Глава 16. Рецидив

Сиэтл, Вашингтонский университет, 3 сентября 2008 года
Грейс быстро приняла душ и теперь, завернутая в полотенце, лихорадочно перебирала в шкафу свои наряды. Хотелось выглядеть привлекательно, и в то же время не слишком вызывающе. Но по-прежнему основополагающим был критерий, главный в выборе одежды за последние годы – чтобы скрыть кинжалы.
В результате она остановилась на нежно-молочном открытом платье с пышной юбкой, едва прикрывающей колени, но надежно маскирующей укрепленные на бедрах тонкие ремешки с кинжалами. Сама бы ни за что не купила такой легкомысленный наряд, это была идея Летиции. Грейс взяла платье с собой в Сиэтл только чтобы не обидеть мать. Она и предположить не могла, что оно будет очень кстати.
Придирчиво осмотрев себя в зеркале, поправила слишком смелое декольте и собрала слегка влажные волосы в тугой хвост. Зажмурившись, с замиранием сердца представила, как темные локоны будут рассыпаться по плечам невесомым облаком, когда Вилли высвободит их из плена. Медленно провела ладонями по плечам, фантазируя, как теплые пальцы, слегка касаясь кожи, приспускают лямки лифа, обнажая грудь.
От предвкушения низ живота свело сладостной судорогой, она нервно облизнула пересохшие губы, на которых до сих пор играл его вкус. В памяти всплыл последний поцелуй, такой нежный и трепетный, и в то же время такой многообещающий. Но сразу одернула себя, отгоняя мелькнувшее в голове видение, и поскорей отвернулась от зеркала.
Нет, она ни капли не сомневалась в своей женской привлекательности, сколько раз ей неслись вслед полные восхищения вздохи мужчин. Даже всегда хотелось быть менее заметной, чтобы ее не провожали чересчур красноречивыми взглядами. И прекрасно знала, что для вампиров и полукровок одежда не имеет значения, важен только естественный запах и вкус тела. И крови. Все происходило на уровне инстинктов, причем жажда причудливо переплеталась с вожделением, и эти два желания порой невозможно разделить.
Просто она немного нервничала. Грейс прекрасно понимала, что должно произойти этой ночью. И старалась разобраться в своих чувствах. Воспоминания о жарких поцелуях и прикосновениях Вилли отдавались дрожью нетерпения по всему телу. Казалось, он весь горел страстью, поджигая и ее. А что могла в ответ предложить она? Конечно, ей хотелось познать, как умеет любить этот мужчина. И в то же время, она не была до конца уверена в правильности их связи. Готова ли на что-то больше, чем просто разделить с ним постель?
Ее волновало, что тело послушно отозвалось на властные прикосновения Джейсона. Прошлое упорно не хотело отпускать, по злой насмешке судьбы напоминая о себе именно сейчас, когда, казалось бы, ничто не может помешать новым отношениям.
Вилли. Он мог быть разным. Его теплый, полный восхищения взгляд порой становился жестким и властным, совсем как у Джейсона. И так же, как и Джейсон, Вилли умел доказать ей свою зависимость от него. У нее не было сил, да и желания сопротивляться страстному напору, Грейс покорно таяла под его поцелуями и ласками. Неужели она настолько слаба, что не в состоянии держать в узде низменные желания, укротить бьющие через край животные инстинкты?
Но все-таки Вилли был другим, и с ним все было по-другому. И не только характер и температура тела отличали его от двойника, даже черты лица более смягченные, вовсе не такие резкие, как у Джейсона. Сейчас она уже не понимала, как могла так ошибиться при первой встрече. В объятиях Вилли забывалось все, ей еще никогда не было так комфортно и спокойно. Рядом с этим полукровкой она впервые почувствовала себя женщиной.
Грейс уже почти поверила в серьезность намерений Вилли, но все еще боялась ошибиться. Он ее не отпустит. Во всяком случае, пока не получит от нее свое. Не отступит и Джейсон. Ситуация казалась патовой, она не видела выхода, кроме как открытого столкновения, в котором преимущество будет явно на стороне вампира.
Может, действительно плюнуть на все и сбежать куда-нибудь на край света? Например, в Россию, откуда родом Вилли? Но можно ли вот так, после нескольких дней общения, навязывать себя и свои проблемы малознакомому мужчине?
Хотя сегодня ночью он станет ее мужчиной. И если опять будет вести себя как джентльмен, она уж точно не будет изображать из себя леди.
Еще раз оценивающе окинув быстрым взглядом свое отражение в зеркале, Грейс поправила упрямо высвободившийся из прически непокорный локон и не смогла сдержать коварной улыбки. На этот раз Вилли точно не устоять перед ее чарами. Увиденное немного приподняло ей настроение и придало так необходимой уверенности, что все будет хорошо. Мысленно пожелав себе ни пуха, ни пера, она выпорхнула из комнаты.

Сердце замирало в груди, когда Грейс легко сбегала по ступенькам вниз. Но, оказавшись на улице, недоуменно замерла. Вилли должен был ждать возле подъезда. Но его не было.
