Хроники Средиземья 4 страница

- Слушай, Рома, раз ты такой умный, может, скажешь мне, что я делаю неправильно?! – вдруг с горечью воскликнул мой друг.

- Обо что? – не понял я.

- Почему мы с Алькой не можем быть вместе? Мы ведь, как никто, знаем друг друга, и она прекрасно знает, что я её люблю! – сказал Тёма настолько громко, что несколько полководцев, в сей поздний час ещё не спящих, подозрительно глянули на нас. Типа: «чё орёте?»

Вот те раз! А я-то думал, что Артём уже давно всё понял!

- Она просто не… - «не любит тебя» - хотел сказать я, но осёкся, понимая, что говорить этого не стоит. Особенно за несколько часов до битвы. А то Тёма с горя пойдёт и погибнет, как герой, не стерпев неразделённой любви.

- «Она просто» что? – нетерпеливо спросил маг земли.

- Она просто не готова ещё к серьёзным отношениям – выкрутился я. Артём поверил – или сделал вид, что поверил – моей отмазке и продолжил:

- А когда она будет готова?

- Ну, знаешь! Моим знанием есть предел! – возмутился я и добавил: - Когда вырастет, наверное. Она ведь ещё просто не наигралась в любовь, вот и треплет вам с Андреем нервы.

- «А на самом деле они никого из вас не любит» - добавил я, естественно, не вслух.

- Что ж, будем ждать – заявил Тёмчик.

- Жди. Только, прошу тебя, попытайся не цапаться с Андреем. Тем более, сейчас, когда от нашей сплочённости зависит исход войны – попросил я Тёму.

- Обещаю. Мне это ни к чему, Рома. Андрос – хороший парень, с ним приятнее дружить, чем воевать. Да и не любит его Аля, так что нет смысла быть врагами – заверил меня друг и отправился на боковую.

А я лежал и долго не мог уснуть, слушая доносившийся отовсюду шум дождя и думая. Думая о том, какие же мы, мужчины, порой дураки. Любовь делает нас слепыми, и мы видим всё в искажённом свете, истолковывая любой незначительный жест, любую мимолётную улыбку или случайный взгляд как ответное признание в любви. Объект наших желаний становится средоточием Вселенной, и ничто на земле больше не в силах заинтересовать нас. А девушка, которую превыше всех ценил, просто отбрасывает тебя прочь, не умея ценить чувства других людей, и в этот миг нет человека, несчастнее тебя. Или, что ещё хуже, она, боясь ранить тебя холодным «нет», делает вид, что отвечает взаимностью, а на самом деле просто хладнокровно играет твоими чувствами. И ты совершаешь много безумных поступков, прежде чем поймёшь, что она не любит тебя.

Дождь давно кончился, а я всё лежал и думал. Лишь за пару минут до рассвета, когда все нормальные люди уже начинают просыпаться, сон таки заборол меня.

* * *

Спал я крепко, но недолго. В восемь утра Андрей разбудил меня (за что я его едва не убил) и, выслушав моё мнение по поводу него и всех его родственников, сообщил, что архенийцы начали наступление. Если и было что-то, способное заставить меня ещё сильнее ненавидеть Архению, то это произошло.

Ведро холодной воды на голову (метод Артемиса, из-за которого я едва не схватил воспаление лёгких, но зато заметно взбодрился) – и я готов к бою. Осталось только одеться, влезть в стыренные из Менельтармы эльфийские туфли, надеть кольчугу из Минас Анора, вооружился мечом, арбалетом и, конечно же, магическим кольцом. Арбалет я покамест засунул в набедренный колчан, где ждали своего часа 20 стрел с бронебойными наконечниками. Честно говоря, на это оружие я всерьёз не рассчитывал. Стреляю я хреновенько, да и не пригодится мне арбалет, пока у меня колечко при себе. И вообще он архенийский.

