Глава 16. Я и Снейп.

Я сидел на широком подоконнике в коридоре и задумчиво смотрел в окно.

Все полетело в тартарары. Ничего не выходит. Пять дней невыносимой боли не привели ни к чему. То, что я сейчас могу сидеть здесь и смотреть в окно на снег и запутавшиеся в цветных стеклах витража солнечные блики — все это еще на три недели. Потом исчезнет и это.

Шаги. Негромкие, но четко слышен стук каблука. Снейп.

Идет сюда. Как не хочется встречаться с ним сейчас! Но сбегать отсюда, из места единственного уединения, хочется еще меньше.

Приближается. Уже в любом случае увидел меня здесь. Конечно, увидел. Траектория шагов изменилась. Идет прямо ко мне.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с холодным взглядом темных внимательных глаз.

— Здравствуйте, профессор.

Он кривится. Уже устал напоминать мне, что давно не преподает. Я согласен, но как называть его по-другому, просто не знаю.

— Что вы тут делаете, Поттер?

Я неопределенно развожу руками.

— Сижу.

— Это я вижу.

Чего тогда спрашиваешь?

Он на миг замолкает, и я буквально ощущаю, что он сейчас скажет что-то, на что собирается с мыслями. Мне становится интересно, я оглядываю его лицо.

— Мне нужна ваша помощь в лаборатории.

Лицо отстраненное, непроницаемое. В лаборатории? Как же. Да ты меня туда на пушечный выстрел не подпустишь!

Я ловлю себя на мысли, что он лжет, и это все только повод. Удивляюсь, раздумываю. С каких пор я так четко ощущаю ложь в его голосе?

Я согласно киваю. Что бы это ни было, ложью или правдой, если он прибегнул к ней, значит, я ему и впрямь нужен.

Спускаю ноги с подоконника, собираюсь спрыгивать, но он внезапно подходит еще ближе, придвигается ко мне, почти вплотную.

Протягивает руку, касается моего виска. На лице — напряженная задумчивость, старательно выдаваемая за рассеянную.

Я смотрю на него с удивлением.

Мантия вокруг его фигуры замирает с остановленным движением тела, край рукава так близко от моего лица. Я просто в немом изумлении вижу его лицо так невообразимо близко, он склоняется ближе ко мне, будто сейчас коснется моих губ, замирает на мгновение и так же плавно выпрямляется.

Я неподвижно сижу на краю подоконника, наблюдая за ним.

Мысли о том, зачем я ему понадобился, внезапно прерываются. Я ловлю волну запаха, исходящую от него, и замираю.

Нет, Снейп, конечно, фигура неординарная, весьма непонятная, но все же…

Я никогда не ощущал ничего подобного. Запах. От него исходит какой-то странный, весьма оригинальный запах. Я втягиваю воздух носом и понимаю, что остановиться не могу. Я не знаю, что это, и как это назвать, но, если бы меня попросили дать определение, я назвал бы это эфиром.

Я понятия не имею, что такое эфир. Но в моем понимании он должен иметь именно такой запах. Нечто прозрачное и в то же время тягучее, резкое, как растаявшая на полу ртуть, разбитое стекло.

Я вдыхаю запах и не могу вобрать его в себя. Какие-то непонятные ноты, оттенки и отголоски, абсолютно мне незнакомые, держат меня в странном напряжении.

Он тоже внимательно смотрит на меня, прищурив глаза, и будто чего-то ждет.

Поднимаю к нему голову, непроизвольно шевелю носом, ловя волну запаха. Он замечает это, вскидывает подбородок, резко разворачивается и уходит дальше по коридору.

Что это было? Я понятия не имею. Но в том, что хочу еще слышать этот запах, нет сомнений. Бегом догоняю его. Уже за поворотом почти настигаю, иду следом.

Он — чуть впереди, быстрыми ровными шагами пересекает площадку у лестниц, ныряет в длинный узкий коридор, ведущий в подземелья. Я иду в нескольких шагах позади, не имея сил оторвать взгляда от трепещущего за его спиной подола мантии, от волны запаха, следующей за ним, как прирученное животное. Волны воздуха, доносящиеся до меня, приносят отголоски того же аромата, и я вдыхаю его снова и снова, чуть не прикрывая глаза от блаженства. Это так увлекает меня, что, когда он останавливается посреди коридора, я буквально врезаюсь в его спину. Мгновение моргаю, остатками затуманенного сознания понимая, что мысли ни одной в голове не осталось, и смотрю на него немного снизу вверх, когда он поворачивается ко мне.

Делает шаг ближе, еще, останавливается невероятно близко, и я снова слышу этот запах. Наши взгляды встречаются в полутьме каменного коридора подземелий, и я понимаю, что такое гипноз. Меня словно поднимает всего, тянет вверх, всасывает в темноту его глаз, я не могу пошевелиться, не могу разговаривать и почти не могу дышать. Грудь сдавливает, словно меня приплющили многотонным прессом, я даже не моргаю.