Нехорошее предчувствие только обострило все былые страхи. Она, как робкая школьница, которую впервые пригласили на свидание, теребила в руках сумочку и нетерпеливо постукивала каблучками, нервно оглядываясь вокруг в поисках объекта своих грез. И в конце концов не выдержала пытки неизвестностью, достала мобильный и набрала знакомый номер. Сначала из трубки доносились длинные гудки, и с каждым новым волнение нарастало все сильнее, отдаваясь в висках напряженной пульсацией. А потом бездушный голос автомата сообщил, что абонент не может принять звонок.
Сначала Грейс недоуменно смотрела на зажатый в руке телефон. Вилли отключился? Не хочет с ней разговаривать? Но вскоре непонимание сменилось разочарованием, и почти детская обида захлестнула ее, на глаза предательски наворачивались незваные слезы.
Это было даже страшнее, чем она могла себе представить. Он не хочет ее больше видеть. Она даже не стала ломать голову в надежде найти ответ на вопрос, почему. Боль сконцентрировалась где-то в грудине тяжелым сгустком, невыносимо давящим на диафрагму, затрудняющим дыхание. Ей нестерпимо захотелось спрятаться от снующих вокруг людей, очутиться в лесу, в одиночестве, подальше от любопытных глаз.
Грейс медленно побрела по аллее в сторону библиотеки, ничего вокруг не видя и не слыша, не замечая, как идущие навстречу люди старательно обходят ее, словно чумную.
– Ирэна, – чужой голос долетел от нее словно издалека, но был слишком резок, чем обратил на себя внимание. – Не хочешь к нам присоединиться?
До нее слишком долго доходило, что Ирэна – это она. Обернувшись на голос, заметила невдалеке несколько ребят и девушек из своей группы. Один из них, вполне симпатичный кареглазый брюнет, вразвалочку двинулся навстречу. Меньше всего сейчас хотелось общения, а тем более с людьми.
Грейс только сейчас поняла, что вокруг, несмотря на поздний час, полно народу: студенты наслаждаются теплым вечерком на свежем воздухе. И то, что этот самый воздух слишком влажный и тяжелый, только подчеркивало концентрацию в нем человеческих запахов, и это могло стать проблемой для самоконтроля. Причем довольно серьезной, если учитывать, что она сейчас на взводе.
– Хорошо выглядишь, – щелкнул языком парень, поедая взглядом слишком смелое декольте.
Грейс стояла и смотрела на него, не понимая, чего он хочет. Все вокруг происходило словно в замедленной съемке, одногруппник еще что-то говорил, может быть, даже приветливое, но она не воспринимала слов. Слух отключился, а вот обоняние до предела обострилось. В нос ударил его аромат, достаточно приятный, чтобы взгляд жадно сосредоточился на тоненькой жилке, бьющейся на крепкой шее. Забывшись, она сделала глубокий вдох, и человеческий запах заполнил легкие, вызывая хорошо знакомый болезненный спазм.
Горло обожгло, звериные инстинкты взяли верх, отодвигая действительность куда-то на задний план сознания, и она уже ничего не видела, кроме пульсирующей ниточки его жизни. Жажда отдавалась навязчивым стуком в висках, сопротивляться ей не было сил, Грейс хищно облизнулась и сделала шаг, опасно сокращающий расстояние между ней и потенциальной жертвой.
Парень, видимо, испугавшись безумного блеска ее глаз, попятился назад, и только его полный ужаса взгляд привел в чувства. До нее постепенно доходило, что клыки находятся в недопустимой близости от чужой шеи. Ужаснувшись собственной глупости, она пробормотала что-то нечленораздельное и, слишком резко развернувшись, рванула прочь, с трудом контролируя скорость.
– Она что, больная? – удивленный ропот несся ей вслед, но Грейс только ускорила шаг.
Больная – это еще мягко сказано. Она потеряла контроль и была на волосок от того, чтобы вцепиться в чужую шею на глазах у удивленной публики.
Остановилась только, когда поняла, что вокруг никого нет, и человеческий запах больше не бьет в ноздри. Она находилась в дальней части университетского городка, в небольшом парке.
Грейс в изнеможении упала на какую-то скамейку. И только тут позволила себе сделать вдох. Обхватила себя руками, пытаясь унять бьющий озноб, и с ужасом осознала, что ей непривычно зябко для теплой погоды. Да и сердце бьется предательски быстро, а в горле пересохло до скребущей боли. Нос заложен, желудок предательски сжимается в попытке вернуть обратно все то, что сегодня съела.
Что же с ней происходит? Такого не случалось со времени последней ломки. Она думала, что навсегда избавилась от страшных симптомов, неужели все может вернуться, и снова придется погрузиться в пучину непрекращающегося кошмара? Доктор Вудворд говорил что-то о возможности рецидива, но ведь десять лет прошло, и ничего подобного не было! Почему именно сейчас? Сказался нервный стресс?
Обдумать ситуацию так и не удалось. Слабый порыв ветра снова донес человеческий запах. Причем аромат приближался и воспринимался все более отчетливо. Кроме обычных, характерных для человека ноток до предела обостренное обоняние улавливало едва различимые оттенки тяжелых паров крови. С признаками зловония, именно так смердят кровавые раны на свежем, еще не остывшем трупе.
