Кодекс хранителей. Посвященный

Звук течения времени разбавлял угнетающую тишину: стрелки старинных часов со щелчком вставали на место, передвигаясь по циферблату. Обстановка гостиной, как и весь дом, не соответствовала современности. Здесь никогда не обитала женщина, не слышно было детского смеха и топота ножек. На некоторых полках, куда не так часто заглядывал за надобностью хозяин, тонким слоем оседала пыль. Домом заведовало старое одиночество.

Давным-давно Питер выбрал эту тропу сам. Он, как присуще молодым людям, был полон максимализма, веры в легкий путь и в то, что сумеет сделать что-то полезное для мира, оставив на его карте значимый след. Он хотел помогать обретать заблудшим душам верное направление. Вдохновленный энтузиазмом, Питер одел рясу. А сейчас, глядя на взволнованную женщину, мать ребенка, в чьих руках весь мир, он пытался исполнить долг перед семьей, которой посвятил себя.

Еще во времена подготовки к служению Питера завлекла древняя легенда о двенадцати поколениях. Священнослужителю не подобало искать другого Бога, кроме единого Создателя всего. Тем не менее, несмотря на будущий сан и запреты, слухи о тайном увлекали и будоражили молодой ум.

Кто-то из семинаристов слышал о книге, которая содержит правду, и с тех пор Питер горел идеей раздобыть ее, открыть недоступное. Время шло, а поиски не увенчивались успехом. С каждым днем он убеждался, что нет никакой запретной мистерии, земля полна лишь беспочвенной фантазией. Однако когда Питер спросил учителя о потомках Воинов, был наказан. Такие меры применялись крайне редко, только в тех случаях, когда соврать нельзя, а правду нужно утаить. Тем самым наставник невольно подтвердил ожидания молодого искателя. Легенда существовала.

Потухшая искра ожила, и втайне от наставника молодой человек продолжил поиски. В этот раз удача сопутствовала ему. Он нашел ответы там, где меньше всего ожидал — в библиотеке наставника-отца Питирима. Среди сотен ярких обложек в невзрачной, потрепанной, с затертыми углами и надписью стояла странная книга. Внешний вид свидетельствовал, что она не единожды бралась в руки. Заброшенная в самый дальний угол, книга манила к себе, легким шепотом просила взять в ладони и открыть, дать вздохнуть свежего воздуха.

Когда руки Питера, не повинуясь разуму, коснулись кожаной обложки, колючая дрожь сшибла с ног. Аура книги взорвалась и окунулась в сознание. Древнее пророчество, неведомое простым людям, вырвалось наружу. Оно было единственным мостом между двумя началами: черным и белым, и их общим порождением — человеком.

Открыв потаенное, Питер не мог выжечь из памяти новые образы, страшную правду. Каждый день, идя на поводу у жажды запретных знаний, семинарист возвращался к кладу секретов. Темные чернила выведенных слов проникали под кожу и с потоком крови врывались в сердце. Питер попал в сети, из которых больше не смог бы освободиться, пожелай он этого. Но рабство его было предначертано судьбой.

Высокая фигура в черном одеянии, застыв среди стеллажей библиотеки, наблюдала за каждым приходом ученика семинарии. Этот человек знал, что древняя книга, написанная нечеловеческой рукой, выбрала служителя для самой важной миссии.

Однажды вечером, придя дабы отыскать детскую Библию, наставник Захарий обнаружил Пророчество не на своем «законном» месте. Кто-то касался его, в этом не было сомнений. Первым порывом стало желание убрать книгу туда, куда допускаются только избранные. Но после разговора с настоятелем Питиримом Захарий превратился в стороннего наблюдателя.

Уже тысячелетия, с момента создания Пророчества, среди обычных служителей церкви находился тот, кому открывалась тайна потомков неземных Воинов. Совет посвященных с каждым поколением умножался на одного.

Хранители передавали истину своим последователям и оберегали семьи наследников Добра и Зла. Предсказание гласило, что итог войны будет определен сущностью тринадцатого, рожденного от первого и единственного общего наследника Начал. Ни одна из сторон не должна вмешиваться и нарушать чашу равновесия. На совет посвященных возлагалась большая ответственность — защита семей потомков Воинов.

Питер, разглядывая непогоду вне стен уютного домика, сосредоточено слушал рассказ двух родителей. Мысли его были далеко не радужными. Он задумался, каким шансом на победу владеет Добро? Питер веровал только в благополучный исход, жил по законам Писания, но мир полон сюрпризов, а Зло коварно, ему не писаны законы Рая. Оно дремлет пока, усыпляя бдительность, однако хранителя не покидало внутреннее чутье, что Ад затаился, готовясь к удару.

Мужчина вздохнул, когда взволнованный голос Аманды стих.

— Я верю в одного Бога, не доверяю врачам и науке, но в данном случае стоит прислушаться к психологу. Дети очень ранимы в таком возрасте, а привязанность к домашнему питомцу превращается в нечто священное для них.

— Вы думаете? — Аманда переглянулась с мужем. Он прижал ее покрепче и погладил по плечу в знак поддержки.

— Найдите такого же котенка. Билл отойдет, он загорится желанием вырастить копию маленького друга и быстро восстановится.

— Спасибо, отец Питер.

Питер улыбнулся, кивнув и сжав протянутую ладонь матери.

Школьный автобус традиционного желтого цвета сделал остановку в частом секторе. Двухэтажные разноцветные домики, невысокие заборы вдоль коротко стриженых газонов свидетельствовали о любви здешних жителей к уюту. В небольших двориках фруктовые деревья шумели листвой. Цветы на клумбах подставляли лица осеннему солнцу. Вольный ветер приносил запах свежескошенной травы и легкой прохлады.

Уильям ступил на асфальт, покидая салон транспорта. Перекинув рюкзак через плечо, он взволновано поглядывал на отчий дом, не находя смелости сделать шаг к нему. Его одолевал страх. Он боялся, что войдя туда, где душа обретала покой, где всегда рады, не найдет того, кого потерял несколько недель назад. Что новый питомец не будет его шумным Тишкой.

Вдохнув и неспешно выдохнув, Билл преодолел выложенную гравием тропинку и вошел в дом. Тихо прикрыв дверь, он бросил рюкзак на пол и осмотрелся вокруг.

— Мам? — сердце колотило в грудной клетке — оно так же страшилось, что наивные надежды не оправдаются. — Я дома.

Дом отвечал ему ласковой тишиной. Не мертвой, от которой волосы шевелятся на руках, а успокаивающей, словно колыбельная.

Слух привлек звон посуды, и Билл повернулся в направлении кухни. Аманда искреннее улыбнулась ему, направляясь навстречу. Каждый ее шаг по прохладному паркету сопровождался едва уловимым шелестом чьих-то мелких шажков. Когда крошки-животные впервые встают на слабые лапки, они не верят своему счастью и топочут во всю мягкими подушками, чтобы каждому стало известно, что научились ходить.

Сердце Билла сладко дернулось, а глаза опустились на уровень маминых босых стоп, с жадностью выискивая обладателя звуков. Подмигнув, Аманда отступила в сторону. Круглый дымчатый комочек с вымазанной в молоке моськой взирал зелеными глазюками перед собой.

Это была любовь с первого взгляда.

Дата добавления: 2015-08-02