Глава 27. Привкус горечи

Сиэтл, Вашингтонский университет, 7 октября 2008 года
– Уильям, мы ее обязательно найдем, – уверенный тон Джареда мог бы кого угодно убедить в правдивости произнесенных слов.
Но только не его. Вилли столько раз слышал эту фразу за последние пару дней, что уже не воспринимал ее смысла. Он не отчаивался, нет, и в тайне надеялся на лучшее. Но чем больше проходило времени, тем слабее становилась вера.
Отодвинув край занавески, тоскливо всматривался в разыгравшуюся за окном непогоду. В Сиэтле зарядил сезон дождей. И сегодня стихия бушевала с каким-то особым неистовством, создавая завесу из непроглядной тьмы, так что даже с его идеальным зрением сложно было что-либо рассмотреть. И как никогда, погода соответствовала настроению, на душе было столь же мрачно и уныло, как и за окном.
Джаред говорил что-то еще, наверняка умное и правильное, но Вилли не слушал, полностью сосредоточив свое внимание на косо бьющих по стеклу струях дождя. Она просто пропала. По словам Эмбер, Грейс позвонили, после чего она вышла с аудитории, сказав, что сейчас вернется. Даже сумку не взяла.
Джаред вычислил номер, с которого звонили, но эта информация ничего не дала. Оказалось, что телефон был утерян два дня назад при невыясненных обстоятельствах. И после звонка его сразу выключили.
Они пытались найти след Грейс, но, как назло, пошел дождь, смывая все запахи. И объяснение столь неожиданному исчезновению могло быть только одно: Джейсон. Но если это он, почему она пошла к нему добровольно? За последний месяц у Вилли не осталось никаких сомнений насчет чувств девушки, и он не верил, что Грейс могла его бросить, ничего не объяснив, и просто уйти к другому.
А Джаред прямо не говорил, но ненавязчиво намекал, что вариантов два. Или Джейсон ее выманил хитростью, заставил быть с ним силой, или же это был ее осознанный выбор. И оба варианта Вилли крайне не нравились, даже трудно сказать, какой больше.
Собственное бессилие раздражало и угнетало. Он, обладающий сверхъестественными способностями, всегда уверенный в себе, знающий, что сделать и как поступить в любой ситуации, не смог защитить любимую женщину. И совершенно не представлял, где ее искать.
Даже Джаред со всеми своими связями ничем не мог помочь, Грейс словно сквозь землю провалилась, и все поиски были тщетны. У матери она не появлялась, даже не звонила, телефон выключен, и с собой у нее не было ни документов, ни достаточной суммы денег. Зато был пистолет, что давало пусть маленькую, но надежду, что все-таки девушка сможет за себя постоять.
А Джаред продолжал говорить. Вилли был благодарен ему за участие, но присутствие гостя тяготило, хотелось побыть одному, наедине с собственными мыслями. Почувствовав настроение хозяина, Берч встал с кресла и протянул руку, намериваясь попрощаться. Но так и не пожал, отвлеченный телефонным звонком.
Вилли тактично отвернулся к окну, не желая мешать разговору. Но услышанное заставило его сорваться с места и выскочить из квартиры в чем был, босиком, даже не вспомнив, что стоило бы закрыть дверь.
И проливной дождь не мог его остановить, он мчался как ненормальный, шлепая босыми ногами по лужам, слыша за спиной недовольное сопение Джареда, ведь скорость их передвижения была отнюдь не человеческой. Благо никто не встретился, да и вряд ли можно что-либо разглядеть в такой непроглядной тьме.
У здания администрации их ждал Генри.
– Вон она, – он махнул рукой в сторону центрального въезда в университет. – Сидит под дождем, я уже минут десять за ней наблюдаю. Вроде как не в себе.
Вилли уже и сам видел. Грейс сидела на скамейке, подобрав коленки, и смотрела куда-то перед собой. Плечи едва заметно вздрагивали, одежда насквозь промокла и наверняка неприятно холодила тело. Жива, выдохнул с явным облегчением. И тут же сердце болезненно сжалось, он замешкался, не решаясь подойти ближе.
Почему она сидит под проливным дождем, почему не пришла к нему, неужели не понимает, что он волнуется, да что там, просто с ума сходит?
Вилли направился в ее сторону, медленно и осторожно ступая, по какому-то странному внутреннему предчувствию не желая выдать себя раньше времени.
