Глава 31. Счастье вопреки

Сиэтл, гематологический центр, 19 февраля 2009 года
В кабинете отца как всегда царил приятный полумрак. Сегодня Лайонел пригласил его и Грейс, чтобы огласить результаты проведенных исследований. Ожидая окончательного вердикта, Вилли заметно нервничал. Хоть для себя решил, что в любом случае будет воспитывать этого ребенка, как своего, но сердце сжималось от тоскливого беспокойства. Сейчас должна была решиться вся его дальнейшая судьба.
И еще его сильно волновало, что Джейсон изъявил желание сделать эти чертовы анализы, чтобы доподлинно установить отцовство. Ради этого даже забыл о своей давней неприязни к Лайонелу, пришел сам.
Что будет, если выяснится, отец – он? Предъявит права на ребенка и Грейс? В ее выборе Вилли не сомневался, но дед уж точно не упустит возможности подпортить жизнь не только им обоим, но и всем Вудвордам. Поневоле приходилось жалеть о собственном благородстве, если бы он проявил больше решительности и добил Джейсона, сейчас все было бы гораздо проще.
Пока отец хмурился и уже достаточно долго перекладывал на своем столе какие-то бумаги, Вилли внутренне готовился к самому худшему. А рядом нервно теребила край туники Грейс.
Протянув руку, он поймал ее ладошку, мягко пожал, ощущая едва заметный трепет. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь, и смело глянула в его глаза. Все будет хорошо, он не сказал это, а просто ободряюще кивнул, и она ответила едва заметной, но слишком уж вымученной улыбкой.
– Ну что ж, – наконец, начал Лайонел. – Я провел необходимые исследования. Так как вы с Джейсоном близкие родственники, я взял образцы его и своих крови и яда, а также крови Грейс. И сделал анализ на выявление иммуноконфликта, чем-то сходный с тем, что делают при обычной человеческой беременности.
Дальше отец стал перечислять различные показатели и бросаться сложными медицинскими терминами. Сведущий в этих вопросах Вилли улавливал суть, а Грейс явно сникла, совершенно запутавшись в научных определениях.
Ободряюще улыбнувшись, он крепче сжал ее ладонь в своей. И она вернула полный благодарности взгляд. Почувствовалось небольшое, но облегчение: вместе легче вытерпеть эту невыносимую пытку неизвестностью.
– И могу сказать, – подойдя к самому главному, Лайонел снова запнулся, словно ему нужно было время для принятия решения.
За эти бесконечные секунды Вилли покинула последняя надежда на благоприятный для него исход. Как будто мир вокруг рухнул. Все-таки это ребенок Джейсона. Казалось так просто, принять чужого ребенка, но сейчас… одно дело сомневаться, в тайне надеясь, что все-таки отец ты, а совсем другое точно знать, что растишь ребенка от другого. От монстра, подвергшего насилию твою любимую женщину. И месть которому до конца так и не довел, то ли из-за собственной слабости, то ли из глупого великодушия.
Почему жизнь так не справедлива, этот ублюдок причинил столько горя и боли, и ребенок, божье благословение, достался именно ему? Разве он заслужил?
– Могу с достаточной точностью сказать, что это твой ребенок, – уже уверенно закончил Лайонел.
Вилли настолько отчаялся, что даже не расслышал последних слов отца. И когда до него дошел смысл сказанного, не сразу поверил.
– Мой? – ошарашено переспросил он.
– Да, Уильям, – Лайонел уже улыбался. – Поздравляю, через пять месяцев ты станешь отцом.
Он все еще не верил. Неужели таки станет отцом? Как будто камень с души свалился. Есть все-таки справедливость на свете! Повернувшись, слишком порывисто прижал к себе Грейс, она аж взвизгнула от неожиданности, и вдруг засмеялась, искренне, заразительно, обвивая его руками, прижимаясь покрепче.
– Видел бы ты себя со стороны, – тихо шепнула на ушко.
