Информационная революция 8 страница

Стихийность развития Сети, подчинённого интересам частных собственников, с одной стороны, и слабость её производственной функции, обусловленная частнособственническим присвоением информации, – с другой стороны, привели в 2000 – 2001 годах к первому в истории «кризису Internet'а», представлявшему собой типичный кризис перепроизводства, связанного с перенакоплением производственных фондов Сети. Ведь не потому ли, в конце концов, произошёл грандиозный «завал» Internet-компаний, а также производителей компьютерной техники и программного обеспечения, повлёкший за собой банкротства ряда «доткомов» и массовые увольнения их работников, что Сеть не оправдала ожиданий инвесторов и общества?

Internet был широко разрекламирован его творцами, вокруг него раздули спекулятивную горячку, на его развитие были направлены огромные реальные капиталовложения, а действительной пользы для общества от него оказалось с гулькин нос, много меньше, по крайней мере, чем он мог бы дать. Даже в своих непроизводственных функциях, таких как развлечения и электронная торговля, Сеть не смогла обеспечить ожидавшуюся коммерческую отдачу – уже хотя бы потому, что большинство населения Земли по-прежнему лишено доступа к Internet'у – лишено из-за бедности, из-за недостатка потребительной силы! (Оттого рост числа пользователей на рубеже веков застопорился). Информационно-технические возможности быстрорастущего – и при этом стихийно растущего и растущего не ради удовлетворения потребностей общества, а лишь в надежде на получение инвесторами в будущем астрономических прибылей, – эти возможности быстрорастущего Internet'а, а также всей сферы телекоммуникаций, намного превысили потребности капиталистического общества. Соответственно, и инвесторы не получили тех прибылей, на которые они рассчитывали, поддавшись на безудержную рекламу и радужные обещания; вот акции и «завалились». Многие казавшиеся перспективными Internet-проекты вообще оказались убыточными и с треском провалились. Пришлось, снова-таки, уничтожать лишние возможности: лишние серверы Сети, лишние мощности по производству телекоммуникационной техники и т.д. И вот уже на Западе заговорили о построении сверхновой, «пост интернетной» экономики. Причём сей процесс оказался весьма болезненным, сопряжённым с глубокой структурной перестройкой хозяйства; он охватил множество отраслей, связанных с «постаревшей» «новой» экономикой, и этот болезненный процесс в первую очередь и сильнее всего затронул экономику США [94].

Всё сказанное выше не означает, однако, будто компьютеры, информационные технологии, Internet, телекоммуникации и т.д. бесполезны для общества, будто они в принципе не способны поднять производительность общественного труда и повысить качество жизни людей, будто вложенный в их создание труд был затрачен зря. Такая точка зрения, появившаяся после кризиса (её придерживается, в частности, цитируемый мною Михаил Хазин), неверна: у информационных технологий действительно великое будущее. Созданные информационно-технологические возможности оказались ненужными только лишь для капиталистического общества, способ производства которого ориентирован единственно на получение прибыли. Они оказались не нужны обществу, в котором производство развивается стихийно, не подконтрольно людям, и в котором рост всякого производства наталкивается на ограниченность платёжеспособного спроса массы населения. Совсем иное, гораздо более широкое поле применения тот же Internet получит при коммунизме, при господстве общественной собственности на информацию. Только тогда он будет широко использован для распространения научно-технических достижений и обмена производственным опытом и сможет развиваться быстро и «гладко», бескризисно, принося обществу реальную пользу, повышая «производительную силу мысли».

Итак, Internet должен развиваться на плановой основе. Плановой организации – причём именно на глобальном, всемирном, уровне – требует как техническая («машинная») составляющая Internet'а, так и его информационная составляющая. Иными словами: необходимо плановое общественное управление как материально-техническими, так и информационными ресурсами Сети [95].

