Основной экономический закон капитализма. 14 4 страница

Особо надо отметить, что платёжеспособный спрос не тождествен общественному спросу вообще. Перепроизводство товаров, не находящих сбыта, носит не абсолютный, а относительный характер. Товаров вырабатывается больше не по сравнению с действительными потребностями людей, а в сравнении с «возможностями их кошельков». Во время кризисов капиталисты массово уничтожают не нашедшие сбыта продукты – скармливают апельсины свиньям, сжигают пшеницу и кофе в топках и т.д., – а в это время миллионы обездоленных людей умирают от голода.

Ещё один важный момент состоит в том, что кризис отнюдь не обусловлен бедностью трудящихся как таковой, низким уровнем заработных плат и т.д., – напротив, кризис всегда вспыхивает тогда, когда уровень зарплат достигает максимума в данном капиталистическом цикле! Бедность, «недопотребление масс» – не есть сама по себе причина кризисов перепроизводства: «Недопотребление масс есть необходимое условие всех основанных на эксплуатации форм общества…; но только капиталистическая форма производства доводит дело до кризисов» [Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг», отдел третий, глава 3]. Дело не в низком или более высоком уровне спроса рабочих на предметы потребления в абсолютном выражении, но в том, что этот уровень растёт относительно медленнее, чем растёт производство. При капитализме это неизбежно, ибо потребление рабочего класса является всего лишь подчинённым моментом капиталистического воспроизводства, а не его целью. Поэтому ошибочно думать, будто кризисы можно устранить, подняв, при вмешательстве государства, благосостояние «народа» и создав пресловутое «общество потребления». При капитализме – «диком» ли, «цивилизованном» ли – кризисы неотвратимы и неустранимы. Они возникают в силу его внутреннего антагонизма: «Капиталистическое производство не может развиваться иначе, как скачками, два шага вперёд и шаг (а иногда и целых два) назад» [В. И. Ленин. Уроки кризиса. – ПСС, 4 изд., т. 5, с. 74].

Когда условия реализации товаров чрезвычайно нарушаются, когда диспропорции достигают огромных размеров, возникает кризис – «конфликт между расширением производства и самовозрастанием стоимости» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 15]. Сокращение производства во время кризиса есть не что иное, как приспособление размеров капиталистического производства к объёму платёжеспособного спроса. Во время кризиса расстраивается вся хозяйственная жизнь, во всех тесно взаимосвязанных отраслях простаивают и уничтожаются отнюдь не лишние для общества производственные мощности; учащаются банкротства, растёт безработица, отчего платёжеспособный спрос ещё более падает; капиталистическая экономика «сваливается в яму». По словам Энгельса, во время кризиса «…способ производства восстаёт против способа обмена, производительные силы восстают против способа производства, который они переросли» [«Анти-Дюринг», отдел третий, глава 3]. Каждый кризис суть временное насильственное (в виде «взрыва»!) разрешение противоречий капиталистического воспроизводства; он на некоторое время – лишь на некоторое время! – восстанавливает соответствие производства потреблению, восстанавливает порушенные пропорции в развитии хозяйства. Но достигается это ценой колоссального разрушения производительных сил.

И всё это происходит только оттого, что целью производства является получение прибыли, а не удовлетворение потребностей общества; оттого, что капиталистическое производство – это производство прибавочной стоимости, а не производство потребительных стоимостей «само по себе»; оттого, что цель его лежит вне сферы общественного потребления, а потребление служит лишь подчинённым моментом воспроизводства. «…Так как целью капитала является не удовлетворение потребностей, а производство прибыли, …то постоянно должно возникать несоответствие между ограниченными размерами потребления на капиталистическом базисе и производством, которое постоянно стремится выйти за эти имманентные пределы» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 15]. Капиталистический способ производства сам ставит себе пределы; и регулярно, в периоды кризисов, капиталистическая система сама пожирает себя, словно та змея на рисунках средневековых алхимиков. Капиталистический способ производства периодически подавляет собственное же, имманентное ему стремление к росту, к безграничному расширению производства, и делает это тем сильнее, чем более могущественными становятся производительные силы, чем дальше заходит процесс накопления капитала [31].