И она тоже его почуяла. Вскинула голову, быстро глянула, он даже не успел толком рассмотреть выражения ее лица. Нерешительно поднялась навстречу, и вдруг, словно испугавшись чего-то, стала пятиться назад. Споткнулась о бордюр, тихо ойкнула, развернулась и теперь уже быстро пошла прочь. А он – за ней.
– Грейс, – крикнул вслед, но она только увеличивала темп.
Вилли не отставал, лишь кинул следующему за ним Джареду, что справится сам. И вскоре они оба неслись со всей доступной скоростью, не разбирая дороги, куда-то в сторону залива. Он не понимал, почему она так себя ведет, и это неимоверно злило. Решила в салочки поиграть?
Но преимущество было явно на его стороне, ведь он босой, а она на высоких каблуках, которые увязали в грязи. Догнав, обхватил за талию, легко отрывая от земли. Девушка дернулась, пытаясь вырваться из его хватки, и больно ударила каблуком в колено. Не удержав равновесия, Вилли рухнул в грязь, увлекая ее за собой.
А дальше они катались по земле, он пытался перехватить руки и успокоить, а она отчаянно отбивалась, нанося ему довольно таки болезненные удары. И вырывалась по настоящему, это не было похоже на сексуальную прелюдию. Так бьется загнанное на охоте обезумевшее животное, всерьез, насмерть, уже понимая, что выхода нет, и можно разве что продать свою жизнь подороже.
Какого черта она творит? Закипающая внутри ярость придала сил, вскоре ему удалось вдавить ее в грязь. Крепко удерживая руки девушки, Вилли навис сверху, с трудом переводя сбитое дыхание. Но как только заглянул в глаза, понял, что придется отложить свое возмущение до лучших времен.
Карие глаза были пусты. Ничего, никаких эмоций. Лишь только его отражение в черных зрачках. Как будто не узнала его, не помнила последнего месяца и того, что между ними произошло. Он ожидал чего угодно, ненависти, страха, но только не этой пугающей пустоты. Азарт драки тут же схлынул, оставляя место горечи.
– Отпусти, – он не слышал голоса, понял лишь по движениям дрожащих губ.
Самое страшное, речь шла вовсе не о том, чтобы освободить ее руки, которые он по-прежнему прижимал к земле, не давая пошевелиться. Она просила отпустить ее совсем, вычеркнуть из своей жизни. Сознание тут же взбунтовалось, не желая мириться с такой перспективой. Она была необходима ему как воздух, без нее он уже не представлял своего существования.
Но слишком уж безжизненным был ее взгляд. И Вилли отпустил. Поднялся, протянул руку, желая помочь. Но она не воспользовалась его помощью, перекатилась в сторону, с трудом поднялась на ноги. Окинув его невидящим взглядом, повернулась спиной. Низко опустив голову, побрела прочь, шатаясь, словно пьяная.
Как зачарованный, он провожал взглядом удаляющуюся сгорбленную фигурку. Хотелось крикнуть, догнать, остановить, но ноги словно приросли к земле, а слова застревали в горле.
– Не уходи, – только и смог выдавить, и тихий шепот растворился в мерном шелесте дождя.
Но она услышала. Хоть и продолжала идти, но уже скорей по инерции, каждый шаг короче, чем предыдущий. Споткнулась, рухнула на колени в грязь, в отчаянии закрывая лицо руками. Несколько быстрых прыжков – и он опустился рядом, не обращая внимания, что колени проваливаются в вязкую жижу.
Она не шевелилась, по-прежнему пряча лицо в ладонях. И такое впечатление, что старалась даже не дышать. Какое-то время Вилли просто сидел, жадно вдыхая ее запах. Потом осторожно, чтобы не спугнуть, перехватил тонкие запястья, отнял их от лица. Реакцией был лишь судорожный вздох, больше похожий на всхлип, глаза так и остались прикрытыми ресницами. А сейчас как никогда был необходим именно зрительный контакт. Коснулся щеки, вытирая липкую грязь, большим пальцем нежно очертил линию скулы. И с удивлением отметил, как дрожит собственная рука.
Усилием воли подавив предательскую дрожь, мягко обхватил ее лицо ладонями. И был вознагражден за свою неторопливую настойчивость, карие глаза медленно распахнулись.
Он увидел слишком много. Боль. Отчаяние. Страх. Как будто не в глаза заглянул, а прямо в обнаженную душу. Исковерканную душу. Эмоции резанули похлеще острого кинжала, вызывая зверскую потребность рычать, кусаться, крушить все вокруг. Все что угодно, лишь бы забыть, вытравить из рассудка увиденное.
