Ловцы снов

А первая любовь нагрянула два года спустя.

Родители Кимберли Воурнерз переехали в город из штата Техас. Вся детвора украдкой поглядывала на незнакомку: кто с подозрением, кто с нескрываемым любопытством. Не прошло и месяца, как мальчишки класса, застрявшие между подростковым этапом и вчерашним детством, уже с благоговейным трепетом рвались поднести ее рюкзак.

Билл тоже пал жертвой первого чувства. Одним грозовым днем он обнаружил, что при приближении источника волнения класса у него потели ладони. В отличие от сверстников, Уильяму было негде занять храбрости проводить Кимберли после занятий. Жаркое стеснение и временная немота делали его заложником ее тоненького смеха и собственных мыслей, заставляя не впервой забывать, что еще вчера, после молитвы на сон грядущий, обещал себе, что осмелеет и подойдет, а вырвав портфель из рук Стена, который удачно истреблял соперников взглядом плохого парня и, кажется, претендовал на место личного телохранителя Ким и поставщика шоколада заодно, затмит претендентов. Но, увы, при свете дня храбрость осуществляла побег вместе с сонливостью в слив унитаза, и Уильям легко мог сойти за пациента логопеда.

Уроки давно были подготовлены и с успехом забыты, учебники дремали в рюкзаке, из гостиной доносился папин сдержанный смех, мама возилась с пальмой, которая успела приболеть, Топ, измученный любовью Билла, трусливо удрал, и мальчик был предоставлен сам себе. Быстро заскучав, он изъял из коробки под кроватью набор карандашей и, разбросав листы по покрывалу, приступил к созданию образа сверхробота. У него была коллекция нарисованных машинок и трансформеров, листки с изображениями которых лежали под крышкой стола. Увы, Уильям единственный ребенок. Ему было не с кем пронестись по дому и с чрезмерной серьезностью сообщить в динамик игрушечной рации: «Второй, я первый. Как слышите? Вижу врага. Жду Ваших указаний», разыграть сцену перестрелки спецназа из последнего увиденного боевика, а также, выстроив целое поселение, примчать на новой модельке к соседу-наркодиллеру и с достоинством отрапортовать ему: «Это Уилл из Долины». Билл вел игры сам с собой или укладывался на кровать и, мотыляя ногами, рисовал по памяти роботов.

Желтый свет настольной лампы штрихами ложился на бумагу, больше не было слышно папиного смеха, зато приятная мелодия исполнила роль колыбельной. Топ заглянул в детскую, лизнул, затем закусил ухом спящего хозяина, закатил карандаш под кровать и, муркнув напоследок, унесся за воображаемыми врагами.

Черная полупрозрачная сетка, сотканная из ажура первобытного холода и жалящего страха, колебалась в воздухе, примеряясь, просчитывая место для посадки. Приземлившись, она распрямила необъятные крылья, вогнав детскую комнату во мрак. Посланник, вызвав легкую вибрацию воздуха, раздвоился, умножая шансы на успех, перекрывая пути к отступлению.

Уильям глубоко вздохнул и проснулся. Ночь ласкала негласной мелодией; полусонная тишина, соорудив гамак из плотной вуали темноты, раскачивалась, задевая ногой деревья под окном и призывая сон. Мальчик беспомощно зевнул и потер глаза. Сновидение вытолкало его из сладких объятий, оставив в полном одиночестве. Билл рассеянно водил взглядом по неживой комнате. Можно было бы достать художественные принадлежности и порисовать, помечтать или даже приступить к раскладке паззла, подаренного бабушкой Кларой на прошлых выходных. Однако утром в школу, а мама едва ли погладит по голове за такие фокусы и, вручив батончик молочного шоколада, отправит досыпать. С ней подобный номер не пройдет.

Разочарованно вздыхая, Билл перекатил голову по подушке, собираясь рассматривать ночь за окном до тех пор, пока не уснет под танец ветвей. За хрупким слоем стекла у природы был свой оркестр: Луна серебрила благородным светом, звезды красовались друг перед дружкой усыпанными пайетками одеяниями и кокетливо подмигивали ветерку, выигрывающему на ветвистых струнах гимн отдыха.

