Бонус. Часть 2. Искупление

Канада, Тофино, зима 1923 года
После слов мистера Вудворда Шарлотту раздирали сомнения. Уильям молодой и плохо себя контролирует? Может, ее возлюбленный психически нездоров? И ему необходимо продолжить лечение?
Она всегда знала, чувствовала, что с Уильямом что-то не так. Казалось, что в нем таилась какая-то скрытая, темная сторона, которую он так тщательно от нее прятал. И болезнь рассудка вполне логично объясняла странные перепады в поведении, его чрезмерную скрытность, мрачность и порой беспричинную ярость, которую он с таким трудом подавлял. Возможно, и чересчур холодное тело, и даже слишком развитые физические способности тоже свидетельствовали о душевном расстройстве.
Она не верила, не хотела верить, что возлюбленный может причинить ей вред, пусть даже неумышленно. Но что, если мистер Вудворд прав, и Уильяму действительно необходимо лечение?
В последние дни она ощущала легкое недомогание, тошноту по утрам, постоянно хотелось спать. Шарлотта часами лежала на своей кровати и предавалась вовсе невеселым размышлениям.
Уильяма не было почти неделю, и она очень волновалась. Время бежало, и до назначенной свадьбы оставалось меньше месяца. Приготовления шли полным ходом, было заказано платье в самом модном ателье Ванкувера. Но, на ее счастье, видеться с женихом ей почти не приходилось. Мистер Прайс – человек крайне занятый и редко находил время, чтобы навестить свою невесту. Его визиты были коротки и ненавязчивы, мужчина вел себя с ней корректно, не позволял ничего лишнего, разве что с каждым разом она ловила его все более нетерпеливые взгляды.
Чем ближе назначенная дата, тем страшнее становилось. Ведь придется переехать к мужу, она даже представить не могла, что будет принадлежать другому, полностью подчиняться чужой воле. И не знала, как предотвратить неизбежное. Противиться воле отца она не смела, а Уильям, хоть и знал про предстоящую свадьбу, ничего не говорил про будущее. Это мучило ее, а спросить она боялась. И еще больше боялась услышать такой очевидный ответ, что не нужна ему, что всего лишь игрушка в его руках, которую он выбросит, когда надоест.

Уильям появился через три дня после ее разговора с доктором Вудвордом. За это время она успела извести себя сомнениями, ей мерещилось самое страшное, что он больше не придет. И когда, проснувшись ночью, рассмотрела в полумраке комнаты склонившийся над кроватью темный силуэт возлюбленного, не стала сдерживать своих эмоций, первой бросилась ему на шею.
– Девочка моя, – хрипло прошептал он, с готовностью принимая в свои объятия, и от его таких простых слов как будто рухнул давящий на душу тяжелый камень, и сразу стало спокойно и легко.
Он целовал жадно, страстно, неистово. Жарко, прерывисто шептал, как соскучился по ней. Шарлотта отвечала ему не менее пылко, таяла в его объятиях, она так истосковалась по нему. И не было сил, да и желания, останавливать его нежный напор, все ее сомнения меркли, растворялись в нем, в его запахе, в приятной прохладе дыхания, в твердых руках, алчно блуждающих по спине.
Ей хотелось забыться, отдаться ему полностью, без остатка, утонуть в его шальных поцелуях и блаженных касаниях, медленно сгорать в жгучем пламени его страсти. Был только он, его низкий хриплый шепот и прерывистое дыхание, ощущение приятной тяжести его тела, размеренные толчки в ней, уносящие на заоблачные вершины блаженства, и протяжный, такой желанный для ушка стон его удовольствия…

Она сладко растянулась на измятых шелковых простынях, тело еще горело отголосками наслаждения, каждая клеточка помнила столь щедро дарованные ощущения. Уильям лежал рядом, на боку, подперев рукой голову, его бледная кожа в тусклом свете ночника казалась идеально-мраморной, словно у статуи. Его пальцы, слегка касаясь кожи, скорей дразня, чем трогая, вычерчивали на ее животе причудливые рисунки. Он откровенно любовался ею, нежный, полный восхищения взгляд скользил по телу, вызывая новую волну приятного волнения. Временами наклонялся, чтобы запечатлеть легкий поцелуй в ямочке над ключицей, шепнуть что-то необычайно нежное или игривое. Он давал ей передышку, но Шарлотта знала, что уже скоро вновь будет любить ее, долго и томительно, доводя до сладкого изнеможения. Ее возлюбленный был неутомим, и сердечко замирало в предвкушении дальнейших наслаждений, которые он так щедро ей дарил.
Но настырное чувство тревоги возвращалось, напоминая о неопределенности ее положения. Кто она для него? Может быть, сейчас, когда он расслаблен и умиротворен, наиболее подходящее время для серьезного разговора?
– Уильям, ты знаешь мистера Вудворда? – набравшись смелости, осторожно поинтересовалась она.
Рука над ее животом замерла, и теперь не ласкала, а давила тяжелым грузом. Шарлотта физически ощутила, как напряглось его тело. Брови нахмурились, сходясь к переносице, он чуть наклонил голову, пристально глядя на нее исподлобья. Глаза вспыхнули в полутьме дьявольским огоньком, и она невольно задрожала, как осиновый листок на ветру, уже втайне проклиная себя за то, что осмелилась начать этот разговор. Но пути назад не было.
– Он… он просил тебе передать… – испуганно продолжила она, инстинктивно отодвигаясь подальше на кровати, – что хочет с тобой поговорить…
Рука тут же повелительно сжала бок, не позволяя ей отстраниться, возвращая на место.
– Ты рассказывала ему обо мне? – обвинительно прошипел Уильям, пальцами сдавливая кожу.
Он не контролировал силу, причиняя боль, и Шарлотта вскрикнула, дернулась, забилась, как пойманная в силки птичка, не зная, как вырваться, как укрыться от этого требовательного, уничижительного взгляда.
