Глава 1. Хорошо там, где нас нет

Пролог

Сиэтл, Вашингтонский университет, 30 августа 2008 года
Эта августовская ночь выдалась особенно темной, низко нависшие над землей тучи закрыли молодой месяц, не оставляя лунному свету ни малейшего шанса пробиться сквозь свою свинцовую толщу. В хвойном лесу, отделяющем университетский городок от залива, на берегу которого обычно любили уединяться влюбленные парочки, было непривычно пустынно. Со стороны корпусов доносились звуки музыки и грохот одиночных фейерверков – проходила вечеринка по случаю начала учебного года.
Никто, кроме взмывшего ввысь потревоженного филина, не мог заметить, как среди верхушек сосен мелькнула неясная тень. Вампир передвигался практически бесшумно и столь же стремительно, словно большая летучая мышь. Ловко перепрыгивая с ветки на ветку, совсем не касаясь земли, чтобы не оставлять после себя следов.
Его привела сюда месть. Смертельная вендетта. Смысл его проклятого существования, тайная одержимость. Он жил этим. Дышал. Упивался. Терпеливо, почти век вынашивал коварные планы. Смаковал детали, раз за разом прокручивая их в голове. Купался в собственной ненависти. Подгадывал благоприятные обстоятельства, чтобы ударить наверняка.
Уж что-что, а ждать Уильям Джейсон умел. И вот решающий момент наступил, он уже предвкушал мучения своего кровного врага. Убить – это было бы слишком просто. Нет, он заставит его страдать. Нанесет удар в самое уязвимое место. Заставит пройти через все круги ада, испытать то, что пережил сам. Давно, когда еще умел чувствовать, пока сердце не превратилось в равнодушный ледяной кристалл.
Замысел было продуман до мелочей, но Джейсон не удержался от искушения лично проверить, все ли идет по плану. Почему-то захотелось еще раз увидеть своего двойника, главное орудие скрупулезно рассчитанной мести.
Он уже незаметно приблизился к корпусам университета, когда во влажном воздухе уловил тончайший шлейф сладкого аромата. От неожиданности вампир вздрогнул, словно получил болезненный щелчок по чуткому обонянию. Взмыв в воздух, легко перелетел на следующую сосну и замер, обхватив руками толстый ствол дерева.
Легкий ветерок развивал его темные, длиной почти до плеч волосы, глаза зловеще полыхали в темноте, как у дикого зверя. На крепком теле напрягся каждый мускул, ноздри хищно затрепетали, безошибочно выискивая среди множества окружающих запахов самый соблазнительный в мире аромат.
Нет, этого просто не может быть, так неповторимо пахла только одна женщина, которой больше нет в живых. Возможно, воображение играет с ним злую шутку, выдавая желаемое за действительное. Не удержавшись от искушения, вампир направился за тонким шлейфом волшебного аромата, отмечая, что тот усиливается.
Запах вывел на берег залива. Он затаился в ветвях разлапистой сосны, внимательно сканируя окрестности. Сверху открывался захватывающий своей красотой вид: справа переливались огнями стоящие на рейде яхты, оживляя окружающую их водную поверхность мелкими разноцветными бликами. А впереди ровная гладь залива плавно переходила в дымчатый силуэт гор, раскинувшихся выше линии горизонта.
Прямо перед ним по темной воде расходились широкие круги: кто-то плыл к берегу. В тонкой полоске света от проплывающего мимо судна он различил, что это девушка. Она двигалась легко и размеренно, делая широкие уверенные гребки, совершенно не подозревая, что находится под пристальным вниманием хищника.
Острое зрение выхватило лицо ночной купальщицы. Мягко очерченные скулы, ровный тонкий нос, яркие и полные, словно созданные для поцелуев губы. Темные завитки мокрых волос, прилипшие к вискам. Немного хищный разрез глаз, обрамленных густыми ресницами, на которых покачивались капельки воды. И хорошо ему знакомая небольшая родинка на правой щеке.
Джейсон едва удержался, чтобы не свалиться с дерева. Наверное, если бы сейчас перед ним разверзлась водная пучина, выпуская на поверхность какое-нибудь морское чудовище, это произвело бы на него куда меньшее впечатление.
Не может быть… ведь лично присутствовал на похоронах, видел в морге обгоревшее тело с его кольцом на пальце. Каждый год в ту роковую дату посещал ее могилу.
Невероятно, но это действительно была она. Чертова полукровка его обманула, ловко обвела вокруг пальца. И теперь жестоко поплатится за свою мистификацию.
Тогда, десять лет назад, он действительно поверил, что она умерла. Убила себя, только бы не принадлежать ему. Джейсон посчитал, что как раз на такое она точно способна, ее воистину ослиное упрямство вполне могло перевесить здравый смысл.
Затаив дыхание, он следил, как девушка выходит из воды. Его жаждущему взору открылись сначала по-женски покатые плечи, затем налитая грудь с темными горошинами сосков, узкая талия, переходящая в плавную линию бедер, длинные стройные ноги.
Красавица купалась совершенно нагая. Подсвеченная огнями далеких судов, ее молочная кожа сияла, словно сотканная из серебра. Струйки воды стекали, повторяя контуры совершенного женского тела. Каждый хорошо знакомый ему изгиб, который когда-то неутомимо исследовал. Он легко мог заставить полукровку стонать и выгибаться от смешанного с болью удовольствия, но по-прежнему совершенно не знал ее.
Как же он мог допустить такую оплошность, девчонка выставила его полным идиотом. Но она не могла одна все провернуть, кто-то ей помог. И это был точно не человек. Вот только кто, Джейсон всегда внимательно следил, чтобы она ни с кем не общалась. Ну что же, он это еще выяснит.
Ярость багровой пеленой нарастала изнутри, готовая в любой момент вырваться из-под жесткого контроля. Хотелось тут же на месте растерзать мерзавку, справедливо наказать за то, что она посмела так нагло его обмануть. И одновременно облегчение от того, что она жива, цела и невредима, заставило вздохнуть полной грудью, словно свалился камень, мешающий ему дышать.
