Семь лет спустя

Она вошла в светлую комнату, доверху забитую яркими игрушками. Всё ещё красивая, но уже не та юная девушка, которой была ещё недавно. Присела на краешек постели и нежно потрепала черноволосую макушку, торчащую из-под одеяла. Он мерз даже в знойную жару. Была ли это особенность организма или неосознанно вызванная предчувствием страха перед будущим реакция, Аманда не ведала.

— Билл, милый, — женщина улыбалась, глядя перед собой.

Вопреки страхам и пониманию того, что вскоре обрушится на её плечи, Аманда плакала от счастья, когда медсестра положила ей на грудь недовольно сопевший свёрток — красный, со сморщенным личиком и крепко зажмуренными глазами. Малыш словно тогда уже боялся открыть их, ступить на путь, который предстоит пройти. Один против всего мира. Обречённый на одиночество с первой секунды.

Аманда любила сына сильней всех матерей. Ни одна из них не владела тем знанием, которым владела она. С детства её готовили к своей миссии, чтобы спустя время она смогла стать опорой и защитой единственному ребенку, в чьих руках судьба каждого.

— Сынок? — потянув за уголок покрывала, стащила его с головы. — Вста-вай, — боясь напугать прикосновением, почти неощутимо погладила детскую щеку и, наклонившись, коснулась губами подбородка с родинкой под губой. Точь-в-точь как у неё.

— Мх… — мальчик недовольно захныкал и перевернулся на живот, пытаясь скрыться от назойливой мамы.

Она подавила смешок.

— Ну, милый… Вставай, — Аманда изловчилась оставить ещё один поцелуй. — А чей сегодня день рождения, м? Столько ещё всего надо успеть сделать.

— Мугу, — Уильям скривил лицо, мечтая поглубже зарыться под подушку.

— Ты же не хочешь без подарков остаться? — пошла на хитрость мама.

— Не хочу… — тихо признался ребёнок, найдя в себе силы повернуться на спину и вздохнуть.

— Тогда поднимайся, умывайся и вперед — встречать гостей. Скоро бабушка Маргарет и дедушка Курт подъедут. Давай, мой хороший.

Билл сморщил нос.

— Не сюсюкайся со мной! Я уже не маленький, а взрослый. Мне сегодня семь!

Женщина сделала максимально серьёзное лицо:

— Конечно, милый.

Именинник удовлетворённо кивнул и спустил ноги на пол, сразу утопая пальцами в мягком ковре. Испустив тяжелый вздох, как пожилой, замученный жизнью человек, поднялся, шаркая босыми ногами, направился в ванную.

Аманда улыбалась, заправляя постель. Расправив складки на покрывале, она молча вышла.

Тихо играла музыка: не агрессивная или бунтарская, как сама молодежь; не медленная и печальная, как старшее поколение; а заводная и весёлая, как вездесущий и неугомонный ребенок, в честь которого она звучала в этот день.

В семейном кругу, как обычно, праздновали его День рождения. Трейсон переговаривался с Марком, маминым папой. Аманда делилась секретами с бабушкой, а Билл, переступивший самый важный порог — семилетие, переводил взгляд с одних на других, чуть приоткрыв рот. Он впитывал как губка каждое слово, не пропуская ни единого изменения в мимике говоривших. Ему было интересно абсолютно всё.

Сегодня время беззаботности бесследно истаяло. Уильям превратился в беззащитного ягненка: обнаженного душой для любого вмешательства извне.

С момента пробуждения ни Аманда, ни бабушка Клара не отходили от него ни на шаг, не оставляя наедине даже с отцом. Взрослые в этот день вели себя крайне странно — притихли, как-будто с минуты на минуты само Зло ворвется в дом, если они осмелятся устроить шумное веселье, и украдет их мальчишку.

Мелодия дверного звонка нарушила праздник. Аманда обменялась взглядами с матерью, поднялась и вышла в холл встречать гостей.

— Аманда, дорогая, прекрасно выглядишь! Прямо светишься вся!

Шепот, хихиканье, поцелуи, а затем шаги. Звонко цокая каблуками, Маргарет вплыла в столовую.

— Бабушка! — радостно закричав, именинник подскочил на стуле и сорвался с места, бросившись в раскрытые объятия.

Мама, улыбаясь, задумчиво следила за ними.