Возьмём, к примеру, такой аспект работы сегодняшнего Internet'а, как индексирование его информационных ресурсов. Наращивание информационных ресурсов, т.е. появление новых и обновление старых Web-страниц, происходит сейчас совершенно стихийно. Вследствие этого бóльшая часть документов, публикуемых в Сети, остаётся неизвестной пользователям; по сути, они оказываются за пределами единого всемирного информационного пространства. Такое положение обусловлено хаосом, царящим в Internet'е, – столь милым для поборников «свободы» от «диктата плановых органов». Изначально ведь все информационные ресурсы Internet абсолютно неупорядочены, что создаёт громаднейшие трудности при поиске необходимых сведений. Сама природа World Wide Web требует, чтобы в эту систему внесли порядок! Рост ресурсов (а уже лет семь назад насчитывалось более 2 миллиардов Web-документов!) заставил творцов Internet'а заняться поиском средств их упорядочения. Выход был найден в создании поисковых систем Internet (к слову, оригинальный англоязычный термин звучит, как “Search Engine”, т.е. «поисковый двигатель»).

Поисковые системы в какой-то мере решили проблему упорядочения ресурсов Сети и эффективного поиска информации, но это достигнуто, снова-таки, за счёт немалых излишних затрат общественного труда. Труд затрачивается на создание и содержание мощных компьютерных центров и на разработку специального программного обеспечения, в т.ч. программ-«краулеров» для сбора информации из Сети (каждый поисковый сервер имеет своего собственного, неповторимого «краулера»). Но поисковые серверы, опять же, – частные; поэтому они действуют несогласованно, конкурируя между собой в борьбе за клиента, в борьбе за рекламодателей и спонсоров. Они бессмысленно дублируют друг друга, что и означает ненужные затраты труда. А затем лишние поисковые системы, куда вложены большие деньги, – равно как и лишние серверы вообще, – гинут в конкурентной борьбе [96].

И, невзирая на то, что поисковые системы используют самые изощрённые технологии сбора информации в Сети и её последующей обработки, они всё равно со своей работой не справляются! Ресурсы Сети растут слишком быстро, и поисковые системы не поспевают за их ростом. Всё большая часть информации, объёмы которой нарастают слишком быстрыми темпами (а эти темпы, очевидно, будут расти ещё быстрее), выпадает в «чёрные дыры» неизвестности и невостребованности. Становится всё очевиднее, что даже самые современные и мощные поисковые системы не в состоянии преодолеть «информационный хаос», порождаемый частной собственностью. Для этого необходимо упорядоченное хранение и, самое главное, плановое производство информации, а они-то как раз и невозможны при господстве частной собственности на информацию и на средства её хранения и переработки.

IX.

Капитализм задерживает, в силу господства отношений частной собственности, распространение и использование производственной информации, тормозя, тем самым, развитие производительных сил. Тем не менее, несмотря ни на что, происходит быстрый рост информационного производства и его перевод на индустриальную основу, и это обусловливает качественный рост производительных сил общества, его потенциальных производственных возможностей. С переходом к информационному способу производства производительные силы смогут развиваться такими темпами, каких не было никогда ранее: ведь теперь их рост во всё большей мере носит качественный, интенсивный, а не количественный, экстенсивный характер. Это уже обусловливает потенциально более высокие темпы роста общественного производства. Однако быстрый, более того – ускоряющийся, рост производительных сил всё сильнее наталкивается на те «имманентные пределы», которые ставит ему капиталистический способ производства и распределения благ. Реализация создаваемых наукой, современным информационным производством, огромных возможностей для расширенного воспроизводства общественного богатства и удовлетворения растущих потребностей общества – реализация их всё более затрудняется из-за противоречий самого капиталистического воспроизводства.

