Информационная революция 3 страница

При этом технический прогресс продвигался очень медленно. Изобретения делались крайне редко, и облик производства оставался неизменным при жизни многих поколений людей. Производство было именно «воспроизводством старого», т.е. производством давно известных и неизменных изделий посредством устоявшихся технологических методов и «дедовских» орудий труда. У людей труда не было времени думать: практически всё совокупное рабочее время общества занимал труд в непосредственно вещном производстве, физический труд по обработке вещества природы. Конечно, в процессе самого этого труда люди «производили самих себя», накапливали производственный опыт, иногда изобретали что-то. Но, вообще, познавательный и изобретательский труд – труд, затрачиваемый на выработку производственной информации, – составлял исчезающе малую долю совокупного общественного труда и создавал соответствующую мизерную толику общественного продукта. В этом смысле можно утверждать, что производство материальных благ в ту эпоху сводилось к непосредственному вещному производству. Информационное производство существовало тогда в зачаточном виде, и им вполне можно пренебречь, рассматривая в целом состояние общественного производства в те времена.

Капитализм впервые востребовал науку – опытную науку Нового времени – как источник производственной информации, служащий при капитализме получению прибыли. Само возникновение машинного производства было в немалой степени подготовлено трудами выдающихся математиков, физиков и механиков – связь науки с производством стала понемногу упрочняться, зародились технические науки; производство производственной информации начало входить «в научное русло».

Вместе с тем произошло новое общественное разделение труда, обособление информационного производства от непосредственно вещного. Если ремесленник совмещал в себе и конструктора, и технолога, и собственно рабочего, то в рамках машинногопроизводства, носящего по своей природе общественный, а не единично-изолированный характер, создание производственной информации стало делом профессионалов – учёных, конструкторов, инженеров; рабочим же отвели роль бездумных исполнителей, «воплотителей чужих идей» [49]. (Впрочем, вопреки капиталистической фабричной системе, выдающимися изобретателями часто становились и становятся обыкновенные, не имеющие специального образования рабочие!). Машина много сложнее ручного орудия; поэтому развитие именно машинного производства обусловило выделение изобретательства в особую область деятельности, дифференцировавшуюся на более узкие отрасли. Появились профессиональные изобретатели (примеры – Т. А. Эдисон, Н. Тесла), занятые только «производством нового» и продажей своих разработок потребителям производственной информации. Так при машинном способе производства начало оформляться, как особая сфера производственной деятельности, информационное производство – производство производственной информации; возник и стал набирать мощь информационный поток. В свою очередь, обособление и развитие информационного производства, разделение и кооперация труда в его рамках, его концентрация в исследовательских центрах и конструкторских бюро ускорили технический прогресс в эпоху машинного производства.

Всё же обособление информационного производства происходило постепенно и неспешно. Ещё в XVIII – XIX столетиях мы встречаем немало изобретателей-непрофессионалов, которые занимались изобретательством попутно с физическим трудом. Да и связь науки с производством ввиду его неразвитости была ещё очень слаба; немало изобретений делалось самоучками, которые не то что не опирались на научные знания, но даже не знали элементарнейших азов науки. Так, гениальнейшее по своей простоте и эффективности изобретение – парораспределитель (золотник) для паровой машины – сделал неграмотный мальчик-рабочий по имени Гемфри Поттер (не путать с Гарри Поттером!). Пацану просто надоело попеременно откручивать и закручивать краны, и он связал их и шток поршня верёвочками…

В этот период технический прогресс значительно ускорился по сравнению с предшествовавшими эпохами, но оставался ещё весьма медленным, если рассматривать саму частоту изобретений и инноваций. Маркс, например, прожил достаточно долгую жизнь, но так ли уж много крупных, революционных изобретений было сделано «на его глазах»? Конечно, за это время было сконструировано немало новых машин, и в промышленности утвердилась развитая система машин, однако источник энергии для их движения остался прежний – энергия упругого горячего пара. На протяжении всего XIX века паровой двигатель оставался главным и фактически единственным промышленным двигателем, и лишь к концу столетия на производстве начали внедряться электромоторы. Металлурги получили в свой арсенал бессемеровские и томасовские конвертеры и мартеновские печи, а также много новых типов прокатных станов, но чугун и сталь оставались практически единственными конструкционными материалами в технике. Транспорт развивался по меркам нашего времени весьма неспешно, воздухоплавание вообще топталось на месте.