— Милый мой мальчик, — восхитилась Маргарет, — какой же ты большой!

— Я осенью пойду в школу[6], — важно выпятил грудь.

Тихо посмеиваясь, бабушка наклонилась и звонко чмокнула его в щеку. А затем, растрепав напоследок рукой волосы, выпрямилась.

— Курт? — позвала мужа, неотрывно глядя на внука.

Седовласый мужчина с черными, как у отца, глазами уже шёл к ним. Мягко ступая, он прятал руки за спину и загадочно улыбался.

— Деда! — восторженно пискнул мальчик и бросился ему навстречу.

Маргарет, шутливо пригрозив ухоженным наманикюренным пальцем, преградила путь.

— Так, подождите, мистер. Сперва я у тебя должна кое о чём спросить.

Мальчик быстро кивнул. Глаза его светились восторгом и безмерным любопытством. Билл вытянул шею, ловчась заглянуть дедушке за спину.

— Ты хорошо себя вёл в этом году? — обратилась к нему бабушка.

— Да! — а кто признается в обратном, когда на кону сюрприз?

— Слушал маму и папу?

— Конечно! — Билл нетерпеливо топтался на месте, то и дело искоса посматривая на деда. А вдруг улизнет, и поминай, как звали, вместе с его подарком. Нужен глаз да глаз.

— Ты понимаешь, что стал взрослым? И как настоящий взрослый должен помнить о своих обязанностях?

— Ну, бабушка… — в очах плескалась мольба.

— Хорошо, молодой человек. Хорошо, — Маргарет отступила в сторону.

Билл, полный решимости, подошёл к деду. Тот застыл в одном положении, так и не сдвинулся с места с момента прихода. Мальчик взволновано потёр руки о новые брюки, одетые специально для праздника.

— Деда, а что там?

— То, к чему тебе нужно относиться очень серьёзно и помнить: ты взрослый и ответственность на первом месте.

Уильям глубоко вдохнул, набираясь храбрости, затем кивнул. Курт достал небольшую коробку в праздничной обертке. Трясущимися руками Билл обхватил её.

— Не тряси! — предупредил мужчина, угадав намерения внука и вовремя пресекая поползновения.

Облизав пересохшие губы, ребёнок опустил коробку на пол, сам присел рядом. Со свистом вобрал носом воздух и потянул за кончик ленты. Громко шурша подарочной оберткой, стараясь с самым серьёзным видом не спешить — одергивая себя и напоминая, что уже взрослый, — он стремился добраться до того, что заждалось его внутри. Откинув крышку в сторону и тихо охнув, Уильям замер. Часто моргая, он потянулся руками к подарку.

Маленький, серый с серебристым отливом, комок с зелёными глазами взволновано мяукнул.

— Котёнок… — восторженно выдохнул Билл.

Кот отчаянно вцепился когтями в рубашку. Он боялся. Дрожал и таращился огромными глазами на человека.

Приоткрыв рот, создание громко, часто замяукало.

— Тише, маленький, тише, — Уильям прижал к сердцу дрожащее тельце. Носом потерся о пепельную шерстку.

Котёнок, измученно вздохнув, прильнул к его груди.

* * *

— Тишка?! Тишка[7]! — озорно поблескивали глаза девятилетнего мальчишки.

В дальней комнате, как раз за его спиной, раздался звук. Что-то упало, звонко ударяясь о паркет, а затем громкий топот разнёсся по дому. Уильям оглянулся и замер, взволновано облизывая губы. Вот-вот начнётся гонка. Адреналин мыльными пузырями щекотал вены под кожей.

Из комнаты стрелою вылетела серая «пантера». Сверкнув глазами, она бросилась к хозяину. Мальчик визгнул и, заливисто хохоча, бросился бежать от мелкого хищника. Забег стартовал.

Аманда аккуратно протирала большие листья пальмы. Как она ни старалась, но пыль ежедневно оседала, портя всю красоту и угрожая здоровью ее любимицы.

Из задней части дома послышался топот ног и голос громко смеющегося сына. Он бежал и постоянно оглядывался назад. Следом за ним, азартно поблёскивая глазами, стремительно летел кот, гнался за жертвой со всех ног, производя в два раза больше шума.