Она обернулась слишком резко. Приближающийся к ней незнакомый щупленький паренек вздрогнул под ее безумным взглядом. Но все-таки подошел, опасливо останавливаясь на расстоянии пары метров. Человеческий запах, смешанный со смрадом мертвой крови, вызвал очередную волну паники и тошноты, заставляя вцепиться в скамейку с такой силой, что одна из досок хрустнула под ее пальцами.
– Грейс? – голос был высоким, почти визгливым, и слегка дрожал, парень инстинктивно чувствовал исходящую от нее опасность.
Она недоуменно кивнула, стараясь скрыть свое смятение. Откуда парень знает ее настоящее имя? Джейсон. Только он здесь знает, кто она. И тут же нервно огляделась по сторонам, понимая, что зверь может быть рядом.
– Тебе просили передать, – и парень протянул ей небольшую коробочку, перетянутую ярко-алой подарочной ленточкой.
– Спасибо, – машинально кивнула она.
Как только коробочка оказалась в ее руках, парень, словно ошпаренный, бросился прочь. Она какое-то время разглядывала неожиданный подарок, не осмеливаясь открыть. Потому что по невыносимо бьющему в ноздри смрадному запаху уже поняла, что там. И все-таки дрожащими руками развязала ленточку, и еще какое-то время медлила, прежде чем снять крышку. Но потом решилась.
В коробке лежал палец. Человеческий палец. На ногте модный маникюр, белый с красными разводами. Кожа еще хранила оттиск кольца. Того самого злополучного кольца. Ужас медленно, словно едкий дым, заползал в самые дальние уголки разума, разливался свинцовой тяжестью по телу, парализуя конечности, спина тут же покрылась липкими капельками холодного пота. Что же она наделала, до нее только сейчас дошло, что своей глупостью убила ни в чем неповинную девушку.
Почти сразу завибрировал телефон, выводя из ступора. Мелькнула слабая ниточка надежды, что это Вилли, она быстро выхватила мобильный из сумочки.
Номер не определен. Какое-то время Грейс медлила, не реагируя на звонок, уже зная, кто это, и глупо надеясь, что ему надоест ждать ответа. Но потом все-таки нажала на нужную кнопку, поднесла трубку к уху и замерла. В данный момент ей было все равно, она устала от этой изнуряющей игры в кошки-мышки. И почти готова признать свое поражение.
– Понравился мой подарок? – вкрадчиво, почти ласково поинтересовался бархатный голос.
Несмотря на обманчивую мягкость, этот голос сейчас показался самым неприятным звуком на свете. Она молчала, не в силах ответить. Да ему и не нужен был ответ, разве он когда-нибудь интересовался ее мнением?
– Ты расстроила меня, Грейс, – теперь голос был холоден, в нем явно проступали металлические нотки.
– Ты убил ее, – обреченно выдохнула она.
– Кстати, спасибо за наводку, девушка оказалась очень даже вкусной, – усмехнулся Джейсон. – Конечно не такой, как ты, но все же…
Сознание тут же услужливо нарисовало страшную картинку, что он сделал с Анной. Ведь прекрасно знала его извращенные привычки, он не только кровушки попить любит, но и… ей даже думать об этом не хотелось. Мелькнувшее в голове видение словно встряхнуло ее, вернуло силы сопротивляться.
– Ты монстр! – голос помимо воли дрожал, срываясь на крик.
– Ты повторяешься, – с издевкой хохотнул ее невидимый собеседник.
– Что тебе нужно? – прокричала она, не в силах сдержать бьющую через край истерику.
Последовала небольшая пауза, словно такой резонный вопрос поставил вампира в тупик. Но впечатление было обманчиво, скорей он просто испытывал ее терпение, мучая неизвестностью.
– Вскоре я приду за тобой, – его голос зазвучал приглушенно, зловеще, вызывая волну нервной дрожи по телу.
Прежде, чем Грейс успела что-либо возразить, Джейсон отключился. В сердцах она с силой швырнула ни в чем не повинный телефон об дерево, чтобы он больше никогда не смог ей позвонить. И вдруг страшная догадка пронзила мозг. Вилли. А если Джейсон приложил руку к его неожиданному исчезновению?
Какая же она дура, как могла поверить, что Вилли ее бросил? Нужно срочно действовать, может, есть шанс что-либо исправить. И для начала найти тело Анны.

Через пару минут Грейс уже крутилась возле библиотеки, пытаясь уловить знакомый запах соседки. Но вокруг было слишком многолюдно, влажный воздух причудливо перемешал многочисленные запахи, и различить конкретный стало практически невозможно. Оставалось только одно – кого-нибудь спросить.
Ей повезло, одногруппники все так же прогуливались по аллее, беззаботно переговариваясь. Ее появление вызвало язвительное перешептывание, но ей было все равно.
– Анну видели? – с ходу спросила, не тратя времени на ненужные приветствия.
– Она ушла с твоим другом-аспирантом, – ответил ей тот самый парень не без доли ехидства.
