Особенности становления и развития адвокатской деятельности в различных странах 1 страница

Без изучения проблем возникновения и развития адвокатской деятель­ности нельзя объяснить тот факт, почему адвокатура на разных исторических этапах была подвержена меньшим изменениям, чем государственная власть, и продолжала во многом сохранять свои прежние черты в новых историче­ских условиях.

В литературе существует несколько точек зрения относительно проис­хождения адвокатуры. Одни авторы полагают, что адвокатура представляет собой древнейшее и в то же время общечеловеческое учреждение, т. е. с того времени, как люди впервые усвоили формы гражданского устройства, прин­цип адвокатуры должен был существовать, хотя название ее могло быть неизвестным.

По мнению других авторов, адвокатура — это самый поздний цвет ци­вилизации, что проходили тысячелетия, разрастались сильные цивилизации из зачатков патриархального быта; издавались законы, устраивались суды, писались книги о правоведении и управлении государством, но не учрежда­лись адвокаты, что «есть народы столь же древние, как пирамиды, но не имеющие адвокатуры».

Третьи же авторы, признавая адвокатуру учреждением естественного права, полагали, что она возникла вместе с судом, а четвертые вообще при­писывали адвокатуре божественное происхождение. Так, какое же из при­веденных мнений справедливо?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, и узнать, из какого зародыша развилась адвокатура, следует рассмотреть три группы фактов. Во-первых, нужно обратиться к данным антропологии и этнографии, касающихся юри­дического строя первобытных народов; во-вторых, следует ознакомиться с состоянием правосудия в современных полуцивилизованных государствах; в-третьих, необходимо заглянуть вглубь истории древних и новых культур­ных народов. Вот три единственных источника, из которых можно почерп­нуть сведения о происхождении и первичных формах адвокатуры.

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

По всей поверхности земного шара насчитывается шесть главных куль­турных очагов, т. е. таких районов, где возникла и развилась более или менее самостоятельная культура, а именно: Восточная Азия (Китай и Япония), Индостан (Индия), Месопотамия (Иудея), Северная Африка (Египет), средняя Америка (Мексика и Перу), Малая Азия вместе с ее островами и противолежащими полуостровами Европы (Греция и Рим). Переходя к данным антропологии, нужно заметить, что появление суда в смысле мирного разрешения правовых столкновений предполагает некоторую по­литическую организацию. Суд возможен только при существовании из­вестной, хотя бы и слабой, общественной власти, которая была бы в со­стоянии сдерживать произвол спорящих и ограничивать частную месть. Отсюда понятно, что ничего подобного юстиции не может быть у тех пле­мен, которые не имеют никакой политической организации, каковы, на­пример, бродячие дикари Австралии, мало чем отличающиеся от зверей, африканские бушмены, эскимосы и подобные им представители дообще-ственного индивидуализма.

Первичной формой политической власти является главенство случай­ного характера. Оно имеет место в том случае, когда отдельные лица или семьи соединяются для какого-либо определенного предприятия (например, охоты или войны) и избирают себе вождя. Само собой понятно, что и в таком случае еще не может быть речи о суде. Только образование постоянного главенства влечет за собой и появление суда. Действительно, антропология учит, что первыми судьями человечества являются племенные вожди и гла­вари. В своем лице они совмещают зародыши всех функций правительствен­ной деятельности: они вместе и военачальники, и администраторы, и судьи. Но их судебная деятельность вначале ограничивается только теми случаями, когда затронуты интересы целых семейств или всего племени. Во всех остальных случаях господствует частная месть.

Примером этого могут служить многие индейские племена Америки. Об адвокатуре при таком порядке вещей еще нет упоминания. Таким обра­зом, она не современна суду и не возникает вместе с ним. По мере того, как усложняется политическая организация вследствие соединения отдельных племен под властью общего главы, отправления правосудия становится не под силу одному лицу. Глава начинает нуждаться в помощниках для успеш­ного выполнения правительственного контроля. Он собирает вокруг себя людей, которые добывают для него нужные сведения, дают ему советы. Не­которые из них помогают ему отправлять правосудие и, таким образом, появляются органы суда. У народов, которые достигли этой ступени раз­вития, уже можно найти первые зачатки адвокатуры.

