Глава десятая. Билл лежал на животе, сбросив край одеяла на пол

Дар

Билл лежал на животе, сбросив край одеяла на пол. Подогнув правое колено и прижав щеку к подушке, он ритмично дышал, не шевелясь, наслаждаясь полнотой неги. Уильям бодрствовал уже час, половину которого пропустил сквозь пальцы, вспоминая какой сегодня день. До Рождества оставалась ровно неделя, а девственно белая коробка, опоясанная черной лентой с широким бантом в тон, успела намусолить глаза, беспардонно заняв треть тумбочки.

Парень сосредоточенно гадал, кто же мог преподнести дар, не рвясь вскрыть его с детским восторгом. После всего, что он успел начудить позавчера, мама, точно как и папа, не затеяли бы ничего подобного. Разве только особого изготовления плеть. Аманда, насколько бы сильно ни любила сына, вовсе не была ослеплена материнским чувством, чтобы вот так спустить с рук любую выходку. Трейсон же в большинстве случаев разыгрывал глухонемого, преспокойно отдавая инициативу воспитания и выбор метода наказания жене.

Раньше Билл очень страдал от равнодушия Трейсона. Чувствовал себя подкидышем, шанс на будущее коему дала хрупкая женщина, а отец с трудом мирился с ее выбором. Давняя тайна их семьи перекроила память Уильяма на свой лад, благодушно одаривая ответами. Являясь одиннадцатым наследником демона, Трейсон застрял на острие: он подавлял призывы крови, будучи заложником страха пробудить в сыне звериную жажду. Мистер Браун был счастливее всех отцов, приняв на руки крохотного человека, в чьем зарождении принимал участие. В бесконечной любви своей Трейсон ограждал ребенка от притяжения наследия. И он злился сейчас на Билла лишь потому, что тринадцать с половиной лет заставлял себя молчать, как вор наблюдая за развитием и играми сына. А дурной характер чада взял верх над усилиями сохранить в нем свет и с вдохновением принялся разрушать его. Если бы Трейсон знал, что будет так — посвятил бы истлевшие годы общению с сыном.

— Ладно, — Билл подтянулся, собрался и сел в постели, держа под прицелом взгляда находку. Пора бы разобраться, что здесь происходит.

Прихватив ее с обеих сторон, осторожно встряхнул, прощупывая слухом знакомый шелест бумаги. Убедившись в условной безопасности содержимого, он пристроил короб на колени, разрывая «траурную» ленту, а крышку с бантом отбрасывая за спину. Бумажный пакетик, в какие обычно оборачивают пирожные, лежал на дне. Уильям столкнул ненужный картон и, с прищуром рассмотрев под дневным светом мешочек, под действием любопытства буквально сунул туда нос. Звонко чихнув, он выронил пакет, засыпая пылью простыню.

Дальнейшие действия Уильяма были скорее интуитивными, чем осознаваемые им. Парень, нервно стряхивая с себя золу, соскочил с кровати и с невероятной легкостью, пробудившейся в нем невесть откуда, с силой сместил ее с привычного места. Подцепив за уголок одеяло, затряс им, ссыпая прах на пол.

— Билл, малыш, ты проснулся уже?

Следом за стуком Аманда просунула голову в открытую дверь. Оценив результаты стараний сына, женщина изумленно поинтересовалась:

— Что ты делаешь?

— Кто поставил эту коробку сюда? — голос Уильяма менял тональность от дурного предчувствия.

— Какую коробку?

— Эту, — Билл поплевал на пальцы и затер их об одежду, как будто получил ожог.

Аманда остановилась за метр до места бедствия, осязая скользкую грань. В глазах защипало, подбородок неестественно дернулся, и она сумела выдохнуть всего одно имя: «Трейсон». Тот тут же появился в комнате, оттащил жену от тумбы и, быстро разобравшись, сорвал недавно купленное постельное белье, разрывая его на лоскуты.

— Билл?

— Да, пап? — Уильяма накрыло удушающее чувство вины, словно именно он принес беду в их дом. Хотя правда действительно была таковой. Он давно зазывал погостить негодницу своими поступками.

