Глава 16. Дела химические

А каникулы уже закончились. Это означает, что в школе нам осталось учиться меньше двух месяцев – то есть время запускать обратный отсчёт до последнего звонка. И грустно, и забавно, но его стали чувствовать все: и мы, ученики одиннадцатых классов, и наши учителя, любимые и ненавистные, и вроде как существующий родительский комитет – некий закрытый клуб, и работники столовой, и медики, и охранник Василий Сергеевич, и вся школьная братия, то есть администрация, и все наши друзья. Естественно, настроение скорого окончания этого сезона достаточно колко начало проходить по Компании, - но то ли ещё будет, когда впереди почти полный апрель, и весь май, и самая горячая пора – время ЕГЭ.

Впрочем, я не сомневаюсь, что подобная атмосфера царит сейчас во всех школах. Финальная пора пришла, где-то уже видны очертания финиша, до которого, правда, ещё надо дожить, - и это состояния главных участников учебного процесса – педагогов и их подопечных. Одни со всё большим упрямством твердят нам о том, что из себя будет представлять ЕГЭ, и красной линией проходит исключительная тема правильного заполнения бланков – школа, ей-Богу, просто помешалась на этом моменте! – другие же… - ну, тут разные мысли. С одной стороны действительно маячит экзамен, к которому, по идее, надо уже вовсю готовиться, с другой – виднеется последний звонок, и где-то в голове у каждого выпускника уже должны звучать финальная мелодраматическая мелодия и прощальная речь, - но есть и третья сторона, - а, может даже, и четвёртая, и пятая… Речь, конечно, о задании Бандзарта, и вообще о всём, что с ним связано. Но … к этой теме мы ещё вернёмся, а пока перейдём, всё же, к более злободневному.

Как и говорилось ранее, на 6 апреля в актовом зале была запланирована дискуссия, посвящённая майскому последнему звонку. Участие в ней считалось обязательным для главных героев будущего действа – выпускников одиннадцатых классов, - но не могло ничего начаться и без классных руководителей – Долганова и Никаноровой. Ну и, конечно, без абсолютно главного человека – организатора всего – Щепкиной Дарьи Алексеевны.

Особенно следует отметить, что, согласно традициям школы, подобного рода дискуссии связываются с присутствием совершенно всех будущих выпускников – недаром я это так подчёркиваю, ибо речь идёт действительно о каждом представителе 11а и 11б классов – и самом ленивом, и пофигистичном, и тупом, и злом и несерьёзном, и малозаинтересованном… – так-то! Исходя же как раз из того, что означенные качества присущи – и даже в очень большой степени – некоторым моим товарищам по выпуску, - возникают весьма немалые сомнения в объявленном загодя аншлаге. Да, пусть поверит Читатель в то, что хватает у нас таковых, кто сторонится словосочетания «единичная необходимость», возможности ещё раз выступить на такой родной сцене, посмотреть с высоты в глаза всем тем, кого ты так любишь и ненавидишь… Насколько их много, не решаюсь объявить. Но вот вопрос для Щепкиной: как всё-таки сделать так, чтобы пришли все?

Пугало и время. После шестого урока происходит – тоже по традиции – уже всем давно известная и мною не раз описывавшаяся вещь: все учащиеся, подобно молекулам газа при броуновском движении, разбегаются по домам – будто иначе опасность-какая грозит. Собрать их всех воедино, в такой момент! – и заставить слушать что-то, что может показаться им неинтересным, – тяжёлая задача. Но и допускать ситуацию «прихода всех желающих» - путь в никуда. Тогда на дискуссию точно придёт не более половины, что для мюзикла – гарантированный крах. Однако … как же иначе?! – что-то неоднозначное и неопределённое выходит пока с дискуссией.

Впрочем, за всё ведь отвечает Щепкина, - а это не тот человек, который станет перекрывать проблемные вопросы. О её хитроумных комбинациях – про рассмотрение ста одного варианта из ста – знает вся школа, да и щепкинские планы – и строгие, и последовательные, и справедливые – уже не раз приносили успех самым безнадёжным ситуациям. Вот и ныне, перед дискуссией, Дарья Алексеевна, очевидно, решила заранее обо всём позаботиться.