МОДУЛЬ 1

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

Итак, адвокатура не возникает одновременно с судом. Но, тем не менее, зародыши правозаступничества появляются на самых низких ступенях юридического развития. Лица, которые стали заниматься правозащитной деятельностью, появились на определенном, более высоком уровне юриди­ческого развития общества, когда писаное право в виде законов перестает быть доступным абсолютному большинству населения. Правосудие отправ­лял вождь племени и для успешного выполнения судебного контроля и ис­полнения решения ему требовались помощники. Он окружал себя членами племени, которые собирали ему определенные сведения, давали советы, а со временем и сами начинали по его поручению отправлять правосудие. Так сформировались органы суда.

Если знакомство с состоянием правосудия у первобытных и полуциви­лизованных народов указывает на первичные формы правозаступничества, то история древних и новых культурных народов должна познакомить нас непосредственно с процессом постепенного развития этого института. К со­жалению, скудность сохранившихся памятников делает это в значительной мере невозможным. Дело в том, что только древнейшая история европейских государств достаточно разработана и может служить источником необходи­мых для такой цели сведений. Что же касается государств других частей света, то наука застает их уже на довольно высокой ступени культуры. Их в любом случае нельзя назвать первобытными в антропологическом смысле слова. Они вышли из младенческого состояния цивилизации. Говоря о пер­вичных формах зарождения адвокатуры, необходимо отметить, что право­защита появляется уже на первых ступенях общественного обустройства. При этом по времени появление суда предшествует адвокатуре.

У одного из древнейших народов юго-восточной Африки — кафров ис­тец приходил в суд со своими родственниками, которые и выполняли функ­ции его защитников. У зулусов верховная власть принадлежит королю, управляющему совместно с двумя избираемыми им министрами, а у бечуа-нов место этих министров занимает совет старейшин, большей частью со­стоящий из двух лиц. Низшими органами управления являются племенные вожди и старшины деревень. Зулусское судопроизводство имеет следующий вид. «Лицо, намеревающееся возбудить иск против кого-нибудь, — говорит Ратцель, — собирает своих друзей или соседей, которые, вооружившись, отправляются вместе с ним к хижине или к селению ответчика и располага­ются там, на каком-либо видном месте, чтобы спокойно выждать действие своего присутствия». При несомненности намерений, с какими они пришли, им не приходится долго ждать; вскоре собираются напротив них в каком-то безмолвном ожидании взрослые соседи ответчика или жители его селения.