Да, наверное, он выглядел сейчас как полный идиот. И тут же накатило новое беспокойство. Что-то было не так, неправильно, может быть, слишком просто. И обычно выдержанный отец вел себя как-то странно, не смотрел в глаза и все время крутил что-то в руках. В чем же дело? Может, Лайонел переживает из-за Джейсона?
– А Джейсон? – обеспокоенно спросил. – Он знает?
– Да, – Лайонел снова нахмурился. – Я недавно говорил с ним.
– И как он отнесся? – это уже спросила Грейс, и Вилли чувствовал, как она напряглась, ожидая ответа.
– Не волнуйся, – отец мягко улыбнулся. – Я уверен, на этот раз он примет правильное решение, – голос значительно потеплел, и в нем звучала скрытая гордость.
Вилли бы отцовский оптимизм. И опять появилось странное ощущение, что Лайонел не врет, нет, он просто не может соврать, особенно в таком важном вопросе. Но наверняка недоговаривает. Джейсон что-то сказал ему?
В конце концов, какая разница, если отец Вилли. Теперь у ненавистного родственника нет никаких прав на ребенка и Грейс. Он не будет больше об этом думать, а просто будет счастлив и сделает счастливой любимую женщину.

Из клиники они выходили, держась за руки, совершенно опьяненные свалившимся на них счастьем. Вилли даже казалось, что парит над землей. Еще до конца не верилось, что он отец. Все казалось сном, и страшно было проснуться и вновь ощутить выматывающую душу неопределенность последних четырех месяцев.
Но он гнал тревожные мысли прочь, переключаясь на более приятные темы. Например, как отпраздновать столь важное в их жизни событие. И настолько окунулся в мысли о подарке, заблаговременно приготовленном для Грейс, что заметил опасность, когда было уже поздно.
В парке их ждал очень неприятный сюрприз. Прямо на аллее, ведущей к стоянке, маячила знакомая фигура. Обойти не было возможности, вступить в схватку тоже, вокруг слишком многолюдно.
Оставалось только одно – двигаться навстречу. Вилли выступил немного вперед, крепко сжал руку девушки, чувствуя, как ее ладошка холодеет от волнения.
А Джейсон спокойно стоял, ожидая их. И улыбался довольно приветливо, словно встретил добрых знакомых. Как будто не было этого отвратительного фильма и их последующей схватки, словно Вилли не выпустил в него целую обойму серебряных пуль.
– Хорошо выглядишь, Грейс, – от того, каким взглядом дед скользнул по немного раздавшейся фигуре девушки, Вилли зарычал. – Беременность тебе к лицу.
В который раз он жалел, что не добил родственника. И эту досадную оплошность можно легко исправить, пистолет по-прежнему спрятан под пиджаком, но слишком много вокруг любопытных глаз. Присутствующие в парке люди смотрели на них с явным интересом. Еще бы, не так часто встретишь двоих, столь похожих друг на друга, как они с Джейсоном.
– Отойдем? – процедил Вилли сквозь зубы.
– Не стоит, – Джейсон вдруг стал серьезным. – Я всего лишь на пару слов.
И красноречиво кивнул в сторону Грейс, показывая, что хочет говорить наедине. Вилли такой вариант вполне устраивал, он предпочитал, чтобы девушка была как можно дальше отсюда.
– Иди вперед, – Вилли чуть подтолкнул ее в сторону машины. – Я догоню.
Она не стала спорить, медленно побрела в указанном направлении, правда, ежесекундно оглядываясь, и карие глаза были полны беспокойства. Мужчины молча провожали ее взглядами.
– Что тебе нужно? – нетерпеливо поинтересовался Вилли, когда она отошла на безопасное расстояние.
– Я насчет ребенка, – Джейсон, в отличие от него, был абсолютно спокоен.
– Моего ребенка, – раздраженно уточнил Вилли, тоном подчеркивая первое слово.
