Читайте также:
|
Баю-бай, баю-бай,
И у ночи будет край.
А покуда детвора
Спит в кроватках до утра.
Спит корова, спит бычок,
В огороде спит жучок.
И котенок рядом с кошкой
Спит за печкою в лукошке.
На лужайке спит трава,
На деревьях спит листва,
Спит осока у реки,
Спят сомы и окуньки.
Баю-бай, крадется Дрема,
Он разносит сны по дому.
И к тебе пришел, Малыш,
Ты уже так сладко спишь.
Когда просыпаешься в поезде, то мысли скачут как очумелые, ещё сонные, но уже под светом окружающей реальности. Пытаешься вспомнить исчезающий дым снов и затягиваешься первой сигаретой, механически наводя порядок на столе. Представляешь путь к туалету, журчание воды, вкус зубной пасты и лязг сцепления в тамбуре, где в холоде куришь вторую сигарету, и мысли холодеют, и стынут ноги в тапочках, и тело покрывается мурашками.
Комната. На столе горит свечка. Виолончелистка сидит голой в углу и играет на виолончели. Мужчина сидит на диване и плачет. Курит, незаметно пытается стереть слёзы.
Сегодня ещё постараюсь тебе позвонить, но не знаю, как получится. Место, где живём, типа пансионата, в комнате окно во всю стену. Вид безумно красивый, горы, холмы в тумане утром. Но плохо то, что мы на окраине города. В город только на машине можно выбраться, а телефон в номере только внутренний. Сейчас пойду разузнавать, как можно позвонить, хотя тебя ещё, наверное, нет дома. Не грусти. Зато сегодня я тебе много-много написала. Будет что почитать и не грустить.
Мысленно прикасаюсь к твоим губам.
Виолончелистка перестала играть.
- Ты плачешь?
- Прости.
- За что?
- Я делаю тебе больно.
Виолончелистка встаёт, убирает виолончель в кофр, подходит к Мужчине, садится перед ним на колени, обнимает, кладёт голову на его скрещенные ноги. Мужчина гладит Виолончелистку по голове.
- Глупенький. Мне так хорошо. Я уже второй день нахожусь в какой-то прострации от твоей нежности, от твоих прикосновений, от твоего запаха, от твоих рассказов. Мне очень хорошо с тобой. Не плачь, мальчик мой.
- Прости. Не знаю, что со мной. Я не ждал, что мне будет такое наслаждение с тобой. Мне так легко с тобой, как не было уже несколько лет. Я привязался к тебе. Это так приятно. Но ведь у тебя есть муж.
- Не думай о нём.
- Ты разведёшься с ним?
- Да.
- Из-за меня?
- И из-за тебя тоже, я уже не смогу с ним быть после того, как встретила тебя. У нас и так всё шло к разрыву.
- Я был последней каплей?
- Ты моя радость. Может, выпьем?
- Я с тобой хочу жить.
- Так не бывает.
- Как?
- Мы знакомы всего два дня.
- Я тебе же звонил из Москвы.
- Да, но я не видела тебя, не чувствовала, не знала что ты такой замечательный.
- Ты лучше, чем я. Тебя не пугает разница в возрасте?
- Моему мужу 42.
- Он старше меня на четыре года.
- Возраст для меня не важен.
- А то, что я ниже тебя ростом?
- Это прикольно. У меня ещё не было ни одного мужчины, который был бы ниже меня. А ещё я люблю носить высокие каблуки.
- Все мои жёны были выше меня, кроме последней.
- Здорово.
Мужчина улыбается чему-то. Он осторожно перекладывает голову Виолончелистки со своих ног на подушку, встаёт, берёт бутылку, тарелку с бутербродами, сигареты и возвращается на диван. Виолончелистка забирается под одеяло.
- Холодно?
- Я постоянно мёрзну. А тебе не холодно так сидеть?
- Нет. Я же сибиряк.
- А я северянка, но все равно, мёрзну. Обними меня.
Мужчина забирается под одеяло, обнимает Виолончелистку.
- Я тебя никому не отдам.
