C7H5(NO2)3 2 страница

А отправной точкой станет квартира Кости, где мы договорились собраться в 18.00. Его родители как раз надолго уехали в отпускное путешествие, поэтому вся их трёхкомнатная квартира была в нашем распоряжении. Младший брат Кости – Даня – вряд ли чем-то мог нам помешать.

Костя жил на улице Димитрова, недалеко от «Ленты». Мы – то есть Арман, Лёха, Саня, Миша и я – достаточно быстро дошли до его дома и так же быстро оказались стоящими напротив его квартиры. Костя с Даней встретили нас очень радостно:

- Ура! Наконец-то гости! – вскричал младший Таганов и сразу бросился в объятия первому попавшемуся из нас – Арману. Церемония приветствия вообще проходила достаточно долго, но ласково, эмоционально и очень по-компанейски. Собственно, завершил её сам главный хозяин, сказав:

- Проходите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

Мы вошли в достаточно большую комнату – по-видимому, гостиную – и все дружно расселись вокруг стола; кто-то сел на диван, кто-то на стул. Костя с чувством произнёс:

- Друзья! Я так думаю, что вы все голодны. Поэтому предлагаю сначала поесть, а уж потом приступить к делу. При полном желудке и думается лучше, заодно оцените нашу с Данькой стряпню.

- Блестящая идея! – тут же крикнул Миша. – Надо подкрепиться.

С ним все согласились, что, впрочем, нисколько не удивительно, и стали ждать еды.

Замечательно, что то, что Костя назвал стряпнёй, на деле должно было оказаться прекрасным мясным блюдом. Однако не будем спешить – нам предстояло ещё немного подождать. А пока в гостиной появились напитки – несколько порций чая и лимонада, кому что по вкусу.

- Какой изумительный чай! – восхитился я. – Интересно, что он туда добавил?

- Похоже на бергамот и … клюкву. Да, там должен быть сок клюквы. – предположил Миша.

Впоследствии выяснилось, что догадка его была абсолютно верной. Чай действительно включал в себя бергамот и клюкву. Впрочем, не будем больше о чае – нам, наконец, принесли главное, на сегодня, блюдо – жульен.

О, что это был за жульен! Несомненно, это было одно из тех блюд, распознать прекрасный вкус которых можно уже только по одной ложечке. Да что там ложечка – запах сего блюда говорил сам за себя!

- Вот это аромат!.. Восхитительно! – сказал Лёха.

- Даже лучше, чем у шашлыков! – заметил Арман.

- Давайте уже есть! – предложил Миша.

Против этой идеи спорить было бесполезно. Тем более, что есть хотел не только Миша – следовательно, оттягивать предстоящее удовольствие (а мы сразу поняли, что это будет непременно удовольствие) было ни к чему. Итак, Костя поставил жульен на стол, Даня поставил тарелки, баночки с перцем и солью и столовые приборы – всё, можно начинать!

И мы начали.

Думаю, что сам процесс приёма пищи вряд ли заинтересует читателя, поэтому я его опущу. Скажу лишь, что трапеза продолжалась около получаса. После же восхищению блюдом не было предела. Стоит ли говорить, что жульеном остались все довольны?!

- Блестяще! Это лучше, чем испанские блюда! – оценил Миша.

- В Армении так не готовят… - признал Арман.

- Супер! Как будто шеф-повар готовил. – сказал я.

- Потрясающе! Этот жульен сродни произведению искусства. – заключил Лёха.

- Эх… Давно я так пи..дато не ел!.. – заметил Саня.

Сам Костя также порадовался за такой удачный жульен и заявил, что гостям следует заходить к нему почаще (хотя мы и так очень часто у него бываем) – и тогда он готов порадовать всех и не такими изысками.

Затем все ещё долго хвалили Костю и даже советовали ему стать шеф-поваром, на что наш кулинар отвечал:

- Ребят, всё же просто! В любом деле главное – включить фантазию! И всё получится.