При информационном технологическом способе производства всё чаще и чаще делаются научные открытия и технические изобретения. Благодаря применению ЭВМ, благодаря использованию информационных технологий, этих «технологий создания технологий», ускоряются процесс опытно-конструкторских разработок и внедрение их результатов. Всё чаще и чаще общественное производство «получает на вооружение» качественно новую, более высокую производительную силу. Производственные возможности общества могут расти всё быстрее и быстрее, но – поскольку рост этих возможностей подчинён не потребностям общества, а всецело интересам капитала; поскольку он служит не удовлетворению запросов людей, а извлечению буржуазией наибольшей прибыли, – постольку он всё чаще и всё с большей силою наталкивается на относительное сокращение платёжеспособного спроса. Капиталистические производственные отношения исключают, говоря словами Ленина, «утилизацию этих технических завоеваний массой населения» [В. И. Ленин. Соч., 4 изд., т. 3, с. 34; выделено мной – К. Д.]. Отсюда возникает всё большее перепроизводство товаров и перенакопление основного капитала – защитники капитализма с ужасом констатируют эту тенденцию, но ничего не могут с этим поделать [97].

Мы видели: стремительный, невиданно быстрый рост Internet'а и сферы телекоммуникаций – рост, осуществлявшийся капиталистами в погоне за «миражом прибыли», – предопределил огромное превышение производственных возможностей в этих отраслях над потребностью в них, а затем и катастрофический обвал указанных отраслей. И это – характерное явление для наступившей фазы в развитии капитализма. Ускоренный рост производственных возможностей, связанный с повышением «производительной силы мысли», всё чаще и всё «дальше» отрывается от ограниченных потребностей капиталистического общества, в котором потребление рабочего класса, составляющего большинство населения, служит лишь подчинённым моментом воспроизводства капитала. Тем более что при информационном способе производства резко ускоряется – вследствие повсеместного применения компьютеров, вследствие внедрения информационно-интегрированных машинных комплексов и соединения ЭВМ в сети – ускоряется рост органического строения капитала. А это влечёт за собою неслыханный рост безработицы и обусловливает ещё большее относительное сужение потребительского рынка. (В дальнейшем в книге будет показано, что компьютер, как никакая другая машина, способен при капитализме вытеснять людей с рабочих мест и создавать «относительное перенаселение»).

Короче говоря, с наступлением информационного способа производства с новой силой обостряется присущее капитализму антагонистическое противоречие между производством и потреблением, между производительной и потребительной силой общества, – что обусловливает тенденцию к усилению кризисов перепроизводства. Ведь совершенно очевидно, что чем быстрее растёт производительная сила общества, и чем чаще происходят революции на производстве, обусловленные новыми открытиями и изобретениями, тем больше по величине периодически возникающие «отрывы» производственных возможностей от потребностей капиталистического общества и тем чаще они возникают. Чем быстрее растут производительные силы, тем острее их конфликт с капиталистическими производственными отношениями, которые безнадёжно отстали в своём развитии от производительных сил и тяжкими цепями сковывают их.

Вообще, информационный способ производства создаст, наконец, реальную возможность полностью удовлетворить действительные потребности общества, всего человечества, обеспечить всех жителей Земли необходимыми им жизненными благами. Благодаря науке и современным технологиям мы уже очень близки к этому. Но этот высочайший производственный потенциал находится в противоречии с целью существующего общественного способа производства – получением прибыли; он вступает в конфликт с частнокапиталистическим присвоением. Производительная сила общества уже такова (или, во всяком случае, скоро будет такой), что может удовлетворить потребности всех членов общества, но, находясь в руках капиталистов, она удовлетворяет лишь крайне ограниченный платёжеспособный спрос [98].