– Неет… он сам… сам догадался… по кольцу… – уже глотая предательские слезы, пыталась оправдаться она. – Я все отрицала… я говорила, что нашла кольцо…
Видимо, ее паника привела его в чувства, постепенно захват пальцев на боку ослабевал, гнев сходил, да и взгляд менялся, становился более осознанным и мягким. Да и радужка посветлела, ее цвет изменился с черного как ночь на темно карий.
Уильям убрал руку и стал нарочито медленно вставать с кровати. Он сейчас уйдет, испуганно забилось сердце, и накатилось ощущение неизбежной потери. Хотелось кричать, умолять его остаться, но слова застревали в горле, вырываясь наружу только невразумительными всхлипами.
Сделав несколько шагов к окну, он замер. И так и стоял, обнаженный, чуть наклонившись вперед. Поза напряженная, выжидающая, словно у готового к прыжку зверя.
Соскользнув с кровати, она тихонечко подошла сзади и осторожно притиснулась нагим телом к его спине. Он не сопротивлялся, даже чуть откинулся назад, к ней поближе, и этот искренний жест придал смелости. Мягко примостив ладошки на его плечи, прижалась щекой к основанию шеи. Прижалась отчаянно, в попытке поддержать, успокоить, разделить его сомнения.
– Уильям, – прошептала она. – Ты болен? Эти твои припадки ярости… мистер Вудворд сможет тебе помочь…
Он дернулся, словно получил разряд электрического тока, но она лишь на секунду отстранилась, и тут же снова прижалась к его спине. И хоть было страшно, ей сейчас просто необходим физический контакт. Она верила, что и Уильям не меньше нуждается в соприкосновении их тел.
– Болен? – в его голосе явственно звучала горечь. – Благодаря Вудворду у меня теперь отменное здоровье.
– Он вылечил тебя? – осторожно поинтересовалась Шарлотта, проводя ладошками по его напряженным плечам, поглаживая в надежде усмирить его ярость.
– Вылечил, – тихо процедил Уильям. – Не дай бог кому такое лечение. Лучше смерть.
О чем он говорит? Мистер Вудворд сделал ему больно? Не может быть, ведь он такой добрый, отзывчивый, у него безупречная репутация.
– Расскажи мне, – робко попросила она.
– Нет, – решительно возразил Уильям, резко разворачиваясь.
Шарлотта испуганно отпрянула, снова опасаясь его гнева, но глаза уже были спокойны. Хотя нет, теперь в них плескалось желание, и тело тут же отозвалось сладким томлением внизу живота. Его рука скользнула вверх, мягко разглаживая печальную морщинку, прорезавшую ее лоб, пальцы очертили овал лица, заправили за ушко выбившуюся прядь волос. И сердечко ускорило свой ритм, когда он наклонился, притягивая ее к себе за талию.
– Тебе незачем это знать, – его голос был тих, но вкрадчив. – Я не хочу, чтобы прошлое омрачало наши встречи. Я здесь не для этого.
– А для чего? – прошептала она уже машинально, потянувшись к нему за поцелуем.
Уильям тронул ее уста сначала осторожно, очертил языком контур, губы закололо от напряжения, и она сама не выдержала, выдохнула навстречу, жадно припадая к его губам. Грезя о более страстных, пылких прикосновениях.
– Ты нужна мне, – шепнул ей в губы. – Я люблю тебя…
Последние слова были так тихи, что Шарлотта не знала, были ли они сказаны на самом деле, или это плод ее воображения, ведь так хотелось их услышать.
– Я люблю тебя, – вторила она, сгорая от переполняющего ее счастья.
Он ответил жарким поцелуем, сильные руки подхватили ее, перенося на кровать. И вновь его ладони, губы и движения заставили забыть обо всем на свете. Она снова погружалась в сладкий, затягивающий омут его любви, растворяясь в нем, мечтая только об одном, чтобы эта восхитительная ночь никогда не заканчивалась.

Они ласкались до первых лучей рассвета, и она впервые еще не спала, когда он уходил. Лежа на боку, с интересом наблюдала за его неторопливыми сборами, и удивлялась собственному бесстыдству, ведь без всякого стеснения рассматривает обнаженного мужчину.
Вот он натягивает штаны, небрежно накидывает рубашку, скрывая от ее любопытного взгляда мускулистый торс и крепкие плечи, тонкие длинные пальцы не спеша застегивают пуговицы на планках полочек, потом на манжетах, заправляет рубашку в штаны, тут же аккуратно расправляя образовавшиеся неровные складочки, грациозно нагибается, обувая ботинки. Она втайне любуется им, плавной вкрадчивостью движений, каждый жест точный и выверенный, ничего лишнего, и в то же время легкий и естественный. Он распрямляется во весь рост, бросает взгляд на зеркало, небрежно проводит рукой по растрепавшимся волосам, нахлобучивает ковбойскую шляпу, франтовато сдвигает ее чуть на бок. Поворачивается к ней, и, заметив ее внимание, одаривает ободряющей улыбкой.
Шарлотта запоздало смущается под его откровенным взглядом, и с трудом верится, что этот прекрасный мужчина совсем недавно шептал ей слова любви. Словно почувствовав охватившие ее сомнения, Уильям приближается. Наклонившись, запечатлевает на ее лбу едва ощутимый поцелуй.
– Спи, – нежно шепчет, осторожно повторяя пальцами контуры ее все еще обнаженного тела, вызывая новую волну томительного трепета, и тут же заботливо укрывая ее одеялом. – Тебе необходимо отдохнуть.
Она сладко поерзала под теплым одеялом, ощущая приятную усталость во всем теле, зевнула и зажмурилась, готовясь погрузиться в сон.