На пятом уроке школьное радио прогремело объявлением:

Внимание! Все ученики одиннадцатых классов обязаны на шестом уроке собраться в актовом зале. Повторяю: все ученики одиннадцатых классов обязаны на шестом уроке собраться в актовом зале! Явка строго обязательна!!! –

– голос принадлежал Басурманову.

Позже мне стало известно, что Дарья Алексеевна заранее обо всём договорилась с Долгановым и Никаноровой. Проинформированы ею также были Ставицкий, с которым, по расписанию, мы должны были встретиться на шестом уроке, и Ломанова, так как у 11а последней сегодня значилась физика. Позаботилась как следует Щепкина и о месте проведения дискуссии – так, в актовом зале к началу шестого урока уже всё было готово: около сцены, по центру, располагался стол, на котором лежало большое количество каких-то бумаг, за ним – кресло, середина площадки была свободна, но опоясывал её полукруг из стульев – с двух сторон по несколько рядов, около шести экземпляров в каждом. Кстати, завидев нас, Дарья Алексеевна сразу предложила нам занять свои места.

- Располагайтесь поудобней. – распоряжалась она. – Всё будет интересно, не пожалеете.

Логично, что с одной стороны, а именно – левой, расположился 11а класс, с другой – наш 11б.

Народ, конечно, подошёл не сразу – многие ещё обедали в столовой, некоторые лица курили на улице, кто-то просто базарил в коридоре с другом, или балакал с кем-нибудь по телефону, – но постепенно – от секунды к секунде – зал заполнялся, и вот уже, кажется, к двум часам дня сюда пришли все те, кто должен был прийти. Я, конечно, сверхтонкими подсчётами не занимался, но, по-моему, гласу Михаила Геннадьевича вняли все, без исключения.

- Попрошу внимания: мы начинаем! – объявила Дарья Алексеевна.

Впрочем, правильнее было бы сказать «Я начинаю», ибо заводилой дискуссии, конечно, являлась она.

Она же первая и взяла в руки, так называемый, «переходящий микрофон» и обозначила тему.

Но тут же случился забавный эпизод. Удивительно, но, при всей знаковости темы, школьные традиции дошли, видимо, не до всех – как иначе объяснить тогда тот факт, что словосочетание «Последний звонок», так свободно вырвавшееся из уст Щепкиной, вдруг вызвало у многих моих товарищей настоящие испуг и удивление?! Гомон поднялся страшный, разнеслись знакомые «Вау», «Ох», «Нифига!» и «Зае..ись!..», некоторые просто закричали напропалую… Такой реакции даже Компания предвидеть не могла – а что уж говорить о Дарье Алексеевне?! Шок и негодование, поднявшиеся в среде выпускников, передались ей, и возникла явная заминка – самой Щепкиной – человеку с большим уже педагогическим и творческим стажами – такое поведение, при такой теме(!), было непривычно, - поэтому замять этот конфуз удалось не сразу.

Но в дело как нельзя более вовремя пошёл её первый ход. Она решила раздать всем присутствующим заранее приготовленные листовки, эквивалентные, фактически, программкам в цирке, на которых весьма подробно описывались план и идея предстоящего мероприятия. Особое внимание уделялось также самому понятию «мюзикл» - знакомство с ним было признано просто необходимым для дальнейшего успешного выполнения дела, - ну, и ещё в буклете на отдельной странице большими красными буквами помечалось расписание предстоящих репетиций, с некоторыми даже пометками относительно планирующихся действий.

«Да, каникулы она провела не зря!..»