Возьмём для примера сельское хозяйство, где начинающаяся в наше время революция в области био- и агротехнологий сулит грандиозный рост урожайности растений и продуктивности скота, на основе чего будет создано изобилие продуктов питания. Собственно, и уже достигнутое в этой области впечатляет. Однако фактом является, в то же время, ужасающий рост масштабов голода на планете. Этим фактом очень любят козырять разного рода мальтузианцы, доказывающие, будто бы Земля не в состоянии прокормить её растущее население. Действительно, голод становится всё большим бедствием нашей цивилизации, но разве он обусловлен ограниченностью земельных и прочих природных ресурсов? Напротив, самый поверхностный анализ показывает, что этих ресурсов предостаточно: ведь огромные масштабы голода самым возмутительным образом сочетаются со столь же огромным перепроизводством продуктов питания! Именно так: миллионы людей, в т.ч. детей, голодают, и в то же самое время производятся миллионы тонн лишних продуктов!!! [99]

Миллионы людей мучаются от голода, и в то же время миллионы тонн продуктов гниют в хранилищах и супермаркетах, не дождавшись своих покупателей! И в то же время, можно ещё добавить, население «цивилизованного мира» и повсеместно буржуазия страдают от переедания и ожирения! [100] Всё это наглядно показывает не только неспособность капиталистического способа производства реализовать растущий производственный потенциал, но и становящуюся всё более омерзительной бесчеловечность капитализма. Лучше всего об этом высказался когда-то Сталин: «Нужно признать, что система хозяйства, не знающая, куда девать “излишки” своего производства, и вынужденная их сжигать в момент, когда в массах царят нужда и безработица, голод и разорение, – такая система хозяйства сама произносит над собой смертный приговор» [И. В. Сталин. Соч., т. 12, с. 323].

Как капитализм борется сейчас с перепроизводством продовольствия? Всё так же: уничтожая лишние производственные возможности! Для этого, например, в Евросоюзе «были выработаны особые механизмы поддержки, известные как “зелёная корзина”, “голубая корзина”, в частности система выплат фермерам ЕС, если они 15% земли выведут из состава обрабатываемой пашни» [101]. Какая уж там нехватка земельных ресурсов на планете, если часть земли приходится вовсе выводить из сельскохозяйственного оборота!? Правда состоит в том, что разработанные уже и разрабатываемые сейчас био- и агротехнологии, в сочетании с мощной современной сельскохозяйственной техникой, смогут, если они будут внедрены не только в развитых странах, но по всему миру, прокормить досыта все 20 или 30 миллиардов людей! Вот только капитализм не даст осуществиться этому: он будет по-прежнему обрекать миллионы людей на нищету и голодную смерть, одновременно уничтожая растущие по мере прогресса биотехнологий «излишки» продовольствия.

Информационный технологический способ производства совершенно несовместим с капиталистическими производственными отношениями. Он требует для своего развития, для реализации своих огромных, поистине безграничных потенциальных возможностей, устранения устаревших капиталистических отношений. И это требование будет выражаться во всё более мощных и разрушительных экономических кризисах, в увеличении их «частоты» и «амплитуды».

Смена технологического способа производства вообще означает качественный скачок, подлинную революцию в развитии производительных сил общества – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вспомним: пока капитализм развивался на базе ручного способа производства, кризисы перепроизводства не наблюдались. Они начали происходить аккурат тогда (1825 год), когда состоялся переход к машинному производству, т.е. когда под капиталистический способ производства была подведена свойственная ему, адекватная материально-техническая база, необходимая для полного проявления его объективных законов. Произошло реальное подчинение рабочих капиталистам, разорилась масса мелких производителей, и капиталистические производственные отношения стали господствующими. Производство начало приобретать общественный характер, и противоречие между общественным и частным трудом развилось в основное противоречие капитализма, которое и является, собственно, причиной кризисов. Наконец, машина интенсифицировала процесс капиталистического накопления, обусловила тенденцию к росту органического строения капитала и относительному понижению спроса на рабочую силу.

