C7H5(NO2)3 1 страница

, - и сказал: «Берегитесь его! Он может убить всех…»

А вот ещё один афоризм: «Кто ищет вечный покой, тот всегда найдёт KCN.»

Вот такие лирические отступления порой происходят на его уроках. А преподаёт он всегда «для умных». Так иногда и говорил: «Три этина для дурака – всё равно что один бензол для умного.» Неудивительно, что в нашем классе только Костя имел «5», ещё 2-3 человека гордились своими четвёрками, остальные кое-как ползли на «3», в том числе и я.

На доске Бандзарт рисует, как правило, множество различных формул, и, что интересно, практически все они включают в себя кольца бензола. Вообще, это его страсть. Бывало, объясняет нам кое-как новую тему, а затем неожиданно обрывает последнюю фразу, берёт в руки мел – и давай за своё. Через несколько секунд на доске уже появляется очередной арен. Далее спрашивает он Костю:

- Это что?

- 2-этил-3-изогептилбензол! – слышится в ответ.

- Гениально! – восклицает Бандзарт. – Не зря я тут работаю.

И так очень часто. Однажды нам даже пришла в голову мысль: «А что, если бы Кости не было в нашем классе? Упаси Бог, конечно, но всё-таки! Или не смог бы он ответить Бандзарту. Неужели тот бы ушёл?»

Признаться честно, мы даже как-то специально подговаривали Костю хоть раз ответить неправильно. Мол, «какова же была бы тогда реакция Бандзарта?!.. – Вот узнать бы!..» Но Костя не поддался. Он оставался непреклонен и всякий раз отвечал: «Ни за что на свете!»

Нам действительно неизвестно, какова была бы реакция Бандзарта в такой ситуации, но зато все знают, что именно за чрезмерную увлечённость рисованием аренов прочих соединений, содержащих бензольное кольцо, нашего химика стали считать в школе в определённой степени ненормальным, чокнутым и помешанным на своём «творчестве». Тем не менее, на уроках, конечно, никто и заикаться об этом не смел, да и обращались мы к нему только уважительно – по имени и отчеству.

В заключение стоит добавить, что пять колов за урок считалось для любого класса, а, в особенности, для нашего, вполне нормальным явлением, ибо спрашивал Бандзарт всегда очень много, к тому же часто проявлял принципиальность – порой мог поставить «1» и за один неверный ответ. Единственный человек в нашем классе, кто имеет по химии «3» и, при этом, считает его хоть более-менее нормальным человеком, - это Миша Шпалов.

Но вернёмся к событиям 2 сентября. Как только Долганов зашёл к нам на психологию и сказал, что следующий урок – химия, … все слова, какие только можно было произнести, – эмоциональные и спокойные, культурные и нецензурные, ласковые и убийственные – разом смешались и образовали один огромный базар-вокзал. Вот когда наш психолог, Жанна Юрьевна Конторкина, вполне могла использовать свои психологические навыки и знания!

С большим трудом успокоив нас, она, не без доли удивления в голосе, заявила:

- Как интересно! Вы даже не представляете себе, какой невероятный психологический портрет 11б я могла бы составить сейчас на основании вашего поведения.

Секунды некоторых уроков идут фантастически быстро. Вот мы уже стоим на втором этаже перед кабинетом химии. Правда, Сане явно не стоится на месте:

- Нет, я реально очкую туда идти. Что, если мы опять будем писать три теста по аминам? как в прошлом году? Он же еб..ть как любит их давать!

- Меня больше ужасает перспектива обжечься едким натром! Хватит с меня прошлогодних опытов! – волнуется и Арман.

- А вдруг он опять будет получать сероводород? – крикнул Лёха, скривив, при этом, ужасную физиономию. – Я же задохнусь.

- Радуйтесь, что у нас не два урока. – улыбнулся Миша.

- А ты не радуйся! – огрызнулся Саня. – До субботы и ты доживёшь!