- Да… - соглашались мы. – Наверно, это так.

Теперь Костя вспомнил о главном:

- Господа, предлагаю перейти к химии.

Фраза эта нам, мягко говоря, не слишком понравилась. Признаться честно, пока Костя не напомнил нам о главной цели нашего визита, мы все как-то даже и забыли о химии или, по крайней мере, старались о ней не вспоминать. Но вот…

- А, может, не сегодня? – предложил Миша. – Как-то неохота…

- Что значит «неохота»? Нет такого слова, Рэмыч. Раз уж мы собрались, предлагаю заняться делом. А то как-то странно выйдет. Ну, есть ещё возражения? – спросил Костя.

Возражений ни у кого не нашлось.

- Вот и отлично! – прокричал Таганов. – Тогда начнём прямо сейчас.

Что ж, обсуждение началось. Сразу надо заметить, что сегодня мы решили заняться только теоретическими вопросами. Нужно было определиться, в каком направлении нам вообще следует начать работать, то есть понять, где у нас есть хотя бы минимальные шансы на успех. Итак, дискуссия стартовала.

- Прежде всего, давайте выберем одно из двух: химия органическая или неорганическая? – предложил Костя. – Слушаем мнения.

Наверно, зря он таким путём решил найти ответ на поставленный вопрос. Сразу начался базар-вокзал, и Костя решил изменить правила:

- Друзья, давайте проголосуем!

На такие условия согласились все. Однако вскоре выяснилось, что и голосование – далеко не самый надёжный метод. Голоса разделились – 3:3. Пришлось долго думать, как поступить.

Наконец, я предложил:

- Хм, может быть, Даня проголосует?

Сказать по правде, я эту мысль кинул без особых надежд – так, полусерьёзно. Но Костя тут же её оценил:

- А хорошая идея! Нет, правда! Только так мы всё же определимся. Как вам кажется, а? – обратился он к остальным.

Тем моя идея тоже пришлась по вкусу, и Костя уже обратился к Дане:

- Скажи, Дань, что тебе больше нравится: органика или неорганика?

Лицо того тут же приняло очень глупый, но шокированный вид, и мальчик спросил:

- А что это такое и с чем это едят? – вопрос этот был крайне предсказуемым.

- Ах да, ты же не знаешь…

Теперь перед Костей встала нелёгкая задача: как-то объяснить Дане про два базовых вида химии. Но ведь ещё нужно было как-то рассказать парнишке о том, что вообще собой представляет химия.

- Вот смотри, братан, у меня в руке карандаш. – начал Костя. – Посмотри, из чего он сделан?

Ребёнок легко ответил:

- Из дерева.

- Молодчик! – оценил Костя. – Ты прав. Карандаш сделан из дерева. Но посмотри на грифель. Видишь? – мальчишка кивнул головой. – Как ты думаешь, из чего сделан грифель?

- Ну, наверно… - призадумался пацан. – Наверно, из какого-то вещества.

- Браво! – радостно крикнул Костя. – Из вещества. Так вот: химия как раз изучает вещества. Понимаешь? – Даня ответил «Да». – Причём самые разные вещества. Вот, например, грифель – это графит, то есть углерод. Его изучает органика. Всё остальное – неорганика. Сообразил?

- Ну, немного. – ответил младший Таганов.

- Вот и скажи: что тебе больше нравится? Соединения с углеродом или без него?

Даня достаточно уверенно ответил, что с углеродом.

- Всё, прекрасно! Значит, выбираем органику! – радостно произнёс Костя.

После такого лёгкого разрешения столь важного вопроса старшему Таганову нельзя было не поаплодировать, и мы тут же захлопали в ладоши.