Один из них наконец восклицает, обращаясь к этим обыкновенно нежелан­ным пришельцам: «Расскажи нам новость!» Тогда истец излагает подробно свое требование, причем его обыкновенно прерывают товарищи своими добавлениями и поправками, а противники — перекрестными вопросами. Но эти прения ни к чему не приводят, поскольку после обмена мнениями, продолжавшегося, быть может, несколько часов, партия ответчика все-таки решительно заявляет, что способных рассуждать мужей нет дома и что там остались только дети, которые ничего не понимают в таких важных вещах. На следующий день они собирают как можно больше мужей и между ними таких, которые известны как искусные ораторы; доводы «за» и «против» исследуются в самых различных направлениях. Ответная сторона начинает излагать свое мнение; партия истца должна снова изложить свое, причем его стараются опровергнуть самым настойчивым и ловким образом в каждом отдельном пункте. Если один оратор утомляется, то выступает другой и сно­ва проходит по уже возделанному полю с сошником новых аргументов. Когда все доводы «за» и «против» обеими сторонами исчерпаны, партия истца удаляется и обе они обсуждают выгоды и невыгоды достигнутого ими соглашения. Если одна сторона чувствует, что не может устоять, то она пред­лагает наименьшее возможное вознаграждение. Если соглашение не состо­ится, то тяжущиеся обращаются к умпакати (главарю, старосте) соседнего округа, в присутствии которого еще раз повторяется весь спор с возможно большей полнотой. Самые интимные отношения, особенно раздоры между семействами, обсуждаются там с большой охотой. Когда умпакати думает. что он понял дело, он выносит решение, что, впрочем, может потребовать неделю времени. Если же он не в состоянии сделать этого или если одна из сторон недовольна решением, возможна апелляция к главному вождю пле­мени и совету умпакати. Перед этим новым судилищем еще раз происходит такая же процедура, как и раньше, пока вождь не вынесет решение, на ко­торое можно жаловаться только королю. Из этого описания видно, что су­допроизводство у зулусов находится на весьма низкой ступени развития, но, тем не менее, у них существует адвокатура, хотя и в самой простой форме. Адвокатами выступают соседи, друзья и односельчане тяжущихся, осо­бенно те из них, которые «известны как искусные ораторы». В этом послед­нем обстоятельстве заключается указание на разряд лиц, которые по преиму­ществу призываются для защиты в суд, т. е. являются примитивными адво­катами по профессии. Конечно, они имеют еще очень мало общего с право-заступниками в собственном смысле этого слова. Они не правоведы, не специалисты; они так же относятся к адвокатам цивилизованных государств, как первобытный юридический строй к развитой правовой жизни.

МОДУЛЬ 1

Судопроизводство бечуанов в существенных чертах одинаково с зулус­ским. У многих негрских племен процессы ведутся перед собранием стар­шин; главный вождь открывает заседание, ораторы сторон выступают вперед и по очереди произносят речи. У кафров тяжущиеся являются на суд со своими родными, которые заменяют им адвокатов. Изложенные факты сви­детельствуют о том, что потребность в адвокатуре чувствуется даже у не­культурных народов, находящихся на низкой ступени правового развития. Однако следует подчеркнуть, что в странах, где наряду с писаными закона­ми возникли особые группы людей, профессионально занимающихся право­защитой, в значительной мере отсутствует ее правовое регулирование.

В Древней Индии правосудие осуществлялось царем и коллегиальными судами с привлечением в роли защитников представителей сторон в граж­данском споре. Процесс основывался на принципах устности, гласности и состязательности как в гражданских, так и в уголовных делах. Вопреки существовавшему ранее мнению новейшими исследованиями доказано, что Древней Индии была известна адвокатура, причем обязанности правоза-ступничества и представительства совмещались в одном классе лиц.

Кроме того, право представительства на суде принадлежало ближайшим родственникам или управляющим делами сторон без всякого специального полномочия. Лица, не обладавшие процессуальной правоспособностью (дети, бездомные, пьяные, женщины, рабы), не могли выступать на суде лично, а должны были действовать через представителей. В важных уголов­ных делах представительство не допускалось. Оказание юридической по­мощи мудрецами было бесплатным, но со временем они имели право на десятину (1/10 стоимости выигрыша) по делу.

В Древнем Китае разрешалось осуществлять судебную защиту родствен­никам и близким друзьям обвиняемого. Допускалась, как и у кафров, род­ственная адвокатура.

В Японии об адвокатуре не упоминается ни в одном из известных нам источников.

Египет с некоторыми оговорками можно назвать «колыбелью» инсти­тута восточной деспотии, существовавшей на протяжении многих веков в различных государствах. Действовали постоянные суды. Процесс из уст­ного и гласного, каким он был на низших ступенях культуры, уже превра­тился в письменный и тайный. Сущность этого института — абсолютное поглощение государством своего общества и всех его структур, полная за­висимость от правящей власти и строгая иерархия социальной структуры. В Египте защита осуществлялась в письменной форме, поскольку было опасение, что при устной защите возможно воздействие на судей, которые

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

должны быть объективными. Однако со временем наряду с письменной была введена и устная защита. Таким образом, в Египте адвокатура, по всей ве­роятности, появилась в древнейшее время, но не успела развиться и с вве­дением письменного производства была почти совсем уничтожена.