Стохседские поля за ночь прилично размыло дождём, и теперь их было бы правильнее именовать болотами. Под ногами разлились приличных размеров лужи, и эльфийские туфли отрывались от грязи с неприятным чавкающим звуком. Впрочем, гномы в кованых сапогах и вовсе вязли в болоте и характеризовали «мягкий южный рутенийский климат» очень нелестными эпитетами. Армия Освобождения уже почти выстроилась. На правом фланге Армии Освобождения были сосредоточены 55 тысяч гондорцев под командованием Бергила и Берегонда. Слева располагалась основная атакующая мощь – 35 тысяч рохиррим, 15 тысяч рыцарей Минас Анора и 5,000 всадников из Дол-Амрота. Вели их, соответственно, Эонар, Артемис и Аванаэр. Войска в центре, были меньше числом – всего 35 с копейками тысяч бойцов, но каких! Лучники Мирквуда, Итилиэна и Дейла расположились полукругом за спинами 12 тысяч гномов с топорами, молотами и алебардами. Справа и слева от гномьей рати стояли боевые телеги из Эребора, а на них лучники Дейла и фаланги гномов. Гномов вели Витя и Горрин, лучников – Андрос, а в качестве приблатнённых в этой же дивизии разместились и мы с Тёмчиком. Алька шла впереди, рядом с королём Мории, и её фигурка в облегающем кожаном доспехе вдохновляла и карликов, и эльфов, и людей, а в особенности, конечно, Андрея с Тёмчиком.

Когда на горизонте показались бойцы авангарда войск Архении. Армия Освобождения двинулась вперёд. Большая часть конницы (15 тысяч роханцев, 10 тысяч рыцарей Гондора) отправилась в обход к тылам противника. Центр и правый фланг нашей армии, не спеша, направился в атаку. У архенийцев, как и у нас, основной ударной силой был левый фланг, где сосредоточились харадрим, тяжёлая сеарронская конница, 20 тысяч пехотинцев Па-Крета и пять тысяч арбалетчиков. В центре разместились 10 тысяч арбалетчиков, 5 тысяч уланов (лёгкая кавалерия), двадцать тысяч пикинёров и психическое оружие – тыща горных троллей с дубинами. Правый фланг архенийцев был откровенно слаб и насчитывал лишь 30 тысяч воинов.

Первыми столкнулись отряды всадников Дол-Амрота и уланов Мелира. Бой был жарким, но недолгим – дол-амротцы были гораздо лучше подготовлены, да и вооружены получше. После того, как Аванаэр пронзил знаменосца уланов и бросил флаг Архении под копыта лошадей, разбитые всадники Архении отступили к реке. Объединившись с ристанийцами и рыцарями Минас Анора, дол-амротцы атаковали пехоту и арбалетчиков. Сперва стрелки Архении ещё сопротивлялись, положив около тысячи наших всадников, но когда рыцари Дол-Амрота и Рохана прорвали ряды мечников, они пустились в паническое бегство, и рыцари Минас Анора без труда загнали их в воды Келдуина, где и встретили свою смерть тысячи арбалетчиков.

На правом фланге Армии Освобождения дела тоже продвигались до поры до времени неплохо. Башенные стражи во главе с Бергилом схлестнулись с архенийской пехотой, солдаты Гондора приняли на себя харадрим, которых было в два раза меньше, а лучники Мортхонда устроили перестрелку с эргренскими арбалетчиками. Численное превосходство позволяло гондорцам продвигаться вперёд, оттесняя врагов всё дальше. Архенийцы с серьёзными потерями сдерживали их натиск, но к реке не отступали. Так продолжились до тех пор, пока с юга не атаковала дивизия тяжеловооружённых сеарронских всадников. Успешно миновав башенных стражей, чьи копья ещё могли нанести урон облачённым в железо архенийцам, сеарронская конница напала с фланга на солдат Гондора. Удар был сокрушительным. Передние ряды гондорских пехотинцев были смяты, рыцари Сеаррона вклинились в основную массу гондорцев. С левого фланга на них навалились воспрянувшие духом харадримы. В пехотной дивизии Минас Анора началась паника, и лишь умелые действия и талант красноречия Берегонда предотвратил бегство.