Это открытие не стало для нее неожиданностью, но только теперь она поняла всю тонкость игры Джейсона. Значит, тот собрался подставить Вилли. Что ж, это вполне в его стиле.
– Куда они пошли? – голос предательски звенел, от волнения слова застревали в горле.
– А ты что, собираешься устроить сцену ревности? – продолжал язвить брюнет, а остальные вторили ему едкими смешками.
Сжав руки в кулаки, она досчитала мысленно до пяти. Сейчас ее раздражали эти жалкие людишки, и Грейс с трудом сдерживала желание разорвать наглеца.
– Куда они пошли? – уже рявкнула она, не в силах контролировать свою ярость.
Парень, пожав плечами, неопределенно махнул рукой в сторону яхт-клуба. Повернувшись к своим друзьям, противно захихикал и покрутил пальцем у виска, красноречиво оценивая ее психическое состояние.
Но она уже не видела его жеста. Грейс снова бежала, не разбирая дороги, бесцеремонно расталкивая попадающихся на пути людей. В небольшом леске, отделяющем городок от побережья залива, в ноздри ударил въедливый запах черного перца. Значит, направление выбрано правильно.
Но чем ближе к воде, тем труднее становилось двигаться. Разросшиеся кусты терна оцарапывали кожу въедливыми колючками, каблуки завязали в рыхлой почве, принуждая значительно снизить скорость. Сердце бешено колотилось в груди, так и норовя выпрыгнуть наружу, острый запах разъедал слизистую, вызывая невыносимое жжение, ноги подгибались. Силы были на исходе, еще несколько шагов – и она просто рухнет на землю.
Нужно передохнуть, Грейс привалилась к дереву, закрывая глаза, давая себе возможность восстановить сбитое дыхание, справиться с так не вовремя возвращающимися симптомами ломки. Вдалеке гулко ухнула сова, приводя ее в чувства. Ей надо собраться, избавиться от липкого чувства страха, словно спрутом опутывающего сознание. Она должна найти Вилли, пока еще не поздно, и интуиция подсказывала, что он где-то совсем рядом.
За деревьями уже мелькали огоньки входящих в порт судов, до воды было рукой подать, и Грейс, собрав волю в кулак, быстро преодолела оставшееся расстояние.
Вылетев к заливу, она остановилась, как вкопанная, прикрывая рот рукой, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. Открывшаяся взору картинка на мгновение вызвала оцепенение. У самой кромки воды лежало два тела. Труп Анны хранил следы насилия, разорванная одежда обнажала бедра и грудь, на неестественно закинутой назад шее виднелся свежий след от укуса. Ей уже ни чем нельзя было помочь.
А рядом, уткнувшись лицом в землю, лежал Вилли. Сердце болезненно сжалось, на мгновение ей показалось, что он мертв. Одним прыжком преодолев разделяющее их расстояние, опустилась возле него на колени. И выдохнула с облегчением, поняв, что он все-таки дышит, а его сердце медленно, но бьется. Бережно приподняла руками голову, поворачивая так, чтобы заглянуть в лицо.
И испугалась застывшему, словно маска, выражению. Черты лица заострились, широкий лоб прорезали мелкие морщинки, глаза плотно прикрыты, и лишь слегка дрогнули ресницы, когда ее пальцы прошлись по непривычно сухой коже щеки.
Он никак не среагировал, когда Грейс мягко коснулась плотно сжатых, неподвижных губ. Снова паника завладела сознанием, не давая трезво оценить ситуацию и принять верное решение.
Страх в который раз за короткий промежуток времени брал верх над разумом. Что с ним? Она принялась быстро ощупывать горячее тело, ища признаки повреждений. И нашла. След от укуса красовался на плече у основания шеи, прикрытый воротом рубашки, вот почему сразу его не заметила. Как же она сразу не догадалась, это же самый действенный способ лишить сознания полукровку!
Не удержавшись от соблазна, наклонилась, мягко прижимаясь губами к месту укуса, и явственно ощутила на теплой коже горьковатый привкус знакомого яда. И тут же тело отозвалось на, казалось бы, позабытый наркотик мелкой дрожью, напоминая состояние эйфории, когда этот самый яд растекался по всему телу. Сознание помутилось, выпуская вперед только одно желание – утолить жажду отравленной кровью.
Язык жадно слизывал незначительные остатки яда, а клыки уже пробовали кожу на ощупь, примериваясь, куда удобнее вонзиться. Хорошо бы в то же самое место, и пить, глотать, сосать вожделенную кровь, смешанную со сладким ядом, наслаждаясь, как она медленно заполняет вены, надежно погружая истерзанное сознание в спасительное забытье…
Боже, что это с ней? Грейс тряхнула головой, отгоняя страшное наваждение. Ненавидя себя за проявленную слабость, обхватила руками красивое лицо парня и стала целовать, отчаянно, исступленно, безумно, словно в попытке искупить свою вину, как будто он понял, какой чудовищный поступок она только что собиралась совершить.
– Прости, прости, прости, – твердила она вперемешку с поцелуями, только сейчас до конца осознав, насколько он ей дорог и как боится его потерять.