Тут самое время заметить, что данный приём Дарьи Алексеевны оказался на редкость успешным. Все, как загипнотизированные, сразу, с необычайным интересом, принялись рассматривать розданную литературу – и, конечно же, особенно всех заинтересовали представленные рядом со словами картинки а-ля иллюстрации. Кстати, все следующие пятнадцать минут работа только по ним и шла. Щепкина не поленилась сама, своими словами пролить свет на это загадочное, но притягательное название «мюзикл», рассказала немного об истории его, зарождении в разных странах, особенностях показа и, разумеется, создания… На последнее и был сделан упор, но прежде ещё Дарья Алексеевна поведала собравшимся о невероятных – и просто-таки громадных – возможностях артистов, выступающих в жанре мюзикла. Очевидно, она хотела сформировать в головах у всех присутствующих устойчивую картинку этого невероятного действа, вкупе со всем ярким перфомансом, и декорациями, и стилями, и дисконастроением, - что, наверно, ей удалось. Ребята вокруг сидели поистине заворожённые её описанием и глазели то на неё, то на листовки, а Долганов, сидевший с краю, едва ли не у самого окна, так и вовсе открыл рот – и, Бог знает, может, какая муха и успела в него залететь.

Переход к главной теме Дарье Алексеевне удался блестяще – и вот уже пошёл рассказ о том, как мы будем создавать…

- …наш мюзикл! – это громкое словосочетание стало едва не гвоздём всех слов в первой половине дискуссии. И Щепкина специально, с каждым новым разом, всё сильнее делала акцент именно на этих словах.

Монолог, при этом, вышел длинный – на целых тридцать пять минут, – но вряд ли кто-то пожалел о том, что стал его свидетелем. Захватил рассказ Щепкиной всех!

Но после него, наконец, начались прения, или «процесс раздачи комментариев», если можно так выразиться. Щепкина и тут поступила, на мой взгляд, очень правильно – она, как делают это обычно в популярных ток-шоу и дискуссионных программах, по очереди давала всем желающим высказаться микрофон – и так слушала и улавливала все произносившиеся мысли – умные и не очень. Происходило же всё это легко, быстро и весело.

- Говорите все! – командовала она. – Всё, что вам понравилось, и всё, что вам противно.

Призыв этот оценили многие. Диапазон мнений действительно выходил широким, и зал в эти прекрасные моменты полемики можно было по праву назвать центром плюралистического восприятия. Высказывались если не все, то очень многие – и нередко (по два и по три раза) микрофон в руки брали даже самые отъявленные пофигисты. Естественно, несколько раз довелось выступить и мне:

- Товарищи, идея прекрасная! Ну что может быть интереснее и желаннее мюзикла?! – да ничего, в наших условиях круче и придумать нельзя. Только вот желание… - важно желание! Одного ведь оцепенения мало. А то сразу всё первая реакция подавит, и потом делать уже ничего не захочется, как это часто бывает. Но не надо этого допускать! Я призываю всех отнестись к идее серьёзно – весело, но трезво. И если подойти к делу, то подойти к нему со всей душой и упорством!

«Ведь и впрямь телевизионная передача выходит, - подумал я, передав после этой речи микрофон следующему, - только реального телевидения не хватает. А то такой бы online зае..ашили!..»

Удивительно ещё высока была скорость перемещения Дарьи Алексеевны. Она металась с микрофоном от стула к стулу, от ряда к ряду, – неутомимая, феноменально энергичная Щепкина,– и успевала, кажется, к каждой новой реплике, к каждой поднятой руке, к каждой новой мысли!.. Не знаю, откуда в ней такой мотор взялся, но если человек в ударе, - то что здесь удивительного?!..

Но вот прозвенел звонок на седьмой урок. Люди тут вдруг сразу как-то все встрепенулись, огляделись по сторонам, подумали о своих планах, вспомнили о времени… Посмотрела на часы и Щепкина, и… –

– немного успокоилась. Ротор пришлось остановить – она подошла к своему столу.

- Друзья мои! – раздалось обращение. – Я думаю, поговорили мы славно. Но время – вот, в чём всё дело! Подобно тому, как у вас оно сейчас расписано буквально по секундам, - так и школьные традиции ведут свой отчёт уже очень давно. Трудно и представить себе, когда точно зародилась эта прекрасная идея отмечать Последние звонки, - но именно, что прекрасная! И что может быть лучше и грустнее того момента, когда мы все – и вы, и ваши друзья-наставники – соберёмся в последний раз все вместе здесь, – чтобы произнести последние слова в адрес школьной жизни, к которой вы все уже более никогда не вернётесь?!