- Да я знаю! – подтвердил Миша. – Разве что сегодня…

- А сегодня итак пи..дец! В первый же день! Прямо, как по закону подлости.

- И опять мистика… - заметил Арман.

- Господи, она ещё кого-то волнует! – удивился Костя. – А, по-моему, всё уже свершилось – худшие опасения подтвердились!

- И действительно, хуже и быть не могло. – сказал я.

- Могло! – возразил Лёха. – Если бы он сам нам сказал про замещение.

- И что бы поменялось? – не понял я.

- А то, что мы не могли бы съе..ать! А так – можем! Он нас всё равно не видел! Ну, кто со мной?! – обратился ко всем Лёха.

- Да ты в своём ли уме или бредишь? – убил его затею Костя.

- Да ладно, я шучу… - с грустью признал Лёха.

- Всё равно бессмысленно – ещё 2 урока впереди. – сказал я. – Да и Бандзарт!..

- Это правда. – согласился Арман.

Только его реплика прозвучала – сразу раздался звонок.

- Ну, пора! – слышал я вздох Сани. В голове, душе и во всём мне сейчас раздалось примерно то же.

Наконец мы вошли в класс. Бандзарт уже стоял за кафедрой и сверлил всех входящих своим пронизывающим взглядом. В это время я сел за пятую парту у стены вместе с Саней, и через пять минут началось:

- Господа, Добрый день! Вот как быстро время летит! Не прошло и четырёх месяцев – а мы снова свиделись! – радостно, но с желчью, сказал он, сверкнув на весь класс своей злодейски-счастливой улыбкой.

Класс молча взирал на него, при этом, взгляды наши со стороны наверняка выглядели чересчур боязливыми.

Бандзарт ещё раз на всех посмотрел, а затем начал быстро говорить:

- Всё, не будем больше медлить! Теперь я обязан сообщить вам, что у вас на этот год – важное задание!

«Начинается…» - подумал я.

- Ваши знания химии уже достаточно велики, и я не сомневаюсь в том, что моё задание вам по силам!

«Да ладно!»

- Уровень вашей химической культуры настолько высок, что вы, к примеру, можете без проблем написать уравнение реакции карбонилирования бензилового спирта на родиевом катализаторе!

«Пизди, пизди…» - шептал Саня.

- Как представители старшей школы вы уже можете и должны заниматься самостоятельной химической деятельностью!

«Что ты несёшь?..» - думал я.

- Проявлять фантазию!

«Как же! С тобой проявишь!..»

- И нешаблонность мышления!

«Да говори по-русски!» - тихо возмущался Саня.

- Итак, в этом учебном году вы должны, используя любые школьные реактивы, провести своего рода химическое исследование. Ваша задача – выбрать любой класс соединений из органической или неорганической химии и подробно изучить его на примере двух-трёх простейших представителей. Желательно действовать одному, но можно объединиться в группы – впрочем, количество объединившихся в каждой группе не должно превышать шесть человек. Имейте в виду: объём работы увеличивается с увеличением числа работающих над ней. Это я особенно проконтролирую.

Что же до самой работы, то результаты её нужно представить в двух видах: доклад, объёмом не менее десяти листов, и видеозапись проведённых субъектом исследования химических реакций. Оценка будет рассчитана из количества баллов, что вы наберёте. Запомните: классы повторяться не должны, об этом позаботьтесь сами. В противном случае – 0 баллов автоматом вам обеспечены! Задание должно быть выполнено к весне. Вероятно, в апреле я и начну проверку. Наличие работы строго обязательно! Без неё об аттестате можете даже не думать!

Всё это Бандзарт выпалил так внезапно, что нет ничего удивительного в том, что мы оказались в положении истинных дураков – остаточный шок после данной новости ещё очень долго продолжал на нас действовать, и мы боялись – точнее, никак не могли! – хоть что-то противопоставить монологу Феликса. Даже задать какой-нибудь подходящий к теме вопрос для нас было делом совершенно невозможным, или, по крайней мере, трудноосуществимым. Впрочем, как и всё то, что нас обязал выполнить Бандзарт.