Аманда хмыкнула, качая головой. Проводила смеющимся взглядом парочку, которая скрылась за поворотом. За звуком закрывающей двери раздался визг сына, а затем его счастливый смех, приятно лаская, коснулся ушей.

— Догнал, — угадала она. — Эх, жаль, что он не соответствует своему имени. Такой шумный!

Вздохнув, женщина отошла, оценивающе осматривая большую пальму.

* * *

В это утро Билл проснулся в ужасном расположении духа. Ему снился сон. Какой-то ужасный сон! На сердце было неспокойно и тяжело, словно кто-то бросил туда камень, теперь тот лежал на самом дне, давил, не давал дышать.

Собираясь в школу, он взволнованно поглядывал на усатого друга. Тот вёл себя необычно. Похоже, тоже что-то почувствовал. А может, увидел?

Озираясь по сторонам, Тиша время от времени гортанно порыкивал, раздраженно взмахивал хвостом. Вот и сейчас вскочил на лапки, встал в защитную позу, круто выгнув спину. Шерсть мгновенно вздыбилась вдоль позвоночника. Все кошачье естество кричало об опасности. А потом, рыча, фыркая и предостерегающе шипя, он долго сосредоточенно изучал что-то перед собой.

Уильям хмурился и тоже вглядывался туда, куда смотрел четвероногий друг. Но ничего аномального не замечал. Он взял кота на руки и крепко прижал к себе. Тишка забился в объятиях, выпуская когти, пытаясь вырваться. Защитные инстинкты всегда срабатывали. А потом, почувствовав, что рядом с его сердечком бьется сердце хозяина, успокоившись, затих. Словно и не было ранее ничего такого. Лишь хвост раздраженно метался из стороны в сторону.

— Ма-а-ам? — заправив отросшие волосы за слегка оттопыренные уши, Билл прихватил рюкзак и направился к выходу.

Тиша, дергая кончиком хвоста, бросился следом за ним.

— Уходишь, милый? — Аманда обняла сына на пороге дома.

— Да, автобус с минуты на минуты подъедет. Мам, — Билл обеспокоенно озирался на сидящего позади кота.

Тот с тоской в зелёных глазах смотрел на большого друга. Как-будто боялся пропустить что-то или запоминал его образ.

Нехорошее чувство больно кольнуло в сердце мальчишки от обреченности во взгляде.

— Мам, — Билл сглотнул. — Пожалуйста, мам, присмотри за Тишкой. Обещаешь? Он себя очень странно ведет... Хорошо, ма?

— Не переживай, милый. Ну, куда он денется?

— И всё-таки, пожалуйста, мам, будь рядом с ним. Не упускай его из виду, — крепко ухватившись за руки матери, просил Уильям. Глаза молили о помощи. Он не знал, что именно, но чувствовал, что-то произойдёт. Нечто страшное.

Уильям оглянулся на усатого, встал на колени перед ним.

— Пока, Тишка. После школы увидимся, хорошо? — мальчик прижал к груди кота. Тот муркнул и лизнул его в щеку.

Билл поднялся, забросил рюкзак на спину и вышел за дверь. Сердце отчаянно щемило, по неведомой причине горло сдавливало спазмом.

Ужасно уставший, вымотанный нервным напряжением из-за тягучего предчувствия беды, плюс ежедневной школьной нагрузки, Билл вышел из автобуса, зашагав в сторону родного дома.

— Эй, ты, чучело!

Уильям застонал, мысленно взмолившись, чтобы этот человек провалился сквозь землю. Он остановился и повернулся всем корпусом в сторону раздражающего голоса. Да, не ошибся, это был соседский мальчишка — Роберт Фридсон. Тот еще экземплярчик! Маленький изверг. Пугает животных и всех, кто младше его самого. Под вторую категорию попал и Билл.

Пухлый «пончик» вальяжно ступал по стриженому газону, с каждым шагом приближаясь к Уильяму.

— Чувак, привет! Как дела? Что там школа?

Билл замер. Огромными глазами уставился на соседа. Впервые за время их «знакомства» тот вот так вот спокойно, без ехидства спросил у него о чем-то. Более того, поинтересовался его жизнью. И это было чем-то невероятным. Неужели метеоритный дождь сегодня пойдет?

