Прозаизм

ПРОЗАИЗМ — слово или выражение деловой, науч­ной или повседневной речи, включенное в язык поэти­ческого произведения. П. — понятие историческое, и то или иное слово, бывшее ранее П., может со временем перестать ощущаться как таковое. Ср. у А.С.Пушкина: «Я снова счастлив, молод, / Я снова жизни полн — таков мой организм / (Извольте мне простить ненужный про­заизм)» («Осень», 1833).

ПРОЗАИКА (англ. prosaics) — рабочий термин, вве­денный в конце 1980-х — начале 1990-х американскими русистами Гэри Солом Морсоном и Кэрил Эмерсон для обозначения междисциплинарного подхода в гуманитарных науках, призванного отстоять — в литературной критике и не только в ней — гуманистически-персоналистические ценности повседневного («прозаического») существования человека и человеческого сообщества против «теории» овеществляющих и идеологизирующих (дегуманизиру-ющих) тенденций в современной литературно-эстети­ческой мысли и культуре, а также лежащего в основа­нии этих тенденций традиционного (от Аристотеля до структурализма) концепта «поэтики». Впервые упот­ребленный Г.С.Морсоном в его книге о «Войне и мире» Л.Н.Толстого (Morson. 1987. Р. 126-128,218-223) и в про­граммной статье «Прозаика» (Morson, 1988), термин «П.» был затем подробно обоснован и применен на большом литературно-теоретическом и историко-культурном мате­риале в написанной Морсоном и Эмерсон монографии о М.М.Бахтине (Morson, Emerson. 1990). Термин-кон­цепт П. определяется в двойном качестве — как интер­претация научно-философского наследия Бахтина и как «творческий потенциал» этого наследия, осмысленный и примененный в другое время, в ином социокультур­ном и национально-языковом контексте. «Прозаика, — поясняют Морсон и Эмерсон, — охватывает два связан­ных, но отличных друг от друга аспекта. Во-первых, в отличие от «поэтики», прозаика обозначает такую теорию литературы, в которой основное место при­надлежит прозе вообще и роману в частности, по срав­нению с поэтическими жанрами в узком смысле. Во втором значении «прозаика» выходит легко за преде­лы теории литературы: это — форма мышления, под­черкивающая особое значение повседневности, обыден­ности, «прозы» мира и человеческой жизни» (Morson, Emerson. 1990, P. 15). В качестве «формы мышления», т.е. принципа мировоззрения, П. характеризует творче­ство А.И.Герцена, А.П.Чехова и особенно Л.Н.Толсто­го; на Западе в 20 в. — творчество таких мыслителей, как Л.Витгенштейн, Г.Бейтсон и Ф.Бродель. П. же в пер­вом значении, т.е. в качестве теоретико-литературного принципа, восполняющего понимание как «поэзии», так и «поэтики», по мнению американских литературо­ведов, — «совершенно уникальное создание Бахтина» (там же).

П. мыслится американскими критиками как оппо­зиция пред- и пореволюционному утопизму русской ин­теллигенции, радикализовавшей западный «теоретизм» (Бахтин) в подходе к миру, человеку и обществу. Кроме того, она мыслится как оппозиция «семиотическому тоталитаризму» (Морсон) — духовно-идеологической тенденции в научном и общественном сознании и прак­тике 20 в., попытке насильственно навязать реальной, «прозаической» жизни — будь то жизнь общества, про­изведений искусства или отдельного человека — неко-

торый утопически сконструированный, теоретически общезначимо- общеобязательный «порядок» и «пра­вильность». Соответственно в российском контексте, по мысли Морсона и Эмерсон, П. выступает как свое­го рода контридеология, как русская «контридея», или «контртрадиция». Бахтин продолжает гуманистические традиции русской литературы и либеральной идеоло­гии сборника «Вехи», противостоявшие тоталитарно­му двойнику и изнанке (историческому обращению) ре­лигиозно-народнически-соборных импульсов «русской идеи». В западном духовно-историческом контексте бахтинский «потенциал» П. противостоит, методически и мировоззренчески, «семиотическому тоталитаризму» в лице тех теоретических и идеологических направле­ний 20 в., с которыми полемизировал Бахтин в 1920-30-е и которые именно на Западе оказались сильнее, чем в России, и обрели в 1960-80-е как бы второе дыха­ние в «ситуации постмодерн». Таковы марксизм и фрей­дизм как научно-теоретические и мировоззренческие принципы, русский формализм и футуризм как моде­ли общеэстетического и литературно-критического «тоталитаризма». Структуралистская семиотика, стремя­щаяся «структурами» и «кодами» организовать предмет гуманитарного познания, в действительности, скорее разрушая его, не случайно оказывается на постмодерни­стском этапе трансформированным вариантом авангар­дизма начала 20 в. Парадигмой здесь является русский формализм. Критика Бахтиным «формального метода» в 20-е, не имеющая аналогов ни в России, ни на Западе, представляет собой образец и исходный пункт П. в тео­рии литературы.

Авторы П. ставят в центр своего понимания мира жизни и мира литературы этический конкретный момент ориентации человека и литературного героя в неотчуж­даемой от личности, посюсторонне-мирской и свобод­ной от каких-либо «априорных» социально-исторических перспектив и ангажированности «прозаической» действи­тельности. П., как эвристический принцип в литератур­ной критике и, шире, в гуманитарно-филологических дисциплинах, должен, по мысли Морсона и Эмерсон, соответствовать непривычной для современной специа­лизации (особенно на Западе) всеохватности своего рус­ского первоисточника — бахтинской междисциплинар­ной программе. В основе этой программы — и, по мысли американских интерпретаторов Бахтина, ее возможнос­тей в современном гуманитарном познании — пересмотр взаимоотношений между «поэзией» и «прозой» как внут­ри литературной теории («поэтики»), так и за пределами теоретического познания как такового. Имея в виду Ц.То-дорова и аналогичные по духу структуралистски ориен­тированные «нарратологии» Ж.Женетта, С.Чэтмана и др., авторы П. утверждают, что все такого рода попытки систе­матически определить место и качество художественной прозы как особого словесного искусства не выходят за пределы традиционной поэтики и формалистической концепции «поэтического языка». «Вводя прозаику... Бах­тин стремился не дополнить традиционную поэтику «по­этикой прозы», а изменить наш подход ко всем литера­турным жанрам, как поэтическим, так и прозаическим» (Morson, Emerson. 1990. P. 16). «Поэтика освещает в про­зе лишь те аспекты, которые она разделяет с поэзией, от­вергая художественное значение всего остального. Для Бахтина же, наоборот, величие художественной прозы как раз в том, что она не разделяет с поэзией, — в свойствен-

Дата добавления: 2015-08-20