Конечно, люди, знающие химию, вполне могут обвинить Костю в том, что он так легко отождествил органическую химию с углеродом, а неорганическую – с его отсутствием, ибо сам Костя мне рассказывал, что к неорганической химии относятся-таки некоторые вещества, содержащие углерод. Это что-то вроде CaCO3, NaHCO3, CO2 и т. д., если я не путаю формул. Но согласитесь, что не так-то уж легко объяснить второкласснику основы химии, да ещё так, чтобы он хоть что-то понял (если уж мы не понимаем!..). Поэтому Костю следует похвалить за такое лёгкое и понятное объяснение того, что далеко не всем изначально кажется понятным, а химиков я попрошу на моего друга не обижаться.

- Теперь надо определиться с классом соединений! – скомандовал Костя. – Опять же, какие варианты?

И тут совершенно неожиданно (а, может, и вполне ожидаемо) наступило всеобщее молчание. Тишина настолько резко сменила достаточно оживлённую обстановку, что можно было подумать, будто мы все разом выпили KCN и замолкли навсегда.

Но пусть только Читатель не подумает, что все стали напряжённо думать и размышлять, какой класс выбрать. О, это было бы даже смешно! Просто мы (за исключением Кости, конечно) за время летних каникул (да и не только из-за них) вообще напрочь забыли названия классов химических соединений, хотя вроде бы изучали их с Бандзартом (если слово «изучали» здесь уместно) весь десятый класс, и сейчас ни черта не могли вспомнить. Спасибо Бандзарту.

- Помнится, что-то там было на «а». – молвил Саня.

- И впрямь было. Только как же называется? – пытался вспомнить я.

Костя некоторое время молчал. Отчасти оттого, наверно, что не хотел мешать нам вспоминать ещё такой недавний материал; или, возможно, потому, что хотел надолго запомнить наши наиглупейшие в этот момент выражения лиц… Но очевидно одно: он был в не меньшем шоке, чем мы в ту секунду, когда Костя предложил нам озвучить варианты.

- Мда… Дело-то запущено… - понял он. – Что ж, придётся всё вспоминать.

И он взял листок с ручкой и стал что-то на нём писать.

Через две минуты на листке появились следующие слова (подчёркиваю, для нас это были только слова!): алканы, алкены, алкины, алкадиены, циклоалканы, циклоалкены, арены, амины, нитросоединения, аминокислоты, альдегиды, карбоновые кислоты, кетоны, сложные эфиры, простые эфиры, углеводы, жиры, белки, спирты, нуклеиновые кислоты и фенолы.

При слове «арены» меня сразу осенило: «Вот же, как это называется!»

Замечательно, что благодаря записи Кости мы постепенно всё-таки стали вспоминать прошлогодние уроки химии. Правда, пока в голове крутились только постоянные крики, приказы и коричневый плащ. Впрочем, Костя подгонял нас:

- Ребята, я не слышу предложений. То, что тут написано – ликбез. Я не верю, что вы ничего не помните.

Сомневаюсь, что все всё вспомнили, но вскоре начался небольшой спор:

- Циклоалкены! Название красивое.

- Давайте что попроще. Я за алканы.

- А может, амины?

- Предлагаю кислоты. Хоть слово знакомое.

- А чё такое фенолы?

Всё это могло бы продолжаться долго. Но тут я внезапно вспомнил любимое увлечение Бандзарта – он обожает рисовать арены (вот, наверно, почему я так усиленно пытался вспомнить это слово); естественно, выбор стал для меня очевиден. Я крикнул:

- Хватит орать! Неужели не ясно? Надо брать арены!!!

В этот момент все посмотрели на меня. Уже по первым взглядам Миши, Армана и других для меня стало ясно, что им теперь тоже всё ясно.

- Ну конечно! – крикнул Миша. – Надо брать арены.

- Только арены! – поддержал Арман.

- Арены! Арены! – веселясь, кричал Саня.

Итак, выбор был сделан. Далее началось получасовое обсуждение, касаемое того, что нам понадобится для опытов.