Уже при том технологическом способе производства порождённые капитализмом производительные силы вступили в конфликт с его производственными отношениями. Уже для того технологического способа производства капиталистические производственные отношения стали весьма «узкими». Но капитализм всё же не был свержен; он устоял, сумел как-то приспособиться – очевидно, именно потому, что при машинном способе производства, адекватном, в общем-то, капитализму, основное противоречие капитализма ещё не достигает своей «критической точки». И лишь при информационном способе производства, когда машина повышает не только «производительную силу рук», но и в ещё большей степени – «производительную силу мозга», капиталистические производственные отношения окончательно становятся несовместимыми с выросшими при капитализме производительными силами. С устранением «барьеров, ограничивающих наш разум», капиталистическое производство намного энергичнее прорывает свои «имманентные пределы». Кризисы происходят всё чаще, становятся острее и влекут за собою всё большие разрушения: то, что раньше было штормом, сутками разбивающим побережье, теперь становится цунами, в мгновение сметающим всё на своём пути.

Информационный способ производства постоянно революционизирует все сферы человеческой жизни. Ритм её ускоряется: всё более быстрыми темпами совершенствуется техника, всё чаще делаются всевозможные открытия и изобретения, всё чаще меняется мода, появляются новые предметы потребления и новые потребности, быстрее воплощаются технические идеи [102]. Ускоряется моральный износ оборудования – оно теперь устаревает намного раньше, чем теряет свою физическую работоспособность. Соответственно, сокращаются циклы технического обновления производства, а с ними ведь тесно связаны и циклы капиталистического развития: подъём – кризис – депрессия и т.д. Собственно говоря, материальной основой периодического повторения кризисов как раз и служит воспроизводство основного капитала, обновление которого обусловливает переход от кризиса к фазе роста и предопределяет следующий кризис. Закономерное сокращение циклов технического обновления, происходящее по мере научно-технического прогресса, является причиной сокращения длительности капиталистического цикла, которое было предсказано ещё Марксом, и которое должно стать особенно ощутимым в наш век компьютеров.

Да, развитие компьютерной техники играет здесь особую роль. Во-первых, оно само идёт невиданно быстрыми темпами: здесь большие и малые революции свершаются чуть ли не ежегодно; соответственно, примерно так же часто обновляется или, по крайней мере, модернизируется (производится “up-grade”) парк компьютеров. (Средний «срок жизни» ПК – 3 – 4 года, и каждые 3 – 4 года на компьютерном рынке происходят «всплески активности», которые сменяются затем относительным «покоем» [103]). Во-вторых, компьютер, будучи универсальной машиной для переработки информации и универсальной управляющей машиной, становится основой всей современной техники, и оттого каждая революция в компьютерном деле так или иначе затрагивает все отрасли, ибо во всех отраслях применяются однотипные ЭВМ.

По мере научно-технического прогресса обостряется противоречие между общественным характером информации как средства производства и частнособственническим её использованием капиталистами ради получения сверхприбылей. «Высокие» технологии разрабатываются и внедряются стихийно, без согласования действий и интересов субъектов хозяйства, и служат оружием конкурентной борьбы, средством уничтожения тех соперников, кто отстал от прогресса. Именно поэтому в наше время, при быстрой разработке и внедрении технологических новинок, крупное изобретение может привести, как это ни парадоксально звучит, к самым катастрофическим последствиямдля мировой экономики, может спровоцировать жестокий и при этом неожиданный кризис. К таким последствиям ведёт разработка и стихийное массовое внедрение т.н. «закрывающих технологий». Под этим термином понимаются такие «прорывные» супертехнологии, которые одним махом закрывают целые производства, целые крупные отрасли по всему миру, разоряют многих производителей, оставляют без работы и заработка множество рабочих и этим сразу сжимают платёжеспособный спрос немалой части общества [104]. Такое явление совершенно нормально для общественного способа производства, при котором люди не контролируют процесс производства, а сами находятся под его контролем! И заметьте: «нормальный» периодический кризис перепроизводства можно более-менее достоверно предсказать, дабы принять меры по его смягчению. А вот «кризис закрывающей технологии» предвидеть невозможно: никто не знает, какие технические чудеса «куются» сейчас в лабораториях корпораций под завесой коммерческой тайны, а завтра выйдут из их стен и начнут своё «победное шествие по миру»!