А ведь все из-за нее, и смерть Анны, и Вилли подвергся опасности исключительно по той причине, что посмел ее желать. Джейсон совершенно ясно дал понять, что последствия не заставят себя ждать, но Грейс не восприняла всерьез его слов.
Что же теперь делать? Неужели нет выхода, неужели ей не скрыться, не вырваться из его плена? Неужели нет никаких шансов на свободу? Отчаянно прижав бесчувственного Вилли к груди, задрала голову и тихо завыла, безысходно, протяжно, как раненая волчица. Не беспокоясь о том, что привлечет внимание, выпустила наружу свои страхи, находя хоть временное, но облегчение в этом нечеловеческом вое.
И затихла, обессилено зарываясь носом в его волосы, ища успокоения и защиты в нем, в его запахе и таком приятном тепле.
Громкие, словно выстрелы, хлопки от соприкосновения чужих ладоней заставили нервно вздрогнуть.
– Браво! – раздался полный ледяной насмешки голос за ее спиной. – Даже не ожидал такого показательного спектакля!

Сегодня многое должно решиться. Казалось, сама природа способствовала осуществлению его коварных замыслов. Во влажном тяжелом воздухе словно топором повисло напряжение, и гнетущая темнота безлунной ночи стала отличной союзницей. Тихий плеск волн залива убаюкивал непонятно откуда взявшуюся тревогу. А проплывающие на фоне далеких гор огоньки входящих в порт судов временами выхватывали из темноты ее фигурку, скорбно склонившуюся над бесчувственным телом. Но Джейсону не нужно было дополнительное освещение, идеальное зрение позволяло рассмотреть все, вплоть до мельчайших подробностей.
Он стоял довольно далеко и совершенно бесстыдно пожирал ее глазами. Полукровка выглядела сегодня непростительно аппетитно, открытое платье выгодно подчеркивало соблазнительные формы. Раскрасневшаяся после быстрого бега, слегка растрепанная, она неудержимо влекла его. Да что там говорить, девчонка нравилась ему в любом виде, но лучше конечно полностью обнаженная и беспомощная, стонущая под ним от болезненного наслаждения.
Джейсон не шевелился, потому что даже один опрометчивый шаг в ее сторону разбил бы в дребезги все его хваленое самообладание, последняя встреча была тому ярким примером. Оставалось лишь радоваться, что раздражающий обоняние запах черного перца перебивал ее волнительный аромат, а то бы точно не смог держать в узде свои желания.
Он не должен был находиться здесь, это опасно, даже глупо, ставило под угрозу все его дальнейшие планы. Но ничего не мог с собой поделать, желание лично насладиться ее реакцией на тщательно спланированный спектакль уверенно перевесило здравый смысл.

На этот раз Грейс облегчила ему выбор жертвы. Когда Джейсон увидел свое кольцо на руке какой-то девки, было такое ощущение, что ему отвесили громкую затрещину. Он не верил собственным глазам, этот ее поступок был откровенным вызовом, самым дерзким из всех, которые девчонка посмела ему бросать. В нем клокотала ярость, требуя выхода, густая пелена гнева застилала разум, пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не сорвать кольцо вместе с рукой прямо на глазах удивленной публики. На что она рассчитывала, когда так поступила, неужели не оценила всю серьезность его угроз?
Он растопчет ее, сделает больно. В отместку за то, что смогла причинить ему боль. Джейсон не мог спустить ей это с рук, и уже всерьез подумывал о том, чтобы расправиться с кем-нибудь из ее родителей, когда в голову пришла новая идея. Этот парень поможет ему решить сразу две задачи, досадить Лайонелу и проучить ее, чтобы знала свое место. Грейс забылась, и он жестоко напомнит ей, кому на самом деле принадлежит ее тело, душа и кровь.
От него не укрылось, как она возбужденно дрожала, слизывая остатки его яда с места укуса. Эти симптомы были хорошо известны Джейсону, и он уже предвкушал, что сейчас девчонка не выдержит, и будет жадно глотать отравленную кровь. Точно никто не знал, но вампирский мир полнился слухами, что яд вампира для полукровки наркотик куда более сильный, чем героин для человека, и полукровка попадает в вечную рабскую зависимость от того, кто его на этот яд подсадил.
Но он ошибся, Грейс устояла. Нельзя не признать, что его девочка была необычайно упертой. И, надо отдать ей должное, сильной, именно эта черта ее характера так безумно его привлекала. Сломить ее, подмять под себя, заставить жить по своим правилам, это стало для него не только игрой, но и неким смыслом существования, не менее важным, чем месть. Сколько же раз он ошибался, когда дело касалось ее?
Когда она жадно целовала другого, внутри как будто что-то надломилось. На мгновение даже показалось, что устал от постоянной бессмысленной борьбы с ней, разочаровался в своем упорном стремлении вернуть ее любой ценой. Наверное, надо бы прервать это сумасшествие, отбросить ее в сторону, ударить, приводя в чувства, но он не двигался, яростно стиснув зубы и кулаки, не в силах оторвать взгляд от этого нестерпимого зрелища.
