Хроники Средиземья 9 страница

- Почему же вы, если теперь просите помощи у нас, не помогли нам, когда в этом была нужда? – добавил Аванаэр.

- Не всё зависит от нас – философски заметил третий южанин, доселе молчавший. – Но если вы поможете нам, мы поможем вам. Вы ведь должны воевать с Архенией, верно? Как только в Хараде установится наша власть, мы немедленно пошлём с вами свою армию.

- Так вы ж не хотите войны – криво ухмыльнувшись, заметил Тёмчик.

- Один раз можно. Поверьте, если мы проиграем, будет хуже.

Да, в этом и состоит один из главных парадоксов мироздания – ради достижения мира приходится воевать. Причём иногда воевать на чужой земле, порабощать чужие народы и сражаться за чужие интересы. Тяжела судьба народного героя – вся молодость порой проходит в бою. Ёлки-палки, мне уже почт двадцать, а я не знал спокойствия с семнадцати лет. А я хочу жить нормально. Нор-маль-но! Иметь семью, дом где-нибудь в живописном местечке, жить себе тихо-смирно. Блин, да я из-за этой войны третий раз свадьбу переношу! Это уже даже не смешно! Какого хрена Наташка должна во время беременности не находить себе места от беспокойства за меня? Да, ёжкин кот, почему я вообще должен сражаться в одних рядах с родичами тех грёбаных ублюдков, которые убивали мой народ?! Да мне до задницы, что происходит в их вонючем Хараде! Пусть об этом заботится Арагорн, раз уж больше ему заботиться не о чем! Пусть Гондор лезет во все дела, творящиеся в Средиземье, только незачем совать в эти дела меня и моих друзей! Я в эту войну не впрягался!

Предаваясь своим невесёлым и порой несправедливо гневным мыслям, я совершенно не заметил, как кто-то подошёл ко мне и положил на плечо крепкую руку. Я, вздрогнув, поднял глаза – и увидел перед собой Арагорна.

Можно по-разному относиться к гондорскому королю. Я и сам, как вы уже могли заметить, далёк от преклонения перед ним. Я всегда считал Арагорна излишне осторожным и в то же время чрезмерно жестким правителем, а так же человеком, который слишком много на себя берёт в этом мире. Но при всех его недостатках, реальных и надуманных, он остается тем человеком, который вернул Гондору былое могущество, а Средиземью – спокойствие. А это уже само по себе достойно уважения.

- Что-то случилось, государь? – спросил я.

- Нет, нет… Просто хочу спросить, где в этом городе можно умыться – устало произнёс Арагорн. Он и выглядел уставшим, не только говорил. Я только сейчас, впервые за два года нашего знакомства, понял, что Арагорну-то уже очень много лет. Пусть он выглядит значительно моложе своих лет, но в душе король Гондора стар, и кровь Нуменора от этого не спасёт. Понятно, что сейчас настали смутные времена, и всем приходится несладко, но, мне кажется, мало кому сейчас так же сложно, как Арагорну.

Я провёл Арагорна к фонтану на главной площади Рэдмонда и наблюдал за тем, как гондорский правитель смывает с лица дорожную пыль.

- Знаешь, иногда хочется бросить всё, оставить все дела Фарамиру или ещё кому-нибудь и убежать вместе с Арвен в Раздол или Лориэн годиков эдак на пять – разоткровенничался Арагорн. – Но не могу. Потому что понимаю: никто за меня мою работу не сделает. Думаешь, весело быть королём?

- Отчего же? Я всегда считал, что королям, если только они настоящие правители, невероятно сложно. Настоящий правитель беспокоится о каждом своём подданном, а это непросто – ответил я.

- Да непросто – согласился Арагорн. – Но что это я вдруг расслабился? Мы ведь домой возвращаемся!

- К кому домой? – уточнил я.

- Ко мне, в Минас Анор. Да и для вас, надеюсь, гондорская столица, стала домом – чуть улыбнувшись, сказал король Гондора.

Спорный вопрос. Хотя за последние два года я провёл за белыми стенами Минас Анора едва ли не больше времени, чем в Рутении, я почему-то не чувствую себя там дома. С другой стороны, в гондорской столице я хотя бы спокоен и умиротворён, а это сейчас немалого стоит. А главное – там Наташа…

- В Минас Анор? А как же харадримы? – на всякий случай спросил я, хотя, естественно, мне от проблем Харада ни холодно, ни жарко.