По мере развития производительных сил становится всё очевиднее, что капиталистическое производство – «не абсолютный, а лишь исторический способ производства, соответствующий известной ограниченной эпохе развития материальных условий производства» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 15]. Кризисы закономерно становятся всё более частыми и разрушительными, для их преодоления каждый раз требуется всё большее разрушение «лишних» производительных сил [32]. Эти всё более частые и разрушительные «взрывы», накладываясь на другие негативные явления, также порождённые стремлением к максимальной прибыли и сдерживающие рост общественного производства, снижают темпы экономического развития, ведут к стагнации, к наступлению и углублению общего кризиса капитализма.

Одновременно нарастает неравенство в распределении общественного богатства: прогрессирующее накопление капитала на одном «социальном полюсе» закономерно сопровождается столь же прогрессирующим накоплением бедствий, нищеты, «безделья» безработных и мук труда работающих на другом «полюсе» – в этом состоит всеобщий закон капиталистического накопления, также открытый Марксом. Обостряются все язвы и антагонизмы; углубляются морально-духовное вырождение и опустошение буржуазного общества и его политический кризис – кризис в экономике непременно отражается в политике и всех сферах духовной жизни.

Безумное влечение капитала к наибольшей прибыли в условиях применения им всё более могущественных производительных сил ведёт также к усиливающемуся разрушению естественной среды обитания. (В этом, очевидно, тоже следует видеть одну из сторон всеобщего закона капиталистического накопления). Ухудшение, вследствие этого, условий существования людей, трудящихся в первую очередь, по сути, сводит на нет или вообще превращает в отрицательную величину даже тот скованный капиталистическими производственными отношениями рост производства материальных благ, который имеет место быть. Даже этот мизерный экономический рост становится всё менее приемлемым для человечества, поскольку сопряжён с запредельными экологическими издержками и не может компенсировать утрату людьми природой данных жизненных благ. В этом тоже проявляется противоречие между общественным характером производства и частнособственническим присвоением его продукта хищниками-капиталистами. Угроза полного разрушения естественной среды обитания и вырождения человечества сама по себе уже делает необходимой ликвидацию капиталистических отношений.

Капитализм окончательно заходит в тупик – это очевидно всякому непредубеждённому человеку, способному мыслить. Производительные силы, рождённые капитализмом, становятся всё менее совместимыми со его производственными отношениями; конфликт между ними разгорается сильнее и сильнее, и всё более настоятельно требуется смена производственных отношений. Это – сущая правда, которая не зависит от того, насколько много или, вернее, насколько мало людей в настоящий момент «исповедует» коммунизм. Можно хоть миллиард раз провозгласить, что марксизм неверен и уже «умер», можно до бесконечности поливать грязью Маркса и Ленина, как угодно издеваться по-шакальи над этими мёртвыми львами. Но вся эта пустопорожняя болтовня, смешанная с гнусной ложью и шутовским ёрничаньем, не в силах отменить объективную истину, поскольку она объективна – не зависит от того, признаёт кто-то её или нет, – и не в силах спасти мир капитализма от гибели.

Капитализм будет «отменён» не потому, что этого так «хотят» коммунисты, и не потому, что он «несправедлив», или «аморален», но потому, что его производственные отношения уже не соответствуют достигнутому уровню развития производительных сил, не соответствуют характеру производства, созданного самим же капитализмом. Строй, который вынуждает каждого члена общества вести «борьбу против всех» за своё выживание и эгоистически стремиться урвать побольше для себя за счёт других, не может содействовать развитию общественного производства как единого, связного целого! Потому-то у капитализма и нет будущего; его может иметь лишь строй, основанный на общественной собственности, общественном присвоении продуктов общественного производства.

III.