С учётом того, что башенные стражи тоже подверглись атаке архенийской конницы с тыла, а с фланга они сражались с отчаянно сопротивлявшимися мечниками, положение правого фланга Армии Освобождения становилось критическим. Видя это, Эонар отправил 5 тысяч рохиррим в рейд по береговой линии Келдуина с целью атаковать архенийскую конницу. По пути они зашибли пару тысяч арбалетчиков, удерживавших переправу – чисто из вредности. А в сражение между нашей пехотой и не нашей конницей вступила магия в лице Тёмчика. Маг земли сотворил из той же земли стенку, остановившую продвижение всадников Архении. Это позволило немножко отойти ошеломлённым гондорцам, и те, собравшись с силами, добили-таки харадрим. А чтобы сеарронцам не было скучно, Тёма продолжал доставать их и за стеной, периодически штыркая их каменными шипами. В довершение своих пакостей Артём, видимо унаследовавший от покойного Саши некоторую долю садизма, обвалил своё нерукотворное творение на голову архенийцам. В общем, веселился, как мог.

Что же в центре? Что ж, происходившее там сражение было, возможно, менее важным для достижения общей победы, но, во многом из-за того, что там сосредоточились пятеро из Девяти Героев, было наиболее эффектным. Для начала наши стрелки затеяли перестрелку с архенийскими арбалетчиками. Естественно, Мирквудцы с итилиэнцами на пару угробили кучу народа, заставив архенийских стрелков на время смыться подальше. К этой перестрелке попытался присоединиться и я, но именно, что попытался. Первые три выстрела из трофейного арбалета пришлись в молоко, четвёртый – в спину кому-то из гномов. Очень хорошо, что митриловая кольчуга позволяет карликам не обращать внимания на такие мелкие недоразумения, как стрела в спине, иначе мне пришлось бы долго втолковывать коротышкам, что мои действа вызваны не злым умыслом, а элементарной бестолковостью. Но, тем не менее, упорных попыток приручить стрелковое оружие я не оставлял, и достиг в этом деле первых успехов. Примерно в это же время на гномов полезли уланы Архении, которых дружелюбно встретили фаланговые отряды и боевые телеги. Витя же увлечённо рубил ноги лошадкам (у-у-у, садюга!), приговаривая при этом «Колбаса!». Я, неожиданно для самого себя дважды подряд умудрился попасть в цель, которой служили архенийские всадники, и одного, по-моему, даже убил. Входя во вкус, я потянулся за следующей стрелой, но их у меня уже не осталось. Как показали дальнейшие события, лучше бы они закончились ещё раньше…

Чтобы не быть в стороне от битвы, я подобрался поближе к линии фронта. К тому времени от батальона лёгкой конницы мало что осталось, и эти тупые примитивные существа явно решили дать дёру. Мешать им особо никто не собирался, если не считать профилактического залпа от мирквудских лучников, вследствие которого архенийцы сорвались с места ещё быстрее. Послав им вдогонку небольшой вихрь, я зашиб человек пятнадцать и получил некоторое моральное удовлетворение.

Не успели гномы сосчитать трофеи, а лучники – оставшиеся стрелы, как нас атаковали копейщики, остатки арбалетчиков и тысяча тупорылых, но очень здоровых и злющих троллей. За спиной я услышал команду Андроса: «Ребята, стреляйте по глазам!» - и полторы сотни троллей завалились на землю, заодно придавив особо прытких архенийцев. Потом тролли вдарили по гномам-стражникам и немножко их побили (немножко – то есть 600 гномов улетели в сторону с повреждениями, несовместимыми с жизнью), но напоролись на фаланговые батальоны и потеряли 50 тварей убитыми. Но на этом их неприятности не закончились. В пылу борьбы с мировым злом Алька сломала ноготь (о, ужас!), что окончательно предопределило судьбу армии врага. Для начала девушка разожгла огонёк, в котором погибли четыре сотни копейщиков, а затем принялась за троллей. Файерболы летали со скоростью звука, и очень скоро вокруг Али валялись обуглившиеся останки тупых созданий, пытавшихся придавить безобидную, по их мнению, девчонку.