Только спустя немалое количество секунд Саня всё-таки решился выказать общее возмущение. Он произнёс вполголоса какие-то ругательства в адрес Бандзарта и ещё скривил на редкость сердитую физиономию. Правда, лучше бы он этого не делал.

- Топоров! Встать! – приказал Бандзарт.

Если кто-то ещё и осмеливался что-то говорить шёпотом, то теперь все точно замолкли. Съедаемый тягостной тишиной и ослеплённый большим количеством взволнованных взглядов и ещё одного – самого острого – взгляда, Саня медленно встал.

- Повторите, что вы сказали! – потребовал Бандзарт.

- Да я… ничего и не говорил. – промямлил Саня.

- Врёте! Немедленно повторите! – настаивал Бандзарт. – Я желаю знать всё, что вы обо мне думаете!

Саня покраснел. Он смотрел в пол и испытывал явное, но столь редкое для него чувство стресса. Так продолжалось около пятнадцати секунд. Наверно, именно в это время, потому что другого времени не было, Сане и пришло в голову произнести единственное цензурное слово:

- Диктатор…

Бандзарт с полминуты смотрел на Саню, очевидно, продолжая его таким образом мысленно испытывать. Затем он прошёлся вдоль кафедры и молвил:

- Вот, значит, какого вы обо мне мнения… - очередная пауза. – А я смотрю, что вы стали очень умны – сидите там, на галёрке, бесконечно базарите с Лавровым, ни хрена не делаете, ещё ругательства про меня сочиняете, не подозревая даже, что у меня отличный слух… Наверно, это самое удобное для вас положение – вести себя нагло, но забиться в угол. Как последний трус. Так ведь? Отвечайте!

- Н-н-нет… - тихо произнёс Саня.

- В таком случае, следите за речью! А лучше – молчите! Думается, только цианид калия заставил бы вас замолчать, но я всё же надеюсь на ваш личный самоконтроль и ваше субординационное сознание. Вам всё понятно?

- Да, понятно. – с облегчением ответил Саня.

- В таком случае, мы продолжим. А вы – можете садиться.

Саня сел, а Бандзарт принялся до самого конца урока убеждать нас в том, что «мы все – потенциальные химики, и что мы все можем и должны проявить свою химическую фантазию при работе над заданием.» Честно говоря, в этот момент мне очень сильно захотелось убить его, не только за Саню, а за всех вообще, кому не повезло учиться у него, причём сделать это красиво. Сначала связать его так прочно, как связаны между собой два атома азота в соединении N2, затем свернуть обернуть в бумагу, изрисованную химическими формулами; далее найти стену, выдолбить из неё шестиугольное отверстие, кинуть туда обезвреженного Бандзарта – и всё замуровать; потом покрасить стену краской, содержащей ароматические соединения и нарисовать на стене формулу какого-нибудь нитроарена, например, тола – того самого, о котором Бандзарт сам говорил, что «…он может убить всех!» Вот тебя, мёртвого, и украсит. И поделом! Ах, как круто!

«Но что это за утопия на меня нашла? Ведь всё равно ничего не выйдет…» - рассудил я.

После этих мыслей резонно было заметить, что, пока Бандзарт ораторствовал на весь класс, Саня Топоров парализованно молчал, и, по-моему, до самого звонка он не произнёс ни слова.

Впрочем, молчали и все остальные, и лишь когда Бандзарт закончил свой монолог, а до конца урока осталось две минуты, Костя не выдержал и спросил:

- Феликс Павлович, позвольте узнать: почему именно нашему классу вы дали такое задание? Насколько мне известно, ни один из пяти одиннадцатых классов, что заканчивали школу за последние три года, такие задания не выполнял, хотя преподавали у них вы. Так в чём же дело?