А ничего не подозревающая девушка тем временем невозмутимо вышла из воды, грациозно повела головой, перекидывая волосы через плечо. Неспешно отжала их. Сверкающие отраженным светом струйки потекли с темных локонов, скользя по соблазнительному телу. В паху болезненно заныло, невыносимо захотелось повторить их путь губами и языком. Каждое ее плавное движение сжимало в пружину, Джейсон уже и забыл, что можно так болезненно реагировать на женщину.
Не мигая, хищник смотрел на свою жертву. Отряхнувшись, полукровка наклонилась к сложенной на земле одежде. Конечно, он, как мужчина, предпочитал обратный процесс, но в ее исполнении готов был смотреть и на одевание.
Она всегда двигалась очень грациозно, ей была присуща особая, неповторимая пластика. Он откровенно любовался тем, как она нагибается, предоставляя на обозрение аппетитные ягодицы, выпрямляет изящную ножку, надевая нижнее белье. И вздохнул с разочарованием, когда кружевной лифчик скрыл от него напряженные соски.
Потом она застегнула на бедрах тонкие ремешки. А это еще что? Настоящие ножны? А в них – два коротких кинжала с небольшими рукоятками, наверняка удобно умещающимися в маленькой ладошке?
Очень интересно. С каких это пор она превратилась в воинствующую амазонку? Полукровка не переставала его удивлять. Именно это и привлекало его – девчонка всегда была полна сюрпризов. А он любил загадки. Ведь казалось бы, он изучил ее вдоль и поперек, но нет, каждый раз она выкидывала что-то новенькое.
Девушка тем временем натянула светлую блузку и узкую кожаную юбку, скрывающую расположенный на ее бедрах грозный арсенал. Подхватила босоножки на высоком каблуке и босиком направилась через лес, в сторону университетского городка. Возможно, она учится здесь, полукровка всегда грезила получить высшее образование. Так что проследить за ней не составит особого труда.
Он двинулся следом, все тем же способом – перепрыгивая с дерева на дерево. Пришлось чуть отстать, чтобы девчонка его не учуяла. Нечего ей раньше времени знать о том, что он ее нашел.
Где-то в кустах справа от него скрипнула ветка. Он насторожился, втягивая носом воздух. Ну надо же, какое совпадение: Джейсон не один любовался соблазнительной нимфой. Его двойник. Он был здесь. Этот сопливый юнец тоже подглядывал за ночной купальщицей, и теперь незаметно следовал за девушкой, наверняка пуская слюни от вожделения.
Хищная улыбка искривила резко очерченные губы. Так даже лучше, видимо, судьба неслучайно свела их всех в одном месте в одно и то же время. Джейсон отомстит своему заклятому врагу, а заодно и проучит обманщицу.
Заставит трепетать от страха. Измучает ожиданием неотвратимого возмездия. Доведет до исступления. И только потом вернет себе давно потерянную игрушку. Вернее, она сама приползет к нему на коленях. И останется там, где ей самое место – рядом с ним. И впредь только он будет безраздельно пользоваться ее телом. И ее кровью.
– Мы еще встретимся, Грейс, – зловещий шепот зверя слился с тихим шелестом хвои. – И ты пожалеешь, что не умерла десять лет назад…

Глава 1. Хорошо там, где нас нет

Санкт-Петербург, набережная Мойки, 29 августа 2008 года.
Темная, безлунная ночь зависла над прекрасным северным городом. Воздух словно застыл, создавая иллюзорное ощущение полного покоя и безмятежности. Ничто не нарушало распластанную над Мойкой тишину, веками закованная в гранит речка несла свои воды тихо и неторопливо. Набережная была пустынна в этот поздний час, и лишь одинокий силуэт человека виднелся на Фонарном мосту.
Молодой высокий парень оперся о кованую ограду и лениво курил, стряхивая пепел в мутную темную воду. Он любил уединение и откровенно наслаждался одиночеством, которое дарило безмолвное спокойствие тихой августовской ночи. Отблеск ближайшего фонаря освещал волевой профиль с резко очерченной линией скул, покрытых легкой щетиной, а небрежная укладка темных беспорядочно вьющихся волос делала его образ немного хулиганистым.
Сегодня он прощался с этим городом, с этой страной, возможно, навсегда. Ничто не держало его в России. У него не было родных, а единственного близкого человека, с которым он мог поделиться проблемами – своего приемного отца – похоронил два года назад. У него не было друзей, были только приятели, с которыми он всегда держал определенную дистанцию. У него не было любимой девушки, только случайные подружки, с которыми мог неплохо провести время, но не более того. У него не было даже ощущения родины, так красиво описанного поэтами и воспетого в многочисленных патриотических песнях. Он был абсолютно свободен от тех пут, которые сдерживают человека при принятии тех или иных важных решений.
В России не любят длинных и сложных имен, поэтому его, Уильяма Владимировича Волкова, все здесь называли просто Вилли. Но завтра его ждал Сиэтл. Он выиграл грант, и теперь продолжит свои научные исследования в престижном Вашингтонском университете.
На самом деле история с этим грантом получилась более чем странная. Вилли очень удивился, когда на электронную почту неожиданно пришло письмо, в котором была выражена вежливая заинтересованность в его работах и предложение принять участие в конкурсе. Он и документы-то выслал от нечего делать, без всякой надежды на успех. Каково же было его изумление, когда через пару месяцев пришло уведомление о том, что его заявка выиграла!
Приближающийся гул пьяных голосов прервал его размышления. Чуть повернув голову, он увидел подвыпившую компанию, путь которой явно пролегал через этот же мост. Трое совсем еще молодых парней были в том состоянии, когда тянет на групповые подвиги и на подраться.
Компания приближалась, но Вилли продолжал так же невозмутимо наслаждаться прохладой летней ночи. Стараясь поменьше дышать воздухом, усердно затягивался табачным дымом. Он вообще был очень чувствителен к ароматам, и смрадный запах дешевого портвейна, доносившийся со стороны ночных гуляк, порядком действовал на нервы.
Когда трое, перекидываясь смешками и нецензурной бранью, остановились прямо у него за спиной, Вилли даже не удосужился повернуться к ним, что, конечно, крайне возмутило задиристых искателей приключений.
– Эй, – развязно обратился к нему тощий долговязый парень, самый бойкий из них. – Закурить не будет?
– Не курю, – бросил через плечо Вилли и снова хладнокровно затянулся, демонстративно выпуская вверх несколько смазанных колец дыма.