Пищит мобильный телефон. Виолончелистка берёт его, читает сообщение. Мужчина садится, наливает водку себе и Виолончелистке. Пьют. Мужчина снова наливает, пьёт не чокаясь. Снова мобильный. Виолончелистка читает смс. Как только она кладёт телефон, он снова пищит. Она читает.
- Муж?
- Да.
- Почему он не звонит?
- Не знаю. Я ему говорила. Чем писать столько сообщений, лучше бы позвонил.
- Ты расскажешь ему о нас?
- Да. Только не сейчас.
- А когда?
- Перед отъездом в Корею.
- Куда?
- Мне пришёл вызов из Южной Кореи, халтурные концерты. Платят прилично, жить будем в отеле, а по вечерам играть в ресторане.
- Ты мне ничего не говорила об этом.
- Вызов пришёл недавно. Я думала, что может ещё ничего не будет. Но уже подобрали состав, и я в начале марта улечу.
- А как же я?
- Я же вернусь.
- И на сколько?
- На девять месяцев.
- На сколько???
- Каждые три месяца я буду прилетать в Москву, продлевать визу.
Мужчина наливает водку, пьёт, ещё наливает. Пьёт. Наливает в третий раз уже в две рюмки. Протягивает рюмку Виолончелистке.
- Я буду тебя ждать.
- Я вернусь к тебе.
- И разведёшься с мужем?
- Разведусь.
- И будешь жить со мной?
- Буду.
- А родишь мне ребёнка?
- Да, я хочу от тебя детей.
- У меня будут близнецы.
- Это будет замечательно. Но я думаю, будет два мальчика, и мы назовём их в честь наших отцов.
- А твоего сына ты разрешишь мне усыновить?
- Да.
- А ты сейчас можешь забеременеть?
- Нет. У меня спираль стоит.
- Я пробью её.
- Ты хороший.
- Как раз к приезду и родишь.
Вот если нет соотношения между возможностью и желаемым.… Это как что? Когда не можешь быть тем, кем казался раньше, а это не соответствует тому, что есть на самом деле. И есть ли оно на самом деле? Вот раньше…когда…Хотя не важно, не значимо, чем взрослее становишься, тем быстрее все мечты начинают обретать пресловутую условность реальности, в которой я не хочу быть, но приходится.. Странно (я употребляю слово странно как синоним ИНТЕРЕСНО), так вот, барышни…они значили что-то, точнее значили многое как подтверждение нужности самому себе, но со временем они стали настолько второстепенны, что это и не важно, но без них как прога без дров…инсталлировал, а не работает …
День. Комната с потёками на стенах. В комнате три больших окна прямо, и одно сбоку. Стены, когда-то отштукатуренные, теперь все в потёках. Поэтому их цвет не определить. Справа огромный дубовый шкаф, прямо рядом с дверью. Ещё в комнате есть железная кровать с набалдашниками. Больше ничего. Освещение самое тусклое – окна давно не мыли, и они покрыты пылью и грязью, между окон серая бумага с остатками новогодней мишуры. А другого света в комнате нет. В деревянной лохани сидит истощённый старик с непомерно большим носом и абсолютно лысым черепом. Несколько пожилых женщин в фартуках и с засученными рукавами моют его. Молча. Остервенело. Поворачивая из стороны в сторону, словно куклу. Пар. Вода. Мыльная пена.
Столовая – такая же неряшливая комната. Скудная обстановка. Большой стол покрыт сероватой от времени скатертью. Несколько резных стульев. Два огромных резных буфета. Почерневших от времени. В дальнем углу комнаты на полу металлический таз, в который капает с потолка вода. В комнату заглядывает Александр – сын старика. Это сразу становится понятно, как только он поворачивается к нам - у него такой же большой нос и почти нет растительности на голове. Александр оглядывается и стремительно подходит к ближнему буфету. Вынимает из кармана жилета крючок и просовывает его в замочную скважину. Щёлкает замок. Александр достаёт прозрачный бутыль, рюмку. Наливает. Выпивает. И так несколько раз. Ставит на место. Закрывает дверцу и так же не слышно выходит из столовой.