- Хороший вопрос, и вы здорово владеете информацией. – отметил Бандзарт. – Но могу сказать, что идея дать это задание принадлежит вовсе не мне. Её автор – совсем другой человек, и вы его очень хорошо знаете.

- И кто же это? – с колоссальным интересом спросил Костя.

- Эта идея принадлежит Людмиле Арнольдовне Барнштейн. – сухо ответил Бандзарт.

Все так и охнули. Кажется, после произнесения этой фамилии шок был ещё больше, чем тот, что охватил нас в тот момент, когда мы впервые узнали, что сегодня будет химия.

- Но скажите, зачем же директрисе, то есть Людмиле Арнольдовне Барнштейн, понадобилось так нас мучить? Неужели мы ей чем-то не угодили? – снова обратился Костя к Бандзарту.

- А вот это вопрос не по адресу. – заявил Бандзарт. – Если вы что-то хотите знать – обращайтесь к ней. Могу сказать лишь следующее. Первое – я жалею, что эта идея появилась так поздно, когда вы уже перешли в старшую школу. Это надо было придумать раньше. Второе – поменьше ругайтесь! Может, и вопросов не будет.

Раздался звонок. И сейчас он лучше всего подходил под наше состояние.

Всё очевидно: мат Сани на линейке, злость Барнштейн, гнев Бандзарта на уроке, задание… А ещё наше нехорошее предчувствие…. Всё это связано. И теперь, после слов Бандзарта, в этом даже сомневаться не приходится.

Однако мне совсем не хочется обвинять Саню. Всё получилось настолько случайно, что он и сам, конечно, ничего подобного ожидать не мог. Но директриса! Вот истинный злодей! О, как мы её возненавидели с того дня! Правда, пусть Читатель не подумает, что раньше мы к ней относились значительно лучше. Напротив, между ней и нашим классом уже давно были враждебные отношения, и то и дело возникали ссоры. Иногда, особенно после них, нам казалось, что теперь Барнштейн успокоится, угомонится, перестанет досаждать нашему классу, и весь конфликт перейдёт, наконец, в фазу перемирия. Замечу, что мы искренне на это надеялись. Но, увы, … Барнштейн сама всё портила, каждый раз возвращаясь к старому. И не было конца её закоренелой неприязни, которая, кажется, снова даёт о себе знать. Ведь очевидно, что вчерашний инцидент – это прекрасный повод для Барнштейн снова начать травлю нашего класса. И это самое ужасное! Учиться придётся ещё год, а уже, с 1 сентября, - опять начинается! И ведь один Бог знает, что ещё может произойти за ближайшие девять месяцев.

Увы, так исторически сложилась судьба, что аж с шестого класса Барнштейн нас невзлюбила. Она всегда говорила, что «мы – отбросы общества, шпана, хулиганьё, лентяи и распиздяи. В общем, ни на что не способные тупицы.» Барнштейн вечно ставила в пример параллельный класс, даже когда он явно не мог похвастаться какими-либо достижениями, и приговаривала, при этом, что «после девятого класса нас вообще следует изгнать из школы – мол, мы здесь лишние.» К счастью, пожелания её не сбылись – вмешались некоторые хорошие люди, и мы выжили. Но Барнштейн наверняка осталась не удовлетворённой таким исходом, и вот теперь решила сделать нам очередную пакость. На сей раз, через Бандзарта.

Но мысли большинства учащихся были сейчас не о ней. В основном, все думали о химии, и это не случайно, ибо в классе витало грустное, но стойкое чувство, что выполнять задание Бандзарта придётся всем, а, значит, всем придётся напрячь извилины, чтобы обмозговать перспективы предстоящей исследовательской деятельности. Строго говоря, как выполнить задание Феликса, никто не знал. Но и надеяться на «доброго Бандзарта», который однажды вдруг взял да и отменил бы задание, было бессмысленно.

Костя, понимая, какое у нас сейчас настроение, как мог, пытался подбодрить нескольких, явно приунывших, ребят.