– Вы слышали, – хохотнул долговязый, оборачиваясь к своим собутыльникам. – Он не курит!
Их мерзкое ржание эхом раскатилось по пустынной набережной, но на Вилли это не произвело ни малейшего впечатления, он так и продолжал стоять к пьяной компании спиной, небрежно облокотившись об ограду моста. И только очень внимательный наблюдатель заметил бы, как сквозь светлую футболку на сведенных плечах проступил рельеф напряженных мускулов.
Долговязый, оскорбленный таким невниманием к своей важной персоне, решил, что самое время начать драку, и довольно ощутимо двинул Вилли в плечо.
С этого момента все происходило очень быстро. Прочертив в воздухе горящий полукруг, окурок упал и мгновенно потух, погружаясь в воду. Почти незаметное движение руки Вилли – и запястье хулигана словно стиснул стальной браслет. Рывок не стоил особых усилий, и вот любитель ночных приключений полетел вслед за окурком, вызвав целый фонтан брызг.
Второй из компании, невысокий крепыш, сгруппировавшись, кинулся на Вилли, намереваясь ударить ему головой в живот, но в последний момент тот ловко увернулся, и нападающий врезался в ограду моста. Тупой удар в затылок догнал его, и хулиган сполз вниз по решетке уже в бессознательном состоянии.
В руках у последнего сверкнул нож. Плохо. И вовсе не потому, что Вилли боялся пораниться. Если появился нож, значит, будет кровь. Это как в театре, если висит ружье, значит, рано или поздно оно обязательно выстрелит. А запаха крови он не переносил. Сразу словно каленым железом выжигалось горло, сознание мутнело, ноги становились ватными, слезились глаза. В такие моменты требовалось собрать всю волю в кулак, чтобы убраться подальше от источника запаха.
Вообще Вилли был очень выносливым, к тому же ссадины и порезы у него заживали невероятно быстро, затягиваясь буквально на глазах. Но кровь была для него наваждением. Его постоянно мутило в присутствии людей. Приемный отец раз в неделю приносил ему пакеты с донорской кровью, поясняя, что это такая редкая болезнь, переданная по наследству.
Вот и сейчас Вилли постарался как можно аккуратнее перехватить и вывернуть занесенную на него руку с ножом, но не рассчитал силу, да и нападающий неудачно для себя дернулся. В результате хулиган наткнулся на собственный нож, вошедший ему под ребра.
Вилли, заранее зная, что сейчас будет, попятился, приготовившись дать деру, но было уже поздно. Темно-алое пятно медленно растекалось вокруг торчащей из-под ребра рукоятки, белая футболка дубела, и он, словно загипнотизированный, прирос к месту, не в силах оторвать от вида крови вмиг обезумевший взгляд. Солоноватый, с привкусом железа запах забивал ноздри, проникая через дыхательные пути в горло, где оседал на стенках, вызывая болезненное жжение. Этот запах, словно магнит, заставил его сделать шаг к сползающему вниз по кованой ограде моста человеку и опуститься рядом с ним на корточки. Он совершенно не понимал, что сейчас творит, он полностью был во власти того инстинкта, который столько лет старался сдерживать в себе.
Раненый откинулся назад, а Вилли, словно в замедленной съемке, протянул руку и потрогал его набухающую футболку. Потом, перестав дышать, поднес пальцы к лицу и уставился на покрывшие их темные густые пятна. Кровь. Язык высунулся изо рта, совершенно не реагируя на предупреждающие сигналы мозга, слизнул вязкую жидкость. Специфический привкус свел горло болезненной судорогой, вкусовые рецепторы словно взбесились, требуя еще, и Вилли с ужасом понял, что никогда в своей жизни не был так голоден, как теперь, когда впервые ощутил вкус свежей крови на своих губах. И самое страшное, что было катастрофически мало – хотелось, чтобы эта теплая солоноватая жидкость лавиной стекала по горлу, согревая внутренности, заполняя его всего, принося организму невиданное ранее блаженство насыщения.
Трель милицейского свистка вырвала из прострации, вернув к суровой действительности. Оглянувшись, он заметил двоих служителей порядка, выскочивших из патрульной машины и поспешно направляющихся к месту происшествия. Расстояние между ним и милиционерами стремительно сокращалось, действовать нужно было, не медля.
Вилли бросился в противоположный конец моста, нырнул в ближайший переулок. Что касается скорости, вряд ли даже легкоатлеты могли с ним соперничать. Через довольно короткий промежуток времени топот за его спиной стих. Убедившись, что преследователи отстали, он прислонился к стене какого-то дома, постарался успокоиться и привести в порядок свои мысли.
Что же только что произошло? Неужели он собирался выпить кровь этого выродка? Вилли уже давно понял: все, что рассказывал ему приемный отец про редкую болезнь – это полная ерунда. Многочисленные исследования, которые провел собственноручно, показали, что состав его крови значительно отличается от типичной человеческой. Может ли такое быть, что он – вампир?
И все-таки еще теплилась надежда, что страшный диагноз не подтвердится. Ведь солнце не оказывало на него особого влияния, разве что сильно слепило чувствительные глаза. В гробу он не спал, и человеческая пища казалась ему вполне съедобной. Во всяком случае, до сегодня. До того момента, пока он не почувствовал вкус свежей человеческой крови на своем языке.
Вздрогнув от неожиданности, не сразу понял, что в кармане рубашки завибрировал мобильный.
– Вилли, – тоненький женский голосок встревожено пропищал в трубке. – Что случилось? Ты же обещал прийти!
– Я задержался, – сдержанно ответил он. – Через десять минут буду.
Хорошая мысль, ему сейчас нужно отвлечься, и этой девушке вполне по силам снять скопившееся в нем напряжение. Завтра по другую сторону океана его ждет новая жизнь, и Вилли очень надеялся, что перемена обстановки заставит забыть о кошмаре сегодняшней ночи.