На меня полезли сразу двадцать копейщиков и три тролля, которых я решил отогнать обычным порывом ветра. Копейщики улетели в неизвестном направлении, тролли просто упали и получили черепно-мозговые… а, нет, пардон, просто черепные травмы. Чтоб они не оклемались, их быренько добили, следуя правилу: хороший тролль – мёртвый тролль. Двух прикончили гномы, а третьего, самого здорового и вонючего (значит, вожака), решил грохнуть я. Решил – да и вогнал меч между двух складок ороговевшей кожи по самую рукоять. Тролль сдох, но меч плотно застрял в его твёрдой шкуре. Как ни старался я его вытащить, толку не было. Так что пришлось мне подобрать чью-то шашку (судя по всему – архенйскую) и ждать завершения боя, когда можно будет попросить Витю достать мне мой клинок.

Витя, кстати, тоже не терял времени зря. По высоте, на которой разместился он и три сотни карликов из авангарда морийской армии, вдарила сотня троллей, и их натиск было не так-то просто отразить. Конечно, прицельная стрельба лучников Дейла немного помогала, но работёнка нашлась и для секиры короля Казад-Дума. Он изобрёл очень оригинальный метод по устранению крупного скота, в.т.ч. троллей. При одном таком устранении я присутствовал лично, поэтому рассказываю. На пути тролля встают три-четыре карлика с длинными алебардами. Пока тупое животное соображает, кого схавать первым и как при этом не напороться на штыки, ему между ног забегает Витя. Хорошенько размахнувшись, он со всей дури лупит троллю по яйцам, отчего тот сгибается и получает в рыло три-четыре укола алебардой. Ослеплённого и дико орущего от боли тролля тупо рубают топорами, после чего гномы долго решают, чей удар был решающим. Примерно таким образом полегла вся троллиная сотня, напавшая на отряд Вити.

Алька, от души оторвавшись на троллях (завалила она их где-то с три десятка), решила сменить род деятельности и принялась строить глазки командиру дивизии пикинёров Архении. У того от удивления выпал из руки меч, и он совершенно забыл, что та милая девушка совсем недавно сожгла знамя дивизии вместе со знаменосцем и кучей солдат. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но тут к архенийскому офицеру подскочил Витя и одним ударом перерубил его надвое.

- Эх, Витя… - с досадой промолвила Аля. – У меня были такие планы на вечер…

- Извени, жэншина. Работа такой – развёл руками гном.

Нам в тыл умудрились пролезть пятеро каких-то шибко умных архенийских снайперов и начали мочить наших лучников. Они замаскировались так хорошо, что Андрюха смог заметить их только после того, как в его отряде стало семью бойцами меньше. Одна из арбалетных стрел черкнула меня по кольчуге, что спровоцировало меня на агрессию. Я сотворил прямо по центру батальона архенийских арбалетчиков небольшой взрыв чистой Силы, в результате чего около сотни архенийцев разорвало на части, ещё три сотни хорошенько шибануло и оглушило. Аля пустила на копейщиков поток пламени, угробив ещё несколько десятков наименее расторопных противников. Тёма, вдоволь поиздевавшись над архенийскими всадниками, применил один из любимых трюков Сани – обрушил сто пятьдесят архенийцев в самодельную пропасть. С ними туда отправились и пятеро троллей, привалив сверху недобитых жертв Тёминой магии.

В общем, дело двигалось к очередной победе. Зловредную дивизию сеарронских тяжёлых всадников окружили стражи Минас Анора, рохиррим и рэйнджеры Итилиэна и после недолгого, но яростного сопротивления вырезали всех до ноги.

После этого слегка подбитый правый фланг (потери Гондора составили ок. 5 тыс. стражей башни, 9 тыс. пехотинцев и чуть больше двух тысяч итилиэнцев, лучников Мортхонда и моряков Белфаласа) пошёл в решительную атаку и загнал за Келдуин примерно десять тысяч врагов (остальные архенийцы погибли при отступлении). Наш левый фланг расправился с врагами очень быстро, почти всех их убив или утопив в Келдуине. Тех отступавших, которым посчастливилось переплыть реку, настигал прицельный огонь роханских конных лучников. Лишь горстка воинов с правого фланга архенийской армии сумела пересечь реку и укрыться в Хелире.