- Ничего, прорвёмся! И не из такой задницы вылезали! В конце концов, у нас времени – до..уя! Да и в группу можно объединиться, чтоб хоть что-то сделать.

- Но как мы это сделаем? – выглядел озадаченным Арман. – Мы не химики, да и к ЕГЭ надо готовиться, а не химией заниматься!

- Вот и надо было ему про ЕГЭ напомнить. – молвил Лёха.

- И что? Думаешь, он бы всё отменил? – возразил Саня.

- Кто ж его знает?..

- Да брось! Уж тут мы его хорошо знаем. Раз он сказал – значит, всё железно! – сказал Саня.

- И чего тогда делать?

- Ладно, не катастрофа. – не терял оптимизма Костя. – Главное – приступить. А там уж как пойдёт. Не получится – ну, значит, не судьба. Но важно показать ему, что мы хотя бы что-то пытаемся сделать, а что есть на самом деле – второстепенно. Поняли меня?

На несколько секунд воцарилось молчание. А потом Арман опять начал:

- Но всё-таки: как мы будем выполнять задание? У нас даже нет реактивов!..

- Это правда. – согласился я.

- … А брать реактивы у него – едва ли хорошая мысль…

- Согласен! – продолжил Костя. – Но и это – не проблема. У меня есть один друг – он работник химического предприятия, и ему всего двадцать четыре года. Не сомневаюсь, что он нам поможет.

- Что, прямо так поделится с реактивами? – не поверил Миша.

- Разумеется! – заявил Костя. – На то он мне и друг!

Связям Кости с уважением подивились многие. Однако Лёха спросил:

- Но как быть с самим заданием?

- Что ж, положимся на собственные знания, Интернет и хороших знакомых. Из тех, кто выпускался из школы в последние годы, есть люди, неплохо разбирающиеся в химии. Да и я ещё не так плох! – немного гордо произнёс Костя.

- А кто именно хорош в химии? – спросил Миша и тут же пояснил. – Из тех, кто выпускался…

- Это сейчас не важно! – коротко произнёс Костя. – В любом случае, сначала мы будем комбинировать сами. Если не выйдет, а так вполне может быть, то воспользуемся связями. Работать же начнём со следующей недели. Договорились?

Все поддержали Костю.

На МХК, как ни удивительно, класс наш пребывал в весьма молчаливом состоянии; все как-то спокойно сидели и слушали учителя. Действительно, это очень странно, ибо обычно на МХК проявляют себя в полной мере наши главные любители побазарить: Сергей, Арман, Карина… Наверное, все по-прежнему думали о химии. Особенно же задумчивым выглядел Дима Ветров. Ему наверняка предпочтительнее было бы получить подобное задание по физике, там бы он себя проявил на все 100% – это уж точно. Но – не судьба! Химия – не физика, а Ломанова (наш учитель физики) – не Бандзарт.

После МХК мы пошли к Долганову на физкультуру. К счастью, он решил нас особенно не мучить (хотя любил это делать) – всё-таки первый день. Мы спокойно пробежали свои два километра, на улице, и там же сыграли в футбол 5x5 (наверно, это был редчайший случай, когда все парни пришли на физкультуру). Команда Кости, за которую, помимо него самого, играли я, Арман, Дима и Саня, легко, со счётом 3-0, одолела другую команду, членов которой вы и сами, Читатель, легко можете назвать. Что ж, такая победа – это, конечно, пустячок, но приятный.

И вот наконец закончился этот, в целом, куда менее приятный день! Я шёл домой и не мог выкинуть из головы сегодняшнюю химию, потому как меня всерьёз ужасала мысль, что на этой неделе нам предстоит ещё три (!!!) раза встретиться с Бандзартом. Что и говорить, не самая радостная перспектива!

А на улице где-то с 14.30 поднялся сильный туман. Такой, что на расстоянии пяти метров ни зги не было видно. Рассеялся он только спустя двадцать минут – уже после того, как я пришёл домой.