В быту появилось немного принципиально новых вещей, не считая, пожалуй, телефона и электролампочки. Ну, ещё, конечно, фотография, да к концу жизни Маркса едва-едва зародилась звукозапись… В течение позапрошлого столетия мало менялись одежда и продукты питания; стиль жизни людей не претерпевал серьёзных изменений. Вряд ли непрофессионал сможет отличить, например, костюмы людей середины XIX столетия и его конца. В общем, техника, технологии и быт развивались медленно, по крайней мере, если сравнивать с их развитием в XX столетии.

Таким образом, во времена Маркса информационное производство только-только оформлялось и делало первые шаги, по-прежнему играя весьма незначительную роль по сравнению с производством непосредственно вещным. «Воспроизводство старого» всё ещё полностью доминировало над «производством нового». Последнее по-прежнему доставляло незначительную часть валового продукта общества. Поэтому с точки зрения людей, живших в ту эпоху, производство материальных благ – это именно и исключительно непосредственное вещное производство: производство, труд в котором состоит в воздействии человека на вещество природыпри помощи вещественных средств труда. В силу неразвитости информационного производства его тогда невозможно было выделить как самостоятельную сферу производственной деятельности. Вот почему экономисты того времени понимают средства производства именно и исключительно как вещественные средства производства, а товары – только как вещи; и такое понимание с тех пор утвердилось в виде догмы.

Столетиями и тысячелетиями жизнь людей изменялась весьма неторопливо, хотя постепенно развитие ускорялось. Зато в наше время мир меняется буквально на глазах! Сегодняшние старики-ветераны начинали свою жизнь ещё во времена керосиновых ламп, паровозов и фанерных самолётов, и как же изменилась техника в течение их жизни! Список только крупных, выдающихся достижений, сделанных за этот период, занял бы несколько страниц. Электроника, вычислительная техника, промышленные роботы, телевидение, атомная энергетика, реактивная авиация, космонавтика, синтетические полимеры и сверхтвёрдые сплавы, искусственные алмазы, факсимильная связь, лазеры, плазменные и электроннолучевые технологии, генная инженерия. Наверное, я забыл ещё что-то важное…

Радикальным образом меняется и наш быт. К примеру, одежда сегодняшнего человека совершенно непохожа на одежду начала (и даже середины) XX века. Даже продукты питания, бывшие неизменными на протяжении веков и тысячелетий, вдруг стали – хорошо ли это, плохо ли – менять свой привычный облик и содержание.

А лет эдак через пятьдесят какой-нибудь К. Думов, возможно, напишет о моём поколении: «они начинали жизнь ещё во времена транзисторных радиоприёмников, автомобилей с бензиновыми моторами и первых полётов на Луну»! «Когда они были молоды, только-только появились первые персональные компьютеры и мобильные телефоны. Генная инженерия делала первые робкие шаги, едва сумев клонировать какую-то жалкую овцу… Они носили допотопно-старомодную одежду (ну, там, джинсы, мини-юбки!) и слушали всякую ископаемую музыку вроде “heavy metal” или рэпа (попробуйте-ка представить себе хит-парад 2050 года!) » …

Правда, как будет показано дальше, капитализм ныне всё более тормозит научно-технический прогресс, препятствует внедрению важнейших технических достижений, ведёт к сворачиванию работ по многим направлениям. Поэтому в самое последнее время темпы научно-технического прогресса, быть может, даже замедлились, и в ряде отраслей техника топчется на месте, развиваясь лишь «по мелочам», – но это обусловлено негативным влиянием на развитие науки и техники устаревших производственных отношений, а не внутренней логикой самого этого развития.

Если же брать в целом, ускорение технического прогресса есть тенденция, действующая «от сотворения каменного рубила», но только в середине XX века научно-технический прогресс приобрёл характер взрывного процесса. Постепенно ускорявшееся на протяжении полутора столетий машинной эпохи развитие науки и техники подготовило качественный скачок, коим и стала в середине XX века НТР.