Древние Мексика и Перу в момент их завоевания европейцами имели следы значительной культуры. В обоих государствах, подобно Египту суще­ствовали постоянные суды, а в процессе преобладала письменность. Но относительно адвокатуры не встречается никаких указаний. Можно предпо­ложить, что здесь, как и в Египте, она официально не допускалась вследствие господства письменного процесса. О судебном представительстве в древних Египте, Мексике и Перу нет сведений.

В Вавилоне и Персии процесс характеризовался свободой защиты, пуб­личностью и коллегиальностью. Судебная защита известна также жителям Сьерра-Леоне и Анголы, но у них, видимо, она появилась под воздействием англичан и португальцев, которые завладели этими территориями.

У древних иудеев право отождествлялось с религией. Судьи считались наместниками Иеговы. Производство основывалось на принципах устности, гласности и состязательности и права подсудимых тщательно охранялись. При таких обстоятельствах появление адвокатуры было не только возможно, но и даже неизбежно. В качестве защитника мог выступить любой желаю­щий. В позднейшее время адвокатура приняла иную форму. По талмудиче­скому праву при судах синедриона находились лица, готовившиеся быть судьями и называвшиеся кандидатами. Они присутствовали на заседаниях и могли выступать в защиту обвиняемых. Будучи специалистами, они не­сколько более приближались к адвокатам в собственном смысле слова. Но поскольку они выступали не по приглашению подсудимых и без предвари­тельного соглашения с ними, то их все-же нельзя признать настоящими адвокатами. Впоследствии в еврейском языке появился термин «адвокат», заимствованный из греческого. Это может указывать на то, что иудеи стали перенимать у греков настоящую адвокатуру. Так, у древних иудеев вначале действовал принцип личной явки, так что даже женщины вели свои дела сами. Но позднее было допущено судебное представительство.

Правовая система Востока уникальна. Ей присущи прежде всего кон­серватизм, стабильность, традиционность норм права и морали. Традицион­ность, которая является отражением эволюции экономической структуры, создавала у людей убежденность в совершенстве постулатов морали, скреп­ленной религиозными нормами. В странах, где исповедывалось магоме­танство, Священная Книга Магомеда была одновременно и религиозным и светским кодексом для мусульман. Так, в Турции с давних времен суще-

МОДУЛЬ 1

ствовали так называемые муфтии — ученые — знатоки исламского права. В их обязанности входила дача юридических советов, консультаций споря­щим сторонам. Ответы, данные муфтиями, имели силу закона. Но для этого они должны были иметь печать муфтия, его местонахождение, дословный арабский текст, ссылку на источник исламского права, на котором основы­вался ответ. Их деятельность представляет собой поразительное сходство с деятельностью юрисконсультов императорского Рима. Они были ни судья­ми, ни адвокатами, а вещателями права. Их обязанность заключалась в том, чтобы давать ответы на предлагаемые им спорящими лицами юридические вопросы. Подобно мнениям римских юрисконсультов (response/prudentium), ответы муфтиев имели силу закона, но для этого должны были быть состав­лены по известной форме, а именно: включать печать муфтия; его адрес; дословный арабский текст, относящийся к данному случаю, и указание на каноническое сочинение, на котором основан ответ.