Понятно, что нужен бензол. Нет бензола – можно смело забыть про арены. Однако мы предполагали, что бензол появится – уж слишком надёжной и перспективной выглядела связь Кости с 24-летним работником химического предприятия. Помимо бензола необходимо будет где-то раздобыть ещё несколько представителей аренов – ксилол, толуол, кумол и т.д. И вот тут ситуация выглядит более сложной: надеяться только на знакомого Кости – опрометчиво и неправильно, а если действовать придётся нам самим – могут возникнуть проблемы, ибо вряд ли кто из посторонних нам людей захочет отдать не совершеннолетним ещё подросткам такие серьёзные реактивы. Наконец, нужны ещё будут вещества, с которыми арены могут взаимодействовать – в ходе исследования нам наверняка придётся провести немало реакций, значит, и реактивов понадобится большое количество. Ещё волнует, что многие реактивы – газообразные вещества – например, хлор, водород и др. А их достать – почти нереально. Даже в воздухе их нет. Также потребуются различные катализаторы (FeCl3, Pt) и индикаторы. В общем, вопросов – океан.

Перед завершением дискуссии Костя сказал:

- Ну что ж, на сегодня хватит. Главное, что мы определились с классом. Относительно реактивов буду выяснять; надеюсь, что мой друг всё достанет. – помолчав немного, он добавил: - Пообещайте мне кое-что напоследок.

- Что именно? – спросил Арман.

- Что ни один из вас, как бы ни складывалась работа и как бы много вопросов ни возникало, не станет просить помощи у Бандзарта. Ни в коем случае! – произнёс Костя, глядя на всех очень доверительным, внушающим уважения взглядом.

Все пообещали.

- Прекрасно! В следующий раз поработаем через неделю. Надеюсь, что к тому моменту у нас хоть бензол появится. Кстати, отчего у вас такие грустные лица? – заметил Костя. – Я не вижу бодрости, я не вижу тонуса. Арман, где твоя коронная улыбка?

- У меня зуб болит. Сейчас не до улыбок. – ответил тот.

- Что ж, лечи. А вы, господа, улыбнитесь. Побольше оптимизма! Всё хорошо! Справимся!

После этих слов все стали прощаться. На часах было 21.00. Уже стемнело. Выйдя на улицу, я даже ощутил небольшой сентябрьский холодок – но он, как ни странно, был мне приятен.

Глава 6. Заговор

Во вторник, 9 сентября, началась раздача двоек по литературе – мало кто подготовил биографию Д. Мережковского. Из нашей шестёрки пуля попала в меня, Мишу и Армана (о бедный Арман! Как ему не везёт в начале года!). «Убитыми» также оказались Карина, Люба и Женя (неужели они тоже вчера занимались химией?!). Неприятных результатов могло быть и больше, но, к счастью, всех выручил Костя. Он уверенно рассказал всю биографию и получил абсолютно заслуженные пять баллов. Арман же, после окончания урока, выходил из кабинета крайне расстроенным. Саня утешал его:

- Да шли ты их всех на..уй! Они же нас травят!

Костя, тем временем, побежал к компании параллельного класса, и, очевидно, не зря – на следующей перемене он сообщил нам очень важную новость:

- Только представьте: «А» класс получил задание в два раза легче, чем мы. Я только что караулил друзей у кабинета химии, и все они мне сказали, что Бандзарт задал им подготовить всего лишь небольшой доклад о каком-либо классе. И никакого исследования и видео им делать не надо.

- Вот оно! – мудро произнёс Саня. – Выходит, я был прав: нас действительно травят.

- Но зачем и кому это нужно? – возразил Алексей. – Последний год осталось доучиться!

- Я думаю, они что-то задумали… завуч с директрисой. И осуществляют свой план. Причём есть такое чувство, что мат Саши 1 сентября здесь ни при чём. – предположил Костя. – Он вообще не имеет значения.

- Тогда что имеет? – спросил я.

- Вот это и неизвестно! – сказал Костя. – Но ясно, что и Бандзарт здесь не случайный герой. Думаю, они его подговорили.

- Серьёзно?! – не поверил Саня. – Разве этого пи..дюка кто-то может подговорить? Да он же сам кого угодно подговорит.