Но безотчетное беспокойство мешает окунуться в успокаивающие объятия Морфея. Несмотря на полную откровений ночь и на прозвучавшие признания, он ни словом не обмолвился о том, что же дальше. И опять собирался исчезнуть, даже не намекнув, когда появится в следующий раз. Она больше так не может, не выдержит этой нестерпимой неизвестности, ей необходимо пусть страшное, но знание.
Распахнув глаза, Шарлотта увидела, что он сидит на краешке кровати и смотрит на нее с нежностью. Тоска в его взгляде только обостряет собственное беспокойство. И решимость узнать правду, какой бы неприятной она ни была.
– Уильям, – прошептала она, ловя его ладонь, переплетая их пальцы, словно так могла его удержать, не отпустить от себя ни на шаг. – Забери меня с собой.
Он замер от неожиданности, напряженное лицо отразило целый калейдоскоп эмоций: полное недоумение, сомнение, боль, недовольство. Пальцы слегка сжали ее ладонь, и она нервно прикусила губу, испугавшись собственной смелости.
– Забрать? – наконец, удивленно приподнял брови он. – Куда? У меня нет дома, а ты привыкла к роскоши.
Это были вовсе не те слова, которые она втайне мечтала услышать. Роскошь? О чем он говорит? Разве в этом дело? Ей не нужна даже самая красивая клетка, если рядом не будет его.
– Это не важно, – мотнула головой Шарлотта, все еще обманывая себя в отчаянной надежде, что он внемлет ее просьбе. – Мне ничего этого не нужно, только бы быть с тобой.
Голос плохо повиновался ей, с каждым новым словом переходя на глухой крик, как будто бы пытаясь так удержать ту невесомую ниточку, протянувшуюся между ними, которая должна вот-вот оборваться. Но в сердце уже приходило осознание того, что сейчас придется услышать правду.
Он без труда извлек свою руку из ее ослабевших пальчиков. Отвернулся, прячась от ее пытливого взгляда. Плечи сгорбились, голова понуро опустилась.
– Я не тот парень, с которым ты проживешь долгую и счастливую жизнь, нарожав кучу детей! – обреченность в голосе пугала, она впервые видела его таким опустошенным, уязвимым.
Шарлотта резко села на кровати. Одеяло упало, открывая наготу, но она быстро прикрылась, ей не хотелось, чтобы он сейчас отвлекался на ее тело.
– Почему? – вырвалось почти не слышно, но он услышал.
Медленно, нестерпимо медленно Уильям развернулся, наклоняясь к ней, и теперь расстояние между их лицами было незначительным, стоит еще немного потянуться – и можно ощутить вкус его губ. Но она не пошевелилась, с замиранием сердца ожидая его ответа.
– Шарлотта! – он смотрел ей прямо в глаза, а голос срывался от волнения. – Ты должна кое-что знать обо мне. Я вампир.
Вампир? Она ждала чего угодно, но только не этого. Он издевается? Или… или у него действительно проблемы с психикой? И Уильям возомнил себя вампиром?
Шарлотта протянула руку, провела пальцами по холодной щеке, с удивлением отмечая, как он отчаянно прижался к ее ладони, заглянула в полные надежды и непонятной тоски глаза. Его лицо сосредоточилось, ожидая реакции на такую страшную откровенность. А ведь он переживает, как она отнесется к его признанию…
– Уильям, – Шарлотта осторожно подбирала слова, боясь вызвать очередной приступ гнева. – Давай обратимся к мистеру Вудворду. Он сможет тебе помочь, я уверена.
Быстрое движение воздуха – и ее рука провалилась в пустоту. Он уже стоял возле окна, спиной к ней, широко расставив ноги, неистово сжимая кулаки на опущенных руках. Поза, свидетельствующая о клокочущей в нем ярости.
– Ты ничего не знаешь! – в голосе звучали металлические нотки. – Именно Лайонел сделал из меня кровожадного монстра!
– Ты не монстр, – поспешила заверить она, поднимаясь вслед за ним с кровати. – Просто тебе нужна помощь.
Он слишком быстро оказался рядом, и крепко обхватил пальцами ее подбородок, заставляя смотреть в глаза. Страшные. Холодные. Нечеловеческие. И в мутной глубине зрачков словно разверзлась страшная бездна, затягивающая ее, порабощая сознание, высасывая последние силы.
– Мне ничто уже не сможет помочь, – зло прорычал он ей в лицо, не обращая внимания, что ее тело мелко сотрясается от страха. – Алчность, жажда крови – вот те чувства, которые я постоянно испытываю! И больше всего на свете монстр внутри меня хочет сломать тебя, осушить до последней капли крови! А потом не будет предаваться страданиям, перешагнет через твой бездыханный труп и пойдет дальше в поиске новых жертв!
Шарлотта в ужасе смотрела на него, смысл слов доходил с трудом. Самое страшное, она знала, что это правда. Уильям – не человек. И хочет ее убить. Она закрывала глаза на очевидные вещи, как страус, зарывала голову в песок, не замечая его странностей. Его холодность. Его сила. Скорость перемещений. Как он жадно слизывал кровь с ее стопы. Он – вампир. И питается человеческой кровью.
Но сознание тут же искало оправданий для него. Ведь Уильям не тронул ее, он сдерживался, не поддался искушению, не пил ее кровь. Значит, есть надежда, они смогут быть вместе.
– Я не верю, – прошептала она. – Ты не сможешь со мной так поступить. Ты врешь.
– Вру? – уже недобро усмехнулся он. – Я убийца. На моем счету сотни жертв. Думаешь, мне легко даются встречи с тобой? Твой запах сводит меня с ума, твоя кровь для меня самое желанное лакомство. А ты знаешь, что каждая наша ночь стоит жизни одному или даже двум людям, потому что я не могу приходить к тебе голодным, чтобы не убить тебя? Ты готова с этим жить?