Билл вскинул голову, пытаясь проверить вероятность данного природного явления, а потом, немного заикаясь, ответил:

— Н-нормально, — он был сбит с толку таким поведением соседа и продолжал глазеть на него.

Этот с виду добродушный «пончик» издевался, глумился над ним всегда. То «девочкой» обзывал, то еще что обидней находил. Уильяма разрывала ярость каждый раз, но Аманда не разрешала ему злиться на гадкого соседа. Она блокировала и пресекала в корне любую попытку разгневанного сына разобраться с Фридсоном. Уильям рос не слабеньким чахликом, а нормальным для своего возраста мальчиком, вполне смог бы постоять за себя. Но мама в ужасе вскрикивала, заставляя его читать Святое Писание, чтобы даже такой мысли не возникало.

И он читал. Читал, старательно отгоняя от себя ненависть и гнев. Однако время от времени какая-то злая часть его существа требовала отмщения и справедливости — рисовала упоенные картины мести. И Билл мечтал о том, что когда-нибудь среди знакомых появится кто-то всемогущий, который сотрет этого «кабана» в порошок, а потом просто развеет над океаном.

Фридсон обратил взгляд к Биллу. Именно в тот момент, когда Уильям уже расслабился, в его маленьких поросячьих глазках сверкнуло что-то недоброе. «Пончик» расплылся в садистской улыбке.

— Сегодня с утра, когда ты пошел в школу, здесь такое веселье было! Знаешь, — задумчиво пожевал он губы, — пожалуй, месяцев шесть… Ага, — кивнул сам себе.

Эта отвратительная улыбка не была свойственна ребенку двенадцати лет. Она больше подошла бы взрослому маньяку, жестоко убивавшему свои жертвы.

— Ты мне такой заряд бодрости, позитива и настроения обеспечил, что шесть месяцев можешь отдохнуть. Без меня. Это же всё благодаря тебе! — «пончик» потрепал брюнета по плечу.

Билл замер. Его сердце испуганно сжалось.

— Ч-что я сделал? Т-ты о чем? — короткими ноготками парень впился в ткань брюк.

— Знаешь, я сначала не поверил. Ну, видел серое пятно на дороге, но не подходил смотреть, — развел руками сосед. — А потом твоя мама вышла и, давясь слезами, пошла на то место. И… Есть! — победно сделал хлопок. — Это он! — глаза заблестели восторгом. — Твой кот. Его машина сбила! Эй! Ты куда?! Я же с тобой разговариваю!!!

— Нет-нет-нет… — Уильям повторял отрицание как мантру, бегом преодолевая оставшуюся часть пути к отчему дому.

Распахнув входную дверь с такой силой, что та с отозвавшимся по всему дому глухим эхом грохотом ударилась о стену, он бросил на пол рюкзак. Мельком заметил маму, замершую на коленях около одного из вазонов.

— Тишка? Тишка! — Уильям отчаянно улыбался в предвкушении. Сердце с наслаждением замерло, готовясь услышать топот мягких лапок, которые всегда создавали столько шума. — Тишка! — бросившись к гостиной, Билл отворил нараспашку стеклянные двери. — Тишка!.. — его голос дрогнул. Беда таки пришла в их дом.

Душа кричала. Она кричала так, будто ее только что разорвали на части, а одну маленькую, но очень важную, быстроногую частицу отобрали. Навсегда.

— Ти… Ти-иш-ка… — повторял осевшим голосом мальчик. Всхлипнув, он заторможенно развернулся к матери. — Мам, п-пожалуйста, скажи, что это неправда?

Дрожь прошла по позвоночнику и Билл начал медленно оседать.

Аманда сорвалась с места, едва успев подхватить обессиленное тело. Горячие слезы катились по ее щекам, сжигая что-то внутри. Она сжимала сына в объятиях, боясь отпустить.

Уильям открыл пустые глаза. Лицо исказилось болью, и он завыл раненным зверем, беспомощно забившись в руках мамы. Аманда удерживала его настолько сильно, насколько была способна. Она знала, что стоит отпустить сына, как потеряет его. Она не даст ему упасть туда, куда его неотвратимо тянуло. Ни за что! Ад недостоин его.

Крепко прижимая к себе уже бессознательного Билла, Аманда покачивалась из стороны в сторону и шептала молитву.

Дата добавления: 2015-08-02