- А я настаиваю на том, что Бандзарта подговорили. – продолжал Костя. – Даже несмотря на его принципиальность. Ха! Мне «ашки» рассказывали, как он спокойно объяснял им атомистику Дальтона. Да и в прошлом году у них было маловато эксцессов – не то, что у нас!!!

- Да это просто детектив какой-то! – достаточно радостно заметил Арман. – Главный объект – наш класс; главная неопределённость – Бандзарт. И много вопросов.

Мне понравились слова Армана. Я даже улыбнулся.

- В любом случае, происходит что-то странное. Нашим классом командуют, как хотят. Но Долганов, похоже, уже давно смирился с таким положением вещей и ничего не пытается изменить. Он как пешка в этой игре. – заявил Костя.

- Хм… А, может, он и не хочет ничего менять? – предположил Лёха.

- Что ты имеешь в виду, Кремль? Что его тоже подговорили? – намекнул Миша.

- Да тут уже миллион связей! Просто коррупция! – не выдержал я.

- Нет! – твёрдо сказал Костя. - Долганова подкупить не могли. В данном деле он не опасен.

- Но почему? – удивился я. – Он же наш классный, как-никак.

- Да ладно!.. – Костя скривил наполненную фантастически большим количеством сарказма физиономию. – Классный, говоришь? А ты вспомни: сделал ли он хоть раз в своей жизни что-то важное и значительное для нашего класса? Сделал ли он вообще хоть что-нибудь?

- Надо подумать… - начал было я.

- А что тут думать?! – повысил тон Костя. – Всё же на поверхности! Всё видно!! У Долганова есть лишь один талант – вести физ-ру. И там он нас неплохо мучает… Но что в остальном? А? Неужто никто не знает? Ведь в остальном Долганов – полный профан! Дневники не проверяет, классные часы не устраивает, экскурсии организовывает мама Подковальниковой… Нет, нам-то хорошо – мы кайфуем. Но какой же, чёрт побери, после всего этого из Долганова классный? Он же сам ничего для нашего 11б не делает! Только деньги собирает…

- Капиталист хренов. – заявил Миша.

- Но это ещё ничего! – не останавливался Костя. – Вот вы вспомните, что происходит в конце полугодия… или триместра. Когда у всех – океан долгов, и запара страшная! Когда нужна помощь классного и договор с предметниками.!! Разве этот пид..р хоть раз вступился за нас? Разве он хоть раз поговорил с другими преподами об исправлении оценок? Да никогда! Напротив, он даже радуется, когда у нас под конец семестра возникают проблемы. Его это веселит. Он считает нас глупыми…

- А ведь Костя прав, - заметил я, - это действительно так.

- Вот почему, - продолжал явно находившийся сегодня в ударе Костя, - учителя ставят нам пары направо и налево. Вот почему они так критически к нам относятся! О, это всё не просто так! Тут уж наверняка… Есть заговор! Да, я уверен, что здесь имеет место заговор! Ведь они задают нам много д/з и требуют с нас дох..ра пересказа не потому, что так написано в какой-нибудь долбаной программе. И не потому, что хотят, чтобы у нас реально появились знания. О нет! Они делают это потому, что знают, что за наш класс никто и никогда не вступится, что 11б – объект насмешек для учителей; объект для издевательств; объект для безудержной диктатуры и полнейшего подчинения! И они не менее хорошо знают, что, пока у нас Долганов, - так будет всегда. Что ж, по-видимому, так оно и есть. Увы, травля идёт уже не первый год. Ещё Бандзарт в нашей школе не работал, а нас уже перестали уважать.

- Вау! Как ты всё круто обмозговал! – восхитился Лёха.

- Я бы так красиво рассказать не смог! – заметил Арман.