Когда же она завыла, ее вой, отчаянный, безысходный, словно выжег клеймо на его давно мертвом сердце. Он хотел причинить ей боль, и у него, похоже, получилось. Почему же, глядя на эту сцену, Джейсон не испытывал удовлетворения? Может, потому, что понимал, что она никогда не будет вот так убиваться из-за него? Но ведь ему не нужна была ее любовь, он давно решил, что бессмертные не размениваются на подобные глупости. Откуда тогда чувство зависти, откуда неестественная потребность в ее привязанности? Почему предательски сжимается, казалось бы, каменное сердце?
Да что с ним происходит, неужели он ее жалеет? Он не испытывал жалости последние лет девяносто, с тех пор как… нет, он даже не хочет об этом вспоминать. Жалость так же глупа, как и любовь, и свойственна только лишь слабым людишкам, а люди – это не более чем корм. И Грейс, хоть и не совсем человек, но та же еда, пусть и не совсем обычная, можно сказать, изысканный деликатес, но это не меняет сути.
Пора уходить, но он так и стоял, не двигаясь, словно каменное изваяние, не в силах оторвать глаз от коленопреклоненной фигурки. И когда девушка замерла, прижав к себе не осознающего свалившееся на него счастье полукровку, он все-таки не выдержал, зааплодировал, выдавая свое присутствие в качестве зрителя.
– Браво! – провозгласил Джейсон. – Даже не ожидал такого показательного спектакля!

Грейс вздрагивает, резко разворачивается, ловко подымаясь на ноги, инстинктивно прижимая ладони к бедрам. Ну да, как он мог забыть, пропитанные серебром кинжалы. Джейсон позволяет своим губам искривиться в коварной усмешке. Неужели она всерьез надеется одолеть его при помощи этих игрушек? Такая храбрая глупая девочка.
Хищник замирает, упиваясь ее воинственным, и в то же время таким соблазнительным видом. Упрямо сжатые пухлые губки вызывают страстное желание накрыть их своими, прикусить клыками, смешивая поцелуй с кровью. Пальцы рефлекторно дергаются, требуя ощутить под собой мягкость ее податливого тела. Невозможно думать ни о чем другом, кроме немедленного обладания ей прямо здесь, на мокром песке.
Ее глаза широко распахнуты и влажны, руки слегка дрожат. Он делает несколько вкрадчивых шагов, обходя ее по полукругу. Полукровка поворачивается за ним, следя тревожным взглядом за каждым его движением. Затаив дыхание, он наблюдает, как медленно и невыносимо сексуально ее ладони скользят вверх, задирая платье, постепенно обнажая аппетитные бедра.
– Грейс, ты так спешишь задрать юбку? – развязно ехидничает он. – Весьма похвальное желание.
Мгновение – и кинжалы извлечены, она тут же одергивает платье, скрывая от него обнажившиеся прелести. Костяшки ее пальцев белеют, со всей доступной силой сжимая рукоятки ножей.
Еще несколько шагов, он неотвратимо приближается. Под его пристальным взглядом Грейс нервно облизывает губы, а он с удовлетворением отмечает едва заметную дрожь девушки и блестящие в отблесках далеких огней капельки пота на лбу. Ломка явно дает о себе знать, сейчас она наверняка думает о его клыках, пронзающих нежную кожу.
– Ты так нуждаешься в моем яде? – ласково интересуется он. – Ну же, Грейс, не стесняйся своих желаний! Тебе достаточно просто попросить! Помнишь, как?
Он намеренно тянет время, сполна наслаждаясь ее замешательством, и тем, как она зеркально повторяет его движения, стремясь прикрыть собой распластанное на песке тело своего дружка. На мгновение даже становится жаль, что Вудворд младший не может сейчас принять участие в их милой беседе.
– Зачем ты это делаешь? – хрипло шепчет она.
Зачем? Это самый сложный вопрос, и он не готов на него ответить даже себе.
– О, поверь, у меня есть веские причины, – холодно отвечает он, откровенно пожирая ее взглядом. – Дело даже не в тебе. Вернее, не только в тебе.
Похоже, его слова удивляют девушку, разжигая в ней любопытство. Упрямо сдвинув брови и забыв об осторожности, она сама делает шаг навстречу.
– Ты ведь знаешь, кто он? – едва слышно шепчет полукровка. – Его появление здесь неслучайно. Он твой… – она на мгновение запинается, видимо, не решаясь произнести это вслух, – родственник?
Он не отвечает, игнорируя вопрос. У него сейчас несколько другие интересы, чем обсуждение ничего не значащих родственных связей. Джейсон делает еще несколько вкрадчивых шагов, откровенно любуясь ею, и в то же время нервируя и дразня. Ее глупое сопротивление заводит до невозможности, делая игру по-особому пикантной.
– Иди ко мне, – властно приказывает, неотрывно глядя ей в глаза.
Подчиняясь гипнозу, Грейс нападает первой, занося нож для удара в грудь. Он без труда уходит в сторону, оказываясь у нее за спиной. Она резко поворачивается, прекрасное личико искажается от негодования.