Обрывки чужих слов с неимоверной скоростью замелькали в сознании. Зверь, выпивший кровь… обескровленные тела со следами укусов… вампир… сотни жертв… каждая наша ночь стоит жизни… убить… осушить до последней капли крови…
Действительность оказалась гораздо страшнее, чем она могла себе представить. От ужасной догадки сердце замедлило свой ритм, и она чувствовала, как кровь стынет в венах. Уильям появился как раз перед тем, как начали пропадать люди. Это он – виновник этих убийств. И он убивал из-за нее.
Память услужливо подсунула лицо мистера Питерсона, владельца местной кондитерской, весельчака и балагура, который всегда припасал для нее самые вкусные лакомства. Этот человек пропал пару недель назад, и его семья до сих пор сходит с ума от страха и неизвестности. Неужели в его исчезновении повинен ее возлюбленный?
– Так это ты…– обескуражено выдохнула она.
И почувствовала, как комок тошноты подступил к горлу. Пол стал уходить из-под ног, рассудок отказывался переваривать полученное знание. Комната поплыла перед глазами, и она сползла в расставленные объятия.
Но сознание не отключилось полностью, только невыносимая тяжесть в голове притупила все мысли и чувства. Словно организм находился под наркозом, когда осознаешь происходящее вокруг, но тело отказывается подчиняться рассудку.
– Шарлотта, – полный отчаяния голос мешал ей до конца погрузиться в спасительную тьму. – Посмотри на меня. Пожалуйста.
Но не было сил разлепить отяжелевшие веки, она не могла больше смотреть в его глаза. В беспощадные глаза убийцы. Его объятия теперь воспринимались как смертельные кольца огромного питона, и больше не приносили успокоения. Хотелось вырваться, оттолкнуться от холодного камня, но для борьбы не хватало жизненных сил.
– Нет, – она закрыла лицо руками в бесполезной попытке спрятаться от страшной правды. – Уходи… уходи, пожалуйста... – взахлеб шептала она, не соображая, что говорит.
Объятия медленно отпускали ее, тело приняло горизонтальное положение. Одеяло прикрыло наготу. Тяжелый выдох. Невесомое прикосновение к щеке, обдающее леденящим холодом, всегда такое желанное, а сейчас заставляющее нервно вздрогнуть.
– Я сожалею, – его тихий шепот донесся словно издалека.
Быстрое движение воздуха, словно ветерок прогулялся по комнате. Едва различимый скрип оконной рамы, словно острым лезвием резанувший по слуху. Утренняя морозная свежесть, вытесняющая спертый воздух. И тишина. Страшная, звенящая, невыносимо давящая на сознание, вызывающая почти непереносимое желание выть, кричать, рвать на себе волосы. Словно выжженная пустыня в душе, зияющая дыра в груди.
Все закончилось. Он не вернется. Она никогда его больше не увидит. Эти мысли бесконечно повторялись в мозгу, набатам отдаваясь в висках. Шарлотта застонала, отчаянно сдавила руками голову, пытаясь их остановить, заглушить, унять.
– Нееет, – ей казалось, что она кричит, но скорей всего с уст слетел только тяжелый хрип.
Одеяло невыносимо давило, перекрывая спасительный воздух. Она откинула его, подскочила с кровати, собираясь бежать за возлюбленным, на коленях умолять вернуться, цепляясь дрожащими пальцами за ноги. Но тут же, не удержав равновесия, рухнула на ковер и свернулась клубочком, подтягивая коленки к подбородку.
Она не сможет быть с ним, только не после таких признаний. И уже не сможет жить без него. Почему он не убил ее? Почему оставил в живых, не выпил ее кровь в первую же ночь их знакомства? Почему принудил ее чувствовать, заставил полюбить? Зачем ему нужна ее любовь? Почему все-таки сказал те слова, которые она так ждала, и тут же разрушил все окончательно? Зачем обрушил на нее страшную правду?
Ее бил озноб. Холод пробирал до костей, заставляя трястись внутренности. Она не сопротивлялась, ведь он вызывал ассоциации с ним, с его прикосновениями, а у нее никогда не было сил ему противостоять. Пересохшие губы отчаянно шептали его имя, пальцы зудели и сжимались, не ощущая под собой его кожи, тело ныло, требуя его объятий. Но этого больше не будет. Никогда.

Она очнулась от холода, ведь так и заснула, свернувшись на ковре клубочком. Голова гудела, спазм скрутил желудок, комок тошноты подступил к горлу, вынуждая ее скорей бежать в ванную комнату. Ее выворачивало наизнанку, но рвота не принесла облегчения. Голова по-прежнему кружилась, тупая боль кольцом сжимала низ живота, и Шарлотта с трудом добралась до кровати.
Но боль душевная не шла ни в какое сравнение с болью физической. Ей казалось, что вокруг все померкло, стало тусклым и безжизненным, как и она сама. То, что вчера еще приносило радость, сегодня уже не интересовало ее. И если на рассвете она готова была бежать за своим возлюбленным и умолять его не уходить, то сейчас пришло понимание, что не может это принять, что не сможет жить с таким грузом.
Она хотела правды и ясности, и вот теперь все знает. Только это знание оказалось непосильным. Она больше не сможет забыться в его объятиях, зная, что кто-то, может быть, даже ее знакомый, расплатится за ее грех своей жизнью.

Следующие десять дней прошли для нее как в тумане. Шарлотта почти не ела, потому что еда тут же возвращалась обратно, и редко выходила из своей комнаты. Она не предавала значения столь неожиданно скрутившему ее недугу, считая его последствиями пережитого стресса.
А однажды вечером, выйдя из ванной, застала в своей спальне гостя. Сердечко радостно забилось, но тут же ухнуло в пропасть: это был вовсе не Уильям.