День. Детская комната. Две железные кроватки. Два письменных секретера. Два стула. Два шкафчика. Всё симметрично. И соответственно два ребёнка. Мальчики 5-6 лет в тёмных рубашках, с зачёсанными назад волосами. Стоят за секретерами и записывают урок, который им читает на французском строгая учительница в пенсне. Она ходит от стены к стене, не глядя на мальчиков. Осторожно стряхивает пепел с папиросы в ручную пепельницу.
Учительница: «Цель воспитания вообще, и учения в особенности, есть образование для добродетели. Воспитание образует для добродетели. Первое. Пробуждением, развитием и сбережением добрых качеств, данных природою. Действуя на ум и сердце и заставляя их действовать. Второе. Образованием из этих качеств характера нравственного. Обращая добро в привычку, и подкрепляя привычку правилами разума, воспламенением сердца и силой религии. Третье. Предохранением от зла. Устраняя всё вредное, что может ослабить естественную склонность к добру. И содержа душу, сколько возможно, в спасительной неприкосновенности ко злу. На сегодня всё» И вышла.
Мальчики переглядываются и облегчённо улыбаются. Один из них достаёт из ящика толстую книгу и раскрывает на заложенной странице. Мальчики хихикают, разглядывая анатомический атлас в разделе «женские половые органы».
День. Комната учительницы. Шкаф. Кровать. Письменный стол. Стул. На этажерке стоит граммофон. Возле двери умывальная раковина с фарфоровым кувшином и тазом. Две маленькие стеклянные фигурки девочек – балеринок на этажерке с книжками. Учительница открывает шкаф. Достаёт из-под сложенного кипой белья металлический ящик. Садится за стол. Открывает ящик. Зажигает миниатюрную спиртовку. Наливает из кувшина воду в металлический ящик. Вынимает из футляра шприц. Кипятит его. Наполняет из ампулы. Закатывает рукав. Перетягивает руку. Делает укол в вену. Поднимается, заводит граммофон. Раздаются первые звуки виолончели. Садится за стол – спиной к двери. Закрывает глаза.
День. Умывальная комната. Одна из пожилых служанок подтирает тряпкой воду на выложенном кафелем полу. Больше в комнате никого нет. Слышатся удаляющиеся шаги. Служанка что-то напевает, тоскливое и бесконечное. Заглядывает Александр. Он в лёгком подпитии.
- Эй…
Служанка поднимает голову и радостно улыбается.
- Александр!
- Сегодня ночью, как обычно.
Подходит к служанке, обнимает её, нежно целует.
День. Комната с потёками на стенах. Старика подводят к кровати. Он осторожно присаживается. И так же осторожно ложится. Служанки укрывают его тёплым одеялом, поправляют подушки, помогают устроиться. Старик поворачивает голову к окну. Одна из служанок что-то шепчет на ухо старику, тот согласно кивает, и служанка торопливо выходит из комнаты. Вскоре и остальные служанки покидают комнату. Старик остаётся один в полутьме. Смотрит в окно. Где-то капает вода. Входит служанка и подаёт старику рюмку. Старик выпивает.
Служанка пододвигает стул ближе к кровати старика, садится, раскрывает книгу, начинает читать: «Если только повернуться, то можно заметить тень прошедшего. Если не оборачиваться, то можно упасть…»
День. Комната Александра. В комнате одно окно. Стол. Стул. Кровать. Свет с трудом пробивается через маленькое окно, расположенное под самым потолком. Александр сидит за столом. Перед ним шкалик и рюмка. В руках Александр держит фотографическую карточку, на которой изображена молодая красивая дама возле фонтана в окружении трёх мальчиков. Александр целует карточку и неожиданно из его глаз текут слёзы.
День. Столовая. За столом сидят братья-погодки, те, что сидели на столе и читали письмо от покинувшего их отца, чем то неуловимо похожи на этих… Два пустых прибора на столе. Одна из служанок роняет нож. Он падает на пол, все вздрагивают и смотрят на него. Открывается дверь, в столовую вводят старика, усаживают во главу стола. Бьют часы. С последним ударом в столовую заходит Александр. У него красные глаза, раскрасневшийся нос, пятна на лице. Старик сердито хмыкает на служанку. Служанка пятится, отрицательно качает головой.