Сиэтл, особняк Вудвордов, 29 августа 2008 года
Большой дом, принадлежащий семейству Вудвордов, расположен в живописном месте, на одном из центральных холмов. Данный район считается одним из самых престижных, отсюда открывается великолепный вид на залив и окружающий его горный массив, участки земли продаются здесь за баснословные деньги. Соответственно, особняку присущи все атрибуты роскоши: он построен из самых современных материалов, имеет богатое внутреннее убранство, к услугам его обитателей два открытых бассейна, а над окружающей территорией поработал ландшафтный дизайнер, определенно имеющий пристрастие к экзотическим видам растений.
Несмотря на солнечное утро, жалюзи в особняке были плотно закрыты: Вудворды не любили дневной свет, предпочитая ему более комфортный для их чувствительных глаз полумрак. Чтобы избежать сплетен и подозрений, для любопытных соседей было придумано сугубо научное объяснение: будто бы глава семьи Лайонел Вудворд страдает светобоязнью, редким видом фобии. Такой диагноз вполне объяснял многие странности этого мужчины неопределенного возраста, мерседес которого чаще всего отъезжал от дома еще до рассвета, а возвращался только после захода солнца.
На просторной, выдержанной в классическом стиле кухне с мебелью из светлых пород дерева суетилась хозяйка. Дженнифер Вудворд – молодая рыжеволосая женщина с неизменно печальными карими глазами, целью существования которой было создание уюта и теплой семейной атмосферы для своего мужа и двух приемных дочерей. Вот и сейчас она встала пораньше, чтобы порадовать своих девочек вкусным завтраком.
Маркиз, огромный белый дог, лежал чуть в стороне, опустив морду на лапы, и внимательно наблюдал за ней из-под прикрытых век, послушно ожидая своей очереди.
Обычно Дженнифер управлялась на кухне очень ловко, но сегодня она явно нервничала, ее руки дрожали. В конце концов, тарелка выскользнула и звонко разбилась о плитку, усеивая идеально чистый пол веерной россыпью осколков. Собака обеспокоенно подняла голову, а женщина тихо всхлипнула и в отчаянии закрыла лицо руками.
– Джен, – внезапно возникший рядом мужчина обнял ее сзади. – Что происходит?
При появлении хозяина Маркиз, несмотря на голод, тут же поспешно убрался из кухни. Пес не то чтобы недолюбливал Лайонела, но предпочитал держаться от него подальше. Животные всегда подсознательно чувствуют опасность, и даже доброе отношение не в силах преодолеть инстинктивный страх перед более сильным хищником.
Мистер Вудворд был, безусловно, красив, но красота его была словно застывшей, неживой. Высокий, статный, всегда аккуратно уложенные светлые волосы прикрывают мощный лоб. Скулы по-мужски широкие, большой рот, крупный ровный нос, лицо чаще всего неподвижное, не выражающее никаких эмоций. Всегда отстраненный, весь в себе, прокручивающий в голове какое-нибудь свое очередное изобретение. Он был неутомимым исследователем, помешанным на своих экспериментах. Лайонел мог пропадать в клинике сутками, сейчас он оказался дома лишь потому, что в полдень улетал в Европу на научную конференцию.
– Сегодня исполнилось ровно двадцать лет, – с надрывом прошептала женщина.
– Я помню, милая, – вздохнул он, и его темные, с едва заметной бордовой окантовкой радужки глаза наполнились тоской. – Все образуется, мы не должны терять надежду.
– У меня плохое предчувствие, – она повернулась, пряча лицо на широком плече мужа. – Что-то должно случиться. Что-то нехорошее…
– Ты просто все воспринимаешь близко к сердцу, – мужские руки успокаивающе скользнули в роскошные рыжие локоны Дженнифер, мягко массируя пальцами кожу головы.
Еще несколько раз всхлипнув, она затихла в его объятиях. Страшное горе, разделенное на двоих, немного притупляло боль, уже двадцать лет пульсирующую в груди огненным сгустком. Но недолго женщине было дано наслаждаться ощущением безопасности.
– Извини, Джаред приехал, – с сожалением отстранился Лайонел. – Нехорошо заставлять его ждать.
Судорожно кивнув, она отвернулась, незаметно смахивая слезинки с глаз. Дженнифер привыкла, что муж постоянно занят, и всегда старалась не создавать ему лишних проблем.

Пока она убирала рассыпавшиеся по полу осколки, на кухне появились две девочки. Обе худенькие, примерно одного роста, совершенно разные внешне, и в то же время чем-то похожие: неуловимой грацией движений и настороженностью во взглядах, присущей всем юным полукровкам.
Они тут же расположились за большим дубовым столом, проявляя к предстоящему завтраку повышенный интерес. Их нетерпеливость заставила Дженнифер забыть о грустных мыслях и невольно улыбнуться.
– Эмбер, ты подвезешь Дрю в школу? – поинтересовалась она у старшей, миниатюрной сероглазой блондинки. – Сегодня у нее предварительная встреча с новыми учителями.
– Мам, я не пойду в эту проклятую школу, – упрямо выпятила губу Дрю, тоненькая девчушка лет тринадцати, длинные темные волосы которой были заплетены в тяжелые тугие косы. – Мне надоели эти жалкие человеческие детишки!
– Не смей так говорить! – назидательно одернула ее Дженнифер. – Мы живем среди людей, и должны относиться к ним лояльно.
– Люди – это всего лишь корм, – продолжала упрямиться Дрю.
Дженнифер, тяжело вздохнув, поставила перед девочкой тарелку с аппетитно пахнущим клубничным пирогом.
– Не хочу я твой пирог, хочу крови, – Дрю брезгливо отодвинула от себя человеческую еду и недовольно поджала губки.
– Хорошо, милая, съешь пирог и получишь стакан крови, – дипломатично согласилась Дженнифер, которая не могла ни в чем отказать своим приемным детям.
Все-таки она что-то упустила в этой девочке. Дрю постоянно бунтовала, перечила всем, хамила учителям, лупила одноклассников, так что ее все время приходилось переводить из одной школы в другую. Точно так же она вела себя и дома, казалось, что девочка делала все возможное, чтобы вывести мать из себя.
Но это вовсе не значило, что Дженнифер не любила свою младшую дочь, нет, она души в ней не чаяла. Особенно когда они брали кисти, краски и садились вместе рисовать. Тогда Дрю словно преображалась, ее черные глазки-пуговки восторженно блестели, а кисть в руках так и летала над альбомным листом, нанося на него легкие мазки, постепенно складывающиеся в волшебные картинки.