Но я, однако, вижу, что время это, как и сами традиции, подкралось для вас совершенно неожиданно. И как-то даже вы все … не готовы к работе над выступлением для Последнего звонка. Искренне надеюсь, что я ошибаюсь, но меня смутила ваша первая реакция – я не ожидала такого бурного всплеска эмоций. Хотя я очень рада, что все вы, в целом, поддержали мою идею и согласились попробовать себя в жанре мюзикла – не сомневаюсь, что и мне, и вам это доставит массу радости, веселья и удовольствия. А какие прекрасные впечатления останутся с вами на всю жизнь!.. Впрочем, я вполне допускаю, что среди вас могут быть люди, которые уже сейчас, на первой нашей стадии, с чем-то не согласны. И это – я смею утверждать! – вполне нормально. Мы ведь ещё ничего не начали, ни к чему не приступили, - а свои, не менее любопытные идеи, есть наверняка у половины из вас! Но … не переживайте. Таким людям я советую обратиться ко мне лично, в течение трёх дней, - дабы они смогли поделиться со мной своими воззрениями на предстоящее мероприятие и блеснуть, может быть, своим уникальным воображением. Обращайтесь смело, ибо, как поёт Иван Дорн, «Не надо стесняться!» Я хочу особо подчеркнуть, что все ваши идеи – а особенно, правильные и стоящие – будут услышаны и, возможно, использованы на самых уже первых репетициях. Ведь мне, … - Щепкина вздохнула, - уже не двадцать, зато вы!.. Поверьте, мне по-настоящему хочется знать всё, что сейчас интересно молодому поколению, - а вы, милые мои, конечно, лучше, чем я, знаете все современные фишки и тренды. Но! – повторяю! У вас всего три дня. Много это или мало, решать вам. Меня сей вопрос мало интересует. Главное – я жду ваших предложений. Если же мысли родятся или будут озвучены позже, то есть после десятого апреля, - то, увы, их мы уже не примем. Время работает против всех, но назло нам – в первую очередь. И тормозить нам – некогда. Впрочем, это всё касается лишь главной темы. С деталями разбирательство будет особое – насчёт них наверняка не раз ещё будем спорить, что-то меняя, а что-то принимая.

Пока же я объявляю вам о дате нашей первой репетиции – она состоится завтра, в 14.35. Кто прийти не сможет – просьба: предупредить заранее. Всех остальных – жду здесь же, в этом зале. Мы будем обсуждать и начнём готовить нашу увертюру. Те, с кем мы завтра почему-либо не встретимся, пусть не отчаиваются. Репетиций у нас будет много, работа найдётся для всех. И, кстати, слова «работа» не пугайтесь: вы ещё не знаете, как объединяет Последний звонок! Аврал страшный, но энергия – будто вас «Ред Булл» окрылил. То же и про мотивацию. Вот попомните мои слова.

Тут Дарья Алексеевна вроде хотела уже сказать «До свидания!», но вдруг вспомнила:

- Чуть не забыла: хочу отдельно обратиться к слишком ленивым особам – такие, я слыхала, в ваших классах есть. Так вот знайте, любители статики, что всё начинается с малого: не раскрылись в школе – не раскрылись в жизни. А «серая мышка» - явление, к сожалению, далеко не только детское. Не надо искать смысл жизни в далёких краях или в дебрях своей головы – всё здесь, всё рядом. Вся жизнь! … Подумайте над этим. – блистательно завершила Щепкина.

Теперь уже речь Дарьи Алексеевны точно была закончена, – но какая речь!.. Какая превосходная речь!..

Люди, впрочем, быстро стали расходиться, спеша, конечно, по свои делам, – так в зале остались только Долганов и Никанорова – видимо, с ними Щепкина захотела переговорить отдельно. Правда, прежде она ещё подозвала меня – на короткий разговор.

- Ну, как? – поинтересовалась Дарья Алексеевна. – Неплохо всё прошло?

- Несомненно. И очень здорово, что вы раздали всем листовки. – подчеркнул я.

Щепкина улыбнулась:

- Ну да, это и системность, и интерес.

- Согласен.

- Впрочем, я хотела спросить тебя о другом: ты общался с Костей на каникулах?

Бац! – вот и неожиданный вопрос.