Возле окна стоял мистер Вудворд. Озабоченный взгляд скользнул по ее лицу, да она, наверное, сейчас ужасно выглядит. А ведь именно он стал невольной причиной их ссоры с Уильямом. И мелькнула малодушная мысль, что если бы не вмешательство этого человека, она до сих пор оставалась бы в счастливом неведении и наслаждалась своим запретным счастьем. Но разве можно винить его в том, что он открыл ей глаза на страшную правду, помог разрубить узел сомнений?
– Шарлотта, простите меня за столь бесцеремонное вторжение, – мягко заговорил мистер Вудворд. – Я не причиню вам вреда. Я пришел помочь.
Шарлотта стыдливо опустила глаза, у нее просто не было сил выгонять незваного гостя. Да и она чувствовала невольную симпатию к этому мужчине, а ей так нужно было кому-то довериться, поделиться своими страхами и сомнениями. Тем более что он Знал Уильяма.
– Как ты себя чувствуешь? – пальцы мистера Вудворда бережно обхватили ее запястье, нащупывая тоненькую жилку пульса.
Она вздрогнула от холодного прикосновения. И мозг тут же выстроил очевидную логическую цепочку. Низкая температура тела. Холодная, аристократическая красота. Почти животная вкрадчивость движений. И слова Уильяма о том, что вампиром его сделал доктор Вудворд.
– Вы тоже вампир? – безучастно спросила она.
Как ни странно, совершенно не пугало, что в ее спальне кровопийца. Ей было все равно, и даже если бы сейчас он накинулся на нее и выпил кровь, Шарлотта была бы даже рада, что избавится от мучений.
– Ты знаешь, – с прискорбием констатировал мужчина. – Надеюсь, Уильям тебя предупредил, насколько опасно об этом кому-либо говорить?
– Нет, – чисто машинально отвечала она.
Да она и не собиралась. Кто бы ей поверил? Ее сразу бы заперли в сумасшедшем доме. Мистер Вудворд тяжело вздохнул и безнадежно покачал головой.
– Шарлотта, я опасаюсь за твое здоровье, – заботливо заметил он. – Одно время я имел врачебную практику. Ты позволишь мне себя осмотреть?
Она безразлично кивнула. Ведь действительно чувствовала себя плохо.
– Тошнота? Рвота? Слабость? – его вопросы были по-деловому собранными, и в то же время не лишенными сочувствия. – Когда начались первые симптомы?
Она отвечала невпопад, здоровье не имело для нее ни малейшего значения. Послушно позволила мистеру Вудворду прослушать легкие, показала горло, равнодушно, не испытывая ни малейшего смущения, оголила живот, давая возможность прощупать.
– Я так и думал…. Шарлотта, у тебя будет ребенок, – диагноз прозвучал для нее словно гром среди ясного неба.
Ребенок… ребенок… ребенок… эхом повторяло сознание, ее накрыл целый вихрь чувств и эмоций. Первой реакцией была робкая радость, ведь ребенок – это новая жизнь, искупление за грехи родителей.
Тут же представился маленький смешной карапуз с темными, как у Уильяма, кудрями. Или это будет девочка? Красивая, темненькая, непременно похожая на своего отца. Да неважно, кто, главное, что это ЕГО ребенок. Им не суждено быть вместе, он ушел, но оставил ей частичку себя. И эта частичка уже растет в ней, заполняя образовавшуюся зияющую пустоту, возвращая смысл жизни. Что может быть лучше, чем ребенок от любимого?
И тут же робкие ростки надежды сменились тревогой. Что же с ней будет? Ведь нагулянный вне брака ребенок – это несмываемое пятно позора на репутации семьи. Отец, конечно, не выгонит ее, но будет очень расстроен. Она его предала, не оправдала ожиданий. Ни о какой свадьбе теперь не может быть и речи. Хотя это к лучшему, она не сможет притворяться перед мужем, да и мистер Прайс – достойный мужчина, и заслуживает невинной, преданной жены, а вовсе не такой грешницы, как она.
– Шарлотта, ты меня слышишь? – голос мистера Вудворда отвлек ее от невеселых размышлений. – Тебе предстоит принять важное решение. Твой ребенок – не человек. Он наполовину вампир, или полукровка. Твоя беременность будет протекать очень тяжело.
Не человек? Действительно, как же она об этом не подумала! И снова ужас сковал разум, а что, если ребенок будет монстром? Убивать, пить кровь? Нет, не может быть, изначально дитя невинно, все зависит от воспитания, она сможет, она просто обязана привить ребенку нужные качества. Только самой ей не справиться.
– Вы поможете мне? – она с робкой надеждой заглянула в темные глаза мужчины.
Но то, что там увидела, не прибавило уверенности. Во взгляде явно чувствовались тревога и сожаление, заставляя напрячься в ожидании ответа. Неужели он презирает ее за распутство?
– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать, – мистер Вудворд мягко сжал ее руку. – Но я буду предельно откровенным. Видишь ли, дети от вампиров убивают своих матерей. Боюсь, тебе придется заплатить за этого ребенка своей жизнью.
От этих слов действительно стало страшно. Осторожно вытянув свою ладонь из прохладной руки мужчины, Шарлотта в отчаянии прижала ее к груди. Она умрет? Так и не вкусив радостей материнства, не увидев, как ее малыш делает первые робкие шажки, не услышав его первый наивный лепет? Слишком высокая цена за те несколько месяцев призрачного счастья, которые ей выпали.
– Мы можем попробовать избавиться от плода, – осторожно заметил мистер Вудворд. – Но я не могу гарантировать успех и твою безопасность.
Да что он такое говорит? Убить еще не рожденное дите? Она не позволит это сделать!
– Нет, – отчаянно вскрикнула Шарлотта. – Никогда!
– Есть еще один выход, – терпеливо продолжал мужчина. – Я могу сразу после родов обратить тебя. Но ты будешь молодым вампиром, а они находятся во власти кровожадных инстинктов. Твое нахождение рядом с ребенком будет представлять для него опасность, так что до того времени, пока не научишься себя контролировать, тебе придется держаться от него подальше.