Эмбер же была полной противоположностью сестре. Ранимая и мечтательная, часто погруженная в мир своих грез, неизменно послушная и вежливая. И в то же время решительная, она никогда не боялась отстаивать собственное мнение. И неизменно добивалась своего, порой проявляя завидное упрямство.
Сегодня Эмбер вела себя странно: постоянно ерзала на стуле, оглядываясь на вход, и казалась немного возбужденной. Дженнифер догадывалась о причине – виной всему был ранний гость Лайонела.
– Мам, можно я приглашу Джареда на завтрак? – подтвердила ее подозрения дочь.
Дрю понимающе хмыкнула, но, получив от сестры легкий подзатыльник, тут же затихла, пряча ехидную улыбку.
– Конечно, можно, – согласилась Дженнифер. – Только…
Фразу она так и не закончила, потому как Эмбер словно ветром сдуло из кухни.

Эмбер неслышно прокралась к кабинету отца и замерла, вслушиваясь в доносящиеся оттуда обрывки разговора. Рядом, как всегда, отирался Маркиз, и она машинально почесала своего любимца за ушком, отмечая, как от волнения предательски дрожит рука.
– У меня все получится, – тихо шепнула она, скорей себе, чем ему.
Хотя сама была совершенно не уверена в успехе задуманного. А стоило только вспомнить о собственной неказистой внешности – дело и вовсе казалось ей безнадежным. Светло-русые волосы, тяжелые, торчавшие в разные стороны, словно солома, не вязались с ее тоненькой фигуркой. Ростом она тоже не вышла, никаких тебе округлостей, шея тощая, вытянутая, грудь – едва намечается. Черты лица острые, на них огромные, как блюдца, серые глазища кажутся нелепыми. Гадкий утенок, не иначе.
Полукровки, как правило, необычайно привлекательны, но ей не повезло. Вчера она решилась на отчаянный шаг – постриглась и сделала укладку, теперь волосы едва доходили до плеч, как ей самой казалось, придавая взрослости и солидности ее образу. Мама едва сдержала слезы, когда увидела эту новую прическу, Дженнифер всегда любила заплетать косы своим дочерям. Но Эмбер так хотела обратить на себя внимание этого мужчины, что готова была на любые жертвы.
Наконец, дверь кабинета отворилась, и на пороге возник ОН. Нервно сглотнув, она замерла как вкопанная – Джаред всегда производил на нее такое впечатление. Красивый, словно греческий бог. Высокий, неизменно облаченный в дорогой костюм, выгодно подчеркивающий достоинства идеальной фигуры. Волнистые темные волосы, глаза синие, пронзительные, горящие. Под серым пиджаком просматривалась портупея, на которой крепился пистолет, заряженный специальными пулями – ну разве можно устоять перед таким мужественным красавцем?
А как он дрался, она пару раз видела тренировки… словно танцевал, легко, изящно, и в то же время его удары были точно выверенными, смертоносными. Джаред с детства казался ей идеалом мужчины – умный, надежный, способный защитить. А его запах, острый, мускусный, щекочущий ноздри… да она готова была часами вдыхать неповторимый аромат. И втайне мечтать, как ее губы касаются бьющейся на шее жилки пульса, пробуют на вкус это восхитительное место. А он в это время сжимает ее в своих крепких объятиях и призывно откидывает голову назад…
Нет, нельзя сейчас думать о таком, нужно собраться, Джаред неимоверно проницательный, и легко разгадает ее порочные мысли.
– Куда подевались твои красивые волосы? – пока еще ничего не подозревающий, он улыбнулся своей особой улыбкой, от которой в груди неизменно замирало.
– А что, во мне больше нет ничего красивого? – обиженно надулась она.
– Глупенькая, – искренне рассмеялся мужчина, взъерошивая ее светлые волосы. – Да ты настоящая красавица! Лайонелу скоро придется с пистолетом отгонять от тебя поклонников.
– Мама приглашает тебя позавтракать с нами, – зардевшись от его комплиментов, поспешила перевести тему Эмбер. – Она испекла свой фирменный клубничный пирог.
– Спасибо, но я спешу, – он сразу изменился, улыбка сошла с лица, делая его чересчур серьезным. – Передай Дженнифер мои извинения, я обязательно присоединюсь к вам в следующий раз.
И совершенно спокойно прошел мимо, на прощание озорно подмигнув ей, даже не догадываясь о том, как она волнуется.
– Джаред, – окликнула его Эмбер, уже с трудом сдерживая звенящее в голосе отчаяние.
– Да? – обернулся он.
– У нас завтра вечеринка-знакомство в университете, – нерешительно проговорила девушка, опустив глаза под его пристальным взглядом. – Может, ты составишь мне пару?
– Малышка, тебе лучше пойти туда с кем-нибудь из будущих сокурсников, а не с престарелым шестидесятилетним дядькой, – казалось, он искренне удивлен ее неожиданным приглашением. – К тому же я не могу, обещал провести завтрашний вечер с Моникой.
Приблизившись, он наклонился, запечатлев на ее лбу отеческий поцелуй, не замечая, как слезы отчаяния навернулись на серые глаза. Джаред считает ее малышкой. А ведь ей уже исполнилось восемнадцать. И теперь Эмбер – студентка престижного Вашингтонского университета. Джаред сам сделал для нее все документы, в том числе и водительские права. Она может на законных основаниях с ветерком летать на подаренном отцом порше последней модели, вызывая завистливые взгляды сокурсников.
Но что ей все эти радости, если мужчина, которого боготворит, по-прежнему смотрит на нее, как на ребенка. Даже на грандиозную вечеринку в честь ее совершеннолетия привел эту развязную, сексапильную Монику, и, не стесняясь, зажимался с ней по углам, совершенно не замечая гневных взглядов Эмбер.
– Хорошо тебе повеселиться, малышка, – совершенно искренне пожелал он, прежде чем исчезнуть за поворотом коридора.
Оставшись в одиночестве, Эмбер до боли сжала кулачки. Ну почему все так несправедливо? Разве какие-то сорок три года разницы имеют значение? Отец старше мамы более чем на пять веков, он заботился о Дженнифер с грудного возраста, но разве это мешает их любви?