– Знаю, – подозрительно миролюбиво кивнул дед. – И хочу сделать подарок.
– Я сыт по горло твоими подарками, – жестко отрезал он.
И снова эта снисходительная кривая улыбочка, так раздражавшая Вилли. Так и хотелось сбить с него спесь, рука непроизвольно потянулась, нащупывая пистолет, что не укрылось от пытливого взгляда Джейсона.
– Да не переживай так, не тебе, – на мгновение запнулся, как будто колебался, подбирая нужное слово. И добавил, чуть помедлив: – Правнуку.
И протянул руку. На раскрытой ладони заиграло то самое кольцо, Вилли узнал бы его из тысячи украшений. Именно из-за него убили Анну. Судя по всему, это кольцо в свое время носила Грейс.
– Оно принадлежало моей матери, – тихо заговорил Джейсон с едва различимыми нотками грусти в голосе. – Единственное, что осталось у меня на память о человеческой жизни. Я хочу, чтобы кольцо перешло моему прямому потомку.
Вилли колебался, не спеша принимать подарок. Он не хотел иметь ничего общего с дедом, но ведь это – семейная реликвия, принадлежащая их общим предкам. И если Джейсон готов отдать столь ценную для него вещь, может быть, это шаг к примирению? Возможно, дед и вправду готов оставить их в покое?
Джейсон так и стоял, протянув ладонь с кольцом, и терпеливо ждал, пока его внук примет решение.
– Возьми, – Вилли было странно слышать просящие нотки в его голосе. – Я дарил это кольцо только тем, кто мне действительно дорог.
Они смотрели друг другу в глаза. И взгляд Джейсона был странно мягким, даже печальным, заставляющим Вилли вновь почувствовать тонкую незримую нить, крепко связывающую его с предком. Несмотря на все, что было, несмотря на боль, что тот причинил, он не мог его ненавидеть. Ведь любой, даже самый закоренелый преступник, имеет право на еще один шанс.
И он протянул свою ладонь навстречу. Коснувшись кожи, холодной подобно льду, вздрогнул, словно от ожога. Так же, как и двадцать лет назад, когда еще мальчиком пожал холодную ладонь. Та встреча обернулась для него потерей родителей. А что сейчас? Действительно ли родственник искренен, или затеял очередную подлую игру?
Кольцо переместилось в его ладонь, и Вилли невольно сжал кулак, ощущая кожей ребристую поверхность.
– Надеюсь, ты не упустишь свой шанс, – и снова привычно надменные нотки проступили в голосе.
Как же быстро меняется его настроение.
– Можешь в этом даже не сомневаться! – зло огрызнулся Вилли.
Джейсон снова улыбнулся, на этот раз как-то вымучено. Даже показалось, что он хочет сказать что-то еще. Но нет, дед медленно повернулся, кинул полный тоски взгляд в сторону, где стояла Грейс.
– Прощай, – кинул вдруг резко, отрывисто.
И быстро пошел прочь. А Вилли остался стоять, сжимая в кулаке кольцо, и заворожено смотрел ему в след. Его дед полон противоречий, и так сложно понять, где он настоящий, а где напускная маска. И снова эта щемящая сердце жалость, Вилли с трудом сдержал желание окликнуть, сказать что-то еще, крайне важное.
Но не стал. У них впереди целая вечность, и жизнь расставит все по своим местам.

Один его испепеляющий взгляд – и опять все полетело в пропасть. Только Грейс поверила, что все будет хорошо, только появилась надежда на счастье, не призрачное, а настоящее, и опять он. Это как проклятие, ее крест, который придется нести вечно. Не может она на него спокойно реагировать. И что себя обманывать, никогда не забудет того, что между ними было.