Когда характеризуют эпоху НТР, очень часто употребляют определение «принципиально новый». Принципиально новые технологии, принципиально новые материалы с наперёд заданными свойствами, принципиально новые источники энергии и т.д. Но дело не только в том, что в эпоху НТР возросла частота изобретения принципиально новых вещей. Не менее важно и то, что «старые», изобретённые ранее вещи в наше время тоже непрерывно и весьма быстро совершенствуются, модернизируются. Так, поколения машин сменяют друг друга чуть ли не каждые несколько лет, в то время как в XIX веке это происходило едва ли чаще, чем смена поколений людей.

Особенно ярко ускорение технического прогресса проявляется в наиболее революционной области техники – в области компьютеров. Они совершенствуются с просто-таки головокружительной быстротой. Их мощности и возможности удваиваются каждые полтора-два года (закон Мура), и ультрасовременный сегодня компьютер становится допотопным старьём чуть ли не через 5 лет! Что уж там говорить, если сегодняшний мобильный телефон оснащён микропроцессором, превышающим по производительности суммарную мощь всех процессоров, которые имелись на корабле «Аполлон», долетевшем (если верить американцам) в 1969 году до Луны! [50]

Не отстают от компьютеров и программы для них, пребывающие в состоянии перманентного обновления и усовершенствования. Их новые версии беспрестанно сменяют друг друга. Так, за 1990-е – 2000-е годы сменилось уже шесть поколений операционной системы “Windows” (Windows 3.х, 95, 98, МЕ, ХР и Vista), причём последние из них отличаются от первой, как небо от земли. А если взять прикладные программы, то возможности их нынешних версий даже сравнивать нельзя с возможностями версий-«прабабушек», созданных всего-то 15 – 20 лет тому назад!

Основная причина ускорения научно-технического прогресса состоит, очевидно, в том, что быстро возрастает абсолютная масса и относительная доля труда, занятого в сфере познания и изобретательства – в сфере информационного производства. Больше рабочей силы занято производством информации – больше, соответственно, её производство – тем чаще изобретаются новые вещи, прежде всего, новые машины и другие средства производства [51]; – и тем быстрее растут их технические характеристики и производительность труда, применяющего их. Дополнительные затраты труда в производстве информации окупаются большей по величине экономией труда в непосредственно вещном производстве, поскольку там благодаря новым машинам, технологиям, новым формам и методам организации производства намного повышаются производительность труда и качество продукции. Также новые предметы личного потребления эффективнее удовлетворяют разнообразные потребности людей, улучшают наш быт, облегчают его и, самое, наверное, главное, дают нам больше свободного времени, освобождая нас от трудоёмких работ по дому.

Повышение производительности труда за счёт внедрения более эффективной техники позволяет высвободить некоторое количество труда из сферы непосредственного производства вещей и «перебросить» его в сферу информационного производства, что приводит к новому увеличению продукции последнего и ускорению – вправду, само ускорению! – научно-технического прогресса. Первым важным экономическим следствием ускорения технического прогресса – важным с точки зрения «исторических судеб» капитализма – является соответствующее ускорение морального износа оборудования и сокращение сроков амортизации основных фондов. А оно, в свою очередь, побуждает ещё более убыстрять разработку и внедрение новой техники, а значит, заставляет «бросать» одновременно всё больше труда на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).

Рост объёмов информационного производства, выражаемых числом и объёмом научных публикаций, количеством изобретений, объёмом технической документации и рядом других показателей, опережает рост непосредственного вещного производства и, благодаря этому, ускоряет последний, служит мощной основой увеличения всего общественного производства и умножения общественного богатства – пока что, однако, в интересах капитала, а не всего общества. Абсолютное и относительное – в сравнении с непосредственным производством вещей – увеличение производства производственной информации ведёт к тому, что рост совокупного общественного производства всё более приобретает интенсивный характер. То есть: он всё больше осуществляется за счёт всё более быстрого качественного совершенствования средств производства и роста, на этой основе, производительной силы труда, – в то время как раньше это был в большей мере экстенсивный рост путём увеличения количества качественно не меняющихся элементов производительных сил. Ясно, что этим создаётся основа для намного более быстрого роста производства потребительных стоимостей при снижении затрат общественного труда.