Глава 5. Всё хорошо!

Оставшиеся четыре дня недели прошли относительно спокойно, и этому способствовало одно очень важное обстоятельство: Бандзарт заболел. В результате, пятница и суббота получились укороченными – по пять и четыре урока соответственно. Радости нашей, конечно, не было предела, но про существование задания никто не забывал.

За этот период мне больше всего запомнился пятничный урок ОБЖ. Так получилось, что параллельно ему у 11а – класса, с которым мы были особенно дружны, - была физ-ра, и проходила она на улице, ибо погода выдалась уж больно хорошая. Ну и, разумеется, добрых полчаса «ашки» играли в футбол, а мы вглядывались в окно и наблюдали за тем, как идёт игра (кабинет ОБЖ находился на первом этаже, и наблюдать за футболом было очень удобно). Сначала наш препод, Долгов Евгений Петрович, не понимал, в чём дело. Он спокойно рассказывал нам про обязательную подготовку граждан к военной службе и думал, что все его слушают. Пожалуй, он даже и не обращал внимания на то, что наши взоры уже давно направлены явно не на него. Потому рассказ его был непрерывным. Позже в классе стали раздаваться первые крики, ахи и вздохи. Очевидно, это было следствие забитых мячей, и Долгова сильно заинтересовала такая реакция. Но он отчего-то подумал, что данные эмоции выражают наше истинное восхищение его рассказами, а потому стал продолжать вещать с ещё большим энтузиазмом, словно пытался понять сам и представить нам всю глубину изучаемой темы. Но вот, когда до конца урока оставалось ещё десять минут, а, следовательно, до конца футбола – пять, всё сильнее стали раздаваться возгласы:

- Хорош!

- Кати!

- Фланги! Фланги!

- Еб..ть у них вратарь…

- К рамам! Все!

- Горишь!

- Ошибётся!

- Офсайд!

- Да еб..шь уже!, - и другие. Болельщицкие пристрастия в нашем классе разделились, но Долгова это вряд ли интересовало. Он итак явно не ожидал заметить, что класс уже некоторое время совсем его не слушает. Однако, разобравшись в ситуации, Долгов поступил не менее неожиданно: к нашему удивлению, он не только не занавесил окна, но ещё и рассмеялся и разрешил досмотреть-таки футбол. А мы, видимо, были настолько поражены его действиями, что даже и забыли на несколько секунд о том, что Долгов и сам – фанат футбола, ибо он уже тридцать лет болеет за «Зенит» и «Баварию» и по-прежнему считает лучшим игроком в истории футбола немца Герда Мюллера. Отсюда и следует, что не случайно сегодняшний футбол на стадионе оказался ему небезразличен. Он посмотрел вместе с нами последние пять минут игры и, кажется, остался доволен и содержанием, и результатом. Сыграли 2-2.

Замечу, что я рассказал об этом замечательном уроке ОБЖ прежде всего для того, чтобы Читатель понял, что в нашей школе работают и добрые люди, а не только придурки, злыдни и чудаки.

Надо сказать, что Костя в первые дни этого учебного года очень активно занимался делами Компании. Мы условились на выходных съездить на природу, дабы приготовить вкуснейшие шашлыки, причём в планы Кости входило собрать не меньше двадцати человек. Эта тема на некоторое время и стала центральной.

Особенно много Костя разговаривал с Дашей; позже он рассказывал нам, что просил её созвать всех своих подруг, чтобы выезд получился ещё более интересным и увлекательным, и Даша обещала ему помочь в этом деле. Следовательно, можно было не сомневаться в том, что нас ждут прекрасные выходные. Однако не могли Костя с Дашей обойти стороной и тему исследования, ибо, даже в контексте болезни Бандзарта, звучала она по-прежнему пугающе и угрожающе, а беспокойство многих наших товарищей день ото дня только усиливалось.