Угроза такого рода кризисов усиливается, ввиду чего жизненно важным для человечества становится переход всей производственной информации – этого важнейшего сегодня средства производства – в общественную, всенародную собственность, которой общество распоряжалось бы на строго плановой и научной основе.

При переходе к информационному способу производства – вследствие ускорения научно-технического прогресса, вследствие убыстряющегося развития и дифференциации орудий производства – ускоряется процесс общественного разделения труда. И это относится не только к информационному, но и к непосредственно вещному производству. «За каждым крупным механическим изобретением следует усиление разделения труда, а усиление этого разделения ведёт, в свою очередь, к новым изобретениям» [К. Маркс. ПСС, т. 5, с. 388]. В наступившую эпоху «крупные механические изобретения» случаются всё чаще, намного чаще, чем во времена Маркса; и с каждым таким изобретением, а также с каждым научным открытием, получившим практическое применение, появляются новые отрасли промышленности. Только за последние десятилетия возникло несколько таких крупных отраслей, рождённых НТР: производство полупроводниковых материалов и всевозможных синтетических кристаллов, микроэлектроника, производство компьютеров, лазеров, мобильных телефонов, роботостроение, микробиологическая промышленность…

Новые отрасли возникают также вследствие дробления старых, вследствие дифференциации существующих отраслей: на подотрасли, занятые производством готовых («конечных») изделий, и подотрасли, занятые производством необходимых для этого полуфабрикатов, деталей, комплектующих; на подотрасли, осуществляющие лишь определённые стадии ранее нераздельного технологического процесса. Тенденция развития общественного производства такова, что наиболее простая предметная специализация всё более дополняется подетальной и стадийной специализацией (специализацией по производству отдельных частей и деталей и специализацией по стадиям технологического процесса). Ведь «для того, чтобы повысилась производительность человеческого труда, направленного, например, на изготовление какой-нибудь частички всего продукта, необходимо, чтобы производство этой частички специализировалось, стало особым производством, имеющим дело с массовым продуктом и потому допускающим (и вызывающим) применение машин и т.п.» [В. И. Ленин. Соч., 4 изд., т. 1, с. 84].

К примеру, та же компьютерная индустрия обособилась на относительно самостоятельные узкие отрасли, занятые производством отдельных компонентов ПК, периферийных устройств, носителей информации, разного рода аксессуаров и проч. В машиностроении возникли специализированные заводы, поставляющие сборочным предприятиям детали и узлы; появились даже заводы, выпускающие одни лишь поковки и отливки для изготовления деталей. В цветной металлургии обосабливаются подотрасли, осуществляющие выплавку черновых металлов и их рафинирование, извлекающие редкие и рассеянные металлы из отходов других заводов и т.д. (Подетальная специализация производства, помимо всего прочего, требует стандартизации и унификации продукции, проведение чего, опять же, наталкивается при капитализме на препятствия, чинимые отношениями частной собственности).

Отраслевая структура хозяйства становится, таким образом, всё более сложной, всё более разветвлённой; соответственно, умножаются связи, соединяющие всё более многочисленные отрасли, усложняется межотраслевой баланс. Значит, всё более чётко проявляется общественный характер производства, который находится в противоречии с частнокапиталистическим присвоением. И всё более негативную роль играет то обстоятельство, что при существующем общественном способе производства убыстряющееся разделение труда внутри общества происходит стихийно, не согласуется в масштабах общества, что приводит к растущим диспропорциям.

Каждое крупное изобретение, создающее новую отрасль промышленности, вызывает глубокую и резкую ломку всей отраслевой структуры, резкое изменение межотраслевого баланса. Некоторые отрасли вследствие появления новых вообще исчезают: так, например, ПК и принтеры сделались столь дешёвыми, что бессмысленным стал выпуск пишущих машинок; цифровая фотография вполне может поставить жирный крест на производстве фотоплёнки и т.д. Круто меняется баланс потребления различных материалов: потребность в одних резко возрастает, в других, напротив, – падает, – и это вызывает непредсказуемые колебания цен на сырьё.

