Вопрос освоения чужой реалии

Это тоже вопрос времени. В зависимости от степени освоенности реалии можно условно разделить на 1) знакомые и 2) незнакомые. Понятия эти, крайне относительные и растяжимые, можно несколько уточнить. Качество «знакомости» чужая реалия приобретает в ходе употребления: знакомым становится иноязычное слово, которое часто встречается в литературе, популяризируется (вольно или невольно) средствами массовой информации, употребляется многими носителями принявшего его языка и — под конец уже — представляет интерес для массового читателя, — все это в течение достаточно продолжительного времени. В результате слово становится частью лексики данного языка и попадает в его словари. Таким образом, данное деление можно условно представить в виде двух категорий чужих реалий: 1) реалии, принадлежащие к словарному составу принявшего их языка, и 2) реалии, еще не вошедшие в его лексику. А поскольку общепринятым признаком принадлежности данной лексической единицы к языку является ее присутствие в словарях, знакомые, полностью освоенные чужие реалии будем для удобства называть «словарным и», а незнакомые, неосвоенные — «в н е с л о в а р н ы м и».

Такое разделение, конечно,'весьма схематично, формально— черно-белый снимок многоцветной натуры. Если проследить по словарям и в литературе, то окажется, что по существу между полностью освоенными чужими (для русского языка) реалиями типа джунгли, прерия, бизнес, аул, сакля, кимоно, пагода, миля, доллар и впервые вводимыми переводчиком или автором, такими как, скажем, берик (туркменское украшение), пафты (своеобразная пряжка на женском поясе в Болгарии), родильеро (шерстяной плед в Южной Америке), рагар (шведский хиппи) и т. п., можно расположить множество групп реалий, в различной степени адаптировавшихся в новой для них языковой среде.

С другой стороны, и лексикографическая практика еще, к сожалению, не достигла совершенства в своевременном отражении в словарях новых языковых поступле-

ний. Бывает, что в толковом словаре встретишь редкую реалию, а не находишь употребительных. Отличную идею периодического пополнения толковых словарей новыми словами, в том числе и заимствованными, следовало бы развить дальше, участив периодический выпуск таких словарей-справочников.

Особую, третью группу чужих реалий по признаку «знакоместа», в еще более значительной степени обусловленных фактором времени, составляют «модные реа-л и и».

Выше мы говорили о толчкообразном поступлении чужих реалий в тот или иной язык в различные исторические эпохи соответствующего народа. Здесь же пойдет речь также о периодическом (хочется сказать, «пароксиз-мальиом») поступлении или даже нашествии реалий, но не в государственном и не в «эпохальном» масштабе, не в отношении жизненно важных объектов, а скорее в области моды (в широком смысле слова). Эти модные поветрия отличаются тем. что завладевают вниманием широких кругов общества, чаще всего молодежи, но на сравнительно непродолжительное время; приходит новая мода, и вчера еще бывшие у всех на устах словечки уходят в небытие: суинг вытесняет рок-н-ролл, будучи в свою очередь вытесненным каким-нибудь конфу или бэнгом, вместо причесок бокс, полубокс или «я у мамы дурочка» появляются модные сэссун или гаврош, битники уступают свое первенствующее положение «детям-цветам» хиппи ¹, которые также сходят на нет и забудутся за счет следующих за ними детей мгновения; отзвучало легкомысленное постукивание шпилек и гвоздиков русских модниц, вставших на платформы и танкетки.

Такие модные реалии исчезают из памяти современников, но часто не бесследно: даже самые недолговечные однодневки этого типа продолжают для переводчика быть реалиями, то есть нередко более трудными головоломками, чем другие, — ведь некоторые из них закрепляются в том или ином произведении, которое нужно переводить. Другие попадают в словари. Такова, например,

болгарская реалия суинг (в значении «стиляга»), пришедшая с американским танцем, которую мы находим в словаре иностранных слов (РЧД); в США этот танец давно забыт. Любопытен другой случай, когда болгарская реалия-однодневка сохранилась не в болгарском, а _в русском словаре. В Болгарии в середине 60-х годов усердно рекомендовали созданный по болгарским мотивам танец и-ха-ха, которого в нашей литературе, в том числе и в справочниках, мы не нашли; а в словаре-справочнике «Новые слова и значения» (в обоих изданиях — 1971 и 1973 гг.) он представлен толкованием: «Парный танец свободной композиции, созданный в Болгарии, отличающийся простотой и современной пластикой», и двумя примерами из советских же периодических изданий.

Иногда мы употребляем и термин «эпизодические реалии», которые не следует смешивать с модными. Это внесловарные реалии, которые переводчики, в зависимости от требований контекста, вводят в перевод, однократно или несколько раз, но которые распространения не получают, в языке не закрепляются, а, следовательно, не попадают и в словари. Таковы, например, многие из реалий в упомянутой выше книге Л. В. Шапошниковой.

От других внесловарных реалий их отличает короткая жизнь: это однодневки, которые умирают, не успев родиться, в отличие от таких, как болг. запалянко (болельщик) — исключительно распространенного в речи слова, не нашедшего, однако, места в толковых словарях болгарского языка.

Эпизодические реалии не следует смешивать с экзо-тизмами (см. гл. 4).

Глава 6

Дата добавления: 2015-08-20