Стать вампиром? Как Уильям? Нет, ведь из-за нее и так уже столько людей погибло. Она не имеет права забирать чужие жизни ради своего пропитания.
– Видишь ли, именно я обратил Уильяма, – красивое лицо мистера Вудворда исказилось гримасой скорби, было видно, что воспоминания для него не из приятных. – Был 1916 год, время Великой войны. Люди гибли тысячами. Уильям был солдатом, храбрым и бесстрашным воином. Я же тогда работал при военном госпитале и проводил первые эксперименты по переливанию крови. Редко когда удавалось достичь положительного результата, многие после таких процедур умирали. Именно тогда мы и познакомились – Уильям согласился стать донором для своего раненного товарища. И все получилось, его друг выздоровел, хотя случай был практически безнадежным. Потом кровь Уильяма перелили еще двум пациентам – и снова положительный результат. Как исследователь, я не мог не заинтересоваться таким совпадением. И попросил его время от времени сдавать свою кровь.
Мужчина на мгновение замолчал, собираясь с мыслями.
– А дальше? – нетерпеливо спросила Шарлотта, которая, затаив дыхание, с трепетом ловила каждое его слово.
– А потом самого Уильяма привезли в мой госпиталь со смертельным ранением. Такие повреждения ведут к мгновенному летальному исходу, однако он еще жил. Но шансов не было, и я решил дать ему возможность жить вечно. Но ошибся. Он в штыки принял свою новую сущность и возненавидел меня за вмешательство в его судьбу. У него была особенность, не свойственная другим вампирам – Уильям легко мог находиться на солнце, и его кровь оказалась пригодной для создания вакцины. Это было великим открытием, ведь теперь все мы могли не бояться дневного света. Я неосторожно поделился своими наблюдениями со своим давним знакомым и коллегой. А тот оказался не чист на руку, и обманным путем переманил Уильяма от меня. Я только недавно узнал, что он проводил над ним эксперименты.
Над ее возлюбленным проводили какие-то эксперименты? Шарлотта с ужасом прижала ладошки к груди.
– Уильяму удалось сбежать от моего коллеги, – тихо продолжил гость. – С тех пор он отпустил на волю свои животные инстинкты, питается свежей кровью, убивая людей ради утоления жажды. И винит во всем, что с ним произошло, меня. Два дня назад я ждал его, чтобы все объяснить, но Уильям не пожелал со мной разговаривать. Я так понимаю, был под впечатлением беседы с тобой. Вы поссорились?
– Уильям признался, кто он, – тихо прошептала Шарлотта. – А я не смогла это принять, и прогнала его.
– Он вернется? – осторожно спросил мистер Вудворд.
С трудом сдерживая слезы, она отчаянно замотала головой. Хоть уже и смирилось с тем, что больше его не увидит, но одно дело знать, а совсем другое – признать вслух.
– Знаешь, это и к лучшему. Полукровки очень аппетитны для вампиров, а Уильям молод и не сдержан, и может представлять опасность для ребенка.
В памяти всплыла рассказанная возлюбленным легенда, как богиня Гея прятала своего новорожденного сына от мужа, злого бога Кроноса, пожирающего младенцев. Может быть, Уильям рассказывал ей эту историю не просто так? Неужели и ей придется скрыть ребенка, чтобы спасти от кровожадного отца?
– В любом случае, тебе необходимо уехать из этого городка, – продолжал мистер Вудворд. – Я собираюсь переселиться на Аляску. Предлагаю поехать со мной. А для твоего отца и всего городка будет лучше, если они посчитают тебя умершей. Мы инсценируем твое самоубийство. Я думаю, что прыжок со скалы – наилучший вариант, это объяснит отсутствие тела.
Да, доктор прав, так будет лучше для всех. Отец не узнает о ее позоре, поскорбит и со временем забудет о ней. Может быть, даже женится и обретет счастье в новой семье. А Уильям… ему действительно лучше не знать о ребенке.
– Я дам тебе время подумать над моим предложением, – деликатно заметил мужчина. – Завтра вечером наведаюсь к тебе, и если ты согласишься, мы уточним детали.
– А вдруг он вернется? – в изнеможении прошептала она.
– Мы не можем ждать, – мягко возразил мистер Вудворд. – Твое состояние в любой момент может ухудшиться, и тогда не удастся все скрыть от твоего отца.
Шарлотта снова машинально кивнула, и даже не заметила, как доктор бесшумно покинул комнату. Ребенок. Этот ребенок станет ее спасением, искуплением всех ее грехов. И грехов Уильяма. Она умрет сама, умрет в муках, но оставит после себя живое существо, пусть не совсем человека, но ведь тоже божье создание, и мистер Вудворд позаботится о малыше.
Блуждающий взгляд скользнул по руке, останавливаясь на кольце. Единственная вещь, оставшаяся от возлюбленного. Нужно вернуть украшение законному владельцу. С сожалением стянув кольцо, крепко сжала его в ладошке, в последний раз прижала к губам, прокручивая в голове момент, когда Уильям подарил его.
Как же она была счастлива тогда… А ведь ее вина в том, что оттолкнула Уильяма, он ведь признался, открылся ей, а Шарлотта причинила ему боль своим отвращением. Возможно, он надеялся, что его поймут и простят. Что их любовь сможет преодолеть любые преграды. Она же собственными руками задушила свое счастье. Пришло время искупить вину.
Быстро черкнув на клочке бумаги короткое «прости», Шарлотта завернула в него кольцо и спрятала в ящик под зеркалом. Если Уильям все-таки вернется, он сможет найти прощальную записку и кольцо.
Решение принято, и так будет лучше для всех. Когда-нибудь, узнав правду, он простит ее за этот обман.