- Да пошли они в жопу! – вдруг сказал Арагорн.

Я, притворившись, что только что узнал, что существует слово «жопа», с деланной укоризной протянул: «Ваше Величество!», а потом всё-таки не выдержал и рассмеялся. Государь Гондора подмигнул мне и продолжил:

- Ну их, этих харадрим. Не фиг было моего гонца убивать. Пусть не пять лет, пусть не в Раздоле, но несколько месяцев отдыха я себе устрою. Заодно и вас на время освобожу от службы. Ты ведь не откажешься провести свой отпуск в Гондоре?

Вообще-то, я на службу к Арагорну не нанимался, и о том, что я ему, оказывается, служу, слышу впервые. Но это не важно. Важно то, что конец этого года я гарантированно проведу рядом с Наташкой и новорождённым дитём. И за это – спасибо.

- Как там она? – спросил я. Уточнять, кто такая «она», не потребовалось.

- Хорошеет с каждым новым взглядом. Но очень скучает по тебе – с улыбкой ответил Арагорн. – Если поспешим, то успеешь поприсутствовать при рождении ребёнка.

- Не могу дождаться, когда снова увижу её! – горячо молвил я.

- Я ждал своего счастья сорок с лишним лет, а ты не можешь вытерпеть несколько месяцев. Будь терпеливее – посоветовал Арагорн. Ага, хорошо ему говорить – у него, кроме свадьбы с Арвен была другая цель, которая ему казалась важнее, он корону себе добывал. А у меня никаких других целей быть не может. Рутению мы, пусть немного поздно, но спасли, за наших павших отомстили сполна, Моргул и вовсе давно (относительно давно – всё ж и года ещё не минуло, хоть и кажется, что минула вечность) канул в Лету. Осталось лишь уничтожить Аристарха, но с этим можно повременить – теперь он, паскуда, от нас никуда не денется.

Так, разговаривая и совершенно позабыв о разделяющих нас годах, положении и национальности, мы с Арагорном вернулись к харадским посланцам. Южане, видимо, устали нас ждать, и теперь сидели на ступеньках и музицировали. Один харадрим неспешно перебирал струны мандолины, двое других заунывно напевали текст следующего содержания:

В рассветный час шакал, о голоде забыв,

Следит с холма за мрачной конницей вдали.

Сегодня чёрный день, владыка мира мёртв.

И стар, и мал не могут слёз сдержать своих.

Он добрый повелитель, он солнцем был и был луной

Империя осталась его вдовой…

В общем, всё, как обычно – панихида и плач по усопшему. Даже неудобно как-то перед ними – всё ж Фарамировы асассины их короля убили.

Но вдруг голоса певцов стали дерзкими и вызывающими, а тоскливый мотив струн сменился яростным, зовущим к борьбе:

Он будет погребён в нефритовом гробу

В степи пустой, где грезит падалью шакал.

И тысяча коней затопчут путь к нему,

Чтоб плач людской сон мертвеца не осквернял.

Шакал пролает хрипло, что мёртвый царь ему родня.

Одни клыки и жадность, и кровь одна…

«Это всё обман, что он был самым добрым царём,

Это всё неправда, он правил огнём и мечом,

Это всё обман, я ваш царь и один только я,

Люди, как звери, когда власть над миром дана.

Это всё обман…»

Шаманы и жрецы шакала проклянут,

И на бегу пронзит предателя копьё.

Царь должен быть святым, и права не дано

Свергать зверью с небес величие его.

А царский сын смеётся, шакалий дух в себе храня:

Одни клыки и жадность, и кровь одна.

Ветер, древний житель степной,

Помнит до сих пор хриплый вой:

«Это всё обман, что он был самым добрым царём,

Это всё неправда, он правил огнём и мечом,

Это всё обман, я ваш царь и один только я,

Люди, как звери, когда власть над миром дана.

Это всё обман…»

Неплохо. Я бы на месте правящего короля тоже против них войска бросил, уже за одну эту песню. Хорошо они своих правителей припечатали, ничего не скажешь, - что прошлого, что нынешнего.

Завидев нас, южане поднялись и, оставив пение, вопрошающе вглянулись в Арагорна.

- Ну что, государь? Каково ваше решение? – нетерпеливо спросил один из них.

