это анализировать. Подтягиваюсь к нему, и сердце пропускает удар, когда я понимаю, что сейчас обнял его талию свободной рукой.

Снейп молчит, не шевелится и не откидывает моей руки. Только тяжело вздыхает, и я ощущаю движение его спины под своей грудью.

Волосы так близко, что я зарываюсь в них носом до самой шеи, обнимаю его крепче, приникая к его телу своим, и затихаю. Мне так хорошо, что я готов убрать волосы с его шеи и коснуться ее губами. Я вполне мог бы это сделать, но веки уже тяжелеют, и я погружаюсь в приятное сладостное забытье.

20.01.2013

Дата добавления: 2015-08-17