Он протягивает ко мне руку, приподнимает мой подбородок фалангой согнутого пальца и задирает мне голову так, что, кажется, сейчас сломает шею.

Я уплываю на волне этого запаха, под действием его взгляда, не в силах вынести головокружение прикрываю глаза, снова оказываюсь в привычной, но страшной для меня темноте. Остается только мое шумное дыхание и расстилающийся в темном тумане вокруг меня усиленный его приближением запах.

Большой палец ложится мне на подбородок, разминает кожу, он распрямляет пальцы и охватывает ими мою щеку. Я дышу тяжело и прерывисто, не смея пошевелиться. Внутри все словно клокочет, меня рвет на части от какого-то странного ощущения, которому я не могу дать названия.

Палец касается моих губ, проводит по нежной коже, нижняя губа, верхняя, сдвигает, раскрывает их, скользит по небу, ласкает. Я приоткрываю рот, подаваясь к нему, к его рукам, замирая от сладких ощущений во всем теле.

Пальцы поднимаются вверх по щеке, очерчивают веко, скользят по краю носа, лбу. Я вдыхаю шумно, протяжно, не понимая, сдержал ли я рвущийся наружу стон. Внезапно он хватает меня за запястье и тащит за собой, воровато оглядываясь по сторонам. Я покорно иду за ним, недоумевая о произошедшей перемене.

Вталкивает меня в лабораторию, быстро закрывает за нами дверь.

Я прижимаюсь лопатками к стене и наблюдаю, как он заклинанием старательно запирает дверь, потом подходит к столу и сдвигает от края все книги и пергаменты.

— Иди сюда.

Я подхожу, осторожно косясь на него и на стол.

— Садись.

Он легко подсаживает меня наверх, и через мгновение я уже восседаю на крышке стола прямо перед ним.

Смотрю, как он упирается кулаками в стол вокруг моих ног, нависает надо мной.

— Гарри. Ты знаешь, кто я?

Я ошалело смотрю на него, поднимаю брови.

— Быстро и коротко. Я спрашиваю — ты отвечаешь. Итак. Мое имя?

— С-с-северус Снейп.

— Что я преподавал в этой школе?

— Зельеварение. Ну, и Защиту.

— Как ты ко мне относишься?

Я смотрю в его холодные темные глаза, и не знаю, что мне сказать.

Наконец, неуверенно пожимаю плечами.

— Ты меня ненавидишь. Так ведь?

Я снова пожимаю плечами.

Он хлопает ладонью по крышке стола, я подпрыгиваю от неожиданности.

— Отвечай нормально!

— Раньше. Наверное.

— А сейчас?

Я пытаюсь снова пожать плечами, но заметив его реакцию, выдавливаю из себя хоть какие-то слова.

— Я не знаю. Сейчас, наверное, нет.

Он выпрямляется, разводит в стороны мои ноги и становится между ними так близко, что я могу коснуться губами его щеки.

— Что ты сейчас ощущаешь? Какие чувства есть у тебя ко мне?

Я растерянно перевожу взгляд с одного предмета на другой, избегая смотреть ему в глаза.

Собираюсь с мыслями. Нужно хоть что-то ответить ему. Запах сбивает меня с толку. Что-то такое мужское, но сводящее с ума, кружащее голову, призывное. Я едва удерживаю сомкнутыми губы.

— Я чувствую… не знаю, что я чувствую…У меня нет к вам ненависти. Я благодарен вам за то, что могу видеть…

— Теплее. Что еще?

— А что еще должно быть?

Он кладет теплую ладонь на мою ногу у самого паха. Я напрягаюсь и все же приоткрываю губы.

— Что ты ощущаешь ко мне сейчас?

Я озадаченно перебегаю взглядом по предметам. Что мне сказать? Что я дурею от этого запаха мужчины, исходящего от него? Что во мне все горит, меня выворачивает всеми мышцами наизнанку от какой-то ненормальной тяги к нему? Я не могу такое ощущать к мужчине, и вообще — эти ощущения для меня непонятны, новы и меня это просто пугает.

Он нагибается еще ближе ко мне, почти касаясь губами моей щеки, дотягивается до уха, и я не могу удержаться от стона, когда горячий шепот обжигает мою шею:

— Ты хочешь меня, Гарри?

Что он такое вытворяет? Что вообще со мной? Мурашки по коже, я готов выпрыгнуть из джинсов, лишь бы он продолжал так шептать еще и еще.

— Ну что же ты молчишь? Скажи мне…

Снова горячее дыхание в шею. Я ж так съеду с ума окончательно! Что это такое? Почему я так на него реагирую?