В такой ситуации самым логичным решением, для начала, выглядело объединение в группы. Тут и принцип «Одна голова хорошо, а две – лучше» работает, и волнения меньше, и веселее становится… Но нашлись в нашем классе и сепаратисты, например, Сергей Бранько, не раз уже успевший заявить:

- Я всё сделаю сам, мне помощь не нужна! Требуется только время.

Все, конечно, понимали, что он врёт. Согласитесь: человек, который два года не мог понять, что карбонат гидроксомеди(II) и малахит – это одно и то же, и что карбонат натрия – это не пищевая сода, вряд ли сможет самостоятельно провести химическое исследование. Это он вначале такой гордый. Я был уверен: пройдёт некоторое время – и он опять обратится за помощью к девушкам.

Но не менее надменно заявила Юлия Танько:

- По мне, лучше всё делать одной! И только одной! Когда ты одна – тебе никто не мешает, вокруг тебя никто не суетится, и у тебя полная свобода действий. Тогда и возможен результат. А когда вокруг люди – так называемые, помощники – согласованности – 0. А, следовательно, и результата – 0.

Здесь я скажу так: подождём – увидим. Время всё расставляет по своим местам.

Но всё-таки – и мне это отрадно сообщить! – многие последовали примеру Кости и объединились в группы/пары.

Итак, «группа Кости», или, как ещё можно сказать, «группа Компании» предстала в следующем составе: Лёха, Миша, я, Арман, Саня и, собственно, сам Костя. Девушек из Компании мобилизовала на химические подвиги Даша Красина; вместе с ней, как вы, наверно, уже догадываетесь, трудиться решили Карина, Женя, Люба и Вика. В паре, что совсем не удивительно, решили работать Владимир и Фёдор. Сергей быстро забыл свои гордые порывы и слова и решил химичить вместе с Машей и Яной. Работать тройкой также предпочли Катя, Соня и Аня. Объединились Лена с Ирой.

Таким образом, на свои собственные силы не побоялись положиться только Юля Танько и Дима Ветров (с ним всё было ясно заранее).

В субботу, на перемене, во время обычного разговора, мы с Костей прокомментировали такой расклад.

- Что ж, весьма предсказуемо. – заметил Костя. – Я не встретил ни одной сенсации. Даже как-то скучно…

-Хм, а вдруг что-нибудь поменяется? – подумал я. – Может быть, Дима, наконец, поймёт, что он не самый умный в нашем классе, а гордыня Юли вдруг испарится? Или команда Даши ничего не придумает и развалится?

- Команда Даши не развалится никогда! – жёстко ответил Костя. – Даже если ничего не придумает. А что до Димы, то когда-нибудь этот «Человек рассеянный с улицы Бассейной» поймёт, что не он один знает про тождественное равенство слов «диметиламинофенилазобензолсульфонат натрия» и «метилоранж», и вот тогда в его умной головке, возможно, начнут фигурировать такие слова, как «команда», «дружба», «взаимопомощь», «братство» … наконец, Компания.

- Но если Дима так никогда и не поймёт поистине великое значение этих слов? Что тогда?

- А тогда… Тогда мне будет искренне жаль этого индивидуума. Появится ещё один человек, который так и не понял главные ценности в этом мире.

При этих словах Кости я взгрустнул.

- Не печалься. – иронично произнёс он. – Зато у нас в стране появится ещё один задрот-физик.

Далее мы решили перейти на более весёлую тему и заговорили о шашлыках.

- Могу тебя обрадовать, Коля. Всё отлично! Набирается двадцать один человек! – Костя произнёс это так радостно, что мы даже как-то сразу развеселились. – Едем в воскресенье утром на хату Миши.

- То есть?..

- Я имею в виду дачу. Просто он сам её любит хатой называть.

- Ясно. Но на чём же мы поедем? 21 человек!!!... Тут и автобуса не хватит!

- Вот как раз его точно хватит! Отец Миши недавно купил большой туристический автобус, так что мы все запросто туда влезем!