Старик: «Александру сегодня накрыть у себя» Александр кивает и выходит из столовой…
Вечер. Комната служанок. Три служанки собираются лечь спать. Теперь их можно рассмотреть поподробнее. Первая служанка – та, что флиртовала с Александром, стоит у зеркала и внимательно разглядывает своё лицо. Иногда подносит к лицу руку, разглаживает морщины возле глаз. Ей лет 45. Она всё ещё привлекательна последней, увядающей красотой. Подкрашивает губы и ресницы. Вторая служанка, недавно читавшая старику, уже давно состарилась. Она покашливает, сидя на кровати и расчёсывая длинную седую косу. Третья, уронившая в столовой нож, совсем молодая, ей чуть больше двадцати. Заметно, что в дом она попала недавно: пугается малейшего шороха, втягивает голову и готова в любой момент расплакаться. Она стоит у окна и водит пальцем по стеклу.
1-я Служанка: «Мария, перестань, этот звук вызывает мурашки.… Фу…»
2-я Служанка: «А мне нравится. Мария, скажите, зачем вы читаете ему, если он всё равно ничего не слышит?»
1-я Служанка: «Это правило, понимаешь? Так заведено. От этого нельзя отступать, иначе всё рухнет».
Мария: «Что именно?»
2-я Служанка: «Всё. Вся наша жизнь. Весь наш уклад».
1-я Служанка: «Она не поймёт».
Вечер. Комната учительницы. Учительница курит. Шипит игла граммофона.
Вечер. Комната мальчиков. В комнату заглядывает старик: «Спокойной ночи. Спокойной ночи». Старик уходит. Один из мальчиков поднимается и подходит к двери. Чуть приоткрывает её, выглядывает. Видно удаляющегося по коридору старика. Закрывает дверь. Задвигает щеколду. Забирается к брату под одеяло.
- Сегодня твоя очередь быть девочкой.
Комната Александра. Вечер. Александр стоит у окна. В одной руке у него виолончель и смычок, в другой бутылка. Александр подносит бутылку ко рту, но она пуста. Чертыхнувшись, Александр обессилено садится на стул и опускает голову на грудь. Бутылка выпадает из рук. Входит Старик. Александр поднимает голову.
- Вы никогда не любили меня папа. Почему? А впрочем, это не важно. Лучше послушайте, что я тут сочинил.
Играет на виолончели. Старик склонил голову. Прислушивается. Прислонился спиной к косяку и покачивает рукой с зажатой в ней электрической лампочкой.
Александр, увлечённый игрой, не замечает как Старик, сказав «Спокойной ночи…», вышел.
Александр закончил играть. Проводит рукой по выступившей на лбу испарине. Смотрит на закатившуюся под кровать бутылку.
Александр: «Черт… Черт… Черт…»
Входит 1-я Служанка: «Тише…»
- Принесла?
- Обними меня.
- Дай мне сюда её!
- Поцелуй меня.
Александр неловко целует её, обнимает, стараясь выхватить бутылку, которую служанка прячет за спиной. Борются. Александру удаётся схватить бутылку, и, толкнув служанку, выхватывает её из рук. Служанка падает. Плачет.
- Я тебе не нужна.
Александр одним глотком осушает половину содержимого бутылки.
- Ты только используешь меня, что бы я таскала тебе это пойло. Ты не любишь меня! Ты обманываешь меня! Ты совсем, совсем меня не любишь…!
Александр смотрит на её лицо. Потекла тушь. Размазалась помада. Александр хохочет.
- Нет. Я очень тебя люблю. Очень.
Бьёт её наотмашь.
Вечер. Умывальная комната. В деревянной лохани сидит Мария. Она набирает ковшом воду и опрокидывает себе на голову. Снова набирает. Снова опрокидывает. Часть воды выливается на пол и мочит приготовленную простынь.
Вечер. Коридор. Старик отходит от глазка, в который подглядывал за Марией. Идёт по коридору, слегка постукивая лампочкой по стене.
Вечер. Комната с потёками на стенах. В кровати Старика, под одеялом, лежит 2-я Служанка. Входит Старик.
- Нагрела?
2-я Служанка поднимается с кровати, помогает Старику улечься. Уходит.
Старик: «Ведьма…»
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Афеня – развозчик икон. | | | Курок» - человек исполняющий смертный приговор. |