Осторожно киваю, боясь случайно губами коснуться лежащих на моем лице его волос. Волосы. Я несмело зарываюсь в них носом, вдыхая запах, отдающий морем, новой кожаной экипировкой для квиддича, дождем, и слегка, где-то в глубине, едва уловимо, какими-то цветами. Я не помню, какие это цветы, но мне нравится.

— Жасмин… — невольно выдыхаю я.

— Что?

— Запах… Это жасмин. И еще что-то…

Он тычется кончиком длинного носа в мою шею, и я уже почти выстанываю:

— Сандаловое дерево…Сандал…

Голос звучит где-то между моим ухом и шеей.

— Тебе лучше знать…

Я с трудом глотаю пересохшим горлом.

— Скажи мне сам…

— Что?

— Скажи, что ты меня хочешь…

Я прикрываю глаза от наслаждения, когда его длинный нос трется о мое ухо, приподнимает волосы на шее.

— Хооочууу…

— Скажи сам. Скажи: "Я хочу вас, профессор Снейп"…

Я дергаю шеей, начинаю мелко дрожать. Что? Сказать такое? Ему? Как он это представляет? У меня же язык не повернется!

Кончик его носа сменяют теплые мягкие губы, коротко касающиеся кожи на моей шее, за ухом…

— Скажи…

Я стискиваю кулаки, на мгновение открываю глаза.

— Я хочу вас…

— Правильно…

Рука на моем бедре оживает, движется по ноге верх, вниз, спускается внутрь, охватывает колено. Меня просто распирает изнутри, я готов заорать, схватить его… я даже не знаю, что именно я бы делал с ним… На миг задумываюсь об этом, теряю последние остатки контроля, понимаю, что хочу тереться. Да, именно. Тереться об него всем телом. Как собака, нашедшая в траве интересный запах. Тереться до содранной кожи, до боли.

Рука ложится на мой живот, на пояс джинсов. Я шумно втягиваю в себя воздух. Еще такое прикосновение, чуть ниже, и я начну это делать. Мне плевать уже, что он обо мне подумает. Я буду тереться пахом о его руку.

— А если я скажу…— голос в моих волосах, — скажу, чтобы ты поцеловал меня?

Я даже не понимаю до конца смысла его слов.

— Ты сделаешь это?

Голос на шее, сзади, в ухе, вместе с влажными прикосновениями языка.

Я не могу не стонать, не могу не выгибаться. Я совсем теряю всякое самообладание.

— Да…

Губы оставляют на моем ухе влажный след, и я повожу плечами. Щекотно.

Но не успеваю сообразить, что именно от меня хотели, как его губы оказываются прямо возле моих. Выдох обжигает мою щеку, но я не отворачиваюсь ни на дюйм. Замираю, ощущая, как узкий ловкий язык слизывает дыхание с моих губ.

— Тогда сделай это. Сам. Поцелуй меня.

Я приоткрываю губы, тянусь к нему. Жду ответа с его стороны, но он не двигается ни одним мускулом. Я сам дотягиваюсь, касаюсь губами его губ.

Да я даже целоваться толком не умею. Я не знаю, что мне делать с ним, и так же касаюсь кончиком языка его губ. Он тяжело выдыхает, как будто на время затаил дыхание. Голос хриплый, низкий, он почти рычит в ответ.

— Хорошо. Достаточно.

Но я разошелся. Мне понравилось. Если мне предлагают, почему бы не попробовать? Тянусь к нему снова, касаюсь губ языком, пытаюсь несмело накрывать его губы своими, легонько втягиваю в себя его нижнюю губу.

Он издает нечто, похожее на всхлип, отстраняет меня. Я возмущен таким поведением, но он сильнее. Держит меня на расстоянии, положив руку мне на плечо и, по-видимому, переводит дыхание. Я соображаю, что другая его рука все так же на моем бедре, и, коварно ухмыляясь, подтягиваюсь к ней, оттолкнувшись ногами под столом. Придвигаюсь, даю ему ощутить мой жар, приподнимаю бедра и со стоном спускаюсь промежностью вниз по его руке.

Он снова всхлипывает, отодвигается, убирает руки, отходит от меня подальше. Я понимаю, что выгляжу до одурения пошло, но это меня только заводит.

— Пойдем! — он подлетает, хватает меня чуть не за шкирку, и как котенка, тащит в коридор.

Я даже не успеваю возмутиться. Прохладный ветерок, гуляющий по подземельям, немного остужает меня.

— Куда мы идем?

— К Зеркалу.

Я дергаюсь всем телом, будто меня внезапно окатили ведром воды.

— Зачем?

Он резко останавливается, смотрит на меня пристально, испытующе.

— Сейчас ты будешь смотреть на меня с вожделением. Возможно, именно этого нам не хватало.

20.01.2013

Дата добавления: 2015-08-17