Последние четыре месяца она постоянно мучилась сомнениями, правильно ли поступает. Слишком грязной и вымотанной себя ощущала, ей бы время, чтобы побыть одной и разобраться в своих чувствах. Если бы не беременность, после просмотра порнофильма с ней в главной роли она бы обязательно сбежала. От Вилли, от Вудвордов, от всех. Затаилась бы где-нибудь, в одиночестве зализывая раны, как после своего первого побега от Джейсона.
Но судьба распорядилась по-другому. Выбора у нее не было, ради ребенка пришлось остаться. Поначалу ей казалось, будто бы и Вилли принял и простил ее только потому, что она беременна, и возможно от него. Но потом поняла, что он действительно ее любит. Настолько сильно и искренне, что ему совершенно неважно ее темное прошлое, и он действительно готов воспитывать чужого ребенка, как своего.
Его любовь была исцеляющей. Он окружил ее вниманием и заботой, в которых она так отчаянно нуждалась. Казалось бы, чего еще желать, но где-то в глубине души Грейс по-прежнему считала себя недостойной его благородства.
Но впереди была сложная беременность, она готова на все, чтобы выносить и родить этого ребенка. А для этого нужна была кровь. Много крови. И именно кровь Дженнифер или Вилли. Как объяснял Лайонел, беременность протекала относительно нормально только благодаря постоянной подпитке от близких родственников плода. А стоило только прекратить потребление именно этой крови – и ребенку не будет хватать необходимых питательных веществ, которые он будет тянуть из организма матери, тем самым убивая ее.

Конечно, Грейс не пошла в машину, как ей велели, просто не смогла оставить их наедине. Она боялась, до одури, до дрожи в коленках. Боялась, чтобы эти двое не наделали из-за нее глупостей. Не поубивали друг друга. И наблюдала за довольно мирной беседой из-за дерева, как дед протягивает что-то, а внук явно колеблется, не хочет брать.
Странно было видеть их рядом, таких похожих, и в то же время таких разных. Проходящие мимо люди с интересом оборачивались, наверняка думая, что видят близнецов. Но она-то точно их не перепутает. Они как два полюса, в них нет ничего общего, кроме внешности.
И глазам своим не поверила, когда Джейсон, что-то кинув на прощание, пошел прочь. Неужели пронесло?
– Что он хотел? – обеспокоенно спросила у Вилли, когда они сели в машину.
Она уже хорошо его знала – по тому, как плотно сжаты его губы, как резко вставил в гнездо ключ зажигания, можно без труда определить, что он нервничает.
– Ничего, – отмахнулся Вилли. – Проститься. Он нас больше не потревожит.
– Ты уверен? – ее голос был полон скептицизма.
Вилли пожал плечами и откинулся на сидение, слишком крепко сжимая в руках руль.
– Похоже, он был искренен, – пробормотал он, глядя куда-то перед собой. – Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Но ей не верилось в искренность зверя. Только не после того, что Джейсон сделал с ней во время их последней встречи. Она до сих пор нервно вздрагивала, вспоминая испытанные унижения.
– Что ты у него взял? – продолжала наседать она.
– Тебе не понравится, – нехотя отозвался Вилли, избегая смотреть ей в глаза.
– Я хочу знать, – упрямо выдохнула Грейс.
Он все-таки полез в нагрудный карман рубашки. То, что увидела у него на ладони, заставило вздрогнуть, прикрывая рот рукой, чтобы не сорваться на крик. То самое кольцо.
– Это для нашего ребенка, – тут же стал оправдываться он. – Джейсон сказал, что дарил это кольцо только тем, кто ему действительно дорог. Но если оно вызывает у тебя такие неприятные воспоминания, я его выкину, – Вилли нажал на кнопку, опуская стекло.
Из всего сказанного Грейс восприняла только одно слово. Дорог? Неужели она была дорога зверю? Может, это попытка извиниться? Сказать то, что он никогда не скажет ей в глаза? Или она выдает желаемое за действительное?
– Не надо, – Грейс быстро перехватила потянувшуюся к раскрытому окну руку, обхватила его ладонь своей и, мягко надавив, заставила сжать в кулак.