Потяжелевшие веки медленно опустились, вручая билет на очередной сеанс сонных приключений. Не веря счастью, Билл взмахнул ресницами и посмотрел в окно в последний раз. На его экране, среди помех от веток, неясные тени оставили след. Уильям напрочь позабыл о недавней мечте и тревожно вгляделся вперед. Страх, как скользкая улитка, покрыл спину липкой влагой. Силуэты приобретали материальные черты, превращаясь в невысоких созданий в средневековых накидках с капюшонами. Мальчик испуганно вжался в матрас при виде желтых глаз с вертикальными зрачками. Мечта сменилась на желание стать прозрачным, скрыться от немигающего внимания потустороннего.

Уповая на галлюцинации или кошмарный сон, Уильям ущипнул себя за кисть. Рука заныла, не разрешая избавиться от видения.

Сильно зажмурившись, Билл досчитал до волшебного числа двенадцать, надеясь, что неведомое уберется из комнаты. Затем осторожно приоткрыл глаза и с облегчением посмотрел на опустевшее пространство у окна. Призраки, так похожие на палачей эпохи придворных, интриг и титулов, рассеялись, словно фантомы. Мальчик улыбнулся, опуская руки поверх одеяла. Виной всему безумные танцы ветвей. Они не выдержали ритма, заданного ветром, и, разбросав энергию вокруг, наслали иллюзию.

Огненная капля кислоты обозленной собакой вцепилась в правое запястье. Билл зашипел, прихлопнув невидимого «клопа», и потер пощипывающее место. Ужас выпустил ледяные стрелы из арбалета, вмиг поражая сознание и сердце. Дрожа как мошка, попавшая в непогоду, мальчик поднял подбородок и нос к носу столкнулся с «палачами». Они выпивали все силы, заставляя подвывать от испуга.

Вскрикнув, когда один из фантомов приблизил голову, Билл закрыл глаза, истерично выискивая в памяти «Отче наш». Слова путались под ногами, спотыкались, хватались за чужого партнера, не позволяя выстроить их в нужном порядке.

Мама. Уильям вспомнил Аманду, ее всегда теплые ладони, сияющие глаза, губы, касающиеся лба перед сном, и — спасительную молитву, мерно ложащуюся на уста.

Боязнь, поджав прищемленный хвост, удрала, разогнав темноту. Детская ответила Биллу знакомой пустотой и уютом. Он перекрестился и скрылся под одеялом с головой.

С лучами дня ночной визит казался придуманным, нелепой шуткой, разыгранной сном.

Меланхолично поглощая завтрак, Билл изучал узор на скатерти. Сегодня мальчик был тихим и немногословным.

Аманда смотрела на сына, размазывая мед по ломтику белого хлеба.

— Малыш?

Уильям вздрогнул. Раньше он кривился от прилипшего прозвища, сейчас же, едва не плача, закутывался в него, как в дорогую памяти вещь.

— Все в порядке, милый?

Уильям уверенно произнес:

— Нет.

Отложив хлеб, Аманда сжала ладонь сына.

— Случилось что-то?

— Мам, может тебе покажется странным, но… — Билл обратил внимание на переплетенные руки и, перевернув кисть, крепко ухватился за маму, шепотом признавшись ей: — Я проснулся среди ночи. И мне привиделись двое существ, завернутых в плащи. А их глаза… Мам, как у змей.

Аманда внутренне вздрогнула, боясь показать холод, теребящий душу.

— И? Они ушли?

— Да. Я помолился, а они исчезли.

Мать притворно бодро улыбнулась:

— А все потому, что кое-кто забыл прочесть молитву. Когда я зашла пожелать спокойной ночи, ты дрых, разбосав карандаши.

Билл покаянно склонил голову и улыбнулся.

— Не забывай молиться, иначе и не такое во сне будет чудиться.

Клятвенно покивав, Билл поцеловал маму в подставленную щеку, забросил тарелку в посудомоечную машину и, привычно шаркая ногами, отправился одеваться. Школа — ежедневная обязанность. Кто-то работает, а кто-то учится. И мальчик никак не мог увидеть, как Аманда, закусив костяшку большого пальца, обеспокоенно глядела ему в спину. Затем, проводив сына до автобуса взглядом через окно гостиной, она подняла трубку стационарного телефона, набрала по памяти несколько цифр и произнесла:

— Отец Петер, это Аманда. Билла посетили этой ночью Ловцы снов. Не могли бы вы заглянуть к нам?

Получив положительный ответ, Аманда нажала на рычаг.

Дата добавления: 2015-08-02