Войска архенийского центра потеряли поменьше бойцов и отступали организованно, в боевом порядке, не падая духом и сохраняя достоинство. За реку уходило двенадцать тысяч пикинёров, около четырёх тысяч арбалетчиков, полторы тысячи уланов и двести тридцать четыре (сам считал!) тролля. Их особо никто не трогал, и они спокойно уходили, но подъехавшие из резервов двадцать пять тысяч всадников не могли этого допустить. Они атаковали архенийцев с тыла и с флангов, успешно миновав копья, и разгромили остатки армии Юга. Лишь около шести тысяч солдат Архении таки сумели добраться до Хелира и разобрать за собой мосты через Келдуин. Охреневшие с перепугу тролли ломанулись прямо на копья башенных стражей и передохли к чёрту.

Таким образом, первая битва в Рутении завершилась победой объединённой армии Севера и Запада. Потери Армии Освобождения составили около 25 тысяч воинов.

В общем и целом, к вечеру двадцать седьмого июня всё Заречье было свободно от врагов. Впереди были бои за Три Крепости, центральная из которых – Хелир – были в пределах видимости с берега реки.

Глава седьмая. Штурм Хелира.

Взошедшее над Стохседскими полями солнце явило взглядам всю грязь войны. Искорёженные тела, трупы людей и зверей, потемневшая от огня и крови земля, вырванные с корнями деревья и дым погребальных костров – всё это напоминало о вчерашней битве. Стаи графов кружили над телами павших, пируя, как никогда раньше. Запах разложения и смерти исходил от огромных куч мертвечины на полях. Келдуин уносил прочь, к морю, множество крови и грязи, и к утру его воды вновь были чисты, и в них отражался солнечный свет.

В лагере Армии Освобождения на берегу реки уже вовсю кипела жизнь. С самого утра мне притащили-таки мой клинок, весь перепачканный какой-то дрянью. При ближайшем рассмотрении я понял, что эта гадость – не что иное, как троллиная кровь. Отмыв лезвие в Келдуине, я обнаружил, что у рукояти оно в двух местах надщербилось, выходя из тролльей туши, но, забегая наперёд, скажу, что на его дальнейшую эффективность это не повлияло.

На песчаном побережье Келдуина, в четырёх лигах к северу от замка Хелир, мирквудские воины готовились пересечь реку. Из Лихолесья они прибыли на лёгких деревянных лодках, которые можно было в любой момент разобрать и упаковать в обозные вагоны. Теперь эти лодки, переместившись на девяносто лиг по суше, опять спускались на воду. К вечеру они будут готовы к употреблению.

Южнее по течению реки, прямо напротив крепости, гномы мастерили мосты и понтонные переправы, попутно готовя к бою осадные орудия, привезённые из Эребора под Горой. Позади них люди Гондора хоронили павших, возводя на равнинах Стохседа высокие курганы. Тела архенийцев такой чести не удостоились, к тому же их было слишком много. Часть их свалили в большие ямы и зарыли, остальных, в основном, троллей и харадрим, к которым гондорцы питали меньше всего сочувствия, просто сожгли. Пламя костра было хорошо видно архенийцам, укрывшимся в замке Хелир, и гарнизон крепости с тяжёлым сердцем ожидал своей участи.

Около полудня численность войск на полях Стохседа значительно сократилась. Около 20 тысяч ристанийцев отправились на север, с целью деблокировать осаждённый Эвенстар. Вести, доходящие оттуда (хоть их было немного), сообщали о низком боевом духе архенийцев и активном партизанском движении в местных лесах. Посему есть надежда, что ристанийцы вернутся не одни, а с подкреплением. А ведь есть ещё гарнизон крепость под командованием бравого лорда Грунара. Все эти ребята могут очень крупно нам помочь своей храбростью, отчаянностью и жаждой мщения в битве при Рэдмонде. Правда, для этого необходимо одержать победу в сражении за Эвенстар.