Но Вилли не мог позволить себе такой роскоши, сдержал рвущийся из горла звериный рык. Он должен защитить. Успокоить. Любыми способами вернуть улыбку на любимое лицо.
Начать следует с простой близости. Ее рецепт незамысловат: спокойный взгляд, ласковые объятия, ровное дыхание рядом. И результат не заставит себя ждать. Во всяком случае, это была его единственная надежда.
Он притянул девушку к себе, бережно прижал к груди. Она тихо всхлипнула, и вдруг уткнулась в его плечо, крепко обвивая руками за шею. Сжала так сильно, будто хотела задушить.
Неожиданно от этих цепких объятий стало легче: ведь она хотя бы признала его, и этим жестом просила защиты. Осторожно гладя ее мокрые, слипшиеся от грязи волосы, шепча успокаивающие слова, думал, в чем же причина такого отчаяния.
Он знал, кто довел Грейс до такого состояния. И даже было примерно ясно, что именно с ней сделали. Картинки, мелькающие в мозгу, доставляли слишком острую боль. Сердце обливалось кровью, ненависть к родственнику на миг затмила все остальные мысли. Он еще не знал, что сделает, но так просто все не оставит, это точно.
Однако сейчас нужно думать прежде всего о Грейс, что было, уже не изменишь.
– Пойдем домой? – осторожно спросил он.
Объятия сжались еще сильнее, он воспринял этот жест, как согласие. Подхватил девушку на руки, поднялся, направляясь в сторону дома.
– Я позвонил Лайонелу, он уже едет, – тихо шепнул возникший рядом Джаред.
Да, помощь явно не помешает. Вроде на ощупь все в порядке, но кто знает… ему будет спокойнее, если Грейс осмотрит отец.

Дома он сразу понес девушку в душ. Не желая ни на секунду выпускать из своих объятий, залез вместе с ней в душевую кабинку, поставил прямо в одежде, включил воду. Под теплыми струями руки, все еще сомкнутые на его шее, разжались и безвольно скользнули вниз. Он раздел ее, потом себя.
Грейс стояла безучастно, опустив голову, и послушно поворачивалась, позволяя делать с собой все, что угодно. Смывая грязь, он бегло осмотрел ее тело. Следов от укусов не было, но вот на боку новый шрам, скорее всего отверстие от извлеченной пули. Спрашивать не решился, надеясь, что прояснить этот вопрос поможет Лайонел.
Они оба молчали. Да слова были и не нужны, достаточно, что ее взгляд стал более осмысленным, и когда он потом отнес ее в кровать, даже показалось, что в нем мелькнула благодарность.
Вскоре прибыл Лайонел. Как ни странно, Грейс не возражала против обследования, и односложно отвечала на вопросы о своем здоровье. Даже подтвердила факт ранения, и отец дипломатично не стал расспрашивать подробности. Но Вилли видел, насколько ей тяжело говорить.
Закончив осмотр, Лайонел пожелал Грейс спокойной ночи и жестом пригласил сына следовать за ним в коридор.
– Физически с ней все в порядке, – Лайонел говорил тихо, чтобы его не было слышно в комнате. – Пуля вовремя извлечена, рана обработана. Симптомы ломки отсутствуют. А вот морально… у нее сильнейший стресс. Будь с ней внимателен.
Уже выйдя в дверь, вдруг повернулся, глянул прямо в глаза.
– Сынок, – казалось бы, такое простое слово заставило Вилли вздрогнуть.
С момента их встречи отец ни разу не назвал его сыном. И дело не в том, что Лайонелу не хотелось. Дело было в Вилли. После нашептываний Джейсона он отнесся к отцу крайне сдержано. Не то, чтобы поверил деду, нет. Но неприятный осадок остался.
Мистер Вудворд чувствовал его настроение и не навязывал свою отцовскую любовь, ожидая, пока Вилли будет готов.
– Не отравляй свою душу местью, – тихо попросил он. – Помни, исцеляет только любовь.
Вилли понимал, о чем речь. И отец, безусловно, прав, еще вчера он и сам так думал. Но слишком больно было. И не только ему. Свою боль он простил. И даже, скрепя сердцем, простил боль родителей. Но боль любимой женщины… И снова перед глазами встали полные безысходного отчаяния карие глаза. Можно ли такое забыть?
– Я постараюсь, – сдавлено отвечал Вилли, и чуть поколебавшись, добавил: – отец.