- Кстати, - вдруг подумал я, - интересно, а откуда у нас в школе вообще появился этот Бандзарт? И зачем? С какой целью? Ведь я точно помню, как до него у всех химию вела одна такая жирная тётка… - у неё ещё во время ходьбы всё время бюст выпирал. И вроде бы неплохо о ней народ отзывался… Так, спрашивается, на хрена проводили рокировку? Кому всё это выгодно? И что стало с той?

- Очень интересная мысль, дружище. – заметил Костя. – Действительно, мы ничего не знаем о той рокировке. Как ушла полная: уволили или сама? И почему пришёл именно Бандзарт, этот монстр в мире химии? Да и как вообще этого ненормального допустили к работе?

- Что ж, выходит, его всё-таки не так просто позвали. – рассудил я. – Это приглашение было хорошо продумано.

- Следовательно, - продолжал мою мысль Костя, - Бандзарт совсем даже и не случайный герой в этой истории.

- Так кто же он тогда? – спросил Миша.

- Эх, пока что только загадка для нас – та, что длится, аккурат, с того самого момента, когда мы впервые столкнулись с химией. – ответил Костя.

- Но зато мы теперь точно уверены в участии Бандзарта в заговоре против 11б. А даже если это – ошибка, мы всё равно не должны отбрасывать сомнения – уж слишком спонтанным и противоречивым выглядит его приход.

- Да, Коля, ты абсолютно прав. – сказал Костя.

- А, может, он блатной? – предположил Арман.

- Пока это неизвестно. – сказал Костя. – Но тут могут оправдаться любые, даже самые невероятные предположения. Лично я, когда увидел его впервые, подумал, что он пришёл из какой-нибудь тайной организации – у него вид, как у агента. Недаром иногда тёмные очки носит. А ещё этот коричневый плащ…

- Да всё ясно. Он шпион! – заявил Саня.

Костя хотел было поспорить с Саней, но тут раздался звонок, и мы пошли на психологию.

В целом, мысли о Бандзарте отражали наше мнение о многих учителях. Нет, конечно, мы совсем не считали их шпионами, но некоторые нехорошие подозрения относительно них временами проскальзывали в наших дискуссиях – уж слишком часто нашему классу ставили подножку. Чего стоит хотя бы прошлогодний инцидент на алгебре! Помнится, писали мы тогда всей параллелью районный срезовый тест, который включал в себя 10 заданий части A, 5 заданий части B и 3 задания части C. Надо сказать, что написали мы его тогда плохо, ниже среднего уровня, однако «А» класс получил достаточно неплохие отметки, в отличие от нас. Разумеется, после разглашения этой новости, наш класс захлестнула волна всеобщего удивления и непонимания – мол, неужто наши параллельные классы – параллельные линии – настолько взаимоудалены друг от друга в математике? И почему? Интересно, что объяснением этой странности заинтересовался даже сам Долганов (видно, всё-таки припугнул его кто-то из высших лиц), а уж как были заинтересованы мы… По правде говоря, дело шло аж к скандалу!

И тогда всё выяснилось. Благодаря разговорам с Павлом Дубровиным мы узнали, что, конечно, подавляющее большинство членов 10а получили явно завышенные отметки. А постаралась тут их классная – Никанорова Софья Генриховна – разумеется, учитель математики. Думаю, Читатель и сам догадывается, что наш класс она не слишком любила, зато за свой всегда стояла горой. История школы знает примеры, когда даже самый пустячный скандал, – скандалик какой-нибудь, - касающийся 11а, мгновенно пробуждал в Никаноровой чувство гнева и затем так же мгновенно подавлялся ею таким способом, что уже через два дня никто и не вспоминал о том, что что-то там когда-то, в этом 11а, было не так.

Похожая ситуация вышла и тогда, с математикой. Каким-то образом тема фальсификаций вышла за пределы нашей параллели и даже дошла до директрисы – но уже через день дело замяли и закрыли, а оценки менять не стали. Так и решили: «Что стоит – на то и написали!» Больше об этом тесте никто и никогда не говорил.