Ускорение научно-технического прогресса обусловлено также «кумулятивным эффектом» накопления знаний. Накопление знаний выступает как накопление информационных средств труда, и это увеличение их массы ведёт к повышению производительной силы труда тех, кто занят производством новых знаний на основе знаний имеющихся. Чем большим количеством знаний располагает общество, тем больший объём новых знаний оно вырабатывает за определённый промежуток времени [52]. Вообще, информационные средства труда становятся в наше время действительно важнейшими средствами труда – в том смысле, что рост их массы, который выступает как ускоряющееся накопление знаний, во всё большей мере обусловливает увеличение всего общественного производства и общественного богатства.

Так как ум человеческий вторгается во всё более сложные природные явления, в «микро- и мегамиры», и так как всё более усложняется техника, то, соответственно, всё больший объём работы требуется, чтобы познать некоторую область действительности, на основе полученного знания породить техническую идею, «довести её до ума», разработать проект изделия, оформить его должным образом на бумаге или ином носителе информации в виде чертежей и прочего, провести испытания прототипа изделия, устранить недостатки, и т.д. Иными словами, необходим всё больший объём «подготовительной работы» по наработке производственной информации, предшествующей непосредственному производству каждой новой вещи.

Увеличение затрат проектно-конструкторского труда в масштабах всего общества обусловлено также тем обстоятельством, что современное массовое, специализированное производство требует столь же высокоспециализированного оборудования, а следовательно, возрастает многообразие применяемых машин. Конструкторы должны работать над бóльшим числом видов машин – отсюда то быстрое возрастание числа типов и модификаций машин, созданных в течение определённого периода, которое наблюдается ныне. Так, например, только за период 1976 – 82 годов в СССР было создано 25216 образцов новых типов машин, аппаратов и приборов! [Украинская Советская Энциклопедия, 2-е изд., т. 11, книга 1, с. 145]. Всё это вызывает увеличение затрат конструкторского труда, которое, правда, несколько замедляется благодаря стандартизации и унификации продукции, – но, впрочем, проведение стандартизации и унификации тоже требует приложения труда.

Усложнение производства, всё большее превращение труда в общественно-комбинированный труд требуют также увеличения приложения труда в сфере организации производства и управления им. Этот тоже – специфический труд по переработке информации и он также должен быть отнесён к производительному труду.

В итоге получается, что даже для сохранения существующих темпов научно-технического прогресса, без их ускорения, необходимо опережающее возрастание производства информации и увеличение доли труда, занятого в информационном производстве. В общем, всё большая доля общественного труда затрачивается не на непосредственное производство вещных продуктов путём воздействия на вещество природы, а на выработку необходимой для этого информации; всё большая доля общественного труда кристаллизуется в производственной информации. Всё больше труда прилагается к информационным предметам труда, для чего используется растущая масса информационных средств труда [53].

По мере развития производительных сил человек всё меньше времени непосредственно «делает» вещи и всё больше времени «думает, что и как делать» – в этом состоит непременное условие ускорения научно-технического прогресса и основание качественного развития средств производства. Можно даже утверждать, что более быстрый рост производства производственной информации по сравнению с ростом производства вещных средств производства представляет собой необходимое условие расширенного воспроизводства – наряду с тем условием, что производство средств производства должно расти быстрее, чем производство предметов личного потребления. Воплощение труда в вещах, прежде всего – в вещных средствах производства, всё более опосредствуется «воплощением», или фиксацией, труда в производственной информации. Соответственно, труд закономерно и нарастающими темпами перемещается из цехов и шахт в научные лаборатории, проектно-конструкторские бюро и производственно-технические отделы и службы заводов.

Наука, ставшая в XX веке, по сути, одной из отраслей материального производства, наряду с промышленностью, сельским хозяйством и транспортом, становится всё более тесно связанной с ними и приобретает в системе общественного производства всё большее значение [54]. Ведь сегодня уже все изобретения делаются на научной основе, на основе сознательного использования открытых наукой законов природы. Фундаментальная наука, и фактически только она, производит первичную производственную информацию, причём, как показывает жизнь, даже самые абстрактные, самые «непрактичные» научные теории рано или поздно получают конкретное практическое применение [55]. Информационный поток зарождается в недрах фундаментальной науки, проходит затем «сквозь» прикладную науку и проектно-конструкторскую сферу, и соединяется с вещественным и энергетическим потоками в непосредственно вещном производстве.