Нет, она вовсе не собиралась опускать руки, уверенная, что непременно добьется своего. Докажет ему, что давно уже не маленькая капризная девочка, а вполне взрослая, сформировавшаяся женщина.
– Ты все равно будешь мой, – упрямо прошептала вслед мужчине, но Джаред уже не слышал.

Франция, Пуатье, 29 августа 2008 года
Убранство небольшого дома, принадлежащего матери Грейс, совершенно не соответствовало его внешнему виду. Снаружи выполненный под старину, каменно-деревянный, с башенками, как и многие дома на этой извилисто-узкой улочке старого квартала, он будто заявлял, что и внутри следует ожидать чего-то классически-уютного. Но Летиция всегда отличалась дурным вкусом: в интерьере преобладали кичливые красные тона, мебель представляла собой бешеное смешение стилей, все свободное пространство было уставлено какими-то дурацкими скульптурами, не сочетающимися друг с другом и с обстановкой в целом.
А комната, в которой остановилась Грейс, была и вовсе ужасна: бордовая окраска стен, такого же цвета шторы, отделанные толстой золотой тесьмой, массивная уродливая лепнина на потолке, низко свисающая люстра с многочисленными подвесками, которые начинали звенеть от малейшего колебания воздуха.
Наверное, находиться в аду и то приятнее, чем здесь. В этом месте Грейс чувствовала себя отвратительно, заснуть практически не удавалось. Но она мужественно терпела, не желая расстраивать мать, ведь по ее вине Летиции пришлось пережить мнимую смерть дочери. Десять лет назад поступить иначе не представлялось возможным, потому как мать совершенно не умела держать себя в руках и своим неадекватным поведением могла перечеркнуть все усилия, приложенные для организации побега. Только теперь Грейс поддалась на уговоры отчима и согласилась открыться.
Марк – единственный, кто решился ей тогда помочь, несмотря на огромный риск, которому подвергал себя, если бы их авантюрная задумка провалилась. Отважный мужчина заслуживал уважение уже за то, что выносил все капризы и странности ее матери. Летиции определенно повезло со спутником жизни, только эта недалекая женщина совершенно не умела ценить то, что имела.

Два мучительных дня, проведенные в гостях у матери, наконец-то закончились, и сегодня самолет унесет ее за океан – в далекую Америку. Грейс решилась осуществить свою мечту – получить высшее образование. И снова ей помог Марк – достал поддельные документы, по которым она поступила в Вашингтонский университет на факультет архитектуры.
Собрав чемодан, Грейс посмотрела в огромное, заключенное в вульгарную золоченую раму зеркало и тут же отвела взгляд. Она терпеть не могла свое отражение. Красота, о которой мечтают многие девушки, обернулась для нее настоящим проклятьем. Таких, как она, в определенных кругах презрительно называли полукровками.
Хотя в ней была всего четверть вампирской крови, со стороны деда по матери, этого оказалось вполне достаточно. Дело в том, что такое смешение кровей делало ее необычайно привлекательной для вампиров противоположного пола. Она была гораздо выносливее человеческих женщин в плане плотских утех и идеально подходила в качестве корма. Экзотическая игрушка многоразового использования с крепким телом и необычайно соблазнительной ароматной кровью.
– Грейселинн, может, не стоит так рисковать? – Летиция никогда не отличалась деликатностью, позволяя себе без стука входить в комнату дочери.
Грейс терпеть не могла, когда мать называла ее этим мерзким именем. Но сдержалась, промолчала – не хотелось вступать в очередной ненужный спор.
Летиция остановилась рядом с ней, с довольным видом осмотрела свое отражение в зеркале, кокетливо поправила завиток, выбившийся из высокой прически. Роскошная женщина, вслед которой неизменно оглядывались мужчины. Хищница не только по своей природе, но и по нраву: она буквально выпивала соки из окружающих, терзая их своим недовольством. Про таких обычно говорят – энергетический вампир. Ну просто два в одном, усмехнулась про себя дочь.
– Ты ведь подвергаешь опасности не только себя, но и нас всех, – продолжала гнуть свое Летиция. – А если он узнает, что Марк тебе помогал?
– Не узнает, если ты не проболтаешься, – сердито огрызнулась Грейс, разговор начинал ее откровенно напрягать.
Мать нехотя оторвалась от любования своим отражением, осуждающе глянула на совершенно неразумную в ее понимании дочь.
– Зря ты вообще от него сбежала, – уже в который раз укоряла она. – Ты была под его защитой, и никто не смел тебя тронуть. Джейсон богат, смог бы обеспечить тебе безбедное существование. А ты его только разозлила! Рано или поздно он найдет тебя. Ты никогда не сможешь жить спокойно!
Мать даже не пыталась ее понять. Всю жизнь требовала от нее того, чего Грейс не могла ей дать. Летиция всегда считала дочь своей ошибкой и не упускала шанса этим попрекнуть. Полукровкам даровано познать счастье материнства всего лишь раз, а она попусту растратила свою единственную возможность, родив от человека. И теперь, когда, наконец, встретила равного себе мужчину-полукровку, уже не могла подарить Марку ребенка.
Грейс в ее понимании только и делала, что разочаровывала мать. Не получилось из нее аккуратной девочки с бантиками, как того хотелось Летиции. И характер у дочери был сродни мальчишечьему, к тому же она отличалась завидным упорством и своеволием.
– Мама, мне надоело прятаться! – Грейс в сердцах захлопнула чемодан. – Может, он давно нашел себе другую игрушку!
Кого она обманывала, Джейсон никогда не откажется от своей личной собственности. И если найдет, точно не позволит ей наслаждаться свободой. О том, в какой кошмар он может превратить ее жизнь после того, что она сделала, страшно было даже представить.
Первые пять лет после своей мнимой смерти она пряталась по маленьким заштатным городишкам, переезжая каждые полгода. Грейс чувствовала себя разбитой, сломанной, нервно вздрагивала от каждого шороха. В конце концов, ей надоело все время бояться, и Марк, используя свои старые знакомства, нашел того, кто смог помочь.