– Неплохо, – поддразнивает он, делая очередное обманчивое движение к ней, и тут же ловко отскакивая.
Джейсон, конечно, мог бы выбить у нее ножи, но пока предпочитает откровенно наслаждался происходящим. Упивается ее злостью, как она с удвоенным рвением бросается на него, пытаясь причинить вред своими игрушками. Это действительно забавно – кружить возле самой кромки воды в смертельном танце, легко уворачиваясь от ее резких, довольно таки искусных выпадов. Интересно, где она научилась так владеть холодным оружием?
Полукровка явно нервничает, обводит языком пересохшие губы. Джейсон отвлекается на это невыносимо соблазнительное движение и не успевает уклониться: острие кинжала задевает руку, огненное касание серебра ощутимо прожигает запястье, тут же отдаваясь легкой слабостью по всему телу. Царапина не приносит ощутимого вреда, но провоцирует вспышку ярости.
Игры закончились, короткий удар ногой в живот решает исход этого бутафорского поединка. Пока она перегибается от боли, он успевает выбить сразу оба ножа из ослабевших рук, ногой отбрасывает кинжалы далеко в сторону.
Не давая полукровке опомниться, делает подсечку, заставляя рухнуть носом в песок прямо рядом со своим дружком. Но дать ей возможность отдохнуть не входит в планы Джейсона.
Намотав на руку ее хвост, резко дергает вверх, заставляя встать на колени, и поворачивает голову так, чтобы смотрела в глаза. Карие радужки блестят, полыхая злостью, но он и не ждет другого. Наверное, даже испытал бы разочарование, если бы увидел там страх.
Совершенно не вовремя неподвижное тело рядом слегка шевелится, издавая глубокий вздох. Чем тут же привлекает полный тревоги взгляд девчонки, вызывая в Джейсоне новую вспышку ярости. Да что она так переживает за своего дружка, ничего с ним не сделается, немного покайфует от яда и придет в себя.
В голове тут же зарождается дьявольская мысль, требующая немедленной реализации.
– А я ведь могу убить его, – тихо, но вкрадчиво шепчет, наклонившись к маленькому ушку.
И сам верит, что за нее готов убить кого угодно, и все те робкие, необъяснимые порывы, которые вызывает в нем Вудворд младший, меркнут по сравнению со сжигающей потребностью в этой непокорной девчонке.
Ее ресницы испугано взлетают, и, наверное, впервые он видит в карих глазах такой неприкрытый ужас. Она боится. Но не за себя. Вдруг стало чрезвычайно интересно, как далеко Грейс готова зайти в попытке защитить своего дружка.
– Не надо, – она шепчет почти беззвучно, одними губами.
И куда только девается вся ее вызывающая дерзость. Надо же, насколько далеко у них зашло всего за каких-то пару-тройку дней, для Джейсона это открытие стало полной неожиданностью. Он как-то не подумал, что Грейс так увлечется этим полукровкой, неужели она видит в нем его?
Жаль, совершенно нет времени, чтобы сполна воспользоваться ее согласием, хорошо бы срочно убираться отсюда как можно дальше. Но он может позволить себе одну невинную шалость.
– Убеди меня, чтобы я этого не делал, – так же тихо выдыхает он.
И чуть подтягивает ее голову к своему паху, красноречиво показывая, что именно следует сделать. Грейс колеблется всего секунду. Пристально глядя ему в глаза, медленно протягивает руки, нащупывая пряжку ремня на его джинсах.
Он замирает, ощущая легкую дрожь, то ли от нетерпения, то ли от предвкушения, и даже ослабляет хватку, выпуская намотанный на руку хвост. Пальцы зарываются в ее волосы, почти ласковыми вращательными движениями массируя кожу головы, подбадривая, чтобы не останавливалась.
Она непозволительно долго возится с застежкой, явно оттягивая время. Раньше это у нее куда более ловко получалось, неужели за последние годы не было практики?
Наконец, Грейс таки справляется с застежкой, высвобождает его окаменевшее достоинство. Горячие пальчики игриво пробегаются по коже внизу живота, заставляя выгнуться и глухо зарычать от остроты накативших ощущений. Девчонка умело его дразнит, очерчивая вокруг сложные узоры, намерено не касаясь так жаждущей ее ласки плоти.
Больше всего хочется прекратить эту медленную пытку и грубо поиметь ее, но в воспитательных целях он сдерживается.
– Быстрее, – недовольно поторапливает, бесцеремонно подталкивая горячий ротик к своему напряженному паху.
В карих глазках зажигается опасный огонек, но он так расслаблен в предвкушении, в мыслях уже ощущая кольцо пылающих губ, сжимающихся вокруг его плоти, что не успевает вовремя среагировать. Резкий толчок в пах заставляет потерять равновесие и нелепо грохнуться на спину. А чертовка, воспользовавшись моментом, устремляется к ближайшему ножу.
Вот же сучка, думает он с некоторой долей восхищения. Возбуждение достигает пиковой точки, требуя отмщения. В следующую же секунду он настигает ее, прижимается к ней сзади, обхватывая за талию. Она дергается, пытаясь вырваться из цепких объятий, но вскоре замирает, понимая, что все бесполезно.