Ещё семь-восемь тысяч воинов отбыли на юг. Этот отряд был составлен преимущественно из солдат Гондора и итилиэнских рейнджеров, и, естественно, моряков Белфаласа. Они были посланы к Тиррену, но не к самому городу – кому нужны эти руины, от кого их освобождать? У них была другая задача, и о ней чуть попозже.

Таким образом, в осаде Хелира принимали участие чуть больше девяноста тысяч бойцов Армии Освобождения. 28 июня, на следующий день после сражения на полях, воины Севера отдыхали и поминали павших. Победу никто не праздновал – все прекрасно понимали, что бой на Стохседских равнинах лишь первый из череды кровопролитных схваток с Архенией. Вдобавок ко всему, нужно было спешить, дабы успеть прибыть на поля Гарланиона под стенами Рэдмонда вовремя. Вестей из-за Гелиона не доходило, и это неведение заставляло командование действовать поспешно, порой теряя больше, чем следовало бы.

Будь у нас время, мы бы просто заморили гарнизон Хелира голодом. Голодный солдат уже не хочет войны, кроме того, в городе гарантированно начались бы волнения, что ещё сильнее ускорило бы капитуляцию архенийцев. Но, во-первых, это займёт слишком много времени, которого у нас нет, а во-вторых, это, всё-таки, наш город, и от голода не меньше архенийцев пострадают наши люди, оставшиеся в Хелире.

Вечером тридцать тысяч воинов – все эльфы и часть гондорской пехоты – перебрались на эльфийских лодках через Келдуин и высадились на восточном его берегу в пяти-шести лигах от осаждённого замка. С наступлением темноты они были уже в пределах видимости из городской башни и разжигали сторожевые костры. С целью создать видимость окружения, костры разжигались как с севера, так и с запада от Хелира, а несколько десятков эльфов даже взобрались на восточные холмы и разожгли огонь там.

Ещё сорок тысяч солдат, преимущественно гномы, всадники, башенные стражи и лучники людей, выстроились перед закатом в боевом порядке на берегу Келдуина прямо напротив ворот замка Хелир. Вид этих войск, равно как и костры вокруг крепости, подавляли боевой дух защитников, но, вопреки нашим ожиданиям, багровый флаг на шпиле цитадели не сменился белым.

20 тысяч бойцов, в большинстве своём – раненые и уставшие, остались на западной стороне реки отдыхать и следить, чтобы коварный Аристарх не ударил внезапно с запада, севера или юга. В случае крайней нужды, которая, впрочем, вряд ли настанет, они тоже переправятся через реку – помогать остальным.

Раньше мне не доводилось участвовать за три дня сразу в двух битвах и поэтому, чтобы не свалиться с ног от усталости на поля боя, мне надо было хорошенько выспаться. Как ни странно, мне это удалось. Поначалу, конечно, отвлекали мысли о будущем сражении и более отдалённой битве под Рэдмондом. Но стоило моим мыслям перенестись в ещё более далёкое будущее, я сразу уснул. И во сне я видел свой дом в Амон Гварете, и на его пороге – Наташу с дочерью на руках. Обе моих женщины приветствовали меня, улыбались и махали руками, и я проснулся среди ночи, плача от счастья. А затем снова уснул, и безмятежно провалялся в постели до девяти часов утра, едва не проспав битву.

В пол-одиннадцатого по местному времени двадцать девятого июня начался штурм замка Хелир. Около получаса длился предварительный обстрел городских стен и укреплений. Под ударами тяжёлых валунов из гномьих катапульт хелирские башни рассыпались, как карточные домики, и стены, не очень качественно отстроенные со времён взятия крепости архенийцами, рушились, и от них отлетали целые куски. Очень скоро в крепостных стенах зияли немаленькие дыры – где свежие, а где – лишь наскоро залатанные захватчиками.