Уильям вернулся через три недели. Хоть и обещал себе, что оставит Шарлотту в покое, даст возможность жить нормальной, человеческой жизнью, больше не будет причинять ей боли. Но не смог сдержать своего обещания. Вернулся, потому что слишком прочной оказалась та незримая ниточка, связавшая воедино их судьбы. Вернулся, потому что не мог допустить даже мысли, что она будет принадлежать другому, и этот другой будет владеть ее телом. И ее душой.
Их встреча была случайной, он забрел в эти места, выслеживая Вудворда. Когда впервые увидел Шарлотту, то был абсолютно сыт. Вроде ничего особенного, стройная рыжеволосая девушка, каких много, но она поразила его в самое уже мертвое сердце. И вовсе не жажда крови двигала им, когда он не сводил с нее голодных глаз. Хотя надо отметить, что и запах у девушки был очень притягательный.
Узнать, кто она, не составило труда, и той же ночью Уильям забрался в окно ее спальни. Конкретных планов не было, просто хотелось посмотреть, как она спит, снова вдохнуть сладостный аромат. И надо же такому случиться, девушка вдруг начала раздеваться перед зеркалом, совершенно не подозревая, что находится под пристальным вниманием хищника. Конечно, он не смог сдержать свое мужское желание и овладел ею. Но все-таки справился со зверем внутри себя, оставил девушку в живых.
Потом возвращался к ней вновь и вновь. Убивал много и без разбору, лишь бы только не причинить вреда ей. Из интересной игрушки она постепенно превращалась для него в нечто большее, Уильям уже не мыслил без нее своего существования.
Ее целомудрие, робость, хрупкая женственность сводили с ума. Именно он разбудил в этом невинном ребенке дремлющую женщину. И женщину страстную, любящую, готовую на все ради него. Так приятно было наблюдать за этим процессом. Рядом с ней он забывал свою ненавистную сущность, снова ощущал себя человеком. Если бы шесть лет назад остался жив, то не мог бы желать себе другой женщины, кроме Шарлотты.
Больше всего ему в новой ипостаси не хватало сна, возможности забыться, дать отдохнуть разуму. Люди не умеют ценить сон, это самое настоящее счастье. И он бы отдал все, чтобы каждым утром, пробуждаясь, ощущать в своих объятиях ее, заспанную, со спутанными волосами, но от этого не менее милую и желанную.
Было так приятно знать, что его ждут и всегда будут рады, без всяких упреков и вопросов. Он упивался своим неожиданным счастьем, ее покорностью и покладистостью, хотя прекрасно осознавал, что все закончится, стоит только раскрыться страшной правде.
И снова Лайонел, именно его вмешательство разрушило шаткую идиллию. Почему он считает возможным совать нос в чужую жизнь? Вернее, в не-жизнь, на которую его, Уильяма, обрек?
Ее тихое «уходи» ударило наотмашь, и все его робкие надежды разбились вдребезги. О чем он только думал, на что надеялся. Шарлотта никогда не примет его сущность, он, конечно, может взять ее силой, но разве теперь, когда познал ошеломительные глубины настоящей, бескорыстной любви женщины, его удовлетворят какие-то крохотные подачки? Разве нужно ему ее тело, если в глазах будет страх, если она больше не будет отвечать на его ласки?
Он не решил, что с ней сделает. Знал только одно – эта женщина должна быть рядом. Он заберет ее с собой. А вот что дальше? Если оставит человеком, то придется постоянно сдерживаться в ее присутствии. Обратить? Конечно, заманчиво сделать ее равной себе. Но может ли он желать любимой такого существования, от которого сам бежал, словно от огня?

Его ждал неприятный сюрприз. Он опоздал. Шарлотты не было в комнате, и ее запах почти не ощущался, как будто она отсутствовала уже значительный промежуток времени. Плохое предчувствие охватило его, когда понял, что в комнате очень слабо, но чувствуется запах Вудворда. Что он тут делал? Как посмел приблизиться к его женщине?
В поисках хоть каких-то следов Уильям выдвинул ящик под зеркалом, и острое зрение тут же выхватило смятый обрывок бумаги. Он медленно дотронулся до него пальцами, прощупал и сразу понял, что там, внутри. Кольцо. Дрожащими от волнения руками он развернул бумагу. Это действительно было то самое кольцо, с инициалами его матери.
Почему Шарлотта оставила кольцо? Не хочет его больше видеть? Скудная надпись «прости» на обрывке бумаги окончательно выбила из колеи. Она просит прощения? За что? Это он должен ползать перед ней на коленях, вымаливая прощение.
Он сунул кольцо в карман, и еще раз окинул взглядом комнату, где каждый уголок напоминал о рыжеволосой возлюбленной и о тех счастливых моментах, которые она ему тут подарила. Где же ее искать?

Штормовой ветер сбивал с ног, но он не обращал на него внимания. Уильям стоял на краю обрыва, подставляя лицо разбушевавшейся стихии. Правда оказалась страшной. Шарлотта покончила с собой, бросившись с обрыва в океан. Именно на этом месте. И хоть здесь не осталось ее запаха, но в этом не было ничего подозрительного, ведь последние две недели шли непрекращающиеся дожди, буквально погребая небольшой городок под слоем воды. А вода, как известно, смывает все следы.
Ее больше нет. Она никогда не обовьет его шею своими теплыми ладошками, не прижмется доверчиво к груди, не ответит на жаркие поцелуи. Он больше не увидит радостный огонек в карих глазах, не услышит тихий серебристый смех.
Звериный рык сотряс окрестности, заглушая грохот волн, эхом отдаваясь в прибрежных скалах. Боль. Тяжелая, страшная, рвущая грудную клетку. Но вампир не может испытывать боли, это фантом, оставшийся после прошлой жизни, как обманчивое ощущение ампутированной конечности. Он не человек. И человеческие чувства не имеют власти над его разумом. Он бездушный холодный камень. И больше не позволит себе любить. Он монстр, беспощадный зверь. И стирать нерушимую грань между хищником и жертвой – непозволительная роскошь.