Глаза Лайонела лишь на мгновение вспыхнули, но он умело скрыл эмоции, лишь удовлетворенно кивнул.
– Я верю, у тебя все получится, – сказал на прощание, до того как исчезнуть в проеме лестницы.
Когда Вилли вернулся в комнату, Грейс лежала на боку, свернувшись калачиком. Дыхание было ровным, похоже, что она заснула. Он осторожно пристроился сзади, прижимая девушку к своей груди. Такая хрупкая и теплая, она сводила его с ума одним своим присутствием рядом. А ведь он так ни разу не сказал ей о своих чувствах, и очень сожалел об этом.
– Я люблю тебя, – шепнул, не надеясь, что его услышат.
Но она услышала. Теплая ладошка накрыла его руку и потянула вверх, прижимая к губам тыльную сторону его ладони. Этот поцелуй был невинным, всего лишь легкое касание, и тем не менее заставил задохнуться от нахлынувших ощущений. И пусть сейчас не время, но он сделает все, чтобы услышать ответное признание.

Сиэтл, Вашингтонский университет, 25 октября 2008 года
Утром Вилли впервые за последние недели проснулся, а ее не было рядом. Сердце сразу екнуло, но, прислушавшись, понял, что Грейс в ванной. Вздохнув с облегчением, перевернулся, обхватил руками подушку, с наслаждением вдыхая впитавшийся в ткань сладкий аромат девушки. Сегодня выходной, можно провести часть дня в постели, наслаждаясь друг другом. И только вечером они приглашены к Вудвордам, на вечеринку по случаю дня рождения Джареда.
Но доносящиеся из ванной звуки заставили его насторожиться. Быстро натянув шорты, он подошел к двери, которая оказалась закрытой изнутри. Странно, обычно Грейс не пользовалась защелкой, предоставляя возможность присоединиться к ней в душе.
– Эй, – он тихо поскреб пальцами по деревянной поверхности. – Ты в порядке?
Донесшееся из-за дверей не очень уверенное «да» его не убедило. И когда снова раздался характерный для рвоты звук, Вилли не выдержал, дернул дверь, легко срывая ненадежный замок.
Грейс стояла на коленях, обхватив руками унитаз.
– Что с тобой? – он осторожно провел рукой по взмокшему лбу и удивился, какая она холодная.
– Ничего, – Грейс постаралась улыбнуться, но уж слишком вымученной получилась улыбка. – Наверное, что-то съела.
Съела? Что-то он не помнил, чтобы испытывал недомогание от несвежих продуктов. Желудок полукровки вполне мог переваривать камни. Но кто знает, может, дело в том, что в Грейс слишком много от человека?
И эта ее жалкая улыбка… за последнее время она вроде как стала потихоньку оттаивать, и вот опять…
– Я сейчас же звоню Лайонелу, – решительно заявил он.
– Нет, – слишком поспешно возразила она, лишь усиливая его беспокойство. – Со мной уже все в порядке.
И действительно, поднялась, распрямилась, но снова пошатнулась, хватаясь рукой за умывальник. И опять в глазах это отчаяние, словно острым клинком пронзающее его сердце. Что опять не так?
Он молча подхватил ее на руки, отнес на кровать. Заставил выпить крови, на этот раз без всяких сексуальных игр. И когда она заснула, привычно устроился рядом, прижимая к себе. Вот только ему заснуть больше не удалось, в голову лезли всякие тревожные мысли.
За последние три недели ему пришлось завоевывать Грейс заново. Но он был терпелив и нежен, старался не акцентировать внимание на прошлом, постоянно шутил, придумывал всяческие способы отвлечь от невеселых мыслей. Постепенно девушка оттаивала, и все чаще на ее лице играла улыбка. Вилли в который раз поражался силе ее воли, она словно птица Феникс, воскресала из пепла, гордо расправляя сломанные крылья.
Грейс так и не рассказала, что произошло тогда. Он не настаивал, только попросил поговорить с Джаредом. Этот разговор состоялся без его участия, и Берч лишь сказал потом, что никакой ценной информации, которая помогла бы обнаружить Джейсона, извлечь не удалось. Его дед снова пропал, вот только надолго ли?
И даже несмотря на мудрые слова отца, его сердце постоянно подтачивал червь ненависти к деду. И черные планы мести формировались в голове, и чем дальше, тем отчетливее он понимал, что не сможет просто так забыть.