Какое-то время она смотрела ему в глаза. И не нужно слов, чтобы понять друг друга. Это было так странно и пока непривычно для нее, когда достаточно одного взгляда, чтобы сказать больше, чем самые убедительные слова.
– Хорошо, – согласился Вилли, мягко высвобождая руку и тут же пряча кольцо обратно в карман. – Не будем больше о нем. Поговорим о нас.
Выражение его лица поменялось, в глазах заиграли такие знакомые озорные нотки.
– Я приготовил тебе подарок, – заговорчески шепнул, наклоняясь поближе.
Провокационно касаясь губами ее скулы, потянулся к бардачку, достал оттуда какую-то темную полоску ткани. Одно быстрое движение – она и опомниться не успела, как повязка плотно закрыла глаза. А Вилли ловко затянул узел у нее на затылке, лишая возможности видеть. Чем вызывая приступ неконтролируемой паники.
– Что ты делаешь, – Грейс дернулась, пытаясь снять повязку.
Но он перехватил ее запястья, мягко, но настойчиво сжал, не давая пошевелить руками.
– Будь хорошей девочкой, – интимно шепнул на ушко, слегка прикусив мочку. – Не подсматривай.
Это же Вилли, он не сделает ей ничего плохого. Она замерла, пытаясь угадать, что же будет дальше. Взволнованное сердечко постепенно успокаивалось, и уже сладко билось в предвкушении чего-то приятного. Через мгновение ощутила пряный вкус его губ на своих. Судорожный вздох – и Грейс открылась, полностью отдаваясь во власть пьянящего поцелуя.
Его губы были настойчивы, и когда он отстранился, давая возможность вздохнуть, накатилось чувство опустошенности. Она потянулась к нему на ощупь, требуя продолжения, и они еще целовались, жарко, отчаянно, до боли прикусывая друг другу губы. И волнения, будоражащие душу всего каких-то несколько минут назад, теперь казались далекими и несущественными. Он умел заставить ее забыть обо всем…
– Так, хватит, – Вилли решительно перехватил ее руки, запутавшиеся в его волосах. – Едем.

Всю дорогу она нетерпеливо ерзала, и учащенно билось сердце. Невозможность видеть обостряла все остальные чувства до предела, и его рука, непрерывно ласкающая ее колено, только разжигала любопытство. И возбуждала.
– Готова? – шепнул ей на ушко Вилли, когда машина остановилась.
Не дожидаясь ответа, выскользнул из машины, почти мгновенно открывая дверцу с ее стороны. Опершись на предложенную руку, Грейс вышла наружу. В нос сразу ударил свежий морской воздух, очевидно, они были где-то возле самого залива. Вокруг тихо, почти никаких лишних звуков, только едва различимый шум прибоя. Куда же он ее привез?
Развернув девушку, Вилли снял повязку, но Грейс не спешила открывать глаза. Было так приятно просто стоять, прислоняясь спиной к его широкой груди, нежась в кольце его рук, мягко охвативших талию.
И когда все-таки решилась, пораженно ахнула. Прямо перед ней оказался небольшой, но аккуратный коттедж, выполненный в современном стиле. Он находился на холме, и расстояние до ближайших домов было вполне приличным, чтобы не опасаться любопытных глаз. Прямо за ним раскинулись темные воды залива, а вдалеке виднелись силуэты гор.
– Этот дом для тебя, – Вилли заговорил быстро и несколько смущенно. – И для нашего ребенка. Я подумал, что в общежитии нам будет тесно втроем.
– Ты все-таки взял деньги у Вудвордов? – удивилась она, любуясь прекрасным видом.
– Нет, – покачал головой он. – У меня кое-что было, и еще я продал права на одно свое изобретение. А на недостающую сумму оформил кредит.