Механизм стихийного рыночного регулирования действует так, что перестройка отраслевой структуры происходит лишь после того, как изменилась структура потребностей. Поэтому в условиях анархии капиталистического рынка возникновение новых отраслей, порождённых НТР, неминуемо ведёт к перепроизводству тех продуктов «старых» отраслей, потребность в которых в связи с появлением новых товаров снижается. С другой стороны, новые отрасли часто растут «слишком быстро», привлекая первоначально высокой нормой прибыли избыточные капиталы, и в этом заключена угроза: они могут легко «выскочить» за пределы платёжеспособного спроса, когда «кривая жизни» нового товара стабилизируется или пойдёт вниз. Рано или поздно спрос приходит к перенасыщению – тем паче, что ⁴/₅ населения планеты лишены возможности пользоваться «плодами цивилизации», – но капиталисты в погоне за прибылью продолжают наращивать производство. Поэтому бум, как правило, заканчивается обвалом, причём, как показывает практика, капиталисты не могут остановиться даже тогда, когда они точно знают: грядёт перепроизводство [105].

Во всём этом, в общем-то, нет ничего нового – так было и 100, и 150 лет тому назад. Ведь «…то самое разделение труда, которое делает их [товаровладельцев] независимыми частными производителями, делает в то же время независимым от них самих процесс общественного производства» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 3]. Эти неподвластные людям стихийные экономические процессы приводят к диспропорциям, которые устраняются «путём хирургического вмешательства». Только вот теперь, при информационном способе производства, стихийные перестройки отраслевой структуры совершаются чаще и протекают в намного более резкой форме, и они проявляются поэтому в очень болезненных структурных кризисах.

Так, снижение металлоёмкости машин и широкое внедрение дешевеющих лёгких сплавов и полимеров, не уступающих стали по механическим свойствам, уменьшают потребность в чёрных металлах [106]. Уменьшают спрос на сталь и чугун, во всяком случае, относительно спроса на другие материалы. А в отдельные годы спрос на чугун и сталь падает абсолютно. Но из-за отсутствия плановой увязки производства металла и его потребления выплавка стали не соответствует потребности в ней – относительно или даже абсолютно понижающейся. Мировая чёрная металлургия демонстрирует поразительнейшую неспособность «капиталистически» перестроиться, результатом чего является фантастически огромное – и давно уже ставшее хроническим! – перепроизводство стали. Не очень помогают и картельные соглашения «стальных баронов», их попытки проводить – под эгидой ОЭСР и т.н. «Международного института чугуна и стали» – единую стратегическую линию в вопросе ликвидации излишних производственных мощностей. Виной тому, очевидно, конкуренция – каждый ведь пытается решить общую проблему за чужой счёт! [107]

Кризис, охвативший мировую металлургическую индустрию, представляет собой характерный для современного капитализма затяжной структурный кризис, кризис, вызванный неспособностью рыночной экономики быстро перестроить свою структуру, вовремя передислоцировать капиталы и рабочую силу из капиталоёмких отраслей. Такие кризисы носят – во многом, кстати, благодаря государственной поддержке депрессивных отраслей – хронический характер: они долго, годами и десятилетиями, «висят тяжкими гирями» на мировой экономике, мешая её развитию, снижая общий темп экономического роста. Затяжной структурный кризис обычно связан с региональными кризисами, ибо ведёт к разрушению всей экономики тех регионов, которые специализируются на отраслях, приходящих в упадок. Так деградируют, превращаются в “Rust Belts” [«ржавые пояса»], становятся рассадниками хронической безработицы, преступности, наркомании старые угледобывающие и металлургические районы США, Великобритании и других западных стран.

Дата добавления: 2015-08-02