Первым шагом к образованию государства на Аттике стали реформы легендарного греческого героя и мудреца Тесея (VII в. до н. э.), который объединил четыре наибольших племен (фили) Аттики в один народ с цен­тром в Афинах, где была сосредоточена вся общественная, государственная, в том числе и юридическая, деятельность. Суд в Греции вершили либо сам царь, либо старцы знатного происхождения. В судебном процессе преоб­ладали принципы устности, гласности и состязательности. Тяжущиеся яв­лялись на суд лично и сами защищали свои права. Но с развитием юриди­ческой жизни появилась и адвокатура. Процесс ее возникновения можно довольно подробно проследить в истории Афин, поскольку другие грече­ские государства находились несравненно ниже Аттики в культурном от­ношении и не оставили никаких памятников относительно адвокатуры. Еще Цицерон говорил, что ораторское искусство развилось исключитель­но в Афинах и он не знает ни одного греческого оратора, который бы про­исходил из другого государства. Даже соперница Аттики — Спарта вслед­ствие своей военной организации не могла дать простора для развития общественной жизни и искусств. Только в Афинах были все условия, не­обходимые для появления адвокатуры: демократическое устройство респуб­лики, развитая общественная жизнь, процветание ораторского искусства, устность и публичность производства перед судом, состоявшим из народа, и, наконец, господство состязательного принципа как в гражданском, так и в уголовном процессе. При таких условиях должна была очень рано проявиться потребность в судебной защите для лиц, которые не обладали юридическими знаниями и красноречием. Особенно важное значение в жизни Греции имело красноречие.

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

В середине V в. до н. э. в Греции возникает так называемая софистика (от греч. — умение хитроумно спорить). Старогреческое слово «софист» вначале означало мудреца, художника, изобретателя, но с V в. до н. э. со­фистами стали называть учителей философии, в программу которых входи­ло искусство спорить {эвристика). Софисты спекулировали на хитрости, непрочности явлений бытия и неуверенности человеческого мнения, под­тасовывая выводы. Софисты, как правило, выдавали черное за белое, когда это им было выгодно, но тем не менее именно они стали основателями ри­торики. Далее от скромного описания правил стилистики и грамматики софисты перешли к составлению политических и судебных речей.

Поскольку судьями являлись обыкновенные граждане, мало понимавшие в юриспруденции, то не удивительно, что главное их внимание было обраще­но на красноречие тяжущихся, и что плохо говорить значило почти наверное проиграть дело. Тот, кто плохо говорил, — проигрывал спор. Появились ло­гографы и диктографы, которые занимались написанием судебных речей. Истцы и ответчики просто заучивали написанные им речи. На первичном этапе это были преимущественно апологии, т. е. речи в собственную защиту, поскольку адвокатов в тот период в Греции еще не было. Основной их недо­статок — неуклюжесть, неповоротливость лица, заучившего судебную речь и не могущего по ходу судебного процесса перестроиться на реплики, ответы, вопросы и др. Следует отметить, что логографы были знатоками юриспруден­ции и стали основателями судебного красноречия на Сицилии в V-VI вв. до н. э. Они не стремились к истине, а просто пытались отработать полученные от клиента деньги. В этой связи софистика приобрела негативное значение. Логография не могла заменить реальную правозащиту.

Первым профессиональным логографом считается Антифон (V в. до н. э.), который ввел обычай брать плату за сочинение судебных речей. За ним по­следовал целый ряд других логографов, в числе которых были такие знаме­нитые ораторы, как Лизий, Исократ, Эсхин и Демосфен. Такова была пер­вичная форма адвокатуры в Греции, которую некоторые современные авто­ры остроумно называют «немой адвокатурой». Тем не менее логографии не могли вполне удовлетворить потребности в судебной защите. Не говоря уже о трудности выучивать наизусть целые сочинения, логография годилась только для обвинительных и исковых речей и могла иметь весьма ограни­ченное и несовершенное применение к защитительным речам и репликам. В самом деле логограф мог заранее приготовить для тяжущихся иск или обвинение, но был ли он в состоянии возражать обвинителю или истцу, еще не зная в точности, какие доказательства приведут они на суде? Мог ли ло­гограф предугадать с достоверностью все доводы противной стороны, что-

МОДУЛЬ 1

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

бы опровергнуть их, прежде чем они будут высказаны? Не рисковал ли он промахнуться и направить свои возражения совсем не в ту сторону, куда следовало? Очевидно, логографии не могли заменить устных речей. Кроме того, допущения защиты, по крайней мере в уголовных делах, стала требо­вать простая справедливость.