- А сколько мяса потребуется?

- Много! И чем больше – тем лучше!

- Круто! – оценил я.

- Ага. Особенно, когда каждый должен его принести, и ты – тоже.

- ОК, я сегодня вечерком прикуплю.

- Вот и отлично. Завтра развлечёмся.

Я не буду сейчас подробно рассказывать о том, как мы съездили. Скажу лишь, что поездка прошла на ура. Жаль лишь, что нас было всего девятнадцать – двое в последний момент заболели и не поехали; но это их огорчение, а шашлыки наши получились такими сочными и аппетитными, что порадовали абсолютно всех, кто был в тот день с нами. Да и отдохнули мы как следует – так, что уезжать совершенно не хотелось. Оттого и отъехали в сторону города уже после одиннадцати вечера – до Купчино добрались только к двум.

Разумеется, что на уроки к понедельнику многие забили. Да и могли ли они нас интересовать в столь радостное компанейское воскресенье?! Но, увы, за всякое удовольствие нам неизменно приходится чем-то платить – если уж не деньгами, то репутацией; если не репутацией, то «достижениями»… Воскресная развлекуха отозвалась для Армана и Сани парами по английскому – это был результат отсутствия у них перевода; Лёша Московский завалил ответ у доски на истории – очевидно, в голове его ещё вертелись воспоминания о прекрасной даче Миши, а не реформы Александра II; я же сплоховал на русском, когда не смог вспомнить ни одного разряда частиц. Особенно сильно после таких результатов негодовал Ставицкий, но, в остальном, всё обошлось без эксцессов.

Надо сказать, что уроки в этот день нас вообще мало заботили, ибо сегодня – да-да, именно сегодня! – должна была начаться наша химическая деятельность. Мы, ещё раз подчеркну, отлично понимали, что Бандзарт не шутил, когда говорил про задание (проверено опытом!), и, к тому же, запросто мог перенести проверку задания на более ранний период года (такое тоже уже не раз случалось). Попадать же в дерьмовую ситуацию нам не хотелось, да и оттягивать исследование значилось бессмысленным решением. Ибо стоит подумать о том, что задание – уже сама по себе долгая и муторная вещь, недаром на подготовку нам отведено так много времени. А ведь потом – финишная прямая, потом – ЕГЭ. Будет ли у нас время на задание? Очевидно, что нет. Поэтому лучше начинать работать поскорее. Сегодня.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, сколь велика была наша самоуверенность. Но тогда мы действительно верили в то, что нам по силам справиться с заданием Бандзарта, дабы иметь возможность хотя бы претендовать на аттестат. Были и оптимизм, и интерес, и желание. В самом деле, не каждый день удаётся почувствовать себя настоящим химиком. Так вот он – шанс! Шанс, сопряжённый с абсолютным незнанием науки химии как таковой, но оттого предоставляющий нам огромное число загадочных химических вариантов и комбинаций. Шанс, дающий право забыть стеснение, и страх, и нагнанную на себя тупость. Шанс, который, в перспективе, мог бы стать даже нашим оружием против Бандзарта, когда б нам улыбнулись удача и везение! Вот как мы верили! Фактически, верили в чудо! Понимали, где мы и где Бандзарт, но всё равно верили в чудо, в то, что и с химией этого ужасного препода нам повезёт справиться! И пусть мне хоть миллион людей скажет, что чудо, в принципе, невозможно, - я всё равно буду настаивать на своём, особенно, когда вспомню те сентябрьские дни в Компании, - время начала нашей с друзьями работы над заданием Бандзарта!

Однако могли ли мы предполагать, к чему нас приведёт это задание; к каким невероятным открытиям оно, фактически, откроет нам дорогу? Конечно, нет. Даже и близко не могли. Но именно поэтому, наверно, мне сейчас так интересно будет вспомнить, как же всё начиналось.

Дата добавления: 2015-08-02