А Лайонел никуда не денется. Рано или поздно их пути пересекутся, и тогда мистеру Вудворду придется заплатить не только за его обращение, но и за смерть возлюбленной. Он будет мстить.
Один из врагов уже мертв. Уильям не сдержался, в порыве ярости убил Скотта Берча слишком быстро, не успев насладиться сладостным моментом мести. Ничего, зато в следующий раз будет более хладнокровен, и подготовит для дочки этого ублюдка много интересных сюрпризов. Прежде чем отправить на тот свет, где самое место для маленькой лживой сучки, устроит ей настоящий ад на земле.
Что касается Лайонела, он пока не знал, как именно отомстит главному виновнику своих бед. Но впереди целая вечность, чтобы продумать свою месть до мельчайших подробностей.

Аляска, Кордова, осень 1923 года
Боль. Она может быть разной, ноющей, пульсирующей, давящей, жгущей, пронзающей множеством иголок, рвущей на части. Странно, но каждый участок, каждая клеточка тела воспринимает ее по-своему, посылая полные тревоги сигналы в мозг. За последнее несколько месяцев Шарлотта сроднилась с болью, познала множество ее граней. Казалось бы, что пора уже и смириться, но привыкнуть к ней невозможно.
Все ее тело превратилось в пульсирующий сгусток боли. Ребенок разрывал изнутри, ему уже мало было пространства в утробе, он рвался на волю, разрушая при этом организм своей матери. И чем ближе к развязке, тем невыносимей становилась боль.
– Шарлотта, – окликнул ее мистер Вудворд. – Я еще раз тебя спрашиваю, ты не передумала?
Он все это время был рядом, заботился о ней, всеми силами старался облегчить ее страдания. Лучшую кандидатуру, кому можно доверить своего ребенка, трудно и представить. Но хочет ли Шарлотта стать вампиром? Нет, она слаба, у нее не хватит выдержки, как у Лайонела, постоянно бороться с жаждой. Вдруг все-таки не выдержит, сорвется, начнет убивать людей, как Уильям? Она себе потом не простит. Лучше умереть.
– Лайонел, – пересохшие губы не слушались ее, голос надламывался, слова застревали в горле, но ей просто необходимо было сказать это. – Пообещай мне, что когда ребенок вырастит, ты все расскажешь Уильяму.
– Ребенок будет знать правду о своих родителях, – она почувствовала прохладное успокаивающее пожатие на горящем запястье. – А со временем и Уильям узнает. Я уверен, он полюбит своего ребенка.
Очередной толчок внутри отозвался подозрительным хрустом. Что на этот раз? Тазовые кости? За первым ударом тут же последовал второй, третий, четвертый, а дальше она сбилась со счета, сознание помутилось от новой волны нестерпимой боли. Ребенок с каждым разом рвался на волю все активнее, приближая ее смерть.
Ей осталось совсем мало, что же ждет там, за гранью? Но она готова была пойти до конца, гореть в аду, если так будет нужно, лишь бы ребенок родился сильным и здоровым.
– Пора, – сквозь прикрытые веки она видела, как доктор склонился над ее животом со скальпелем.
И тут же почувствовала, как он делает быстрый надрез. Пальцы вцепились в простыни, Шарлотта из последних сил зажмурила глаза. Как же она устала... еще немного, нужно потерпеть, и будет освобождение… еще чуть-чуть…
– У тебя дочь, – далекий голос Лайонела словно прорывался сквозь пелену забытья. – Как бы ты хотела ее назвать?
Она с трудом осмыслила услышанное. У нее девочка. Втайне Шарлотта всегда мечтала о семье, любящем муже и прекрасных детках, даже придумывала им имена. И хотела назвать дочку Дженнифер, в честь своей матери.
Ей надо собраться с силами и открыть глаза. Она должна увидеть ребенка. ЕГО ребенка. Дочка. Она обязательно будет счастливой, ведь именно ради этого Шарлотта отдает свою жизнь.
Маленький окровавленный комочек на руках у Лайонела извивался, разрываясь требовательным криком. Превозмогая боль, она протянула руки к своему ребенку, и Лайонел положил девочку ей на грудь, продолжая придерживать малышку, ведь сама Шарлотта была уже не в состоянии.
Девочка еще немного побарахталась и затихла в ослабевающих объятиях матери, маленькие карие глазенки смотрели с интересом и надеждой, словно чего-то ждали. Ребенок смешно потянул носиком, и тут же требовательно задвигал пухлыми губками, требуя пищи. Какая же она красавица, короткие рыжие волосики обрамляли бледное личико с ровным, как и у отца, носиком. Дочка действительно была похожа на Уильяма, сходство сразу бросалось в глаза. Как бы она хотела, чтобы он сейчас был рядом, разделил вместе с ней это последнее счастливое мгновение.
Новый всплеск боли заставил вскрикнуть: дочь укусила ее за сосок и стала жадно, взахлеб глотать материнское молоко вперемешку с кровью, сопя и причмокивая от удовольствия.
Но боль была уже далекой, где-то за гранью сознания, всего лишь слабое напоминание о пережитых мучениях. На душе стало легко и спокойно, грудь сделала последний глубокий вздох, наполняя легкие уже не нужным воздухом, посветлели затянутые мутной пеленой глаза. И на потрескавшихся губах заиграла блаженная улыбка, ясно освещая изнеможенное страданиями лицо, разглаживая прорезавшиеся раньше срока скорбные морщинки.
– Доченька, – успела прошептать Шарлотта, прежде чем навсегда погрузиться в небытие. – Джен…

Дата добавления: 2015-08-20