Загадочные причины

Одна из причин, по которой депрессия столь плохо поддается лечению, заключается в том, что она не имеет ни одной поддающейся идентификации причи­ны. Генетическая предрасположенность, химический дисбаланс, опыт прошлых лет и даже поведение чело­века имеют огромное значение, и коррекция одного из аспектов может привести к тому, что другая важ­ная деталь будет просто упущена из виду.

Кто-то может соотнести глубокую депрессию с каким-либо жизненным кризисом, но, как отмечает Стайрон, большинство людей, прошедших через трудности и страшные события, справляются с ними достаточно быстро и не погружаются в пучину заболевания. Из этого следует, что определенное событие или кризис могут послужить всего лишь катали­затором, спровоцировавшим выход на поверхность давно дремлющего внутри человека заболевания.

Именно это, по мнению Стайрона, произошло с ним самим: он бросил пить по причинам здоровья, и это выпустило наружу его демонов, более не усыпляе­мых алкоголем. Когда щит, заслонявший его от посто­янных тревог, испарился, он должен был снова учить­ся усмирять свои чувства, которые когда-то притуплял алкоголем.

Его первые признаки депрессии проявились тогда, когда он почувствовал полную апатию к вещам, кото­рые обычно приводили его в полный восторг, - про­гулки с собаками по лесу или лето, проведенное на Мартас-Винъярд. Он начал копаться в себе, будучи не в состоянии убежать от непрерывного потока болез­ненных мыслей.

Это может показаться банальным, но Стайрон ука­зывает на одну причину, которая лежит в основе всех депрессий: утрата, будь это страх быть покинутым, или страх одиночества, или потеря любимого чело­века. В случае со Стайроном все было именно так, по­скольку его мать умерла, когда ему было всего 13 лет, и пережитая утрата наложила на него глубокий отпе­чаток.

В своей книге Стайрон приходит к выводу, что его депрессия была всего лишь внешним проявлением глубокой тревоги, преследовавшей его на протяже­нии всей жизни. Он понимал, что, как и в случае Ка­мю, депрессии и суицид были неизменными темами его романов. Возможно, поэтому он написал, что «де­прессия, наконец добравшаяся и до меня, уже не бы­ла для меня незнакомкой, непрошеной гостьей; она стояла на пороге моего дома на протяжении десятков лет».

Он вспоминал, что его отец, инженер-судострои­тель, тоже страдал депрессиями. По причине генети­ческой предрасположенности, ранней утрате матери и своей артистической натуре он, возможно, был од­ним из первых в списке кандидатов на развитие забо­левания.

Дата добавления: 2015-08-20