- Так или иначе, Гондор поможет вам – заявил Арагорн, и харадримы поспешили благодарно склонить головы. – Однако, – продолжил король Гондора – до конца этого года нашей помощи не ждите. Мы сейчас не в том состоянии, чтобы помогать другим – сааме еле спаслись. Ваша судьба будет решаться в начале следующего года на совете в Минас Аноре, на котором вы сможете присутствовать.

- Спасибо и за это, государь – сказал глава делегации. Он говорил что-то ещё но меня это не интересовало, как и судьба Харада в целом. Важным было лишь то, что через день, второго октября Герои и гондорская делегация двинулась в Минас Анор.

Спустя четыре дня мы торжественно вошли в Амон Гварет. Все без исключения жители городка высыпали на улицы, чтобы поглазеть на живого короля Гондора, а главное, поприветствовать своих теперь уже знаменитых земляков – дядю Толю и нашу тройку магов. Ну, заодно и Витю с Андросом – тоже ведь почти родные.

Встретили нас просто шикарно. Несмотря на то, что близящаяся зима обещала стать для рутенийцев непростой из-за нехватки пищи, для своих героев они не жалели ничего. Такой теплоты, такого искреннего радушия Арагорн, думаю, ещё нигде не встречал. Да что я вам рассказываю – гостеприимство рутенийцев словами не передать, приезжайте к нам, сами увидите.

В Амон Гварете мы с гондорцами провели всего два дня, хотя хотелось бы, наверное, остаться навсегда. Но гондорцы спешили домой, да и я горел желанием поскорее свидеться с Наташей, поэтому надолго не задержались. Всё ж за это время Арагорн успел пообщаться с наиболее наглыми из местных, отведать нашего борща и перцовки и сходить на места гваретской боевой славы – в партизанский лесок и на его опушку, где произошло единственная (и, дай Бог, последняя) битва в истории Амон Гварета. Затем мы откланялись, оставив моим землякам, в качестве компенсации, множество комплиментов от гондорцев и заодно дядю Толю, которому идти дальше не надо было.

12 октября мы, миновав Эвенстар (мы б зашли, да побоялись, что нас оттуда не выпустят благодарные рутенийцы), вышли на тракт и последовали по пути Армии Освобождения, только уже в противоположном направлении – к Минас Анору. Рассказывать особо не о чем, кроме того, что с каждым шагом я приближался к Наташе. А больше мне ничего и не нужно.

И вот, наконец, 3 ноября мы миновали Раммас-Экор – стену Пеленнора – и увидели перед собой белые стены Минас Анора. Было уже довольно холодно – этой ночью ударили первые морозы, и, проснувшись утром, я увидел на травах Пеленнора иней, а на лужах – ледяную корочку. Сейчас же шёл дождь, и вкупе с болотом под ногами получалась довольно паскудная погода. Но разве в тот день я обращал внимание на такие мелочи? Конечно же, нет, ведь близилось то мгновение, когда придёт конец нашей долгой разлуке. Возможно, для истории пять месяцев – ничтожный срок, но для влюблённого сердца это вечность. И теперь она подходила к концу.

Я сразу заметил Наташу среди толпы встречающих. Она стояла, вся такая красивая и кругленькая, в том самом платье, в котором провожала меня в Рутению. За эти пять месяцев Наташа ничуть не изменилась, если не считать выросший живот, но по глазам её я видел, как она переживала за всех нас.

Мне хотелось бежать к ней, но я, ждавший этого мига пять месяцев, теперь мазохистски оттягивал его. Я подождал, пока Наташа расцелуется с Алей, обнимет Тёму и Андрея, потреплет по щеке Витю, клюнет в щеку Артемиса – и лишь затем подошёл к ней. Вокруг нас слышался плач радости и плач отчаяния – плач тех, кто дождался, и тех, кто не дождался. Меня передёрнуло, когда я увидел, что оплакивающих было едва ли не впятеро больше, чем радующихся. Да, Гондор потерял слишком много…

А спустя секунду всё это потеряло всяческое значение. Я взял Наташины ладони в свои и устало протянул:

- Ну, вот я и вернулся…

Вместо ответа Наташа лишь обхватила меня руками за плечи и нежно поцеловала. Как по мне, наилучший ответ.

Улыбнувшись аплодирующим нам Героям и Арагорну, мы вместе пошли в Город Королей. Предстояло о многом поговорить и ещё о большем помолчать, наслаждаясь тем, что мы снова вместе.

Спустя пять недель, десятого декабря, у нас родилась дочь.

Конец второй части

Дата добавления: 2015-08-20