Внутри дом оказался куда более просторным, чем казался снаружи. Первый этаж представлял собой одно общее пространство, разделенное на несколько зон. И в убранстве чувствовалась рука Дженнифер. Сочетание камня, дерева и стеклянных поверхностей, да и светло-бежевые тона, преобладающие в оформлении интерьера, целиком в ее стиле.
– Мама согласилась помочь с дизайном, – словно прочитав ее мысли, пояснил Вилли, и кивнул на ведущую вверх лестницу. – На втором этаже спальня и детская.
Грейс с интересом рассматривала обстановку. Все было настолько уютно и просто, и в тоже время продуманно, что оставалось только восхищаться талантом дизайнера.
Когда она закончила осмотр, Вилли аккуратно развернул девушку к себе, завладел ее ладошками, с надеждой заглянул в глаза.
– Тебе понравилось? – Грейс чутко уловила его волнение.
А ведь у нее никогда не было собственного дома. Кичливые жилища матери, так и не ставший родным дом отца, мрачный особняк Джейсона, съемные квартиры, общежитие университета – везде она чувствовала себя неуютно, зачастую чужой и ненужной. И пусть этот дом не сверкал великолепием, как особняк Вудвордов, но ей и не нужна показная роскошь.
Захотелось отблагодарить за этот приятный сюрприз. И не только за него. За все. Она знала, какая награда будет для него самой желанной.
– Очень, – кивнула Грейс, и тихо добавила: – Я люблю тебя.
Она не кривила душой, в данный момент искренне веря, что так и есть, ведь просто невозможно не любить такого замечательного мужчину.
Его глаза на мгновение расширились, и тут же стали темнеть. Вилли смотрел внимательно, требовательно, словно ожидая подтверждения. А потом вдруг порывисто подхватил на руки и быстро понес вверх по лестнице.
– Ты куда? – удивленно выдохнула она, тем не менее, жадно обвивая его шею руками.
– Я еще не показывал тебе спальню, – поспешно пояснил, уже переступая порог.

В этот раз она не успела оценить интерьер спальни. Разве что только кровать, огромную, с упругим матрасом. Было все, исступленные ласки, изматывающие поцелуи, жаркий шепот, вздохи, стоны и сбившееся дыхание. Откровенная страсть и изнуряющая нежность. И еще была трогательная осторожность, ведь они теперь не одни.
И только сейчас, отдаваясь ему в их собственном доме, точно зная, что под сердцем бьется именно его ребенок, Грейс отпустила свои страхи, позволяя себе поверить, что все сложится хорошо.
Она избавится от страшных призраков прошлого и непременно будет счастлива. Назло Джейсону…

Эпилог

Сиэтл, особняк Вудвордов, сентябрь 2012 года
Яркое солнце заливало аккуратную лужайку перед роскошным особняком. Солнечный свет – главный враг вампиров, и хоть Лайонел давно нашел способ нейтрализовать его действие, все равно чувствовал себя гораздо комфортнее в приятном полумраке своего кабинета. Более пятисот лет он смиренно принимал свою участь, и неизменно пытался помочь другим. Людям – бороться с недугами, своим сородичам – обрести место в этом противоречивом мире. И был щедро вознагражден судьбой, уже несколько десятков лет рядом с ним любимая женщина, и, конечно, их общие дети. А теперь и внучка.
Отодвинув край плотной портьеры, он с удовлетворением наблюдал, как на лужайке резвились рыженькая малышка. Так приятно, когда дом наполнен звонким детским смехом.
Эта девочка двигалась значительно быстрее, чем человеческие дети, и без труда догоняла перемещающегося стремительными прыжками белого дога. Маркиз покорно сносил все ее шалости, и приветливо вилял хвостом, когда она с радостным визгом висла у него на шее.
Вопреки опасениям и благодаря постоянной подпитке нужной кровью, беременность Грейс протекла довольно легко и разрешилась сильной и здоровой девочкой. Сейчас счастливая мамочка вместе с Дженнифер сидели в беседке и мирно беседовали, наблюдая за игрой малышки.