Она проспала весь день. Проснулась лишь под вечер, когда уже пора собираться в гости к Вудвордам. Уверила, что с ней все в порядке, и сразу стала собираться, проявляя слишком суетливую активность.
Он молча наблюдал за таинством женских сборов. Платье, купленное специально для этого случая, необычайно шло ей. Голубой шелк подчеркивал глубину ее глаз, покатые плечи обнажены, вызывая желание прикоснуться к мягкой как бархат коже. И когда Грейс замерла у зеркала, нанося последние штрихи макияжа, не удержался, подошел сзади, притянул за талию, прижимая спиной к своей груди.
– Может, все-таки не пойдем, – предложил, целуя оголенное плечо.
– Я знаю, что для тебя это важно, – слегка улыбнулась она ему через зеркало.
Действительно, хотелось бы пойти, за последнее время он очень сблизился с Джаредом. Впервые у него появился друг, от которого не нужно ничего скрывать, и Вилли дорожил возникшей между ними симпатией. Но Грейс, безусловно, для него на первом месте, и Берч поймет. Тем более, что сам во власти того же чувства, его отношения с Эмбер стремительно развивались на глазах у Вилли.
– Самое важное для меня – это ты, – тихо возразил он.
– Я нормально себя чувствую, – она старалась быть убедительной.
Но ее слишком бледное, осунувшееся лицо говорило совсем другое. Вилли, скрепя сердцем, согласился, втайне надеясь, что найдет возможность уговорить Грейс показаться Лайонелу. Отец наверняка прояснит причины загадочного недомогания.
И выходя из дома, уже привычно спрятал под пиджаком пистолет с серебряными пулями.

К Вудвордам они приехали с небольшим опозданием. Дженнифер и девочки постарались на славу, особняк сверкал во всем своем великолепии. Гирлянды разноцветных фонариков украшали подъездную дорожку, вдоль которой были расставлены огромные вазоны с цветами. И на фоне темных вод океанского залива и виднеющихся вдалеке гор дом казался нереальным, слишком уж сказочно прекрасным. Как будто создан по прихоти какого-нибудь могущественного волшебника, лениво взмахнувшего своей волшебной палочкой.
Насколько Вилли знал, они были не единственными приглашенными гостями, на вечеринке в честь дня рождения, кроме семьи, будут присутствовать и друзья Джареда.
Семья. Вилли так и не привык к этому слову. Конечно, после стольких лет одиночества семья стала для него самым настоящим подарком судьбы. Но далеко не все складывалось идеально. Богатство и роскошь, к которым привыкли все Вудворды, несколько смущали. Он, как мужчина, не мог себе позволить безвозмездно пользоваться чужим имуществом, а сам не зарабатывал столько, чтобы чувствовать себя с ними на равных. Для того, чтобы найти общий язык с родителями и сестрами, требовалось время.
Особенно трудно было с Грейс, которая вбила себе в голову, что семья не хочет видеть ее рядом с Вилли. Но на самом деле это не так. Он знал, что родители относились к Грейс искренне, и хотели ей только добра. То же самое можно сказать о Джареде и Эмбер. А вот Дрю… Она еще маленькая, и ее обидные слова в сторону Грейс были скорей всего вызваны детской ревностью. Она, как капризный ребенок, не хотела с кем-либо делить внимание родителей.
И еще проблема в нелюдимости Грейс, девушка слишком уж замкнута, относится ко всем настороженно и мало кого пускает к себе в душу. На что, кстати, у нее есть веские причины, в свое время Джейсон слишком подавлял ее волю, и теперь она мучилась комплексами собственной никчемности и испорченности. Но Вилли был настроен оптимистично. Уверенный, что со временем все образуется, он изо всех сил старался сглаживать острые углы, помогал Грейс поверить в себя и в них, как пару.

Пока Вилли доставал с заднего сидения подарок, его спутница на секунду замешкалась. Нервно теребя в руках маленькую сумочку, она с такой тоской рассматривала роскошный особняк, что у него сжалось сердце. Томимый нехорошим предчувствием, он с трудом боролся с желанием сбежать, поскорее забрать ее подальше отсюда, спрятать от излишне любопытных глаз.
Но их уже встречали, на пороге возник Джаред и приветливо замахал рукой. Вилли тяжело вздохнул, отгоняя панические мысли, и обнял слегка вздрагивающую на пронизывающем ветру девушку за плечи.
– Я с тобой, – ободряюще шепнул на ушко.
И повел по залитой искусственным светом аллее к дому.

Дата добавления: 2015-08-20