- Э… Как бы сказать?.. Я пытался, я звонил ему, - но … безуспешно.

- Что, прямо так?

- Похоже, он просто не хочет брать трубку.

- Хм… - нахмурилась Щепкина. – Как же так?!.. Ведь он нам нужен! Что, он совсем погряз в своей … игре?

- Боюсь, что да. – предположил я.

- Ну, а сколько раз ты ему звонил? – полюбопытствовала Щепкина.

- Да … по пять раз на день, - прикинул я, - с понедельника по четверг. Потом перестал – понял, что бесполезно.

- Что ж, печально. – тут же заключила Дарья Алексеевна. – Даже очень печально. – Я сегодня мельком наблюдала за ним… - призналась она.

- Да?! – удивился я. – И что же?

- Да ничего хорошего. Всё тот же странный взгляд, всё та же пугающая апатия… У меня есть смутное подозрение, что ему … вообще не интересен наш мюзикл. – остро произнесла Щепкина.

Тут я схватился за голову:

- О Боже мой, что вы такое говорите?!

- Да-да, я говорю…

- Но как так? Неужели ему может быть не интересен наш мюзикл? Мюзикл!! – подчеркнул я и даже усмехнулся от неверия. – Ведь он же – Костя – творческий человек! Как и вы! Хм, ну, по крайней мере, был им…

- А вот это ты сейчас правильно заметил, - подхватила Щепкина, - «был им»! Похоже, что уже нет… - ещё больше огорчилась она.

- Нет, ну мне в это совсем не хочется верить!

- А придётся, … придётся, Коля! И ведь я сама сегодня видела, как он на меня смотрел! Точнее, не смотрел… Он вообще меня не слушал! – как будто ему всё до одного места…

Я промолчал. Что тут говорить?.. – наверно, она права…

- Но ладно! Мы не сдадимся! – воскликнула вдруг Щепкина, вмиг ожесточившись. – Мы ещё дождёмся завтрашнего дня! Вот пусть только попробует не прийти!.. Если не явится – я сама его приведу!!! – заявила она нервно и громко – так, что слышали, кажется, даже Никанорова и Долганов.

На том мы, к слову, и попрощались. Щепкина подошла к ним, а я отправился домой.

«Не надо искать смысл жизни в далёких краях или в дебрях своей головы – всё здесь, всё рядом. Вся жизнь!» - ах, какие потрясающие слова! Сказать так может, действительно, только оптимист. И потом так же жёстко высказаться по ситуации с Костей!..

Но вот я, признаться, хотя и считаю себя оптимистом, сразу не поверил в заявления Дарьи Алексеевны. Вернее, самим-то словам поверил, а вот действию… Конечно, наврал я ей про звонки Таганову, – но: мне с большим трудом удавалось представить Костю участвующим в мюзикле, и что-то серьёзное должно, наверно, случиться, что-то в одночасье обязано поменяться, - для того, чтобы Таганов сразу включился в наше предстоящее дело.

И, раз уж я начал говорить об этом, то, вероятно, Читателю будет интересно что-то узнать о Косте и Тане… - но что я могу сказать? Я к ним не привязан, и никто не привязан, у них своя – инверсионная Компании жизнь, всё та же Другая реальность, – поэтому, в качестве единственно возможного наблюдения, с нашей, компанейской стороны, я могу предположить, что вроде бы ничего не изменилось; и на этом – долой все наблюдения и мысли.

Но вот, правда, какая завязка! – Стасова, мы знаем, никогда ничем не выделялась и, в основном, насколько помню я, и насколько помнит Компания, старалась избегать каких-либо проявлений себя в общественной и творческой жизни школы. Не в пример Косте, конечно. Уж о Таганове я много говорил – все мероприятия школы, так или иначе, долгое время завязывались исключительно на его участии. Без Кости – не только Долганов, - но и сама Щепкина едва ли могла как-то развернуть свои замечательные идеи – всё проходило через нашего бывшего лидера. Но вот тогда … как быть сейчас? Может ли общественная инертность Тани как-то убить или утихомирить бурный инициаторский талант Кости? – и не убила ли уже?..