Всё это, конечно, огорчало. Неизвестно, когда именно и у кого возникла идея заговора против нас – возможно, это случилось так давно, что мы тогда учились ещё в пятом-шестом классе. Впрочем, оно и неважно. Когда-то же она возникла. А теперь уже ничего не поделаешь!.. Правда, кажется иногда, что всё это сплошной бред, чушь на постном масле, и надо бы вообще отправить эти нехорошие мысли куда-нибудь подальше, ибо уже столько времени прошло, но… Практически весь наш класс верит, что особая неприязнь к нам до сих пор существует. И, увы, вторая неделя этого учебного года вынудила нас только ожелезить эти мысли.

Всё началось с геометрии, проходившей пятым уроком в среду, 10 сентября. Никанорова ни с того ни с сего решила устроить нам контрольную работу, о которой прежде, разумеется, не было сказано ни слова, причём задания туда впихнула самые разные – и по теореме о трёх перпендикулярах, и по параллелепипеду, и по кубу, и по призме, и по векторам… В общем, всё было направлено на повторение материала прошлого года. Нет, мы не совсем тупые, мы что-то понимаем в геометрии, но зачем же так внезапно? Понятно, что класс был в шоке. Даже Дима, обычно пребывающий в полуинертном состоянии, на этот раз, сидя за партой, весь задёргался и стал что-то искать в своём портфеле. Что он там искал? – не знаю. Я сидел с Мишей, а перед нами, за третьей партой, зафиксировались в застывшем положении Владимир и Фёдор.

Начало работы дивидендов не принесло. Мы с Мишей принялись было за первую задачу из четырёх, но затем достаточно быстро поняли, что наших знаний о стереометрии на данный момент недостаточно для её решения. С трудом докричавшись до Кости (Никанорова как назло отсадила его от нас подальше), мы всё-таки поняли, где в ней собака зарыта, и обрадовались – варианты наши мало чем отличались, и мы оба с лёгкостью записали на листке решение. А вот дальше случился ступор, продолжавшийся чуть ли не до конца урока, ибо мы осознали, насколько вообще сейчас далеки от геометрии. К сожалению.

Как ни пытались мы с Мишей вспомнить теорему о трёх перпендикулярах, да так и не смогли. А она – и, к несчастью, только она – могла открыть нам путь к решению остальных задач. В четвёртой мы смогли найти сторону призмы, пользуясь замечательным свойством параллелепипеда, однако на этом наши геометрические свершения и закончились. Мы всё-таки кое-как решили вторую задачу, забив на теорему о трёх перпендикулярах, чтобы хоть не получить «2». Но это мало нас сейчас утешало, ибо не было совершенно никаких гарантий, что наш своеобразный подход вообще справедлив в мире геометрии.

Когда геометрический кошмар закончился, мы вышли в рекреацию и долго переваривали случившееся. Саня, как выяснилось, вообще ничего не решил; Лёха нарисовал Никаноровой несколько многогранников; и только Костя решил-таки три задачи – на четвёртую у него просто не хватило времени.

Арман ещё долго ходил вокруг кабинета, Дима сел на скамейку и просидел на ней до конца перемены, Владимир с Фёдором пошли курить.

Ужасно, что всё это было только начало.

В четверг, на английском, нас – вторую группу – заставили составить диалог. Вначале я был относительно спокоен, так как сидел с Костей. У нас были сделаны необходимые заготовки, и, в целом, наш диалог получился достаточно объёмным и – что важно! – лексически грамотным. Оставалось только донести до нашей англичанки – Гареевой Анны Анатольевны – его смысл. И всё. Но… Мы в очередной раз убедились, как же всё сложно в этой жизни.

Наше выступление по счёту значилось третим. До этого отмучиться должны были Маша с Катей да Арман с Саней. Казалось, всё обойдётся без эксцессов. Все были готовы. Даже Арман, как я заранее узнал, полностью выучил свои реплики. Однако началось:

- Вот скажи, Маша, - пошли придирки Гареевой, - ты всегда во время произнесения слов выделяешь букву «h» [eit/] – «ха»?