Потом было еще пять лет изнуряющих тренировок, и теперь два небольших, но остро отточенных кинжала с обработанными серебром лезвиями стали ее постоянными спутниками, она не расставалась с ними ни днем, ни ночью. И целью вовсе не была месть, Грейс не собиралась мстить Джейсону за то, в кого он ее превратил. Она просто больше не позволит ни ему, ни другим вампирам приблизиться к себе. Не будет безвольной жертвой, покорной куклой в чужих руках. Они получат ее тело и кровь только в одном случае – если она станет покойницей.
Уильяма, при условии, что он все-таки найдет свою игрушку, ждет неприятный сюрприз. Ее рука не дрогнет, она отправит его туда, где ему самое место – в ад.
Грейс снова с ненавистью глянула на себя в зеркало. Провела рукой по шее, невольно задерживаясь на месте, где бесчисленное количество раз смыкались клыки вампира. Вздрогнула, вновь пронзенная так и не забытыми ощущениями.
Воспоминания нахлынули лавиной, возвращая ее в кошмар десятилетней давности, из которого она с таким трудом вырвалась.

Великобритания, графство Вустершир, Арли, июнь 1997 года
Едва ей исполнилось восемнадцать, как мать со скандалом выставила ее из дома. Дочь всегда была для нее источником раздражения, а тут Грейс не на шутку заинтересовалась архитектурой, и Марк с удовольствием стал посвящать падчерицу в тайны своей любимой профессии. Они проводили часы за чертежами, увлеченные своими проектами. А Летиции взбрело в голову, что муж поглядывает на ее повзрослевшую дочь с определенного рода интересом. И она тут же решила избавиться от потенциальной соперницы.
Мать в ультимативной форме предложила Грейс перебраться к биологическому отцу, который и не догадывался о ее существовании.
Роберт Тернер не знал, что и думать по поводу неожиданно свалившейся ему на голову взрослой дочери. Он с трудом вспомнил Летицию, с которой несколько раз развлекался в дешевом мотеле. К тому же за прошедшие восемнадцать лет он женился, и у него родился сын.
После прохладного отношения со стороны матери Грейс безумно хотелось настоящей семьи, ощутить себя действительно любимой. Но мачеха встретила ее со скрытым недовольством. Грейс совсем не походила на невзрачного Роберта, унаследовав яркую внешность Летиции.
Чтобы раз и навсегда покончить с сомнениями, Грейс предложила провести генетическую экспертизу. Ей не составило труда ночью влезть в больницу и подменить свою кровь кровью брата, которую она взяла у него незаметно, пока мальчик спал.
Конечно, анализ на отцовство оказался положительным. Вообще-то сам факт обмана ей претил, но у нее была веская причина – состав ее крови отличался от человеческого, а Грейс не имела права привлекать к себе излишнего внимания. И еще ей очень хотелось, чтобы Роберт не сомневался в том, что она – его дочь.

Грейс подала документы в колледж Вустера, столицы графства Вустершир. Решили, что все лето она проведет у отца, а осенью ей, как студентке, выделят общежитие. Марк через свои связи договорился, чтобы два раза в месяц она забирала из больницы, расположенной в соседнем городке, пакетик донорской крови, которого ей было вполне достаточно для утоления жажды.
Грейс выделили небольшую комнату на втором этаже двухэтажного дома, просторного, но обставленного довольно скромно. Окна выходили в лес, что ей было только на руку – никто не узнает о ее привычке гулять по ночам.
Она постепенно осваивалась на новом месте. Первые дни было трудно, она не привыкла жить с людьми, их присутствие рядом обостряло ее хищные инстинкты. Требовалось постоянно быть на чеку, чтобы случайно не выдать тщательно скрываемую четверть своей сущности.
Но все неудобства компенсировало общение с отцом, вскоре Грейс стала чувствовать, как в этом немногословном человеке зарождается любовь к дочери. А особенно ей стал близок брат, десятилетний Тони. Впервые живое существо так искренне тянулось к ней, практически ничего не требуя взамен, кроме внимания. Худенький темноволосый мальчик не сводил с нее восторженных глаз, везде следовал за ней по пятам, жадно внимая каждому произнесенному слову, и с затаенной гордостью рассказывал всем, какая у него красавица-сестра.
Да и мачеха, Сара, в принципе неплохая женщина, была рада, что кто-то присматривает за ее сыном. К тому же Грейс с удовольствием помогала ей по хозяйству, не гнушаясь никакой работой: готовила, убирала, возилась в саду.
У Роберта был небольшой бизнес – две автозаправки на оживленной трассе. Дела шли хорошо, он даже собрался расширить сеть, создать собственную торговую марку. Нужно было придумать что-то оригинальное, и Грейс, тайной страстью которой всегда был дизайн и архитектура, предложила свою помощь – разработать стиль будущих автозаправочных комплексов.
Она с головой окунулась в интересную работу. Все складывалось отлично, впервые Грейс вздохнула полной грудью, выбравшись из-под навязчивой опеки матери. Впереди открывались вполне радужные перспективы – учеба, взрослая интересная жизнь. Наивная девушка-полукровка понятия не имела, какое страшное испытание приготовила для нее судьба.

В тот роковой день они встречались с подрядчиком, нанятым для перестройки заправочного комплекса. Темнеть начало стремительно: надвигалось ненастье. Воздух стал тяжелым и спертым, низкое небо давило, резкие порывы ветра сбивали с ног, поднимая столбы дорожной пыли.
Встреча уже закончилась, но отец еще обсуждал последние детали, а они с Сарой ждали возле машины, пока он освободится. Чувство тревоги накатило неожиданно, сердце сжалось, терзаемое нехорошим предчувствием. Какая-то неведомая сила заставила ее обернуться в тот момент, когда к заправочному автомату подъехал черный ровер. Водительская дверца распахнулась, и из него вышел молодой высокий мужчина в темных очках. Высокомерно кинув что-то заправщику, он направился к кассам.
Рассеяно слушая мачеху, она невольно следила за ним взглядом. Крепкая мускулистая фигура, выгодно подчеркнутая черными обтягивающими джинсами и узкой джинсовой курткой. Ворот высоко поднят, закрывая часть лица, темные, словно с мокрым эффектом волосы развивались на ветру. Холодная надменность сквозила в каждом его движении, он, безусловно, выглядел порочно и наверняка пользовался успехом у женщин.