Он жадно впитывает ее дрожь, усиленное сердцебиение и едва ощутимый запах возбуждения. Довольно ухмыляется, празднуя победу. Рука ползет вверх, к дразнящему вырезу лифа, пальцы забираются за край, грубо сжимают сосок, срывая с губ полукровки приглушенный стон.
– И что теперь? – интересуется он почти ласково, не надеясь на ответ.
Губы прижимаются к заветной жилке на шее, ощущая потрясающий привкус кожи. Под этой жилкой струится кровь, самая для него желанная. Клыки невыносимо чешутся, желая поскорее прорвать тонкую кожу, а ее сердце от каждого прикосновения ускоряет свой ритм.
Он прекрасно знает, как сбить с нее спесь и заставить показать свои истинные желания. Продолжая неистово покрывать поцелуями шею, Джейсон грубо раздвигает стройные ножки и медленно скользит ладонью вверх по внутренней стороне бедра. Лаская и дразня, наслаждаясь мягким бархатом нежной кожи, все ближе к такой желанной цели.
– Отпусти, – из последних сил дергается она.
Конечно же, он игнорирует ее просьбу, еще сильнее прижимая к груди свободной рукой. Пальцы нащупывают полоску трусиков, проникают под тонкую преграду, нежно массируя влажные складочки.
Ее тело послушно реагирует, словно хорошо настроенный рояль на умелые руки пианиста. Пальцы проникают внутрь горячего лона, совершая уже грубые резкие движения, заставляя девушку тихонько стонать и извиваться в его руках. Чертовски приятно наблюдать, как она отчаянно борется с собственной физиологией, стараясь не реагировать на чересчур откровенные ласки.
Но в этой игре полукровка довольно быстро терпит поражение, ведь, как известно, против природы не попрешь. Еще несколько дерзких, почти грубых толчков, потом неожиданно резкий щелчок пальцами по самому чувствительному месту – и она уже на краю, бьется в сладких судорогах удовольствия.
– Скоро, – хрипло шепчет он, то ли ей, то ли самому себе. – Скоро мы будем только вдвоем, и никто не сможет нам помешать…

Грейс тихо всхлипнула после навязанного наслаждения, и больше не сопротивлялась, покорно ожидая своей участи. А вот Джейсон всерьез раздумывал, не швырнуть ли ее снова на колени и таки настоять, чтобы закончила то, что так непочтительно прервала.
Однако тихая вибрация телефона в кармане джинсов беспощадно разрушила приятные планы. Чертыхнувшись, одной рукой все еще надежно прижимая к себе дрожащую девушку, вытащил мобильный из кармана. Лишь мельком скользнув взглядом по светящемуся экрану, тут же засунул его обратно. Гарпия как всегда, умеет испортить момент, но сейчас следует поблагодарить ее за своевременное предупреждение.
Нужно немедленно уходить, и он нехотя выпустил столь желанную жертву. Грейс тут же шарахнулась прочь, стала пятиться, не сводя с него широко раскрытых глаз.
Драгоценные секунды убегали, а он смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. Ее кожа в тусклых отблесках огней казалась мраморной, отражая свет, а глаза горели жгучим пламенем негодования. Растрепанная, с раскрасневшимися щечками и еще сбитым после испытанного удовольствия дыханием, она была невообразимо прекрасна в своей ярости. Оставить ее здесь, на берегу залива, чертовски трудно, но сейчас Джейсон никак не мог забрать девчонку с собой.
– Мне пора, – с сожалением прошептал он. И тут же добавил совсем другим, полным неприкрытой угрозы тоном: – Болтать лишнее, надеюсь, не будешь? Про родителей помнишь? Умница… родителей нужно любить… и беречь…
Воспользовавшись ее замешательством, слишком быстро оказался рядом. Не давая опомниться, притянул полукровку к себе и накрыл губы быстрым жадным поцелуем, прикусывая до крови, оставляя отметину зверя. Она не сопротивлялась, но и никак не отвечала на его действия.
Настаивать на взаимности не было времени. Уходить через университетский городок опасно, оставался только один путь – по заливу.
Уже войдя в воду, он обернулся, не удержавшись от соблазна взглянуть на нее еще разок. Полукровка с опаской смотрела ему в след.
– Уходи, – приказал он, но Грейс даже не шелохнулась.
Вот же упрямая, хотя какая разница, пусть остается. Если Берч застукает ее на берегу, то обвинять не станет, ведь с первого взгляда ясно, что убийство совершил мужчина. А его девчонка сдать не посмеет, в этом уж Джейсон был уверен.
– Ненавижу, – донесся до него едва слышный шелест голоса.
Он лишь усмехнулся, ведь знал на собственном опыте, насколько сильно это чувство. И был только рад, что смог разбудить его в ней, в будущем собираясь насладиться всеми гранями ее ненависти.
С ходу глубоко нырнув, Джейсон быстро поплыл, рассекая руками тяжелые пласты воды, туда, где вдалеке виднелась гряда гор в призрачной дымке тумана, и где его никто не сможет найти.

Дата добавления: 2015-08-20