- Д..д..да нет... – замялась Маша.

- Тогда почему в слове «prohibition» ты выделила букву «h» как «ха»? Что за фантастическая неграмотность? Кто тебя так учил?

- Да я … я всегда так произносила… - призналась Маша.

- Ты же говорила, что не всегда! А? Почему ты мне врёшь?

- Да я не врала, я просто не так поняла… - начала Маша.

- Вот за «просто», - перебила её Гареева, - и получи «3»! И радуйся, что не «2»! Аналогично у Кати.

- А мне за что? – возмутилась Катя.

- За дикцию. – отрезала Гареева. – Тоже некоторые звуки хромают.

- Но позвольте! – вступился за девушек Костя. – Ведь это нечестно. Сначала вы просите лишь рассказать диалог, обращая внимание только на его идейный смысл, а потом вдруг начинаете разбирать фонетику. Это же непоследовательно! Вы требуете одно, а оцениваете другое.

- А ты кто у нас? Борец за справедливость? – хитро спросила Гареева. – А ну, к доске!

И мы с Костей медленно поднялись со стульев и вышли. Начали рассказывать диалог. Во время этого я пытался ни на что не отвлекаться, чтобы не забыть трудные английские слова. Однако я не мог не почувствовать на себе неприятный взгляд Гареевой, которая, казалось, сейчас вот-вот встанет и начнёт орать на меня. Отвлёкшись-таки, я, увы, забыл свою реплику, и это, как и следовало ожидать, если в эти неприятные секунды ещё можно было чего-то ожидать, - это был фатальный момент. Да, Костя быстро подсказал мне нужную фразу, но… Случившейся заминки Гареевой вполне хватило, чтобы позже влепить мне «3» - видимо, ей ещё и произношение моё не понравилось. Костя, слава Богу, справился и получил «5». Ну а я всю оставшуюся часть урока пребывал в подавленном состоянии и думал: «Ничего, ты ещё пожалеешь об этом, мерзкая англичанка. Пройдёт время – и посмотрим, кто из нас будет в загоне.»

Конечно, я никак не ожидал, что эти, по большому счёту, безнадёжные мысли, в ближайшее время будут биться во мне ещё более учащённо. Но это был явно не самый фартовый день для Компании.

После нас с Костей выступали Саня и Арман. Не знаю даже, как тут выразиться, но с ними произошла настоящая катастрофа. Всё выслушав, Гареева стала на них просто орать. То есть, по сути, произошло то, чего я сам опасался, стоя у доски несколько минут назад. Правда, тогда я и представить себе не мог, до каких истинных пределов может дойти злость Гареевой. А они – эти пределы – вряд ли могут требовать точного описания. Просто представьте себе типичного экстраверта, оказавшегося в состоянии аффекта, - думаю, этого вполне достаточно. В общем, опуская некоторые, особо жёсткие, моменты, про тогдашние действия Гареевой можно сказать так: сперва она раскритиковала весь диалог Сани и Армана от начала до конца (хотя мне он показался весьма добротным), затем порвала листок, на котором были написаны соответствующие реплики, попутно, при этом, заявив, что нашим собеседникам неплохо было бы перейти на занятия немецким, а после зафиксировала в журнале неутешительный результат: «2» и «2». Так печально завершился этот урок английского языка.

А в пятницу мы опять потерпели неудачу на литературе. Снова Фёдорова устроила капитальную проверку домашнего задания, снова выяснилось, что «мы – кретины и недоумки», снова на ячейки в журнале посыпался град колов… Было всё, как всегда, да только ещё хуже, ибо, учитывая произошедшие на неделе неприятности на геометрии и английском, терпеть этот вечный пи..дёж Фёдоровой на тему «какие мы тупые…» в данный день было почти невозможно. Не забывая о Гареевой, Никаноровой и Бандзарте, хотелось убить и Фёдорову тоже.

Дата добавления: 2015-08-02