Дело в том, что в Афинах появился институт, напоминающий современ­ную прокуратуру. Частному обвинителю было предоставлено право избрать себе одного или даже нескольких помощников из числа выдающихся орато­ров, а в важных случаях народ или высшие правительственные учреждения и при отсутствии частных жалобщиков назначали таких официальных об­винителей, которые носили название категоров, или синегоров. Суды стали допускать со стороны обвиняемого посторонних лиц для провозглашения второй речи «девтерологии» («синегоры»). И вот, с одной стороны, недо­статочность логографии, а с другой — требования справедливости привели к тому, что суды стали в отдельных случаях разрешать устную защиту тя­жущихся сторон посторонними лицами. Это происходило в большинстве случаев следующим образом: закон требовал, чтобы стороны являлись в суд и сами защищали свои интересы, а суды, не имея права нарушать это по­становление, прибегали к обходу. Стороны по-прежнему должны были яв­ляться в суд и вести прения, но им было дозволено после произнесения первой речи просить суд, чтобы вторую речь сказал кто-нибудь из посторон­них лиц.

Вторая речь называлась девтерологиеп, а произносившие ее — синего- рами, по аналогии с уголовными обвинителями. Этим способом достигалась двоякая цель: принцип личной защиты оставался в полной силе, и в то же время была допущена судебная помощь со стороны лиц, которые в деле не участвуют. Нет никакого сомнения в том, что суды не сразу допустили такой обход закона. Естественней всего предположить, что вначале к защите сторон стали допускать только лиц, связанных с ними узами кровного родства. По истечении некоторого времени эта привилегия была распространена на друзей тяжущихся, а затем и на всех посторонних лиц. Законы Солона, установившие принцип личной защиты в суде, были изданы в начале VI в. Наряду с сочинением логографии возникла устная защита, сначала в виде родственной адвокатуры, а затем — в виде договорной. Хотя логографы существовали до последних лет греческой независимости, тем не менее не­которые факты показывают, что устная защита постепенно вытеснила «не­мую». Известно, что первый профессиональный логограф Антифон никогда не говорил на суде, а только писал речи для тяжущихся. Его современник Лизий, судя по его речам, выступал всего 23 раза в качестве защитника дру-

зей и родных. Однако уже ораторы последнего периода, а именно Демосфен, Эсхин и Гиперид, наряду с сочинением речей для тяжущихся занимались и устной защитой и, притом, не только друзей, но, как мы видели, и посто­ронних лиц. Нет никакого сомнения в том, что логографии со временем были бы вытеснены устными речами синегоров и что единственной формой ад­вокатуры осталась бы устная защита. Точно так же весьма вероятно, что в силу жизненной потребности появился бы особый класс профессиональ­ных адвокатов.

Говоря о греческой адвокатуре, следует остановиться на том уже указан­ном раньше обстоятельстве, что греческая адвокатура была связана более с ораторским искусством, чем с правоведением. Это объясняется разными причинами. С одной стороны, греки вообще не отличались способностью к юриспруденции, которая была у них мало развита, а с другой — будучи на­родом в высшей степени художественным, они ревностно предавались изуче­нию всяких искусств и, между прочим, ораторского. Если еще принять во внимание простоту и общедоступность законодательства, устность и гласность судопроизводства перед обширной народной аудиторией, то станет вполне понятен тот факт, что все известные нам профессиональные синегоры были ораторами или, другими словами, что только ораторы, привыкшие говорить перед народом по политическим делам, исполняли обязанности адвокатов.