Выход из тупика, в который зашёл капитализм, состоит единственно В РЕВОЛЮЦИОННОМ ПЕРЕХОДЕ К НОВОЙ, БОЛЕЕ ВЫСОКОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ – К КОММУНИЗМУ. Совершить эту величайшую в истории революцию призван пролетариат: класс, порождённый капитализмом на свою погибель; класс, чьи интересы находятся в антагонистической противоположности к интересам капитала; класс, чьё нынешнее положение делает его самым революционным, последовательно непримиримым к существующей действительности классом; класс, самый способ существования которого придаёт ему организованность и сплочённость. Противоречие между общественным характером производства и частнособственнической формой присвоения проявляется в непримиримом противоречии между трудом и капиталом, которое может быть разрешено только социалистической революцией, свергающей господство буржуазии и утверждающей новый, коммунистический строй.

Коммунизм – это формация, по своей сути прямо противоположная капитализму: она основана не на частной, а на общественной собственности на средства производства; производство при коммунизме не является товарным; и труд не является наёмным. При коммунизме средства производства принадлежат всему обществу, а не какой-то его части, управляются и используются всем обществом в его интересах: осуществляется планомерное подчинение производства интересам общества.

Продукты труда перестают быть продуктами «самостоятельных, друг от друга независимых частных работ», а значит, перестают по существу быть товарами. Труд коммунистических производителей выступает как совместный (в масштабах всего общества!) общественно-комбинированный труд, объединённый единством цели. Правда, при социализме – первой фазе коммунизма – в условиях, когда ещё не достигнуто изобилия жизненных благ и не изжито старое, рабское отношение к труду, труд в какой-то мере остаётся ещё частным делом отдельных членов общества, и распределять общественный продукт приходится «по труду», используя товарно-денежные механизмы, закон стоимости. В связи с этим продукты сохраняют товарную форму; сохраняется, как «родимое пятно», момент товарности [33]. Преодоление товарного производства означает устранение противоположности между стоимостью и потребительной стоимостью, между общественным и частным трудом. При социализме эта противоположность перестаёт быть антагонистической, хотя частный характер труда всё ещё порождает эгоизм, рвачество и т.п., из-за чего и сохраняется возможность (но не неизбежность!) «реанимации» отношений эксплуатации и реставрации старого строя; при полном коммунизме она устраняется совсем.

При коммунизме каждый работник является полноправным совладельцем общественных средств производства. Следовательно, он не продаёт рабочую силу как товар (нельзя же продавать что-либо самому себе!), и его труд не является поэтому, в сущности, наёмным трудом. (При этом ликвидируется безработица – это проклятье капитализма, неустранимое при нём). Рабочий трудится на себя и на общество, частицей которого является. Труд больше не разделяется, как в эксплуататорских формациях, на необходимый и прибавочный. При социализме, однако, ещё остаётся не антагонистическая противоположность между трудом на себя и трудом на общество, и труд сохраняет внешнюю форму наёмного труда. Но при переходе к полному коммунизму эта противоположность совершенно исчезает, и в общественном сознании утверждается понимание того, что труд на общество тождествен труду на себя; утверждается единство личных и общественных интересов. При полном коммунизме труд окончательно приобретает непосредственно общественный характер.

При коммунизме – поскольку средства производства принадлежат всему обществу – производство организуется и функционирует в интересах всего общества. Е го целью является удовлетворение материальных и культурных потребностей всего общества. В этом состоит основной экономический закон коммунизма. Переход к коммунизму устраняет противоречие между общественным характером производства и частнособственническим присвоением – присвоение также становится общественным: теперь всё общество присваивает созданный его совокупным трудом продукт и использует этот продукт для удовлетворения своих потребностей. Таким образом, форма присвоения приводится в соответствие с характером производства, и в этом заключается глубинное превосходство коммунизма над капитализмом, из которого вытекают все его частные преимущества.

При коммунизме производство непосредственно ориентируется на потребности общества. Производство при коммунизме – это именно производство потребительных стоимостей. От ориентации на создание прибавочной стоимости экономика переходит к ориентации на создание потребительных стоимостей. Стремление снизить капиталистические издержки производства сменяется стремлением снижать общественные издержки производства, т.е. экономить труд общества. Устанавливается прямая связь производства с потреблением; значит, устраняется антагонистическое противоречие между ними, существующее при капитализме.