С запада и севера одновременно атаковали войска союзников. Где-то около десяти тысяч, в основном гномы, ломанулись к воротам, таща за собой катапульты и тараны. Остальные бойцы Армии Освобождения полезли к щелям в стене Хелира. Некоторое время архенийские стрелки (коих после боя на Стохседских равнинах осталось тысяч шесть, не больше) ещё пытались отстреливаться, и одна из стрел даже зацепила Тёме локоть, но под шквальным огнём мирквудских и гондорских лучников они вынуждены были покинуть стены. Северная часть армии потеряла две с копейками тысячи воинов – полтысячи мирквудцев и полторы тысячи гондорских пехотинцев.

Западная часть армии, где сосредоточилась основная ударная сила союзников, атаковала в двух направлениях. Гномы, лучники Дейла и башенные стражи штурмовали главные ворота, а где-то с двадцать-двадцать пять тысяч всадников Рохана и Гондора ворвались в город через прорехи в южной стене. Там их, правда, слегка задержали защитники города – арбалетчики, пикинёры и остатки тролльего батальона. Обе стороны потеряли немало воинов, но с позиций не отступали и продолжали сражаться.

Первую атаку ворот гарнизону Хелира с колоссальными потерями удалось отбить. Ворота, многократно содрогавшиеся под ударами таранов из Эребора, держались лишь на честном слове и спинах архенийцев. Гномы, взобравшиеся на надвратную арку по осадным лестницам, устроили хорошенькую взбучку арбалетчикам, пехотинцам и харадримам, оборонявшим стены. С неимоверным трудом архенийцы смогли отогнать гномов со стен, при этом карлики потеряли не больше сотни воинов, отступая вниз по лестницам.

За несколько минут перед полуднем эльфы, рейнджеры и пехотинцы Гондора вторглись в Хелир с северной стороны, где стены были сплошь в дырах. Архенийцы, коих на северной стороне осталось мало, не сумели оказать сопротивления и отступили к городской ратуше. Там они некоторое время держались, заняв укреплённые здания, и энергично отстреливались. Примерно в то же время всадникам Рохана удалось прорвать правый фланг архенийцев и атаковать с фланга остальные отряды врага. Около десяти тысяч архенийских солдат оказались зажатыми между молотом и наковальней (то бишь, между конницей людей с одной стороны и эльфийскими лучниками с пехотой Гондора – с другой). Где-то трети из них удалось отступить к ратуше и объединиться там с четырьмя тысячами воинов, сбежавших ранее от эльфов. Остальные были убиты или захвачены в плен.

Спустя двадцать минут гномы, лучники людей и стража башни таки разрушили ворота и прорвали оборону с западной стороны Хелира. Около двух тысяч архенийцев и харадрим добровольно сложили оружие и сдались на милость победителя. После боя их отправили с конвоем в Минас Анор, где король Элессар помиловал их, сохранив им жизнь.

Примерно в пол-второго дня архенийский гарнизон Хелира был разгромлен, и город перешёл под опеку командования Армии Освобождения. Ратуша была захвачена десятью минутами позже, и архенийский скорпион на багровом флаге был сброшен прочь с её шпиля и растоптан усилиями Тёмы, Альки и некоторых ристанийцев.

(Тут следует сделать небольшое отступление. Скорпион на архенийском флаге возник неслучайно. Аристарха ещё до прихода к власти за глаза называли скорпионом за его злобу, жестокость и коварство. Маг никогда не карал тех, кто величал его подобным образом. Сравнение с этим хитрым и опасным созданием всегда нравилось Аристарху, и с приходом на трон Архении маг сделал скорпиона символом своего дома, а с его родового герба эта зверушка перекочевала на государственный стяг.)

Отдельные отряды врага ещё оказывали сопротивление несколько часов, но в целом Хелир был освобождён. На городской площади собралась вся верхушка командования с флагами стран-участников Армии Освобождения. По городу разбрелись герольды, и, проходя мимо каждого дома, они возвещали:

- Возрадуйтесь, граждане Рутении! Ибо отныне Хелир свободен от власти Архении. Забудьте ужас, который вы пережили за этот месяц! В этот день на улицах Хелира будет праздник. Хоть многие из вас потеряли близких, и все вы пережили кошмар оккупации, в этот день всё остаётся позади! Со взятия Хелира начнётся освобождение Рутении, и все, кто смогут держать в руках оружие, могут помочь нам в этом. Выходите на площадь у ратуши, мужи, жёны и дети Рутении, и встречайте своих освободителей!