Юридических познаний от них не требовалось. Конечно, некоторые из них были хорошо знакомы с законами, но тем не менее на первом плане стояло красноречие. Другая, еще более примечательная особенность грече­ской адвокатуры заключается в том, что тяжущиеся и их защитники не всегда могли говорить в суде столько, сколько им казалось нужным. Как это ни странно, тем не менее прения сторон были ограничены по времени. Такое ограничение существовало исключительно для наиболее важных дел. Время определялось водяными часами, носившими название клепсидры. По этой-то причине все дела разделялись на «.дела с водою» и «дела без воды». Для разных дел полагалось разное количество воды, смотря по большей или меньшей важности процесса. Но так как устройство клепсидры в точности неизвестно, то нет возможности определить среднюю продолжительность судебных прений. Можно только сказать, что каждой стороне предоставля­лось определенное количество воды, невзирая на то, сколько ораторов вы­ступало в ее защиту. Течение воды приостанавливалось во время допроса свидетелей и чтения документов или законов. Несомненно, что применение клепсидры было вызвано многоречивостью ораторов, но нет сомнения и в том, что ограничение прений определенным временем было несправедливо, нецелесообразно и вредно для защиты.

МОДУЛЬ 1

Таким образом, главной особенностью греческой адвокатуры является то, что деятельность адвоката в большей степени была связана с ораторским искусством и в меньшей — с правоведением; ограничение по времени на речь в суде (чем сложнее дело, тем меньше времени для выступления). Сами ораторы зачастую конкурировали с параклетами, превознося нравственные качества своего клиента. Вообще, они не стеснялись в средствах защиты: они умоляли судей о помиловании подсудимого, приводили с собой его детей, родных и друзей, которые своими слезными просьбами должны были смягчить строгость суда, прибегали к разным театральным выходкам.

В пылу ораторского увлечения адвокат не щадил ничего: ни доброго имени своего противника, ни чести его жены и матери, ни скромности слу­шателей. В гражданских делах адвокаты были еще более или менее сдер­жанны и умеренны. Если античный принцип «самопомощи» не дозволял тяжущемуся приводить в суд своего адвоката, который бы вполне заменил его в прениях, то каким образом могло быть разрешено сторонам не являть­ся лично, а присылать вместо себя кого-либо другого? Это было бы явной непоследовательностью, прямым нарушением основного принципа, и дей­ствительно, мы видим, что греческое право допускало судебное представи­тельство только в виде исключения, в случаях настоятельной необходимости. Известны два вида представительства: законное (или необходимое) и сме­шанное. Поскольку право искать и отвечать на суде принадлежало только лицам право- и дееспособным, а женщины и несовершеннолетние не вхо­дили в число этих лиц, то они должны были действовать в суде с помощью своих опекунов, которыми были: отцы, мужья, старшие братья и другие родственники. Точно так же страдающих умственными или физическими недостатками заменяли их родственники. Но за сирот как лиц, не имеющих естественных опекунов, могли заступаться даже посторонние. Следователь­но, первичные признаки и форма адвокатуры зарождаются в виде частно­правовой деятельности.

Отмечается, что сословия адвокатов не существовало, поэтому, не может быть и речи о какой-либо организации этого института или о правилах для подготовки и принятия в число адвокатов. Существовали определенные ограничения в отношении синегоров.

Итак, особенностями развития греческой адвокатуры можно назвать такие: 1) профессия адвоката в период написания Платоном «Законов» уже существовала; 2) Платону были известны факты бесчестных выступлений адвокатов из корыстных мотивов; 3) услуги адвокатов имели платный ха­рактер; 4) от выступления адвоката зависело достаточно много, чем можно пояснить требование смертной казни за бесчестность выступления; 5) осо-

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

бого сословия адвокатов в Греции не существовало; 6) ораторское искусство вытесняло необходимость правовой обоснованности в судебном выступле­нии греческих адвокатов.

Столкновение противоречивых интересов, стремление к самосохране­нию в условиях несовершенного законодательства в неразвитых правовых отношениях в обществе формируют у адвокатов, наряду с позитивными профессиональными приемами работы, большое количество негативных, что мы можем видеть в период Греческой и ранних стадиях Римской респу­блики.

В результате этого частная адвокатура получает внутренний моральный распад, утрату доверия, формирует класс «ремесленников от юриспруден­ции». Партикулярная (particular — лат. небольшая часть, неофициальный) адвокатура даже опасна для общества, вредна целям правосудия и не нуж­на субъектам правоотношений.

Дата добавления: 2015-08-20