Поэтому отметаются все те преграды развитию производительных сил, которые постоянно ставит капитализм; отныне действует как раз «тенденция к абсолютному развитию производительных сил независимо от стоимости и заключающейся в последней прибавочной стоимости», не вступающая «в противоречие с узким основанием, на котором покоятся отношения потребления». Это означает, что устраняются объективные основания кризисов перепроизводства, мешающих развитию общественного хозяйства, отбрасывающих его периодически назад. В этом состоит главная причина более высоких темпов экономического роста при коммунизме по сравнению с капитализмом, продемонстрированных – вопреки вымыслам антикоммунистов – Советским Союзом и другими социалистическими странами.

Основной экономический закон коммунизма совместим и с теми духовными запросами общества, которые совершенно не вписываются в «прокрустово ложе» основного экономического закона капитализма. Если общество заинтересовано, в частности, в сбережении природной среды, то оно, завладев средствами производства, принципиально может построить экономику так, чтоб обеспечить разумный «обмен веществ с природой». Может именно и только потому, что средства производства принадлежат ему, а не хищникам-частникам, и присвоение продуктов труда носит общественный характер, соответствующий общественному характеру производства.

При коммунизме действует закон планомерного, пропорционального развития народного хозяйства. Производство регулируется не стихийно, а сознательно, из единого управляющего центра; оно в полной мере ставится под контроль общества. Теперь человек господствует над производством, – а не наоборот, как в «рыночной экономике». При коммунизме, в силу планового ведения хозяйства, устраняется объективная неизбежность возникновения диспропорций между отдельными отраслями народного хозяйства, между фондом потребления и фондом накопления и т.д.

Переход средств производства во всенародную собственность означает окончательное преодоление многовековой раздроблённости производительных сил, – сначала в границах отдельно взятой страны, затем в рамках содружества социалистических стран и, наконец, после победы коммунизма во всём мире, в масштабах всей Земли. При коммунизме произойдёт полное объединение всех материальных и интеллектуальных ресурсов человечества, которые будут направлены на планомерное и научно обоснованное преобразование окружающего мира. Благодаря этому у человечества появится возможность решать самые грандиозные, поистине вселенского масштаба, задачи. Станет, наконец, возможным формирование ноосферы – «сферы разума» – о чём мечтали лучшие умы человечества.

Ещё одно преимущество коммунизма заключается в освобождении труда, в ликвидации угнетения и эксплуатации человека человеком. Труд перестаёт быть рабской участью неимущих людей. При социализме распределение жизненных благ осуществляется по труду, в строгом соответствии с количеством и качеством труда, по принципу: «От каждого по способностям, каждому по труду». Это уже даёт бóльшие, нежели при капитализме, материальные и моральные стимулы к труду. По мере перехода к полному коммунизму изменяется отношение людей к труду: от отношения к нему, как к неизбежной и тягостной, каторжной повинности – к радости свободного труда безо всякого принуждения, к осознанию труда как естественной потребности нормального, здорового индивидуума. Ясно, что такое отношение к труду даст громадное увеличение его продуктивности. А распределение по труду по достижении изобилия материальных благ сменяется распределением по принципу: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Прочитав все эти восторженные слова, человек, мягко говоря, критически настроенный к идеям коммунизма, конечно, возразит мне: «Если у коммунизма такие огромные и неоспоримые преимущества перед капитализмом, то почему же коммунизм потерпел в 1991 году поражение? Почему противостояние Советского Союза и Запада закончилось не социалистической революцией на Западе, а капиталистическим переворотом в СССР?». Всё дело, очевидно, в том, что преимущества коммунизма могут быть в полной мере реализованы лишь в определённых конкретно-исторических условиях, при определённом, очень высоком уровне развития производительных сил, на определённой ступени обобществления производства. Поэтому исходным пунктом исследования должен быть вопрос о том, какой уровень развития производительных сил требуется для решающей победы коммунизма над капитализмом и для построения развитого коммунистического общества.

Дата добавления: 2015-08-02