И они выходили. Сначала с опаской, по одному, загнанные люди, приучившиеся бояться любого вооружённого человека. Жители Хелира взирали на нас со смесью животного страха и благоговейного трепета. Со временем, приободрившись, рутенийцы начали выходить из подвалов и убежищ, в которых они прятались от архенийцев, целыми семьями.

Где-то через час на центральной площади Хелира собрались все выжившие горожане. При их виде у меня с нестерпимой мукой сжалось сердце, и радость победы надолго покинула его, а на глаза навернулись горячие слёзы. Из шестидесяти тысяч людей, живших в Хелире, осталось не больше четырёх тысяч. Все мужчины, которым посчастливилось выжить во время вторжения войск Архении (а таких было немного), ушли на восток, в партизанские отряды. В городе остались лишь женщины, старики и малые дети и над ними, беззащитными, архенийцы издевались вовсю. Именно поэтому эти люди были похожи на живых мертвецов, вышедших из могил. В их глазах, на их лицах навсегда отпечатались страх, боль и отчаяние, что, впрочем, не мешало некоторым счастливо улыбаться.

Они стояли, люди, пережившие то, что многим из нас не померещится в самом страшном сне. Стояли дряхлые седые старики, для которых этот день, возможно, последняя радость в жизни, и лучезарно улыбались, но их глаза при этом выражали такую глубокую печаль, которая свойственна лишь людям, видевшим немало смертей. Стояли десяти – двенадцатилетние мальчишки, с почтением и любопытством глядя на солдат Запада, и они были такими серьёзными и повзрослевшими, что казались уже не детьми, а меленькими мужчинами. Стояли взрослые женщины – матери семейств, утратившие мужей и сыновей, но не утерявшие надежды и веры в нашу победу, в счастливое будущее, в своих земляков, сражающихся далеко в лесах или за стенами Рэдмонда. Стояли здесь молоденькие девушки, улыбаясь и плача одновременно, от счастья, от пережитого горя и запоздалого страха, который они только сейчас посмели выразить. И просто потому, что они – девушки. Многие из них обнимали и целовали нас, воинов Армии Освобождения – из благодарности, но все они думали в этот момент о своих мужьях, женихах, братьях, отцах – о тех, кто не вернулся.

Одна девчонка, лет шестнадцати от роду, не больше, обвила меня руками и, уставившись на меня своими огромными зелёными глазищами, спросила с укоризной:

- Почему вас так долго не было?

Я хотел сказать ей, что никак нельзя было прийти раньше, что слишком долго пришлось собирать армию, ещё что-нибудь. Но смог выдавить лишь одно слово:

- Прости…

Едва не плача, я крепко прижал её к груди и слушал, как она шептала мне на ушко то, что никогда никому не расскажет вслух:

- Мой отец и два старших брата погибли у ворот города, а нас с мамой взял в плен какой-то архенийский офицер. Сперва он нас не трогал, только заставлял кормить его солдат и стирать их одежду. Но как-то раз он привёл в наш дом своих друзей, и они вместе пили вино, а когда напились, начали ломать мебель и драться. Мама просила их успокоиться, но они только разозлились и начали её бить. Я испугалась, закричала и начала звать на помощь. Тогда этот офицер схватил меня, повалил на пол и начал душить. Дальше я почти ничего не помню, только помню, что было очень больно и гадко. Я ведь того ещё девушкой была… Мне так потом противно было, что я пошла к реке и хотела утопиться, но, когда начала тонуть, испугалась и выплыла. А этот офицер потом каждую ночь меня насиловал – когда сам, когда со своими дружками. Я никого ещё в жизни так не боялась и ненавидела, как его.

Дата добавления: 2015-08-20