Что и говорить – вопрос уже сам по себе убийственный: задайся таковым год назад, – так можешь сам вешаться от таких больных мыслей! Но … снова я обращаю внимание на то, что творит время – кажется, и прошло всего совсем немного месяцев, ещё один совсем небольшой кусочек жизни завершился, однако – что за перемены случились за этот кусок!.. И до чего поразительно думать о том, как Щепкина ждёт очередной инициативы от своего лучшего школьного друга (таким Костя всегда для неё и был!), но может её не дождаться! И всё из-за…

Да, «игры» - той самой, о которой так ненавистно вспоминает Щепкина. И, кажется, она права! Вся эта треклятая ситуация может в корне попортить будущее представление, - но разве возможно с этим смириться?! Не хочется и представлять, до каких новых изменений может довести Костю означенная «игра», хотя … куда, кажется, ещё дальше?!..

Впрочем, мне следует отметить, что Последний звонок занимает сейчас не всё моё внимание. И, как бы ни была любопытна складывающаяся коллизия, каким бы важным не казался мне этот майский праздник, но есть в данный момент в моей жизни и дело совершенно особой важности – его вообще нельзя ставить в какое-либо сравнение. Это дело – задание Бандзарта.

Добыв реактивы, мы – я, Арман, Миша, Саня и Лёха – уже не имели права сомневаться в конечном успехе. По крайней мере, теперь всё к нему располагало, и расклад, по сумме, выходил, по-моему, просто идеальный. По сути, и оставалось только чуточку покорпеть над теорией, которую мы, конечно, разделим, и окунуться с полной, но лёгкой головой в создание видео, - но это уже будет, несомненно, куда более увлекательный процесс.

А начать решено было во вторник, 7 апреля, аккурат после первой репетиции (на которую Костя, к слову, так и не пришёл). Собрались мы в тот день у Миши.

Все понимали, что сегодня будет опять день теории – необходимо окончательно разобраться с будущим докладом и составить план, – но всё же я принёс из квартиры мешок с реактивами – так, на всякий случай.

Слегка перекусив хот-догами, мы принялись за работу. Миша включил свой компьютер, и уже через две минуты Шпалов в поисковой строке Яндекса набирал «аминокислоты». Разумеется, ответом на запрос сразу выступило большое количество сайтов, из которых черпать информацию об интересующем нас классе соединений можно было беспредельно.

- Заходить на все будем? – обратился к нам Миша.

- Думаю, посмотреть стоит всё. Времени у нас всё равно много. – заметил я.

- ОК.

С этого короткого отклика и началось наше путешествие по сайтам. И сразу отмечу, что, побывав на пятнадцати-двадцати, мы, в общем-то, получили то, что хотели. Понятно, что на некоторых сайтах информации – и чересчур подробной – было навалом – даже завалом; где-то акцент делался на сжатость, но от этого материал становился слишком поверхностным; изредка встречались критически перегруженные цифрами тексты, или такие, будто их писал слишком умудрённый наукой человек… Но компоновать информацию мы умеем, и главная задача – просто сделать это так, чтобы материал был удобен и для нашей группы, и для Бандзарта. Феликс будет удовлетворён обширностью сведений, а нам не так тяжело будет запомнить самое основное.

В соответствии с этими принципами мы и поступили. И, конечно, воспользовались основным правилом – «копировать – вставить». Из Википедии мы взяли, к примеру, информацию о физических свойствах аминокислот, с «Химик.ru» - об их применении в промышленности, десяток других сайтов и образовательных порталов дал нам представление о разнообразии химических реакций и амфотерной двойственности аминокислот… В общем, к восьми часам вечера, после нескольких ещё обсуждений, у нас получился вполне даже неплохой текст, приправленный многочисленными формулами и химическими превращениями. Правда, пока это вышла лишь большая часть доклада – оставшуюся мы добили в среду, – и тоже у Миши. Тогда же всё и оформили. После была печать, и – вуаля! – наш доклад готов.

Возглавляла его, как и положено, вступительная страница, знаменовавшая, между прочим, наши имена и содержавшая в себе название главной темы, - а затем шёл план, состоящий из нескольких пунктов:

Дата добавления: 2015-08-02