— Забери отсюда мать и разожги костер на заднем дворе.

— Хорошо.

Билл, обхватив в кольцо своих рук Аманду, повел ее на первый этаж. Усадил в гостиной и поцеловал в щеку; дозвавшись проводника, выгрузил его на мамины колени и позволил ее пальцам ощутить мягкость меха питомца. Том мурчал, как заведенный моторчик, порождая улыбку на устах Аманды. Испуг, заволокший радужку ока, расползался, проигрывая осознанному взгляду. Светлая согнулась, уткнувшись носом в густую шерсть, и беспомощно заплакала.

— Мам, выпей, пожалуйста.

Женщина покорно приняла микстуру из подрагивающих рук сына. Уильям утер поблескивающие от мокроты щеки и крепко прижал маму к себе.

— Все будет хорошо. Все должно быть хорошо, — Билл поглаживал мать по спине, скорее уговаривая себя, чем утешая ее.

Происки чего-то злого умысла создавали в доме угнетающую атмосферу, и вполне вероятно, что именно поэтому с рассветом Ульям начал первый день календарной недели с невиданной ранее бодростью и с чувством невероятного облегчения прибыл на школьный двор.

В перерыве между уроками Билл расположился на скамье в коридоре, не отпуская тонкой кисти своей подруги. Значительное время он молчал, углубившись в себя, но потом вдруг заговорил:

— Джен, если я скажу, что я — демон, ты бросишь меня?

Девчонка проглотила откушенный от орехового батончика кусок и с нервным смешком заверила:

— Ты не демон.

Уильям часто закивал, приговаривая с такой интонацией, как будто только что увидел картину, проплывающую ежедневно перед глазами, полностью:

— Демон. Я — демон.

Растеряв аппетит, как и само настроение, Дженни с сожалением выбросила шоколадку.

— Билл, прекрати. Это такие персонажи, придуманные народом, как чупакабра. Их даже не существует.

Еще секунду «до» заделавшись гостем неизведанного параллельного мира, Билл развернулся, в полном недоумении взирая на подругу.

— Дженнифер, — непривычно, по-взрослому обратился к ней он, — то, что в них не веришь ты, не значит, что их нет.

— Билл, ты чего?

— Они есть. Вопреки убеждениям многих внедряются в нашу жизнь.

— Я же…

— Они размножаются и ходят рядом.

— Перестань, Билл!

— И ждут, все ждут, когда ты, Дженни, такая наивная овечка с голубыми глазками, покажешь им спину!

Болезненное жжение на скуле не отрезвило Уильяма. Страшно улыбаясь, он с нездоровым удовлетворением наблюдал, как Джен, смахивая слезы и сломав каблук, бежала в класс. Лорды Тьмы такие же реальные, как смертный из плоти — это знание не награждало триумфом, нет, оно угнетало Билла, несмотря на его далеко не примерное поведение и, кажется, прогнившую частицу души.

Бестелесный еж с мастерским садизмом всадил иголки под самую корку черепа. Парень потер виски и, опираясь о стену, с усилием поднялся. Пятясь по стеночке, он видел себя никому не нужным ничтожеством, обреченным на мучительную гибель, увенчанную бесконечно длинным падением в страну мрака. Насколько долго затянется чуждая ему игра, на участие в которой не соглашался? Если был бы шанс… хотя бы малюсенький, просто до смешного невозможный, прекратить ее с малостью потерь, он воспользовался бы им. Только бы кто подсказал, в каком направлении двигаться, чтобы стать его обладателем.

Головная боль схлынула, словно кто-то вынул затычку и слил из ванной воду. Уильям боялся моргнуть и отпугнуть тем самым сошедшее к нему озарение. Радость по-хозяйски распускала букет под ребрами — все оборачивается до непривычного легким, если знать, куда стучаться.

— Поговори со мной.

Зная наверняка, что слова достигнут адресата, Билл распрямил плечи, бесстрашно шагнув в кабинет.

Дата добавления: 2015-08-02