Именно в эпоху НТР информационное производство, ядро которого составляет наука, «вышло из пелёнок», окончательно сформировавшись и став самостоятельной и важнейшей сферой производственной деятельности. Ставшее классическим положение о превращении науки в непосредственную производительную силу нуждается в корректировке: важнейшей производительной силой общества на самом деле стала производственная информация, вырабатываемая наукой и другими отраслями информационного производства, а сама наука, как часть информационного производства вообще, превратилась в важную отрасль материального производства.

В наше время сложилось, как самостоятельная и важнейшая отрасль материального производства, информационное производство (включающее в себя науку как своё ядро). Информационное производство растёт более высокими темпами по сравнению с непосредственным вещным производством, результатом чего должно стать достижение такого состояния, когда информационные продукты – продукты труда, представляющие собой информацию, – составят бóльшую часть валового общественного продукта. Иными словами, удельная доля той части валового общественного продукта, которая создаётся в сфере информационного производства, по мере научно-технического прогресса закономерно возрастает, в ходе НТР становится сопоставимой с долей продукта непосредственно вещного производства и далее – даже большей, чем последняя. В этом состоит исходный пункт и важнейшая, первичная, наиболее фундаментальная черта научно-технической революции, и к этой черте, кстати, могут быть сведены многие другие, приводимые в литературе как самостоятельные черты НТР (появление принципиально новых материалов, технологий, источников энергии и т.д.).

О том, насколько темпы роста информационного производства опережают темпы роста производства вещных продуктов, можно судить на основании следующих цифр. Как известно, прирост ВВП в большинстве стран составляет всего несколько процентов в год. В то же время темпы роста производства информации, в частности – научной информации, выше на порядок, и темпы эти неуклонно и стремительно возрастают. По расчётам специалистов, в начале прошлого века объём знаний удваивался каждые 50 лет. В настоящее время удвоение объёма научной информации занимает всего лишь один год, а по существующим прогнозам в недалёкой перспективе объём информации будет удваиваться за один месяц (!). В наиболее развитых странах уже сейчас общий прирост валового национального продукта происходит в большей части за счёт роста производства информации (знаний). Соответственно, в эту сферу направляются и наибольшие капиталовложения [56].

По мере развития техники и технологий непосредственное вещное производство «вбирает» в себя всё больше информации; продукция современной промышленности, особенно её высокотехнологичных отраслей, становится всё более «информационноёмкой». Собственно говоря, «высокотехнологичный» – синоним моего слова-окказионализма «информационноёмкий». (Ведь, по сути своей, технология – это и есть информация, информация о том, как изготовить тот или иной продукт). Применение при производстве продукта сложных современных технологий, разработка которых потребовала больших затрат труда, и означает, что данный продукт «информационноёмкий». Или: высокотехнологичный. Или: науко ёмкий, поскольку разработка высоких технологий опирается на данные новейших научных исследований.

Производственная информация овеществляется как в предметах личного потребления, так и, прежде всего, в средствах производства – в вещественных средствах производства; ведь техника представляет собой материальное воплощение накопленных человечеством знаний. Также производственная информация (знания) воплощается в самих людях, образуя, наряду с мышечной силой, со способностью выполнять сложные координированные движения и мыслить, их рабочую силу. Производство и накопление знаний выступает основой качественного развития средств производства и самих работников, значит, выступает основой качественного роста производительных сил вообще; а этот рост, в свою очередь, обусловливает дальнейшее увеличение производства знаний и ускорение их накопления. Знание создаёт обществу новую, качественно более высокую производительную силу. Следовательно, относительное увеличение информационного производства придаёт росту производительных сил более интенсивный, качественный, именно революционный, – а не экстенсивный, количественный, эволюционный – характер. Развитие производительных сил становится в эпоху НТР подлинно революционным процессом, который постоянно революционизирует все стороны жизни общества и обусловливает необходимость революции в производственных отношениях.

«Знание – сила», производительная сила, и за всякой производительной силой скрывается знание. Информация является предельно общей и абстрактной формой существования тех или иных производительных сил, первичной по отношению к конкретным единичным формам их вещного бытия. Производительные силы имеют двойственную природу – информационную и вещественную. По мере их развития их информационная природа проявляется всё более отчётливо. Средства производства всё в большей и большей степени становятся именно овеществлённой информацией, а люди – участники материального производства – носителями высоких знаний. Информация сделалась важнейшим общественным богатством и главной движущей силой развития производства, «силой развития производительных сил». Поэтому развитие производительных сил всё в большей мере сводится к выработке, накоплению, распространению и использованию – овеществлению – информации. Соответственно, развитие производительных сил требует таких производственных отношений, которые и способствовали бы выработке, накоплению, распространению и использованию информации.