Но это было всего лишь зрительное восприятие, все-таки главное, что возбуждало ее в мужчинах – это запах. Ей необходимо было вдохнуть его аромат, а ветер, как назло, стих, затаившись перед очередным ударом стихии, да и гарь с оживленной трассы сбивала обоняние.
– Это Уильям Джейсон, – недовольно поджала губы Сара, заметив, куда она смотрит. – Предмет тайных мечтаний и постоянных пересудов местных сплетниц. Думаю, многие бы не отказались очутиться в его постели.
Сара была женщиной грубоватой, всегда говорила то, что думала. Но именно эта черта и нравилась в мачехе, Грейс терпеть не могла притворство.
– Но я не слышала, чтобы он с кем-то заигрывал, – продолжала женщина. – Вообще мистер Джейсон очень странный.
– Почему? – поинтересовалась Грейс, не в силах отвести взгляда от незнакомца, испытывая к нему странное, непреодолимое влечение.
– Он переехал сюда год назад с женой, Эмилией. Живут отшельниками, в доме на самой окраине. Место жуткое, прямо возле кладбища, этот дом никто не хотел покупать. Ни с кем не общаются, нигде не работают, часто пропадают неделями. А денег у них полно, вот только непонятно, откуда. Скорей всего, занимаются чем-то незаконным. Может быть, даже торгуют наркотиками, – добавила мачеха зловещим шепотом.
То, что он женат, вызвало у Грейс непонятное чувство досады. Хотя какое ей дело до его семейного положения?
У нее уже были мимолетные связи с мужчинами-людьми. Неизменно стремительные, все они закончились одинаково – разочарованием. Слишком чахлыми были их объятия, а страх потерять контроль и ненароком раскрыть свою сущность не давал расслабиться и просто получать удовольствие от процесса.
– Держись от него подальше, – предостерегла Сара, по-женски почувствовав ее интерес.
На что Грейс лишь хищно улыбнулась: уж если кому надо бояться, так только этому красавчику.
А мужчина тем временем небрежно бросил купюры мальчишке-кассиру, всем своим видом выражая надменное превосходство над окружающими. Но вот резкий порыв ветра дунул в его сторону – и он тут же напряженно замер, лишь ноздри хищно затрепетали. Резко сдернув очки, сосредоточенно оглядел всех на заправке.
Когда его глаза мимолетно скользнули по ней, Грейс ощутила легкое волнение. Пробежав было дальше, взгляд на мгновение застыл, затем медленно вернулся к девушке. И в этот момент она ощутила настоящую панику. В страшных, почерневших глазах явственно читался ее приговор.
Осторожно втянув носом воздух, он сосредоточился, словно выискивая нужный аромат среди множества запахов, и удовлетворенно выдохнул, снова глядя на нее. Теперь его взгляд был долгим, раздевающе-оценивающим, вызывающим неприятный холодок страха вдоль позвоночника и томительное напряжение внизу живота. Грейс не выдержала напора этого слишком откровенного взгляда и в замешательстве опустила глаза.
Вместо того, чтобы вернуться к машине, он направился в ее сторону. Внутри все сжалось от тревоги, Грейс замерла, помимо воли любуясь его легкой, словно кошачьей походкой, осторожными, исключительно пластичными, вкрадчивыми движениями. И только сейчас рассмотрела, какие у него глаза.
Страшная догадка пронзила мозг. Перед ней был вампир. Именно настоящий, обращенный вампир. Край радужки у них темно-алый, почти бордовый, но это видно только острому взору полукровки, людям их глаза кажутся самыми обычными.
Мать с детства предупреждала, что нужно держаться подальше от мужчин-вампиров, потому как если кому-то из них приглянется ее запах, то ей не избежать страшной участи. И вот сейчас один из тех, кого она должна бояться, шел к ней. Неужели он схватит ее прямо здесь, на глазах у всех присутствующих?
Но вампир, к ее облегчению, всего лишь купил в автомате пачку сигарет. Он уже поравнялся с ней, и Грейс, не удержавшись от искушения, незаметно принюхалась. Его немного резковатый, терпкий аромат остро резанул обоняние, прямо крича об опасности, но в то же время вызвал новый прилив возбуждения. Он источал запах греха. Сладкого, болезненного греха.
С трудом преодолев желание еще раз посмотреть в его сторону, она украдкой заметила, что он тоже осторожно втянул ноздрями воздух, проходя мимо. Никакие эмоции не отразились на бесстрастном лице. Даже не взглянув больше на нее, исчез в своем ровере, предварительно выкинув в урну так и не распечатанную пачку. Машина с ревом сорвалась с места, и через лобовое стекло Грейс успела рассмотреть блондинку на переднем сидении.

Случайная встреча оставила в душе неприятный осадок. Его страшный взгляд преследовал ее, интуиция вопила, что нужно бежать без оглядки.
Той ночью ей снились кошмары, и их главным героем был вампир, виденный ею на заправке. Вокруг темный лес, она в ужасе вжимается в дерево, а он неотвратимо приближается к ней, слишком медленно, дразня и выматывая ожиданием неизбежного. Ноги, словно ватные, не реагировали на слабые призывы рассудка бежать от него подальше. В последний момент, когда между ними оставалось всего несколько шагов, она все-таки сдвигается с места. Но вампир одним стремительным прыжком сбивает с ног жертву, придавливая своим телом, и в тусклом свете луны хищно блестят его белоснежные клыки, склоняющиеся к ее шее…
Она проснулась от собственного надрывного крика. А на следующий день, поздно вернувшись домой, Грейс с ужасом поняла, что он был здесь. Вся ее комната пропиталась его запахом. Вампир лежал на ее кровати, сидел в кресле. Прикасался к ее вещам. Словно давал понять, что в любой момент так же легко доберется и до нее.
Она не знала, что делать. Уже не было сомнений, что он не оставит ее в покое. Только что будет дальше? Он решил с ней поиграть?
Самым правильным было бы собрать вещи и уехать. Но Грейс только освоилась у отца, привязалась к брату, у нее появилась работа, о которой всегда мечтала.
А еще она боялась признаться даже самой себе, что на самом деле вампир заинтересовал ее. Сердце мучительно замирало в предвкушении опасного, но захватывающего дух приключения.

Дата добавления: 2015-08-20