На подъездную дорожку въехала машина, и девочка тут же сорвалась с места, спеша первой поприветствовать отца. Уильям едва успел выйти, как дочка с разбегу нырнула в расставленные объятия, обвивая его шею своими маленькими пухлыми ручонками. А он прижал ее к себе крепко-крепко, а потом подбросил вверх и ловко поймал, вызывая своими действиями новый всплеск радостного визга.
Счастливо улыбаясь, к ним уже спешила Грейс. Уильям отпустил дочку и ласково обнял жену, а та смущенно уткнулась лицом в его плечо. Грейс так и осталась немного замкнутой и нелюдимой, никогда не выражала своих чувств прилюдно, но Лайонел знал, что у этих двоих все в порядке.
Уильям и Грейс пошли по собственному пути, жили отдельно от Вудвордов. Официальной свадьбы не было, Джаред просто сделал им свидетельство о браке. Уильям открыл фирму по производству медицинского оборудования, а Грейс училась на последнем курсе и работала проектировщиком в крупной архитектурной компании. Самой высшей наградой для Лайонела стало то, что Уильям все-таки взял его фамилию.
А вот у Джареда с Эмбер была воистину шикарная свадьба. Лайонел радовался, что бывший воспитанник нашел свое счастье с его приемной дочкой.
А вот самая младшая из Вудвордов вызывала тревогу. Едва достигнув шестнадцатилетия, Дрю неожиданно заявила, что полюбила человека. Ее избранник, взрослый тридцатилетний мужчина, кроме легального бизнеса промышлял продажей оружия, и это не нравилось семье. Но Дрю не интересовало ничье мнение, она собрала вещи и переехала к нему. Ни уговоры, ни угрозы на нее не действовали. Девочка с детства отличалась дерзостью и крутым нравом, и в случае вмешательства родителей пообещала дать интервью в газеты с разоблачениями, кем они на самом деле являются. Им с Дженнифер пришлось отступиться. Единственное, что удалось – это добиться от нее обещания соблюдать осторожность и не разглашать их тайну.
И, конечно, мысли о еще одном своем нерадивом воспитаннике не покидали его. Да, несмотря ни на что, он по-прежнему считал себя ответственным за судьбу Уильяма Джейсона. И часто думал о том, где ошибся. На тот момент, почти век назад, обращение казалось ему единственно правильным. Его действительно заинтересовала необычная кровь парня, но было и другое: Лайонел действительно искренне привязался к храброму воину, готовому пожертвовать собой ради других, и просто не смог позволить ему умереть.
Ему так и не удалось до конца разгадать тайну крови своего подопечного, он склонялся к выводу, что очень далекий предок Уильяма был вампиром. Но эта версия еще требовала дополнительных исследований, в которых, как надеялся, ему поможет сын.
Джейсон всегда был слишком уж импульсивным, идущим на поводу у своих желаний. Да, он ошибался, и сделал много такого, что трудно простить. Но все-таки нашел в себе силы признать свои ошибки, и даже их исправить.
И снова в памяти возник их последний разговор.

Сиэтл, гематологический центр, 19 февраля 2009 года
Джейсон без стука открыл дверь его кабинета.
– Результаты готовы? – деловито поинтересовался без всяких приветствий, по-хозяйски располагаясь в кресле.
– Да, – Лайонел изо всех сил старался сохранить невозмутимость.
– И? – Уильям весь напрягся, подаваясь вперед.
– Ничего не получилось, – Лайонел виновато развел руками. – Твой и мой яд практически идентичны, ведь именно я тебя обратил. Уильям – мой сын и твой внук, поэтому его кровь мало чем отличается от твоей. Соответственно, на данном этапе невозможно определить, чей ребенок. Придется подождать, пока он родится, тогда сделаю полный анализ ДНК.