III.

Черта вторая научно-технической революции – фундаментальные изменения в технике, подготовленные достижениями науки;прежде всего это – переход к комплексной и полной автоматизации производства. Автоматизация позволяет осуществлять производственный процесс без непосредственного участия человека и лишь под его контролем, что даёт возможность облегчить труд и резко повысить его производительность. Причём наибольшее развитие, в связи с развитием электроники, получает в наше время высшая функция автоматики – функция автоматического управления, а на смену автоматизации отдельных производственных операций пришла всеобъемлющая комплексная автоматизация производства. Автоматическое пооперационное оборудование – станки-автоматы и проч. – соединяется в автоматические поточные линии, агрегаты автоматических машин, представляющие собою, по сути, целостные машины, отдельные части которых соединены конвейерами, имеют общий механизм управления и работают в едином ритме. Создаётся качественно новая система машин – система автоматических машин на электронной базе.

Автоматические линии, в свою очередь, объединяются в системы более высокого порядка – автоматические участки, цехи, заводы. Всё более широкое распространение получают полностью автоматизированные предприятия, где весь технологический процесс, начиная с приёмки сырья и комплектующих и заканчивая упаковкой готовой продукции, осуществляется автоматами без непосредственного участия человека. Так, в автомобильной промышленности развитых стран уже имеются автосборочные заводы, которые приводятся в движение всего несколькими высококвалифицированными операторами. Весь процесс сборки автомобиля осуществляется без прикосновения человеческих рук к предмету труда [57]. Завод-автомат есть высшая форма автоматизации непосредственного вещного производства.

Важнейшим новым направлением развития средств труда в эпоху НТР является также развитие робототехники, занявшей ведущее место в автоматизации промышленного производства. Робот представляет собой автомат, отличающийся антропоморфизмом и способный, в своём развитом виде, воспринимать информацию о внешней среде, обрабатывать её и действовать в соответствии с изменяющейся обстановкой. Антропоморфизм робота состоит отнюдь не во внешнем сходстве с человеком, а в наличии у него «рук» – манипуляторов, выполняющих движения, сходные с движениями наших рук. (Собственно, наличие развитой руки – органа труда, способного выполнять самые сложные и тонкие движения, – прежде всего, и отличает человека анатомически от животных, а развитие мозга происходило в тесной связи с развитием рук, в процессе труда). Имея «руки», робот может заменить человека при выполнении тех операций, где без рук не обойтись: он может держать и перемещать предметы, размещать и закреплять их в определённых позициях и т.д.

Промышленные роботы всё больше замещают физический труд человека на сборочных конвейерах и разного рода опасных для здоровья и жизни производствах. Особенно широко они применяются в машиностроении для осуществления сварочных работ и работ, технологически близких к сварочным. Кстати, сварка и родственные ей технологические процессы (резка, наплавка, пайка, напыление, склеивание и др.) очень трудоёмки и поглощают значительную долю общественного труда: примерно 20 – 25 лет назад с их использованием производилось до половины валового национального продукта промышленно развитых стран.

По данным Международной федерации робототехники (IFR), на начало 2000 года в мире было выпущено около миллиона промышленных роботов, и примерно 743 тыс. из них находилось тогда в эксплуатации, составляя общемировой парк промышленных роботов всех типов (1990 год – 460 тыс.). Предполагалось, что в начале наступившего столетия общемировой парк роботов будет возрастать в среднем на 5% в год и достигнет численности 892 тыс. шт. к 2003 году. В 1999 году на рынке было реализовано более 81,5 тыс. роботов на сумму более 5,1 млрд. долл. США. При этом средняя стоимость одного робота непрерывно снижается: если в 1991 году она составляла $103.000, то в 1995-м – уже $74.000, а в 1999-м – $62.000.

Согласно другим оценкам, в период 2000 – 2003 годов объём продаж роботов должен был возрастать в среднем на 10% в год, и в 2003 году достиг бы 120 тыс. шт.

Дата добавления: 2015-08-02