– Лучше сделаем так, – предложил Уильям уверенным тоном, как будто заранее обдумал такой вариант. – Ты скажешь своему сыну, что ребенок его.
Лайонел не ожидал такого великодушия. Даже предполагал, что Джейсон предъявит права на Грейс и ребенка, чем окончательно загонит в тупик и без того сложную и деликатную ситуацию.
– Ты что-то хочешь взамен? – осторожно переспросил он.
– Нет, – отрицательно качнул головой Джейсон. – Я просто хочу сделать подарок внуку.
Лайонел глубоко задумался, такая идея ему определенно не нравилась. Правда наверняка выплывет наружу, да и не хотелось обманывать собственного сына.
– Мы оба знаем, что Уильям лучше справится с ролью отца, – безапелляционно заявил Джейсон, и уже с некоторым ехидством добавил: – Разве ты не хочешь счастья для сына?
– Ложь никому счастья не приносила, – покачал головой он. – А чего хочешь ты?
Уильям медленно поднял голову и пристально посмотрел в глаза. И снова этот безумный, полный ненависти взгляд зверя.
– Не думай, что я буду просить у тебя прощения, – медленно проговорил он. – Я по-прежнему ненавижу тебя. Твоим поступкам нет оправдания, – и вдруг сдавленно добавил: – Но я тоже был не прав. Мне следовало просто свернуть тебе шею. А Уильям и твои приемные дети тут не при чем.
Эта вина давила на него долгие годы. И Лайонел не раз задумывался, как бы сложилась его жизнь, если бы век назад не обратил умирающего от ран солдата? Не было бы Дженнифер, он бы не обрел семью и по-прежнему скитался по миру в одиночестве, находя утешения в научных исследованиях.
– Я виноват перед тобой… – тихо проговорил Лайонел. – Но я руководствовался добрыми побуждениями. Надеялся, что ты примешь новую сущность. И найдешь свое место в жизни.
Какое-то время мужчины смотрели в глаза друг другу, и он видел в окантованной бордовым радужке отражение собственной боли. Это длилось всего мгновение, и они оба, словно испугавшись увиденного, одновременно отвели взгляды.
– Что сам делать будешь? – осторожно поинтересовался Лайонел, когда Джейсон тяжело поднялся с кресла.
– Что делать? – его бывший воспитанник задумчиво нахмурил брови. – Возможно, бизнесом займусь. Есть одна идея…
Неопределенно махнув рукой, направился к выходу. Но, уже открыв дверь, вдруг еще раз обернулся.
– Сделай, как я сказал, – тихо попросил. – Так будет лучше для всех.

Сиэтл, особняк Вудвордов, сентябрь 2012 года
Лайонел пошел на этот обман вовсе не из-за своего сына, Грейс и Уильям-младший в любом случае растили бы дочь в любви и согласии, даже точно не зная, кто отец. Он пошел на это ради Уильяма-старшего, давая ему шанс собственноручно исправить совершенные ошибки.
Да и сам Джейсон не отчаивался, нашел в себе силы жить дальше. Обосновался вместе с Эмилией в Канаде и развернул серьезный бизнес, связанный с поиском и добычей нефти.
Как же все-таки причудливо переплелись их судьбы, его, Дженнифер, Джейсона, Уильяма-младшего. И Грейс. Все они связаны кровью, и эти узы столь прочны, что им не страшны злоба и месть, и даже самая лютая ненависть не в силах их разорвать.
И теперь новый виток, этот ребенок. Как сложится ее судьба, не придется ли ей расплачиваться за грехи своих родителей? Лайонел все-таки втайне от всех сделал еще один тест на ДНК, когда девочка уже родилась. Но так и не смог с точностью установить отцовство.

Рыженькая девчушка счастливо смеялась, наблюдая, как папа запускает огромного воздушного змея. И чей это ребенок, никто никогда не узнает. Но разве это важно? Пусть это останется тайной. Еще одной тайной крови…

Дата добавления: 2015-08-20